Ирина Ребони
Мидас
Глава восьмая
Галя вскрикнула и отскочила к нам. Арсений растерялся лишь на какое-то мгновение, а потом взялся за дело.
– Галя, быстро звони пожарным, вдруг они не получили сигнал, вызови скорую, а потом выводи постояльцев из отеля, – распорядился он.
Следующее указание адресовалось владельцу клуба, уже подбежавшему к нему:
– Виталий Андреевич, организуйте спокойный выход гостей и персонала из ресторана.
Затем Арсений схватился за телефон и дал указания своим охранникам – выпускать всех без пропусков, а охраннику у черного хода – открыть дверь на улицу. В это время к нему подбежал охранник, вызванный сегодня для усиления, и Арсений направил его выводить музыкантов из красной гостиной, а заодно проверить все помещения по тому коридору. Сразу после этого, прикрыв рот и нос полой пиджака, отправился на спасение работников кухни. Григорьев, единственный из гостей, вызвался ему помочь. Я стояла, не в силах сдвинуться с места, когда Кропотов подтолкнул меня под локоть, указывая на дверь. Света уже направилась туда. Дым очень быстро заволакивал ресторан, многие кашляли и сильно нервничали. У дверей образовалась небольшая давка, но Кропотов мощным властным голосом быстро привел всех в чувство. Я находилась в каком-то ступоре и не заметила, как оказалась на улице. Было очень холодно. В отличие от гостей, которые смогли надеть свои пальто, работники ресторана оказались без верхней одежды, так как она осталась в служебной раздевалке. Впрочем, долго нам мерзнуть не дали, члены клуба поделились своей одеждой. Так на мне оказалось кашемировое пальто Туктарова. Его спутница стояла рядом и тряслась, хотя на ней была норковая шубка. Увидев этот трясущийся студень, я быстро пришла в себя и поблагодарила Туктарова за пальто.
– Не стоит благодарностей, – отозвался он. – Я довезу вас до дома.
Я приняла его предложение. Его спутница уже перестала трястись и недовольно посматривала в нашу сторону. Мне нужно было позвонить Максу, но я хотела дождаться подробностей. Тем временем, яростно кашляя и протирая глаза, появились кухонные работники. Тут же столпившиеся у входа посетители ресторана протянули им свои пиджаки и пальто. Света с Димой и Игорем стояли неподалеку от меня.
– Володя! – вдруг вскричала Света.
Я вспомнила его, пьяного и недовольного жизнью, одиноко стоящего у барной стойки, и мне стало нехорошо. Тем временем появились пожарные, и Света побежала к ним, крича, что в бильярдной остался человек. Кропотов тоже направился туда.
– А где Игнатьев? – вдруг спросил Туктаров. – Не похоже на него – устраняться в столь ответственный момент.
Да, это было совсем не похоже на Валерия Николаевича, и я по-настоящему забеспокоилась. Может, он и Володя вышли через черный ход в переулок? Я очень на это надеялась. Тем временем пожарные вошли в здание клуба, таща за собой тяжелые шланги. Никто не уезжал, двор был запружен автомобилями и людьми. Кое-кто из жильцов вышел на улицу и присоединился к возбужденной толпе, ожидая дальнейшего развития событий. Вскоре появились музыканты в сопровождении охранника, отправленного на их спасение Арсением. Они раздевались в гардеробе для посетителей, поэтому были в куртках, в руках держали свои инструменты, только ударник порывался вернуться назад, так как не смог прихватить свою установку полностью.
– Да не дергайся ты, – успокаивал его клавишник, – никуда твои тарелки не денутся, в зале нет огня, только дым.
Кропотов стал допрашивать охранника насчет проверки всех помещений. Тот сказал, что заглянул во все, но там слишком дымно, а на его призывы никто не откликнулся.
– В кабинет управляющего заглядывал? – строго спросил владелец клуба.
– Да, там было не так плохо видно, но я никого не заметил. И никто не отозвался, – добавил он.
К Кропотову подошел Орлов-старший и сказал, что волнуется за сына, пора бы ему появиться. Мать Арсения стояла в стороне и еле держалась на ногах. Я смотрела на нее с сочувствием, да и сама переживала за Арсения. Как бы он не угробил себя своим геройством. Наконец он, а вслед за ним и Григорьев, появились на крыльце, их лица и белые рубашки были испачканы сажей. Мать Арсения кинулась к сыну и повисла на шее, отец снисходительно наблюдал за этой сценой, пряча довольную улыбку.
Герой дня, чмокнув мать в щеку, освободился от объятий и в сопровождении Григорьева подошел к Кропотову. Вскоре к ним присоединились Орлов-старший и Туктаров. Больше никто не подошел, хотя уж члены правления имели на это полное право. Наконец из толпы раздался требовательный голос:
– Может, и нам скажете, что там происходит?
Обменявшись с владельцем клуба несколькими фразами, Арсений поднялся на крыльцо и сказал, что в кладовой, где хранились мешки с мусором, произошло возгорание. Поскольку там было много пластиковых пакетов и прочих упаковочных материалов, образовался ядовитый дым. Пострадали двое – управляющий и один из барменов. Скорая помощь уже подъехала к черному ходу и увезла их в больницу. Огонь уничтожил несколько подсобных помещений, в том числе, и раздевалку для персонала, но сейчас огонь потушен, правда, все очень задымлено, так что прибывшие дознаватели к делу еще не приступили. Затем слово взял Кропотов. Он попросил всех сохранять спокойствие и разъезжаться по домам. Если следствию понадобится с кем-то встретиться, то с ними свяжутся. Затем проявил заботу о персонале. Поискал взглядом Галю. Они стояли рядом со Светой, обнявшись и плача, подруги по несчастью.
– Нужно найти места в других гостиницах для наших постояльцев и вызвать такси для всех служащих, – сказал Кропотов. – Вы справитесь?
Галя кивнула, потом тихо произнесла «да». Владелец клуба добавил, что всему персоналу будет выплачена компенсация, а пока им оплатят проезд до дома. Народ не расходился, и он продолжил свою речь. Сказал, что клуб в ближайшее время будет закрыт, пока он не решит, что делать дальше – ремонтировать старое здание или подыскивать новое, более просторное и отвечающее всем требованиям безопасности. Он уже подумывал об этом, но сегодняшние события заставляют приступать к этому вопросу немедленно. Поделился и личными планами. Он расширяет свой бизнес в России, поэтому собирается постоянно жить в Петербурге, так что и лично заинтересован в скорейшем возрождении клуба. Эта новость была встречена с энтузиазмом, после чего толпа поредела. Галя уже пришла в себя и с мобильного телефона вызывала такси для служащих.
Я отошла в сторонку и позвонила Максу. Он долго не отзывался, а потом ответил незнакомый мужской голос с приятной хрипотцой:
– Здравствуйте, Нина, это отец Максима Сергей Николаевич.
– Здравствуйте, – пролепетала я.
– Максим спит, думаю, не стоит его будить, – продолжил он. – Сегодняшняя поездка дорого ему обошлась. Сейчас его накачали всякими лекарствами, так что, надеюсь, он до утра не проснется. Пожалуйста, постарайтесь его не слишком волновать, хотя бы несколько дней. Я знаю, что сейчас у вас сложное расследование в самом разгаре, и он не успокоится, пока всё не узнает, но вы постарайтесь это «всё» смягчить.
Бедный Макс! У меня сердце заныло от беспокойства за него.
– Да, конечно, хорошо, что вы меня предупредили, – пробормотала я, – а то у нас не все гладко. Но его можно завтра навестить?
– Не только можно, но и нужно. – Мне показалось, что Сергей Николаевич улыбнулся. – Ваш визит наверняка пойдет ему на пользу, но не забывайте о том, что я вам сказал.
– Не забуду, – заверила я и, горячо поблагодарив его, отключилась.
Подошедший Туктаров выглядел очень мрачно, и я поинтересовалась, что известно о пострадавших.
– Игнатьев мертв, а бармен в тяжелом состоянии, – сообщил он. – Пойдемте, я довезу вас до дома.
– Спасибо, но Галя уже вызвала мне такси, – улыбнулась я, стараясь улыбкой смягчить отказ.
Мой ответ ему явно не понравился, но он не стал настаивать. Через сорок минут я была уже дома.
Игнатьев мертв, Володя в тяжелом состоянии! Ужас произошедшего доходил до меня как-то уж слишком постепенно. Я металась по квартире, не зная, что делать. Я ведь могла спасти Володю! Нельзя было оставлять его одного в бильярдной таким пьяным. Но что я могла сделать? Он не ребенок, и я ему не мать. Кстати, а с какого перепугу мусор загорелся? Среди служащих почти нет курящих, впрочем, сегодня пригласили несколько новеньких, и об их привычках мне ничего неизвестно. А вот музыканты вовсю дымили в красной гостиной, но это совсем не рядом с кладовкой, где лежит мусор. Мусор вывозят по утрам, так как у ресторана нет собственной помойки, никто не хотел захламлять территорию возле клуба, ведь все должно выглядеть респектабельно. Мусор складывали в большие мешки и завязывали бечевкой, чтобы запахи не распространялись.
Итак, почему загорелся мусор? Неужели поджог? Но кому и зачем это нужно? Кропотова таким укусом не разоришь, да и помещение наверняка застраховано от всяких напастей. Появился еще один вопрос без ответа. Мои мысли прервал звонок мобильника. Я с удивлением посмотрела на часы, они показывали без пяти час, и звонил мне Арсений. Боже, неужели еще что-то произошло?
– Как ты? – спросил Арсений.
– Нормально, спать собираюсь.
– Надо бы поговорить. Наверное, к Максу уже поздно ехать?
– Ни в коем случае! – вскричала я. – Его отец сказал, что в ближайшие дни его нельзя будоражить, сегодняшняя поездка слишком дорого ему обошлась!
– С Максом понятно, – перебил мои восклицания Арсений. – С тобой, надеюсь, все в порядке?
– Да.
– Нина, нужно многое обсудить. Мне завтра предстоит принимать серьезные решения, а я ни с кем кроме тебя не могу откровенно говорить на некоторые темы.
– Понятно, тебе нужны надежные уши.
Он усмехнулся:
– Уши, конечно, нужны, но еще больше нужна твоя голова. Так что, ты готова сейчас встретиться?
– Ладно, приезжай, – нехотя согласилась я.
– Куда?
– Ко мне домой, дом ты знаешь, квартира семнадцать.
Я быстро переоделась, сменив халат на джинсы и футболку, волосы были еще влажными после душа, так что я не стала закалывать их в прическу. Даже в зеркало не посмотрелась, решив, что чем хуже выгляжу, тем лучше. Интрижка с Арсением мне ни к чему, а он, судя по всему, совсем не против. Арсений добрался очень быстро, и уже в четверть второго раздался сигнал домофона, а затем звонок в дверь. Я посторонилась, пропуская его в квартиру, он у порога сбросил ботинки и прошел вслед за мной, осматриваясь по сторонам.
– Хорошая квартира, – резюмировал он.
– Не жалуюсь. Можешь умыться, вижу, тебе это пока не удалось.
Черный смокинг выглядел вполне прилично, чего нельзя было казать о рубашке, а на лице виднелись размазанные темные потеки. Видимо, он пытался привести себя в порядок, но вряд ли при этом смотрелся в зеркало. Я дала ему чистое полотенце, и он скрылся в ванной, а я отправилась варить кофе. Похоже, предстоял долгий разговор.
Когда умытый Арсений появился в кухне, я уже наливала кофе в чашечки из костяного фарфора.
– Может, у тебя и выпить найдется? – поинтересовался он.
– Только мартини. Но ты ведь за рулем?
– За рулем, но мне необходимо расслабиться. Оставлю машину здесь и вызову такси.
– Тогда ладно, – сказала я, доставая бутылку, бокалы и лед. По счастью, и яблочный сок в холодильнике нашелся.
Мы подняли бокалы, чокнулись, и я произнесла тост за скорейшее завершение этого неприятного дела.
– А теперь рассказывай, – поторопила я Арсения, с откровенным удовольствием потягивающего мартини.
Он начал с того момента, когда получил мое сообщение о том, что неплохо бы немедленно проверить гостиные на наличие «жучков», и сразу позвонил Олегу, велев ему явиться со своим чемоданчиком к черному ходу. Когда тот сообщил о прибытии, Арсений отправился впустить его, тогда и был обнаружен пожар. Сделав распоряжения, он в компании с Григорьевым отправился на спасение кухонных работников. Дверь в кухню была закрыта, но там и своего дыма хватало, так что они не подозревали о пожаре. Коридор полностью заволокло ядовитым дымом, но они сумели добраться до кухни. Арсений приказал всем приложить к лицу мокрые полотенца, они тоже сделали это, после чего работники кухни покинули опасную зону через ресторан, так как путь к черному ходу был перекрыт огнем, выбивающимся из-под двери в кладовую. На стене висели два огнетушителя, по счастью, исправные, так что они ими воспользовались. Пожар потушить не удалось, но пламя на некоторое время сбили, после чего прошли в смежный коридор. Арсений, вспомнив об отсутствии Игнатьева, направился в его кабинет, а Григорьев в бильярдную. Дверь туда была открыта, так что бильярдная утопала в дыму. Непонятно, как Григорьеву удалось найти там Володю, так как тот в полной отключке лежал за барной стойкой.
– Он был пьян, – сообщила я.
Арсения это удивило, и я рассказала о своем визите в бильярдную. После этого он продолжил свой рассказ. Дверь в кабинет управляющего была плотно закрыта, к тому же, чтобы добраться до нее, нужно было пройти еще через одно помещение, поэтому там была вполне приличная видимость. Непонятно, почему охранник никого там не нашел – то ли вообще не заходил, то ли просто бросил поверхностный взгляд. Игнатьев лежал на полу за своим столом, и Арсений попытался привести его в чувство. Это ему не удалось, и он, подхватив его на руки, понес к черному ходу, где встретил Григорьева с аналогичной ношей. Скорая, не сумев подобраться к клубу со двора, подъехала к черному ходу. Врачи сразу определили, что Игнатьев мертв, а Володя в очень тяжелом состоянии, но пока сердце бьется, надежда есть. Тут Арсению пришло в голову, что и в гостиных мог кто-то остаться. Он вернулся в дымный коридор, где огонь продолжал набирать силу, Григорьев последовал за ним. Однако в гостиных было пусто. Вернуться тем же путем они не смогли, так как уже все кладовки полыхали, и выбрались через ресторан.
– Вы настоящие герои! – с чувством сказала я.
– Андрей, может, и герой, а я – неудачник и профан! – с горечью воскликнул Арсений. – На объекте, который находится под моей защитой, подслушивают разговоры, шантажируют, теперь два трупа появились, и третий может добавиться.
– Против террористов даже самые мощные в мире службы безопасности бессильны, – успокаивающе заметила я. – Не надо рвать на себе волосы, лучше сосредоточься на том, как найти преступников. Тогда твоя честь будет спасена. Все будут знать, что против Арсения Орлова они сявки и козявки. В общем, выпьем за Победу! За Нашу Победу!
Арсений рассмеялся:
– Нина, ты чудо! Я пью за тебя!
– А я за Победу! И тебе советую сделать то же самое. Пить друг за друга будем, когда расследование закончим и отправим преступников за решетку.
Мы чокнулись, отпили по большому глотку, после чего приступили к анализу случившегося. Как же не хватало Макса с его проницательностью и умением связывать воедино разрозненные ниточки! Что ж, пока я за него, и нельзя ударить в грязь лицом, запятнав честь нашей фирмы «ООО «Макс». Частные расследования».
Мы довольно быстро пришли к единому мнению, что мусор загорелся не случайно. Кому и зачем это было нужно? Конечно, всяких придурков хватает, но … Мы точно знаем, что имеем дело не с придурком, а с умным и безжалостным человеком. Мне почему-то не верилось, что в одном месте и в одно время сошлось несколько преступников, каждый из которых преследует свои цели. Конечно, такая вероятность есть, но она ничтожно мала. Значит, все преступления нужно рассматривать не разрозненно, а в совокупности и, опираясь на это, попытаться объяснить действия преступника, а там уж и до него самого добраться. Арсений был согласен со мной лишь частично, считая, что шантаж и пожар могут быть связаны между собой, а вот убийство неизвестного стоит особняком.
– Пусть так, – согласилась я. – Давай попробуем связать подслушивание разговоров с пожаром.
– Уже пытался, – пробурчал Арсений.
И тут меня осенило.
– Это же элементарно! – вскричала я, забыв добавить «Ватсон». – Сколько времени понадобилось Олегу, чтобы добраться до клуба?
– Минут сорок.
– Этого вполне достаточно для того, чтобы из искры разгорелось пламя!
Арсений не сразу понял мою мысль, а я все больше воодушевлялась:
– Мы подбросили шантажисту наживку, и он клюнул! А потом узнал, что в клуб едет Олег с проверкой, хотел убрать «жучок», а в гостиной прочно обосновались музыканты. И он решил их оттуда «выкурить»!
Арсений сомневался:
– Как он мог об этом узнать?
– Вспомни, где ты находился, когда звонил Олегу.
– Шел по коридору к бильярдной.
– Кого-нибудь по пути встретил?
– Вряд ли. Нет, конечно, – тут же поправился он, – иначе я бы прервал разговор.
Понятно, действовал на автомате, положившись на свои рефлексы, но, к сожалению, они нас иногда подводят. К тому же, разговор могли услышать и через дверь, а он проходил мимо множества дверей. Тоже мне, гений безопасности, выбрал место, откуда звонить. А вдруг его разговоры по телефону все-таки прослушивают? – неожиданно пришло мне в голову. Я предложила на всякий случай отключить наши телефоны, что мы сразу же и сделали.
Итак, кое-что проясняется. Жаль, что Олег не смог проверить гостиные на наличие «жучков», там было сильное задымление, да и дознаватели велели никого не пускать на место происшествия. Завтра, конечно, всё обследуют, только вряд ли заинтересуются гостиными, они слишком далеко от очага пожара. Впрочем, это можно сделать и после того, как дознаватели уберутся из клуба, лишь бы преступник не опередил Арсения. Хотя, он мог замести следы еще во время суматохи с пожаром.
Затем мы занялись составлением списка тех, кто в принципе мог подслушать разговор Арсения с Олегом. Во-первых, это те, кто находились в гостиных. К этому времени Орлов-старший с Игнатенко уже закончили свой тет-а-тет, а вот Григорьев с Темновым находились в синей гостиной. А что, Григорьев вполне мог услышать обрывок разговора и обо всем догадаться, тогда его героический порыв помочь Арсению был вызван совсем не геройством, а желанием своими глазами увидеть плоды своих рук, а может, и в красную гостиную заглянуть. Пока Арсений пытался привести в чувство управляющего, тот мог успеть и «жучок» снять, и Володю спасти. И ведь именно он находился в ресторане во время обоих подслушанных разговоров!
– Значит, ты отказалась от версии Макса о подслушивании через мобильник? – спросил Арсений, выслушав мои доводы.
– Пожалуй, да, – ответила я с расстановкой, – иначе незачем было пожар устраивать.
– Но я не верю, что Андрей мог заниматься шантажом! – упорствовал Арсений. – Он богатый человек, ему незачем руки марать. Конечно, риск он любит, но не до такой степени.
– Степень риска трудно точно рассчитать, – солидно заметила я, – рано или поздно любитель экстрима делает ошибку, а тогда может начаться паника, приводящая к неадекватным действиям.
– Ты рассуждаешь как настоящий психолог, – проворчал Арсений.
– Не знаю, как расценивать твои слова – как комплимент или как грубую лесть, – отозвалась я.
Он улыбнулся:
– Расценивай как констатацию факта.
– Значит, грубая лесть, – подвела я итог.
Он не откликнулся на мою шутку, о чем-то задумавшись. Решив не прерывать ход его мыслей, я поставила варить очередную порцию кофе и закурила. Мы весьма непринужденно чередовали кофе с мартини, я еще и сигаретами себя потчевала, так что чувствовала нездоровую бодрость. Наконец взгляд Арсения сфокусировался на мне.
– Что-то вспомнил? – поинтересовалась я.
– Да. Я спросил у Олега, когда он сможет приехать, он ответил,– что минут через сорок, не раньше. Я остановился и посмотрел на часы. Не знаю, почему не мог сделать это на ходу, но я остановился.
– Где?
– Кажется, у двери в кабинет управляющего.
– И что сказал?
Арсений досадливо передернул плечами:
– Сказал, чтобы он поторопился, я не могу постоянно караулить под дверями.
Его слова мог услышать Игнатьев или тот, из-за беседы с которым он покинул ресторан, а может главбух или еще кто-то, кому понадобилось заглянуть не обязательно к управляющему, а в офис, через который пролегал путь к его кабинету.
– Ладно, с этим все понятно, – хмуро сказал Арсений. – Кто еще в нашем черном списке?
– Бармены, они обслуживали гостиные. Мог и кто-то из кухонных работников. Вторая дверь из мусорной кладовки расположена как раз напротив кабинета.
– Вот черт, слишком обширный список, опять ничего не прояснилось.
Арсений был раздосадован. Конечно, ему хотелось бы с наскока все решить, но, к сожалению, так бывает очень редко. Просто не нужно было вести секретные разговоры, где попало, тогда бы не было пожара и жертв, проблем и без того хватало.
– Как думаешь, от чего умер Игнатьев? – поинтересовалась я у Арсения. Он с уважением посмотрел на меня:
– Понимаю, о чем ты. Видимо, все-таки отравился ядовитыми газами. Поначалу мне тоже пришло в голову, что дело нечисто. Я осмотрел его, как мог, но никаких следов ранений не нашел – ни пулевых, ни ножевых.
Вдруг передо мной встало лицо Антона – красивое, но недоброе и уже не такое любимое.
– Есть еще одно орудие убийства, – тихо произнесла я, – шприц.
– Ну, так подробно я его не рассматривал, – сказал Арсений.
Завтра ему предстояла встреча со следователем, ведущим дело о пожаре, и он пока не решил, стоит ли раскрывать перед ним все карты. Может, лучше дождаться результатов вскрытия? Он все еще пытался сохранить какие-то секреты, как и преступник, затеявший все это дело, хотя секреты у них разные. Секреты-секреты, какие секреты? – думала я, закуривая очередную сигарету. Убийство неизвестного не давало мне покоя. На первый взгляд, никакой связи между ним и шантажом и, тем более пожаром, не было, но все же я пыталась эту связь нащупать.
– Арсений, расскажи поподробнее, что хранится в сейфе управляющего?
– Зачем тебе?
– Пытаюсь кое-что нащупать.
Он усмехнулся:
– Тебе бы в инквизиции работать, можешь любую тайну выведать.
– Не нужны мне твои тайны, расскажи в общих чертах.
– Там хранятся финансовые документы, – вздохнул он, – но я тебе уже об этом говорил. Отчеты о предоставленных кредитах, о том, куда вложены свободные средства клуба и различная документация о его хозяйственной деятельности; насколько мне известно, даже калькуляции на всевозможные гастрономические шедевры. На первом этаже всего один сейф, и он находится в кабинете управляющего. Документация о гостинице хранится в Галином сейфе на втором этаже.
– А досье?
– Есть и досье на всех членов клуба. Они, само собой, в сейфе управляющего, и только он имеет к ним доступ.
О содержании досье Арсений мог лишь догадываться, так как сам даже своего не видел. Прежде, чем кого-то принять в члены клуба, о нем наводят подробные справки, для чего нанимают частных сыщиков, обычно редко обращаются к одним и тем же несколько раз. Служба безопасности к этому отношения не имеет, всё в ведении управляющего. Когда досье собрано, он знакомит с ним правление, и оно решает, достоин ли данный претендент стать кандидатом. Если что-то в собранном досье членов правления не устраивает, то претенденту дают от ворот поворот без всяких объяснений, это прописано в Уставе клуба. Если же никаких претензий к претенденту нет, то он платит вступительный взнос, получает клубную карту, по которой в течение года может появляться в клубе в любое время, общаться с его членами, но не обладая их правами, то есть, не принимая участия в голосовании по различным вопросам и не имея доступа к кредитам. Если в течение года он ничем себя не скомпрометирует, то общее собрание прямым голосованием решает, принять его в свои ряды или нет. Насколько известно Арсению, случаев, когда кого-либо забаллотировали на собрании, не было, а вот на первой стадии претендентов отвергали неоднократно.
Что-то в этой информации было, но я никак не могла это «что-то» ухватить. Макс, поскорее выздоравливай! – мысленно обратилась я к своему боссу. – С тобой так надежно, а Арсений смотрит на меня, как на палочку-выручалочку, будто я каким-то волшебным образом смогу разрулить любую ситуацию. Конечно, я постараюсь, но выше головы не прыгнуть.
Посмотрев на часы, я ужаснулась: половина четвертого!
– Всё, пора закругляться, – решительно сказала я.
– Может, оставишь меня переночевать? – преувеличенно жалостливо спросил Арсений. – Как я заметил, у тебя две комнаты.
– Да, но ни одна из них не предназначена для тебя.
– Может…
– Нет! Двигай к дому. Сейчас вызову тебе такси. Где ты живешь?
