Кира Купер
Морозный рассвет
Гомон резко усилился, превратившись в оглушительный вой, напоминающий звериный. Я заскулила, заползая под диван, который теперь валялся на боку, закрыла голову руками, вздрагивая каждый раз, когда в предмет мебели, ставший моим временным убежищем, врезались какие-то вещи.
Лучше бы я лишилась чувств, становиться свидетелем этого ужаса оказалось слишком жутко! Что меня дернуло высунуть голову из-за спинки, не знаю, но увиденное останется в моей памяти на до самого смертного часа. Теперь понимаю, почему никто и никогда не мог описать внешность шамана, так сказать, его истинную сущность. И дело не в том, что для сего подвига понадобится красноречие оратора, просто вряд ли кто-то, имеющий несчастье его рассмотреть, ушел живым.
Лик Моргана был страшен, узнала его лишь по волосам и одежде. Он не летал посреди комнаты, как любят пересказывать легенды о шаманах, но двигался с нечеловеческой скоростью, порой останавливался, чтобы получить очередной удар не менее быстрого Люка и ударить в ответ. Каждый раз это сопровождалось брызгами крови, которая уже покрыла пол, стены, а кое-где и своды самой большой комнаты особняка. Потемневшее лицо с выступившими черными венами, глубокие складки на лбу, делавшие его похожим на зверя – он словно сошел со страниц старинных фолиантов и, Ледяная Богиня, когда я сравнивала его с дьяволом, представить не могла, насколько близка к истине!
Если комиссар – какого демона я все еще его так называю, он кто угодно, но точно не обычный служащий законник! – кружил сразу с двумя короткими изогнутыми мечами, то Морган был безоружен. Почему он не применяет свою силу?! Он же может справиться с ним одним движением?!
Поймав себя на мысли, что переживаю за него, уже не могла оторвать взгляда от страшного и завораживающего боя. Знаю, я трижды дура, ведь лучшим исходом сегодняшнего дня было бы, чтобы Сарто избавил меня от монстра, но перепуганный разум забился, подобно мне, куда-то очень далеко, отдав бразды правления необъяснимым чувствам. И сердце отчаянно сжималось, потому что Люк не уступал ему в скорости а, возможно, и силе, нанося смертоносные удары один за другим. Его лицо не изменилось, так что вряд ли он тоже шаман, тогда откуда такие возможности?!
Казалось, это длится уже очень долго, и, когда мужчины замерли в противоположных углах, я не сразу сообразила, что к чему. Гомон стих так же резко, как появился, и неприятное хлюпанье и хруст прозвучали достаточно четко. Разглядеть что-то не удавалось и, боюсь, я не уверена, что вообще хочу знать еще больше, чем уже. Мне было достаточно того, что спустя минуту в мою сторону, перешагивая поломанную мебель, осколки фарфора и хрусталя, двинулся шаман, а не его противник.
Он тяжело опустился на пол возле моего дивана, порылся в кармане.
– У тебя не будет платка? – спросил хрипло, не глядя в мою сторону.
Я часто закивала, подлезла к нему на четвереньках и протянула белоснежный кусок ткани. Села рядом, наблюдая, как он протирает буквально залитое его и чужой кровью лицо, по-моему, только размазывая ее еще больше. Теперь он снова был похож на человека. Сквозь дыры в одежде были видны глубокие порезы от мечей.
Мне стало дурно, но стоило вдохнуть поглубже – и в нос ворвался приторно-свинцовый запах, от которого только сильнее замутило. Я зажала рот рукой, сдерживаясь изо всех сил.
– Не пыхти, хуже делаешь, – посоветовал мужчина, отбрасывая испорченный шелк. – Из-за твоих засранцев я чуть не проиграл!
Я не поняла, что он имел в виду, но уточнять не собиралась.
– Он же не комиссар? – после недолгого молчания спросила, решив, что могу таким образом отвлечься.
– Почему, скорее всего, он и есть.
– Тогда как… Кто он такой? Как ты или…
– Как раз наоборот.
– В смысле?
– Он создан, чтобы убивать таких как я.
– Не поняла, антишаман что ли?
– Кто? – удивленно покосился он и внезапно рассмеялся.
Вид хохочущего мужчины, покрытого ранами, забрызганного красным, был, мягко говоря, ужасен. Но, кажется, после недавних событий я становлюсь менее восприимчива к подобного рода впечатлениям, так что просто отмахнулась, повторив:
– Так кто он?
Смех резко оборвался.
– Охотник.
– Охотник?
– Ага.
– Не слышала про таких.
– Конечно, они постарались, чтобы об их существовании, в отличие от нас, вообще никто не подозревал.
– Они тоже не люди?
– Что за вопросы, Кэндис, будь повежливее! В каком смысле «тоже»?
– Ну вы же не совсем…
– Ты опять затрагиваешь философские вопросы, осторожно. Нет, они люди, как ты, может, не такие миленькие и тупенькие, – я проглотила оскорбление, что толку каждый раз вспыхивать и как-то реагировать? – Не против, если обсудим это позже?
– Он был не один, – вспомнила я.
– Да, я в курсе… Демоны!
– Что?
– Ты расстроишься.
Глава 26. Новые жертвы
Они лежали возле входа в гардеробную, рядом в широкой луже крови валялись мои сумки. Покрытые посмертной поволокой глаза устремлены друг на друга. Бен даже будто улыбался, самим краешком губ, лицо Хельги было спокойно. И только темные пятна на боках у обоих стариков говорили, что смерть не была легкой. Их зарезали, подло напали на пожилых супругов, которые и отпор-то дать наверняка не могли. Мерлины. Мои дядюшка и тетушка…
Я схватилась за косяк, чтобы не упасть, но спазмы заставили загнуться, рухнуть на колени возле их тел, подползти ближе.
– Нееет!
Крик подхватили своды особняка, разнесли по этажам, множа, а я сжимала ладонь Хельги, шепча что-то невразумительное, умоляя о прощении. Рыдания рвали ребра, причиняя почти физическую боль, но что такое любая рана по сравнению со страданиями из-за утраты?
Плеча коснулась ладонь Моргана. Сбросив ее, выскочила:
–Ты! Не трогай меня! Это ты во всем виноват!
– Бред, зачем бы мне…
– Это неважно! – я кричала, практически переходя на визг, тыкая пальцем в грудь шамана. – Они погибли из-за тебя! Из-за того, что ты убил Пирса… Богиня! Да за тобой горы трупов, кто ты вообще такой, демоны тебя подери! Считаешь, раз силен, можешь творить все, что угодно?! Рушить жизни, калечить судьбы… Хотя о чем я, ты же чудовище! Ну, что смотришь, давай, ударь меня! Задуши, разорви на куски, как тебе больше нравится?! Я не боюсь! Слышишь?!
Он отходил, я наступала, срывая голос, но мне было безразлично, даже если бы он вырвал мне язык… До его появления подобные сравнения никогда бы не посетили мою голову!
– Истеричка, – бросил он, когда замолчала, потому что споткнулась и чуть не грохнулась, только теперь заметив, что не ошиблась: части человеческого тела и правда валялись тут и там.
– Ненавижу тебя! – пробормотала, метнувшись в ближайший угол.
Меня все-таки вырвало. Не стесняясь, вытерла рот рукавом и, тяжело дыша, повернулась к мужчине.
– Успокоилась?
– Нет!
– Значит, пора бы это сделать, потому что мне совсем не хочется слушать твои вопли снова! – он не повышал голос, но, услышь я этот тон еще вчера, перепугалась бы до полусмерти.
Сейчас же только фыркнула:
– Видеть тебя не могу!
– И не увидишь, ведь я сейчас твои гляделки из глазниц выдавлю! – его раздражение прорывалось наружу, но мне было тяжело остановиться.
– Не сомневаюсь, что ты на это способен! Что ж, давай, тогда не придется больше проклинать тот день, когда ты переступил этот порог!
Он неожиданно ухмыльнулся, а я, клянусь, чуть его не ударила.
– Милая, как я уже говорил, в твоем крошечном безоблачном мирке я появился задолго до того, как мы встретились лично.
– Да, помню, отец, долги…
– О нет, наша с тобой история гораздо интереснее и длиннее. И я обязательно расскажу ее, но в более удобное время.
– Почему не сейчас?
– Ты правда считаешь ситуацию подходящей?
Шаман окинул красноречивым взглядом пол, усеянный… Богиня, зря посмотрела, меня опять тошнит. Судя по одежде, по коридору разбросан Фрам. Получается, он тоже охотник и это он убил Бена и Хельгу? Но для чего расправляться с обычными смертными, если их цель – шаман?
Я добрела до стены, уткнулась в нее лбом и закрыла глаза. Прохлада каменной кладки чуть остудила, и следующий вопрос я задала уже намного спокойнее:
– Что ты собираешься делать?
– Смотря что ты имеешь в виду, – донеслось глухое.
– Без разницы.
– Приберусь, а потом поглядим.
– Мерлины… Они… У них никого, кроме меня не было, насколько мне известно.
– И?
– Их надо похоронить, – от этих слов опять полились слезы.
– Не получится.
– Почему?
– Подумай лучше! – язвительно произнес мужчина. – Может, дело в том, что никто не должен знать о случившемся здесь?!
– Как поступить тогда?!
– В канавку, неподалеку есть вполне глубокая…
– Нет!
– Да!
– Нет! Делай со мной, что хочешь, но их нужно похоронить по-человечески!
– Прямо что хочу?
– Какое же ты чудовище!
– Повторяешься.
– И сделаю это снова! Мы их похороним, Морган, – я оторвалась от стены и посмотрела на него и пробормотала неожиданно умоляюще: – Пожалуйста…
Было похоже, будто он хочет что-то сказать. Испытующий взгляд я выдержала, даже не отводя глаз, и не утонув в них, как обычно, и просто кивнула, услышав усталое:
– Ладно. Иди наверх. Приду, как закончу.
Я оторвалась от стены и на негнущихся ногах добралась до спальни. Слез больше не было, и время до самого вечера просидела на кровати, уткнувшись в одну точку. Порой снизу доносились какие-то звуки, скрежет, бряцанье, но мне было безразлично. Пусть хоть весь местный бомонд сюда заявится, возглавляемый лично королем и его ближними родственниками, – плевать! Я хочу только одного… но это, увы, никогда не сбудется.
Морган вошел в комнату, когда было уже далеко за полночь. Он переоделся, в отличие от меня, и выглядел так, словно не участвовал в кровавой драке, а собрался на очередной прием, разве что волосы чуть взлохмачены.
– Идем.
– Куда?
– Узнаешь.
Я горько ухмыльнулась и поплелась за ним. Он направлялся в подвал, где хранились вина и что-то совсем ненужное, поэтому недавнего побоища я так и увидела. Не хочу даже думать о том, во что превратился первый этаж. Демоны, и во что превратилась моя жизнь – тем более!
Двигалась за мужчиной покорно, хотя не представляла, для чего мы здесь. Почти тлеющие факелы – интересно, кто их запалил? – плохо освещали узкий коридор, прохлада, поднимающаяся от земляного пола, заставила обхватить плечи, чтобы не продрогнуть окончательно. Только перестала бить дрожь, но то нервная.
Когда он свернул в другую сторону, где, точно знала, тупик, все же остановилась:
– Ты что делаешь?
– Как что? Исполняют твою просьбу, конечно!
– Замуровать меня в подвале?
– Кэндис, если ты хочешь похоронить своих опекунов, то не задавай дурацкие вопросы и топай! – бросил шаман, упершись, как и следовало ожидать, в глухую стену.
– Что?! – я остановилась и нервно ухмыльнулась. – Я не дам тебе бросить тут их тела!
– Как плохо ты обо мне думаешь, – развернувшись в полооборота, с обидой спросил он.
Я хотела ответить что-то вроде «как заслужил», но не успела: кирпичная кладка словно отъехала в сторону, открыв темное нутро. Тусклый свет доходил до первых ступеней, ведущих, насколько смогла разглядеть, вниз.
– Прошу, – мужчина изобразил джентльменский жест. – Только после дам!
В любой другой ситуации и с другим человеком я бы точно заупрямилась, темноты не слишком боюсь, но идти во мрак, да еще по неизвестному пути – сомнительное удовольствие. Сейчас же глазом не моргнула, выдернула ближайший факел со стены и сделала шаг вперед. Мужчина посторонился, пропуская.
– Шею не сломай, – предупредил заботливо.
– Лично хочешь?
– Как хорошо ты меня знаешь!
Обменявшись «любезностями», мы замолчали, потихоньку спускаясь все ниже. Я ступала осторожно, всматриваясь во тьму, но, кроме земляных стен и деревянной скрипучей лестницы, ничего не было видно. Затхлый воздух подтверждал мои догадки: тайным ходом очень давно никто не пользовался. Но откуда он известен Моргану?
Ступени кончились, и мы оказались внутри еще одного коридора, более узкого.
– Куда теперь? – спросила шепотом, который тут же подхватило эхо.
– Туда! – подтолкнул меня он.
Извилистый проход закончился еще одним тупиком в виде деревянной перегородки или чего-то подобного, но в этот раз я повернулась к нему, ожидая, что он будет делать дальше. Кажется, о собственном особняке я знаю далеко не все! А вот некоторые…
Он хмыкнул и просто толкнул стенку, которая с грохотом повалилась на пол, подняв столб пыли. За ней оказалось помещение, похожее на настоящий… склеп? По крайней мере, ящик, чей край осветил мой факел, напоминал именно гроб!
– Что это?
– Усыпальница, как ты можешь заметить.
– Но…
– Шевелись давай, у нас не так много времени!
Он буквально втолкнул меня внутрь, зашел сам и щелкнул пальцами. Тут же вспыхнул яркий свет, лившийся словно отовсюду… ах, это десятки свечей, расставленных вдоль стен, зажглись в одно мгновение?! Ледяная Богиня, что еще он может?!
Но даже не это изумило меня больше всего:
– Ты собираешься похоронить их здесь? Ночью?!
– Это единственный выход, ты же хочешь сделать это достойно, – пожал плечами мужчина. – Или так, или выбросить в канаву.
– Что?! – ужаснулась я.
– Выбирай.
– Но я не понимаю…
– Разумеется, я и не ждал. Не смотри так на меня, прощайся и закончим. Не люблю такие мероприятия, знаешь ли.
Морган поморщился, будто это не он лично почти каждый день убивает людей, собственно, можно сказать, организовывая эти самые мероприятия, и перевел взгляд на Мерлинов.
– Откуда здесь усыпальница? – я оглядела каменные гробницы, покрытые белесой паутиной.
– Странная ты. Вырыли, наверное.
– Кто?
– Ну, если не ты лично, то, пожалуй, остаются твои предки!
– Но я о ней никогда не слышала даже.
– Видишь, а теперь побывала. Давай…
– А как ты о ней узнал?
– У тебя удивительная способность затевать разговоры в самое неподходящее время! – вздохнул он. – Это ужасно раздражает.
– Считаешь, у меня не должно быть вопросов?!
– Вообще-то считаю! Мне казалось, что ты сейчас начнешь реветь, скорбеть и так далее…
– Какой ты…
– Плохой? Злой? Циничный?
– Все вместе!
– Согласен, так что лучше не болтай. Мы и так рискуем, оставаясь здесь.
– Почему?
Я спрашивала вовсе не из интереса, а скорее по инерции – то, чего не понимала, но жесткая усмешка мужчины окатила словно ушат ледяной воды.
– Охотники, Кэндис. За ними придут другие. Пора убираться отсюда.
Глава 27. Игра в прятки
Мы покинули особняк Норт еще до рассвета. Двигались верхом, но только до перекрестка, там уже ждал дилижанс, впряженный в смирную низкорослую кобылку. Мне не хотелось оставлять своих коней, я знала, что Златоглазка и Мартин найдут обратный путь, однако все равно было не по себе.
Только кто бы меня спрашивал. Морган просто стащил меня с лошади и стукнул ту по крупу, животное, получив команду, поскакало в сторону виднеющегося шпиля.
– И что дальше?
– Спрячу тебя и устрою всем кровавую баню, – как ни в чем не бывало заявил мужчина.
– Ужасно!
– А чего ты хочешь, либо я, либо они… Впрочем, не отвечай, – он поднял руки. – Боюсь, твой ответ мне не понравится. Забирайся уже, есть одно надежное место, посидишь там. Обещаю, я недолго. Идет?
– Не идет! – воскликнула я.
– Ну что опять не так? – шаман сложил руки на груди и закатил глаза, точно это я – его самая главная проблема и кошмар, а не наоборот!
– Да все, демоны тебя подери!
– Графиня, вы сквернословите!
– Ты можешь говорить серьезно?! – я даже ногой топнула, чуть не провалившись в снег.
– Могу, но видеть твою пышущую гневом красную мордаху – настоящее счастье!
– Издеваешься…
– Сложно удержаться!
– Ладно, не хочу это обсуждать! Только у меня есть вопрос: почему бы тебе просто не отпустить меня? Я клянусь, что никому не скажу, что ты вообще существуешь!
Морган подарил мне долгий, неожиданно серьезный взгляд.
– Не получится.
– Но почему?!
– Ты – моя гарантия. Еще надеюсь, что Норты придут за тобой, если они не конченые мерзавцы, конечно. И…
– Не смей!
– Не смей что? – оскалился он. – Ты сама убедилась, что они не торопятся вызволять тебя.
– Что бы ты понимал?!
Спорила ради спора, он прав, но как признать это?!
– Не забывайся, милая, я ведь могу пересмотреть твое участие в моем плане, и избавиться прямо сейчас!
– Давай! – я снова выступила вперед, но теперь отнюдь не так уверенно, как сразу после их с Люком боя.
– А давай!
За мгновение оказавшись позади мужчина схватил меня за горло, сжав недостаточно, чтобы перекрыть воздух, но довольно болезненно. Я охнула, обхватив его руку, пытаясь ее отодрать, но из-за варежек было неудобно. Хотя, не будь их, вряд ли мне хватило бы сил на сопротивление.
– Что, крошка Кэндис, куда делась твоя решимость? – достиг уха свистящий шепот.
– Отпусти!
– Секунду назад ты просила меня о смерти, а еще раньше – уговаривала. Ну же, неужели запал иссяк?
Он произносил это медленно, вкрадчиво, рождая на коже под несколькими слоями одежды мурашки то ли страха, то ли… чего-то другого.
– Отпусти… – повторила хрипло.
– Дай подумать… Обещаешь вести себя хорошо?
– Да…
– Не слышу?
– Да!
Я не могла говорить громче, он это понимал, но продолжал глумиться.
– Что «да», напомни?
– Я не буду… больше…
– Ладно, достаточно, – захват прекратился.
Я отшатнулась и закашлялась, потирая шею.
– Надеюсь, ты говорила искренне, а то тебе же хуже, – вздохнул с мнимой печалью шаман.
И как я могла разглядеть в нем что-то от человека?! Дура!
– Все-таки ты – чудовище, – просипела, забираясь в так и стоящий с распахнутой дверцей дилижанс.
– Знаю-знаю, но комплименты потом.
Покачала головой. Неуравновешенный опасный монстр!
Тот с грохотом захлопнул дверь и запрыгнул в козлы. Через маленькое окошечко я могла видеть его идеально прямую спину в черном пальто и частично дорогу.
Мы ехали молча, наверное, с час, а, может, и больше. Мерный стук копыт по толстому насту успокаивал, насколько это вообще возможно в данной ситуации, и скоро я начала клевать носом. Скоро пойдут вторые сутки без сна, и, как бы ни страдала душа, потребность в отдыхе рано или поздно возьмет свое. Поэтому, когда карета остановилась, я уже дремала, откинувшись на жестком сидении.
Морган спрыгнул на снег, распахнул дверцу и вытащил сонную меня наружу. Внутри было сумрачно из-за задернутых занавесок, а теперь пришлось зажмуриться из-за слишком яркого солнечного света. Когда же глаза привыкли, выяснилось, что мы посреди леса.
– Решил бросить меня здесь? – оглядевшись, спросила тихо.
– Почти. К месту, в котором я, как ты выразилась, тебя брошу, еще топать и топать. Дилижанс туда не проедет.
– Чаща?
– Пуща. Иди, давай, любишь ты поболтать все-таки! – подтолкнул мужчина.
Мысленно умоляя Ледяную Богиню помочь мне хоть в чем-то, двинулась в сторону, которую он указал. Вообще-то идти по зимнему лесу было даже приятно. Свежий воздух пьянил, солнечные блики, рожденные ослепительно-белым снегом, прыгали по стволам, и было бы замечательно прогуляться здесь в любой другой ситуации… Интересно, будет ли у меня когда-нибудь нормальная жизнь?
– Как долго мне придется сидеть в том месте? – он все равно поступит так, как задумал, даже если услышу в ответ: «Вечно», но все же спросила.
– Пока я не решу наши проблемы, – пробормотал он рассеяно, смотря по сторонам, словно ожидая слежки или погоня.
– Наши?!
– Наши-наши.
– Хорошо, а когда это произойдет?
– Ты как маленькая, Кэндис! Откуда я знаю?!
– Ты собираешься бросить меня в лесу, и я еще веду себя как-то не так?!
– Я тебя точно не брошу, можешь быть уверена.
– То есть…
– Вернусь, как смогу.
– А если ты…
– Не надейся, я живучий. И вообще, просто иди молча.
Я засопела, но послушалась, и остаток пути прошел в тишине, разбавляемой лишь скрипом снега под ногами.
Когда среди пушистых елей показался небольшой домик, покосилась на шагающего чуть позади шамана. Он выглядел сосредоточенным и хмурым, по сторонам больше не озирался, направив взгляд на старое деревянное строение впереди, поэтому стало ясно – мы дошли. Я вздохнула поглубже, борясь с ощущением заново нарастающего страха – избушка выглядела даже при свете мрачно и нелюдимо. С другой стороны рядом со мной идет тот, кто в тысячу раз страшнее любой магической жути, так что переживать, наверное, не стоит?
Дверь открылась с таким скрипом, что, по-моему, он огласил всю округу. Внутри оказалась одна маленькая комната, нехитрое убранство которой было в пыли и паутине. Труба железной печи выходила через крышу, софа, устланная соломой, пахла влагой и плесенью, полусгнившие доски лежали прямо на земле, а окон не было вовсе.
– Добро пожаловать, милая, чувствуй себя как дома, – пробормотал мужчина, заходя первым.
Если я вступлю следом – станет тесно.
– Спасибо, я здесь подожду.
– И то верно, тебе тут неизвестно сколько сидеть еще.
Он ухмыльнулся, шевельнул плечом, и поленья, уверена, абсолютно сырые, скользнули в печь и вспыхнули.
– Хватит на какое-то время, потом придется справляться самой.
– Я не умею разжигать мокрое дерево, – покачала я головой.
– Разберешься, – отмахнулся Морган и потер руки. – Рекомендую не высовываться без крайней надобности, а лучше вообще этого не делать. Считай, играешь в прятки, где последствия проигрыша… ты поняла.
– А почему мне нельзя пойти с тобой? – спросила тихо, не желая мириться с тем, что останусь одна посреди зимней чащи.
– Еще один тупой вопрос! Зачем, чтобы под ногами мешалась? Следи потом, чтобы не убилась ненароком.
– Я иногда не понимаю тебя, – покачала головой. – Ты то угрожаешь, то спасаешь, то стремишься причинить боль, но делаешь так, чтобы я осталась в живых. Если я гарантия, как ты выразился, не лучше ли держать меня при себе, чтобы в нужный момент предъявить? Ну, или свернуть шею, в конце концов, чтобы уж не мучилась.
Лицо мужчины закаменело.
– Что ты хочешь услышать?
– Да хоть что-нибудь стоящее!
– Поцелуй на прощание?
Я фыркнула, не видя, что он приблизился сзади, лишь ощутила тепло. Горячие как всегда руки обхватили плечи.
– Или все-таки решил добить? Повторюсь, зачем сюда тащил? Сделал бы это прямо на дороге, – пробормотала, не оборачиваясь, и, если честно, ожидала очередную ехидную реплику.
Но вместо этого он рывком развернул меня лицом к себе.
– Боюсь, там было бы не совсем удобно, – пробормотал он, и резко наклонился, прильнув к моим губам.
Глава 28. Ошибка
То был не поцелуй, а нечто совершенно иное. Он словно клеймил меня, доказывая свою и без того безусловную власть, проникая языком все глубже, переплетаясь с моим, всасывая его в свой рот. Переполняемая злостью и досадой, я поначалу замерла, даже попыталась оттолкнуть, но, по-моему, только распалила еще сильнее.
Сама не заметив, начала отвечать, чувствуя, как его руки сжимаются вокруг талии, передавая нескончаемый жар, не отклонилась, а прильнула к широкой груди, схватив за плечи, позволила целовать так, что воздух моментально закончился, да он уже и не был нужен!
Последний рассудок перестал кричать о неправильности происходящего. Прямо сейчас мечтала только об одном: чтобы мужчина не останавливался, чтобы я так же зарывалась пальцами в его светлые волосы, почти сжимая кулаки и наверняка принося боль, которая, уверена, ему нравилась. По крайней мере, его глухой стон прямо мне в рот точно свидетельствовал об этом, и я с удовольствием проглотила его, наслаждаясь не меньше.
Во мне проснулось что-то, о чем ранее даже не подозревала! Волны почти нестерпимого жара переходили от его тела к моему, разливаясь по коже, но больше всего его было внизу живота. Почувствовав, что в него ткнулось что-то твердое, на миг замерла, но он не дал мне опомниться, скользнув губами вдоль шеи, целуя жадно и неистово, пока его ладонь проникла под мех шубы, легла на грудь и сжала. Я подалась вперед, желая ощутить его каждой клеточкой, и лучше без кучи одежек, которые так мешали!
Шаман вернулся к губам, и, не отрываясь от меня, сделал несколько шагов, так, что пришлось пятиться, пока колени не наткнулись на софу. Мелькнула мысль, что если мы рухнем на нее, она развалится, но этого не случилось. Он избавлял меня от одежды быстро, не забывая покрывать поцелуями шею, а, когда я оказалась полностью нагой, губы обхватили затвердевшую вершинку груди. Мужчина вобрал ее в рот, лаская языком, пока его руки путешествовали по телу, поглаживая и сжимая. Богиня, я впервые в жизни абсолютно обнажена перед мужчиной, но вместо стыда и испуга испытываю лишь какое-то дикое желание и удовольствие, что сложно описать словами!
Солома на кушетке, до этого влажная, оказалась сухой и теплой, не иначе, помогла магия Моргана. Он навис сверху, тоже успевший скинуть с себя одежду, даже не заметила, когда сделал. Я часто дышала и откинула голову, вцепившись уже обеими ладонями в его волосы. Прикосновения мужчины становились все более настойчивыми, губы исследовали каждый дюйм моего тела, принося какое-то болезненное удовольствие, но, когда его голова оказалась возле живота, я вскрикнула и свела ноги.
Он перевел дыхание и поднял голову. Бушующий океан его глаз походил на раскаленную лаву.
– Кэндис, – прошептал хрипло, – мне остановиться?
Я не сразу поняла, что он спрашивает. Смесь стыда, страха и желания не давали сосредоточиться хотя бы на чем-то. Одно видела точно: он и правда отступит, если попрошу об этом. Прямо сейчас. Встанет, оденется и растворится тенью в ночном лесу. И вдруг стало настолько страшно, что, не выдержав, села, схватив его за плечи, сама прижавшись к груди так близко, как только получилось.
Он замер, не шевелясь, не отвечая на объятия, мускулы под ладонями словно превратились в горячий мрамор, и лишь частое прерывистое дыхание мужчины выдавало его настоящие эмоции с головой. По крайней мере, сейчас я уверена, что они у него есть.
Видимо, ответ он хотел услышать вслух. Я обхватила его лицо, склонившись, ведь он так и остался стоять голыми коленями на полусгнивших досках, и твердо произнесла, поймав взгляд:
– Я не хочу, чтобы ты останавливался.
Больше он ни о чем не спрашивал.
Эта ночь стала для меня самой грешной и святой одновременно. Потому что те чувства, эмоции, которые я испытывала, были рождены настоящим блаженством… граничащим с почти нестерпимой болью. А падала и поднималась, снова и снова, то в самое пекло, то к небесам, а, возможно, даже выше. Прикосновения Моргана вырывали из моей груди сначала тихие стоны, но напор с каждым мгновением становился сильнее, и только намного позже я понимаю, что крики, оглашающие крошечный домик – мои собственные.
Мужчина целовал меня вовсе не нежно, почти кусая кожу, но, когда вновь опустился к бедрам, что-то неуловимо изменилось. Теперь его губы касались почти невесомо, все больше приближаясь к тому месту, которое являлось концентрацией моей страсти.
– Не бойся, – шепнул он, мягко раздвигая мои бедра еще шире.
Я судорожно выдохнула. Сложно послушаться, если внутри разыгралась настоящая буря. Стыда не было, разве что смущение. Но и оно забылось мгновенно, когда ощутила, как его язык касается нежной кожи холмика между моих ног. Что он делает?! Вскрикнула, пытаясь отстраниться, но сильные руки схватили запястья, прижали к сухой соломе. Следующее его прикосновение оказалось чуть глубже. Он почти проник внутрь, вырвав новый стон. По телу пробежала дрожь наслаждения, заставив откинуться назад, сжав кулаки и закусив губу.
Я больше не пыталась отодвинуться, наоборот, стремилась навстречу. Движения его языка становились быстрее, проникновения – глубже и дольше. Уже не сдерживая себя, застонала, выгибаясь так, что, казалось, кости вот-вот не выдержат.
Первая волна удовольствия накрыла неожиданно. Подобно сладкой судороге, прокатилась вдоль позвоночника и разбилась на миллиарды тоненьких нитей, что разошлись по всему телу. Я распласталась на софе, не до конца понимая, что только что произошло, но Морган не дал мне опомниться. Поднялся, навалившись сверху так, что мои ноги оказались широко разведены, а он – между ними. Мужское естественно ткнулось возле самого входа.
Я приоткрыла глаза, встретив серо-голубой взгляд. В нем горело настоящее безумие.
– Моя, – раздалось хриплое.
Он качнулся вперед, входя одним резким рывком. Я вновь выгнулась и, не сдержавшись, закричала, но теперь уже от острой боли. Кажется, в низ живота вонзили острый нож, вдобавок провернув. Из глаз брызнули слезы.
Мужчина тяжело дышал, замерев внутри меня. Наклонился, коснувшись губами полураскрытых губ. Долгий глубокий поцелуй заставил на время забыться, словно отгоняя неприятные ощущения. Я не отвечала, боясь пошевелиться, чтобы та не вернулась, но он был настойчив, успокаивая меня, лаская с непривычной нежностью. И, лишь когда боль окончательно отступила, я почувствовала первое медленное движение. Не прекращая целовать, он стал осторожно двигаться, наращивая темп постепенно. Выходил почти полностью и возвращался, отодвигая даже воспоминания о пережитой боли, даря совсем другие ощущения, лишь отдаленно напоминающие те, что испытала несколько минут назад.
Я первая прервала поцелуй, запрокинула голову и издала протяжный стон, не боли, но наслаждения. С каждым новым толчком он будто приближал меня к высшей точке блаженства. Его частое дыхание касалось кожи, практически обжигая. Я обхватила ногами его талию, стремясь навстречу пусть неумело, но со всей страстью, на которую была способна. Он ворвался в меня особенно глубоко и замер, глухо застонав. В следующий миг мир взорвался, окрасив мрак ночи разноцветными огнями.
Глава 29. Домик в лесу
Я жила в этом забытом Богиней и людьми месте уже несколько дней. Морган ушел глубокой ночью, пока, кое-как обмывшись водой из растопленного льда, пыталась натянуть на влажное тело ставшую неудобной одежду. Низ живота все еще ныл, губы, наверняка опухшие от поцелуев, потрескались, а слезы снова текли по щекам нескончаемым потоком.
Он не пытался меня успокоить, сказав глупую банальность вроде «рано или поздно это бы все равно случилось» или «отныне мы связаны». Лишь взял мою раскрытую ладонь, провел кончиками пальцев по линии жизни и серьезно произнес:
– Ты всегда была моей, Кэндис. Помни это.
С этими словами мужчина исчез, будто забрав с собой и часть моей души. Увы, по несчастному стечению обстоятельств, ту, что отвечала за свет. Чувствуя себя заклейменной, я слишком долго рыдала в колючую солому, служащую здесь и периной, вдыхала едва уловимый аромат, ревела еще больше, но, главное, – кляла себя за то, что произошло. Именно себя, потому что шаман много грехов совершил лишь при мне, не изображал из себя праведника, не обещал ничего, не клялся в любви… Просто взял то, что по какому-то непонятному правилу считает своим – меня… Но разве можно винить чудовище в чудовищном поступке?
А вот я как раз виновата во всем, что произошло той ночью. Сама попросила его не останавливаться, да еще шептала такое, что от упоминания до сих пор в жар бросает! Впрочем, почти сразу же он сменяется ледяным ужасом.
