Кира Купер
Морозный рассвет
– А почему сам не пришел?
– Милая, ты слишком плохо знаешь мужчин. Больше всего они боятся показаться неправыми, признать, что ошиблись, для них это равносильно слабости.
– Странно. В таком случае достаточно не совершать дурных поступков, разве нет?
– Жизнь сложнее, чем кажется.
– Все равно, вы сами меня учили, что вовремя признаться в чем-то – для этого нужно иметь силу!
– Согласна, и от своих слов не отказываюсь. Но мы с тобой говорим о мужчинах. Ледяной Богине было угодно сотворить их сильнее телесно, но слабее духовно, – произнесла Хельга с долей горечи. – Подумай об этом прежде, чем винить кого-то.
Казалось, она говорит вовсе не о своем супруге, но я не стала переспрашивать. Возможно, непостижимая пока мудрость придет и ко мне, если, конечно, доживу…
– Я принесу ужин, – поцеловав меня в щеку напоследок, пообещала сеньора, и покинула комнату, оставив меня в смятении.
Метель опять разыгралась, как я и думала. А я так и не смогла покинуть особняк. Была даже мысль: а не зря ли не отправилась в Кодильеру с лекарем, но, боюсь, это вызвало бы еще больше подозрений и смятения, чем неизвестная болезнь, «напавшая» на Мерлинов. К тому же он мог воспротивиться, испугавшись, что я стану распространять заразу в город. В любом случае, пришлось снова вернуться к первоначальному плану с конюхом.
Мне представлялось, что шаман не должен заподозрить что-то, выйди я на обычную прогулку, это сеньор Сомали наверняка был под пристальным вниманием. Хотя, прямо скажем, погода к пешим турам не располагала. Снежные горсти так и летели в лицо, ветер грозил подхватить и унести в далекие дали, но благодаря постройкам по двору передвигаться было в разы проще. Страшно представить, что творится за воротами! В такую стужу я бы не дошла до ближайшего дерева, что говорить о тракте! Надеюсь, добрый сеньор Питер благополучно добрался до Кодильеры!
Закрывая щеки варежками, добралась до конюшни, передала бумажку и строгий наказ, на который старый конюх закивал и даже поклялся выполнить все как можно раньше.
Я знала, что почтальон порой захаживает к нему на рюмку чаю. И, как только погода позволит, совершит свой визит без промедления, слишком давно они дружны. В это время, не привлекая ненужного внимания, отправлюсь в город, поселюсь в любом другом постоялом дворе, а, когда шаману надоест следить за мной, и он перестанет опасаться, что я могу кому-то о нем рассказать, перееду в «Белый ящик»!
Собственная хитрость вызывала гордую улыбку. Возможно, не такое уж я и тепличное растение, цветочек, который способен только выйти замуж и существовать до скончания дня за спиной более сильного супруга! Посмотрим еще, может и не придется идти на этот отчаянный шаг. Всегда казалось, что отправлюсь под венец только по большой и чистой любви… В любом случае, сначала перепробуем все пути спасения от поселившегося здесь монстра.
С приподнятым настроем вернулась в дом, скинула шубу в маленькой комнатке у самой двери, служащей гостевой гардеробной, – не хотелось идти во влажных мехах наверх, – и уже направилась к лестнице, когда услышала голос:
– Удивительным образом одна моя знакомая уверена, что сможет обмануть меня. Знаешь, это даже обидно.
– Что… – прошептала я хрипло.
– Вероятно, она не лучшего мнения о моих умственных способностях.
Я резко развернулась, во все глаза глядя на стоящего в дверях мужчину. Он небрежно прислонился к косяку и с невозмутимым видом смотрел на мое наверняка испуганное лицо.
Я внутренне сжалась, ожидая любого продолжения. Однако рвать меня на куски он пока не спешил.
– Может, речь об ее умственных способностях? – протянул он и внезапно спросил: – Как считаешь?
Не зная, что ответить, переступила с ноги на ногу. В груди холодело с каждым ударом сердца.
– В той записке, – не дождавшись моей реакции, продолжил шаман, – ты пытаешься связаться с Нортами, – если это и был вопрос, то вряд ли он ждал ответ, скорее вновь издевался. – Сначала ты думала передать ее через старика-лекаря, который примчал сюда, но, вероятно, испугалась за невинного соседа. Но свою глупую идею все же не оставила и поперлась к конюху.
– Я…
– Ты сообщила мелким засранцам, что я в доме, что ты подписала документы и согласна свалить, и намекнула – ну, конечно, намекнула, не настолько же ты тупа, чтобы называть место! – где вы можете встретиться и начать свою детскую возню… Я прав? Прав, да? Ну скажи, что прав, мне будет приятно! – насмешливо произнес мужчина.
– Я не… – проблеяла севшим голосом.
– Ты не…?
– Не хотела… – сама еле расслышала собственный голос.
Перед глазами пронеслось доброе лицо конюха, которого собственными руками подвергла такой опасности. Он был верен моей семье в самое непростое время, и даже после гибели отца покинул это место в числе последних и совсем ненадолго. А потом с радостью и облегчением вернулся назад, согласившись на гораздо меньшую оплату.
А я вот так отплатила бедняге…
– Не хотела чего? – педантично уточнил шаман, явно потешаясь.
– Клянусь, вы ошибаетесь. Я просто…
Договорить не успела – горло сжала невидимая рука, да так, что невозможно стало сделать ни единого вздоха. Я схватилась за шею, инстинктивно пытаясь избавиться от того, чего не ощущала, царапая свою же кожу почти в кровь.
– Я предупреждал, – протянул мужчина, равнодушно наблюдая, как я открываю рот в безмолвном крике.
Воздух в легких заканчивался, перед глазами плясали черные пятна. Бешено бьющееся сердце, казалось, переместилось в голову, отдаваясь в ушах оглушительным пульсом. Еще немного – и сознание потухнет. Под ребрами почему-то жгло, будто в глотку лили расплавленный металл. Боль не была настолько невыносима, но ее подпитывал страх, что сейчас все и закончится. Я подняла веки, слезящимися глазами пытаясь разглядеть своего мучителя…
Он следил за мной с безучастным выражением, благодаря полностью черному костюму еще больше похожий на палача. Возможно, он не просто смотрит, но и наслаждается агонией своей жертвы. Мерзавец!
Первый получившийся вдох заполнил грудь до отказа, я от неожиданности поперхнулась и закашлялась. Все вокруг было как в тумане, сквозь который продралось назидательное:
– Будем считать, ты все усвоила. Если вырвет, уберешь за собой. Слуг здесь больше нет.
С этими словами он отвернулся и проследовал мимо меня на второй этаж.
Глава 9. Приглашение
Следующие несколько дней были относительно спокойны. Я больше не покидала спальню, помня о чудовище, которое, слава Ледяной Богине, хотя бы не покушалось на мое уединение и не рвалось в покои! Еду приносили Мерлины, в основном Хельга, Бен показывался куда реже. Но заводить разговоры о том, что мне «просто стоит смириться», ни он, ни она больше не решались. Что, несомненно, к лучшему. После последней стычки силы говорить об этом было попросту глупо!
Метель бушевала, превратившись в настоящую пургу, и речи о том, чтобы выйти из дома, быть не могло. Приходилось сидеть в четырех стенах и вздыхать, строя планы мести. А когда-то в эти дни мы весело проводили время, танцевали среди украшенных в зимнем саду растений, пили горячий чай или легкое вино, разговаривали, играли в настольные игры – другими словами, развлекались.
Теперь же я лишь читала книги и смотрела в окно – вот все мое времяпрепровождение. Вообще-то, судя по погоде, затворниками на эти дни стали многие соседи, друг к другу в гости по таким заносам не отправишься. Сей факт спасал от необходимости объясняться с многочисленными знакомыми, кои могли нагрянуть в любое время. Придумать новые причины у меня бы, возможно, и получилось. Но обманывать я совсем не привыкла, да и сколько продлится моя ложь?
После четвертого дня добровольного заточения в спальню явился дядюшка, заявив с порога:
– Собирайся. Мы приглашены на ужин.
Он и правда был одет празднично: зеленый бархатный сюртук, белоснежная рубашка с ажурным воротником, даже монокль – признак того, что нас ждет мероприятие невероятной важности.
– У меня нет настроения, – буркнула я, даже не удосужившись уточнить, кто этот отчаянный малый, додумавшийся пригласить нас к себе в такую ужасную непогоду, а еще как сеньор шаман изволил отреагировать на сие самоуправство?
Бен тяжело вздохнул.
– Кэндис, пожалуйста. Я думаю, сейчас совсем не время капризничать, – попросил мужчина тихо. – Лучше собирайся.
– Да куда же? – удивленно воскликнула, все еще не собираясь потакать его странным прихотям.
Или меня попросту выгоняют из дома, только чересчур изысканно?
– Все узнаешь.
– Мы идем играть в снежки? – пошутила вяло, хотя настроения веселиться, конечно, совсем не было.
– Что? – дядюшка воззрился на меня непонимающе, а потом нахмурился. – Что ты, ужин будет проходить в гостиной. И прошу, оденься понаряднее.
Я во все глаза смотрела на Бена.
– Что это значит?
– Просто ужин. Прислать Хельгу на помощь?
Сеньор Мерлин снова глубоко, с заметным надрывом, вздохнул.
– Господин желает с нами отужинать, – наконец, произнес неохотно, вероятно, прекрасно понимая, что восторг такое приглашение не вызовет.
Я сначала оторопела от неожиданности и просто умопомрачительной наглости «гостя», но быстро отмерла:
– Что?! – переспросила на всякий случай, надеясь, что все-таки ослышалась.
– Кэндис, успокойся…
– Ему мало, что он все отобрал, так еще и приглашает меня в моем же доме на ужин?!
– Не преувеличивай…
– Он не знает, как еще можно меня унизить?! – прошипела, не обращая внимания на попытки Бена усмирить мой пыл.
– Детка, не кричи…
– Как не кричать, дядюшка?! Это же форменное издевательство!
– Все не так, каким кажется, поверь!
Во мне кипел гнев, которому требовался выход. Хотелось рвать и метать во всех смыслах, разбить посуду, например, кричать так, чтобы позже горло засаднило. Но я знала, что выливать всю свою злость на бедного пожилого опекуна, который лишь отчасти виновен в сложившейся ужасной ситуации, не стоило. Уверена, ему самому не так уж легко, это видно по выражению лица – прямо сейчас он был напуган почти до смерти.
Однако, чтобы успокоиться, пришлось не только несколько раз глубоко вздохнуть, но и все-таки от души швырнуть оставшийся от последней трапезы стакан в стену.
Мелкие осколки разлетелись по всей спальне, зато слегка отрезвили.
– Тетя Хельга целый день провела на кухне. Уважь хотя бы ее, – пробормотал Бен, едва не попав под град острых стеклышек.
Еще все тяжело дыша, я перевела взгляд на дядюшку. Он утирал пот со лба, который буквально струился по лицу. Мне стало стыдно.
– Прости, ты не поранился? – спросила, подбежав к нему.
Он скомкал кусок ткани, сунув его в нагрудный карман пиджака, покачал головой и, взяв меня за руки, несильно сжал ладони.
– Нет-нет, все в порядке. Милая, я знаю, что тебе тяжело, – проговорил мягко. – Но кое-что сейчас скажу, а ты все-таки послушай. Это недолго. Хорошо?
– Да, я слушаю, – вспышка злости сменилась на раскаяние, поэтому кивнула, даже не вдумываясь.
– Не все, что болтают о таких, как наш господин, – правда, – я тут же вскинулась, но он продолжил: – Я говорю это не потому что боюсь его, хотя, скрывать не буду: страх есть, и еще какой. Но я прожил длинную жизнь, повидал многих людей и, клянусь, некоторые из них были куда более жестоки и страшны…
– Дядюшка…
– Помолчи, пожалуйста. В мире справедливости не так много, как хотелось бы, уж кому, как не мне – сыну простого сапожника – знать это. Поверь мне, кое в чем господин справедливей многих людей, наделенных иной силой. Я говорю о деньгах и власти. У господина есть то, нет у таких как ты и я… Но, послушай меня и запомни: если твои помысли чисты и искренни, он не будет причинять тебе вред… совсем большой. Только тот, что, по его разумению, ты заслуживаешь.
– Ты так говоришь, словно он имеет на это право, – передернула я плечами. – Он же не посланник Ледяной Богини.
– Все возможно, милая. Мы слишком мало о нем знаем, – грустно улыбнулся мужчина.
– Чего ты от меня ждешь, говоря все это? – я упрямо тряхнула головой. – Он и братья…
– Я просто хочу, чтобы ты подумала над моими словами. Например, пока собираешься на ужин. Не стоит отказываться от приглашения. Я тебя прошу…
Я взглянула в глаза опекуна, которые с годами стали гораздо светлее, чем раньше, и молча кивнула. Естественно, рассуждать о мифическом понятии добра, которое шаман тщательно и глубоко спрятал в собственной душе, если она есть, конечно, я не собиралась. Вероятно, Бен просто пытался меня хоть как-то успокоить и сделать так, чтобы я смирилась и не подвергала себя лишней опасности. По крайней мере, мне хотелось думать, что это очередное проявление некоей заботы. И, раз ему нужно, чтобы я послушалась и пришла на непонятный ужин, – пожалуйста, так и быть.
Но наряжаться все-таки не стала, слишком много чести! Наоборот, чисто из вредности сунула руку в шкаф, нащупала первое попавшееся платье и вытащила его. Темно-синее, с прямым воротником по самое горло и длинными рукавами, оно выглядело очень строго, не помню даже, когда его покупала, но сейчас показалось то, что надо. Спереди слегка расклешенный подол был короче, закрывал лишь колени, зато сзади опускался до самого пола.
Взглянув на себя в зеркало, даже немного расстроилась: удивительно, но платье мне действительно шло! Глаза будто стали ярче, хотя, может, это всего лишь эмоции пытаются высвободиться из чертогов сознания. Но второй всплеск за день все же станет лишним, так что я спокойна… я спокойна…
Я спокойна…
Волосы заплетать не стала, свободно распустив волнистые пряди по спине. Конечно, в свете принято выходить на подобные вечера со сложными высокими прическами или хотя бы некоторым подобием, но я будто из вредности решила оставить все как есть. В конце концов, я еще в своем доме, хоть по документам уже не хозяйка.
– Обойдетесь! – фыркнула в пустоту комнаты, представив перед собой равнодушную рожу шамана, которому вряд ли вообще есть дело до моего внешнего вида.
Было желание задержаться, тоже исключительно из вредности, но подумала, что перебор. В том смысле, что по-настоящему злить мужчину все же не стоит, это может серьезно аукнуться, и не факт, что его жертвой стану я одна.
Последний раз взглянув на себя в зеркало и, в целом, оставшись довольна, я впервые за несколько дней покинула комнату.
– Шевелись уже, тебя одну ждем!
Глава 10. Странный ужин
Мужчина стоял внизу, возле самой лестницы, и наблюдал, как я спускаюсь. Вот уж кто подготовился по всем правилам – белоснежная рубашка с жабо, черный жакет и брюки в тон! Одет как столичный пижон!
Невольно поймала себя на мысли, что он, возможно, вполне мог бы считаться привлекательным, если не знать его мрачной сути. Короткие светлые волосы были зачесаны назад, только прядь выбилась у лба, делая его лицо непривычно мягким. Легкая краткая полуулыбка, которая могла мне и померещиться, невзначай притягивала внимание. Долгий взгляд серо-голубых глаз, в которых невозможно прочитать ничего, кроме скучающего интереса… Лучше в них не смотреть, иначе снова пропаду в пучине!
Он больше ничего не говорил, только следил за каждым шагом очень внимательно, будто то ли надеялся, то ли переживал – с чего бы? – что оступлюсь и некрасиво рухну ему под ноги. Пожалуй, последнее для него предпочтительнее. Я спускалась нарочито медленно, чтобы дать понять, что ни за что не буду выполнять все его приказы как дрессированная собачонка.
Однако у шамана были свои планы. И, когда я оказалась на последних ступенях, он чуть подался вперед и неожиданно протянул руку, словно возомнил себя истинным кавалером, смиренно ждущим свою даму перед балом. Последний раз что-то такое было, когда Диего, брат Беатрис, впервые выводил меня в свет. Но тогда я была взволнована радостным и весьма долгожданным событием и, пожалуй, считала себя счастливой. А сейчас ладонь следовало вложить тому, кого боялась больше всего на свете!
Я замерла, не зная, что делать, а он почему-то ждал, не поторапливая и не понукая. Со стороны казалось, что мы то ли не можем друг на друга наглядеться, то ли решиться на что-то…
Первым порывом было развернуться и убежать назад. По-детски глупо, знаю, и гордая Норт себе бы такого позволить ни за что могла. Поэтому, сглотнув, я все же протянула руку и осторожно, будто боялась обжечься, вложила свою ладонь в его.
Теплые, даже горячие пальцы тут же сжали мои, но целовать запястье он, к счастью, не стал. Так и повел в гостиную, где уже был накрыт богатый стол. С каждым шагом желание вырвать руку и отодвинуться было почти нестерпимым. Причем, сейчас виной тому была не столько ненависть, сколько невыносимый жар, который странным образом исходил от шамана.
Гостиная освещалась свечами, расположенными вдоль стен на специальных подставках, и разожженным камином. Мерлины чинно сидели на диване и вели беседу вполголоса, но когда мы вошли, замолчали и поднялись. Хельга в красивом парчовом платье глубокого бордового цвета ласково мне улыбнулась, явно довольная, что я вообще пришла, а не заупрямилась. Бен лишь сдержанно кивнул, но его облегчение было заметно с первого взгляда.
– Приятного аппетита, – с видом поэта, читающего возвышенную оду любимой, провозгласил шаман, как только мы заняли свои места.
Стул, кстати, он пододвигать мне не стал, галантности хватило лишь на первые минуты вечера. Впрочем, я была не против. Чем меньше у нас пересечений, тем лучше, право слово!
Признаться, небольшое затишье пугало не меньше, чем его гнев. Для чего он это делает? Хочет показать, что, если буду слушаться и вести себя хорошо, ничего плохого не случится и никто не умрет? Что он способен выказывать милосердие, а не только наводить жуть до заикания и дрожи в коленях?
Уж не он ли подослал Бена, дабы зародить во мне, а позже, возможно, и укрепить убеждение в том, что подобие доброты не чуждо даже монстрам? Неужели ему кажется, особенно после заявления о намерении расправиться с моими братьями, что я могу в это поверить?!
Естественно, во главе стола уселся шаман, я – по левую руку, Бен с Хельгой – по правую. Это и правда могла быть действительно весьма милая картина, эдакий семейный ужин, коль не знать сурового содержания.
К трапезе приступили молча. Я старалась смотреть только в тарелку, не поднимать головы, дабы не встретиться взглядом с Мерлинами, которые вновь вели себя до ужаса раболепно, или, что гораздо хуже, с серо-голубыми глазами шамана. А вот его взор ощущался до того явно, что щеки почти горели от злости, смущения и какого-то нового необычного чувства, о наличии в себе которого ранее не подозревала. Похоже на раздражение, но со смесью чего-то непонятного, похожего на… ни на что не похожего.
Я пережевывала пищу, не разбирая вкуса, и пыталась разобраться с собственных эмоциях. Наверное, подсунь прямо сейчас кто-нибудь в мою тарелку жгучий перец, проглотила бы, не заметив. Тишину нарушал лишь негромкий звон приборов.
Когда блюда кончились, я собиралась встать и, так и быть, поблагодарив всех за странный ужин, подняться к себе, но не успела и рта раскрыть. Словно предчувствуя то, что скажу, слово взял шаман:
– Спасибо, все было прекрасно. А теперь я хочу поговорить с Кэндис.
Я подняла глаза, неуверенная, ослышалась ли. О чем он хочет со мной говорить?!
– Боюсь, я вынуждена…
– …молчать, – то ли подсказывая, то ли приказывая, обронил мужчина, и да, я захлопнула рот, так и не закончив фразу.
Опекуны же будто и не удивились, поднялись, раскланялись и тут же исчезли из гостиной. Только перед выходом тетушка посмотрела на меня с жалостью и будто затаенной надеждой.
– Как тебе еда? – спросил шаман как ни в чем не бывало, будто мы – семейная пара, которая только что отобедала в их фамильном имении.
– Спасибо, весьма, – ответила сдержано.
– Вино будешь?
– Нет, благодарю.
– Ну и зря, прекрасный букет, – он опрокинул в себя бокал, и тут же налил еще.
– Вы же предпочитаете бурбон? – и зачем я это вспомнила, а, главное, сказала вслух?!
– О, отрадно, что ты усвоила то, что мне нравится, – протянул он чуть удивленно. – Возможно, тебе это поможет.
– Каким образом?
– Это уже тебе решать, крошка Кэндис.
Последняя реплика была произнесена каким-то зловещим тоном, от которого по плечам скользнули мелкие мурашки. Я выдохнула, чтобы не вскочить и не кинуться стремглав вон из гостиной. Во-первых, сомневаюсь, что смогу сделать хотя бы несколько шагов, во вторых, не хочу показывать слабость даже в малом!
Это он мужчины не укрылось.
– Смелая девочка Норт, стало быть, – задумчиво протянул он. – Все забавнее и забавнее.
Конечно, спрашивать не стоило, но…
– Почему?
Шаман ухмыльнулся.
– Тебе не все ли равно? – беззаботно проговорил он, облокотившись на стол и положив подбородок на сложенные руки.
Я покачала головой.
– Не знаю. Это зависит от того, чего еще вы от меня хотите.
– Еще?
– Да. Если вы позволите… – кажется, я и правда слишком осмелела.
– Изволь.
– Я просто хочу понять, что еще вам от нас нужно? – почти прошептала я, глядя прямо перед собой. – Вы и так получили все, что есть. Вы же понимаете, что лишили нас всего? Меня, Брига, Джима… Я не знаю, что сделали вам мои братья, но, клянусь, что расплачусь с вами, как только смогу. Если нашего имущества недостаточно, я прошу вас подождать! Вы получите ровно столько, сколько они должны, а, если угодно, даже больше! Мне просто нужно время. Только отпустите нас…
– Разве я тебя держу? – перебил меня мужчина спокойно. – Иди на все четыре стороны. Если сильно настаиваешь, обещаю: в этот раз тащить домой замерзшую сосулю не буду! Сиди в сугробе, раз так хочется.
Похоже, моя речь на него не возымела никакого действия.
– Я знаю, что спасли меня и…
– Фу-фу-фу! – отпрянул шаман, задев локтем бокал. Тот закачался на тонкой ножке, но выстоял. – Только давай без соплей, хорошо?
– Что? Вы…
– Я, милая, всегда только я! Запомни это! – самодовольная улыбка появилась на лице лишь на миг. Теперь она мне точно не показалась. – Как я хочу, так и будет. Чем раньше ты это уяснишь, тем лучше. Это касается и твоих мальчиков, кстати, раз уж ты про них заговорила.
Я смотрела на огонь горящей на столе свечи и со всей ясностью понимала, что он ненормальный… жестокий… страшный… Ничего нового, но, демоны, на короткий миг вдруг подумалось, что сумею достучаться до его черной души.
Увы, то были лишь иллюзии. Сейчас я это осознавала очень хорошо! Сидя со мной за одним столом, угрожать близким людям… для чего все это? Ах да, я совсем забыла, что его поступки нельзя мерить человеческими мерками. Вероятно, ему нравится испуг, который испытывают при нем другие, и он с радостью питается этими эмоциями, словно вампир! Кто знает, а вдруг в нем течет кровь и этих давно перебитых смертными существ? Я уже ничему не удивлюсь.
– Я просто подумала, что… – вздохнула я и замолчала.
– Ой, а расскажи! – поторопил шаман.
Очередное издевательство…
– Неважно. Простите.
– Ну уж нет! Раз начала, будь добра, договаривай. Или ты пытаешься таким образом выказать неуважение к собеседнику?!
– Нет, правда, ничего…
– Ищешь во мне человеческие качества? – оскалился вдруг шаман, подавшись вперед. Я же от неожиданности отпрянула, чуть не рухнув на спину вместе со стулом. Ощутимый холод, что исходил от него, скорее напоминал осязаемую опасность. – Зря, крошка Кэндис, не трать понапрасну свои маленькие хрупкие нервишки.
– Вам…
– Думаешь, я не знаю, как ты меня называешь? Чудовище, монстр… Ты права, милая, я именно тот, кем ты меня считаешь! Так что веди себя очень хорошо, и, возможно, останешься невредима. Уяснила?
В этот раз он ждал ответ, и я, вскинувшись, не смогла удержаться от волнующего вопроса:
– Вы меня спасли ради выгоды?
– Выгоды? – казалось, он только что задумался, могу ли я взаправду принести ему хоть какую-то выгоду. Слишком много времени у него это не занято. – Глупая девочка! – покачал головой. – Я притащил тебя, потому что привык сам распоряжаться своим имуществом. И решать, что с ним делать.
– Вы хотите сказать…
– Любым имуществом.
– Я не вещь! – возражение вырвалось само собой, в нем сквозило что-то очень похожее на отчаяние.
– Верно подмечено. Для нее ты слишком громкая и проблемная. Что лично мне очень жаль, – удрученно согласился он. – Книжный шкаф не будет зубоскалить, требуя каких-то ответов. Стоит себе, смиренный и полезный. От тебя пока толку нет.
Я подняла глаза:
– Значит, могу идти?
– Вали, я уже сказал, – он сделал широкий жест рукой, словно действительно позволяя мне удалиться куда угодно, но тут же равнодушно уточнил: – Только давай разберемся на берегу: тебя в чем хоронить?
– То есть вы меня отпускаете… и в то же время угрожаете?
– Ты дура? – прищурился он. – В окно глянь, там погода как раз только для гуляний. Мороз, пурга, поземка – что может быть лучше, правда? А еще если прямо сейчас побежишь, на ночь глядя… ммм, пожалуй, так даже удобнее. Тогда и хоронить никого не придется.
– Почему?
– Звери сожрут, – пожал он плечами.
Я смотрела на него и не могла до конца поверить, что кто-то живой, настоящий, дышащий со мной одним воздухом – я видела, как его грудь поднималась, значит, хоть что-то человеческое ему не чуждо! – может так запросто рассуждать о столь страшных вещах. Глядя прямо в глаза тому, о чьей жуткой гибели говорит так запросто.
– Вы просто…
– Подумай, прежде чем произнести это, Кэээндис, – он странно растянул мое имя, и это звучало еще страшнее, чем банальные угрозы.
Я сглотнула, снова опустив голову.
– Ужин закончен! – хлопнул он по столу так, что тарелки подпрыгнули, звякнув, а я вздрогнула. – Все свободны, – острый взгляд на меня, который кожа чувствует подобно прикосновению раскаленного металла. – Или нет, – последнее тяжелым грузом повисло в воздухе и легло на сердце.
Глава 11. Внезапный визит
Следующее утро началось с вопля, который заставил меня в буквальном смысле подпрыгнуть на одном месте. Я еще не успела толком проснуться, только открыла глаза, но уже резко села, все еще не до конца понимая, что происходит и откуда крик.
В комнате было очень светло, даже ярко. Веселые солнечные лучи, скользящие по стенам, говорили о долгожданном улучшении погоды. Значит, наконец, можно попробовать уйти!
Но прежде…
– Кэндис, ты где, ауууу! – крик, который наверняка и мертвого поднимет из гробницы, доносился с первого этажа.
О нет-нет-нет, только этого не хватало! Теперь я вскочила вполне сознательно. Быстро накинула платье, по привычке укутала плечи шалью, но быстро поняла, что зря. Несмотря на трескучие морозы, в особняке, который вообще-то довольно сложно протопить, в последнее время значительно жарче. Наверное, раньше Мерлины экономили уголь. Хотя это странно, ведь особенной прижимистости я в них не замечала.
Впрочем, об этом можно подумать в любое другое время. Если оно у меня еще будет, разумеется. А прямо сейчас есть проблемы куда серьезнее!
Раскрасневшаяся и чем-то донельзя довольная Беатрис стояла в гостиной. Она счастливо улыбалась, яростно тряся руку шамана. Тот тоже улыбался, правда, всего лишь вежливо, но не забывал при этом периодически кивать.
– Мы вообще лучшие подруги с самого детства! Даже раньше! Конечно, она на два года старше, и уже не столь юна… Как я, например. Но к чему говорить о разнице в возрасте, если речь идет о настоящих чувствах… Дружбе, в смысле. Впрочем, о чем это я? Вы должны знать, что моя юность и ее зрелость, – я моргнула. Она что, правда так сказала?! – ни в коем случае не умаляет нашей привязанности друг к другу. Она мне как сестра. Старшая.
– Доброе утро, – пробормотала я тихо, входя в гостиную.
– А вот и Кэндис! Привет, моя дорогая! Милая, я так соскучилась! Мы не виделись уже несколько дней. И скажи мне, где ты так долго скрывала своего троюродного брата?
Она выпалила это на одном дыхании, все еще держа руку мужчины, но, когда повернулась ко мне, все же отпустила. Мне показалось или шаман незаметно вытер ладонь о штанину?
Беатрис не заметила этот жест и бросилась ко мне. Мы обнялись – чего никогда не делали прежде – и девушка, не дав опомниться от внезапных объятий, увлекла меня к креслам, сдвинутым к разожженному камину.
Мимоходом обратила внимание, что шаман здесь уже совсем освоился! Раньше кресла стояли у стены.
– Как жаль, что твои дядюшка с тетушкой слегли, а то мы могли бы устроить командные игры, – протянула гостья, бросая хитрые взгляды на вставшего чуть подальше «братца». – Но втроем это, увы, невозможно.
– Да, ты совершенно права, невозможно, – проговорила рассеяно, наблюдая, как мужчина встает чуть поодаль, но комнату не покидает, а изучающе рассматривает щебечущую о чем-то Беатрис.
Надеюсь, он просто проявляет любопытство, и это не означает ничего серьезного! В противном случае я не представляю, как смогу ее спасти. Себя-то не получается.
Совершенно не к месту подумалось, что мужчина действительно может заинтересоваться Беатрис. Ведь она и вправду красавица. У нее длинные темно-русые волосы, крупными волнами спадающие за спину, тончайшая талия, высокая грудь, которую не скрыть даже под толстым вязаным свитером. Если он захочет от нее что-то получить, я попробую помешать, конечно, но вряд ли у меня получится.
А еще от осознания того, что он может проявить к ней чисто мужской интерес, стало как-то совсем не по себе. Сложное чувство, в котором разобраться не было ни сил, ни времени.
– Беатрис, а ты зачем пришла? – некрасиво перебила я подругу, которая весело щебетала без остановки. В диалоге мое участие будто и не требовалось.
Например, сейчас она рассуждала о пользе картофеля перед другими овощами, а шаман, будь он неладен, почему-то всем свои видом демонстрировал заинтересованность. Хотя разговор вроде шел со мной… ведь я же напротив сидела! Но нет, это уже мелочи. Речь Беатрис лилась в сторону «братца», который, кстати, участливо кивал, хлопая своими большими серо-голубыми «честными» глазами.
Я только вздохнула и мысленно закатила глаза. Когда она вообще перескочила на тему корнеплодов?!
Внутри вместо почти привычного страха начало ворочаться глухое раздражение.
– Нет, только подумай… – продолжила она, будто не слыша мой вопрос.
– Беатрис…
– Именно! А как раз думаю о том, чтобы…
– Зачем пришла?! – почти рявкнула я, когда терпение окончательно иссякло.
Разумеется, тут же сделалось стыдно. Но лишь самую капельку.
– А, в смысле? – осеклась девушка. – О чем ты, Кэндис? Ах, ты меня совсем заговорила! Вообще я по очень важному делу. Даже двум. Дело в том, что сеньор Сомали передал вам записку, – она порылась в кармане и выудила сложенный лист. – Я, конечно, не читаю чужую почту, но он подкрепил свое послание устным пожеланием. В общем, ничего опасного у твоих опекунов не нашли, так что можно нам всем расслабиться, эпидемии не будет!
