Кира Купер
Морозный рассвет
– Уверены?
– Да, – самообладания хватило на кривоватую улыбку, но это же можно списать на общее состояние после случившегося?
– Кэндис, подумайте еще раз…
– Мне добавить нечего!
Мы застыли напротив друг друга, офицер не скрывал скептического настроения, а я просто мечтала поскорее уйти, поэтому, пожалуй, и правда выглядела довольно решительной.
Он сдался первым.
– Хорошо, вопросов больше нет. Вы можете быть свободны. Пока.
– Люк, – позвала я, когда мы уже покидали комнату, – а от чего умер сеньор?
– Перелом шеи.
Хорошо, что комиссар шел сзади и не видел моего выражения лица.
Глава 16. Признание
– Вы его убили! – как только мы пересекли порог особняка Норт, я развернулась к Моргану, не скрывая эмоций.
– И тебе доброй ночи, пусть твои сны будут розовыми и воздушными, – тот закатил глаза.
– Как вы могли?!
– Тебя интересуют детали? –он сбросил камзол прямо на пол, перешагнул через него и приблизился.
Я сделала шаг назад.
– Не считайте меня дурой! Вы…
– Ты снова мне выкаешь? М-да, а я думал, хоть как-то развитие, – протянул он с сожалением, все еще наступая, из-за чего пришлось отходить все дальше, пока спина не уперлась в стену.
– Речь о жизни человека…
– Тогда уж о смерти. Потому что мелкий лжец Пирс, несомненно, мертв.
Это прозвучало как признание, я вспыхнула – одно дело догадываться, и совсем другое – получить подтверждение – и прошептала:
– Зачем?
– А тебе прямо интересна причина?
– Нет, но…
– Тогда к чему ненужные вопросы?
– Вы его убили…
По моим щекам снова, в который уже раз за последнее время, текли слезы.
– И что? – кажется, он искренне не понимал, что такого в свершившемся преступлении особенного.
– Как что?!
– Так.
– Вы убили человека!
– Так что ж ты меня не сдала красавчику Сарто?
– Вы…
– Я?
– Вы…
– Договаривай уже, и закончим на сегодня. Тебе не мешает отдохнуть, ты и правда слишком бледная, – покачал головой мужчина. – Или, может, красного вина для улучшения цвета? Я видел в нашем погребе темпранильо приличной выдержки.
Не знаю, что стало для меня последней каплей – невероятный цинизм, с которым он признался в убийстве, и в существование которого просто невозможно было бы поверить, не будь я здесь, или то, что назвал погреб моего дома «нашим»… Но в этот раз совладать с эмоциями, бурлящими в груди уже на грани невозврата, не сумела и выпалила на одном дыхании:
– Вы – жестокий мерзкий ублюдок, считающий, что можете творить любые ужасы, но все, что вы имеете – это только благодаря силе, дарованной вам природой! Вы ее даже не заслуживаете! Если бы я не боялась за всех людей, которые были в особняке Кримиоли, то с радостью рассказала бы о вас Люку, а после наслаждалась бы, глядя на то, как монстр получает по заслугам!
Я тяжело дышала, будто пробежала несколько миль, но взгляд отводить в этот раз не собиралась. Потому что если дам слабину сейчас – возненавижу себя еще больше.
Я видела, как меняется выражение серо-голубых глаз: бушующие волны стремительно покрываются толстым льдом, он сковывает воду прямо во время движения, создавая причудливые полупрозрачные фигуры, опасные, даже смертоносные, и любая может проткнуть насквозь острым как бритва краем.
Шею почти привычно сдавило, вот только теперь это были не незримые путы, а его рука. Он сжал мое горло, впился пальцами в кожу, надавил так, что я захрипела. Дикий взгляд не скрывал бешенства, которое громоздилось внутри все новыми глыбами. Наверное, именно с таким лицом он расправляется со своими жертвами – каменное, сосредоточенное, ожесточенное… Ни следа привычного уже равнодушия, оно рассыпалось под истинной сущностью того, кто только выглядел как человек.
– Твоя проблема в том, что ты не видишь настоящего положения дел, – глухо прошептал мужчина, наклонившись к самому уху. – Пытаешься разбудить во мне совесть? Ее нет, крошка Кэндис, и уже очень-очень давно. Я делаю лишь то, что посчитаю нужным, и чем быстрее ты к этому привыкнешь, тем менее болезненным будет процесс… для тебя.
Он наклонился ниже и шумно втянул носом воздух возле моей шеи, все еще сжимая ее до боли и мушек в глазах, коснулся языком кожи, словно пробуя на вкус, затем – разомкнутых в попытке сделать вдох губ, прошел по контуру нижней…
Я стояла, не шевелясь, словно вся сила воли ушла на то, чтобы высказаться. Но, когда он сделал это, вскинулась, желая оттолкнуть, уперлась ладонями в грудь, неожиданно почувствовав удары неистово колотящегося сердца. Да и мое металось точно так же. Но роли у нас слишком разные…
– Ты права, я – монстр, – снова зловещий шепот, кажется, он и не заметил сопротивление, вернее, его жалкого подобия. – Вообще все, что ты сказала – правда. И лучше тебе не испытывать грани моего терпения.
Хватка на горле словно чуть ослабла, давай возможность дышать, хоть и с хрипами, поэтому снова заговорила, понимая: терять уже нечего.
– Вам стоило сразу меня убить!
– Ни в коем случае, – цоканье прозвучало очередным издевательством. – Для чего мне это делать? Мы так здорово проводим время… пока ты не проявляешь свою детскую самостоятельность. Но ничего, мы избавим тебя от этой вредной привычки.
– Зачем вы меня тогда спасали?
Уже задавала этот вопрос однажды, но тогда он отшутился в привычной издевательской манере. Сейчас почему-то была уверенность: скажет правду.
– Потому что привык распоряжаться своим сам! – рявкнул он и ударил.
Кулак пронесся в нескольких дюймах от моего лица, уйдя глубоко в стену, от чего каменная крошка брызнула в разные стороны, больно уколов висок.
– Я не ваша, – прошептала еле слышно, чувствуя, что по щеке течет что-то теплое.
– Моя, – выдохнул мужчина, и впился в мои губы.
Я успела только вздохнуть, когда его язык проник глубоко в мой рот. Это не было похоже на обычный поцелуй, о которых рассказывала та же Беатрис: мужчина ласково дотрагивается своими губами до твоих, проводит вдоль, будто безмолвно спрашивая позволения, затем осторожно касается кончиком языка… Сама я пока не решалась на то, чтобы перейти с кем-то к более близким отношениям, ведь считала, что должна быть если не любовь, то как минимум симпатия. И думала о первом в жизни поцелуе как о чем-то нежном, от которого в душе расцветает целая оранжерея, и хочется петь, смеяться и жить.
Мой первый поцелуй оказался совсем другим. Мужчина целовал жадно, вталкивая свой язык настолько глубоко, насколько было возможно, перекрывая воздух, которого и так почти не осталось, посасывал губы, слегка прикусывал их. Его рука все еще лежала на моей шее, прижимая к стене, только теперь пальцы не впивались в кожу, а поглаживали, вторая зарылась в волосах, потянула так, чтобы я запрокинула голову еще сильнее. Я поддалась, схватившись за его плечи.
Из груди вырвался полустон-полукрик, когда горячее тело впечатало меня в стену, навалившись сверху и рождая почти болезненные ощущения. Не прерывая поцелуя, схватил мои руки и вздернул их над головой, сжав запястья. Его вторая ладонь двинулась вниз, скользнула к талии, притянула, будто вообще возможно прижаться друг к другу еще сильнее, опустилась ниже, обожгла своим нечеловеческим жаром бедро, стиснула его так, что я опять вскрикнула прямо ему в губы, услышав в ответ звук, похожий на звериное рычание.
Последние остатки разума бились в голове набатом, умоляя не терять достоинство и умереть, как подобает настоящей графине Норт, а не подобно дешевой шлюхе, надеющейся на помилование после постельных игрищ.
Я не могу сказать, в какой миг все изменилось. Только что я пыталась сомкнуть губы и отвернуться – хотя кто бы мне это позволил? – и вот я уже сама не понимаю, что творит мое тело, и почему не слушается неслышных воплей разума. Потому что я уже начала отвечать на поцелуй, неумело, но так же бесстыдно, задыхаясь вместе с мужчиной, с упоением терзающего мой рот. Через мгновение сама легко убрала руки из ослабевшего захвата, запустила пальцы в светлые волосы, притянула к себе. Его движения, быстрые и какие-то рваные, пьянили и пугали одновременно. Никакой воли, еще немного – и рассудок просто покинет свою хозяйку, стыдливо скроется в чертогах…ах!
Морган оторвался от моих губ, рывком развернул, снова прижав к стене, сам навалился сзади. Его рука легла на живот, огладила его, двинулась ниже… Он дышал так же тяжело, как и я, пока ладонь пыталась сквозь тонкую ткань пробраться к месту, где сейчас было очень горячо и томительно. Оставил ладонь между бедрами, накрыв то самое, отчего я громко выдохнула, потом слегка надавил. Вскрикнула, схватив его руку. Бесстыдные движения он не прекратил, делая это медленно, и каждое вырывало из моей груди хриплый стон.
Внизу живота стало очень горячо, будто весь жар его и моего тел собрался именно там, все больше разрастаясь от его касаний. Это была пытка, безусловно, но дарила непознанное доселе наслаждение, которое хотелось продлить, потому что, если он остановится, я умру…
Внезапно он остановился, но только для того, чтобы снова удержать мои руки над нашими головами.
– Тише, милая, тише, – жаркий шепот достиг уха. – Я не хочу делать это прямо здесь.
Делать здесь… Ледяная Богиня, что я творю?!
– Пожалуйста, – прошептала в стену, не пытаясь однако освободиться.
– Что такое? – спросил он вкрадчиво и даже почудилось, что в голосе прозвучало нечто, похожее на нежность. Но этого же не может быть, верно? – Что, Кэндис?
Признаться, я сама не знала, о чем именно прошу. Мысли все еще не оформлялись во что-то цельное, но, когда мужчина сделал движение бедрами навстречу моим, и в них уперлось нечто твердое, я широко распахнула глаза и прошептала:
– Пожалуйста, не надо.
– Да, кро…
Мужчина замолчал на полуслове. Я почувствовала, как каменеет только что плавящееся от страсти тело. Он оторвался от меня, чуть не уронив, все еще тяжело дыша, почти отпрыгнул. Я страшилась поворачиваться, смотря прямо перед собой на огромную дыру в вековой кладке, оставленную его кулаком.
– Морган…
– Заткнись! – раздалось хлесткое.
Я послушалась, потому что сама не могла осмыслить, что же только что произошло, но проснувшиеся инстинкты буквально вопили о смертельной опасности от того, кто несколько секунд назад дарил такое удовольствие…
– Надеюсь, другие доказательства, кто твой господин, тебе не понадобятся, – раздалось глухое.
Когда я обернулась, за спиной уже никого не было.
Глава 17. Покидая родной дом
Я пролежала без сна, наверное, до самого утра. Глаз не закрывала, пялясь в украшенный старинной посеребреной лепниной потолок, даже моргать старалась как можно реже. Ведь стоило опустить веки – и в голове всплывал образ светловолосого мужчины, так бесстыдно касающегося моего тела, терзающего мои губы, ласкающего меня… И щеки тут же опаляло жаром, расплывающимся от лица по коже вниз, словно заряженные молнии, да так, что аж пальцы начинало колоть от невероятного… желания? Я передернула плечами, чтобы избавиться от наваждения.
Мне было не просто стыдно – убийственно от того, что я поддалась безрассудному мимолетному порыву, который толкнул меня в объятия Моргана. Особенно, после всего того, что произошло в доме Кримиоли. Ведь я буквально таяла в руках убийцы, только что осквернившего преступлением жилище моей подруги. Богиня, он хладнокровно расправился с ее отцом! А я лежу в собственной постели и вспоминаю ледяной океан, в чьих волнах с радостью тонула бы снова и снова. Сошла с ума? Может быть, шаман как-то способен влиять не только на чужие жизни, но и на чужую волю, и лишь по этой причине вместо отвращения в груди зарождалось совершенно другое чувство.
Богиня, не о таком первом поцелуе я мечтала, вернее, не с тем человеком… Да хотя бы просто с человеком! Мне-то казалось, мой избранник будет добр, нежен, великодушен. Три непопадания из трех. Что ж, я всегда была везучей, что и говорить.
По коже до сих пор гуляли ощущения, похожие на настоящие разряды молний. Там, где его руки касались тела, даже сквозь ткань, будто остались следы от ожогов. Это какое-то наваждение! Мне нужно как можно быстрее скрыться отсюда, иначе я сойду с ума!
Промаявшись до самого утра, я точно понимала: отсюда нужно бежать! Да, и родного дома, да, возможно, это решение было глупым или, наоборот, пришло запоздало. Не смалодушничай я прежде, вдруг Пирс бы остался жив? Думать о том, что я самолично привела в его дом его же убийцу, скручивало такой судорогой, что становилось тяжело дышать. И я ненавидела себя за то, что одновременно все еще пылала от совершенно ненужного и нереалистичного желания, которое не могла пока выкорчевать из своего тела.
Тем более, стоит бежать и как можно дальше! Чтобы не поддаться необъяснимому соблазну, пропасть, раствориться, сгинуть в многолюдности большого города… Осознав это, я вскочила и забегала по комнате. Отправлюсь в Кодильеру, найду братьев, и мы просто исчезнем. Я не хочу, не могу бороться с шаманом и… с собой. Пора выкинуть эти мысли из головы, и просто делать то, что необходимо!
Подпрыгивая на месте от нетерпения, я начала быстро собираться. Ни к чему куча вещей! Пропади пропадом все мое приданое, за что так боролись братья и Мерлины! Я выудила с нижней полки самую маленькую сумку, покидала туда пару теплых платьев, нижнее белье и любимый свитер. Думаю, достаточно. Быстренько оделась, даже варежки натянула, и почти вприпрыжку кинулась вниз.
Уже в дверях подумала: а вдруг шаману вздумается меня остановить? Что ему сказать? Признаться честно или все же попытаться обмануть? Так ведь не поверит же, этот демонов монстр меня как открытую книгу читает!
Как в воду глядела: высокая фигура выросла прямо передо мной, буквально в паре шагов, так, что чуть в него не врезалась!
– Куда собралась? – он наклонил голову на бок, будто ему в самом деле было интересно.
Одетый во все черное мужчина выглядел… неплохо. Ладно, даже очень неплохо. В голову снова полезли дурные мысли, от которых отвлеклась, пока собирала вещи. Память услужливо подкинула события вечера, только не те, о чем стоило бы помнить… А о том, что необходимо было как можно быстрее забыть!
Богиня! Меня никогда не привлекали романтические отношения, и я не была столь сведущая в любовных делах, как, например, та же Беатрис. Наоборот, я всегда мечтала развивать семейное дело, и, возможно, со временем повстречать того единственного, кто сможет завоевать мое сердце. Хотела влюбиться по-настоящему, замирать, глядя на лицо своего благоверного…
Что ж, чаяния не так давно оказались разбиты в пух и прах, и сделал это не кто иной, как Морган Гофри, будь он трижды неладен! Я и правда замираю, глядя на его лицо… Чего точно не хочу! Многое бы отдала, чтобы вообще никогда его не видеть!
В эту секунду я практически его ненавидела! И не только за то, что передо мной – истинное чудовище. А еще и за собственную слабость.
В душе начала ворочаться привычная уже злость. Так-то лучше!
– Я ухожу, – смотря куда угодно, но не в его глаза, выпалила, возможно, громче, чем следовало.
Впрочем, кого я боюсь потревожить? Мерлины, вероятно, захотят за меня постоять, но уж точно не смогут. Так что лучше, чтобы они ничего не видели и не знали.
– Не хочешь строить карьеру горничной? – с притворным сожалением вздохнул настоящий монстр во плоти. – Печально. Надеюсь, тебе не надо напоминать, что будет, если ты обо мне скажешь хоть кому-то?
Я тряхнула головой, приказав себе забыть образы, вновь всплывшие в разуме, и выдавила:
– Я помню. Если я кому-то о вас расскажу, вы меня убьете. И всех, кто о вас узнает, тоже.
– И приз за правильный ответ получает наша крошка Кэндис! – будто радостно хлопнул в ладони шаман, но его лицо оставалось равнодушным.
Это даже жутко – видеть такую странную разницу между тем, как он говорит и ведет себя, и его истинным видом. Будто он всего лишь играет человеческие эмоции, срисовывает их с других людей, а не испытывает на самом деле. Причем, порой выходит не слишком убедительно,словно они вообще ему недоступны.
Любое чудовище, полное жестокости и злобы, безобидно по сравнению с тем, кто способен творить зверства ради самих зверств. Просто потому что может.
– Я ничего никому не скажу, – повторила, все еще стараясь не смотреть в ему в глаза.
– Мудрое решение, – легкий смешок.
– Мне все равно никто не поверит, что в моем доме поселился сам дьявол, – не выдержав, произнесла едко, и только потом прикусила язык. Провоцировать его сейчас – не самое верное решение.
Я осторожно покосилась на мужчину. Ни одни мускул на его лице не дрогнул, только губы, до этого изогнутые в наглой усмешке, сжались в тонкую нить.
– Осторожнее с выражениями, милая. Я могу решить, что ты пытаешься меня обидеть.
Я потупилась, ожидая взрыва, но время шло, а ничего не происходило. Решив, что это молчаливое разрешение, я развернулась и стремглав бросилась наружу.
Уже по дороге подумалось: а вдруг это – снова его игра? Лишь бы не вознамерился догнать! Что тогда буду делать? Но пугающая мысль прошла лишь краем сознания. Я выбежала на крыльцо, вдыхая морозный воздух полной грудью и широко улыбаясь. И неважно, что спина буквально дымилась от прожигающего взгляда ледяных глаз.
– Свобода! – прошептала, когда спустя полчаса оказалась там, куда стремилась в прошлый раз – на торговом тракте.
Удача улыбалась мне все шире, и дилижанс не заставил себя долго ждать. Я даже замерзнуть не успела! Возможно, какой-нибудь южанин и продрог бы до костей, но для меня трескучий мороз, какой напал сегодня на графство, был родным и знакомым. К тому же я знала, как поступить, дабы сохранить тепло: двигаться быстро, но не слишком, чтобы не растратить силы и вспотеть, а то недолго замерзнуть и простудиться. Вот только совсем останавливаться нежелательно. Да уж, я нарушила сразу несколько правил, когда в сердцах покидала особняк в разгар метели.
Сейчас смела надеяться, что мыслю уже более разумно. Даже, можно сказать, ушла не просто так, а с высокого разрешения его монстрейшества!
Кодильера шумела, гремела и вообще радовала даже самого меланхоличного человека. Горожане всегда отмечают праздник на широкую ногу. Особенно мне нравится, как они украшают свои светло-серые в обычное время дома. Чего только не увидишь на крыше или балконе – здесь бывают особняки до трех этажей – и большие и маленькие шары и звезды, и светящиеся в любое время дня гирлянды, и цветные тканевые полоски, превращающиеся от легкого ветра в парящие фигуры. Узкие извилистые улочки становятся центром гуляний, несмотря на холод, который с радостью помогают пережить хозяева и слуги питейных заведений и постоялых дворов.
В один такой, на мой взгляд, наиболее приличный, я и отправилась.
Как только зашла внутрь, в лицо хлынул смешанный аромат свежей выпечки, хмеля и пряностей. Небольшой зал с рядом столиков, сейчас полупустых из-за раннего времени, и лестница наверх – в комнаты для постояльцев. Стойка бара, сразу за ней кухня, откуда и доносятся аппетитные ароматы. Оттуда вышла высокая женщина и приветливо улыбнулась.
– Доброго утра. Я управляющая. С Новым годом вас!
– Спасибо, и вас тоже. Найдется небольшая комнатка?
– Разумеется. На какую сумму рассчитываете?
Я вздохнула. Начинается самое неприятное.
– Понимаете, дело в том, что денег… в общем, у меня их нет.
Та нахмурилась, смерив меня недобрым взглядом и процедила:
– Задарма не селим!
– Я знаю…
– Тогда зачем пришли? Работники нам тоже не нужны.
– Да выслушайте уже! У меня нет наличных денег, но есть ценности. Может быть, они вас устроят?
Под ее недоверчивым взглядом я полезла в сумку, где на дно положила вожделенный мешочек со всеми драгоценностями, что подарили мне когда-то. Ничего по-настоящему старинного там не было – родовые украшения пришлось продать, чтобы не пойти по миру после папиной гибели. На дне лежали два колечка, кулон и сережки. Они все поместились на ладошке, которую я положила на стойку.
Женщина взглянула на меня внимательнее. Знаю, о чем она думает – не украла ли я золото. Я специально выбрала место, где никогда не была и меня в лицо не знают, ведь планирую назваться чужим именем. Поэтому, наверное, и ее понять можно. Но если она умна, то догадается, что перед ней не воровка. Достаточно посмотреть, во что я одета.
– Из дома сбежала? – обдумав что-то, уже более мягко спросила женщина.
– Можно и так сказать, – я ответила уклончиво. Еще не хватало, чтобы меня приняли за непоседливую особу, которая скрылась от родителей из чистого упрямства.
Впрочем, лучше так, нежели во мне узнают молодую Норт.
– От мужа что ли? – в ее голосе скользнуло понимание, и я ничего не нашла, как пожать плечами, мол, вроде того, но вдаваться в подробности очень не хочется.
Если подумать, доля правды в ее домыслах имелась. Ведь я действительно бежала от мужчины.
– Ну ничего-ничего, такова уж наша доля женская, – вздохнула вмиг подобревшая сеньора. – Но и их воспитывать надо. Ты правильно поступила! Оформим тебе комнатку, не тушуйся. Сколько дней-то тут пробудешь?
– Не знаю еще.
– И то верно, в этих делах сложно предугадать. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем, – она без стеснения покопалась в украшениях, так и лежащих в моей открытой ладони, вытащила колечко с бирюзой, покрутила на свету и спрятала уже в свой передник. – Седьмая дверь слева, ступай. Завтраки до полудня, обед и ужин по-разному, ну да вряд ли ты будешь по улицам слоняться, – вот тут она ошиблась, ведь я собиралась заняться поисками братьев, но, разумеется, промолчала. – Поклажа-то вся здесь?
Я снова только молча кивнула. По-моему, если меньше говорить, она сама сделает удобные мне выводы, и придумывать ложь не придется.
– Скуп что-то твой благоверный! Он что, не местный?
– Нет, – ну, и в этом я не соврала.
– Западник? Если оттуда, то не удивительно! Знавала я мужиков с той стороны, неприятные такие… Ой, прости, наверное, тебе не хочется такое слышать. А развод-то никак не оформить? Не в древние времена живем, можно и разойтись тихо-мирно.
– Это было бы идеально! – вырвалось у меня помимо воли.
Женщина посмотрела по сторонам, будто нас кто-то мог подслушать, и доверительно прошептала:
– Если думаешь найти здесь мужчинку, который спасет тебя от твоего муженька, то вечер покера по четвергам.
– И что, много приходит? – спросила только для того, чтобы не нарушать легенду.
Пусть думает, что мчусь, сломя голову, от домашнего изувера. Глядишь, добрее будет относиться и не расскажет о скромной постоялеце.
– Бывает кое-кто, – с радостью кивнула женщина. – Могу подсобить, представить, кому следует. Я-то тут всех знаю…
Так, это, пожалуй, лишнее!
– Нет, пока не нужно, – как можно более мягко ответила я и улыбнулась: – Но буду знать, к кому обращаться. Благодарю!
– Как хочешь. Просто имей в виду тогда. Кстати! – она протянула мне руку с ярко-красными ногтями. – Я Лиззи.
– Очень приятно, Берта, – имя выбрала заранее, поэтому произнесла без запинки.
Не помню, чтобы врала так легко, не моргнув глазом. Но, судя по еще одному понимающему взгляду, в его правдивость управляющая все-таки не поверила. Впрочем, и новых вопросов задавать не стала.
Поднявшись наверх по скрипучей лестнице и пройдя почти до конца коридора, я попала в свое временное пристанище. Ничего особенного, признаться, ожидала худшего. Вполне вместительная комната с кроватью под полупрозрачным летящим балдахином, тумбочка, стоящее на полу зеркало, вместительный на вид шкаф, стол, стул, керосинка. Даже ковер постелили, правда, с какими-то темными пятнами, но это мелочи. Зато здесь можно дышать свободно!
Я разложила вещи, умылась, переоделась и начала продумывать свой дальнейший план.
Глава 18. Из огня да в полымя
К вечеру от непрерывных раздумий начала болеть голова. Мое домашнее обучение было достаточным, и я совсем не дура, но строить козни против самого могущественного существа в мире – то еще занятие – нервное, дерганое и почти безнадежное. Почти любая идея казалась сносной не дольше пяти минут, а потом приходило понимание: все это – глупо и банально. Захватчик наших земель поймет все раньше, чем я приступлю к исполнению какого бы то ни было своего решения.
В конце концов, утомившись до того, что перед глазами плавали волнистые круги, я решила спуститься поужинать. Основную подачу блюд я пропустила, но по голосам снизу слышала, что люд все еще не разошелся. Значит, и для меня найдутся место и тарелка горячего.
Найдя в самом дальнем углу небольшой столик – всего на одного человека – я принялась за еду. Лиззи принесла мне плов и чашку еще теплого компота.
– Приятного аппетита, Берта. Как ты?
– Прекрасно, благодарю. Много сегодня народу?
Женщина обвела красноречивым взглядом полное посетителей помещение.
– Сегодня больше дам, видимо, мужчины после вчерашнего еще не отошли, – со смехом добавила, выставляя передо мной еще и вишневый десерт, о котором я, кстати, не просила. – Не переживай, это бесплатно. Подарок от нашего повара.
– А что вчера был за день? – спросила, чтобы просто поддержать беседу.
– Встречали вторую седмицу нового года, конечно же! – удивилась моей неосведомленности она.
Точно же! У нормальных людей празднование в самом разгаре. Веселье, семейные посиделки… Красота!
– Конечно, я просто дни перепутала, – зачем-то попыталась я оправдаться.
Управляющая, которая почему-то сама обслуживала столики, отошла к соседнему, я же с удовольствием принялась за ужин. То ли изголодалась за день, то ли местный кухонный кудесник – истинный мастер своего дела, но немаленькую тарелку риса с мясом одолела очень быстро. А вишневый десерт просто таял во рту!
Настроение, испорченное отсутствием в голове умных мыслей по поводу избавления от шамана, поползло вверх. Даже мигрень пропала! Я сладко зевнула, скрывшись под высоким воротником, снова поблагодарила Лиззи, передала отдельную благодарность повару, и потопала наверх.
От обильного ужина захотелось спать. Веки тяжелели, глаза закрывались буквально на ходу, и до комнаты добиралась медленно, словно хмельная. Все-таки о чем говорит ощущение свободы! Пусть пока еще довольно эфемерное, но уже вполне ощутимое.
Странно, правда, что я чувствую не только моральную усталость, но и физическую. Наверное, тоже сказываются нервы последних дней. Вон, даже забыла, какой праздник народ отмечает!
Я кое-как дошла до двери, добрела кровати… Силы будто уходили с каждым шагом! Хотела было скинуть сапоги, но не дотянулась, руки словно стали весить целую тонну, причем каждая. Последнее, что увидела перед тем, как уснуть, – быстро приближающееся к лицу ярко-розовое покрывало кровати.
Первое, что услышала после пробуждения, – свистящий шепот возле уха.
– Ее точно не хватятся?
– Решат, что загуляла, праздники же. А потом поди, сыщи, куда делась!
– Что-то старовата она для нас…
– Ты торопил, а где я тебе моложе найду?! Двадцати пяти еще нет, думаю.
– Замужняя, говоришь? Значит, без целки.
– Не наглей! Девственницы нынче – удел благородных.
– А она простая что ли? Больно кожа белая.
– Так, ты на рынке?! Будешь брать или нет?! Если нет, то уходим, пока не проснулась! Крик поднимет, мне потом разбирайся!
– Не сильно ты особо в прошлый раз…
– Хватит, я сказала! Решай уже!
– Да беру-беру, куда деваться. Сама знаешь, мне девочек обновлять надо.
– Вот и бери! И иди уже отсюда!
Странный диалог прервался моим сонным вопросом:
– Лиззи, это вы? У вас не найдется воды? Очень пить хочется…
Говорившие замерли, а потом на голову опустилось что-то тяжелое, и сознание, так толком и не опомнившееся, снова унеслось во тьму.
Зато в следующий раз я очнулась быстро. Ледяная вода хлынула настоящим водопадом, так что я моментально распахнула глаза, но тут же зажмурилась из-за холодных струй. Они все лились, но закрыться возможности не было: оказалось, руки туго стянуты за спиной! Пришлось отплевываться и стараться не захлебнуться.
Когда поток иссяк, я закашлялась, отплевалась, а потом взглянула на того, кто все это время глумливо хохотал. Признаться, поднимая веки, я почти не сомневалась, что передо мной предстанет мой ночной кошмар…
Но вместо беловолосого шамана высился огромный бородатый дядька лет сорока, с внушительным брюшком, абсолютно лысой головой и коричневыми гнилыми зубами. Их я разглядела хорошо, потому что он продолжил смеяться и после экзекуции.
Осмотрелась, как могла, по сторонам. Меня привалили спиной к каменной стене, на полу, естественно, лужа воды, в которой я и сидела, вокруг – стены с тускло горящими факелами. Помещение сильно напоминало винный погреб… только без бутылок.
Ледяная Богиня, меня что, похитили разбойники?! Мужик явно не похож на благопристойного горожанина.
– Пришла в себя? Нехило тебя Лизка по кумполу огрела! – радостно заявил бородач.
– Что? – собственный голос прозвучал странно, слишком хрипло.
Еще я начала сильно дрожать, то ли из-за страха, то ли потому что ужасно замерзла. Впрочем, вероятно, обе причины подходили.
– Переусердствовала что ли? – озадачился мужик.
– Вы кто? Вы меня похитили? – переведя дыхание, спросила тихо. – Хотите вы-выкуп?
Говорила я медленно, губы тоже дрожали, зуб на зуб не попадал.
– Ааа, я понял. Ты решила, что мы хотим поиметь деньжат с твоего супружника? – прищурившись, уточнил разбойник, и после моего кивка разулыбался еще сильнее: – Не угадала. Нам девки нужны новые. Так ты больше мне принесешь.
– О чем вы?
– Будешь на нас работать.
Пока говорили, я старалась подогнуть ноги, но они слушались плохо и постоянно скользили, отчего стало только хуже. На мои потуги разбойник внимания не обращал.
– Ра-работать? – переспросила уже громче.
– Не поняла еще?
– Н-нет.
– Не страшно, твой ум тут никому не нужен, – заржал он. – Работать будешь – клиентов принимать, ножки раздвигать. А то у нас девочки кто помер, кто сбежал. Достали уже! Выручка падает! – последнее он проговорил с таким сожалением и даже обидой, будто действительно надеялся, что я сейчас проникнусь его проблемой.
Мне же самой захотелось забиться куда-то под половые доски и не выглядывать оттуда никогда! Да вот беда – тут их не было, только камень.
Сердце замерло и едва не остановилось. Хотелось верить, что это происходит не со мной, и я только что просто-напросто ослышалась. Он имел в виду убить! Убить, а… а не…
Пока я приходила в себя и мечтала провалиться куда угодно, мужик присел передо мной на корточки и схватил пальцами подбородок. Я попыталась отвернуться, но он держал крепко.
– Лизка сказала, что ты замужняя, значит трахаться умеешь, – пробормотал задумчиво. – Будешь хорошо себя вести, может, даже сама что-то получишь.
Глаза защипало. Не может этого быть! Это точно происходит не со мной. Сон, дурной сон! Я заскулила, стараясь высвободить руки, отчего мокрый подол юбки задрался, обнажая подвязки чулок. Его мутный взгляд скользнул по моему телу и остановился на голой полоске кожи, тут же затуманился. Нет-нет-нет!
