Кира Меркулова
Проклятью вопреки
Глава 26
Понемногу прихожу в себя. В нос врывается запах сырости. Моё обмякшее тело пронизывает озноб, голова будто чугунная, а веки не хотят открываться. Пару минут уходит на борьбу со своей беспомощностью и бессилием. И наконец, слегка приоткрываю глаза и пытаюсь приподняться. Дикая боль ударяет в голову, будто её прострелили. У меня получается сесть около каменной холодной стены.
Оглядываюсь вокруг. Я заперта в крохотном подвале с маленьким окошком, через которое еле-еле проходит свет. Видимо, на дворе день. В пустом помещении только два предмета обихода: деревянный стул, стоящий около массивной двери, и матрас, на котором сидит моя пятая точка. Какая забота! Понимаю, что моё положение крайне плачевное.
Вдруг загорается свет надо мной. Зажмуриваю глаза от яркой вспышки. Слышу, как засов двери открывается. Передо мной появляется Герарт.
– А ты у нас смотрю спящая красавица. Я думал, ты уже не оживёшь без поцелуя принца, – говорит со мной, как всегда, надменно.
– Чего ты добиваешься, Герарт? – хриплю я.
– Всё банально просто. Твоей смерти! – он говорит это так, будто не о человеческой жизни идёт речь.
– Когда Малоперанский узнает, что ты вытворяешь, он тебя убьёт! – пытаюсь отрезвить его разум.
– Когда у Малоперанского спадёт пелена с глаз и он, наконец, начнёт трезво мыслить, он мне ещё спасибо скажет. Хотя, вероятнее всего, он даже не узнает, что твоя жизнь прервалась.
– Как можно быть таким чудовищем!? – по щеке скатывается горячая слеза, видимо, температура тела далека от нормальной.
– Я спасу несколько десятков жизней, забрав лишь твою. Тебе не кажется, что это даже гуманно.
У меня нет сил с ним ругаться, нет сил бороться за жизнь. Я устала. Всё, мышка попалась в капкан, конец мой близок.
– Почему ты не можешь отпустить меня и оставить в покое? – словно за последнюю ниточку хватаюсь я, – никто из братства не пришёл за мной, только ты. Ты так мстишь за брата?
– За брата? Меня не особо расстроила его смерть. Напротив, теперь он мне не мешает. Спасибо твоей тёте. Знаешь, жить чувствами – это удел слабаков. Я же живу разумом. Мой отец учил меня всем тонкостям охоты на проклятых рода Адамиди. Он повторял вновь и вновь, что холодный рассудок – лучшее оружие против вас. Когда он посчитал, что я готов к бою, мы отправились на первое совместное задание. Нам необходимо было выследить и ликвидировать молодую женщину, которая скрывалась от нас, умело заметая следы уже пару тройку лет. Но допустила роковую ошибку и вернулась в город, где осталась её семья. Нет, она не собиралась воссоединяться с ней, она всего лишь хотела посмотреть со стороны и увидеть, как её ребёнок пойдёт в первый класс. Те самые чувства и лишили её права на жизнь. Не зря говорят, что история циклична, и ей свойственно повторяться. Именно здесь, в этом подвале, двадцать лет назад, ушла из жизни Виолетта Адамиди, твоя мать.
– Нет! Нет! Я не хочу в это верить! – рыдаю я, – ты хуже чудовища, ты… ты… – мне не хватает сил, слишком большое потрясение. Где-то на задворках своей души я надеялась, что она жива. И просто ждёт лучшего времени для встречи со мной.
– Я делал свою работу! Делал то, что не хотели делать другие члены братства. Они совсем забыли, кто они есть, и для чего были собраны их предки ещё в семнадцатом веке. Решением братства – было наблюдение, а не уничтожение оставшихся из рода. И к чему это привело? Ты одна смогла погубить двоих невинных мужчин, и ещё одного, если бы не успели спасти. А всё потому, что братство большинством голосов решило даровать тебе жизнь. В какой-то момент я даже смирился с их выбором и сложил свои полномочия. Но мне приснился отец, напомнив смысл жизни – избавить землю от всякой нечисти, вроде тебя.
– Я преднамеренно никого не убивала. И не собираюсь. У меня есть антидот. Я научилась себя контролировать. Разве сейчас я обязана отвечать за поступки других людей?
– Девушки из рода Адамиди все одной масти. Ни одна из вас не должна ходить по этой земле. Я единственный способен восстановить справедливость. Ведь другие и слышать не хотят о своём долге. Хочешь, расскажу тебе, как расправился с твоей тётей?
– Я так и знала, что она не смогла бы самостоятельно покончить с собой.
– Да? А братство с лёгкостью поверило моим словам. Так вот, твоя тётя скрывалась, а за тобой постоянно вёл наблюдение Дмитрий. Действовать нужно было осторожно и расчётливо, ждать подходящего момента. И вот госпожа удача преподносит, можно сказать, на блюдечке такой шанс. Сам Малоперанский просит припугнуть твою родственницу, которая неожиданно объявилась в кабинете у психолога. Я заставил её выпить за раз горсть таблеток снотворного вещества. Дмитрий же и остальные знают другую версию, якобы женщина сама наложила на себя руки. Но самая сладкая месть осталась на десерт – это ты. Вероника Романова, которая свела с ума моего друга. А потом просто растоптала его чувства и улетела в неизвестном направлении. Я тебе уже говорил, что история циклична? Именно поэтому был уверен на все сто процентов, что ты вернёшься именно сюда, в свой родной город. И теперь не упущу возможности посмотреть на то, как ты сгораешь в муках.
– Знаешь, если тебе действительно доставит это удовольствие, то делай, что задумал. Но поверь, после моей гибели, тебе станет ещё хуже. Как бы руки на себя не наложил?!
– Твои часы сочтены, маленькая гадюка, – озлобленным взглядом Герарт пронзает меня, – твоё долгое воздержание от мужской плоти даёт мне не малую фору. Совсем скоро у тебя начнутся галлюцинации. Поверь мне, в замкнутом пространстве твой яд быстрее сожжёт все внутренние органы. А душа и разум, в конце концов, почувствуют агонию. И когда ты увидишь берег моря в своём бреду, знай, что твоё сердце в этот момент будет издавать последние удары. Тебе же наверняка снились сны, связанные с водой? В этих кошмарах ты тонула, захлебываясь солёной жидкостью. Таким образом, проклятие напоминало, что ожидает тебя после того, как спектакль будет сыгран и занавес начнёт опускаться. Море заберёт твою дьявольскую душу. С твоим телом я поступлю, пожалуй, также.
– Ты не достоин такого друга, как Дима. В тебе нет ни капли человеческого.
Герарт встаёт со стула и направляется к двери. Приоткрывает её, напоследок бросая мне:
– Малоперанский Дмитрий Сергеевич является потомком греческого рода Малопераидис. Того бедного юношу, которого так беспощадно использовала Кассандра, звали Димитриос. Проклятие могло прерваться преждевременно, если бы представительница рода Адамиди искренне и бескорыстно полюбила потомка рода Малопераидис. За столько веков магии так и не случилось. А вы были в шаге от этого чувства. Но ты поступила так же, как и в семнадцатом веке Кассандра, предательски сбежав, спасая лишь свою шкуру. Ты уверена, что в тебе есть что-то человеческое!?
Дверь со скрипом захлопывается, закрывается засов.
Сколько весит время? Всегда по-разному. Когда мы счастливы и вдохновлены, время, словно пёрышко, пролетает мимо нас, словно вода проскальзывает сквозь ладони. Время лишь миг, о котором остаётся только вспоминать. Однако когда чего-то ждёшь или когда в жизни наступает чёрная полоса, время становится тяжёлым грузом, который виснет в районе груди, а в кожу впиваются острые иглы. Оно становится целой вечностью, о которой хочется забыть. Вся наша жизнь состоит из подобных отрезков, которые сменяют друг друга в хаотичном порядке. И создаётся впечатление, что секундная стрелка на часах – это лишь формальность, иллюзия порядка и размеренности.
Время для меня – изощрённая пытка. Апогеем моего бессилия становится мгновение, когда последняя надежда на спасение превращается в пыль и исчезает. Мои неистовые призывы о помощи никто не слышит. Сил, конечно же, не хватает на то, чтобы выбить дверь или избавиться от кованой решётки на окне. Я, как загнанный зверь в клетке, рву и мечусь в замкнутом пространстве, но безрезультатно.
Наступает затишье. Я сажусь на матрас и обхватываю руками колени. Слёзы текут по моим щекам, обжигая кожу. Здесь настолько тихо, что я слышу каждый удар своего сердца. Ему остаётся биться недолго. Я жду. Как известно, затишье бывает перед бурей. В конце концов, теряю счёт времени и проваливаюсь в сон.
Сколько проходит времени, не знаю. Токовый разряд проносится по моему телу, возвращая к реальности. Начинается последняя схватка с проклятием в моей жизни, в которой я, вероятнее всего, проиграю.
Яд закипает, проносясь по венам будто лава, высасывая из моих клеток силы. Я чувствую каждую косточку в своём организме, которую словно ломают снова и снова. Тело уже не слушается, конечности бьются в судорогах. Голова горит, как огненный шар, а внутри пульсирует каждая пройденная секунда. Каждая адская секунда даёт о себе отчёт! Короткими периодами боль отпускает, оставляя после себя только озноб. Мозг в этот момент отключается, и я возвращаюсь к жизни с новым потоком страданий. И кажется, что так продолжается уже целую вечность.
Мой разум повторяет одно и то же: «Хочу, чтобы это закончилось!»
Я кричу от боли, стону от внутреннего жара и сжимаю всё сильнее зубы от ломки в моём теле. И вдруг неожиданно для себя осознаю, что ничего не чувствую, адские мучения отступили. Но почему?
Я аккуратно сажусь на матрас и оглядываюсь по сторонам. Что происходит? Присматриваюсь и в дверях вижу своего покойного мужа. Он стоит, скрещивая руки на груди, пристально смотрит на меня. Его взгляд жестокий, осуждающий и испепеляющий. Поворачиваю голову в левую сторону и вижу ещё одного знакомого мужчину. Это Дмитрий из Нижнего Новгорода. В этот момент понимаю, что у меня начинаются галлюцинации.
–Уходите! – хриплым голосом прошу я, – оставьте меня в покое!
– Мы пришли за тобой, – произносит мой муж.
– Нет, вы всего лишь моё больное воображение, вас не существует! Вас не существует! – закрываю уши руками и прикрываю глаза.
– Теперь нас действительно не существует! Всему виною ты, Вероника! – не прекращает разговор он.
– Я не хотела, я не желала зла! Если бы я знала, что проклята…
– Незнание не освобождает от ответственности, – говорит Дмитрий.
– Что вы хотите от меня?! Дайте мне спокойно уйти, я хочу покончить с этим! – навзрыд умоляю, – я устала!
Разом они начинают двигаться в мою сторону.
– Не подходите! – воплю я, – не смейте!
Машинально отползаю в самый дальний угол и вжимаюсь в каменную стену, зажмуриваю глаза. От страха моё тело каменеет, сердце хочет выпрыгнуть из груди.
– Почувствуй то, что ощущали мы, когда яд высасывал из нас жизни, – последнее, что слышу, прежде чем два фантома врываются в моё тело.
Тысячи острых спиц протыкают каждый сантиметр кожи, внутри всё леденеет и разбивается на миллионы осколков. Дышать нечем, хватаю воздух, будто рыба на суше, но не чувствую приток кислорода. Сознание впадает в небытие. Это конец?
Глава 27
Я стою на берегу моря. Мои волосы распущены, их перебирает тёплый ветер. Я не чувствую боли и страха, в душе безмятежность и умиротворенность. Мой взор направлен на горизонт, где сливаются воедино спокойное море и небо цвета перламутра. Тишина с лёгкими отголосками звуков природы покоряет моё сердце. Нежная вода окутывает ступни, приглашая за собой.
Я делаю шаг в сторону моря, но вдруг ощущаю тёплое прикосновение к своей ладони. Оборачиваюсь и вижу его.
– Ты пришёл…
– Я не мог позволить тебе уйти без меня.
Моя рука сжимает его ладонь сильнее, я улыбаюсь и смотрю вдаль.
– Ты знаешь, что это конец? – спрашивает он.
– Знаю. Моё пламя уже догорает. Но я не боюсь. Ведь мне не страшно, когда ты рядом, – отвечаю я, смотря в его родные глаза.
– Я буду держать тебя за руку до конца, – он прислоняет свои губы к моей ладони.
– Мне пора.
Море манит в свои глубины. И я готова сдаться в плен. Шаг за шагом, рука об руку мы вместе с ним погружаемся в синие воды.
Небо над нами постепенно сгущает тучи, ветер усиливается и уже не так игриво спутывает мои волосы. Уже не в первый раз внезапно возникающий шторм пытается утащить меня на дно. Только в этот раз я так просто не сдамся. Времени остаётся катастрофически мало. Но не могу уйти и не признаться ему в этом.
– Дима! – начинаю говорить, пытаясь удержаться на ногах от постоянно накатывающих волн, – я знаю, что ты всего лишь иллюзия и плод моего угасающего воображения. Впервые, пусть и слишком поздно, я так остро ощущаю, что чувствую по отношению к тебе.
Мы держимся за руки и смотрим друг другу в глаза. Мир, будто замер вокруг нас, давая мне последний шанс на откровение.
– Когда ты появился в моём пространстве, я была растеряна и подавлена. Моя жизнь изменилась и не была прежней. А моё проклятие мешало разобраться в себе и увидеть тебя по-настоящему. Мне казалось, что ты всего лишь прохожий в моей судьбе. Но, стоя здесь перед пропастью, я понимаю, что ты был для меня всем: моей силой и слабостью, моим щитом и мечом, моей болезнью и лекарством. Ты был моим миром, моей вселенной, а я не смогла признаться самой себе в этом. И так трусливо сбежав от тебя, отказавшись от нашего счастья и чувств, я подвела последнюю черту в своей жизни. Пусть будет так, но ты должен знать, что я люблю тебя!
Он не успевает вымолвить и слова, как нас врасплох ловит морская волна и сбивает с ног. Оказываюсь под водой, где меня хаотично бросает из стороны в сторону, словно марионетку. Я подчиняюсь этой силе и перестаю бороться.
– Вероника! Вероника! Пожалуйста, милая, очнись! Не сдавайся!
Сквозь мёртвую тишину отдалённо слышу родной голос, а потом на своих губах ощущаю поцелуй. Вначале осторожный и неторопливый, затем жадный и чувственный. Моё каменное тело ощущает приток жизни, из моего внутреннего сосуда грамм за граммом выходит яд, оставляя взамен за собой разливающееся по венам тепло. И когда чувствую полное освобождение от гнетущего вещества, осознаю – я жива.
Приоткрываю глаза, делаю глубокий вздох. Я всё ещё в этой коморке. Но не одна. Он сидит на матрасе и прижимает меня к себе.
– Слава Богу, ты жива! – ещё крепче прижимает к своей груди и целует в макушку.
– Ты пришёл… – словно во сне молвлю я.
– Я не мог позволить тебе уйти! – говорит он, не отпуская меня.
Я всё ещё не могу поверить в то, что он снова спас меня. Дима успел вернуть мою душу в тело за мгновение до смерти. В моём сне, который преследовал меня раз за разом, мой спаситель протягивал руку, но я никогда не видела его лица. Сейчас, в его объятиях, я более чем уверена, что это был именно он.
– Как ты узнал, где я?! Как ты успел?! – принимаю сидячее положение, нежно провожу по его щеке.
– Какая-то неведомая сила вела меня к тебе. Я не находил себе места, когда ты покинула меня в больнице. Боль в сердце была в тысячу раз ужаснее, чем боль от физических увечий. Осознать и принять то, что больше тебя не увижу, было невозможно. «Что ты нашла в нём? Почему именно Измайлов», – крутилось у меня в голове. «А вдруг он тебя обидит и вновь разобьёт сердце?», – не переставал думать я. Тогда, по моей просьбе, Александрос под предлогом делового предложения позвонил Косте. Он поведал ему о том, что ваши с ним пути разошлись ещё в Москве, и ты направилась в город Сочи. Скрыть эту информацию тебе не удалось от такого влиятельного человека как Измайлов, у него везде есть свои информаторы. И в тот момент понял, что ты бежала не с ним, а от меня. Руки мои опустились окончательно, и я решил посвятить себя работе, окунуться в неё с лихвой, чтобы не было даже секунды времени подумать о тебе. Так и тянулись мои серые будни. С членами бывшего братства мы вложили деньги в один крупный инвестиционный проект и на кону стояли огромные деньги. Оставалось лишь собрать все подписи на документах. Не хватало только одной – Герарта. Я отправился к нему домой, так как его телефон уже пару дней был вне зоны доступа. Но и там Герарта не оказалось. Его жена сказала, что он уехал в очередную командировку. Я чувствовал, что творится что-то неладное. Никогда прежде Герарт не делал каких-либо махинаций за спиной. Не подавая виду, что растерян, я попросил жену провести в его кабинет. Марта не любит задавать лишних вопросов и лезть не в своё дело. Это одно из тех качеств, которое и подкупило когда-то практичного немца. В этой ситуации она проявила себя также. Оказавшись в его кабинете, я искал хоть какие-то зацепки о том, куда же подевался Герарт. И нашёл. Нашёл даже больше, чем хотел. Перед моими глазами оказалась толстая записная книга, которую начал вести ещё прадед немца. Это была своего рода энциклопедия по роду Адамиди. На каждую представительницу династии было заведено своеобразное досье с подробным описанием личности. Также присутствовало доскональное описание смерти каждой. Из этих записей я и узнал, что с твоей матерью расправился Герарт на пару со своим отцом. Твою тётю Елизавету отправил на тот свет тоже он. И следующей на очереди в его кровавом списке была ты. Сердце защемило от предательства друга. Я сумел сложить «два плюс два» – Герарт объявил охоту на тебя. Экстренно я собрал братство в призыве о помощи, и они не отказали. Нужно было действовать оперативно, так как с каждой секундой шансов спасти тебя становилось всё меньше. Когда мы прилетели в Сочи, решил действовать по зову сердца. Раньше я слушал свой разум и чуть не потерял тебя навсегда. А моё сердце, как видишь, не ошиблось.
– Что вы сделали с Герартом? Вы его нашли? – спрашиваю, вытирая слезу со своей щеки, до сих пор не веря в то, что всё ещё дышу.
– Нет, он сбежал. Но ты не должна волноваться об этом. Предатель будет найден и понесёт наказания за свои деяния. Не бойся, Вероника!
– Я не боюсь. Мне не страшно, когда ты рядом, – смотрю в его родные глаза теперь уже наяву.
Передо мной всплывают картинки происходящего со мной практически за чертой моей жизни. То, что я сказала мифическому ему тогда – чувствую и сейчас. Он должен знать, что я люблю его.
– Дима! – начинаю вновь я, – мы столько прошли вместе, ты не единожды вытаскивал меня из пропасти, а мне даже не хватало смелости поговорить с тобой о своих чувствах.
– Тссс! – шепчет он и прислоняет свой указательный палец к моим губам, – ты ещё слишком слаба, да и впереди у нас целая жизнь. Давай просто помолчим вдвоём.
Киваю в ответ, принимая его предложение. Затем нежно целую и укутываюсь в уютные объятия.
– Знаешь, я поняла, какая неведомая сила помогла тебе найти меня, – не выдерживаю я.
– И какая же? – спрашивает он, слегка улыбаясь.
– Любовь!
Эпилог
Спустя пять лет
– Мама, а почему нельзя быть хорошим для всех?– спрашивает маленькая Эмили.
– С чего такой вопрос? – в последнее время она всё больше удивляет своими вопросами, а ведь ей всего три года. Что будет дальше? Я не готова объяснять ребенку в пять лет, откуда берутся дети.
– Это папа сказал. Я спросила, почему не любят нынешнего президента Болгарии – дядю Яна. О нём плохо говорил какой-то дядя по телевизору, – поясняет малышка.
– А почему ты не спросила у папы? – интересуюсь я, мысленно ругая мужа за его любовь к политическим программам. Он же знает, что большая часть – ложь, но всё равно смотрит.
– Пыталась сама додумать, – виновато произносит Эмили, но сколько нежности в её голубых глазках. В такие моменты хочется схватить её в крепкие объятия и не отпускать, спрятать от всех и вся.
– Пойдём у папы спросим вместе, мне тоже интересно, – я беру дочь за руку, и мы вместе направляемся в кабинет мужа.
– Дмитрий Сергеевич, разрешите? – с сарказмом спрашиваю я.
– Входите, Вероника Владиславовна, – неторопливо отвечает Дима. – А с вами и Эмилия Дмитриевна – замечательно, – муж не снимает маску серьёзности.
– Спасибо, что разрешили, – подыгрывает дочь и приседает в реверансе. Видимо, недавний бал в садике привил любовь к старинному этикету.
– С чем пожаловали?
– Эмилия хочет знать… – не успеваю договорить, как слышу детский плач.
– Эрик проснулся, – в один голос мы произносим с Димой.
– Я пойду, а ты поговори с ней, – хочу дочь направить к отцу, но её уже нет в кабинете.
– А ты говоришь, нам нужна няня, – говорит Дима, – Эмилия с трёхмесячным малышом справится вполне.
– Даже когда я буду на выставке, а ты на своём бизнес-тренинге? – я лишь укоризненно качаю головой, а затем мягко добавляю, – ладно, отправлю кого-нибудь вместо меня на выставку, я всё-таки в декретном отпуске. Да и начальник решает, кому работать в офисе на месте, а кому прохлаждаться в командировке. А так как начальник я, то мне и решать.
– Всё верно говорите, товарищ начальник, – ехидничает Дима, за что получает лёгкий удар под солнечное сплетение.
– Я тебя люблю, помнишь? – спрашиваю мужа. При этом замечаю, что сын перестал плакать. Видимо, Эмилия качает кроватку.
– Забудешь тут. Но я полюбил тебя раньше, ты помнишь?
– Я помню только, как венчались в старой церкви. Помню, как узнала, что беременна. Помню, рождение Эмили и Эрика. А что было до этого – не помню, видимо, все воспоминания улетучились вместе с ядом.
– Конечно, мы же так старательно выгоняли его из твоего тела, – муж коварно улыбается.
– Пойдём к детям, – говорю своему любимому поработителю. В ответ Дима протягивает руку и ведёт за собой в детскую.
Вопреки проклятию – мы счастливы.
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.
