Кэтрин Болфинч
Проигранное желание
Глава 12
Никогда не любил выступать на сцене. Как и делиться проблемами, возникающими в семье или других близких отношениях. Сегодняшний вечер побил рекорд и по тяжелым темам для разговора, и по количеству слушателей очень “приятной” беседы с отцом.
Никогда не понимал его одержимости своей репутацией. Наверное, за свое детство я чаще слышал фразу «не позорь меня», чем «я тобой горжусь». Впрочем, это не особо и требовалось. Теперь я отчетливо понимал, что зря согласился на предложение отца и эту замену.
И вот сейчас, перебрав рабочий план, вопросы к экзамену, слухи, отношения с Милли, жизнь добавила свидетеля в виде Изабеллы Ротчестер, которая вскоре и сама могла стать одной из сплетен.
Желание закурить уже достигло таких масштабов, что просто било по голове, как удары колокола. Вот почему я считал согласие на эту замену ошибкой – слишком многое из давно прожитого стало возвращаться. В том числе и вредные привычки, потому что я уже стоял на улице и подносил сигарету к губам, глубоко затягиваясь. По крайней мере, я надеялся на то, что это окажется разовой акцией. Как и то, что Ротчестер не будет разводить еще больше сплетен.
За эти несколько дней на замене я устал так, что за все годы работы не собралось бы и половины этого чувства. Почему-то по закону жизни вниз по склону катилось все и сразу.
Я поправил волосы, разлетающиеся из-за порывов холодного ветра. Тут, будто вторя моим мыслям, показалась Изабелла, осторожно спускаясь по скользким ступеням на высоченных каблуках. Взгляд следил за тем, как она медленно двинулась дальше, кутаясь в красный шарф. А затем, как полный идиот, сделал сложную ситуацию еще сложнее.
– И как, понравилось шоу? – что за черт дернул за язык? Девушка вздрогнула, резко развернулась, останавливая на мне взгляд.
– Не понимаю, о чем вы, мистер Ротчестер, – Изабелла подошла ближе, разглядывая сигарету в пальцах. – Не знала, что у вас есть вредные привычки.
– Они есть у всех, – фыркнул я. – Просто не всегда в таком виде, в каком все привыкли их видеть.
– Вы правы, – девушка кивнула, затем огляделась по сторонам, заметно расслабилась. – Хоть ты и пытался меня купить окончанием отработки, что мне не очень нравится, я все равно никому ничего не расскажу. Это не мое дело. – она пожала плечами. – И про тебя и Монро не я судачила.
– Купить? – я непонимающе уставился на нее, пытаясь понять, о чем вообще шла речь.
– Ну разве не в этом заключался акт доброй воли, где ты сказал, что поговоришь со стариком о моем освобождении? – так вот оно что. Я, не выдержав, рассмеялся, едва не согнувшись пополам от смеха.
– Что смешного? – возмущенно спросила девушка, сложив руки на груди.
Я потушил сигарету, все еще продолжая улыбаться, как самый настоящий придурок. До чего же она забавная.
– Идем, – я двинулся в сторону выхода с территории, ожидая, что Изабелла последует за мной.
– Куда?
– Нам все равно по пути.
– Твоя развалюха опять сломается! – выдала она, но все же догнала меня.
– Она крепче, чем ты думаешь.
– Очень надеюсь, – фыркнула она. – Так что смешного я сказала?
– Если я скажу, ты обещаешь поверить в это? – в ответ она лишь кивнула. – Я не хотел покупать твое молчание таким способом, всего лишь предложил помощь, потому что доставил тебе много неудобств.
– И это после того, как из-за меня ты свалился?
– Я уже даже забыл об этом, – хохотнул я, Изи покраснела почти до самых кончиков ушей. – И я ответил на твои вопросы, теперь идем, здесь жутко холодно, – девушка снова кивнула, ускорила шаг, оказываясь около машины раньше меня. Она переступала с ноги на ногу, спрятав ладони в рукава свитера, торчащего из-под куртки. Рыжие волосы развевались на ветру, потеряв привычный запутанный вид. Изабелла, не отрываясь, смотрела на то, как я приближался, и в этом моменте она казалась такой естественной, будто шла в комплекте с зимой, этой машиной и вечерами. Это было так красиво, словно в киноленте, где у героев в конце все будет хорошо.
***
Ротчестер молча вел машину. Я наблюдала за пейзажем, промелькивающим за окном, и думала о том, как меня снова угораздило оказаться в его машине. Особенно после всех тех мыслей и решений, к которым я пришла.
И с одной стороны, он всего лишь меня подвозил. А с другой, я боялась, что что-нибудь из прошлых эпизодов может повториться, и в таком случае все могло зайти намного дальше, потому что я бы точно не нашла в себе ни сил, ни желания для того, чтобы остановиться.
Я глянула на Кристиана, гадая, каким образом он оказался на нашем факультете, которым заведовал его отец. Если судить по разговору, отношения у них были немного напряженными. Немного это, конечно, еще слабо сказано, но и делать выводы по одному лишь диалогу я не могла и не хотела. Это совсем не мое дело.
– Спрашивай, – неожиданно произнес мужчина, скосив взгляд в мою сторону.
– Что?
– Ты так пристально смотришь на меня, – заметил он. – Задай вопрос, который тебя интересует, – я отвернулась, прикусив губу. Вопросы, которые до этого момента населяли голову вмиг исчезли, оставив только стыд за чрезмерное любопытство.
– Останови здесь, – прошептала я, когда увидела за окном знакомый вид, – пожалуйста.
– Зачем? До дома еще пара кварталов.
– Останови, – я уперла в него взгляд. Кристиан остановил машину, повернулся ко мне.
– Довольна?
– Выходи, – мужчина удивленно поднял брови, но перед тем, как он успел что-либо сказать, я вышла из машины. – Давай быстрее, тут жутко холодно! – воскликнула я, когда увидела его все еще сидящим за рулем.
– В этот раз я за тобой не побегу, – проворчал мужчина, а его «в этот раз» ударило по воспоминаниям, словно это что-то обыденное и привычное для нас, будто общее прошлое, о котором никто не знал – норма.
Я встряхнула волосами, выбрасывая эти мысли. Не сейчас.
– Замолчи и иди за мной.
– Я запомню каждое твое слово, Изабелла, и вспомню о каждом на экзамене, – пошутил мужчина, но все же пошел следом. – Хочешь избавиться от меня в лесу? – вместо ответа в его сторону прилетел какой-то неопознанный звук, сорвавшийся с моих губ. Я упрямо шла вперед, раскидывая снег в стороны.
– Я не прошу, чтобы ты рассказывал о том, что происходит, – проговорила я, спустя пять минут остановившись около входа в заснеженный парк, освещенный теплым светом желтых фонарей. – Но сюда я обычно прихожу, когда хочу побыть наедине. И да, я знаю, что мое присутствие не считается за «наедине», – я закатила глаза на его прищуренный взгляд.
– Даже не собирался ничего такого говорить, – он примирительно поднял руки. – Меня вполне устраивает такое наедине, – Кристиан мягко улыбнулся. Я выдохнула, понимая, что все делала правильно.
Мы молча двинулись по тропинке, углубляясь дальше в парк. В это время он уже пустовал, именно поэтому я так любила приходить сюда по вечерам: тишина, легкий воздух, какая-то магическая и таинственная атмосфера. Особенно сейчас, когда снег покрывал даже ветви деревьев.
– Помнишь, я говорил, что назло отцу выбрал литературу? – внезапно спросил Кристиан. Я только кивнула, боясь спугнуть что-то хрупкое, едва заметное и, в принципе, даже невозможное. – Примерно на этом нормальные отношения между нами закончились, после этого появилось вечное недовольство, ссоры между нами. Я ведь отказался продолжать дело его жизни. А теперь еще и позорил его кучей сплетен, о которых говорят уже все, – он замолчал, поднял голову к небу. А мне почему-то показалось это очень знакомым. – Видеться пять дней в неделю для нас слишком много, – Кристиан внезапно посмотрел на меня, на его губах расцвела легкая улыбка, словно отношения с отцом его уже давно не трогали.
– Моя мама тоже была против моего направления, – я пожала плечами, посмотрела на мужчину, почти тут же падая в бездну голубых глаз.
– И все же ты здесь, – как бы невзначай заметил он.
– Как и ты, – я моргнула, отвела взгляд, пытаясь смотреть куда угодно, лишь бы не на него. Показалось, что эта прогулка самая глупая вещь из всех, что я когда-либо делала. Нам просто противопоказано оставаться наедине. Еще большее противопоказание – смотреть друг другу в глаза. С этого обычно все и начиналось.
– Идем обратно, у тебя уже зуб на зуб не попадает, – его предложение заставило расслабленно выдохнуть. Да, хоть у кого-то из нас должна работать голова.
Кристиан медленно двинулся назад, я пошла следом, разглядывая снег под ногами. Пусть этот вечер и был целиком и полностью неправильным, но он почему-то казался таким теплым и важным, что даже холод на кончиках пальцев почти не ощущался.
– Так между тобой и Монро ничего нет? – я в два шага догнала Кристиана. Вопрос из чистого любопытства и только. Мне до лампочки с кем он и где, рассказывать об этом кому-то тоже не собиралась, но…
Мужчина резко остановился, из-за чего я чуть не влетела в него. Он широко улыбнулся, едва сдерживая смех.
– Так вот кого ты имела под «у тебя есть девушка»? – я стыдливо отвела взгляд.
– Отвечай на вопрос.
– Какая грозная, – усмехнулся он, заставляя мои щеки еще сильнее покраснеть. Дура, дура, дура! Просто дура. Даже если бы он ничего не ответит, то будет прав. Это слишком личное. А еще нарушение банальной этики и еще кучи всего по этикету. И почему время нельзя перематывать?
– Да, между мной и Монро ничего нет, – все же ответил Кристиан. Я осторожно подняла глаза, не обнаружив в его взгляде ни злости, ни недовольства. – И уже давно.
– Ммм, – ничего умнее не придумала. – Просто откуда-то же берутся слухи.
– Любопытных и болтливых очень много, – он пожал плечами, будто его ни капли это не заботило. Возможно, так и было, ведь по факту эти сплетни никак не задевали его. Ну, если не считать недовольства его отца. – Правда, мне это только на руку, – я удивленно вскинула брови, в упор глядя на него, пока где-то между ребрами собирался клубок ревности, грусти и обиды. Не знаю, что еще я хотела услышать. – Тогда я могу сделать так, и никто ничего мне за это не сделает, – вдруг улыбнулся мужчина, сократив расстояние между нами. Сердце предупреждающе затрепетало в груди, вместе с этим сжимая все чувства, как маленькую пружинку. Холод вмиг отступил, словно сейчас вокруг нас не самая холодная зима за последние пару лет, а бесконечное лето, щипающее яркими лучами солнца за кожу.
Кристиан обхватил мои щеки ладонями и, заглянув в глаза, осторожно, будто проверяя, поцеловал, оставляя на губах легкий привкус мяты и сигарет.
Пружина чувств мгновенно распрямилась, взрываясь едва ли не фейерверком внутри. Разве мог простой поцелуй принести столько эмоций разом? Очевидно, мог, потому что я ответила, опустив ладони на его плечи и привстав на носочки. Просто не могла устоять. Хотелось играть с огнем. Хотелось чаще видеть его взгляд на себе, хоть это и неправильно, но уже настолько плевать, что единственным желанием оставалось лишь ощущать его рядом.
И я оказалась права, говоря, что сил на то, чтобы его оттолкнуть мне не хватит. В один момент все чувства разом, перемешиваясь с возбуждением, облегчением и какой-то ненасытностью, окутали точно так же, как и его парфюм. Все это буквально сводило с ума. И я не хотела прекращать, не хотела заканчивать и уходить. Зато хотела раствориться в простом переплетении губ посреди заснеженного парка, оставить игру под названием «нам нельзя» и насладиться моментом.
И все же я отстранилась, пытаясь отдышаться, но не отодвинулась, продолжая держаться за мужчину. Кристиан осторожно пригладил мои волосы, обнял за плечи, почти вжав в свою грудь. Я расслабилась, словно одним движением он просто стер все мои тревожные мысли, показал, что ни капли значения они не имели.
– Твое предложение про облапать все еще вертится в голове? – насмешливый голос донесся до меня, почему-то вызывая мурашки. Не то, чтобы это предложение вертелось, оно разрасталось, подкрепляясь фантазиями, разговорами и воспоминаниями.
– Пытаешься понять, проводить меня до подъезда, пожелав хорошей ночи или напроситься на чай?
– Пожалуй, все вредные привычки возвращать в свою жизнь я пока не хочу.
– Ты невыносим, – простонала я, выпутываясь из кольца его рук. Но мужчина притянул меня обратно.
– Хорошо, пригласишь на мороженое? – вызывающе спросил Кристиан, снова обхватывая мои щеки, большим пальцем нежно поглаживая кожу.
Глаза почти мечтательно прикрылись. И ведь дернул меня кто-то за язык сказать об этом в магазине. Хотя я ни капли не жалела о том, что поселила эту мысль в его голове. Просто теперь картинки обнаженного Кристиана мелькали чаще и быстрее, закручивая тугой узел внизу живота еще сильнее.
Его блуждающий взгляд по лицу только распалял, словно он видел все тоже самое, что и я. И это сводило с ума, сговариваясь с реакциями тела, бегающими маленькими искорками под одеждой, буквально горящей кожей, которая жаждала прикосновений и поцелуев.
– Если ты не прекратишь так делать, то я раздену тебя прямо в машине, Изи, – прошептал мужчина.
– Делать что? – непонимающе уставилась на него, замечая то, как привычно светло-голубые глаза потемнели, отражая желтые фонари, образуя почти целый космос.
– Выглядеть так, будто в твоих мыслях мы уже переспали.
– Дважды, – тихо сказала я в ответ, подняв уголок губ в усмешке. Кристиан нахмурился, а потом обрушился на мои губы с еще одним поцелуем, больше похожим на тот, в спортзале. Нетерпеливый, жадный, властный, буквально пригвождающий к полу и заставляющий едва сдерживать стоны.
– Ты меня с ума сведешь.
– От мороженого еще никто не сходил с ума.
– Ты проверяла?
– О да, – я дразняще прикусила губу. Кристиан мгновенно напрягся, отчего смех так и просился наружу. Неужели в его голову так легко подселялись мысли? – Когда съела целый килограмм в одиночку. – я рассмеялась, наблюдая за тем, как на лице мужчины серьезность менялась непониманием, а затем удивлением.
– Похоже это ваши мысли безвозвратно испорчены, мистер Ротчестер, – весело проговорила я. – А ведь это всего лишь мороженое.
– Мои мысли вторят вашим, – ответил Кристиан, возвращая мне мой ответ.
Глава 13
Телефон разрывался где-то прямо под ухом, из-за чего голова тоже грозилась разорваться. Он все жужжал и жужжал, почти как назойливый и противный комариный писк.
Я перевернулась, пытаясь хоть немного, но вернуть сознание в реальность. Голова ужасно болела, словно поспать удалось всего пару минут, а проклятый мобильник все еще продолжал трезвонить.
И кто додумался звонить в такую рань?!
Я нащупала телефон под подушкой, зажмурившись от яркого света, когда экран засветился.
– Да? – ответила я, даже не обратив внимания на имя звонившего.
– До этого времени я надеялась, что моя сестра помнит обо мне, – раздалась беззлобная и привычная для общения манипуляция.
– Почему ты звонишь так рано?
– Только не говори, что ты еще в кровати! – воскликнула сестра, почти переходя на писк.
– Конечно, такая рань.
– Вообще-то, ты уже опаздываешь, – напомнила она. – Почти восемь.
– Что?! – я резко села в кровати, отставив телефон от уха и всматриваясь в цифры в углу экрана. И я действительно проспала! Чертов Кристиан! Никогда раньше не опаздывала. А сегодня никак не могла уснуть, половину ночи крутясь по кровати, пытаясь совладать со своими мыслями и бушующими эмоциями.
– Не ожидала от тебя такого, Изи, – проговорила сестра. – Не буду отвлекать, собирайся, пока за опоздание тебе не назначили еще одну отработку, – по-деловому проговорила Вера, театрально вздохнув. Я судорожно воспроизводила в голове расписание, пытаясь вспомнить, какой сегодня день и кто этот счастливый преподаватель, занимающий нас по утрам. Вторник. Каждый вторник первой лекцией был предмет Монро. Такая же скучная, противная и безрадостная.
– Очень надеюсь, что на утро субботы у тебя нет никаких планов, я собираюсь поехать в город и зайти к любимой сестре, – бесцеремонно заявила Вера, не дождавшись моего ответа.
– Договорились, – выдохнула я, – а теперь мне нужно собираться.
– Удачи, старушка, – проговорила Вера, пытаясь скрыть в голосе ликование.
– Спасибо, и тебе, – я сбросила звонок, спрыгнула с кровати, заметавшись по комнате в поиске одежды. Главный минус быстрых сборов на грани опоздания – всегда не знаешь, за что хвататься в первую очередь, то ли за макияж, то ли за завтрак, то ли за одежду.
Благо, под влиянием вчерашних эмоций (спасибо Кристиану), платье не успело отправиться в стирку, поэтому сейчас аккуратно висело на спинке стула. Я наспех натянула его, затем умылась, нанесла легкий макияж на глаза, тональный крем и светло-розовую помаду.
Телефон снова разрывался от сообщений. На этот раз писали девочки, не привыкшие к тому, что Изабелла Ротчестер не написала вовремя.
Закончив макияж, выпив стакан воды и схватив сумку, которую даже не удосужилась разобрать, чтобы переложить тетради, я выскочила из квартиры, прикидывая на ходу, сколько времени займет дорога, и хватит ли его на то, чтобы заскочить по пути в кофейню за завтраком. Желудок урчал, нетерпеливо требуя кофе и любимого пирожного.
Конечно, это было очень наивно, но надежда на то, что Монро задержится хотя бы на десять минут не хотела покидать меня. И естественно, эти мысли не имели под собой никаких оснований, потому что она никогда не опаздывала. Ровно в девять утра, звонко стуча каблуками, мисс Монро с гордой осанкой входила в аудиторию, презрительно оглядывала студентов и, скривив губы, усаживалась за преподавательский стол.
Поэтому с неспешной утренней прогулкой пришлось попрощаться, едва ли не переходя на бег.
На улице все еще стояла темнота, поэтому фигура, стоящая почти под самым фонарным столбом определилась не сразу. Сначала в глаза бросился оранжевый кончик сигареты, маленьким огоньком мелькающий вверх-вниз. Затем очертания стали более понятными, а когда до этого места осталось несколько метров, органы скрутились, отключая все эмоции разом, до мозга все-таки дошло кто там стоял.
Кристиан, кажется, не заметил меня, продолжая неспешно затягиваться, выпуская дым в воздух и разглядывая все еще звездное небо. Он выглядел довольно красиво в окружающей его темноте, со снежинками, запутанными в темных волосах и в облаке дыма, который казался каким-то нереальным и немного мистическим. На несколько секунд мне даже показалось, что это все еще сон. Слишком нереальной выглядела картинка. Но я все же шагнула вперед, позабыв о том, что время неумолимо бежало вперед, отсчитывало минуты до моей второй отработки.
– Преследуешь меня? – шепотом спросила я, боясь нарушить возникшую тишину и останавливаясь рядом. Губы мужчины тронула легкая улыбка, такая теплая и уютная, что мои чувства вновь ожили, позволяя сердцу ускорить ритм, а едва уловимому спокойствию разлиться внутри.
– Мне незачем тебя преследовать, – пожал плечами мужчина, опустив взгляд на меня. – Мы часто сталкиваемся в неожиданных местах, так что я даже начинаю думать о том, преследуешь ли ты меня или это воля судьбы, – я не знала, что отвечать. По правде говоря, даже не знала, как вести себя с ним теперь. Вроде бы не поменялось ничего, нам все еще нельзя даже разговаривать здесь и сейчас, но мы стояли и почему-то неотрывно смотрели друг на друга. И одновременно с этим поменялось все, потому что внутри все перевернулось.
– Ты не опаздываешь?
– Опаздываю, – прищурилась я, выползая из своих мыслей. Пусть все идет так, как идет. Мне не хотелось бы затягивать Кристиана в этот разговор, как и начинать его первой. Не потому, что я девочка и бла-бла-бла, а потому что где-то в подсознании, в глубине себя, я знала ответ, и он мне совсем не нравился.
– Ваша жертва оценена по достоинству.
– Еще больше она оценится, когда я скажу, что опаздываю на лекцию к твоей подружке? – усмехнулась я, поправляя платок на волосах. Кристиан закатил глаза, затем предупреждающе глянул на меня, потушил окурок. Я инстинктивно попятилась, когда мужчина приблизился. Почему-то сразу захотелось вернуть все назад и затолкать это ехидство самой себе в задницу, но, увы, теперь остались лишь последствия.
Ротчестер остановился прямо напротив, сократив расстояние между нами до безумно неприличного, настолько, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза. Крепкие ладони скользнули на талию, еще сильнее прижав к себе. Я тяжело сглотнула, чувствуя, как под ребрами разгорается целый пожар, а мысли улетучиваются, оставляя лишь предвкушение. И если бы он сейчас поцеловал меня, то я забыла бы и о Монро, и об образовании и будущем, и о том, что мы стояли посреди двора, куда выходит целая сотня окон.
Молчание сводило с ума. От неопределенности колотилось сердце так сильно, будто я находилась на самом сложном экзамене. На его.
Но тут Кристиан вдруг отстранился, совершенно обыденно пожал плечами, кивнув в сторону машины.
– Я подвезу, – мужчина развернулся, не сказав больше ни слова. А я не знала, как на это реагировать. Хотя небольшой укол разочарования ощутился, но все же пошла следом за ним.
Мужчина легкой походкой шел впереди, позволяя мне рассмотреть широкую спину, облаченную в черное пальто. Я засмотрелась, пытаясь одновременно с этим не развалиться на скользком снежном покрывале.
– Если ты еще раз назовешь ее моей подружкой, то весь университет узнает о том, с кем на самом деле у меня отношения, – неожиданно проговорил Кристиан, заставляя меня вздрогнуть и остановиться. Я глупо моргнула, словно перезагружаясь, а когда все же поняла, что именно он сказал, и отмерла, Кристиан уже скрылся в машине.
И почему именно в такие моменты я чувствовала себя настоящей идиоткой, которая пыталась правильно ли его слова уложились в моем мозгу? Не сказать, что таких ситуаций много, но достаточно для того, чтобы пошатнуть уверенность в собственном здравомыслии на несколько секунд.
– Так у тебя есть отношения? – как бы невзначай и без особого интереса спросила я, забираясь в машину и устраиваясь поудобнее.
Кристиан резко повернулся, теплая ладонь скользнула на шею, вызывая маленькие искорки и заставляя развернуться к нему.
Мужчина слишком серьезно вглядывался в мое лицо, словно пытался прочесть мысли, проникнуть в голову или загипнотизировать. Казалось, еще немного, и воздух просто-напросто заискрится.
Вторая рука мужчины опустилась на бедро, забравшись под платье, легонько сжала бледную кожу, заставляя закрутиться узел внизу живота. Кристиан заглянул мне в глаза, опустил взгляд на губы и снова поднял его. Я облизнула губы, тяжело сглотнула, и это смыло границы. Кристиан наклонился вперед, сминая мои губы в поцелуе, доказывая и показывая, что те мои слова вообще не должны были прозвучать, а эти мысли существовать в голове.
Он так и ничего и не сказал. Но ответ мне уже не требовался. Я нуждалась только в нем. И меня уже действительно не волновал ни один вопрос из всех существующих, потому что фокус внимания сместился на внезапный жар, растекшийся по всему телу, на бабочек, вырисовывающих круги где-то в животе.
Внезапно в машине стало слишком тесно, жарко, неудобно, некомфортно. Хотелось большего. Хотелось отбросить все «надо» и делать только то, что хотелось сейчас. Следовать за импульсом, секундным, мимолетным возбуждением, которое почему-то становилось сильнее. Ну почему именно сегодня все должно было сложиться таким образом? Почему именно это утро стало добрым?
Ладонь Кристиана скользнула выше, задирая ткань платья неприлично высоко, так, что длинные пальцы почти переходили грань, то непозволительно поднимаясь, то опускаясь обратно к колену, то дразняще поглаживая внутреннюю сторону бедра.
Я прерывисто вздохнула сквозь поцелуй, вот только это больше походило на стон, чем на судорожный вдох. И желание, чтобы ладонь Кристиана оказалась еще выше и подарила наслаждение становилось все сильнее, заставляя целовать его с еще большим остервенением, забывая и о том, что дышать – все еще жизненная необходимость. Но время текло слишком быстро, играло не на нашей стороне.
Мой телефон зазвонил, сначала напоминая отдаленный сигнал где-то на фоне, как в каком-то фильме, за которым наблюдаешь с экрана. Затем мелодия стала громче, как будильник пробуждая ото сна.
Мы, тяжело дыша, отстранились друг от друга. Я сбросила звонок, даже не посмотрев кто звонил.
Взгляд голубых глаз снова бегал по моему лицу, на губах Кристиана, покрасневших от поцелуев, появилась мягкая улыбка. Точно такая же, как в момент, когда я подошла.
– Да, у меня есть отношения, правда, прекрасная девушка узнала об этом пару секунд назад, – проговорил он, протянув ладонь к моему лицу и большим пальцем легонько поправил размазанную помаду.
– И как она отреагировала? – поддерживая его игру, спросила я, пытаясь откопать в сумке маленькое зеркальце.
– Она удивилась.
– С чего ты это взял?
– С того, что сейчас она посмотрит на время и, вероятно, начнет громко ругаться, – усмехнулся мужчина, заводя машину. Я глянула на часы, почти в точности воспроизводя все то, что он только что сказал.
Ротчестер, глянув на меня, усмехнулся, но ничего не сказал, выезжая на трассу. Я, поправив помаду, уставилась в окно, наблюдая за все тем же знакомым пейзажем, думая, что отработки от Монро теперь точно не избежать. И почему все всегда наваливалось одновременно? Я ведь еще с архивом не закончила, уже как-то и не надеясь разобрать его даже к концу недели. Там осталась еще добрая половина старых работ, куча коробок и отчетности, которую я даже не понимала. Так что сейчас я уже во всех деталях вписывала в расписание не просто прогулы тренировок по танцам, а еще отсутствие сна и оставшихся крох личного времени.
Мы ехали молча, даже радио не произносило ни звука, и почему-то мы оба улыбались, как придурки. Грядущая отработка не казалась таким уж страшным событием. Воспоминания и разговор вполне пересиливали переживания по этому поводу. Я, конечно, не хотела говорить на тему того, что между нами, но жизнь, видимо, решила сделать это сама.
Возле университета уже никого не осталось, что обычно сигнализировало о скором начале лекций.
Я вздохнула, понимая, что все же опоздала, и теперь действительно придется оказаться еще одним пострадавшим от системы Монро.
Взгляд пробежался по внутреннему дворику в поиске возможных свидетелей. Но там никого не оказалось, поэтому я глянула на тротуар, а потом резко съехала по сидению вниз, едва ли превратившись в маленькую, незаметную точку.
Кристиан удивленно поднял брови.
– Там Монро, – объяснилась я. Мужчина усмехнулся, глянув в окно.
– Ты же знаешь, что тебя все равно видно, да?
– Ну, так она увидит не меня, а просто кого-то.
– Скажу по секрету, она даже не заметит мою машину, – непринужденно отозвался он, словно сейчас та, кто могла все разрушить не находилась на ничтожном от нас расстоянии.
– Ты недооцениваешь женское внимание, когда дело касается отношений, – фыркнула я, все же возвращаясь в привычное положение.
– Дело не в этом.
– А в чем?
– У нее очень плохое зрение, – мужчина уже открыто веселился, рассматривая мой растерянный вид.
– Не буду спрашивать, что еще тебе известно, – несерьезно, скорее, нарочито ворчливо и как бы в отместку.
– Эй, – вместо ответа позвал Кристиан, я повернулась, едва не столкнувшись с ним носами. Мужчина нежно поцеловал меня, словно делал это уже сотни раз: подвозил до учебы, ласково целовал на прощание, желал хорошего дня, а вечером точно также встречал. Это так странно, так необычно, что мне хотелось задержать это мгновение, момент, мужчину. Хотелось, чтобы все оставалось таким чудесным, будто магия праздника все же сработала и в моей жизни. Но тут Кристиан отстранился, заправил прядь волос мне за ухо и произнес:
– А теперь беги, пока я буду спасать тебя от еще одной отработки, – ехидно проговорил он.
– Теперь я не удивлена, почему про тебя и Монро ходят такие слухи. Отводишь подозрения?
– Ммм, – протянул он, – может быть, – наглый взгляд скользнул от лица к груди, скрытой под курткой, затем еще ниже, останавливаясь на уровне бедер, и вернулся назад.
– Ты невыносим.
– А ты опаздываешь, – напомнил Кристиан. – Я задержу ее, так что тебе останется только архив и я.
– Даже не буду спрашивать, что ты имеешь в виду, – я закатила глаза. – Но всеми силами буду поддерживать слухи о тебе и Монро, – и, пока он ничего не ответил, вышла из машины, быстрым шагом обходя Монро по другой стороне дворика, откуда могла наблюдать за тем, как Ротчестер окликнул ее и приблизился, начиная разговор. Монро как-то слишком радостно улыбалась, а у меня возникло очень низменное желание стереть с ее лица эту эмоцию. Правда, вместо этого пришлось напомнить себе, что вообще-то он сейчас разговаривал с ней только потому, что это нужно мне. Так что я двинулась вперед, выбрасывая эти мысли.
