Лайза Фокс
Развод за каменной стеной
Первая ночь вместе
Мы молча вошли в комнату. Вадим занёс наш чемодан и свою сумку. Я с ребёнком на руках прошла к кровати. Зуев молча закрыл дверь, и мы остались одни. Комната была залита светом уличного фонаря. Его хватало, чтобы рассмотреть предметы мебели, но и спать было вполне комфортно.
Положив сына на кровать, я вынула из чемодана пижаму и халат. Достала умывальные принадлежности и юркнула в душ. Долго плескалась под струями воды, радуясь, что всё обошлось. Волосы мыть не стала.
В ванной лежала стопка полотенец, но я не решилась воспользоваться чужим, а своего у меня не было. Поэтому нацепила пижамные брюки и футболку, накинула сверху халатик и выскользнула в комнату.
Я боялась замёрзнуть во влажной одежде, но в комнате было тепло. И сначала меня это порадовало, а потом расстроило. Потому Вадима снова развезло. Но поняла я это не сразу.
Сняв халат и оставшись в шортах и майке, я юркнула между раскинувшим руки Андрюшкой и лежащим на спине Вадимом. Устроилась на боку, спиной к Клюеву. Сына немного отодвинула от края и только прикрыла глаза, как сзади заворочался Вадим.
Он положил мне руку на плечо. Придвинулся ближе. У меня ещё была надежда, что он во сне ворочается. Но когда Вадим прижался вплотную и скользнул ладонью на грудь, сон как рукой сняло.
– Лер, давай, а? – зашептал он, прикасаясь губами к уху.
– Вадим, не надо.
Я постаралась отодвинуться, подальше. Но едва между нами появилось расстояние, Вадим последовал за мной. Теперь я была физически зажата между сыном и Клюевым.
У меня не было ни малейшего сомнения, что его единственным желанием сейчас был секс. Его левая ладонь сдавила грудь, прижимая мою руку к телу, а сзади начало твердеть в районе поясницы.
Вскочив с кровати так, словно я умела летать, я натянула на себя халат. Вадим приподнялся на локте.
– Ну чего ты от меня бегаешь, Лер? Некуда бежать уже, – зашипел он громким шёпотом.
– Вадим, ты же обещал! Говорил, что поможешь просто так! – ответила я, трясущимися руками завязывая халат.
– Так это же не оплата. Это от души!
– Вадим, нету у меня сейчас никакой души! Я, между прочим, замужем!
– За каким ещё мужем? За Вадиком, что ли? – Он снова откинулся на подушку. – В твоём случае надо спрашивать, не замужем ли ты, а за каким хреном ты всё ещё за ним замужем?
– Он твой брат!
– А какая разница? Он же мразь, Лер. Ты же к нему сама не вернёшься, даже если позовёт. Да и где он, а я вот, рядом. Иди в кровать. – Вадим похлопал по матрасу сбоку от себя. – Я тебя отогрею. Я ласковый. Тебе понравится.
Меня передёрнуло. Запах алкоголя, откровенное предложение секса, а, главное, уверенность в том, что мне некуда деваться, всколыхнули во мне волну брезгливости. Я передёрнула плечами и двинулась к выходу.
– Тебе от меня не убежать, Лер! С подводной лодки некуда деваться. Придёшь ещё в кровать. Даже догонять не буду. Всё равно вернёшься.
У меня внутри всё клокотало от обиды. Значит, вот как он решил. Когда не будет выхода, приду, а лучше приползу с протянутой рукой. Я попятилась назад. Нащупала дверную ручку.
– Ты ложись спать. Я водички попью и вернусь.
Наспех сунув ноги в тапочки, я кинулась из комнаты. На цыпочках пробежала коридор. Особенно тихо старалась прошмыгнуть мимо комнаты, из-под двери которой была видна полоска мягкого света. Зуев тоже не спал.
Бесшумно проскользнула к лестнице и спустилась. Едва касаясь перил, нащупала пол и двинулась к кухне. Постояла на пороге, раздумывая, включать ли свет.
Не решилась.
В свете уличного фонаря прошла к дивану. Даже не задела ничего и не уронила, хотя тряслась от внутреннего негодования. Уселась в уголок и, сняв мягкие тапочки в форме мышиных мордочек, поджала под себя ноги.
Что я буду делать, не понимала. Вернуться в комнату в одну постель с Вадимом – опасно. Просидеть на кухне до утра? Вызовет вопросы у Зуева. Да и что значит «просидеть»? Хотя бы прилечь на диван. А это точно подозрительно.
Мне захотелось пить, и я, нашарив у дивана тапочки, двинулась к холодильнику. Разобраться в панели выдачи питьевой воды не смогла. Набрала в кружку воду из фильтра возле раковины. Но вода была тёплой.
Я решила посмотреть в холодильнике. Надеялась найти там бутылку с холодной водой. Её можно было бы добавить в фильтрованную, и она стала бы приятной. Немного. Всего пару ложек.
Открыв холодильник, я замерла. В нём было всё! Сыры и рыба, овощи и десерты. Соки, салаты, мясо. Я даже глазами захлопала от восторга. А потом вспомнила, что это всё не моё и аккуратно закрыла дверцу.
Повернула голову к выходу, где никого не должно было быть. Но мой взгляд, вместо пустого пространства перед дверью выхватил обнажённый мужской торс.
Сердце гулко ухнуло в груди и сорвалось в галоп. Медленно, боясь себе признаться, что я уже знаю, кто стоит передо мной, я скользнула взглядом по пресловутым кубикам пресса, крепкому торсу.
А когда добралась до резкого, словно высеченного из базальта лица и пронзительным голубым глазам, меня тряхнуло, как от разряда тока. Внезапно показалось, что взгляд Зуева захватил меня в плен.
Подавил волю.
Я не могла отвести от него глаза и мелко вибрировала в такт трепещущего в груди сердца. Теряла последнюю способность к сопротивлению.
– Ты голодна? – спросил Артём хриплым шёпотом и посмотрел на мои губы.
Я шумно сглотнула.
Разговоры у холодильника
Простой вопрос негромким хрипловатым голосом, а у меня поплыло перед глазами.
– Ты голодна?
Я смотрела в его нереальные глаза, а у самой подкашивались ноги. Потому что видела я только его крепкое тело, чувствовала терпкий мужской запах с нотками хвои и хотела прикоснуться к дорожке тёмных волос, уходящих вниз.
И да, меня терзал голод. Хотелось кинуться к Артёму, и утолить жажду ласки, нежности. Впиться в его губы поцелуем. Запустить пальцы в волосы на затылке. И не отпускать. Тянуть на себя. К себе. В себя.
Это было какое-то наваждение. Он не соблазнял, но я не чувствовала себя свободной. Было ощущение, что он вёл меня к пропасти на поводке своего взгляда, а я даже не думала сопротивляться.
– Есть хочешь?
Я вздрогнула и отшатнулась. Начала приходить в себя и поняла, что стою почти вплотную к полуобнажённому малознакомому мужчине. И готова с ним на всё! Это какой-то кошмар!
Он смотрел на меня озабочено. В его взгляде была неподдельная тревога. Артём взял меня за плечи, ещё внимательнее вгляделся в перепуганное лицо.
Захотелось сбежать от его дурманящего тела, взгляда, касания. Я ещё раз дёрнулась, но он не отпускал. Держал крепко.
– Я… Нет… Не хочу… Я не голодна…
Мне не хотелось оставаться рядом с Зуевым ни одной лишней минуты. И признаваться в том, что я сегодня не ела ни разу, тоже. Но мой желудок решил сдать меня с потрохами. Он заурчал, напоминая, что его мнение тоже надо учитывать.
Артём хмыкнул. Не разжимая рук, он наклонился к моему лицу. Прошептал хриплым голосом.
– Так и знал, что ты голодная. Давай поужинаем, а то забегался с вами, только кофе и пил.
– В холодильнике есть еда. Вы и без меня сможете поесть.
На мои слабые попытки вырваться Зуев никак не среагировал.
– Прекращай дурить. Если составишь мне компанию, весь холодильник в твоём распоряжении. Ты же не успела купить еду, правильно?
– Не успела. Но я не хочу есть. Я водички попью и лягу спать.
– Серьёзно? – Он смотрел на меня изумлённо. – Ты сможешь уснуть, зная, что там пропадает лосось, креветки, буженина и 6 сортов сыра?
Я уже открыла рот, чтобы оказаться, но желудок снова подал голос. Теперь уже требовательно, а не жалобно, как в первый раз.
Зуев улыбнулся.
Если бы он засмеялся, я бы вырвалась, и убежала в комнату, даже без стакана воды. Но теперь в его взгляде была искренняя забота. Больше напоминавшая отцовскую.
Мой взгляд снова скользнул на обнажённую грудь Зуева. Это было опасно, но так маняще.
– Я с вами поужинаю, если вы оденетесь и отпустите меня.
Улыбка Зуева стала шире.
– Разумеется. Только если ты перестанешь мне выкать. Мы же теперь соседи по общежитию. Это почти родня. Тут надо общаться запросто. Давай, я одеваюсь и достаю все деликатесы, которые найду, а ты готовишь ужин и перестаёшь выкать? Ну? Это же просто ужин? Не умирать же с голоду, если выдался тяжёлый день?
Артём говорил разумные вещи. Но я чувствовала, что это может быть опасно. Что за этим ужином может стоять нечто большее. Нежелательное в этой сложной ситуации. Но желудок скрутило от голода и взгляд. И я не смогла отказать.
– Только тебе придётся одеться, и я мало что умею готовить.
Артём на секунду сильнее сжал мои руки.
– Бутерброды сможешь порезать?
– Зачем же бутерброды. Я и рыбу могу пожарить, и стейк сделать. Салаты там уже есть, только заправить надо. Ты чего хочешь?
– Я хочу есть! Сейчас вернусь и выберем вместе. Только обещай не сбегать. Обещаешь?
И снова простой вопрос. Но то, как его задал Артём, какой накал послышался в его тихом шёпоте, заставляли отнестись к ответу так же серьёзно, как если бы это был вопрос регистратора в ЗАГСе.
– Обещаю.
Тихо ответила я. А в следующую минуту, едва не полетела на пол, потому что Артём разжал руки. Всё это время я стояла в напряжении, пытаясь отстраниться. А, оказавшись без опоры, качнулась назад.
Зуев снова меня подхватил и, поддерживая за локоть, проводил обратно к дивану.
– Да тебя ни на секунду оставить нельзя. Посиди пока. А то вместо ужина мы будем устраивать перевязку.
От этих слов снова стало неловко. Словно я смотрела начало эротического ролика, где сексуальный сантехник пришёл к медсестре. И они зажгли так, что полквартала выгорело.
Мне захотелось сбежать с кухни. Даже план созрел. Вот выйдет Артём, и я тоже. Пока он будет надевать футболку, я проскочу в свою спальню. Но его взгляд цепко меня удерживал.
– Сиди тут и жди. Я быстро. – Артём уже развернулся к двери, но потом открыл холодильник и, достав оттуда буженину, положил передо мной. Принёс нож и разделочную доску.
– Режь, а то есть ощущение, что тебя иначе тут не удержать.
И как он всё это понял?
Поздний ужин
Когда Артём вышел в коридор, я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Это было какое-то наваждение. В тех местах, где Артём держал меня за плечи, горело огнём.
Вспомнив его дыхание и запах, я запустила толпу будоражащих мурашек. И чтобы избавиться от них, растёрла пальцами плечи. Прижала колени к груди и обняла их руками.
Почему-то сейчас я чувствовала себя особенно одиноко. Словно я осталась последним человеком во всём мире. Но загрустить серьёзно мне не дали. Артём ворвался на кухню с таким видом, словно ожидал увидеть пепелище.
Он на ходу натягивал футболку и щёлкнул выключателем, бесшумно прикрыв дверь.
– Я думал, что ты сбежишь, – сказал Артём, на ходу натягивая футболку и заправляя её в спортивные штаны. Бесшумно прикрыл дверь и щёлкнул выключателем.
От яркого света я зажмурилась и замотала головой.
– Почему?
– Мне кажется, что ты меня боишься. Кстати, если это так, можешь позвать мужа.
– Нет! – выпалила я, не успев продумать ответ.
Спохватилась, прикрыв рукой рот. Сжалась в комочек. Как же я так себя выдала! Сейчас Артём всё поймёт и мне конец. Мысли начали скакать, как перепуганные козы в загоне. Так же бестолково, и так же опасно.
Артём замер, взявшись за ручку холодильника.
– Что «нет»? Не боишься или не надо звать мужа?
– Не надо звать Вадима.
– Что так? – Артём бросил на меня бесстрастный взгляд. А у меня всё заледенело внутри.
– А-андрей, – заикаясь начала я. – Он не может спать один. Пусть Вадим останется с ним. Я тоже попью чаю и побегу наверх.
Зуев выложил на стол контейнеры с салатами. На меня старался не смотреть. Делал вид, что увлечён разглядыванием информации на ярлычках. Что-то убирал в холодильник. Что-то выставлял на стол.
Мне казалось, что он намеренно тянет время. Хочет что-то сказать, но сдерживается. В конце концов, Зуев остановился на двух упаковках салата, сыре, коробочке с паштетом и непонятной пастой с иностранной надписью.
Резко пододвинув ко мне контейнеры, задел своей рукой мою. Я вздрогнула.
– Лер, что вообще происходит? – Зуев упёр руки в бока. – Чего ты такая дёрганная?
– Да нормально всё. – Я встала на ноги и начала аккуратно резать буженину, чтобы скрыть своё волнение. – Просто переезд не был запланирован. Вадиму пришлось утро провести в офисе, и потом сдвигать график. Я ждала и нервничала. Перепутала время. Потом ждала Вадима.
Хотела добавить, что это произошло только потому, что Зуев так захотел, но вовремя остановилась. Всё-таки он нас пустил пожить и дом продаёт за бесценок. Да и разве был виноват Артём в поведении Вадима? Точно нет.
К тому же только Зуев побеспокоился о том, чтобы меня накормить. Клюев просто напился. Да ещё и приставал потом. Я же оказалась на кухне не потому, что решила что-то съесть, а чтобы прекратить домогательства Вадима.
Артём разложил салат по тарелкам. Поджарил хлеб в тостере. Распечатал сыр. Я красиво разместила кусочки буженины по блюдечку. Достала приборы и вставила их в атласные кармашки.
– Не стал просить тебя ничего готовить, чтобы не греметь лишний раз и не будить твоих мужчин.
Я опасливо глянула на дверь. Если нетрезвый Клюев спустится на кухню, наша затея закончится сразу. В таком состоянии он быстро угомониться не сможет. Начнёт разговоры разговаривать. Значит будить нельзя ни при каких обстоятельствах.
Разлив по бокалам сок, Зуев пододвинул ко мне напиток и тарелку с тостами. Я рассеяно поблагодарила, не сводя взгляда с двери. Возможная перспектива общения с пьяным Клюевым меня испугала.
– Лера. – Артём коснулся пальцами моего запястья, и я повернулась к нему. Он сидел рядом, внимательно разглядывая моё лицо. – О чём ты всё время думаешь?
– Да так. Просто устала и не могу сосредоточиться.
Артём нахмурился. А когда я отодвинула свою руку от его ладони, поджал губы.
– А мне кажется, что ты всё время сосредоточена. Я бы даже сказал, зациклена на чём-то. Возможно, на муже. Всё время прислушиваешься не спускается ли он вниз. И, знаешь, у меня есть предположение, почему так происходит.
– Да? И какое же?
– Он пьёт.
– Кто пьёт? – Не поняла я.
– Вадим. Ты же из-за этого переживаешь? От него пахло алкоголем, когда вы пришли. Плюс в Озерки он въехал на своей машине, а сюда вы добирались только на твоей. И ребёнка ты ему не дала, когда он руки тянул.
– Он нёс наши вещи. У него просто руки были заняты.
– Одна рука. – Не сдавался Зуев. – А вторую он тянул к тебе, но ты не дала прикоснуться. Отвернулась с ребёнком, словно заслонить его хотела. Он часто пьёт?
– Вадим? Да ты что? Редко. Сегодня выпил, но это редкость. Можно сказать, исключение из правил. Обычно он даже на праздниках пару рюмок, и всё. А сегодня даже не спросила почему выпил. Расстроилась, что опаздывали, поэтому и переживала.
Зуев молча смотрел на меня. Он не произносил ни единого слова, но по сомкнутым губам, залому между бровями и взгляду исподлобья я понимала, что не верит ни единому моему слову.
Он подождал, давая мне шанс чистосердечно признаться. А потом его глаза стали острыми, как льдинки.
– А я думаю, что он пьёт. Пьёт и обижает тебя, Лера. Может быть, даже бьёт.
– Это ерунда какая-то! С чего ты это взял?
Теперь пришла моя очередь недоумевать и хмуриться.
– А с того, что он выпил, вы поссорились. А потом ты сбежала из супружеской спальни. – Он сделал останавливающий жест, не давая мне вступить в спор. – Нет, не просто спустилась попить, а сбежала от неприятностей. И, знаешь, что я тебе скажу? Если ты боишься с ним спать, я тебе открою ещё одну спальню. Но я буду теперь за вами наблюдать ещё пристальнее. Больше говорить об этом не хочу. Я знаю, что ты меня обманываешь. Вы все меня обманываете. Давай ужинать и ложиться спать. Завтра вставать рано.
Он придвинул ко мне банку с паштетом и откусил бутерброд. Глядя на его свирепый вид, спорить не хотелось. Но теперь и кусок в горло не лез. Вот как он это делает? Загадка.
Жуткий взгляд
Ночь прошла беспокойно. После ужина без слов я никак не могла уснуть. Вадим Занял большую часть кровати, и мне пришлось втиснуться между ним и Андрюшкой, всё время придерживая сына руками. Дремала, а не спала.
Утром мы толпились на кухне. Из овсянки, которую я всегда носила в сумочке для Андрея, приготовила завтрак на троих. Даже сделала кашу сладкой, размешивая леденцом на палочке.
Ели молча, стараясь не дотрагиваться друг до друга и не встречаться взглядами. Вадим смотрел в свою тарелку. Я кормила Андрюшку. Тот и сам мог, но мне хотелось скорее закончить завтрак.
А вот Зуев вёл себя совершенно иначе. Сварив себе кофе, он развалился на диване и наблюдал за нашей суетой. Сначала предлагал воспользоваться продуктами из его холодильника. Получив несколько отказов, замолчал.
Он наблюдал за нами, как удав за мышками. Я ёжилась под этим цепким взглядом и старалась закончить завтрак скорее. Накормив сына, выскочила из-за стола.
– А сама не будешь есть?
Зуев кивнул на мою тарелку с кашей. Почему-то его внимание меня держало в напряжении. Я физически чувствовала его взгляд. А то, что он видел мои уловки побыстрее закончить завтрак, раздражали.
– Я поем позже. Сейчас отвезу сына в садик и вернусь. У меня работа на дому, так что и поесть, и попить успею.
– Хотя бы кофе выпей.
Это было сказано таким тоном, что Вадим поморщился, словно его оскорбили. Но возражать не стал. Я тоже не посмела ослушаться. Но пила поставленный передо мной капучино, стараясь закончить с завтраком быстрее.
– А что, отец не может отвезти ребёнка? – Полюбопытствовал Зуев.
Я раздражённо дёрнула головой, едва не подавившись кофе. Ну куда он лезет? Что ему всё время от меня надо?
Вадиму тоже не нравился разговор, но он промолчал. Сегодня всё было не так, как обычно. Ещё вчера, я больше молчала. Беседы Зуёв вёл с Клюевым. А теперь ждал ответа от меня.
– Вадиму в другую сторону. С трассы, как раз удобно не заезжать в город. К тому же мне ещё надо два заявления написать в садике. – Внутренне я зашипела от того, что почти выдала информацию, что Клюев не имеет на это права. Постаралась исправить ситуацию. – Это может занять много времени, и я могу задержаться и подождать заведующую, а Вадиму надо на работу.
– Ты же тоже работаешь, разве не так?
Зуев смотрел на меня с еле заметной издевательской улыбочкой. Словно знал про нас всё. Словно проникал мне в душу, в голову, в тело. И я никак не могла сбросить с себя осязаемость его взгляда. Такого же ощутимого, как касание.
– Я на удалёнке, к тому же могу сделать всё, что не успею, уже после возвращения Андрея из сада. А у Вадима такой возможности нет.
Зуев никак не прокомментировал мой ответ. Молча смотрел, как я, стараясь не сталкиваться с Клюевым, металась по кухне. Мыла тарелки, надевала на Андрюшку джинсовку, путаясь в ремешке, застёгивала сумочку.
Смотрел. Смотрел. Смотрел.
Пожирал меня взглядом. Поджигал.
Заставлял чувствовать своё внимание даже тогда, когда я поворачивалась спиной.
Особенно спиной.
Этот взгляд обволакивал сзади, тёк по плечам и прижимал грудь. И я чуть ли не выла, от незнакомых ощущений. От желания сбежать подальше. Вырваться из капкана нереальных ощущений.
Нереального, магнетического человека.
Как же меня это всё злило!
Вадим, который так и не извинился за вчерашнее. Сердито поджимал губы и молчал. Зуев, который вёл себя так, словно имел право распоряжаться моей судьбой. Они оба меня бесили!
Обоим что-то от меня было надо. Оба считали, что имеют на это «что-то» право.
Но если Вадим, пытаясь вчера выпросить секс, меня просто злил и вызывал желание стряхнуть его «ну, давай», как слизняка с руки, то с Зуевым этот номер не проходил.
Под его взглядом я становилась куклой. Теряла способность чётко мыслить и адекватно реагировать. Я становилась кем-то другим.
А ещё, я чувствовала то, чего не было. Прикосновения, которые не случились, и поцелуи, о которых я мечтала.
Он был каким-то наваждением! Я думала о Зуеве всё время. И пока выруливала из гаража, на дорожку, и когда высаживала недовольного Клюева у магазина, где вчера он оставил машину.
Особенно мне было беспокойно от осознания непонятной власти Зуева надо мной. От его способности подчинять мою волю.
Это было непривычно и пугало до дрожи в коленях. У меня никогда такого не было. Ни с кем. Ни разу.
Мистика какая-то, не иначе!
Эта мысль меня испугала и успокоила одновременно. А вдруг у него и правда есть какие-то необычные способности? Да и зачем он живёт с нами под одной крышей?
Смотрит, наблюдает, как паук!
Что говорила женщина возле магазина? Что он маньяк и убийца! А вдруг, это и правда так?
У меня даже ладони вспотели. Пока отвозила Андрея в садик, пока ехала по трассе обратно, всё время вытирала руки о джинсы, чтобы не скользили по рулю. А, едва вернувшись в домик для гостей, ставший моим домом, открыла ноутбук и погрузилась в глубины интернета.
Артём Зуев. Озерки.
То, что я увидела, повергло меня в шок. И всё это касалось не только самого Зуева. Это напрямую относилось к дому, который я собиралась купить.
Дело обстояло страшнее, чем я могла себе вообразить.
