Лайза Фокс
Развод за каменной стеной
Страшно?
Сначала я не поверила глазам. Заголовки публикаций были кошмарными. «Убийца на свободе», «Олигарх расправился с женой и ребёнком», «Чтобы не делить имущество, миллионер убил жену и сына», «Трагедия на дороге: чем Зуеву не угодила супруга?», «Кладбище вместо развода», «Олигархам можно всё: муж, убивший жену с ребёнком, гуляет на свободе».
У меня задрожали руки. О хозяине дома писали страшное. Этих публикаций были целые тома. Было ощущение, что о семье Зуева написал каждый житель города по 2 раза. Прошерстив статьи двухгодичной давности, я пребывала в шоковом ступоре.
Зуев убил жену и ребёнка.
Трагедия случилась два года назад. Я не знала всего этого потому, что сначала была в роддоме, потом в детской больнице с Андрюшкой. Да и потом была погружена в ад под названием материнство.
Ни на секунду не замолкающий ребёнок на руках, вечно недовольный муж и вечно критикующая свекровь. После родов я уставала так, что просто падала. Иногда я засыпала, просто присев на диван.
У меня не было ни сил, ни времени читать новости. Трагедия, которая произошла в день рождения Андрея, случилась на Московской трассе. Судя по описаниям журналистов, жена Зуева Инна разбилась насмерть.
Моросил мелкий противный дождь. Дорога была скользкой. Инна ехала в направлении города. Перед строящейся развязкой не справилась с управлением, и её машина рухнула с высоты на бетонные плиты.
И она, и находившийся в автомобиле ребёнок, погибли на месте. На фотографии иномарки, вернее того куска искорёженного металла, в который превратилась красная машина, было невозможно смотреть без слёз.
В трагедии обвиняли Зуева. Писали, что в последнее время жизнь в семье Артёма и Инны была не радужной. Поговаривали, что пара собиралась развестись, что Зуев дал задание юристам провести раздел имущества.
В сети писали, что он сам устроил автокатастрофу, чтобы не лишаться части капитала. В пользу этой теории было то, что Инна настаивала на получении в качестве отступных, крупную торговую сеть.
В сети Зуев выглядел настоящим монстром. Тем более что он первым прибыл к месту аварии. Именно он вызывал скорую и пытался достать жену с сыном из искорёженной машины. Но вырезали их автогенами.
Зуев вёл себя агрессивно. Был неадекватен. А когда к нему подошли брать интервью, ударил журналиста Дмитрия Сиволапого. С этого момента Зуева в интернете называли убийцей. Он не отрицал. В суд за клевету не подавал.
Трясущимися руками, я закрыла вкладки с новостями и села за работу. Но чем бы я ни занималась в течение дня, в голову всё время лезли страшные мысли про Зуева.
Я запретила себе читать, пока не выполню всё, что запланировала по работе. Но что бы я ни делала, помнила о катастрофе, случившейся два года назад с семьёй Зуева. Это приводило меня в исступление.
Мне было настолько страшно вспоминать фотографию разбитой в хлам иномарки, что я даже головой мотала из стороны в сторону, чтобы забыть снимки на экране монитора. Но это не помогало.
У меня в голове не укладывалось, что это может быть правдой? Неужели Зуев мог навредить собственной жене? А сыну? И всё только для того, чтобы не делить деньги?
Это совершенно не укладывалось в моей голове. Я была, словно в бреду, забирая сына из сада. Совершенно на автомате складывала продукты в тележку магазина. Не могла прийти в себя, даже когда накормила сына ужином.
Словно зачарованная, я усадила Андрюшку играться, а сама снова открыла интернет. Теперь я читала более поздние публикации. Они напрямую были связаны со строительством дома, в который я мечтала переехать.
Здание было почти готово, когда погибла семья Зуева. Он заморозил строительство. Но через полгода возобновил работу. А ещё через 7 месяцев коттедж был готов к заселению. Вот только Зуев в него не въехал.
Теперь публикации были на тему стройки. «Кровавый брак. Убийца отдыхает в своём особняке», «Кровь на руках, зато дом построен. Убил жену, но сохранил капитал». Коттедж кроме как «дом на костях» никак не называли.
А когда Зуев выставил его на продажу, проехались по поиску новых владельцев. «Семейная жизнь обернулась трагедией. Паук ищет новую жертву», «Безжалостный монстр выстроил бункер в Озерках».
Листая всё быстрей и быстрей страницы публикаций, я погрузилась в полное отчаянье. Зуев был монстром!
Беспощадным, корыстным, чудовищным.
Кровавым убийцей.
Перед глазами мелькали заголовки, один ужаснее другого. В голове стучали набатом слова женщины, которую я в первый день встретила возле магазина: «Людоед и убийца…Людоед и убийца».
Засидевшись с ноутбуком за кухонным столом до самой ночи, я открыла очередную статью про монстра и услышала за своей спиной спокойный мужской голос.
– Страшно?
И я завизжала.
Телефон не работает
Я так перепугалась, что не могла сдержать эмоций. Сначала мне было страшно оттого, что кто-то заговорил за моей спиной. Потом, что этим кем-то оказался Зуев. Мало того что я читала о нём страшные вещи, так он ещё и увидел это на экране моего ноутбука!
Андрюшка испугался моего крика и тоже расплакался. Я, стараясь не задеть стоящего за моим стулом Зуева, протиснулась к сыну. Схватила его на руки и попыталась успокоить.
Но смотрела вовсе не на ребёнка, а на возвышающегося над нами Артёма. Хотела сбежать или провалиться сквозь землю. Ждала его реакции и боялась. Гладила сына по голове, прижимала к груди и смотрела на Зуева.
Артём совершенно спокойно прошёл к разделочному столу. Поставил на него огромный пакет из дорогого магазина. Аккуратно достал свёртки. Выложил возле плиты.
По Зуеву вообще невозможно было понять, что он почувствовал, увидев публикации о себе. Лицо не было ни злым, ни агрессивным. Застыло, словно маска. Только глаза горели голубым газовым пламенем.
И он застыл, сложив руки на груди у края раковины.
Дождался, пока угомонится Андрюшка. Заговорил обычным голосом, словно ничего не произошло.
– Я не хотел тебя пугать. Пробовал звонить и топал у входа, но ты не реагировала. Погрузилась в чтение.
Мне нечего было возразить. Я и правда могу увлечься и не услышать звонок. Вадик меня в эти моменты называл заколдованной. Андрюшке приходилось трясти меня за руку. После этого я снова включалась в жизнь.
– У тебя, наверное, телефон сел. Тебе муж звонил, но не дозвонился. Потом звонил я. Ты не отвечала. Камеры у меня только на участке, в домике для гостей их нет. По камерам движения внутри видно не было, и если бы я уже не был в пути, выслал бы кого-то, чтобы удостовериться, что с вами всё в порядке.
– Мы же вроде бы уже были на ты?
– С вами. С тобой и ребёнком.
Его голос звучал хрипло. У меня от глубокого тембра по рукам побежали мурашки. Я села глубже на диван, потом, спохватившись, снова сдвинулась на край. Захлопнула крышку ноутбука.
Для Артёма этот звук стал выстрелом стартового пистолета. Он отошёл от раковины и взял со стола мой телефон. Я замерла с сыном на руках. Зуев начал что-то искать в выдвижных ящиках, а у меня похолодели руки.
Он. Забрал. Мой. Телефон!
Мысли понеслись вскачь. Перед глазами мелькали заголовки статей про Зуева. Кровавый олигарх… Хозяин дома на костях… Паук, ищущий новые жертвы… Монстр… Людоед… Убийца…
Артём нагнулся над столом, чем-то шурша в ящике. Сердце в груди бухало, как колокол. Если выскочить с Андрюшкой на руках, можно проскользнуть с другой стороны стола и выбежать в коридор.
Оттуда, не переобувая тапочки, в прихожую и на улицу. Дальше по дорожке к воротам. Но даже если Зуев кинется за мной не сразу, то нагонит у калитки. Там неудобный замок, а с Андрюшкой на руках его быстро не открыть.
Другой вариант я придумать не успела. Артём захлопнул ящик с мягким стуком и двинулся ко мне.
Я вжалась в спинку дивана и постаралась сдвинуться вбок вдоль стола. Никаких сомнений, что его цель – я, у меня не было. Сердце бешено колотилось в груди.
Сын ёрзал на руках, пытаясь высвободиться, но я его не отпускала. Пока он со мной, я смогу его защитить. Не знала, как это сделаю, но что буду сопротивляться, была уверена.
Чем ближе подходил Зуев, тем дальше от края я дивана я сдвигалась. Он улыбнулся и встал коленом на сиденье рядом со мной. Я сдвинулась дальше, а он, уперевшись о спинку, навис надо мной.
У меня пересохло во рту. Кричать было без толку. Гостевой домик на огромном участке с закрытыми дверьми за высоченным забором. Тут хоть оборись, никто не услышит.
Я уже чувствовала знакомый хвойный парфюм, видела бьющуюся на шее Зуева жилку. Он наклонился ниже.
Меня накрыла с головой паника. Ладони намокли. Ноги похолодели. Мне казалось, что я попала в фильм ужасов.
Зуев наклонился ещё ниже. Ещё мгновенье, и его лицо коснётся моего!
И когда я уже готова была закричать просто от отчаянья, сзади раздался щелчок.
Зуев замер, медленно, словно испытывая мои нервы на прочность. Отстранился и протянул вперёд руку с телефоном, к которому был присоединён белый провод.
Его голос был холодным. Таким же ледяным, как взгляд синих глаз.
– Поставил на зарядку. Позвони мужу. Он тебе хочет сообщить важные новости, а дозвониться не может.
А потом Зуев развернулся и молча вышел из кухни.
Я не приеду
Трясущимися руками я усадила Андрюшку рядом. Нажала кнопку телефона. А когда экран ожил фотографией сына, увидела, что пропущенных у меня было 14 штук: 5 от Вадима, 1 неизвестный номер и 8 от Зуева.
Пока прошло соединение, пока Клюев взял трубку, я уже успела успокоить дыхание.
– Лер, ну наконец-то! Я тебе звонил, но ты трубку не брала. Ты где?
– Я уже в гостевом домике. Мы с Андрюшкой давно тут. Я его из сада забрала, продукты купила и приехала. А ты где?
– Я в городе остался.
– А когда приедешь?
В трубке что-то зашуршало. Было ощущение, что Вадим убрал трубку в сторону, а потом снова прислонил к уху. Тянул время.
– Вадим?
Мне стало не по себе. Словно с другой стороны был кто-то другой. Не Вадим, а совершенно чужой человек. У меня даже сердце сжалось от предчувствия беды. Но верить ему я не хотела.
– Лер, тут такое дело… – Трубка снова начала шуршать. – Я не приеду ночевать.
– У тебя неприятности? Что-то случилось?
Я думала, что он снова будет тянуть, но Вадим ответил быстро.
– Нет, Лер. У меня всё в порядке. Просто я не приеду сегодня к тебе ночевать.
– Приедешь завтра?
– Нет. И завтра не приеду. И послезавтра тоже.
Я даже не поверила услышанному! Отодвинула трубку в сторону, посмотрела на имя контакта. На экране было хорошо знакомое «Вадим Клюев». Но говорил он, как совершенно чужой человек!
– Да объясни ты толком! Что случилось? Какая муха тебя укусила?
– Никакая не укусила! – Сердито ответил Клюев. – Это тебя укусила муха купить этот чёртов дом! И чтоб я тебе в этом подыгрывал.
– Но ведь ты согласился!
– Потому что дурак! Думал, что сходим пару раз к Зуеву, он посмотрит, и дело с концом. Но жить в домике для гостей я не могу, понимаешь? Не могу, и всё!
У меня уже стучало в висках. Хотелось кричать и бить посуду. Но меня мог услышать Зуев, поэтому надо было не только тихо говорить, но и сделать так, чтобы он не понял о чём мы.
– Уточни, пожалуйста, поконкретнее, Вадим.
– Можно и поконкретнее. Я согласился помогать при других условиях. Жить с тобой под одной крышей, да ещё и в одной кровати, я не соглашался! Потому что я не могу укрываться с тобой одним одеялом и не прикасаться к тебе! Это выше моих возможностей! Я так не могу!
У меня перехватило горло. Хотелось разрыдаться и кричать на Клюева во весь голос. Но я постаралась сдержаться.
– Не можешь?
– Представь себе, не могу! – Вадим уже кричал в трубку. – Ты для меня не просто красивая девушка! Ты та, по которой я схожу с ума! Это я для тебя – никто! Вечный друг! Пойди принеси, уйди не мешай. Помощник. – Он горько хмыкнул. – А я человек, Лер! Меня к тебе тянет! Ты вот думаешь, что я свинья: напился и приставал к тебе. А я еле сдержался! Представляю, что ты обо мне думаешь теперь!
Сейчас он шумно дышал в трубку, тоже старался успокоиться, но только у него не получалось. И я попробовала зайти с другого конца.
– Знаешь, я сегодня читала разное в интернете. Мне кажется, что ты был прав и мне тут … – я замялась, чтобы не сказать вслух «страшно», – как когда мы на переправе в ливень застряли.
Вадим всё правильно понял, потому что именно он меня оттуда и забирал. Вадику было некогда.
– Ты боишься, Лер?
– Да! Именно так! Ты же приедешь?
Вадим помолчал. Потом снова пошуршал трубкой. Помолчал. Подышал. А я впервые поняла, что телефон в моих руках холодный. Просто ледяной. Он вымораживал пальцы. Пробирался морозными дорожками аж до локтя.
– Вадим. Ты приедешь? – Тихо переспросила я.
– Я не приеду, Лер. Я тебе всё объяснил. Ты сначала не поверила в то, что затея глупая и опасная. Теперь прочувствовала и согласилась. – Он кашлянул, словно прочищая горло. Заговорил отрывисто. – Теперь тебе надо собрать вещи и уехать из этого неприятного места. Если надумаешь ко мне – велком. Но в моём доме ты будешь женой. Другие варианты не для меня.
У меня похолодело в груди.
– А если мне этот вариант не подходит? Если я не хочу быть твоей женой?
– Это твой выбор. Я тебя не принуждаю.
Перед глазами встала прошедшая ночь. Руки Вадима и его тихое: «Лер, ну давай». Стало так противно.
Зуев оставался страшным, как что-то неизвестное в темноте. А Вадим, как конкретный человек, который ляжет со мной в постель.
И от этой перспективы мне стало так тошно, что я передёрнула плечами, словно стараясь скинуть с них руки Клюева.
– Тогда я останусь здесь. Как-нибудь справлюсь.
– Да клади уже трубку! – Услышала я голос Ивана.
Клюев среагировал моментально.
– Пока, Лер. Если надумаешь, приезжай. Адрес знаешь.
И не дожидаясь моего ответа, он оборвал связь.
Чтобы убедиться в реальности происходящего, я отодвинула от уха трубку. Она погасла.
Медленно положила её на стол и повернулась к дверному проёму.
Там стоял Зуев.
Наедине с монстром
Мир застыл. Хуже быть не могло. Зуев стоял в дверях. Я пыталась понять, что он слышал? Мысли метались в голове перепуганными белками. Понял ли он, что я не хочу быть женой Вадима? Что мы не семья?
Грозный вид Зуева хорошего не предвещал. Он смотрел исподлобья. В своих вечно чёрных брюках и футболке. Последняя была в обтяжку и подчёркивала мощную грудь. Добавляла опасности.
Артём качнулся вперёд, и время снова продолжило свой бег.
– Ну, что? Закатишь истерику?
Я моргнула от неожиданности.
– В честь чего это?
– Ну, как же? – Зуев продолжал смотреть на меня через плечо, пока ставил чашку в кофемашину и пока набирал нужную комбинацию на панели. – Мужу надо в командировку. Он не пляшет под твою дудку. Не бежит к ноге по щелчку пальцев. Тебя же это злит!
От неожиданности я моргнула. Он вообще всё не так понял! Думал, что я расстроилась из-за внезапной работы мужа. И это Зуева рассердило. Он презрительно поджимал губы и сверлил меня взглядом.
– И, главное, вы же не умеете терпеть. Не понимаете, как тяжело достаются деньги, как много приходится пахать, чтобы обеспечить семью. Вам же хочется всё и сразу! Вам же нужен человек без недостатков. Этакий супермен. А не успел, не можешь, надо остаться на работе – сразу говорите про развод.
Зуев с такой силой шмякнул чашку на стол, что я зажмурилась, испугавшись, что она разобьётся. Потом он достал тостерный хлеб и поджарил пару ломтиков.
– А потом начинаете шантажировать ребёнком. Если не сделаешь-не приедешь-не дашь, сына не увидишь. Так же, Лера? Всё же раскручивается по нарастающей? Сейчас ты его за командировки отчитываешь, а потом что будет? Не будешь отпускать к матери? Посадишь дома рядом с собой и будешь пилить за то, что денег не хватает?
Злость Зуева была такой искренней, такой горячей, что я залюбовалась его резкими движениями. Отрывистыми жестами, острыми колкими взглядами. Искрами боли в глазах.
Мне захотелось усадить его за стол, обнять за плечи. Пройтись пальцами по густым, слегка вьющимся волосам. Прижаться грудью к его спине. Прикоснуться губами.
То, что он сделал потом, вышибло у меня слёзы. Артём поставил в кофемашину ещё одну чашку и сделал мне любимый латте! Я его просто обожаю! Так же резко поставил на стол.
– Пей!
Почему-то мне захотелось всего и сразу, как выразился Зуев. И плакать, и бежать отсюда, и кофе, и смеяться.
– Мы уже поужинали с Андрюшей.
– Кофе не еда. Пей.
Он снова придвинул ко мне чашку.
Словно под гипнозом я взяла её в руки. Согрела ледяные ладони о бока пузатой прозрачной кружки с двойными стенками. Зажмурилась и сделала первый глоток. Было вкусно!
– Спасибо. Люблю латте.
– Вот и пей. И не выноси мужику мозг своими капризами. Боишься ночевать со мной в одном доме? Займи комнату на первом этаже. Там есть замок, запрёшься, забаррикадируешься. Я же зверь. Что там обо мне в интернете пишут?
Мне стало стыдно.
– Разное.
– Но хорошего ничего, да? «Зверь, монстр, убийца». – Он взглянул на меня и усмехнулся так горько, словно это причиняло ему невыносимую боль. – Можешь не стесняться. Я тоже это читал сначала. Запоем. Как алкоголик. Можно сказать, только к поминкам на 40 дней и вынырнул из этого канализационного потока. Даже к зеркалу подошёл посмотреть, не выросли ли у меня рога, копыта и хвост. – И снова горько усмехнулся. – Только знаешь, что, Лера? В эти игры играют двое. Семейная пара, это всегда дуэт. Один поёт, другой подпевает. Потом меняются, добавляются голоса детей. Только так и можно жить счастливо. Понимаешь? Счастливо! А если предъявлять мужу за то, что он едет в командировку, чтобы заработать больше для семьи, это подло. Это как заставлять летать со связанными крыльями.
Мне стало обидно.
– Ты ничего об этом не знаешь!
Он отхлебнул кофе и отодвинул чашку так резко, что она, жалобно позвякивая, подпрыгнула несколько раз на столешнице.
– Я всё об этом знаю, Лера! Всё! – он вскочил на ноги и заметался по кухне. – Ты хоть понимаешь, что он сейчас по тёмной трассе едет в область. Там нет фонарей, и не все машины включают фары. Они даже не у всех машин имеются! А ему надо как-то лавировать между фурами, которые нарушают ПДД так же часто, как дышат. А потом он доедет до местной дыры гордо именуемой гостиницей и позвонит тебе. – Он облокотился ладонями о столешницу и наклонился ко мне. – А ты что скажешь? Хотя бы трубку возьмёшь? Или проигнорируешь звонок, а потом скажешь, что занималась сыном и не слышала.
Артём впился в меня своими синими глазами с такой яростной, выжигающей изнутри болью, что я, совершенно забыв об осторожности, выпалила, – она так с тобой поступала?
Кухня
После моего дурацкого вопроса на кухне повисла тишина. Она обволакивала меня так же, как и взгляд его нереальных голубых глаз. Вибрировала нервной струной, будоража кожу.
– Я знаю о чём ты думаешь. Ты начиталась сплетен, и тебе кажется, что она меня довела, а потом я её убил. Или что я решил сэкономить на разводе. Но я не монстр, Лера, что бы обо мне не говорили. И что бы ни говорила моя жена или кто-то другой, я не убийца. Я слишком ценю жизнь и свою, и чужую, чтобы ею рисковать, а уж тем более, распоряжаться. Но никто не знает изнанки. Кухни происходящего. Все делают выводы только по осколкам внешнего. А жизнь гораздо глубже. Сложнее. – Тихо ответил Зуев. Отхлебнул кофе. Бесшумно поставил чашечку на стол. И посмотрел на меня с усталым вздохом. – Иди спать. Тебе вставать рано, да и ребёнку уже пора. А я поработаю немного на кухне. Здесь стол удобный.
После этого он взял с полки ноутбук, запустил программу и потерял ко мне всякий интерес. А я, стараясь не шуметь, подхватила Андрюшку на руки и сбежала в спальню.
Привалившись спиной к двери, вспомнила предложение переехать на первый этаж в запирающуюся комнату, но не рискнула. Во-первых, не надо злить хозяина дома, а, во-вторых, если он такой монстр, то и запасной ключ у него есть.
Ночью я спала плохо. Во мне боролись два чувства. Я металась между страхом перед монстром, убившим свою семью, и надеждой, что человек, не убившего меня после такого болезненного вопроса, умеет сдерживать свои порывы.
К тому же надо было решать насущные вопросы. ПТС остался у мужа в квартире. Он не брал трубку. Денег мне едва хватало на бензин и элементарные продукты.
Утром сын капризничал, и мне приходилось уговаривать его есть кашу с приготовленным в микроволновке яблоком. Он мотал головой, и я уговаривала его как-то обойтись без творожка и ягод.
Вечером возвращалась в плохом настроении, ожидая, что с ужином он устроит такой же кошмар, а я ничего не смогу сделать. Денег не хватало катастрофически. Надо было как-то дотянуть до аванса, но Андрею этого объяснить не удавалось.
Мы ввалились в гостевой домик взъерошенные. Я тащила сына за руку. Он капризничал и гудел как рой пчёл. Но под моим напором вынужден был передвигаться.
На кухне он с разбегу шмякнулся на диван, но я уже не придиралась. Собралась ставить на стол пачку крупы, но замерла, увидев обычный лист из принтера.
На нём шариковой ручкой было написано: «Я послал диетологу фотографии продуктов, которыми ты кормишь ребёнка. Предлагаю сделку: я покупаю всё, что нужно, а ты готовишь ужины. Бери из холодильника всё, что нужно. Вернусь в 19:30. Надеюсь на горячий ужин».
Я не поверила своим глазам. Повертела записку в руках и подошла к холодильнику. То, что я увидела, повергло меня в шок. Оттуда исчезли контейнеры с готовой едой.
На полках стояли творожки, йогурты, фрукты, ягоды. Я сразу зацепилась взглядом за клубнику, которую обожает Андрей. Такое богатство! Я даже в ладоши захлопала. Сын будет в восторге!
Только это на завтрак, а сейчас надо было готовить ужин. Я растерялась. Что приготовить? Чем можно отблагодарить за такой щедрый знак внимания? Чем вообще можно удивить человека, у которого есть деньги на всё?
Переводя взгляд с сыров на буженину, зацепилась взглядом за упаковку с фаршем, к которому был приклеен стикер. На нём тем же аккуратным почерком было написано: «Если можешь, пожарь котлеты. Обожаю их с картофельным пюре».
У меня на глаза навернулись слёзы. Почему-то это всколыхнуло волну благодарности и желание, чтобы Зуеву понравилось. Чтобы он не пожалел, что сделал для нас приятное.
Пока готовила, мысли сменяли одна другую. То я была уверена, что ему понравится, то беспокоилась, вдруг он любит, чтобы было по-другому. То вовсе открывала браузер, чтобы узнать рецепт лучших котлет, то чуть не спалила имеющиеся.
А потом и вовсе присела от мысли, что он нас просто пожалел. Мне стало безумно стыдно, что со стороны было заметно, что у меня нет денег. Он нас пожалел, как нищих!
И когда я уже готова была всё выбросить в мусорку, только чтобы не выглядеть нищенкой, дверь открылась и в кухню вошёл Зуев. В чёрном костюме и рубашке.
Я замерла, глядя на него. Он посмотрел пронзительно, словно ощупывая меня от макушки до кончиков пальцев. А потом взглянул на плиту и улыбнулся.
– Давай ужинать, Лер? – спросил он хрипло.
– Давай. – Так же хрипло ответила я, и мне показалось, что мир перевернулся.
