Лайза Фокс
Развод за каменной стеной
Договор
Сначала я услышала, как засипел Андрюшка. Ларингит я умела различать по первым низким нотам, по едва слышному учащению вдохов. На этот раз он сразу заплакал басом, и сомнений в диагнозе не было.
Внутренне воя от отчаянья, вскочила с постели, усадила сына и кинулась к сумке. У обычных женщин в ней косметика, расчёски и прочее. У меня – лекарства, игрушки, салфетки, вода, пюрешка и каша для Андрея.
Сироп от температуры дала сразу, уговорив запить его из термокружки для спортсменов. Андрюшка обожал футболистов и велосипедистов. Подражал им во всём.
Однажды увидел, что они пьют из бутылочек с гибкой соломинкой, и упросил купить подобную. У неё было множество плюсов. Она не протекала в сумочке и была убойным аргументом, если надо было напоить сына, если он не хотел.
С остальными лекарствами вышла заминка. Их надо было разводить в тёплой воде. Чайник стоял на кухне внизу. Оставить Андрея в комнате одного, а самой спуститься на первый этаж, было невозможно.
Уговаривая сына перестать гудеть простуженным басом, натянула на него носочки, взяла на ручки и, стараясь не шуметь, засеменила к лестнице. Проходя на цыпочках мимо двери спальни Зуева, я услышала надсадный кашель.
Артём тоже простыл!
Быстрым шагом спустилась на кухню, щёлкнула кнопкой чайника. Пока закипала вода, достала чашку, дрожащей рукой насыпала в кружку порошок. Потом смешивала кипяток с холодной водой.
Когда лекарство стало нужной температуры, налила в термокружку. Закрутила крышку и, выпрямив соломинку, поднесла к губам сына. Тот с недовольным рычанием отвернул голову, уткнувшись в моё плечо.
– Андрей, надо выпить лекарство.
– У-у-у, – загудел сын.
– У тебя горлышко болит?
– У-у-у-у. – Теперь уже с жалобными нотками, но таким же грубым басом.
– Значит, надо принять лекарство. Спортсмены тоже болеют. Ты же видел у футболистов перевязанные бинтом колени? Они принимают лекарства и выздоравливают. А потом бегают по полю и играют в футбол.
– У! – возразил сын.
– И ты будешь потом играть.
– У! У! У! – На этот раз обиженно стукнув меня по плечу кулачком.
– Честное слово!
– У!
Я прижала сына сильнее к груди. Закусила губу от обиды и упрямо повторила, – честное слово. Я попрошу кого-нибудь, чтобы с тобой поиграли. Может быть дядя Данил будет свободен. Или дядя Слава с Егором выйдут гулять и он вынесет свой мячик. Я договорюсь. Просто это будет не сегодня.
– Сегодня.
Вздрогнув, я повернулась к дверям. Взъерошенный Зуев прошёл к чайнику и включил подогрев воды. В чёрных спортивных штанах и футболке он выглядел мощно. Из-за этого стало ещё обиднее.
– Зачем ты обманываешь? Андрей только говорить не может, но понимает всё прекрасно. На улице холодный дождь. Сын болеет. Ему даже выходить туда нельзя сейчас. Если ты говоришь, что он будет сегодня играть, а это точно невозможно, то он тебе больше не будет верить.
– А я и не обманываю, – ответил хриплым басом Артём. Он насыпал в высокий прозрачный чайник ароматные травы и, залив их кипятком, накрыл полотенцем. – Просто мы будем играть дома.
– Нет. И это тоже исключено. При ларингите запрещена активная физическая нагрузка. Она утяжелит общее состояние.
Зуев поставил перед собой пару фарфоровых чашечек с тонким рисунком. Неторопливо обернулся через плечо. У меня тут же всплыла картинка прошедшей ночи со страстными поцелуями.
Моё лицо залил румянец. А Артём, заметив это, по-хулигански подмигнул, сразу превратившись подростка лет 15, которому сказали, что уходить с урока нельзя. А он в ответ: «А убегать?».
Сыну наш разговор показался интересным. Так же шумно дыша, он отклонился от моей груди и внимательно посмотрел на Зуева. Тот торжественно кивнул.
– Лер, да ты не беспокойся. Мы не собираемся бегать. Мы будем играть в настольный футбол. Знаешь такой, Андрей?
Сын недоверчиво посмотрел на меня. Я утвердительно качнула головой.
– У, – сказал Андрей тихо.
– А я тебе покажу. Знаешь, я раньше отлично играл в настольный футбол. Можно сказать, был мастером спорта. А потом потерял спарринг-партнёра и перестал тренироваться. Заплыл жирком.
Мне стало смешно. У Зуева была фигура человека, который работает фитнес тренером, совершенствуя свою мускулатуру ежедневно.
– У-у-у?
– Андрей спрашивает, хочешь ли ты сыграть с ним?
Мне казалось, что Зуев просто кивнёт или ответит коротким «да», но он нахмурил брови. С сомнением пощупал сначала плечо Андрюшки. Потом напряг свой мощный бицепс и прикоснулся к нему пальцем.
– Ты опасный соперник, Андрей, но я буду биться, как лев. Постараюсь у тебя выиграть. Предлагаю такой план: я иду за игрой, а ты пока пьёшь оздоравливающий эликсир для чемпиона. А потом мы рубимся в настольный футбол. Идёт?
Андрюшка взвизгнул и подпрыгнул в моих руках так, что я едва смогла его удержать на руках. А потом Зуев протянул ему свою огромную ладонь. Сын сначала растерялся. Посмотрел на меня, на Артёма.
Потом осторожно сделал симметричный жест. У меня запершило в горле от этой картины. Было ощущение, что двое бизнесменов заключают сделку на миллиарды, а не на игру на кухне.
Крохотная ладонь Андрея утонула в огромной лапе Артёма, и у меня защемило сердце. Мужчины торжественно пожали руки. Сын смотрел на Зуева со священным трепетом. А у того, как и у меня в глазах было влажно.
Футбольное вдохновение
Как часто я мечтала, что Вадик подойдёт к сыну. Сам заговорит, что-то предложит сделать вместе. Начнёт играть с Андреем или, хотя бы иногда разговаривать с ним. Но он не замечал сына принципиально.
Андрюшка сначала тянулся к отцу, а потом перестал. Только изредка, забывшись, подбегал показать какую-то игрушку или рисунок. Но муж сразу смотрел на меня, и я разбиралась с сыном самостоятельно.
Меня это безумно ранило. А когда стало понятно, что у Андрея задержка речевого развития, Вадик даже за руку перестал его брать. Если куда-то шли, то я рядом с мужем. Сын с другой стороны от меня. Вместе, но не рядом.
И это меня безумно ранило! Больше, чем если Вадик при мне поворачивал голову вслед какой-нибудь красотке или забывал поздравить с годовщиной свадьбы. Внимание к сыну для меня было гораздо ценнее.
А турнир с Зуевым сын ждал. Я механически протянула ему термокружку. Он без уговоров выпил лекарство, а потом начал сгибать и разгибать руки в локтях, показывая мне, что тренируется. Это было так умилительно.
От упражнений сына меня отвлёк грохот. В дверном проёме стоял Зуев. Он пытался донести детский столик с горой вещей, уложенных сверху, но не вписался. Чудом удерживая равновесие, поставил мебель на пол.
– Андрей, помогай!
Сын рванулся на голос, но я не хотела отпускать его в носочках по плитке. Артём увидел мои метания и улыбнулся одними губами. Переложил коробки на основной стол. На пол поставил детские стульчики.
Потом вышел из комнаты и принёс небольшой тёплый ковёр. Расстелил его у окна. На него поставил детский столик и стул. Сын тут же уселся на своё место, нетерпеливо хлопая ладошками и гудя, как паровоз.
Зуев принёс большую красивую коробку. Она была почти новой, но покрытой пылью. Я схватила полотенце и протёрла крышку. Артём улыбнулся, но как-то вяло.
Он был каким-то печальным. Словно не заболел, а получил горькое известие. Круги под глазами были такими, как будто он не спал неделю. Кожа бледная. Он тоже басил и редко кашлял, но бодрился.
Открыл коробку, и Андрей заверещал от восторга.
– Видишь, тут футбольное поле, ворота. Игроки в красных и синих майках из разных команд. Мы сейчас проведём жеребьёвку, кто за кого будет играть. – Андрюша потянулся к ближайшей фигурке в алом, но Зуев его остановил. – Ну уж нет! Твоя мама нам поможет.
Артём дал мне двух крохотных футболистов. Я спрятала их в кулаки, перемешала несколько раз за спиной и протянула сыну. Тот прогудел капризное «у-у-у», но наклонился к левой руке и хлопнул по ней.
Я открыла футболиста в красном, и Андрюшка радостно вскрикнул.
– Ну вот, всё, как ты и хотел. – Зуев развернул игровое поле так, чтобы рычаги от футболистов в алом оказались со стороны Андрея. – Теперь осталось сделать самое главное перед началом матча.
Не только сынишка, но и я, уставились на Артёма. Тот картинно склонил голову набок. Сел в позу лотоса напротив Андрея.
– Как? Вы не знаете? Каждого футболиста на поле провожает его муза. Есть даже целые команды чирлидерш. Они танцуют перед началом матча, в перерывах. Может быть твоя мама станцует нам?
Артём посмотрел вопросительно на Андрея. Тот уставился на меня.
– У?
– Нет-нет-нет! Я не умею танцевать! – Я протестующе замахала руками. И отшатнулась.
– У-у-у, – обиженно протянул Андрюшка.
– А нельзя ли как-то иначе подбодрить участников? – Уточнила я.
Зуев снова нахмурился, поиграл лицом, а потом с сомнением произнёс, – ну, может быть волшебный поцелуй сможет заменить танец?
Артём испытующе посмотрел на Андрюшку, и тот радостно загудел. Протянул ко мне ручки. Я наклонилась к сыну и чмокнула его в щёку. Восторгу не было предела!
Андрей верещал, обнял меня за шею и звонко чмокнул в ответ. Мы оба засмеялись. Я повернулась к Зуеву и застыла. Он пожирал меня взглядом. Жарким, будоражащим, вызывающим.
У меня моментально пересохло во рту. Я облизала губы и увидела, как чёрные зрачки Зуева поплыли, заполняя голубую радужку. Словно на меня накатывала сама ночь. Ночь с жаркими стонами и поцелуями.
– Ну же, Лера! Я же заслужил поцелуя перед началом матча?
Артём притянул ближе моё лицо, а когда я попыталась чмокнуть его в щёку, удержал и соединил наши губы. Поцелуй сразу стал жарким, глубоким, зажигающим. У меня задрожали колени, и я постаралась вырваться.
Нехотя Артём отпустил мои плечи.
– А пока мама приготовит нам завтрак чемпионов, сыграем матч. Андрей, мяч на поле. Бей!
Мужчины начали игру, а я на негнущихся ногах дошла до стола, вцепилась в край и поняла, что попала. Что прошедшая ночь не прошла бесследно. Что Зуев пробрался мне под кожу. Попал в кровь как опасный вирус.
И избавиться от него не удастся.
Играющий тренер
Я металась по кухне. Мне надо было собрать все продукты и посуду в одном месте, чтобы сделать омлет нам с Артёмом и кашу для Андрея. Но мыслями была совсем не у плиты с ковшиком и сковородой.
Моя голова была занята внезапным поцелуем Зуева. Он растревожил меня в одно мгновение так, что и спустя 20 минут у меня покалывало кожу. А когда руки были свободными, ловила себя на том, что прикасаюсь пальцами к губам.
Мне никак не удавалось сосредоточиться, а вот Зуев был собран. Он успевал и с Андрюшкой играть, и глядеть на меня. Я то и дело ловила его быстрые жадные взгляды. Смущалась и краснела.
В какой-то момент он посмотрел мне в глаза и опустился взглядом вниз. Меня обдало жаром! Я чувствовала эти обжигающие прикосновений. Невесомые, но острые.
А потом он облизал губы и рефлекторно сглотнул. И я сделала то же самое!
Опустив взгляд, увидела, что я стою перед ним в спальных шортах и майке. Ойкнула и, выключив кашу, побежала наверх. Халат остался в комнате Зуева, но я туда не рискнула войти, кинулась в свою комнату.
Натянула на себя спортивный костюм с безразмерным худи. Обхватила себя руками, чтобы прогнать непрошеные мурашки, но сделала только хуже. Перед глазами сразу же всплыла ночная картинка с жаркими объятьями.
Прошипев сквозь зубы ругательства, снова натянула на ноги тапочки с мышиными мордочками и спустилась по лестнице. Про себя сердилась на Зуева и была готова его разорвать на кусочки. Но подходя к кухне, замерла.
Оттуда доносился смех! Хриплый, простуженный, прерываемый кашлем, но совершенно искренний! Артём веселился, увлекая Андрея в игру. Сын восторженно вскрикивал и хохотал.
– Разминку нападающий пропустил. Давай-ка ещё раз. Устроим ему серию пенальти. Мяч на поле. Удар! Ещё! Ещё! Вратарь бьётся, как лев!
Это было так неожиданно и так радостно. За эти звуки счастья я была готова простить Зуеву всё на свете. Только бы Андрей, хоть иногда, так смеялся. Только бы его, даже изредка, кто-то понимал так же, как я без слов.
Как он сумел это сделать? Как, всего за несколько минут тесного общения, он не просто подержал ребёнка на руках, пока я вышла из комнаты. Он с ним наладил полноценный диалог.
Стараясь не отвлекать мужчин от игры, я скользнула на кухню. Положила кашу в тарелку, украсила ягодами. Думала, как уговорить футболистов поесть. Но, когда поставила на стол омлет, Зуев всё понял сам.
– Перерыв! Спортсмены должны подкрепиться! Кто первый мыть руки?
Вместо того чтобы, как обычно начать гундеть и тянуть время, Андрей вскочил на ноги и кинулся ко мне. Я наклонилась, чтобы подхватить сына на ручки, но Артём не дал.
– Эт-то что такое? Спортсмены тренируются даже за воротами стадиона. Никаких поблажек будущим чемпионам. Андрей, стой.
Сын замер, переводя удивлённый взгляд с Зуева на меня и обратно. Я пожала плечами. Артём поднялся на ноги и кивнул на детский стул, стоящий у входа. Только сейчас я заметила, что их два.
– Ставь к раковине и мой руки.
Обычно Андрей любил, чтобы ему помогали. Ждала, что он начнёт капризничать, но сын даже не пискнул. Подбежал к стулу, перенёс вплотную к дверце напольного шкафчика и одним движением взобрался на сиденье ногами.
Мне пришлось закатать его рукава, иначе он мог искупаться в раковине полностью. Потом он сам вымыл руки и вытер их полотенцем. Я обернулась, но не увидела тарелок на обеденном столе.
Зуев убрал игру в коробку. Еду он отнёс туда, где они только что сидели с Андреем. Тарелку с кашей он поставил со стороны детского стульчика. Омлет придвинул к своему краю и уселся на ковёр.
Сын занял место напротив Артёма, но ложку в руки брать не торопился. Было видно, что аппетита у него нет. Зуев делал вид, что совершенно не замечает настроения ребёнка пропустить завтрак.
– Ну, что? Будем продолжать тренировку, футболист Андрей?
– У!
– Ложку в руку. Зачерпывай кашу вместе с ягодой. – Сын словно под гипнозом, выполнил инструкцию. Действовал синхронно движениям Зуева. Тот наколол на вилку кусочек омлета вместе с тонким ломтиком помидора.
– Рррраз!
Теперь они вместе жевали и глотали. Снова зачерпывали еду и продолжали завтракать синхронно. Горло болело у обоих. Поэтому я налила отвар в термокружку и фарфоровую чашку.
Сын отхлебнул напиток и сморщился. Собрался захныкать, но Зуев внимательно на него посмотрел, и Андрей сделал ещё один глоток без слёз. А потом снова начал жевать кашу.
Словно заворожённая я смотрела на то, как Зуев нашёл подход к Андрею. Как тот смотрит на мужчину, как на божество. Я и сама залюбовалась картиной этого мужского единения. Хотя в груди кольнула ревность.
А когда, закончив завтрак, Зуев сказал мне спасибо и объявил сон-отдых для спортсменов, сын спокойно встал из-за стола и забрался Артёму на ручки. Мужчина удивлённо моргнул и осторожно прижал сына к груди.
С драгоценной ношей он направился из кухни, а меня охватила паника. Я нырнула под руку Зуева и преградила ему дорогу.
– Погоди! Куда вы собрались?
– Спать. Сон – лучшее лекарство.
– С Андреем?
– Ну, да. Он болеет, ты же об этом ещё не забыла?
– Я помню! Но… – Я пыталась забрать сына, но Зуев крепко держал его на руках. Да и Андрей прильнул к его плечу и идти ко мне не хотел. – Но ты же не можешь! Ты же ему… Ты же ему не отец!
Артём на секунду поджал губы, но ответил спокойно, не отводя взгляда.
– Я ему играющий тренер. Это иногда важнее, чем отец. – В его глазах появилось упрямство, сменившееся теплотой. – Поешь сама, а то только и делала, что кормила и переживала. Я сам уложу Андрея. Чтобы тебе было спокойнее, захвачу подушку с одеялом и лягу тут на диване. Так пойдёт?
Я впилась взглядом в его лицо. Выискивала признаки того, чего надо было опасаться, а находила ужасно привлекательного мужчину. Сильного и заботливого.
Сделав шаг в сторону, я освободила дверь. Зуев улыбнулся, шумно выдохнул и двинулся в коридор. А проходя мимо, легко поцеловал меня в губы.
Ошибка не в том, о чём ты думаешь
Меня дико штормило. Даже когда Вадик заменил замки и решил разводиться, всё было проще. Понятнее как-то. У меня был сын и не было к мужу чувств. Если только обида, что так по-свински с нами.
Потом я и вовсе осталась одна против целого мира. Светка перестала помогать, Вадим тоже уехал. И мне надо было выстоять против безденежья, сопротивления друзей и подозрительности Зуева. Его враждебности.
А теперь что? Андрей сидит у него на руках. Тянется к этому опасному мужику, который может разрушить нашу последнюю надежду получить своё жильё. Выгнать, как Вадик на улицу.
И тогда нам будет некуда пойти. Совсем. Не к маме же ехать, где семья брата и близнецы. А больше вариантов найти угол не было никакого. И умом я это понимала. В голове прокручивала, как продам машину и выкуплю у Зуева дом.
А ещё металась между желанием доверить Артёму сына и запретить к нему приближаться. Ведь в интернете написано, что он расправился со своей семьёй. Пожалеет ли чужого ребёнка?
Умом я хотела быть осторожной и забрать Андрюшку у «монстра из Озерков», а сердцем таяла, от любого взгляда в мою сторону. У меня замирало сердце, и кожа покрывалась мурашками.
Зуев вернулся с подушкой и завёрнутым в одеяло уже спящим Андреем. Улыбнулся мне устало и лёг на диван. Устроил ребёнка к спинке, а сам занял место на краю.
Я бы сделала так же. Только расположилась бы лицом к сыну, а Артём развернулся так, чтобы видеть меня. От его взгляда сразу стало неловко. Я даже вилку отложила. А он улыбнулся и тихо прошептал, – ешь спокойно, Андрей уснул.
Я сглотнула и начала жевать омлет. Получалось плохо. Взгляд Зуева был обволакивающим, жгучим, горячим. Казалось, что он обнимает мои плечи, касается груди.
Артём прожигал насквозь мою защиту. Бурлил в венах предвкушением счастья, адреналином возбуждения. Стекал раскалённым потоком вожделения вниз живота.
И когда между ног загорелось огнём, я вскочила на ноги, пытаясь сбросить напряжение. Но только ухудшила ситуацию, потому что бежать мне хотелось исключительно к Зуеву.
Он улыбнулся и взмахнул рукой, приглашая подойти ближе. Я отрицательно замотала головой. Артём хмыкнул и продолжил хриплым шёпотом.
– Замени меня на диване. Мне надо поработать, а у Андрея тут нет бортика. Может упасть.
На секунду я зависла, как ноутбук после перезагрузки, а потом меня окатило стыдом! Вот дура! Напридумывала себе страсть и чувства, а Зуев просто хотел, чтобы я дала ему спокойно вернуться к своим делам!
Сунув тарелку в раковину, бесшумно подошла к дивану. Артём протянул руку, предлагая помощь. Опершись на неё, я сняла тапочки и, стараясь не задеть Андрея, перекинула ногу через Зуева.
Аккуратно перенесла вес, пробуя проскользнуть между сыном и Артёмом, но мужчина не дал. Он резко потянул меня вперёд, и я села на него сверху. Прижалась промежностью к его бёдрам в тонких спортивных брюках.
От столкновения тел меня опалило между ног. Казалось, что я трусь обнажёнными нервами о раскалённую поверхность. Малейшее движение высекало искры и поджигало кровь.
Артём скользнул руками к моим бёдрам. Начал гладить нежно, но настойчиво, словно делал массаж. И я плавилась от его прикосновений. Ёрзала, ловя удовольствие, и плыла от жаркого желания в его глазах.
Он словно вёл меня своим магнетическим взглядом. Скользнул рукой под худи. Мурашки рассыпались по коже, и я выгнулась дугой. Зуев провёл горячей ладонью до лопаток и уложил меня на свою мощную грудь.
А потом запустил мне в волосы пятерню и поцеловал. Нежно, страстно, требовательно. Толкнулся языком в рот раз, второй, третий. У меня перехватило дыхание, и я пылко откликнулась на поцелуй.
Артём резко выдохнул и скользнул второй рукой под резинку спортивных брюк. Провёл по ноющим от желания половым губам и шумно выдохнул. Снова жарко поцеловал.
– Мокрая!
Его пальцы начали кружить по влажным складочкам. Проникли к центру удовольствия, и я окончательно пропала! Льнула к его груди, всхлипывала и целовала.
Артём ускорил движения и напор. Довёл меня до сладкой, острой дрожи. А когда звенящее напряжение достигло своего пика, ущипнул за клитор. И меня накрыл оргазм.
Я билась в сильных мужских руках, стараясь прекратить огненную пытку рук Артёма. А он не отпускал, продолжая ласкать клитор и заглушая мои стоны поцелуями.
Когда биение сладкого удовольствия во мне утихло и осталась только тёплая нега, Зуев осыпал поцелуями моё пылающее лицо. Погладил руками спину и плечи. Коснулся губами уха и еле слышно выдохнул.
– Теперь сама. Аккуратно с меня встань, иначе я не удержусь, а защиты нет.
Защиты? Какой защиты?
Меня пронзило осознание его слов. Я вздрогнула и постаралась соскочить на пол. Зуев придерживал мою руку, не давая оступиться на трясущихся ногах.
– Артём! Это ошибка! Так не должно быть, – прошептала я едва не плача.
– Тебе не понравилось? – удивился Зуев.
Я поджала губы от смущения. Но ответила честно.
– Понравилось. Но это неправильно!
Артём встал с дивана, и не дав мне увернуться, обвил руками за талию.
– Да. Это неправильно. Ты права. Но ошибка совсем не то, о чём ты думаешь, и я это исправлю.
Прошептав это, он поцеловал меня в истерзанные губы и ушёл. А я, словно потеряв опору, рухнула на диван и уронила голову на руки. Что делать дальше, я не понимала.
