Лайза Фокс
Развод за каменной стеной
Холод
Зуев работал в самой дальней комнате на первом этаже. В той, которая располагалась напротив запирающейся на замок спальни. Оттуда доносились обрывки приглушённых звонков.
Потом приехало несколько курьеров. Один привёз продукты. Второй доставил пакет с лекарствами. Часть из них были теми же, которые принимал Андрей. У других были взрослые дозировки.
Я пыталась отдать Зуеву деньги, но он так на меня посмотрел, что я прекратила безуспешные попытки. К обеду прибыли ещё трое. Первый принёс большую чёрную коробку.
Они о чём-то разговаривали с Артёмом. Мужчина доставал и настраивал неизвестные приборы. А потом, когда оборудование замигало и пришло в рабочее состояние, показал его мне.
– Это надо поставить в комнате, где вы спите. Остальные устройства разнесите по душевым, кухне и другим помещениям, где бывает ребёнок. На руку рекомендую надеть и ему, и вам браслеты. Если нажать вот тут, вы будете видеть и слышать всё, что происходит с ребёнком, если в комнате есть устройство наблюдения. Если мальчик будет на лестнице или ещё где-то, куда вы не поставили прибор, вы сможете слышать, что происходит вокруг. Если нажать вот тут, красной точкой на плане дома будет показано, в каком месте ребёнок сейчас.
– Мне кажется, что я всё так быстро не запомню.
– Ничего страшного. – Парень улыбнулся и протянул мне несколько отпечатанных листов. – Я написал подробную инструкцию. Вы можете скачать приложение по QR-коду. А если совсем растеряетесь, то нажмите вот здесь. Хозяин вам поможет.
– А как он узнает?
– Так у него тоже и приложение будет, и часы он уже надел. – Парень ободряюще улыбнулся. – Так что не пугайтесь. Всё у вас получится.
Едва технический специалист вышел за порог, к Зуева приехал мужчина на новой иномарке в дорогом костюме. Он привёз целую пачку бумаг на подпись.
Посетитель бесстрастно посмотрел в мою сторону, когда проходил мимо кухни. Поздоровался, но больше не проронил ни слова. Хотя в его взгляде я уловила тень недоумения.
С ним Зуев провёл много времени. Они даже начали спорить в какой-то момент. И я слышала шум, потому что готовила еду. Но на обед незнакомец не остался. То ли Зуев не звал, то ли сам не захотел.
Едва за посетителем закрылась дверь, Артёму снова позвонили. Он накинул куртку и, раскрыв огромный зонт, вышел под дождь. Судя по тому, что вернулся он быстро, ходил к воротам что-то забирать.
Это нечто топорщилось сквозь куртку небольшой, размером с 2 пачки сигарет, коробкой. И показывать её мне Зуев не собирался. Да я и не любопытствовала.
После дождя резко похолодало. За окном была настоящая осень, а сыну надо было гулять. Всегда, когда у него начинался ларингит, сидение дома ухудшало ситуацию. А выводить его было не в чем!
Какие-то невесомые кофточки и ветровки у нас были, а осенней одежды никакой. Кто же знал, что в августе будет уже так холодно? К тому же я планировала уже вернуться домой. А там у нас были и ботинки, и куртки.
Когда проснулся Андрей, я напоила его чаем. Измерила температуру и заметила, что дыхание ребёнка стало грубее. Со сна? Но ингалятора у меня не было. Куртки тоже.
Поэтому, когда Зуев снова ушёл в свой кабинет, безо всякой надежды на ответ, набрала Вадика. Я едва не выронила телефон, когда оттуда раздалось.
– Привет, Лер. Ну чего ты мне названиваешь? Ну чего тебе от меня надо? Хочешь обратно замуж?
– Да при чём тут это! Мне вещи нужны: мои, Андрюшкины. Одежда, лекарства, ингалятор. Документы мои тоже, между прочим, остались в квартире!
– Только жертву из себя не строй! Пожили, разбежались. С кем не бывает?
У меня внутри закипала ярость.
– Это ты из себя не строй умудрённого опытом мужика! Потому что они всё продумывают до мелочей. А ты что сделал? Замки поменял? Дал бы мне вещи собрать, я бы тебе не звонила. Нужен ты мне больно!
– Вот ещё! – Было слышно, что Клюев злится. – Такого как я, тебе больше не найти! Тем более, с прицепом. – Он хмыкнул. – Да и нечего тебе было делать одной в квартире. Мало ли что могло случиться. А мама очень аккуратно собрала твои вещи в коробки. И ребёнку всё сложила.
Это безликое упоминание Андрея больно полоснуло по сердцу. «Ребёнку». Не сыну, не внуку. Просто какому-то малышу, к которому ни Вадик, ни его мамаша, отношения не имели.
– Ну, если я даже не могла сложить свои трусы, то, думаю, что будет справедливо сделать так: ты привезёшь мне наши с сыном вещи и ПТС, а я тебе больше не буду звонить.
– И не будешь тянуть с разводом? – Недоверчиво протянул Вадик.
– Нет. Даже постараюсь его ускорить.
– И не будешь мне пить кровь разделом имущества?
– Нет, если привезёшь наши вещи сегодня.
– Ну, ты сама это предложила. Я тебя за язык не тянул. Скидывай геоточку, приеду в течение часа.
– Спасибо.
– Пожалуйста. Только больше не звони. – В трубке раздался женский смех, и настроение Клюева улучшилось. – У меня другая теперь жизнь. Лучше будет, если мы не будем видеться.
Вадик положил трубку, а я присела на край стула, словно на меня навалилась вся тяжесть жизни разом. Услышала шорох. Подняв глаза, встретилась с пронзительным взглядом Артёма.
Он стоял в дверном проёме и сколько успел услышать из разговора, было непонятно.
Он не приедет
Артём молча прошёл к столу. Налил себе чая и, облокотившись о раковину за моей спиной. Отхлебнул напиток. Я замерла и старалась не двигаться. Зуев не уходил. Сделал ещё несколько глотков.
– Ничего не хочешь мне сказать?
От страха я внутренне сжалась в комок. Но нашла в себе силы медленно обернуться.
– Нет. А что ты хотел услышать?
– Я хочу услышать то, что ты хочешь сказать.
Мне удалось пожать плечами и улыбнуться.
– А мне и сказать нечего. Новостей нет. Разве только мне сегодня пообещали привезти вещи. Где-то через час доставят несколько коробок.
– Из магазина?
– Нет, это наша с Андреем обувь и одежда. Похолодало, а мы живём тут без тёплых вещей. Логично перевести гардероб сюда. Кстати, – я развернулась сильнее, – сможешь присмотреть за Андреем, пока я буду носить коробки?
– Коробки?
– Ну да. У нас всего 2 чемодана. Один у меня, второй нужен мужу для поездок, а как ещё перевозить гардероб? Вот он и собрал всё в коробки.
– А! Так это Вадим приедет? – На лице Артёма появилась улыбка.
– Вадим, только не тот, которого ты знаешь. Посиди, пожалуйста, несколько минут с Андреем, а потом я вернусь и заберу сына.
Артём нахмурился.
– Угу, и заберёшь сына. – Зуев вздохнул, одним глотком допил чай. А потом как-то подозрительно безразлично добавил. – Посижу, конечно. Только стукни в дверь напротив, чтобы я не пропустил этот момент. Я тебе помогу.
Он налил ещё чая и взял его с собой. А я, когда за Зуевым закрылась дверь, облегчённо выдохнула. Значит, ничего страшного он не услышал. Значит, моя тайна пока не раскрыта.
Только бы Вадик сделал всё быстро: привёз, выгрузил и отдал. Только бы не вызвал вопросов у Зуева. Только бы… только бы… только бы. Эта мысль билась без остановки в моей голове, пока я готовила еду.
Подошло время обеда. Я накрыла на стол, но была готова выскочить на улицу в любой момент. Артём, увидев мою нервозность, снова перенёс тарелки на детскую мебель. Сам сел напротив Андрея.
Во второй раз это вызвало не умиление, а ревность. Они что, теперь всё время будут есть без меня? Вообще-то, я – мать. Поэтому я принесла второй детский стульчик к маленькому столику. Взгромоздилась на голубенькое сиденье.
Колени торчали выше тарелок и мне пришлось развернуться боком. Я потянулась к ложке, чтобы дать Андрею суп-пюре, но Артём не позволил. Сначала посмотрел так, что я отодвинулась, потом объяснил.
– Понимаешь, управление мозгом иногда на кончиках пальцев. А ты его кормишь, переодеваешь, переобуваешь. Ему надо расти, становиться чемпионом, да, Андрей?
Сынишка, обычно любивший, чтобы ему во всём помогали, радостно вскрикнул, схватил ложку и стукнул ею по столу. Вышло очень громко. Я даже подпрыгнула от неожиданности.
Потянулась к сыну. Хотела вынуть из рук Андрея ложку, чтобы тихо и быстро его покормить, но Зуев не дал. Он схватил мою ладонь, а когда я повернулась спросить, что случилось, продолжил.
– Лера, прекрати опекать мужика.
– Да я и не буду. Пусть растёт самостоятельным. Я только сейчас его покормлю, иначе будет громко, долго и грязно.
– Да. А потом он научится. И начинай прекращать опеку прямо сейчас.
Мы скрестились взглядами. Я не хотела подчиняться и не планировала смотреть, как сын капризничает, пачкается или размазывает по столу суп. Но и противиться Артёму не могла.
Мне безумно хотелось ему довериться, подчиниться. Просто положиться на мнение Зуева и крепкое плечо. У меня было ощущение, что я добровольно подчиняюсь. Артём не давил, но спокойно подчинял.
Я медлила. Смотрела в невероятно яркие голубые глаза Зуева и чего-то ждала. Андрюшка завозился и начал стучать ложкой по тарелке. Губы Артёма дрогнули в улыбке.
Он скосил взгляд в сторону сына, словно предлагая мне сделать это так же осторожно. Не поворачивая головы, я посмотрела на Андрея. Тот усердно орудовал ложкой с такой скоростью, словно за ним гнались.
Сжав мою ладонь, Зуев положил её на стол. Он так открыто улыбался, что я решила не обращать внимания на звон посуды и последствия. Ничего, вытру. Зато если Вадик приедет прямо сейчас, сын будет занят. Вадик!
Теперь уже заторопилась я. Старалась быстрее съесть обед и боялась пропустить звонок. Без конца смотрела в телефон, проверяла пропущенные. Мужчины съели суп, потом тефтели с овощами.
Травяной чай я заранее заварила в пузатом чайнике. Зуеву налила в его любимую фарфоровую чашечку. А остуженную до нужной температуры порцию сына, начала заливать в термокружку с соломинкой.
– Лера, налей Андрею чай, как мне.
– Это тот же самый чай.
– В чашку налей. В красивую.
– В фарфоровую? Артём, перед тобой всё ещё ребёнок.
Зуев посмотрел на меня внимательно. Улыбнулся. Обвёл взглядом комнату.
– Это будущий чемпион. И потом, для кого это всё, если не для любящей семьи, если не для растущего в ней ребёнка? А? Лер?
– Но он же разобьёт!
– Он научится. Лей.
Я принесла вторую фарфоровую чашку и налила туда чай. Восторг в глазах Андрея невозможно было передать словами. Он пил, а сам не сводил взгляда с Зуева. Старался делать всё так же, как он.
А я смотрела на этих двоих и понимала, что вот так, наверное, надо жить. Не трястись над разбитой чашкой для своего сына. Да для любого ребёнка её не жалеть. Давать кричать, пачкаться, ронять, но самому!
Это и есть жизнь, а у меня не такая. Поглядывая на телефон, я ждала входящего от Вадика, который обещал привезти наши вещи. Но его не было ни через час, ни через три.
А когда я позвонила через 4 часа после нашего разговора, абонент был вне зоны действия сети. Всё было как обычно. Муж, на которого я должна была опираться, меня обманывал и игнорировал.
И не только меня, но и своего сына! И это было обиднее всего. Я никак не могла поверить, что Андрей останется без тёплой одежды.
Даже ночью, когда спустилась за тёплой водой, чтобы дать лекарство, проверила входящие. Свет экрана озарил кухню, в которой я не включила свет.
В кресле у окна поднял голову Зуев. Посмотрел на меня с сочувствием.
– Брось ты уже проверять телефон. Он не приедет. – Потом помолчал несколько секунд и добавил. – Иди спать. Завтра всё решим.
А ты в чёрном!
Утро было хмурым, самочувствие паршивым. То ли после очередного обмана Вадика у меня не было настроения, то ли тоже начала заболевать. Пока было непонятно и одинаково противно.
Умываться пошли в пижамках и тапочках. Халат остался в комнате Зуева, а идти за ним категорически не хотелось. Зато мне пришла в голову свежая мысль. Обычно я сама чистила Андрею зубы, а сегодня решила изменить ситуацию.
Прислушавшись к тишине в коридоре, я бегом рванула на кухню за пластмассовым стульчиком. Схватила тот, что стоял у раковины, и рванула наверх.
Проскакала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и на верхней площадке едва не столкнулась с Зуевым. Он был, как всегда, одет во всё чёрное. К тому же, уже вышел из душа, судя по мокрым кончикам волос.
Едва успев затормозить, я начала терять равновесие, как тогда, на лестнице в доме. Но на этот раз быстро успела выскользнуть, выставляя перед собой стул.
– Это Андрею, чтобы сам умывался и зубы чистил.
Зуев скользнул взглядом по моему неумытому лицу, голым плечам, груди, едва прикрытой тонкой тканью. Соски тут же сжались в острые вершинки, и я прижала к ним спинку стула, чтобы прикрыть.
Артём поднял на меня взгляд потемневших, ставшими почти синими глаз, улыбнулся. А потом сжал обе ладони в кулаки, отогнув большие пальцы вверх.
– Отлично! – сказал он хриплым голосом. При этом взгляд был восхищённым и жарким одновременно. И было понятно, что он в восторге вовсе не от моего решения принести в ванну детский стульчик.
Боком я проскользнула за спину Зуева и бегом кинулась в нашу с сыном комнату. Щёки пылали, а между лопаток жёг взгляд Артёма. И пока я чистила зубы и приводила себя в порядок, краснела от воспоминаний.
На удивление, Андрей прекрасно справился с умыванием. Не капризничал, не требовал внимания. Он водил зубной щёткой, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Удивлялся.
Сейчас мы были похожи. Сын узнавал что-то новое, я тоже. Вглядываясь в своё раскрасневшееся лицо с блестящими голубыми глазами, я видела своё смущение. Отголоски стеснения перед Зуевым.
Было понятно, что он меня волновал. Но сейчас, глядя на свои красные щёки, я поняла, что и я ему небезразлична. Вспоминала, потемневший взгляд, жадные прикосновения, страсть.
Прикоснулась к губам, ощущая на них следы поцелуев Артёма. Облизала языком, словно ловя вкус травяного чая. Меня словно снова коснулось дыхания Артёма. Его восхищённый взгляд.
Ему правда нравится, как я выгляжу? Без косметики, укладки, с обрезанными под корень ногтями? В старенькой, застиранной одежде? Ведь у него была такая красивая жена.
Я понимала, что не ровня ей или идеальным девушкам, которые вьются возле богатых мужчин. Но несмотря на это, мне тоже хотелось нравиться Артёму. Ловить его восторженный взгляд, плавиться от прикосновений.
Помня, что я ещё не разведена в Вадиком, что узнай Зуев о том, что мой брак только штамп в паспорте, я лишусь шанса получить собственное жильё, замерла. Испугалась последствий.
А потом, словно со скалы шагнула. Подняла руку и медленно, словно рукой Артёма, сняла резинку с высокого хвоста. Блондинистые локоны рассыпались по плечам, а после расчёски стали мягкими волнами.
Андрей восторженно загудел. Я подмигнула сыну и решилась на ещё одну вольность, которую давно уже себе не позволяла. Вместо застиранного спортивного костюма, я достала из чемодана платье.
Оно было всесезонным, всепогодным и на все случаи жизни. Рукав ¾, скромный квадратный вырез, приталенное. С расклешённой юбкой чуть выше колен. Посмотрела на сына, а он, восторженно хлопнул в ладоши.
И я окончательно решилась! Андрею дала самому надевать футболку с длинным рукавом. Сама скрылась в ванной и вышла уже в платье и с распущенными волосами.
Разумеется, уже в коридоре, начала корить себя за глупость. Надо было одеться удобно. В костюме бегать за сыном проще, и не надо думать, как выглядит юбка сзади, когда я наклоняюсь.
Подойдя к лестнице, была уверена, что ошиблась. Что это глупая затея, и надо одеваться так, чтобы проще выполнять свои обязанности. А распущенные волосы – признак чего-то неприличного.
Спускаясь по ступенькам, уже заливалась румянцем от мысли, что хотела понравиться Зуеву. Что это глупо и совершенно недопустимо. А ещё, что я не вынесу, если ему не понравится. Просто не переживу!
С роем колючих мыслей в голове я вошла на кухню. Артём повернулся в нашу сторону с дежурной улыбкой. Но, едва он увидел меня в платье, замер. Скользнул взглядом по распущенным волосам, шее, ключицам.
Чашечка в его руках дрогнула. Артём шумно втянул в себя воздух. Поставил кофе на столешницу. Поднял на меня глаза, словно спрашивая разрешения. Не увидев протеста, прошёлся взглядом от лица по всем изгибам фигуры.
– Ты прекрасно выглядишь, Лера. – В его хриплом голосе билось желание. Глаза искрились чувствами. – Тебе очень идёт платье и другая причёска. Ты такая необычная сегодня.
От этой откровенной похвалы у меня внутри вспыхнули радость, смущение, остатки страха, желание кинуться в его объятия и смущения. Меня охватили все чувства сразу.
Я так растерялась, что вместо того, чтобы принять комплимент, посмотрела на водолазку Артёма и неуклюже брякнула, – а ты, как всегда, в чёрном.
Взгляд Зуева стал напряжённым.
Взаимопомощь
Я сразу поняла, что сморозила глупость. Увидела, как замер Зуев, и вспомнила, что он пережил трагедию. Чёрный – не способ доминировать, а признак утраты, горя.
Прикрыв ладонью рот, я потянула Андрюшку в сторону стола.
– Прости, я не хотела задеть. Это всё не моё дело. Ты можешь ходить в чём угодно, – лепетала я, но делала ещё хуже.
Мне казалось, что Зуев вспылит, поставит меня на место или будет злиться. А он, совершенно спокойно отхлебнул кофе и невозмутимо произнёс, – ты права. Я давно хотел сменить гардероб, но прихожу в магазин и теряюсь с выбором цвета. Чёрный точно мне подходит, вот его и беру, хотя он мне не нравится. Но мне кажется, что мне мало что идёт.
– Что ты! – затараторила я, стараясь скрыть смущение и исправить бестактность. – У тебя красивые голубые глаза. К таким много что подходит: и синий, и голубой, и серый.
Артём продолжал пить кофе, облокотившись о столешницу. Он не улыбался. Смотрел внимательно, только во взгляде начали проскальзывать искры. И зачем я сказала, что они красивые?
– Я не то говорю! Тебе многое можно выбрать. У тебя идеальная кожа, фигура замечательная! На неё даже требовательный слим хорошо сядет. – Тут я поняла, что окончательно себя закопала, выдохнув смущённое, – ой!
Казалось, Зуев только этого и ждал. На его лице появилась улыбка хищника, загнавшего добычу в угол. А у меня скрутило в животе. То ли от голода, то ли от ощущения, что моя судьба предрешена.
– И как ты во всём этом разбираешься, Лер?
– Да никак, это просто. Примеряешь и смотришь. Если в одежде тебе хуже, чем без неё, не берёшь!
– Как ты точно сказала. В одежде хуже, чем без одежды.
– Да ну тебя! Я же не об этом!
Дёргаясь, как рыба на крючке, я только сильнее насаживалась на его манящий взгляд. Хотела сбежать и понимала, что от него скрыться не удастся. Если этот захочет, найдёт и под землёй.
– Да? А о чём?
– О выборе одежды, Артём! А тебе бы всё смеяться!
– Да я серьёзен как никогда! – С дерзкой улыбкой он качнулся в мою сторону. Я рефлекторно отпрянула, и Зуев хмыкнул. – Поможешь мне подобрать осенний гардероб, чтобы в нём появились не только чёрные вещи?
Недоверчиво его разглядывая и усаживая Андрея за детский столик, решила уточнить.
– Накидать в корзину интернет-магазина вещей, чтобы ты потом мог выбрать?
– Зачем? Ты же сама сказала, что надо подбирать к глазам. Я тебя прошу поехать со мной в бутик. Чтобы я надевал, а ты сразу говорила, подходит ли мне вещь, или стоит остаться без одежды. – Он подмигнул. – Или ты стесняешься?
– Ничего я не стесняюсь. Но это не сейчас. И ты, и Андрей пока болеете. Потом договоримся, а пока давайте завтракать.
– Тогда мне тоже кашу. И не сыпь туда ягоды. Мы с Андреем сами. Ты поможешь мне с одеждой, а я тебе с едой.
Зуев захватил чашку с кофе и повёл сына к маленькому столику. Я сварила кашу, а мужчины вместе раскладывали ложки, расставляли чашки для чая, разворачивали салфетки. Причём Артём Андрею не помогал.
Но я не обратила на это внимание. А когда поставила тарелки с кашей, Зуев придвинул к себе вазочку с клубникой и начал медленно выкладывать кусочки ягоды себе. Андрей пискнул, но Артём не обратил внимание.
Сын посмотрел на меня. Я, стараясь решать все конфликты быстро, потянулась ложкой к вазочке.
– Бери только себе, Лер.
Моя рука замерла. Он что, не хочет давать ягоды моему ребёнку?
– А Андрею?
– А он сам возьмёт. Попросит или заберёт у меня. Но сам, без твоей помощи.
Мне стало обидно. Лучше я не буду есть это клубнику, чем мой ребёнок будет смотреть на неё и страдать от голода.
– Но это нечестно!
– Это продуктивно. Смотри сама.
Зуев поднял вазочку с клубникой выше, словно показывая, что она у него в руках. Сын пискнул и… Ничего не произошло!
– Андрей, попроси клубнику или возьми сам.
Зуев был непреклонным. Он взял ягоду и положил себе в рот. Сын нахмурился. А когда Артём начал жевать клубнику, посмотрел на меня. Обычно мне хватало такого взгляда, чтобы всё исправить, но Зуев не давал.
– Мама тебе сейчас не поможет. Клубника у меня.
Я помотала головой, и сын снова повернулся к Артёму. Тот склонил в ожидании голову набок.
– У! – сказал Андрей.
– Я не понимаю. Что, «у»? Скажи, что ты хочешь?
Сын теперь ко мне не поворачивался. Он разговаривал с Зуевым. Вытянул вперёд руки ладонями вверх. А потом начал сжимать и разжимать кулачки. При этом ритмично произнося, – у-у-у-у!
– Хочешь клубнику?
– У-у!
– И я хочу. – Положил ещё одну ягоду в рот и начал жевать. – Возьми.
Сын посмотрел на меня жалостливым взглядом. Но когда я повернулась к Артёму, натолкнулась на предостерегающий взгляд не вмешиваться. Мне очень хотелось схватить клубнику, но я опустила руки под стол.
Зуев удовлетворённо кивнул.
Сын снова загудел.
– У-у-у-у!
– Возьми клубнику сам.
Андрей потянулся к вазочке, Артём отодвинул её дальше. Сын наклонился над столом, но Зуев снова отодвинулся. Я прикрыла глаза, готовясь к слезам, но дальше произошло что-то невообразимое.
Вазочка в руке мужчины покачнулась. Андрей резко навалился на стол и, едва не свалив тарелку с кашей, вцепился одной рукой в керамический край. А вторую пятерню запустил в вазочку и вытащил оттуда целую горсть клубники.
– Молодец! – Артём просто светился от счастья. – Ты молодец, Андрей. Бери клубнику, будем кашу украшать.
Меня это взбесило. Кем он себя возомнил?
