Лучезар Ратибора
Озарения Духа
Умный не дурак
Эффект Даннинга-Крюгера: "Дураки всегда уверены в своих знаниях, а умные всегда сомневаются".
Справедливо ли данное утверждение? Большинство здравомыслящих людей согласятся, что да. Но парадокс в том, что уверенность в справедливости и правдивости данного утверждения отнесет согласных с ним к дуракам.
Вот только умный – это судящий и оценивающий лишь интеллектом и разумом, использующий в качестве базы данных лишь свой тональ, своё сознание. Быть таким? Не плохо, но в целом, так себе мечта, невысокий уровень. Мудрый соединяет в себе базу данных интеллекта, сознания, тоналя с безмолвным знанием бессознательного, нагваля. Его знание шире и глубже, его оценка и суждение основываются на гораздо больший объём данных, чем взгляд умного.
Мудрец подобен дураку, который есть путник, постигающий Бесконечность. Да, он уверен, здесь и сейчас. Он Дурак. Как нельзя войти в одну и ту же реку дважды, так же нельзя ставить знак равенства между уверенными высказываниями дурака-мудреца, озвученные им в разные дни. Потому что завтра будет уже немного другой мир, будет уже немного другой мудрец-дурак. Поэтому уверенность Дурака очень мудра в настоящий момент в одной точке пространства и времени, в одной системе координат и ментальных шаблонов, в одной традиции и системе верований и убеждений. И он будет прав, его слова приблизятся к истине. Но под другим углом в ту же секунду его взгляд будет неточен. Поэтому умный сомневается. А мудрец это осознает по умолчанию, поэтому он уверен. Он – Дурак.
Сокровенный бисер
Книгочей-звездочёт уходил в пустоту.
Весь свой бисер собрав, он понуро шёл дальше.
Тут бы крикнуть, да прикушен язык в немоту.
Голос сел – много слов было сказано раньше.
Путеводный маяк сгорел яркою вспышкой.
Тьма ночная сокровища знаний сокрыла.
Стиснув зубы, полумесяц сжимая подмышкой,
Старый маг жаждал скрыться в пустыне унылой.
Ах, как славно та сказка слагалась сначала:
Окрылённый юнец мечтал благо творить,
Его пылкое сердце не знало печали,
Тут судьба дала фору себя проявить.
Виночерпия сын мог кондитером стать:
Плюшки, блинчики, тирамису…
Добрый рок вдруг помог заблудиться в лесу —
Колдун спас мальчугана, пришлось к себе взять.
Двадцать лет постигал он знанья Света и Тьмы.
От людей неокрепшим птенцом оттолкнулся.
Настал час завершенья добровольной тюрьмы —
Ныне магом-волшебником к людям вернулся.
Чудеса маг творил,
Даже с бубном плясал,
Всё пытался помочь,
Людям жизнь отдавал.
Он вещал, он дарил, он учил,
Не жалел своих сил.
Смех, упрёки в ответ —
Только их получил.
Живота не жалея, дары духа стяжая,
Чародей всем светил и горел,
Солнца внутренний свет из себя выжигая.
А потом вдруг потух, потемнел…
Перлы Солнца свои маг отдал без остатка.
Много минуло лет, борода уж седа.
Излечил он без счёта, да только:
Знамя Света в людей не вошло – вот беда.
А однажды толпа колдуна понесла.
Понесла на костёр, как ненужную гадость.
Маг все силы собрал и народ распластал,
Раздавил, раскидал Злобной Тьме лишь на радость.
«Искры знаний от Света вам впрок не пошли!
Свои годы я тратил напрасно…
Силы знаний от Тьмы недостойные вы,
Отдавать её вам теперь просто опасно…» —
Над толпою так
с горечью маг произнёс,
Полумесяц забрал
И с собою унёс.
Путеводный маяк сгорел яркою вспышкой.
Тьма ночная сокровища знаний сокрыла.
Стиснув зубы, полумесяц сжимая подмышкой,
Старый маг жаждал скрыться в пустыне унылой.
