Марат Зиявдинович Саидов
Клеточные и молекулярные механизмы патогенеза иммуновоспалительных ревматических заболеваний
2.4. Пироптоз и аутоиммунное воспаление
Пироптоз (от греческих слов “pyro” – огонь или лихорадка и “ptosis” – падение) – это автономная, регулируемая, генетически запрограммированная форма гибели клеток, являющаяся важным механизмом врождённого иммунитета и принимающая активное патогенетическое участие при ИВРЗ. Автономия пироптоза обусловлена тем, что все внутриклеточные мембранные и молекулярные процессы обусловлены активностью провоспалительной каспазы-1, с последующим лизисом клетки и обязательной секрецией провоспалительных цитокинов IL-1β и IL-18. Т. е. пироптоз является формой гибели клетки в условиях патологии. Необходимо отметить, что каспаза-1 не участвует в родственном пироптозу процессе, а именно – апоптозе. Уникальной особенностью пироптоза является то, что каспаза-1 активируется при непосредственном участии мультибелкового, олигомерного цитоплазматического комплекса, отвечающего за активацию воспалительного ответа – инфламмасомы. При этом генерация каспазы-1 происходит за счёт ограниченного протеолиза предшественника этого фермента – прокаспазы-1.
Эта форма гибели клетки впервые была описана Brennan M. A. и Cookson B. T. в 2000 г., как каспаза-1-зависимая неапоптотическая гибель клеток, индуцируемая макрофагами во время инфекции Salmonella Typhimurium. Эти же исследователи ввели термин “пироптоз” [26, 41].
Таким образом пироптоз сочетает в себе характеристики апоптоза (фрагментация ДНК) и некроза (воспаление и продукция цитокинов). В виду патогенетической важности процесса пироптоза, приведём результаты экспериментов первооткрывателей этого процесса, когда впервые была продемонстрирована автономная форма гибели клеток, отличная от апоптоза и некроза, сопровождающаяся выбросом IL-1β и зависящая от активности каспазы-1.
Рис. 21. Результаты флуоресцентного анализа гибели клеток линии J774A.1 при глиотоксин-индуцированном апоптозе (В), при инфицировании S. Typhimurium штамм SL1344 (C и D), при инфицировании мутантным штаммом S. typhimurium SL1344 prgH (Е и F). А – контрольные клетки J774A. Пояснения в тексте, по материалам [26]
На рис. 21 представлены результаты флуоресцентного анализа культуры клеток J774A.1, где впервые был зарегистрирован процесс пироптоза. В работе была использована макрофагоподобная клеточная культура J774A.1. Апоптоз клеток J774A.1 индуцировался грибковым ядом – глиотоксином. Некроз этих же клеток индуцировался путём их инфекции S. Typhimurium штамм SL1344. В таком варианте эксперимента и апоптоз, и некроз клеток J774A.1 сопровождался формированием крупных фрагментов ДНК, локализовавшихся в цитоплазме. Мутантный штамм S. typhimurium SL1344, обозначенный как SL1344 prgH, не вызывал некроза клеток линии J774A.1, но в процессе инфицирования клеток J774A.1 этим мутантным штаммом все цитоплазматические события, связанные с собственно внутриклеточным инфекционным процессом протекали в полной мере. Процесс апоптоза клеток линии J774A.1, вызванный глиотоксином, и процесс некроза этих же клеток, вызванный инфицированием S. typhimurium штаммом SL1344 определялся TUNEL-методом, при котором фрагментированная ДНК окрашивалась аннексином V, меченным флуоресцеина изотиоцианатом (FITC). Результат фиксировался по зелёной флуоресценции препаратов клеток J774A.1 в флуоресцентном микроскопе.
На рис. 21 А – это контрольные клетки J774A, обработанные физиологическим раствором. Видно, что флуоресценция отсутствует, вследствие сохранившейся целостности цитоплазматической мембраны;
В – классическая картина глиотоксин-индуцированного апоптоза клеток J774A. Видна чёткая флуоресценция фрагментов ДНК;
С и D – картина некроза клеток J774A, инфицированных различными дозами S. typhimurium штамм SL1344, С- меньшей дозой, D – большей дозой. Также видна чёткая флуоресценция фрагментов ДНК;
E и F – картина пироптоза клеток J774A, инфицированных мутантным штаммом S. Typhimurium – SL1344 prgH. В этом случае на препаратах клеток J774A флуоресценция не определяется, вследствие того, что при этой инфекции клеточная мембрана повреждается, высвобождается цитоплазматическое содержимое, в т. ч. и ДНК, и этот процесс является каспаза-1 зависимым.
Так впервые был идентифицирован процесс клеточной гибели, отличный от апоптоза и некроза, зависимый от активности каспазы-1, сопровождающийся выбросом IL-1β и названный этими же авторами пироптозом.
Ранним признаком пироптоза является образование в плазмалемме бочкообразных пор диаметром 10–15 нм. Формирование пор обусловлено белками семейства газдерминов (GSDM), состоящего у человека из 6 членов. Порообразующая способность газдерминов обеспечивается протеолитической активностью провоспалительных каспаз, прежде всего каспазы-1. Эти поры формируют клеточные ионные градиенты и в клетку поступает большое количество ионов Ca2+, происходит повышение осмотического давления, увеличивается приток воды, возникает набухание клеток и, в конечном счете, осмотический лизис и высвобождение внутриклеточных провоспалительных цитокинов. При этом Ca2+ также способствует экзоцитозу лизосом и фагоцитированных частиц. Ионы Ca2+ обеспечивают сборку т. н. эндосомального сортировочного комплекса (ESCRT), необходимого для выноса внутриклеточного содержимого во-вне клетки при пироптозе, а также для восстановления повреждённой плазмалеммы [57, 179].
Поскольку порообразование является базисным элементом литической гибели клетки при пироптозе, целесообразно привести схему, иллюстрирующую сказанное, рис. 22.
Рис. 22. Молекулярный механизм порообразования при пироптозе
Примечание. Семейство GSDM находится в клетке в виде неактивных форм. Провоспалительные каспазы (каспаза-1) протеолитически активирует GSDM. N-концевые фрагменты GSDM и кальпаины образуют поры в плазматической мембране. Эти поры вызывают приток воды и ионов Ca2+, обуславливающих сборку эндосомального сортировочного комплекса (ESCRT), набухание клеток и, в конечном счете, разрыв плазмалеммы, по материалам [179]
Следующей отличительной особенностью пироптоза является то, что расщепление ДНК носит фрагментированный характер, эти фрагменты состоят из олигонуклеосом, сопровождается заметной ядерной конденсацией и зависит от активности каспазы-1. Если при апоптозе повреждение ДНК обусловлено работой ДНК-азы, то при пироптозе ДНК-аза остаётся связанной со своим ингибитором – ICAD (Inactive Caspase-Activated DNase), что обуславливает не разрезание, а фрагментацию ДНК.
Активность каспазы-1 приводит к множеству процессов, включающих гибель клеток, модуляцию продукции воспалительных цитокинов, ограничение репликации патогена, контроль микробной инфекции. Пироптоз наряду с некроптозом служит важным механизмом элиминирования заражённых и изменённых клеток, что важно при ИВРЗ. Однако в случаях, когда инфекция принимает генерализованный характер с поражением, в частности, костного мозга пироптоз встречается в гемопоэтических стволовых клетках всех ростков кроветворения. В результате чего индуцируется картина заболеваний, связанных с нарушениями гемопоэза, цитопениями и иммуносупрессией.
Инициирование пироптоза, как показало более углубленное изучение этого процесса, не ограничивается активностью только каспазы-1. Показано, что пироптотическая гибель Мф, инфицированных грамотрицательными бактериями, такими как E. coli и Citrobacter rodentium, обусловлена также и активностью каспазы-11. Гуанилат-связывающий белок (GBP) в составе цитоплазматических вакуолей, позволяет проникать бактериальному липополисахариду (LPS) в цитоплазму, где LPS непосредственно связывается с доменом CARD каспазы-11 с последующей олигомеризацией и активацией этого фермента. В таком варианте процесс пироптоза не нуждается в активности каспазы-1. Каспаза-11 участвует в воспалении, при котором формируется NLRP-3 инфламмасома (см. ниже), параллельно стимулируя продукцию каспаза-1-зависимых цитокинов – IL-1β и IL-18. Такой путь был назван “неканоническим“ путём формирования воспалительной NLRP-3 инфламмасомы и процесса пироптоза [84]. Рис. 23 иллюстрирует сказанное.
Рис. 23. Молекулярные механизмы активации NLRP-3 инфламмасомы и индукции пироптоза
Примечание. На первом этапе инициация пироптоза происходит за счёт формирования NLRP-3 инфламмасомы и генерации предшественников провоспалительных цитокинов и каспазы-11. На втором этапе собирается активная NLRP-3 инфламмасома и активируется каспаза-1, которая генерирует зрелые формы IL-1β и IL-18, а также продукты протеолиза газдермина D. Газдермин D – это белок газдерминового семейства, являющийся субстратом для каспазы-1, который, после ограниченного протеолиза, трансформируется в эффекторные молекулы, нарушающие целостность плазмолеммы. Каспаза-11 активируется независимо от каспазы-1 и, после взаимодействия с внутриклеточными бактериальными ЛПС, способствует пироптозу через протеолиз газдермина D. Пироптоз характеризуется быстрым разрывом плазматической мембраны, что приводит к высвобождению внутриклеточных патогенов, провоспалительных цитокинов IL-1β и IL-18 и аларминов HMGB1 и IL-1α, по материалам [183]
Пироптоз регистрируется в клетках иммунной системы – CD4+ Т-клетках, В-клетках, макрофагах (Мф), дендритных клетках (ДК), в нейтрофилах, в моноцитах, гепатоцитах, эндотелиоцитах, кератиноцитах, эпителиоцитах, нейронах и других типах клеток. Одна из причин того, что именно в этих клетках индуцируется пироптоз является наличие в них более высоких уровней воспалительных каспаз и прежде всего каспазы-1 [183].
Появились данные о том, что пироптоз является активным участником гибели CD4+ клеток в лимфоидной ткани при ВИЧ инфекции, причём одна из причин лихорадки при этой инфекции является гиперпродукция IL-1β, свойственная пироптозу [49].
Активность каспазы-1 является патогенетическим звеном таких заболеваний как инфаркт миокарда, нейродегенеративные заболевания, воспалительные заболевания кишечника, эндотоксический шок [194].
Пироптоз и высвобождение DAMPs
Пироптоз индуцируется внутриклеточными и внеклеточными сигналами «опасности», генерируемых вторгающимися патогенными микроорганизмами или хозяином в ответ на повреждение клеток и тканей, что имеет место при ИВРЗ. Или, иными словами, PAMP и DAMP [119].
Сенсорами подобных сигналов являются две группы PRR-рецепторов, а именно – мембранные TLR-рецепторы (для внеклеточных сигналов) и цитоплазматические NLR-рецепторы (для внутриклеточных сигналов). В случае связывания внутриклеточных патогенов (PAMP) или продуктов дезорганизации внутриклеточного содержимого (DAMP) с NLR-рецепторами начинается сборка указанного выше мультибелкового, олигомерного цитоплазматического комплекса – инфламмасомы. В инфламмасомах происходит активации каспазы-1, которая необходима для образования и выделения провоспалительных цитокинов IL-1β и IL-18. IL-18 является продуктом протеолиза IL-1β, в результате чего эта молекула преобразуется в гликопротеин с молекулярной массой 18 кДа, определяемый как IL-18 и имеющий практически те же свойства, что и IL-1β.
Инфламмасомы, участвующие в пироптозе, также имеют уникальную особенность, а именно – наличие домена привлечения и активации каспаз – CARD-домена. Посредством CARD-домена инфламмасома связывается с несколькими молекулами прокаспазы-1 и, как следствие ограниченного протеолиза, формируются две молекулы (р10 и р20), которые, объединившись, образуют активную каспазу-1. Активная каспаза-1 превращает про-IL-1β и про-IL-18 в активные формы этих молекул. Эти цитокины принимают активное участие в патогенезе ИВРЗ. IL-1β является пирогенным цитокином, который, после взаимодействия со своим рецептором 1 типа (IL-1R1), мобилизует и активирует клетки иммунной системы. Эта активация приобретает черты аутоиммунного ответа на продукты дезорганизации рыхлой волокнистой соединительной ткани при ИВРЗ. Внеклеточный IL-18, также после взаимодействия со своим рецептором (IL-18R), стимулирует дифференцировку CD4+клеток в направлении Th1 и этот процесс является ведущим при формировании ГЗТ-гранулём при ИВРЗ [89].
Таким образом, пироптоз клеток в составе КВИ при ИВРЗ является механизмом, способствующим пассивному высвобождению этих крайне активных провоспалительных цитокинов.
В контексте ИВРЗ необходимо подчеркнуть, что из пироптотических пор во вне клеточную среду поступают DAMPs, имеющие ауто-антигенные характеристики и индуцирующие аутоиммунный ответ. На рис. 24 представлена схема, иллюстрирующая выброс во внеклеточную среду таких патогенетически важных при ИВРЗ DAMPs, как АТФ, HMGB1, IL-1α и адаптерного митохондриального белка ASC.
Рис. 24. Формирование цитоплазматических пор в 10–15 нм при пироптозе создают возможность высвобождения цитозольного содержимого
Примечание. В составе этого содержимого находятся такие DAMP, как АТФ, IL-1α/β, HMGB1, митохондриальная ДНК (мтДНК), и собственно митохондрии, адаптерный белок ASC, способствующий активированию каспазы-1. В пироптотических клетках формируется провоспалительная NLRP-3 инфламмасома, по материалам [179]
Механизм пироптоза, как говорилось выше, является литическим, что приводит к выбросу дополнительных воспалительных факторов, из которых наибольший интерес при ИВРЗ представляют факторы, относящиеся к DAMP. Речь идёт, в частности, о группе ядерных белков с высокой подвижностью (HMGB1), группе белков S100 (24 членов группы с различными внутри- и внеклеточными функциями) и IL-1α. Отметим, что в физиологических условиях эти белки являются факторами внутриклеточную гомеостаза. При ИВРЗ пироптоз клеток в составе КВИ придаёт этим белкам свойства DAMP, или аларминов [98].
При пироптозе наибольшее значение имеет инфламмасома, сформированная при участии NLR-рецепторов (Nod1 и Nod2), LRR-домена (обогащённый лейцином повторы), NBD-домена (нуклеотид-связывающий домен олигомеризации) и PYD-домена (пириновый домен). Эти инфламмасомы носят название NLRP-1,3,6,7,12 инфламмасом. Наиболее хорошо изучена инфламмасома NLRP-3. С учётом важной роли этой инфламмасомы в воспалении, есть даже вариант этого процесса с названием “NLRP-3 воспаление”. Взаимодействие каспазы-1 и NLRP-3 инфламмасомы происходит при помощи адаптерного белка ASC, который и содержит в себе упомянутый выше домен рекрутирования каспазы – CARD-домен. Это происходит потому, что активировать прокаспазу-1 NLRP3 может только в присутствии молекулы-адаптера ASC [8].
NLRP-3 инфламмасома реагирует на множество стимулов, включая токсины, образующие мембранные поры, внеклеточный АТФ (из митохондрий), вирусные ДНК, РНК, ультрафиолетовое облучение и, что особенно важно, ауто-DAMP, а именно – ДНК, РНК, гиалуроновую кислоту, АТФ и др. аутологичных клеток, подвергшихся пироптозу, некроптозу, аутофагии и апоптозу в КВИ при ИВРЗ [138, 159].
NLRP-3 инфламмасома обладает многогранными патофизиологическими свойствами. В частности, активность инфламмасомы NLRP3 и каспазы-1 непосредственно связана с выраженностью симптомов таких заболеваний, как сахарный диабет 2 типа и ожирение. Патогенетическая связь обусловлена тем, что каспаза-1 влияет на уровни IL-1β и IL-18, которые ослабляют секрецию инсулина. Кроме этого, каспаза-1 способствует уменьшению поглощения клетками глюкозы, что связано с состоянием инсулинорезистентности [182].
Мутации в генах NLRP-3 инфламмасомы, сопровождающиеся гиперпродукцией IL-1β, ассоциированы с развитием таких иммуновоспалительных заболеваний, как неонатальное мультисистемное воспалительное заболевание, подагра, синдром Макла-Уэльса, криопиринопатии [39].
Помимо NLRP-3 инфламмасомы при ИВРЗ немаловажную роль играет другая инфламмасома, а именно – NLRC4 инфламмасома, которая реагирует на такие DAMP, как белок теплового шока – HSP90 и SGT1 (см. выше) И в этом случае признаки воспаления, обусловленные NLRC4 инфламмасомой, являются следствием гиперпродукции IL-1β и IL-18 и быстрой гибели клеток путём пироптоза. Мутации, ассоциированные со структурой NLRC4 инфламмасомы, сопровождаются существенным увеличением в сыворотке крови уровня маркерного цитокина пироптоза – IL-18 [28].
Очень важное свойство NLRP-3 инфламмасомы и, связанного с ней пироптоза, имеющего непосредственное отношение к патогенезу ИВРЗ – это влияние “NLRP-3 воспаления” на адаптивный иммунитет. Маркерные цитокины пироптоза – IL-1β и IL-18 играют важную роль в формировании адаптивных иммунных реакций. IL-1β регулирует раннюю дифференцировку Th17 клеток [7].
Напомним, что субпопуляция Th17-лимфоцитов дифференцируется из активированных CD4+ клеток независимо от Th1- и Th2-лимфоцитов и продуцирует ключевые цитокины – IL-17 и IL-23. Th17 клетки принимают участие в патогенезе ИВРЗ за счёт своей провоспалительной активности, которая проявляется в поддержании хронического воспаления. Было показано, что IL-1β взаимодействует с IL-23, индуцируя развитие γδ-Т-клеток, продуцирующих IL-17, и тем самым способствует развитию аутоиммунных заболеваний. А синергизм действия IL-18 с IL-12 стимулирует Th1 клетки к продукции IFN-γ, что способствует формированию ГЗТ-гранулём при ИВРЗ [173].
АГ-презентирующая функция Мф и ДК в отношении активации наивных Т-клеток с образованием эффекторных клеток Th1 и Th17 нуждается в присутствии в них NLRP3 инфламасомы [18].
NLRP3, адапторная молекула ASC и связанная с ними активность каспазы-1, опосредуют контактную гиперчувствительность, которая состоит из опосредованных Т-клетками клеточных иммунных реакций на контактные аллергены [172].
Таким образом, инфламмасома NLRP3 опосредует продукцию IL-1β и IL-18, которые, взаимодействуя с другими провоспалительными цитокинами, регулируют генерацию Т-эффекторных клеток и влияют на прогрессирование аутоиммунных заболеваний, в т. ч. и ИВРЗ.
Представлены интересные результаты экспериментальных исследований, в которых идентифицирован новый путь регуляции численности активных Мф и этот путь связан с HMGB1- индуцированном пироптозом Мф. HMGB1 – это негистоновый ядерный высокомобильный групповой белок 1, присутствующий в ядре и цитоплазме почти всех типов клеток, по своим функциональным свойствам является прототипом молекулы DAMP. HMGB1 высвобождается из клеток, подвергшихся инфекционному повреждению, некрозу, некробиозу или клеточному стрессу и, взаимодействуя с RAGE рецептором, служит медиатором воспаления, индуцирует клеточные иммунные реакции, хемотаксис и высвобождение провоспалительных цитокинов. Взаимодействуя с рецепторами врождённого иммунитета (TLR-2, – 4, – 7, – 9), экспрессирующихся на ДК и Мф, HMGB1 способствует продукции IFN-α, IL-1β, TNF-α плазмацитоидными ДК и Мф, тем самым способствуя прогрессированию продуктивного воспаления in situ и усилению АГ-презентирующей функции ДК и Мф. Кроме этого, имеются данные о том, что HMGB1 способен индуцировать анти-HMGB1-антитела, которые относят к общему классу анти-ядерных ауто-АТ при ревматических заболеваниях [147]. Кроме этого HMGB1 обладает способностью активировать тканевые металлопротеиназы (ММР1–9) и тканевой плазминоген, внося тем самым существенный вклад в дезорганизацию рыхлой волокнистой соединительной ткани.
Показано, что HMGB1, взаимодействуя с TLR2, TLR4 и TLR9 рецепторами Мф, а также с RAGE рецептором, эндоцитируется в цитоплазму этих клеток. Эндоцитоз HMGB1 запускает каскад молекулярных событий, включая высвобождение катепсина В из повреждённых лизосом с последующим образованием пироптосом и активацию каспазы-1. В этой же работе были приведены данные о том, что HMGB1-индуцированный пироптоз Мф также происходит in vivo во время эндотоксемии, что свидетельствует о патофизиологическом значении этой формы пироптоза в развитии воспаления. [190]. Сказанное иллюстрируется рис. 25.
Рис. 25. Модель HMGB1- индуцированного пироптоза макрофагов, пояснения в тексте
Сокращения: HMGB1 – негистоновый ядерный высокомобильный групповой белок 1; RAGE – рецептор, опосредующий хемотаксис и цитокиновую активность HMGB1; ASC – адаптерный белок, содержащий CARD, входящий в состав пироптосом, способствующий переходу прокаспазы-1 в каспазу-1, по материалам [193]
RAGE является трансмембранным белком I типа, членом суперсемейства иммуноглобулинов, экспрессирующийся во многих клеточных популяциях, включая эндотелиоциты, сосудистые гладкомышечные клетки, нейроны, нейтрофилы и макрофаги/моноциты. Одной из функций RAGE является рецепторная функция, опосредующая хемотаксис и цитокиновую активность HMGB1.
ASC – адаптерный белок, содержащий CARD, входящий в состав пироптосом, мобилизирующий прокаспазу-1, что приводит к ее активации и ограниченному протеолизу до функционально активной каспазы -1
Пироптоз и воспалительные заболевания
Появляется всё больше работ, свидетельствующих об активном участии пироптоза при аутовоспалительных и инфекционных заболеваниях. Значимость механизмов пироптоза показана при клинико-генетических исследованиях при т. н. криопирин-ассоциированном периодическом синдроме (CAPS), состоящем из трех патогенетически связанных хронических воспалительных заболеваний возрастающей тяжести, а именно – семейного синдрома холодного аутовоспаления (FCAS), синдрома Макла—Уэллса (MWS) и неонатального мультисистемного воспалительного заболевания (NOMID). При таком синдроме определены мутации, ассоциированные с усилением провоспалительных свойств NLRP-3 инфламмасомы, интенсификацией воспаления, усилением пироптоза и избыточной секреции IL-1β и IL-18. Системное воспаление, свойственное FCAS, сопровождается лихорадкой, сыпью, болями в суставах и конъюнктивитом. Терапия анакинрой, блокирующей активность IL-1β, была высокоэффективной при FCAS. Весьма вероятно, что связанные с пироптозом клеток DAMP являются патогенетически значимыми при этом аутовоспалительном заболевании [71, 118].
Все больше работ убедительно свидетельствуют о важной роли пироптоза в патогенезе и прогрессировании СКВ. Избыточная активация пироптогенной NLRP3 инфламмасомы была определена у пациентов с СКВ и волчаночным нефритом [59].
В присутствии антител против dsDNA может индуцироваться активность провоспалительной NLRP3 инфламмасомы. Аналогично, взаимодействие U1-малого ядерного рибонуклеопротеина (U1-snRNP) и антител против него также активирует NLRP3 инфламмасому [167, 168].
На мышиной экспериментальной модели СКВ показано, что ингибирование NLRP3 инфламмасомы с помощью MCC950 уменьшало степень протеинурии и улучшало патоморфологическую картину волчаночного нефрита [59].
Повышенные уровни сывороточного IL-18 определялись у пациентов с СКВ, и эти уровни статистически значимо коррелировали с тяжестью поражения почек и активностью заболевания [73].
Кроме того, высокие уровни HMGB1 были представлены не только в крови, но и в образцах биопсии почек пациентов с СКВ и уровни HMGB1 в сыворотке крови коррелировали с активностью заболевания СКВ [202]. Антитела к HMGB1 также встречаются у пациентов с СКВ [6].
Имеется немало свидетельств активного участия пироптоза при РА. В частности, показано, что IL-18 обнаруживается в синовиальных оболочке пациентов с РА. Экспрессия IL-18 была тесно связана с выраженностью местного воспаления и этот же цитокин способствует хемотаксису активированных моноцитов в синовиальную оболочку [34]. У этих же пациентов обнаружено повышение экспрессия генов каспазы-1 и NLRP3 инфламмасомы и эта экспрессия обнаруживала прямую положительную корреляцию с уровнями IL-1β и IL-18 [91]. Сыворотка крови пациентов РА индуцировала газдермин D-зависимый пироптоз в моноцитах, и эта способность была связана с активностью заболевания [187].
Наличие CD4+Т-клеток, подвергшихся пироптозу при РА, было подтверждено фактом дефицита фермента репарации ДНК (нуклеазы MRE11A) у этих больных. Дефицит нуклеазы MRE11A в CD4+Т-клетках при РА вызывал утечку митохондриальной ДНК в цитозоль, с последующей сборкой инфламмасомы, активацией каспазы-1 и, соответственно, индукцией пироптоза в CD4+Т-клетках [107].
В адъювантной модели артрита у крыс показано, что экспрессия ASC, NLRP3, каспазы-1, а также IL-1β и IL-18 была повышена в хондроцитах суставов крыс по сравнению с таковой у нормальных крыс [188].
Таким образом, пироптоз – это литический и воспалительный способ регулируемой гибели клеток, в результате которой внутриклеточные DAMPs вытесняются быстрым разрывом плазматической мембраны. DAMP фагоцитируются клетками макрофагально-моноцитарного ряда и ДК, в результате чего они приобретают свойства ауто-АГ. Наличие в очаге воспаления аутореактивных Т- и В-лимфоцитов обуславливает индукцию аутоиммунного ответа. Одновременно, при пироптозе DAMPs, взаимодействуя с NLR-рецепторами, обуславливает сборку мультибелкового, олигомерного цитоплазматического комплекса – инфламмасом. При ИВРЗ наибольшее патогенетическое значение имеет NLRP3 инфламмасома. Закономерным итогом этих внутриклеточных молекулярных событий является гиперпродукция провоспалительных цитокинов IL-1β и IL-18, которые вместе с DAMPs, привлекают in situ дополнительные иммунные клетки, усиливающие аутоиммунный ответ на ауто-АГ при ИВРЗ.