Марат Зиявдинович Саидов
Клеточные и молекулярные механизмы патогенеза иммуновоспалительных ревматических заболеваний
Глава 4. DAMP – опосредованное воспаление и регулируемая гибель клеток при иммуновоспалительных ревматических заболеваниях
Иммуновоспалительные ревматические заболевания (ИВРЗ) относятся к группе мультифакториальных заболеваний, при которых интерпретация патогенеза системного иммуновоспалительного процесса в рыхлой волокнистой неоформленной соединительной ткани базируется на концептуальных представлениях о базисных механизмах организации и функционировании иммунной системы. Выход в свет в 1989 г. статьи С. А. Janeway под названием “Approaching the Asymptote? Evolution and Revolution in Immunology. Cold Spring Harbor Symposia on Quantitative Biology” [50] ознаменовал принципиально новый этап понимания эволюционного предназначения и функциональных основ системы иммунитета. Доминирующая к тому времени теоретическая модель F. M. Burnet дискриминации "я/не я" (модель самораспознавания, или иммунного надзора) нарушала принципы АГ-специфического клонального отбора, поскольку, в частности, распознавательная функция, необходимая для иммунной реакции, происходит от неклонально распределенных рецепторов. В рамках принципов этой модели возникали сложности в понимании иммунного распознавания на фундаментальном уровне, то есть различении «я» от «не-я» и защиту хозяина от инфекции. Революционизирующее значение предложенных С. А. Janeway концептуальных основ врождённого иммунитета состояло в том, что эффекторные клетки врождённого иммунитета несут рецепторы, которые позволяют распознавать ассоциированные с патогеном консервативные молекулярные паттерны, не обнаруживаемые в организме хозяина. “Я называю эти рецепторы рецепторами распознавания образов”, пишет С. А. Janeway и далее: “Я думаю, что такие рецепторы будут распознавать общие структурные паттерны в молекулах, обнаруженные у многих микроорганизмов, но не у многоклеточных организмов, в которых развилась эта система защиты. Признание таких структурных различий способствует эволюционному отбору тех рецепторов, которые могут эффективно отличать себя от не-себя”. Эти рецепторы не имеют клонального распределения на лимфоцитах и у них нет иммунологической памяти. С. А. Janeway в цитируемой работе заключает: “Я также выдвигаю гипотезу, что клональное распознавание чужеродных паттернов играет важную роль в функционировании иммунной системы и в защите хозяина. Рецепторы, опосредующие такие события, являются оригинальными, неклональными триггерами механизмов иммунного воздействия”. Таким образом в иммунологический обиход было введено фундаментальное понятие рецепторов распознавания образов (pattern recognition receptors) или PRR-рецепторов.
Чарлз Олдерсон Джейнуэй (1943–2003), американский иммунолог, автор современной теории врождённого иммунитета. Член Национальной академии США, профессор Йельского университета, автор базового учебника “Иммунобиология по Дженуэю
В последующей новаторской работе ученика С. А. Janeway нашего соотечественника Р. Меджитова [75] классическими молекулярно-генетическими методами идентифицирован и клонирован ген, ответственный за конститутивную экспрессию человеческого гомолога Toll-протеина у Drosophila melanogaster. Белок Toll у Drosophila melanogaster контролирует дорсально-вентральную дифференцировку в эмбрионах этой мушки и одновременно обеспечивает анти-грибковый иммунный ответ. Трансфекция человеческого гомолога этого гена в человеческие клеточные линии сопровождалась активацией транскрипционного фактора NF-κB с последующей продукцией IL-1, IL-6, IL-8 и костимуляторной молекулы B7.1, необходимых для активации Т-клеток. Р. Меджитов документировал активную мРНК человеческого Toll-протеина в моноцитах, макрофагах, дендритных клетках, γ/δ Т-клетках, Th1 и Th2 α/β Т клетках, эпителиальных клетках, в клетках В-клеточной линии. Так впервые были представлены экспериментальные результаты, свидетельствующие о том, что человеческий гомолог Toll-протеина Drosophila melanogaster может индуцировать сигналы, активирующие как врожденный, так и адаптивный иммунный ответ у позвоночных. В последующем это гомолог был обозначен как TLR-рецептор.
Изучение молекулярно-клеточных основ PRR-распознавания сформировало новую, перспективную область исследований, связанную с изучением сигнальных путей, адапторных молекул и активацией транскрипционных факторов в клетках врождённого иммунитета с последующим запуском двух эффекторных направлений – это индукции АГ-специфического адаптивного иммунного ответа и регулируемой гибели клеток (РГК).
Процесс РГК сопровождается гиперпродукцией одного из основных эффекторных цитокинов – IL-1β, стимулирующего аутовоспаление в рыхлой волокнистой неоформленной соединительной ткани, одновременно способствуя экспансии клеток адаптивной иммунной системы – аутореактивных Th1- и Th17-лимфоцитов и ингибируя активность регуляторных Т-лимфоцитов (Treg). При ИВРЗ указанные исходы функциональной активности врождённого и адаптивного иммунитета патогенетически ассоциированы с хроническим продуктивным воспалением (ХПВ) in situ.
Первоначально С. А. Janeway ограничил PRR-распознавание молекулярными паттернами, связанными с микробными патогенами (pathogen-associated molecular patterns – PAMPs), действующих как “лиганды” для TLR. Иммуногенность PAMPs, по С. А. Janeway, обеспечивается, во-первых, тем, что PAMPs должны быть уникальными для микробов и отсутствовать в эукариотических клетках, во-вторых, PAMPs должны быть общими для широкого класса микробов, в-третьих, они необходимы для жизнедеятельности микроба и по этой причине не могут быть элиминированы путем генетических мутаций.
Руслан Максутович Меджитов, 1966 г. р., американский иммунолог узбекско-российского происхождения, профессор Йельского университета, член Национальной академии наук США и иностранный член РАН, ученик Ч. Джануэя, автор открытия Толл-подобных рецепторов у позвоночных
Финалом PRR-распознавания является индукция сигналов, участвующих в активации адаптивной иммунной системы, и, как следствие, инициации антиинфекционного адаптивного иммунного ответа. Однако, в соответствии с результатами последних исследований, спектр PRR-лигандов расширился и стал включать в себя также распознавание эндогенных молекул, высвобождаемых из поврежденных или погибших клеток, называемых молекулярными паттернами, связанными с повреждением (damage-associated molecular pattern – DAMPs).
Важно заметить, что при дезорганизации рыхлой волокнистой неоформленной соединительной ткани и при регулируемой клеточной гибели при ИВРЗ высвобождающиеся DAMPs имеют также все характеристики ауто-АГ, индуцирующие ауто-АГ-специфический адаптивный иммунный ответ.
4.1. Основные свойства PRR рецепторов
Выделяют четыре основные подсемейства PRR-рецепторов:
– TLR-рецепторы, Toll-подобные трансмембранные белки;
– NLR-рецепторы, содержащие нуклеотид-связывающий домен олигомеризации (NOD) и богатые лейцином повторы (LRR);
– RLR-рецепторы, индуцируемый ретиноевой кислотой ген I (RIG)-I-подобные рецепторы;
– CLR – рецепторы лектина C-типа.
Из них цитоплазматическими являются NOD- и RLR-рецепторы, которые связаны с субклеточными компартментами и эндосомальными мембранами. Также PRR, в частности, TLR-рецепторы, могут быть и внеклеточными, в секретируемых формах, присутствующими в кровотоке и интерстициальных жидкостях [74, 117]. В контексте настоящего обзора патогенетически наиболее важными при ИВРЗ являются TLR – и NLR-рецепторы.
TLR относят к I типу трансмембранных белков, состоящих из экстрацеллюлярных доменов, содержащих богатые лейцином повторы, ответственные за распознавание PAMPs; трансмембранных доменов; внутриклеточных доменов Toll-рецептора интерлейкина 1 (IL–1) (TIR), необходимые для последующей внутриклеточной передачи сигнала. К настоящему времени у людей идентифицировано 10 функционально активных TLR, причём каждый из них выполняет определенную функцию с точки зрения распознавания PAMPs и иммунных реакций [6].
К PAMPs, распознающихся TLR и выступающих в качестве “лигандов” для TLR, относят липиды, липопротеины, белки и нуклеиновые кислоты, полученные из широкого спектра бактерий, вирусов, паразитов и грибов. Распознавание PAMPs TLR рецепторами определяется в различных внутриклеточных компартментах, включая плазмалемму, эндосомы, лизосомы, фаголизосомы, эндоплазматический ретикулум. Считается, что правильная клеточная локализация TLR важна для доступности лигандов, для поддержания толерантности к собственным молекулам, таким как нуклеиновые кислоты, а также для последующей внутриклеточной передачи сигнала [1].
TLR разделяют на две подгруппы в зависимости от их клеточной локализации и соответствующих PAMP-лигандов. Одна группа состоит из TLR1, TLR2, TLR4, TLR5 и TLR6, которые экспрессируются на поверхности клеток и распознают в основном компоненты микробных мембран, такие как липиды, липопротеины и белки. Другая группа состоит из TLR3, TLR7, TLR8 и TLR9, которые экспрессируются исключительно во внутриклеточных структурах, таких как эндоплазматический ретикулум (ER), эндосомы, лизосомы и эндолизосомы, где они распознают микробные нуклеиновые кислоты.
PRR-распознавание имеет важное качество, а именно – селективность. Наиболее информативные примеры селективности PAMP-TLR взаимодействия следующие. TLR4 был идентифицирован как рецептор, взаимодействующий с бактериальным липополисахаридом (LPS), компонентом внешней мембраны грамотрицательных бактерий, который может вызвать септический шок. TLR2 участвует в распознавании более широкого спектра PAMPs. К ним относятся бактериальные липопептиды, пептидогликаны и липотейхоевые кислоты из грамположительных бактерий, липоарабиноманан из микобактерий, зимозан из грибов, гемагглютинин вируса кори и др. TLR2 способен формировать гетеродимеры с TLR1 или TLR6. В частности, гетеродимер TLR2-TLR1 распознает триацилированные липопептиды из грамотрицательных бактерий и микоплазмы, тогда как гетеродимер TLR2-TLR6 распознает диацилированные липопептиды из грамположительных бактерий и микоплазмы [53].
TLR5 распознает белковый компонент флагеллина бактериальных жгутиков. Интересно, что плазмацитоидные дендритные клетки (пДК) в lamina propria в тонком кишечнике, несущие фенотип CD11c + CD11b+, интенсивно экспрессируют TLR5. пДК lamina propria уникальны в смысле стимулирования дифференцировки IL-17-продуцирующих хелперных Т-клеток (Th17-клеток) и Т-хелперных клеток 1-го типа (Th1), а также дифференцировки наивных В-клеток в плазматические клетки, продуцирующие иммуноглобулин А в ответ на флагеллин [112].
Мышинный TLR11, близкий по структуре к TLR5, экспрессируется в эпителиальных клетках почек и мочевого пузыря. Считается, что TLR11 распознает уропатогенные бактериальные компоненты, поскольку мыши с дефицитом TLR11 восприимчивы к заражению этими бактериями [124].
Цитоплазматические TLR-рецепторы, называемые также как чувствительные к нуклеиновым кислотам, локализуются, о чём говорилось выше, в различных внутриклеточных структурах. Считается, что доставка интернализованных нуклеиновых кислот в эндолизосомы имеет решающее значение для взаимодействия с этими TLR. TLR3 первоначально был идентифицирован как рецептор, распознающий синтетический аналог двухцепочечной РНК (dsRNA), полиинозин-полицитидиловой кислоты (поли(I: C), которая имитирует вирусную инфекцию и индуцирует противовирусные иммунные реакции, стимулируя выработку интерферона I типа (IFN I типа) и воспалительных цитокинов. TLR9 и TLR7 встречаются исключительно в эндоплазматическом ретикулуме в нестимулированных клетках и быстро транспортируются в эндолизосомы после стимуляции лигандом [54]. Лигандами для этих рецепторов являются ssRNA, полученная из РНК-вирусов, таких как вирус везикулярного стоматита, вирус гриппа А, HIV-вирус. После инфицирования клеток эти вирусы попадают в эндолизосомы, где запускается опосредованное TLR7 распознавание вирусных ssRNA и инициируются противовирусные иммунные реакции. Более того, TLR7 также распознает реплицирующийся вирус везикулярного стоматита, который проникает в цитоплазму посредством аутофагии и процесса лизосомальной деградации клеточных белков [63].
TLR9 распознает неметилированные 2 -дезоксирибо (цитидин-фосфат-гуанозин) (CpG) мотивы ДНК, которые часто присутствуют в бактериях и вирусах, но редко встречаются в клетках млекопитающих. Синтетический CpG олигодезоксинуклеотид функционируют как лиганд для TLR9 и непосредственно активирует дендритные клетки (ДК), макрофаги (Мф) и В-клетки и вызывает выраженный CD4+Th1-ответ. TLR9 в максимальной степени экспрессируется в пДК, где он служит датчиком ДНК-вирусной инфекции (цитомегаловируса, ВПГ-1 и ВПГ-2) [41].
TLR8 филогенетически наиболее похож на TLR7. Человеческий TLR8 опосредует распознавание вирусной ssRNA. TLR8 экспрессируется в различных тканях, причем его самая высокая экспрессия наблюдается в моноцитах и повышается после бактериальной инфекции.
PAMP-TLR взаимодействие сопровождается индукцией сигнального MyD88-зависимого пути который используется всеми TLR, кроме TLR3, и TRIF-зависимым путем, который используется TLR3 и TLR4. Адапторная молекула MyD88 активирует ИЛ-1-рецептор-ассоциированые киназы (IRAK4, IRAK1, IRAK2) и митоген-активируемые киназы (MAPK). Эти киназы и TRAF6 индуцирует воспалительные реакции путем активации транскрипционных факторов NF-κB и IRF5, индуцирующие экспрессию генов, кодирующих IL-6, IL-12, TNF, INF I типа. Важным элементом TLR-сигналов являются посттранскрипционные модификации белковых молекул, конформационное состояние сигнальных молекул и активация механизмов экспрессии генов-мишеней. Более подробно описание сигнальных путей при TLR-активации представлено в обзоре [53].
Другая группа PRR рецепторов, имеющая ключевое значение в иммунопатогенезе ИВРЗ – это цитоплазматические NLR рецепторы. NLR представляют собой большое семейство PRR рецепторов, которые реагируют на различные стимулы, в том числе на PAMPs, DAMPs, клеточные стрессорные белки. Из PAMPs наиболее значимыми являются пептидогликановые компоненты диаминопимелиновой кислоты (DAP) из грамотрицательных и грамположительных бактерий, способствующие формированию, в частности, воспалительной инфламмасомы NLRP3. Идентифицировано 22 варианта NLR-рецепторов у человека, у которых генетические мутации ассоциированы в т. ч. и с ИВРЗ. Структура NLR-рецепторов, в общем, универсальна и включает в себя центральный NOD домен (домен олигомеризации), N-концевой гомотипический CARD домен, ответственный за межбелковые взаимодействия и С-концевые последовательности с лейцин-содержащими повторами (LRR). LRR является той частью NLR-рецепторов, которая связывается с соответствующим лигандом, включая PAMPs и DAMPs.
Функционально NLR-рецепторы делятся на две группы – формирующие и не формирующие воспалительные инфламмасомы [127].
К первой группе относят те NLR, которые формируют мультибелковые, цитоплазматические провоспалительные комплексы – инфламмасомы, активирующие воспалительную каспазу-1. Каспаза-1 необходима для процессинга и созревания воспалительных цитокинов IL-1β и IL-18 и индукции воспалительной формы клеточной гибели, называемой пироптозом, имеющее неоспоримое патогенетическое значение при ИВРЗ [3]. К таким вариантам NLR относят следующие инфламмасомы – NLRP1, NLRP3, NLRP6, NLRP7, NLRP12, NLRC4 и NAIP [44, 118].
Особую роль в передаче сигналов от DAMPs играет провоспалительная инфламмасома NLRP3. Инфламмасома NLRP3 содержит белок NLRP3, адаптерный белок ASC, домен рекрутирования каспазы – CARD-домен и цистеиновую протеазу – каспазу-1. Сборка NLRP3 инфламмасомы приводит к расщеплению каспазы-1 до ее активной формы, которая, в свою очередь, расщепляет предшественник про-IL-1β до зрелого IL-1β. Интересно, что IL-1β также классифицируется как DAMP, что делает NLRP3 инфламмасому одновременно и приёмником, и источником DAMP. Активация NLRP3 инфламмасомы может происходить в ответ на воздействие ряда DAMPs, в частности, в ответ на АТФ. Соответственно, внеклеточный АТФ активирует пуринергический рецептор P2X7, присутствующий на поверхности клетки, вызывая отток калия из клетки. Отток калия, в свою очередь, опосредует сборку NLRP3 инфламмасомы. Мочевая кислота также может активировать NLRP3 инфламмасому [36].
Бигликан также может активировать NLRP3 инфламмасому путем кластеризации P2X7 с TLR2/4. Гистоны, высвобождаемые из некротических клеток, активируют NLRP3 инфламмасому независимо от P2X7 [7].
С учётом важной роли этой инфламмасомы в воспалении, есть даже вариант этого процесса с названием “NLRP-3 воспаление”.
К группе NLR-рецепторов, которые не формируют инфламмасомы относят NOD1, NOD2, NLRP10, NLRX1, NLRC5 и CIITA. Эти NLR непосредственно не воздействуют на воспалительные каспазы, но активируют ядерный транскрипционный фактор NF-κB, митоген-активируемые протеинкиназы (MAPK) и регуляторные генетические факторы продукции INF I типа. Указанные факторы обладают способностью выраженно стимулировать врожденный иммунитет [93, 110].
NOD1 и NOD2 распознают продукты распада компонентов бактериальной клеточной стенки. Кроме того, эти рецепторы реагируют на двухцепочечную ДНК, полученную из патогенов, а также на фрагменты собственной ДНК с последующей индукцией IFN I типа [69].
Заметим, что фрагменты собственной ДНК при ИВРЗ могут выступать в качестве ауто-АГ. NOD2 индуцирует INF-β опосредованный противовирусный иммунный ответ вследствие распознавания одноцепочечной вирусной РНК – респираторно-синцитиального вируса (RSV), вируса везикулярного стоматита (VSV) [93].
NOD1 и NOD2 кодируются генами CARD4 и CARD15, соответственно, оба содержат общие NOD и LRR домены в дополнение к N-концевому гомотипическому CARD домену. Несмотря на сходство между этими двумя рецепторами, тем не менее, между ними существуют различия: NOD1 содержит один CARD домен, в то время как NOD2 содержит два CARD домена; экспрессия NOD1 обнаруживается в широком спектре гистогенетически разных типов клеток, тогда как экспрессия NOD2 ограничена миелоидными клетками, кератиноцитами и эпителиальными клетками кишечника, легких и полости рта [110, 111].
TLR- и NLR-рецепторы функционально тесно взаимосвязаны. Показано, что NOD-2 усиливает сигнал с TLRs, действуя в синергии с TLRs и усиливая высвобождение провоспалительных цитокинов [31]. Также к рецепторам этого типа относят DAI (ZBP1-DLM1), который был идентифицирован как предполагаемый цитозольный сенсор для дцДНК и следствием подобного взаимодействия является также выработка IFN I типа [103].
Таким образом, NLR-PAMP взаимодействие можно отнести к одним из главных регуляторов врожденного иммунитета, обладающих способностью инициировать и поддерживать устойчивые иммунные реакции посредством образования инфламмасом и активации сигнальных путей NF-κB, IRF и MAPK. Кроме этого такие функции NLR рецепторов, как усиление экспрессии алеллей МНС I и II класса на АПК, вовлекают их в адаптивные иммунные реакции.
Необходимо отметить, что все представленные выше свойства и функциональные особенности TLR- и NOD-рецепторов были изучены, прежде всего, в контексте антиинфекционного иммунитета. Однако эволюционное предназначение этого типа рецепторов врождённого иммунитета оказалось значительно шире. Выяснилось, что любое повреждение тканей, клеток, субклеточных структур активирует врожденную иммунную систему, с последующей неинфекционной “стерильной” иммуновоспалительной реакцией и формированием сопутствующего клеточного воспалительного инфильтрата – КВИ [21].
Как отмечалось в главе 1 в процессе ХПВ клеточный инфильтрат приобретает разные морфологически идентифицируемые формы. Организованными формами КВИ при ИВРЗ являются эктопические фолликулоподобные лимфоидные структуры (ELS) и ГЗТ-гранулемы, неорганизованными формами – диффузный клеточный воспалительный инфильтрат. Фолликулоподобные структуры и ГЗТ-гранулемы имеют морфо-функциональное сходство с периферическими органами иммунной системы – лимфатическими узлами, пейеровыми бляшками, селезенкой, что создает возможность индукции иммунного ответа на ауто-АГ в очаге воспаления (locus morbi). КВИ является динамичной структурой, отражающей этапность, рецидивирующее течение и исход ИВРЗ. Динамика состава КВИ является отражением конкретного этапа иммуновоспалительного процесса.
Важная составляющая описанных событий – это высвобождение из повреждённых клеток в процессе неинфекционного, “стерильного” воспаления DAMPs, во многих случаях являющихся также продуктами дезорганизации основного вещества рыхлой волокнистой неоформленной соединительной ткани. TLR- и NOD-рецепторы, экспрессирующиеся на АПК, обладают способностью взаимодействовать почти со всеми классами DAMPs с последующей индукцией аутовоспалительных и/или аутоиммунных процессов. Важно отметить, что TLR-DAMP взаимодействие индуцирует те же сигнальные пути, адапторные молекулы, транскрипционные факторы, формирует те же провоспалительные инфламмасомы, что и при TLR-PAMP взаимодействии. Результаты исследований молекулярно-клеточного базиса указанной аналогии и патофизиологических следствий этих процессов обусловили новый этап развития фундаментальной и клинической иммунологии.
Более того, имеющиеся результаты многочисленных исследований свидетельствуют ещё об одном крайне важном качестве функциональной активности PRR рецепторов. Речь идёт о TLR- и NLR-опосредованной модуляции регулируемой гибели клеток. При РГК закономерно высвобождаются внутриклеточные DAMPs, взаимодействующие с TLR- и NOD-рецепторами со всеми вытекающими из этого последствиями. Поскольку различные формы гибели клеток оказывают особое влияние на иммунные реакции, модуляцию процессов гибели клеток с помощью PRR рецепторов можно считать еще одной важной особенностью врожденной иммунной системы [15].
Показано, что такие DAMPs, как внеклеточный АТФ, кристаллы мочевой кислот, ДНК, РНК взаимодействуют с NLR-рецепторами и индуцируют каспаза-1 зависимый пироптоз с последующим выбросом IL-1β и IL-18 [13]. Некроптоз клеток макрофагально-моноцитарного ряда, в изобилии находящихся в КВИ при ИВРЗ и выполняющих функции АПК in situ, индуцируется TLR-рецепторами, в частности TLR-3 и TLR-4 [43].
Хорошо изучен TNF-опосредованный апоптоз, а также некроптоз с последующей провоспалительной сигнализацией. Двухцепочечная РНК (dsRNA), IFN-γ, АТФ, освобождающиеся при из клеток при ишемии-реперфузии, вызывают некроз клеток с последующим выбросом внутриклеточных DAMPs [52]. Сборка провоспалительной NLRP3-инфламмасомы посредством цитоплазматических NLR рецепторов приводит к активации каспазы-1, секреции IL-1β, IL-18, IL-33 и индукции пироптоза [33].
Аутофагия принимает активное участие в эндосомально-лизосомальном пути деградации DAMP материала с последующей презентацией АГ в составе МНС II класса и индукцией адаптивного иммунного ответа. Также в процессе аутофагии реализуется феномен кросс-презентации [27].
Внеклеточные и цитозольные PRR экспрессируются не только на клетках иммунной системы. Они встречаются также на всех типах эпителиальных клеток, эндотелиоцитах, включая “высокие“ эндотелиоциты 2 типа, альвеолоцитах, гепатоцитах, на всех клетках крови, на фибробластах, тучных клетках, на большинстве клеток центральной нервной системы и др. Столь широкое представительство PRR рецепторов определяет более широкую сферу их функционального предназначения, нежели выполнения ими только иммунологических функций. Конститутивная экспрессия PRR рецепторов охватывает широкий спектр гомеостатических процессов, включая клеточную дифференцировку, клеточную гибель, эмбриогенез, регенерацию, процессы фиброгенеза, ангиогенеза, отторжение аллотрансплантата [18, 60, 120].
Функциональная разнонаправленность PRR-рецепторов обеспечивается прежде всего такими свойствами этих рецепторов, как способность обеспечивать межклеточные контакты, являться непосредственным участником множества мембран-ассоциированных процессов, а также быть участниками ключевых внутриклеточных сигнальных путей, влияющих на экспрессию генов-мишеней. Напомним, что впервые идентифицированный TLR рецептор – Toll-протеин у Drosophila melanogaster был ответственным за совершенно неиммунологическую функцию в эмбриональный период развития этой мушки, а именно – дорсально-вентральную дифференцировку.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что взаимодействия TLR с DAMPs, выступающих в качестве лигандов для TLR и высвобождающиеся при дезорганизации рыхлой волокнистой неоформленной соединительной ткани и в процессах регулируемой гибели клеток при ИВРЗ, индуцируют все известные сигнальные внутриклеточные пути, конформационные изменения адапторных молекул, обязательную экспрессию генов провоспалительных цитокинов, необходимых для формирования КВИ. Некоторые представители DAMPs в этом случае приобретают свойства ауто-АГ с последующей индукцией аутореактивных Т-лимфоцитов и продукцией цитопатогенных ауто-АТ.