Матвей Зельманович Львовский
Воспоминания инженера-2. Уроки жизни
Электронно-лучевые трубки и приборы для индикаторов систем отображения информации 3-го поколения
Как известно, в индикаторах на лобовое стекло, входящих в состав ИПП-2–53, СЕИ-31 и Нарцисс, использована проекционная ЭЛТ «Куница». Известно также, что эта ПЭЛТ имеет ряд недостатков, главные из которых: «экранный эффект» – наличие остато-чного свечения экрана в ночных условиях и образование ореолов вокруг элементов изображения при форсировании яркости, что ухудшает контраст. О причинах возникновения этих недостатках ПЭЛТ «Куница» и способах некоторого снижения их влияния было сказано выше. Поэтому, при разработке КАИ-1 остро стал вопрос о создании новой, совершенной ПЭЛТ, имеющей более высокую яркость и разрешающую способность и лишённая указанных недостатков. Подобную ПЭЛТ в начале 80-х годов начал разрабатывать НИИ «Платан». Эта ПЭЛТ, названная «Латекс», представляла собой трубку с керамической колбой, в которой в качестве экрана использован лейкоса-пфир, обладающий более высокой, по сравнению со стеклом, теплопроводностью. Имея анодное напряжение 18кв, смешанную (магнитную и электростатическую) фокуси-ровку, ПЭЛТ «Латекс», по замыслу разработчиков должна была обеспечить высокую яркость, большую разрешающую способность и существенно большую долговечность по сравнению с существовавшими ПЭЛТ. Учитывая, что заявленные характеристики ПЭЛТ «Латекс» намного превышают характеристики ПЭЛТ «Куница», в конструкцию КАИ-1 была заложена новая трубка. Однако, в процессе испытаний КАИ-1 заявленные характеристики ПЭЛТ «Латекс» не подтвердились. Причиной этому был просчёт разработчиков ПЭЛТ в оценке возможности люминофора и надёжности технологии склейки керамической колбы с лейкосапфиром. Суть в том, что по мере форсирования яркости имело место насыщение люминофора и ожидаемого пропорционального увеличения яркости не происходило, но происходил критический нагрев экрана из-за местной концентрации лучистой энергии. Именно последнее и вызвало применение лейкосапфира. Кроме того, в процессе стендовых и лётных испытаний, в том числе заводских испытаний самолёта МИГ-29М, имели место частые выходы из строя ПЭЛТ «Латекс» из-за нарушения в ней герметичности, приводившие к полному отказу КАИ. Практически все изготовленные НИИ «Платан» ПЭЛТ «Латекс» в сравнительно короткий срок вышли из строя. Лишь некоторый пополняемый резерв этих трубок и хорошо организованная НИО-2 служба ремонта позволили в течение некоторого времени продолжить лётные испытания самолёта. Ещё одним существенным недоста-тком ПЭЛТ «Латекс» является создаваемое ею жёсткое рентгеновское излучение, особенно в направлении оси трубки. Экран трубки, выполненный из лейкосапфира, в отличие от стекла в обычных ЭЛТ, не препятствует излучению, уровень которого превышает допустимую норму в несколько раз. Так как предварительная настройка блока управления ПЭЛТ производится без присоединённой оптической головки, то при его включении настройщики могли быть подвергнуты сильному воздействию облуче-ния. Эти объективные факты были установлены специалистами Института им. В. Г. Хлопина, которые проводили соответствующие измерения на рабочих местах в Объединении. По рекомендации Института на этих рабочих местах были приняты необходимые меры по защите от излучения. В заключение, касаясь ПЭЛТ «Латекс», следует указать на исключительно высокую стоимость этих ПЭЛТ: в ценах 1986г. она составляла 2500 рублей за один образец.
В 1987г. по инициативе М. З. Львовского и В. А. Сысоева, поддержанной Генераль-ным директором Объединения К. К. Филипповым, по Техническому Заданию, утверждённому им, заводом (МЭЛЗ) была начата разработка альтернативной ПЭЛТ на основе колбы Московский электроламповым ПЭЛТ «Куница» и получившей название «Кома». Разработка новой ПЭЛТ получила поддержку руководства Министерства Обороны, которое поручило соответствующим службам осуществлять постоянный контроль над ходом разработки. При разработке ПЭЛТ «Кома» были использованы последние достижения в области электронной оптики и заложена современная технология, основанная на использовании лазерной обработки элементов фокуси-рующей части электронной оптики ПЭЛТ. Применение усовершенствованного люми-нофора, в сочетании с удачным решением оптической части, позволили при анодном напряжении 15кв и напряжении на фокусирующем электроде 2кв достичь весьма высоких характеристик. Яркость ПЭЛТ «Кома» (в сжатом растре) в 2 раза превышает яркость ПЭЛТ «Куница» и составляет 12.000–14.000 к.д/м2 , а разрешающая способность увеличена на 30 (толщина линии 0.08–0.1мм). Практически, полностью устранены «экранный эффект» и образование ореола при форсировании яркости. Рабочий диаметр трубки – 55мм, диаметр горловины – 22мм, угол раструба колбы – 55, длина трубки 220–230мм.
Стоимость ПЭЛТ «Кома» составила в ценах 1987–1988гг. 200 рублей, то есть в 12,5 раз ниже, чем стоимость ПЭЛТ «Латекс», при совпадающих характеристиках. Создание ПЭЛТ «Кома» позволило своевременно ликвидировать кризис, возникший вследствие неудачи с трубкой «Латекс»». В короткий срок была разработана конструкция КАИ-1 на основе ПЭЛТ "Кома" (Ведущий конструктор Ф. Д. Жаржавский) и доработаны все ранее изготовленные индикаторы. В 1988г. были завершены Государственные испытания ПЭЛТ «Кома» и она получила сертификат на использование её в аппаратуре военного назначения.
Монохроматическая ЭЛТ для электронно-лучевых индикаторов ЭЛИ.
В процессе разработки концепции построения систем отображения информации 3-го поколения, к которым относятся КРОКУС и ЭДЕЛЬВЕЙС, в Объединении были изучены состояние разработок в области электронно-лучевых трубок прямого видения и перспективы дальнейшего их развития. Результаты исследований показали серьёзное отставание электронной промышленности СССР в этой области от мирового уровня. Особенно это касалось цветных (масочных) ЭЛТ, пригодных для эксплуатации на борту истребителей, имеющих пушечное вооружение. Более того, не было никаких оснований ожидать изменений в этой области в ближайшие годы, что и в дальнейшем подтвер-дилось. Учитывая эти и другие обстоятельства было принято решение о проектировании ЭЛИ на базе монохроматической ЭЛТ. В мировой практике подобное решение не было исключением. Примером аналогичного подхода является система отображения инфор-мации самолёта-истребителя F-18, признанной отвечающей требованиям, которые предъявляются к интегральным системам индикации для самолётов подобного типа. Монохроматические ЭЛТ в индикаторах прямого видения, подобных ЭЛИ, имеют квадратную форму, с рабочим размером экрана 127мм х 127мм. Разработчики этой системы исходили из того, что высокая яркость ЭЛТ должна гарантировать за счёт яркостного контраста уверенное восприятие всех элементов графического изображения при условии их отличия по форме и месторасположению, исходя из основных положений инженерной психологии.
На расширенном заседании Совета Главных Конструкторов в ММЗ им. Микояна, где присутсвовали представители научно-исследовательских институтов МАП, точку зрения Объединения о принципах построения системы отображения информации КРОКУС, по поручению Генерального директора Объединения К. К. Филиппова, представил автор, заместитель Начальника НИО-2. Несмотря на убедительные доводы, приведенные в обосновании предложений Объединения, представители ведущих институтов МАП (ЛИИ, НИИАС) выступили категорически против концепции Объединения, настаивая на использовании в ЭЛИ пенетронов. И это несмотря на то, что уже в то время было очевидна бесперспективность этого типа ЭЛТ, от которой отказа-лись даже её создатели во Франции. Революцию в этой области совершили компании Toshiba и Intel, создав высокояркостную цветную жидкокристаллическую панель с внутренней подсветкой, с интегрированной системой управления. В короткое время на их базе были созданы электронные системы индикации, которые были установлены на серийных самолётах Boeing-757 и Boeing-767. К сожалению, такими возможностями отечественная электронная промышленность не располагала. Поэтому, другой альтер-нативы, как использовать монохроматическую трубку по аналогии c F-18 у разработ-чиков КРОКУС'а не было.
Заместитель Главного Конструктора ММЗ им. Микояна Ю. А. Янышев вскоре признал позицию Объединения единственно реальной. Благодаря ему в Министерстве электронной промышленности были согласованы все технические, организационные вопросы, связанные с разработкой новой монохроматической ЭЛТ для ЭЛИ, обладаю-щей высокой яркостью и высокой разрешающей способностью, а также вопрос выбора разработчика. Им стал Научно-исследовательский институт «Платан», с которым были согласованы Техническое задание на разработку ЭЛТ и программа разработки. Впервые в Министерстве электронной промышленности НИИ «Платан» осуществил комплекс-ный подход к разработке ЭЛТ, учитывающий реальные условия эксплуатации на объекте и факторы, обеспечивающие достижение наилучших характеристик ЭЛТ. Созданный институтом электронно-лучевой прибор, получивший название «Литва», включает в себя собственно ЭЛТ, фокусирующую и отклоняющую систему (ФОС) и электромагнитный экран с элементами крепления прибора в индикаторе. ЭЛП «Литва» выполнен по современной технологии, имеет гибкие выводы, в том числе высоко-вольтные. Пространство между колбой ЭЛТ и электромагнитным экраном заполнено специальным компаундом, благодаря чему обеспеспечена жёсткость конструкции ЭЛП.
ЭЛП «Литва» снабжен антибликовым светофильтром с просветляющим покрытием на первой поверхности. Коэффициент поглощения фильтра 90%. Для предохранения покрытия от повреждений, ЭЛП поставляется со специальной мягкой заглушкой. Хорошее качество светофильтра обеспечивает возможность наблюдения не только символьной информации, формируемой функциональным способом, но и растрового, многоградационного изображения с числом градаций 67 при максимальной внешней освещённости 100.000 люкс. Угол раструба колбы ЭЛП составляет менее 50, что позво-лило уменьшить потребление мощности на 40 по сравнению с ЭЛТ «Малышка». Основные характеристики ЭЛП «Литва»: рабочий размер экрана 130мм х 130мм, габа-риты 145мм х 145мм х 350мм, анодное напряжение – 16кв, толщина линий 0.20.22мм, срок службы 1000 часов. ЭЛП «Литва»» прошёл успешно государственные испытания на соответствие требованиям, предъявляемым к элементам военной авиационной техники.
Принятие ММЗ им. Микояна концепции построения системы отображения информации КРОКУС для самолёта МиГ-29М, предложенной Объединением, и реальная помощь в организации работ, связанных с созданием новых элементов электро-ники, в частности ЭЛП “Литва”, позволили Объединению приступить к разработке и изготовлению опытных образцов системы КРОКУС. Здесь необходимо отметить позитивную роль в создании ЭЛП “Литва” ведущего коструктора КРОКУСА Ф. Д. Жаржавского. Его рациональные предложения по внешним обводам трубки и способом её крепления были учтены при её разработке.
Разработка системы Крокус производилась в соответствии с Техническим Заданием, согласованным с ММЗ им. Микояна и ВВС. В конце 1988г. были изготовлены опытные образцы системы Крокус. После лабораторной отладки два образца этой системы были направлены в Институт космической и авиационной медицины для проведения исследо-ваний на тренажёре, созданном на основе реальной кабины самолёта МИГ-29М и в комплексный отдел Объединения для стендовой отработки в составе НПК. Третий образец системы КРОКУС был подвергнут стендовым испытаниям на соответствие требованиям Технического Задания. В результате испытаний было установлено, что опытный образец системы отображения информации КРОКУС по свом точностным, оптическим и светотехническим характеристикам полностью удовлетворяет требова-ниям ТЗ и превосходит все ранее разработанные системы аналогичного назначения. В 1987–1988гг. для обеспечения лётных испытаний самолёта МИГ-29М был создан промежуточный вариант системы отображения информации, состоящей из индикаторов КАИ-1, ЭЛИ и блоков СЕИ-31: ЦВМ20–6, ГС-31, БП. Для этой системы было разработано соответствующее програмное обеспечение. Именно в процессе заводских испытаний были выявлены дефекты ЭЛТ «Латекс», о которых было сказано выше.
О новых возможностях, связанных с использованием систем отображения информации КРОКУС и ЭДЕЛЬВЕЙС
Известно, что при использовании телевизионного индикатора, входящего в состав телевизионной системы обзора и наведения, возникли определённые трудности. В этом индикаторе изображение перекрестия, формируемое телевизионным способом, обладало низким яркостным контрастом. Оно плохо выделялось на фоне яркого телевизионного изображения местности (местность, покрытая снегом, освещённая морская поверхность), что крайне затрудняло наведение системы на цель. Для устранения этого недостатка пришлось нанести на стекло экрана ЭЛТ индикатора, по центру, две взаимно перпендикулярные риски, заполненные чёрной краской. При этом лётчик периодически, вручную, пользуясь двумя корректирующими ручками, совмещал электронное перекрестие с механическим.
Как было указано выше, электронно-лучевой индикатор ЭЛИ, благодаря использованию в нём универсального способа управления лучом, способен воспрои-звести телевизионное изображение и наложенное на него изображение символов, формируемых функциональным способом. Эта универсальная возможность индикатора позволяет избежать проблемы, возникающие при использовании телевизионных мониторов, например, ИТ-23. Решение этих проблем базируется на двух теоретических и технических разработках (Авторы: М. З. Львовский, П. А. Ефимов, К. М. Вайнштейн, Р. В. Цывкин) и (Авторы: М. З. Львовский, Ю. Г. Галибин, П. П. Парамонов). Они предусматривают воспроизведение на экране индикатора ЭЛИ вместо телевизионного перекрестия, высокояркостного его изображения, сформированного функциональным способом. Последнее непрерывно автоматически совмещается с точкой на телевизио-нном растре, соответствующей центру оптического перекрестия, совпадающего с осью наведения. Это решение реализовано в системе КРОКУС с помощью нового программного обеспечения и введения быстродействующего сканирующего устройства во вновь разработанной тепловизионной системе. Проверка указанной функциональной возможности системы КРОКУС в процессе её стендовых испытаний, показала следую-щие результаты: несовпадение перекрестий, формируемых телевизионным и функцио-нальным способами, не превышало 1–2 строки при 625-строчной развёртке, что соответ-ствует при поле зрения 3 – менее 0.3 угловых минуты; при этом одновременно дости-гнут высокий контраст (К 0.6) изображения перекрестия на фоне наиболее яркого растрового изображения.
Кнопка управления КУ-31М
Кнопка управления КУ-31М устанавливается на ручке управления самолётом-истребителем и управляется большим пальцем правой руки. Кнопка через преобразо-ватель включена в центральную ЦВМ НПК. С помощью кнопки осуществляется управление прицельной маркой или соответствующей меткой при использовании радиолокационной или тепловизионной системами. В отличие от КУ-31, которая обеспечивает, так называемое «позиционное управление», при котором отклонение рукоятки вызывает пропорциональное перемещение марки или метки в пределах информационного поля индикатора, КУ-31М обеспечивает другой способ управления – «управление по скорости». При этом способе углы отклонения рукоятки от нейтрального положения соответствуют угловым или линейным скоростям переме-щения марки или метки вдоль вертикальной и горизонтальной осей.
Хотя позиционный способ не вызывает каких-либо серьёзных нареканий лётчиков, тем не менее в результате сравнительных испытаний, с привлечением лётного состава двух способов управления, проведённых в Инстинуте космической и авиационной медицины более эффективным был признан второй способ – «управление по скорости». Поэтому для НПК самолёта МИГ-29М была создана кнопка управления КУ-31М, которая обеспечивает этот способ управления (Авторы: М. З. Львовский, В. А. Железнов). Эта кнопка, в отличие от предыдущей – КУ-31, снабжена устройством возврата рукоятки в нейтральное положение после снятия с неё усилий. Так же как и КУ-31, кнопка КУ-31М устанавливается в ручку управления самолётом таким образом, что её рукоятка оказывается под большим пальцем правой руки. Габариты кнопок одинаковые. Кнопки отличаются надёжностью, а их функциональные и эксплуата-ционные характеристики оценены лётным составом положительно.
Значительный творческий вклад в создание систем КРОКУС и ЭДЕЛЬВЕЙС, помимо Ю. Г. Галибина, А. И. Эфроса и К. М Вайнштейна, П. А. Благова сделали также Ф. Д. Жаржавский, В. А. Сысоев, Р. П. Провальский, Л. П. Горохов, Э. П. Смирнов, Л. В. Белов, В. К. Феофанов, Б. М. Шендерович, Б. А. Виноградов, А. Е. Сесин, Л. И. Лесман.
По Главе Восьмой можно сделать следующее заключение:
1. Разработка системы отображения информации КРОКУС являлась свидетельством способности НИО-2 реализовать сложнейшие проекты, к которым относится данная система. При разработке системы КРОКУС использовались не только самые передовые технологии, какими располагала отечественная наука и промышленность, но и собственные уникальные разработки и изобретения. Достаточно указать на то, что разработка важнейших компонентов электроники и оптики для системы осуществлялась при непосредственном участии ведущих сотрудников отдела. Это свидетельствует об их высоком уровне профессионализма и исключительно творческой обстановке, сущест-вовавшей в отделе.
2. Разработанные и изготовленные образцы аппаратуры Крокус при проведении испытаний полностью соответствовали требованиям заказчика. Более того, введённые по инициативе НИО-2 дополнения в программное обеспечения позволили существенно расширить тактические возможности как самой аппаратуры, так и самолёта. Эти нововведения были высоко оценены заказчиком. По своим информационным характеристикам КРОКУС не имел себе равных и в полной мере удовлетворял инженерно – психологическим и эргономическим критериям. Все эти достоинства Крокус были отмечены лётным составом в результате лётных испытаний. Система КРОКУС в 90-х годах демонстрировалась на одной из первых выставок МАКC в г. Жуковском и прозвела хорошее впечатления на зарубежных специалистов.
3. К сожалению, время окончания работ по созданию системы КРОКУС, техническая документация которого была готова для серийного проиводства на утверж-дённых серийных заводах, совпало с началом глубокого кризиса в стране, в том числе в авиационной промышленности. Поэтому, свою историческую миссию системы КРОКУС и ЭДЕЛЬВЕЙС выполнить не могли. Тем не менее разработка этих систем несомненно осталась исключительно важной и достойной вехой в деятельности ЛНПО “Электроавтоматика”.
Глава девятая
Пенетроны, система индикации «радуга» и разные события
Эта Глава посвящена различным событиям, связанным между собой прямо или косвенно. Я долго скрывал их от родных и сослуживцев. Теперь, когда прошло более тридцати лет после последнего из этой череды событий, а первое произошло почти полвека тому назад, думаю, что пришло время о них рассказать. Итак, начало семидесятых. Тогда происходят два события, несопоставимых по важности, а именно:
1. В 1970г. в Москву с официальным визитом приезжает Президент Франции Жорж Помпиду. Во время встречи г-на Жоржа Помпиду с Генеральным секретарём ЦК КПСС Леонидом Ильичём Брежневым был подписан документ под названием: «Принципы сотрудничества между СССР и Францией».
2. В самом начале семидесятых по приглашению французской компании Thomson-CSF в Тулузу прибыли несколько опытных экипажей из компании Pan American World Airways-одной из крупнейших авиакомпаний в истории США, авторитет которой был тогда исключительно высок.
Результатом первого события стало начало делового сотрудничества между Министерством авиационной промышленности СССР в лице ЛНПО и компанией Thomson-CSF. Оно продолжалось до начала 80-х годов 20-го столетия. Что касается второго события, то американским экипажам в Тулузе был представлен тренажёр, представляющую собой кабину самолёта Boeing-707, оборудованной электронной системой индикации. На приборной доске против каждого пилота были расположены по два монитора, построенных на основе ПЕНЕТРОНОВ. Общие сведения о пенетронах и их характеристиках приведены в Главе Седьмой. Американские пилоты совершили на тренажёре большое число тренировок, а затем имитационные полёты по заданным маршрутам. После комплексного ознакомления с французской системой индикации, построенной на основе пенетронов, американские экипажи сделали следующее заклю-чение: предложенная система индикации их не удовлетворяет в существующем виде и до устранения всех замечаний, приведённых в отчёте, они не будут рекомендовать её для использования на американских самолётах. Фактически это означало для системы смертный приговор, потому что устранить замечания американцев было невозможно. Эти сведения в то время я почерпнул из очередного бюллетеня, изданного одним из институтов МАП, с которыми я постоянно знакомился, не пропуская ни одного. Тогда я уже знал о пенетронах всё. Где сейчас пенетроны и кто их помнит?
Если бы тогда, грамотный и честный советник министра или кто-то другой, кто следил за развитием авиационной техники, обратил внимание Министра на это сообщение – всё было бы иначе и СССР не заплатил бы французской компании огром-ные деньги за негодный товар. Компания Thomson-CSF была чрезвычайно удовлет-ворена сотрудничеством, посколько ей удалось почти или полностью компенсировать потери из-за провального проекта. Но потом была «Радуга», но о ней позже. Всё это происходило на фоне огромных успехов зарубежом в области разработок цветных масочных ЭЛТ, пригодных для эксплуатации на борту самолёта, а впереди уже подходили разработки компаний Tоshiba и Intel в области жидкокристаллических панелей (LCD) с внутренней подсветкой. Во второй половине семидесятых уже летали Boeing-757, Boeing-756, А-300 и А-310 с системами индикации на цветных трубках. Следует напомнить, что самолёты серии А, проектировались и строились европейской объединённой компанией АIRBUS, где Франция играла ведущую роль. Впечатление такое, что все представители от СССР, кто работал с французской компанией, отгородились высокой стеной от внешнего мира и событий, происходящих в нём.
Событие, касающееся меня лично, произошло перед началом работ с французской компанией. Это было в первой половине семидесятых. В Министерстве, точнее в Главке, предстояло совещание, на которое были командированы автор и Евдокия Петровна Тимофеева, ведущий инженер. В малом актовом зале разместились представители различных ОКБ и НИИ. Перед собравшимся выступил Юрий Семёнович Рыжов, кажется, уже тогда заместитель Начальника Управления. Мы с ним были давно знакомы. Но с переходом из московского ОКБ в Главное Кправление МАП он перестал меня замечать. Это была не речь – это было вдохновенное чтение оды о том, какое нас ждёт большое счастье от совместной работы с французами, создавшими пенетрон и систему индикации на его основе. Ничего подобного мир ещё не видел. Вместе с французами мы завоюем все рынки, все придут к нам и так далее. Подобные слова стали «фирменным блюдом», когда шла речь о сотрудничестве с француской стороной. Говорил он долго, но неожиданно замолк и попросил задавать ему вопросы, если у кого-нибудь они есть. Ему было всё ясно. Я поднял руку. «А что тебе непонятно?», спросил он меня. Мне действительно было непонятно. Я обратился к нему со словами: «По имеющимся у меня официальным данным, американцы практически забраковали французскую систему на пенетронах, а мы по какой-то причине её подбираем. Почему?» Мёртвая тишина. Вместо ответа на меня обрушилась брань, а затем последовало требование немедленно покинуть совещание. Пока я шёл к выходу я услышал угрозу: «Я позвоню Павлу Алексеевичу, чтобы он выгнал вас с работы с жёлтым билетом». Конечно, сама сцена изгнания меня не украшала: многие в зале знали меня лично. Мне было стыдно и крайне неловко. История, как известно, не имеет сослагательного наклонения, но если бы Ю. С. Рыжов задумался над моим вопросом и нашёл в себе мужество доложить министру о новой информации, возможно, события развивались бы по другому сценарию. Покидая совещание, я понял, что некая потребность возобладала над здравым смыслом, и мои попытки воспрепятствовать этому обречены. У меня тогда не было сторонников.
Оформив командировку, я отбыл дневным поездом домой. Не знаю, звонил ли он Павлу Алексеевичу, но уволен я не был. Это событие я запомнил надолго. Но Павел Алексеевич всё же угрожал меня уволить несколько раз в период, когда французские специалисты приезжали в ЛНПО для совместного обсуждения каких-то технических вопросов. Он требовал от меня, чтобы я принимал участие в этих совещаниях. У него, по-видимому, было какое-то предчувствие. Но меня выручал Ефим Соломонович Липин, сопредседательствующий на этих совещаниях. Он как-то сказал, что понимает меня и мою позицию. Я не скрывал своего принципиального неприятия пенетронов и систем индикации, построенных на их базе, и считал связь с французами профанацией. Это была моя неизменная позиция. За это Владимир Дмитриевич Суслов даже удостоил меня такими словами: «То же мне, Киссинджер!» Он полагал, что я обижусь, однако я счёл эти слова как неслыханный комплимент. Что касается французских специалистов, то я их никогда не видел.
Потом вышло Постановление Правительства о создании отечественной сиcтемы индикации, названной «Радуга». Главным разработчиком было назначено ЛНПО «Электроавтоматика». Разумеется, эта система представляла собой почти точную копию системы компании CSF. Было бы несправедливым отрицать факт приобретения весьма полезных для страны технологий изготовления чипов и более передовой технологии изготовления многослойных электронных плат по так называемому методу сквозной металлизации и т. д. Для разработки компонентов, на основе которых строилась система «Радуга» были привлечены ведущие институты профильных министерств. Но всё это было уже не первой свежести: запад ушёл далеко вперёд. Нет смысла подробно описывать процесс разработки системы, на неё была направлена значительная часть сотрудников НИО-2. Лично я в осуществлении проекта «Радуга» не участвовал ни на каком этапе: я был полностью поглощён разработкой КРОКУС'а, и мне этого было достаточно.
Ещё одно событие могло иметь более серьёзные последствия. Однажды, в конце 1981г. П. А. Ефимов направил меня в Москву для участия в совещании, которое проводил заместитель министра авиационной промышленности Ю. А. Затейкин. Когда я зашёл к нему в кабинет, он произнёс мою фамилию и предложил мне сесть на любое свободное место. Я заметил, что когда он произносил мою фамилию, человек в тёмных очках, сидевший в глубоком кресле, рядом со столом Ю. А. Затейкина как-то резко повернул голову в мою строну, но я не придал этому никакого значения. На совещании я встретился со старым знакомым, руководителем ОКБ имени А. С. Яковлева – Александром Александровичем Левинских, с которым у меня были давние тёплые и доверительные отношения. До начала совещания мы бегло обсудили текущие дела. Тема совещания не касалась нашего ЛНПО. После окончания первой половины я с разрешения Ю. А. Затейкина покинул совещание и в тот же день уехал в Ленинград. Через несколько дней А. А. Левинских позвонил мне и попросил срочно приехать к нему. В этот же день я уехал в Москву. Во время встречи с ним он сообщил мне, что человек в тёмных очках, сидевший в кресле, является инструктором ЦК КПСС, курирующим МАП. Во время обеда инструктор спросил его хорошо ли он, А. А. Левинских, знает меня и что он может сказать обо мне. Разумеется, он сказал обо мне только положительное, добавив что-то о моих заслугах. По тону разговора он понял, что меня ожидают большие неприятности. Он меня спросил: «Матвей Зельманович, что ты натворил? Вспомни». Я считал, что за мной никаких грехов не числится, Тем не менее он посоветовал мне отнестись к тому, что он сказал очень серьёзно. Я его искренне поблагодарил за предупреждение и совет. Уехал, испытавая удивление и недоумение. Я стал вспоминать разные события, к которым был причастен, и вспомнил лишь один эпизод, когда на ММЗ им. Микояна обсуждалась структура КРОКУС'а, где у меня возник конфликт с представителями ЛИИ и НИИАС. Они требовали установить на самолёте МИГ-29М индикаторы на пенетронах, потрясая какими-то бумагами, свидетельствующими о завершении новых разработок пенетронов, обладающих фантастическими характеристиками. Поскольку я был в курсе дел по этому вопросу, у нас возникла серьёзная перепалка, так как я их обвинил в попытке ввести совещание в заблуждение. Совещание было прервано и перенесено на другую дату. Я не мог себе представить, что этот эпизод мог стать причиной интереса ко мне со стороны ЦК КПСС. На самом же деле, как видно из последующих событий, я что-то неодоценил. Прошло много времени, и я начал забывать об этом эпизоде, как вдруг меня приглашают в одно значимое место. Меня приветливо встретил приятный молодой человек в чине капитана, который сразу же перешёл к делу. Он мне сообщил, что на имя ЦК КПСС пришло письмо за подписью ведущих специалистов МАП, ЛИИ и НИИАС и т. д., в котором меня лично (?) обвиняют в том, что я своей позицией и действиями в отношении исключительно перспективного направления наношу непоправимый вред развитию отечественного авиаприборостроения, загоняя его в тупик. Он не позволил мне прочитать письмо, но по наводящим вопросам я понял, что речь идёт о системах индикации на базе пенетронов. Такой донос в 30-е годы стоил бы мне жизни (мой визави напомнил мне, что сейчас не 37 год), на пороге был 1982г. На его вопрос, что я могу ответить на обвинения в свой адрес, я сказал, что их отвергаю как недостойные. После продолжительной беседы он предложил мне изложить письменно свой ответ на письмо доносчиков. Поскольку я не был ознакомлен с полным содержанием письма, то заявил, что в ответе я изложу только причины моего неприятия пенетронов и систем индикации на их основе. Что же касается моего личного вклада, позволившего заметно ликвиди-ровать позорное отставание от запада, то он может легко с ним познакомиться, заглянув в моё досье, которым, очевидно, распологает. На составление ответа я попросил 4–5 недель. На прощание я ему сказал, что знаю авторов письма поимённо. Единственное, что не знал и не знаю сейчас, были ли среди подписантов мои коллеги по работе.