Миша Смертина
Птичка
– Это как пойти стирать бельё в люди, когда дома и машинка стиральная есть и баня?!– бушевала она и тут же себе и отвечала- Затопи! И стирай, сиди ты в этой бане сколько душе угодно, только не тащи Валерку никуда!
О, милая бабушка, неужели ты не понимаешь, что Валера отправился не к чужим людям, а к своим друзьям? Если они друзья, то в их дружбе совершенно естественно помогать друг другу, даже в стирке белья. Никто ни в чем не осудит. Друзьям приятно не только общаться, но и вместе осуществлять дела, и, все довольны.
– Михаил, ты погляди что делается! Пошли стирать! Что люди- то скажут?! -доставая и деда своими причитаниями. Михаил молчал, и непонятно было, что творится в его мыслях. Возможно, он думал, что в этом нет ничего страшного, но бабушке никогда бы не признался в этом. Напрасно он избегал сказать: «Лиза, дорогая, спокойно. Они не к чужим людям отправились, а к своим друзьям, всё будет в порядке. Если ты сама не расскажешь, сплетен не будет в посёлке». Он слушал бабушку, однако его мысли, возможно, блуждали где-то далеко.
А бабушка тем временем входила в раж, горячо объясняя, что не за тем сына рожала, воспитывала и учила его, чтобы всё происходило не согласно её планам и надеждам. В такие моменты мне нравилось выслушивать бабушку, и в душе я соглашалась с ней – ведь, сама «конфликтовала» с Наташкой, считая виновной сестру… Бабушка вскоре пришла к выводу, что по возвращении даст знать семейству, что о них думает. Дед молчал, и было неясно, разделяет он мнение бабушки или нет, но запретить говорить о своих чувствах не выразил желания. Бабушка полагала, что всё делает правильно, и принялась ожидать свою «непутёвую» семью.
Семейка заставила себя долго ждать. Ужин миновал в тишине, где дед, бабушка и я, пребывая в своих раздумьях, без аппетита ели. И пища, поданная на стол, осталась практически нетронутой: бабушка лишь слегка поклевала свою любимую солёную капусту, а дед ограничился чашкой горячего чая. Глядя на бабушку, тоже поела капусту и хлеб с сочной луковицей – такой перекус до сих пор люблю.
Когда сумерки окутали дом, бабушка, неспокойная, ерзала у окна. Напрасно она ждала, посиделки со стиркой затянулись, и, разумеется, это не могло происходить вскоре: стирка, разговоры, – всё это требует времени. Дед уже отправился спать, и я, наконец, легла в свою постель… Позже бабушка уснула, так и не дождавшись Валеру и его семью. Они, очевидно, пришли поздно ночью, тихонько улеглись спать, стараясь не разбудить никого.
Самое начало ссоры я упустила, но, судя по всему, всё произошло на кухне. Бабушка и дедушка вставали рано: дед, чтобы накормить поросёнка и куриц, бабушка – чтобы приготовить завтрак для всей семьи. Воскресными утрами она всегда пекла пироги, и какие же это были пироги! Ватрушки – о, мама дорогая! Ей не было равных в искусстве выпечки, и вся семья поглощала её творения за обе щеки, никогда не оставляя ни крошки на тарелках. Не могу упомянуть ещё раз о морковных, грибных, капустных пирогах с зелёным луком и яйцами. И огромные сладкие ватрушки из сочной ягоды ирги, всегда подававшиеся со сметаной. О, слюнки текут! Как бабушка мастерски превращала простое тесто в пышные, румяные шедевры, выходившие из русской печи! Даже обыкновенный горячий чёрный хлеб источал ароматы, наполняя кухню и просачиваясь в комнаты, заставляя всех просыпаться и следовать за этим божественным зовом. Но, увы, это не предотвратило конфликт, а, возможно, лишь усугубило его – две хозяйки на кухне зачастую приводят к непредсказуемым последствиям!
