Наталия Александровна Яксина
Полудриада и Дракон
Чужаки
И двух дней не прошло, как срубили лесную избушку, а Лев уже объявил о строительстве собственной избы. Чтобы не губить деревья, Лев и его новые друзья-оборотни без устали рыскали по лесу в поисках валежника. Поваленные деревья общими усилиями приволокли на берег реки, очистили от сучьев, натесали брёвен, а затем связали брёвна в плоты. Первый плот на другой берег переправили, отталкиваясь длинными шестами, Лев и Альбин. Второй плот сплавили Серый с Перегринусом, а на третий вместе с Вибурнумом запрыгнула Вибурнума, грозно крича о равных правах мужчин и женщин. Никто не стал спорить с сердитой девушкой, да ещё и размахивающей увесистым шестом.
Любопытные деревенские жители выглядывали из окон, выходили во двор и на улицу, чтобы посмотреть на чужаков, помогающих Льву вытаскивать плоты и раскладывать материал на просушку. А когда строительная бригада принялась укладывать брёвна в венцы, женщины повадились ходить на речку с полными корзинами белья – стирать и заодно разглядывать незнакомцев.
Соседка Ивы, Калина, чаще и дольше других работала на берегу реки: она принесла свежевытканные холсты, чтобы выстирать их и выбелить на солнышке. А пока холсты сушились на солнцепёке, Калина как бы невзначай подошла поближе к стройке и обратилась к Перегринусу, точившему топор:
– Здравствуй, мальчик! Ты, я вижу, не местный. Издалека ли вы пришли?
– Здравствуй. Издалека. Из большого города. – Перегринуса явно раздосадовало обращение «мальчик», но он старался не подавать вида.
– Что же вас сюда привело? Неужто в городе избы рубить не надо? – Продолжала расспросы любопытная Калина.
– В городе избы рубить не надо – там дома каменные. А здесь мы местную флору и фауну изучаем. И заодно Иву проведываем. А теперь решили её брату со строительством помочь. – Перегринус провёл пальцем по острию топора.
– Слова-то какие мудрёные – фора с фаной, – покачала головой Калина.
– Гость, кинь мне топор! – крикнул Альбин от сруба.
Перегринус метнул остро заточенный топор прямо в руки Альбину, тот ловко поймал его за рукоять и принялся вырубать очередную чашу.
– Гость, и мой подточи! – Вибурнум тоже бросил топор Перегринусу, тот перехватил его на лету и принялся точить.
Побледневшая Калина так и ахнула:
– Ох, страху-то натерпелась! Думала, поубиваете друг друга! А чего это они тебя гостем кличут?
Перегринус, не отрываясь от работы, пожал плечами:
– У меня имя длинное – Перегринус. В переводе с латыни означает «гость». Пока выговоришь: «Пе-ре-гри-нус, кинь мне топор», – быстрее самому за ним сходить.
– Ой, а вы с этим беловолосым вроде похожи. Это брат твой? – Калина стрельнула глазками в Альбина.
– Дядя, брат отца. Брат с сестрой вон там, бревно наверх поднимают, – Перегринус кивком указал на Вибурнума, легко поднявшего огромный ствол и Вибурнуму, так же легко это бревно подхватившую.
– Как это – сестра? Где ж это видано, чтоб девки деревья таскали? И как ей родители позволили? – изумилась Калина.
– В нашей семье никакой работы не боятся. А родители вон там: отец дяде бревно подаёт, мать щели мхом конопатит. Хочешь, их спроси, как это они сестре на стройке позволили работать. – Перегринус провёл пальцем по лезвию, недовольно покачал головой и продолжил точить.
– Надо же, брат с сестрой совсем белоголовые, а ты серый какой-то. Они стало быть, старшие. А ты младший? – Калина твёрдо решила побольше узнать о чужаках.
– Брат с сестрой в мать, а я – в отца. Мы с братом и сестрой тройняшки. Мы классический случай разлучённых в детстве и воспитанных в разных условиях близнецов. Поэтому я и меньше. Но теперь мы в равных условиях, так что я быстро подрасту.
– А дядя твой младше отца? – Калина опять выразительно стрельнула глазками в Альбина.
– Нет, ровесники. Они, как и мы, тройняшки – у них ещё третий брат есть, – Перегринус тронул заточенное лезвие и остался доволен.
– Третий, говоришь? А где он? – Калина вытянула шею, вглядываясь в строителей.
– На стройке его нет. Он в основном… охотой промышляет. Сейчас в лесу где-нибудь. А мне уже пора идти работать. Снежок, лови! – Перегринус бросил топор брату, вскочил на ноги и поспешил к срубу.
– Чудеса-то какие! – покачала головой Калина, глядя, как Перегринус играючи подбросил тяжёлое бревно, и нехотя вернулась к своим холстам.
Сокол, верный друг Льва, пришёл на стройку помочь. Но толку от него было мало: он всё заглядывался на Вибурнуму и пытался с ней заговорить. Но увлечённой работой девушке было не до разговоров. А когда она попросила Сокола подать ей бревно, незадачливый ухажёр под надуманным предлогом убежал ко Льву.
– Слышь, Лев, что это за девица на стройке? Красивая, аж глазам больно, и сильная, как лошадь.
– Это Вибурнума, по-нашему Снежана, подруга Ивы, они вместе в Университете учатся. Они всей семьёй приехали Иву навестить, в лесу животных и растения изучить, да вот заодно и со стройкой вызвались мне помочь, – отвечая, Лев покосился на Вибурнуму. «Красивая, аж глазам больно»? Ну-ну. Высокая, широкоплечая, мускулистая, как парень. Лицо вроде и похоже на материнское, но его изысканную красоту подпортили унаследованные от отца длинный нос, резко очерченные скулы и тяжёлый подбородок. А вот белые, отливающие серебром волосы действительно очень хороши. Перевёл взгляд на Сокола, не сводящего с Вибурнумы восхищённых глаз, хмыкнул, но промолчал.
– А не знаешь, жених есть у ней аль нет? – выпалил Сокол и залился краской. Лев от неожиданности чуть не выронил топор.
– Вот уж чего не знаю, того не знаю.
– Друг, спроси, пожалуйста. Ладно, пойду я. – Сокол почти бегом удалился, бросив прощальный взгляд на Вибурнуму.
Даже старая ведунья Белена пришла взглянуть на помощников Льва. Знахарка явно осталась недовольна увиденным: нахмурилась, покачала головой и решительно зашагала к дому Ивы.
Ива полола грядки, когда Белена окликнула её через забор:
– Ива, выйди на улицу, поговорить надо.
– Здравствуй, бабушка Белена! Иду, иду!
Ива выскочила за калитку, на ходу отряхивая испачканные руки.
– Рассказывай, кто это помогает Льву избу строить. Сила и ловкость у них нечеловеческая, да и соседские собаки на них лают без устали, как на диких зверей. Признавайся, кого в деревню привела?
Ива растерялась – вот так старая знахарка, всё приметила! Как же ей ответить, чтобы она не подняла крик?
– Бабушка Белена, ты меня выслушай и не перебивай. Это мои самые верные, самые лучшие друзья. Они люди, но не простые – оборотни.
– Как оборотни? Волки, что ли? Это ты в деревню стаю волков привела и лучшими друзьями их зовёшь? – всполошилась старуха.
– Бабушка Белена, я же просила тебя меня выслушать, не перебивая. Один из них чуть жизнь не отдал, спасая деревню от вампира – это тот самый волк, который укусил твою сестру по рождению, ставшую вампиром. Его родной брат тоже чуть не умер, укусив вампира в Университете. Он тоже собой жертвовал, чтобы остальных спасти. А со Львом они познакомились, когда из болотной трясины его вызволяли. А жена и дети Серого в Университете сражались со слугами вампира. Эти оборотни – друзья и защитники!
Старуха замолчала, поджав губы и качая головой. Наконец, сварливо спросила:
– Слышь, девка, а вдруг эти твои друзья и защитники поохотиться захотят? На скотину нашу, а то и на людей?
Ива с трудом сдержала возмущение:
– Бабушка Белена, оборотни на людей не нападают – они же и сами люди! А охотятся они в лесу, по ночам. А днём я Льву обед приношу, и им заодно. Они же не дикари какие – мы ведь все вместе в Университете учимся и работаем.
– Оборотни в Университете? Что же это в мире делается? – заохала Белена.
– Так Ректор Университета, то есть самый главный, и сам оборотень! И всегда в Университетах были оборотни, чтобы защищать всех от вампиров! – пылко заявила Ива.
– Ох, не понять мне этого, – уперлась Белена.
– Бабушка Белена, а ты поверь, что они – наши друзья. А деревенским ничего не говори – если тебе, знахарке, это сложно понять, то простые люди тем более ничего в толк не возьмут и переполошатся. Верь мне. – Ива немигающим взглядом уставилась в колючие глаза старой знахарки.
Белена не выдержала пристального взгляда полудриады и отвела глаза. Но всё же проворчала:
– Смотри, девка, ты за них в ответе!
У Ивы отлегло от сердца. Убедила ведунью! Не побежит с криком: «Оборотни в деревне!» Полудриада улыбнулась:
– Конечно, бабушка Белена! Помнишь, ты мне говорила, что нам с тобой особый дар дан. И потому мы вечно за всё и за всех в ответе. Скоро полдень – отнесу-ка я нашим работникам на обед пирожков да похлёбки целый котёл. Едят-то они, как…
– Как волки, – отрезала Белена. – Смотри в оба, девка!
На стройке стоял такой шум и гвалт, что Ива поставила увесистый котёл с похлёбкой на траву и побежала на крики. Вибурнум с трудом удерживал поваленного на траву мальчишку. Мальчишка отчаянно вопил, выворачивался и пытался укусить Вибурнума за руку. Подбежав ближе, Ива узнала Василька.
– Ива, я вампирёныша поймал! Вылез из окна соседней избы и пытался в лес убежать! – Вибурнум с трудом перекричал визжащего Василька.
Ива не успела ничего сказать – к ним вихрем подлетел Альбин.
– Молчать. Лежать смирно. – Тихо, но грозно рыкнул он, и Василёк испуганно затих и замер.
– Разве бывают маленькие вампиры? – удивился прибежавший на подмогу Перегринус.
– Если вампир трижды ребёнка укусит – тот и сам вампиром станет. Этот мальчик родную мать укусил. Пришлось ему клыки выбить, – мрачно ответила Ива.
– Рот открой пошире и не вздумай кусаться. – Скомандовал Васильку Альбин, приподнимая ему голову за волосы, – Клыки выбили, говоришь? Значит, то молочные были, а теперь постоянные режутся. Вот он и осмелел.
– Сейчас знахарку позову – у неё запас вороньего зелья есть. Держите его крепко, – Ива помчалась к избе Белены.
– Бабушка Белена! Выходи скорее! – закричала Ива под окнами.
– Что стряслось? Что за шум на стройке? Неужто оборотни твои бесчинства творят? – гневно рявкнула старуха, появляясь на пороге.
– Василёк сбежал! А они его поймали! У него новые клыки режутся! Неси скорее воронье зелье! – выпалила Ива всё и сразу.
– Как сбежал? Как новые клыки? Ах я, старая карга, всё проглядела! Несу, несу! – заметалась, причитая, Белена.
Старая ведунья с неожиданной прытью припустила на стройку, крепко сжимая бутылочку с волшебным зельем. Ива потрусила рядом.
Завидев Белену, вампирёныш захныкал:
– Бабушка Белена, помоги! Они меня схватили, бьют, обижают! Вели им меня отпустить!
– Сперва зелье выпей! Тогда и отпустят, – строго приказала знахарка.
– Хорошо-хорошо, только ты сама его мне дай, – всхлипнул Василёк.
Старуха только протянула открытую бутылочку ко рту Василька, собираясь отмерить пять капель, как вдруг вампирёныш попытался укусить её за руку. Альбин одной рукой молниеносно отвёл в сторону кисть Белены, а другой ударил мальчишку в челюсть. Василёк завизжал, плюясь чёрной кровью и белыми острыми зубами. Ива выхватила у растерявшейся ведуньи бутылочку и накапала зелье в открытый окровавленный рот вампирёныша. Тот поперхнулся, закашлялся и горько зарыдал.
– Бабушка Белена, мне ведь Ректор велел уговорить тебя отправить наших вампиров в Университет – и Росянку, и Василька. В Университете за ними всё время оборотни будут приглядывать – ты же видела сама, на них чары вампира не действуют. Здесь вампиров держать опасно. Мы-то с тобой думали, что обезвредили кровососов, а зря. Василёк вот новые клыки отрастил, убежать пытался, тебя чуть не укусил. А что Росянка учудит – неизвестно, – Ива уговаривала поникшую, обессилевшую ведунью.
Наконец, Белена еле слышно ответила:
– Твоя правда, девка. Не справилась я. Если бы не друзья твои, перекусал бы маленький кровосос всю деревню, начиная с меня. Я Росянку с Васильком пока что в сарае запру, а как будешь уезжать в свой Университет – забирай их.
– Бабушка Белена, оборотни не только мои друзья – они наши друзья. Конечно, запирай вампиров, а я к тебе до отъезда каждый день наведываться буду и проверять, чтобы они не натворили чего. А деревенским ничего о сегодняшнем случае не рассказывай, пожалуйста – люди боятся всего того, чего не понимают. Сама ведь знаешь.
Белена согласно кивнула. Ива помогла знахарке подняться и хотела проводить до избы, но старуха упрямо замотала головой и зашагала самостоятельно. Альбин подхватил в охапку всхлипывающего Василька и пошёл за ней следом.
Больше чрезвычайных происшествий на стройке не было. Крепкую, просторную избу срубили всего за пять дней. Когда заканчивали крышу, Лев неожиданно попросил:
– Слышь, Перегринус, а вырежи и на моей крыше зверя этого. Ну, змея крылатого.
– Дракона?
– Вот-вот, дракона! Надо запомнить, а то спросят люди, что за зверь такой диковинный вырезан, а я и сам не знаю. Дракон. Дра-кон. У всех – конь. А у меня – дракон. Спасибо вам, друзья! Я тут вам гребни резные приготовил. Волосы у вас у всех длинные, густые – только редким гребнем и расчешешь. И рыбки припас вяленой – вы вроде рыбу любите. В гости заходите, когда захотите. Ну а на свадьбу жду вас всех непременно!
Оборотни немного смутились, принимая подарки. Серый, по своему обычаю, слегка толкнул Льва плечом, Альбин протянул правую ладонь для хлопка, остальные кивнули на прощанье и зашагали в сторону моста через реку.
– Куда это они? – взволнованно спросил невесть откуда взявшийся Сокол. В кустах за стройкой, что ли, прятался?
– В лес. У них там избушка. Им так удобнее этих изучать, как их… фору с фаной. Животных то есть и растения. Они же все учёные, в Университете учатся, – ответил Лев и прикусил язык, чтобы не подшутить над влюблённым другом.
– Ага. Где, говоришь, избушка? – Сокол напряжённо вглядывался в уходящих, пока они не скрылись в лесу.
– Они просили к ним не приходить. Чтобы им фору с фаной не распугать. А то всё изучение насмарку. Они обещались сами в гости приходить. И на свадьбе моей обязательно все будут. Так что уважь их просьбу, не ходи к ним, – строго нахмурился Лев.
Сокол печально вздохнул. Потом встрепенулся и, краснея, спросил:
– А ты, это, не прознал, есть ли у Вибурнумы жених?
– Прознал. Нет жениха. У них в Университете строгое правило: нельзя жениться и замуж выходить, пока не выучишься. А то из Университета выгонят.
– Выдумают тоже. И зачем, спрашивается, девке учиться? Ей главное – замуж выйти да детей родить, – самодовольно усмехнулся Сокол.
Лев, наслушавшийся от новых друзей множество интересных историй про Университет, пылко возразил:
– Это нашим деревенским девкам главное. А университетские – совсем другие. Они мне про свой Университет такого нарассказывали – до сих пор не верится, что такие чудеса бывают. Для Вибурнумы счастье там учиться. А ты ей что, предложишь от счастья своего отказаться? А взамен что?
– Как что? Женюсь я на ней, детки пойдут. Сперва в родительской избе поживём, потом свою справим. Хозяйство у нас хорошее, огород большой… – гнул своё Сокол.
Лев даже рассердился на непонятливого друга:
– Сокол, ты меня как не слышишь. Деток нянчить да по дому хлопотать она ещё успеет. А сейчас у неё главное дело – учиться в Университете. Им там про всё-всё на свете рассказывают, книг там умных тьма-тьмущая, и учатся там с ними эльфы, гномы и тролли. Я-то думал, они только в сказках бывают, а они, оказывается, взаправду есть. А учат их самые настоящие волшебники – они даже летать и сквозь стены проходить умеют!
Но Сокол резко его оборвал:
– Ты, друг, мне сказки-то не рассказывай. Взрослый я уже для сказок. Вот увижу Вибурнуму – сам с ней и поговорю. Коли она девка умная, счастье своё не упустит.
Лев устал спорить и махнул рукой:
– Дело твоё. Раз решил с ней объясниться – объясняйся. Только в лес не ходи, дождись, как сами в гости придут.
А про себя ехидно добавил: «А то увидишь её волчицей – и не признаешь, только испугаешься. Вся любовь сразу пройдёт. И уже не станешь ей предлагать волшебство на печные горшки да огородные грядки променять».
Только Сокол ушёл – Калина тут как тут.
– Ой, Лев, да я смотрю, сруб уже готов? А что это конь на крыше страшный такой?
– Это не конь, это дракон. Волшебный крылатый змей, – Лев про себя порадовался, что всё-таки запомнил название сказочного зверя.
– Дракон, говоришь? Никак, помощники твои его вырезали? А где же они сами? – засыпала его вопросами Калина.
– Ушли они. В гости обещались заходить. И на свадьбе моей будут, – Лев решил ничего не говорить Калине про лесную избушку, но она уже про неё знала.
– В избу свою лесную, видать, пошли.
– И попросили к ним не ходить, фору с фаной им не распугивать, – нахмурился Лев.
– Делать мне больше нечего – по лесу бегать и фору с фаной пугать! – Калина закатила глаза и зашагала прочь с оскорблённым видом.
Лев плюнул от досады. Вот как с этими упрямцами разговаривать? Они ведь всё равно сделают по-своему. Даже время на них нечего тратить, своих дел невпроворот.
Тем же вечером волчья семья собиралась на охоту. Вдруг Серый резко остановился и принюхался:
– Кто-то возле избушки ходит.
Вибурнум повёл носом:
– Это друг Льва. Он всё возле Снежаны вертелся да работать мешал. Ну что, сестрёнка, перекинешься с ухажёром поговорить или так пойдёшь?
Альбин сморщил нос:
– И еще кто-то с другой стороны к избе идёт. Женщина.
– А это уже по твою душеньку, Снежок. Перекидываться будешь или так пойдёшь? – не осталась в долгу Вибурнума.
– Она не Снежка ищет, а Белого, – вмешался Перегринус.
– Час от часу не легче. Брат, дочь, перекиньтесь и уведите их к деревне. Сами разберётесь, что им сказать. Нечего им здесь разгуливать, ещё волками нас увидят, – проворчал Серый.
Делать нечего – Альбин и Вибурнума обернулись людьми, достали из тайника одежду и с разных сторон направились к лесной избушке.
Вибурнума первой подошла к лесной избушке и окликнула Сокола:
– Эй, добрый человек! Ты зачем сюда без приглашения пришёл? Ты нам научное исследование срываешь!
– Здравствуй! С тобой вот пришёл поговорить.
– Говори, раз пришёл. Только не здесь – пойдём к реке, а по дороге и побеседуем, – Вибурнума решительно зашагала прочь от избушки, и Соколу пришлось её догонять.
– Так вот: ты, хоть и чужачка здесь, да собой пригожая и работница хорошая. Жениться я на тебе хочу.
Вибурнума тяжко вздохнула:
– Зовут тебя как?
– Сокол.
– Так вот, Сокол, мне сейчас о замужестве думать рано. Я в Университете учусь, а по нашему уставу студентам нельзя семью …
Но Сокол перебил её:
– Да зачем тебе этот Университет! У нас в родительской избе свой угол будет, потом и собственную отстроим. Хозяйство у нас справное: конь, две коровы, козы, птица всякая. В поле участок большой да огород немаленький. Девке самое главное – замуж выйти и деток родить! Соглашайся!
Вибурнума тихонько скрипнула зубами, но совладала с собой и спокойно продолжила:
– Так вот, семью студентам Университета заводить нельзя по Уставу. А я и не спешу. В моём роду правило: полюбить можно только один раз и на всю жизнь. Я пока что своего любимого не встретила.
Сокол искренне удивился:
– А я тебе чем плох? Пригожий, работящий… А на праздниках петь и плясать могу!
Вибурнума еле сдержала улыбку:
– Ты хорош, да не для меня. Слишком разные мы. Смотрю на тебя – и никакой любви в сердце. А у нас так принято: любовь и верность навсегда. Отца с матерью злые люди разлучили. Так мать нас с братьями одна растила, а отец её искал, пока не нашёл, и от злодеев всех нас спас! Вот оно как бывает: один раз – и на всю жизнь. Будет у тебя ещё невеста, и дом построите, и деток вырастите, и на праздниках вместе петь да плясать будете. А я буду в Университете учиться и ждать встречи со своим суженым. А вот и река видна. Ты к нашей избушке больше не ходи, пожалуйста – научному эксперименту помешаешь. Не обижайся на меня – на правду не обижаются.
Вибурнума резко развернулась и ушла обратно в лес.
Сокол понуро побрёл к реке и уселся на берегу.
А в это время Альбин выскочил из-за ели, напугав Калину:
– Заблудилась? Давай дорогу к реке покажу. Возле нашей избушки ходить не надо, а то все наши научные труды насмарку.
– Ой, заблудилась… Землянику вот собирала, а туесок порвался… И тропинку потеряла… Хорошо, что тебя встретила. Жену и детей твоего брата я на стройке видела, а твоя семья где? – затараторила Калина.
Альбин скрипнул зубами:
– Нет у меня ни жены, ни детей.
–А что ж не женишься? Али невест вокруг мало? – хихикнула Калина.
– Я уже полюбил. Один раз и на всю жизнь. Но она моей женой никогда не будет, – выпалил Альбин и сразу пожалел о своей откровенности.
– А раз она твоей женой быть не может, зачем же её любить всю жизнь? – начала было Калина и осеклась, взглянув в полыхнувшие яростью серые глаза Альбина.
– Вот и мост через реку видно. Дальше ты дорогу знаешь, – Альбин чуть ли не бегом скрылся в лесу.
– Вот чудак! Ой, Сокол! А что это ты здесь сидишь? – Калина резво засеменила к Соколу.
– Да вот, верши на рыбу поставил, а их течением смыло, – опуская глаза, неловко солгал парень. – А ты чего по лесу бродишь?
– А я за земляникой пошла, да туесок порвался, чуть не заблудилась, насилу тропинку нашла… Ну её, эту землянику! Домой пойду. – Калина с досады чуть топнула ногой.
Сокол невесело усмехнулся:
– Да, не везёт нам с тобой сегодня: я без рыбы, а ты без земляники.
В неловком молчании парень и девушка перешли мост и, не сговариваясь, одновременно остановились возле свежего сруба.
– Что это чужаки вместо коня вырезали? – неодобрительно спросил Сокол.
– Это дракон. Волшебный крылатый змей. Выдумали тоже, – недовольно поджала губы Калина.
– Это они про драконов, небось, в Университете своём узнали. Представляешь, девки в Университете учатся вместо того, чтобы замуж выходить! – возмутился Сокол.
– А замуж выходят и женятся только по невероятной любви! – подхватила Калина.
– Один раз и на всю жизнь! – хором повторили они клятву чужаков. Оба помолчали, думая о своём, и снова хором подытожили:
– Счастья своего не понимают!
Проходившая мимо старая знахарка сердито зыркнула на них и проворчала:
– На чужое счастье глядите, а своего рядом с собой не замечаете!
– О чём это она? – испуганно прошептала Калина.
– Не знаю. На то она и ведунья, чтобы загадками говорить. Вот и твой дом недалеко, а я побегу, – и Сокол отправился восвояси.
