Орико Хакари
Тлеющие под пеплом
Идиот! Что он творит?! Совсем потерял стыд и совесть!
Рё резко отвернулся и ударил зависшее позади демоническое создание. По глазам не попал, но голова стремительным, отбитым мячом устремилась вглубь леса, за деревья. Со следующим демоном непременно повезет! Он замахнулся, но снова вместо глаз острие пронзило покатый лоб.
– Всё в порядке, учитель, – Ватару невозмутимо сорвал с дрожащего лезвия демона за волосы, и через секунду голова в его руке была мертва.
– Ради такого стоило эффектно появиться, – хрипло выдохнула Кадзуко.
Рё повернулся, но не смотрел на друзей, блуждая взглядом по верхушкам высоких сосен. С запада по небу тянулась струйка серого дыма. Что-то горело в стороне, где, по словам Ватару, строился новый храм. Следовало сосредоточиться на любой мелочи – хвойных иголках, ясном небе или лесном пожаре – и отвлечься от чувства неловкости. Целовались друзья, а смутился он.
– Где Исэй? – Рё кашлянул, как будто дым прошел сквозь шелковую повязку. – Вы были вместе с ним в Касаммон, так?
– Да, не волнуйся, – безразлично произнесла Кадзуко. – У него всё отлично: спокойно отдыхает, наслаждается природой и ждет, пока мы не подготовимся к возвращению домой. Ему в Касаммон неплохо, а все трудности на нас.
– Почему ты пришла одна, без него? – нахмурился Рё. Между воссоединением с друзьями и бездельем Исэй никогда бы не выбрал второе. Случилось что-то нехорошее.
– Прекрати о нем расспрашивать и беспокоиться, – огрызнулась Кадзуко. – Если говорю, что с ним всё нормально, значит, так и есть. Отсюда до храма далеко, и преодолеть расстояние под силу только одному из нас, а именно мне. Только у меня есть это. – Перья, которые Рё вначале принял за предмет одежды, приподнялись, взъерошились, как колючки раздраженного дикобраза, и рассыпались ореолом за спиной. Лишь через миг черная масса сформировалась в пару густых крыльев.
– Демон! – воскликнул Ватару, выдергивая из ножен меч. Рё вскинул руку в предостерегающем жесте, и парень замер, опустил оружие и сердито уставился в гущу леса.
– Что это? Как? – пролепетал Хисато и вновь аккуратно коснулся кончиками пальцев черных перьев.
– Формально он прав, – качнула головой Кадзуко и покосилась на Ватару. Крылья с шорохом опустились и стали похожи на мантию. – Я тэнгу, наполовину ворон. Как так случилось, расскажу по дороге.
Кадзуко забрала воткнутую в землю саблю и решительно направилась на запад.
– Эй, – окликнул её Рё, – нам не туда!
– Мы не пойдем в Кассамон. Там нечего делать. Всё, что нужно, находится в другой стороне. Просто доверьтесь мне.
Довериться? Кому? Старой подруге, обычной кокетливой девчонке – безоговорочно. Кадзуко-демону, которая с непроницаемым лицом крошит чудищ, как заправский самурай? Он не знал ее такой.
Хисато догнал её, не тратя на раздумья ни секунды. Идти за Исэем или следовать путем, который предлагала Кадзуко? Касаммон или храм, выстроенный старейшиной? Может, с Исэем и вправду всё хорошо, и не следовало сломя голову бежать одному в неизвестность? Или одно, или другое. Каждый миг жизни состоял из нового выбора, и Рё оставалось надеяться, что он не ошибется или хотя бы промах не окажется фатальным.
Глава 3
Всё случилось внезапно. Реальность исчезла, и появилось нечто новое. Снег сменился огнем, затем пламя трансформировалось обратно в морозный ураган. Кадзуко задыхалась от черных ледяных хлопьев, которые потоком сыпались с неба. Её заваливало перьями, и, как лезвия, они рассекали плоть, прилипали, вживлялись под кожу, пока не стали частью человеческого тела.
Едва Кадзуко пришла в себя, как рядом гулко упал меч, и незнакомый мужской голос велел:
– Подними его и сражайся.
– Что? – хрипло выдавила она. Пальцы, однако, нащупали рукоятку. Драться, так драться. Зря она, что ли, в школе занималась фехтованием, пусть и недолго? Да и сколько пересмотрено фильмов с масштабными историческими битвами – не перечесть.
– Бейся!
Незнакомец – мужчина в широких штанах до колен и в просторной рубахе – тоже держал меч. Он резко опустил клинок, и звон стали разнесся эхом по саду. Оружие Кадзуко дрогнуло, но она не отпустила его и крепче сжала. Она вскочила, и что-то потянуло назад. Новый противник или на спину ей набросили что-то тяжелое. Кадзуко передернула плечами – не помогло. Груз зашуршал и словно прилип к одежде… Или к коже?
– Не со мной, – усмехнулся мужчина.
– Что? – Кадзуко тряхнула головой и сощурилась. Не с ним, а с кем? Сам ведь велел биться. Острие ее клинка держался на уровне лица противника. Пусть только попробует напасть! Оглянуться бы и посмотреть, что там шелестит, но нельзя. Оставалось лишь раздраженно и тщетно дергать плечами.
– С ним.
Он шагнул в сторону, и в Кадзуко полетел круглый, похожий на голову, предмет. Мяч? С ним она должна биться? Меч прошел мимо – шар увернулся, щелкнув зубами и подпрыгнув в воздухе. У этой штуки были зубы?! Что за чертовщина? Предмет не просто имел форму головы – он и был человеческой головой без намека на шею. Дыхание перехватило, и оружие выпало из онемевших пальцев. Кадзуко отпрянула и закрыла лицо ладонями. Немой крик кашлем вырвался из горла. Ноги отказали, и она, пошатнувшись, присела. Громкий шелест едва не оглушил – окружил со всех сторон, и вдоль позвоночника прокатилась боль.
– Что это? – проскрипела Кадзуко, не узнавая собственный голос. – Отпустите меня. Я не хочу тут оставаться… Не хочу… драться.
Она не хочет, не умеет. Уроки фехтования, похоже, забылись, или вовсе бесполезны в битве с летающей головой. Что за жуткий мир? Ад? Она погибла в аварии?
– Я хочу домой, – всхлипнула Кадзуко. – Верните меня обратно… И моего друга.
– Тебе некуда возвращаться, – невозмутимо ответил мужчина. – Тебя спасли крылья, но, чтобы не умереть в дальнейшем, нужно всё вспомнить и сражаться.
Крылья? Что городит этот безумец? Она не намерена сражаться и вспоминать ей тоже нечего. Она просто желает очутиться дома, пусть даже мертвой.
Кадзуко отняла руки от лица, и ее окутал полумрак. Тьма шевелилась, шуршала. Снова перья, которые не так давно валились в неба и резали плоть. Горло перехватило, и Кадзуко тихо пискнула, как цыпленок. Вскочила в попытке убежать, не стать жертвой черных хлопьев снова. Перья расступились и отозвались болью под лопатками. Крылья… У нее были крылья, как у вороны, но в десятки раз крупнее.
– Это… – промямлила она, косясь то на распушенные перья, то на незнакомца. Тот смотрел с улыбкой.
– Не сон, – сказал он. – И не смерть. Расплата за то, что вторглись в священную обитель Ледяной богини и нарушили ее покой. Мы находимся в храме Касаммон, и я его настоятель. Добро пожаловать домой, тэнгу. Бей по глазам, – он указал острием меча на голову, которая отныне не летала, а валялась разрубленная пополам.
Кадзуко сглотнула горечь и поморщилась.
***
– Ледяная богиня, конечно, взбалмошная девица, – весело заявила Кадзуко, вскидывая крылья и ловя взгляд Ватару, преисполненный ужаса, – но благодаря ее отвратительному нраву у меня есть эта замечательная штука. И что ты там бормочешь, ушастый?
– Как можно так неуважительно отзываться о богах? – превозмогая первобытный страх перед демоном, пролепетал Ватару. Он опасливо выглядывал из-за спины Рё и рассчитывал на защиту того, кого звал учителем. – Уверены, что не ошиблись? Ледяная дева не показывалась с тех пор, как Гэссин нанес ей поражение, изгнав из нашего мира. Говорили, будто она погибла.
– Нет, она жива и прямо сейчас здесь, – Кадзуко нахмурилась, но лишь на миг, после чего с воодушевлением добавила: – Несладко теперь придется приверженцам Лунного бога, особенно его представителю в мире людей. Если я права, сегодня начинаются дни чествования Гэссина, откроют их в новом храме, и совершит это старейшина Нары.
– Ох! – воскликнул Ватару. Он невольно проникся благоговением, которое потихоньку примешивалось к недоверию и ужасу. – Вы потому и направились на запад, а не в Касаммон? Правда? Чтобы обеспечить безопасность нашему господину?
– Верно мыслишь, парень. Мы доберемся до места гораздо раньше его кортежа, и я успею отдохнуть. Это оказалось не так просто, как я думала, – взмахнула она саблей, коротким ударом разрезала воздух, и пошатнулась. Усталость брала свое.
Хисато поймал ее запястье, крепко обхватил пальцами и удержал Кадзуко возле себя. Так же, как в тот момент перед аварией, но теперь не случайно, а нарочно. Мрачный мир стал на полутон светлее.
***
Храм почти достроили. Небольшой, высотой в полтора этажа, собранный из сосновых бревен. Он, казалось, вот-вот провалится в песок, придавленный массивной крышей – цветком, раскинувшим гигантские резные лепестки по четырем сторонам. Вместо ограды здание окружала лента, завязанная на торчащих из земли колышках. Единственным входом в храм остались незатейливые ворота-тории, на перекладине которых неподвижно восседала зеленая птица с желтым хохолком на макушке. Можно было подумать, что попугай тоже вырезан из дерева. Растения близ территории храма будто бы специально вытравили, чтобы создать голую безжизненную пустыню.
Работники всё еще суетились, устраняли недоделки, кто-то с кошачьей ловкостью сновал по крыше и покрывал черные опалины новым слоем лака. Сооружение горело неоднократно. Его спасали и реставрировали. А после прилетал дракон, и храм снова охватывало огнем. Даже сейчас окрестность была подернута дымом – похоже, летающий ящер развлекался поджогом леса поблизости.
Птица первой заметила группу людей, появившихся из леса, распустила зеленые крылья, но не улетела, а лишь устроилась поудобней. Строители не позволяли себе отвлекаться, поэтому ограничивались враждебными взглядами и редкими, почти беззвучными гневными репликами – только так могли выразить недовольство. Некоторые, увидев тэнгу, хватались за амулеты на шее и бормотали защитные молитвы. Не будь тут уважаемых всеми деревенских служителей порядка, демона несомненно попытались бы убить. Присутствие офицера полиции их сдерживало.
– Организуем привал прямо здесь, – улыбнулась Кадзуко, втыкая саблю в землю. Крыльями она обняла идущего впереди Хисато, обволакивая перьями, как пушистым покрывалом, и шепча: – Удобная штука. Нужно найти им полезное применение.
– Отлично. Будем ждать, – угрюмо отозвался Рё. Он резко махнул саблей и срезал тонкий бамбуковый стебель, после чего, не прервавшись ни на секунду, ударил следующее деревце и так же рассек пополам. Хмурый, сосредоточенный и очевидно раздраженный неудачным боем с демоническими головами. Опозориться снова, выглядеть бестолковым на фоне резвого мальчишки-ученика и даже старой подруги, которая тоже прежде не знала сражений, недопустимо и непростительно. Это был болезненный укол самооценке.
– Я устала, у меня был долгий мастер-класс по фехтованию, – продолжала шептать Кадзуко. – И всё же примерно в двадцати минутах ходьбы отсюда есть гора, Мимуро ее называют, кажется, и озеро. Это священное место и само по себе является храмом. Давай прогуляемся туда вдвоем, – договаривала она, почти уткнувшись носом в шею Хисато. Сон одолевал, и Кадзуко проигрывала в неравной схватке.
– Гора от нас никуда не денется, отправимся туда в любое время.
– Только три дня! – встрепенулась Кадзуко. Она резко очнулась от охватившей её дремоты, и голос упал до шепота: – Три дня и всё.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Рё, прервав «битву» против тростника и бамбука.
Никто не должен знать – Кадзуко одернула сама себя. Она, как маленькая проклятая судьбой русалка. У неё тоже лишь три дня, а после она превратится в морскую пену и растворится, даже праха после себя не оставит. Впрочем, нет, у русалочки из сказки был шанс, очень слабый и эфемерный, а у неё финал предрешен, независимо от того, поцелует её принц или нет. Она в любом случае уйдет в забвение.
– Срок до полнолуния, – со вздохом выдала Кадзуко. – Портал можно открыть только раз в месяц, и мы обязаны всё подготовить в установленное время, а иначе лишимся возможности вернуться домой. Проведем ритуал либо через три дня, либо никогда. Потому что, – предугадала она потенциальные вопросы, – к следующей дате Гэссин и Ледяная дева уже сотрут мир в порошок. Она вернулась, и он ей не уступит.
– Значит, надо уматывать из этой жуткой реальности скорее, – неуверенно сказал Рё так, будто до сего момента ни на секунду, ни разу, не помышлял о возвращении. Мог ли он прикипеть к чужому враждебному миру за сутки? Привыкнуть или привязаться к кому-то из местных? Разумеется, нет.
Кадзуко отогнала тревогу, уселась на мягкую траву рядом с Хисато и закрыла глаза. Это был отдых после буйства красок, из которых состояла новая реальность: огненно-красные цветы, насыщенное до рези в глазах небо и пронзительно яркие звезды. Но всё не вечно, и чтобы убедиться, достаточно было вспомнить о пустоши вроде той, где строился храм. Битва двух величайших божеств еще не началась, но они уже уничтожали землю, где жили люди.
«Три дня или меньше без надежды на спасение», – навязчивая мысль не давала окончательно погрузиться в крепкий безмятежный сон, хотя полузабытья тоже было достаточно. Сквозь зыбкую дремоту проникали теплые прикосновения и тихие слова, которые звучали четче, чем громкая болтовня Рё и Ватару об устройстве гитары и игре на ней.
Хисато мог проявлять внимание прежде, но предпочитал сдержанность. А теперь? Испугался, что потеряет и наверстывал упущенное? Не слишком ли поздно?
***
– Достопочтенный владыка всего земного и небесного Карэха-но Ё! – зычно протрубил голос, заставляя Кадзуко проснуться. Хисато потянулся, разминая затекшие плечи. Бедняга всё это время боялся пошевелиться и нарушить сон подруги, которая едва не лежала на нем. Что ж, скоро им представится возможность двигаться гораздо активней, нежели они привыкли. Воздух насытился запахом песка и каменной пыли, и демоны его учуют.
Грубо сколоченную дощатую повозку, похожую на ящик, тянула лошадь, а ту в свою очередь вел мужчина при полном военном облачении: шлем, доспехи, обитые железом сапоги, меч за поясом и щит за спиной. Позади шли еще трое солдат – охрана старейшины.
Строители мгновенно бросили работу, чтобы рухнуть на колени и, в поклоне касаясь земли лбом, приветствовать своего господина. Для людей он был не просто деревенским главой или непризнанным братом императора, кем являлся на самом деле, а олицетворением бога. Ему вправду оставалось совсем чуть-чуть до истинной божественности.
Кадзуко взглянула на почти завершенный храм, на крышу которого поместят меч – наследие Гэссина. Это будет означать гибель мира. В груди тяжелым комом скапливалась тревога, что она не справится с ответственностью и провалит отработанный сотню раз план. В мыслях всё казалось просто, не сложнее концерта, но вместо микрофона меч. Это та же игра, где нужно держаться в центре внимания. Если не получится, они все без исключения умрут.
Кадзуко решительно поднялась и, потерев онемевшие от напряжения и страха ладони друг о дружку, выдернула саблю из земли. Её окутали плотные столбы пыли, несуществующей для остальных, но в секунды забившей ноздри и горло.
Дверца повозки сдвинулась, и наконец-то показался сам Карэха-но Ё. В отличие от сопровождения он не носил доспехи. Только одна деталь указывала на принадлежность к воинскому классу: ножны мечей, которые терялись в складках тяжелых одежд из белоснежного шелка. Старейшина не поднимал голову и не смотрел ни на кого, так что его лицо оставалось скрытым под конусом соломенной шляпы.
– Тут полным-полно демонов, – посетовал один из стражей, угрюмо наблюдая, как старейшина достает из повозки нагруженную фруктами корзину.
– Не тревожьтесь ни о чем, и обо мне особенно, – прошелестел сухой холодный голос, разом отметая попытки воина забрать тяжелую объемную ношу и предупредить хозяина об опасности. – Сегодняшний день открывает фестиваль, время почитания Луны. Ничто не должно мешать, – Карэха-но Ё на мгновение замолчал, после чего бросил корзину обратно в повозку, – даже жалкие посланники Ледяной девы.
Старейшина обнажил меч, оттолкнул воина и рассек пространство перед собой. Секундой ранее тут было пусто, а сейчас лезвие прошлось вдоль тела высокого существа. Тот походил на человека, но тощего, лысого и с неестественно раздувшимся животом. Добрую половину лица занимал круглый рот, который не закрывался из-за нескольких рядов заостренных зубов. Подобные этому чудовища гурьбой выскочили из леса. Один демон кинулся на лошадь и присосался к ее шее. Животное едва успело издать крик, как повалилось замертво, а монстр атаковал растерявшихся строителей. Люди бросились врассыпную.
– Защищайте старейшину! – крикнул кто-то, но воинов было четверо, а врагов в несколько раз больше. Им бы себя уберечь!
Ватару кинулся в атаку, выставив меч и обронив по пути шлем. Рё шагнул следом, но вмиг замер как истукан, будто налетел на преграду. Он нахмурился: недоумевал, откуда взялся порыв сражаться против демонов?
– Воспользуйся этой саблей, если нужно, – серьезно сказала Кадзуко и насильно вручила Хисато оружие. Тот замотал головой:
– Нет. Я не могу, не умею и не собираюсь. Совсем ничего в этом не понимаю.
– Ошибаешься. Просто не помнишь. Тут, – Кадзуко коснулась его виска. – А здесь, – провела она ладонями по плечам Хисато, – наоборот, знаешь всё. Доверься интуиции и не думай о другом.
Она повторяла слова настоятеля Касаммон. Каждый из них обязан вспомнить, должен принять нового себя, ибо от них зависело абсолютно всё. Каков итог – решать им, и никому больше.
Долговязый пузатый демон оторвал пасть от жертвы и в ярости кинул мертвое тело на повозку. Одна стенка отвалилась под тяжестью человека, облаченного в металлический панцирь. Защитников оставалось всё меньше.
На фоне мечущихся строителей и высоких широкоплечих солдат две фигуры выглядели почти по-детски – Ватару и тот, чью шелковую одежду отныне покрывали кровавые разводы и чей меч разил противников яркими вспышками молний. Каждый взмах рождал копну искр, даже если старейшина просто ударял по воздуху. Волны белого света сметали демонов и заставляли их корчиться на земле.
Из леса донесся высокий горловой крик, а уже через секунду на пустыре возник человек. Впрочем, не человек, а нечто. Это был мужчина с болезненно серой кожей, его болотного цвета волосы липли к худому лицу, одет он был в полуистлевшую мешковатую хламиду. Взгляд лихорадочно блестевших глаз остановился на старейшине. Руки трансформировались в длинные щупальца. Сначала их появилось два, после выросли четыре, а затем и десять. Они обвивали всё, что встречалось на пути, ломали кости и рвали плоть, разбрасывая алые куски мяса. Человек-осьминог уничтожал всё без разбора: и людей, и пузатых демонов, стремясь достичь главной цели. Карэха-но Ё уклонился в сторону, и щупальце врезалось в шляпу. Та съехала набок. Старейшина ударил неприятеля мечом, но ни лезвие, ни свет не повредили монстру, лишь отбросили атаку.
– Бегите в храм! – крикнул старейшина и подтолкнул в нужном направлении Ватару, который с неутомимым рвением бился с демонами рядом с ним.
Выжившие строители послушались приказа и группой кинулись в укрытие. Враги метнулись следом. Никто не желал упускать добычу: ни прожорливые демоны, ни существо с щупальцами. Карэха-но Ё метнулся наперерез неприятелю, разрубил одного демона, отшвырнул ударом по шее другого, тут же отражая нападение «осьминога» и не давая его лапам дотянуться до людей.
– Защищайте их, – бросил старейшина воинам, подоспевшим на подмогу. Сам же он продолжал противостоять неуязвимым щупальцам, снова и снова откидывая их.
Сидящий на перекладине ворот попугай пронзительно пискнул, расправил крылья и стрелой взмыл в воздух. Вопль птицы затих и перерос в треск такой силы, будто рядом грохнулся небоскреб.
– Пора, – глухо произнесла Кадзуко.
Она ждала сигнала и боялась. Главное, ни о чем не думать, чтобы не усомниться и не отступить. Она должна сражаться за жизни и будущее друзей… или, в худшем случае, за благополучие мира. Кадзуко?! Просто девчонка, играющая в музыкальной группе? И вдруг ответственна за судьбы миллионов?!
«Я справлюсь! – твердо решила она, кивнув себе, и с медленного шага перешла на бег. Из ниоткуда возникло темное нечто, как гигантский канат. Сердце замерло. – Или не справлюсь…»
Кадзуко споткнулась и упала на колени, и над головой пронеслось щупальце.
Она схватила чей-то меч, покрытый загустевшей кровью. Рукоять скользила в ладони, но Кадзуко, чудом не выронив его, полоснула по ногам пузатого демона. Второй удар пришелся по глазам.
Стрекот сотни насекомых пролился с неба и в один момент превратился в рокот пламени. На землю обрушился красно-желтый поток огня. Задымилась не только пожухлая трава, но и песок, казалось, начал плавиться. Демоны в ужасе метнулись к лесу. Гигантский ящер дыхнул снова, и лепестки, из которых состояла храмовая крыша, потянулись ввысь и затрепетали, словно живые.
– Пожар! – послышался крик. – Воды, быстрее!
Строители, позабыв о демонах и презрев новую угрозу в образе дракона, в панике пытались затушить крышу, охваченную огнем. В ход шли ранее заготовленные бочки с водой и песок.
Широко взмахнув перепончатыми крыльями, дракон перевернулся в воздухе и спикировал вниз. Казалось, он и старейшина должны вот-вот столкнуться. Ноздри на чешуйчатой черной морде ящера раздулись, выпуская клубы пара, все четыре лапы с искривленными, словно покрытыми черным лаком, когтями прижались к серому брюху, белые клыки сверкнули в разинутой пасти. Карэха-но Ё приподнял меч и вытянул клинок на уровне глаз.
Этот парень сумасшедший и безрассудный! Он сейчас сгорит! Что за беспечность? Храбрость, переросшая в безумие? Он ненормальный, если намерен драться с драконом.
Мысленно ругая старейшину, Кадзуко на ходу схватила отколотую стенку повозки и мигом вклинилась между ним и гигантским ящером. Она не думала – размышления стали непозволительной роскошью – иначе попросту бы сбежала с поля боя, зато помнила: времени в её распоряжении совсем мало. Есть цель и три дня на выполнение.
Стена повозки превратилась в щит, который Кадзуко удерживала спиной, ограждаясь от дракона. Она потянула старейшину за руку, вынуждая опустить меч, рывком обняла и дернула на себя. Вороньи крылья непроницаемым куполом соединились над их головами, укрывая уже их обоих от атаки дракона.
Доски трещали, и перья, наверное, тоже плавились под яростным натиском огня. Карэха-но Ё не двигался и не предпринимал ни малейшей попытки освободиться от бесцеремонных объятий, а только часто дышал в плечо внезапного спасителя. Ему не хватало воздуха. И Кадзуко задыхалась от пыли, но боялась отпустить. Разомкнет объятия – и он побежит биться с драконом. А если продолжит держать, умрет от удушья. Сердце сжималось до боли, кровь останавливала бег, ноги подкашивались, мир кружился волчком в тумане. Она не понимала, кто из них поддержка для другого. Она закрывает старейшину, или он не дает ей упасть?
Горловой вскрик вывел из оцепенения, Кадзуко отшатнулась, и обуглившиеся доски рассыпались в пыль. «Осьминог» нашел достойного противника и, обуреваемый маниакальным стремлением сражаться, обвил тело дракона множеством щупалец. Разорвать гигантского ящера было непосильной задачей, и дракон поднялся выше, унося за собой странное существо. Они улетели под высокие булькающие звуки и стрекот.
– Демон! Этот монстр напал на старейшину, – раздались гневные восклицания. – Убить демона!
Двое воинов направили оружие на Кадзуко и, вздумай та сопротивляться и протестовать, без сомнений проткнули бы или порубили на куски.
– Никто и никогда не делал то, что совершила она, – медленно проговорил Карэха-но Ё. Старейшина так и не поправил шляпу. Он, не мигая, неподвижным взором уставился на Кадзуко, и его глаза походили на черные омуты, словно светились на бледном лице. В них отражалась луна, живущая внутри? – Подобные деяния не остаются в забвении. Она рисковала своей жизнью, чтобы спасти меня. – Карэха-но Ё поднял ладонь и резко опустил ее, отдавая немой приказ. – Тэнгу-сан желанный гость в моем доме.
Воины, повинуясь, отступили.
***
– Зачем ты это сделала? – Хисато легонько толкнул Кадзуко, привлекая её внимание. Они шли в молчании уже давно. После битвы Кадзуко не проронила ни слова ни во время жертвоприношения в храме, ни затем, когда Карэха-но Ё в сопровождении двух выживших охранников отправился в деревню.
– Дракон мог спалить вас обоих. И ради кого?! – Хисато невольно повысил голос.
– Вряд ли мог, – рассеянно ответила Кадзуко и покосилась на частично обуглившиеся перья. Жаль их. Красивые. Когда еще новые отрастут? – Я рассчитывала немного на иной расклад, но не спасти его… Нет, это было невозможно. К тому же это дало мне, демоническому созданию, пропуск в Нару.
Карэха-но Ё был наследником императорского трона, избранным небесами. Но он же стал проклятьем для своей страны и, вероятно, впоследствии приведет к гибели весь мир. Его целью была абсолютная божественность, где нет соперников и где даже Ледяная дева не помеха. И на пути к достижению желаемого он не гнушается ничем. Однако это слова лишь одного человека, настоятеля Касаммон, которому Кадзуко поверила. А сейчас усомнилась.
Как этот юноша, кого уважают и кем восхищаются, который защищает простых ремесленников и доверчиво, как ребенок, полагается на спасительные объятия другого человека, может являть собой великое зло? Разве в том открытом взгляде способны соседствовать невинность и порок? Лунный свет, сияние звезд… и вдруг жестокость и безжалостность ко всему живому. Это даже звучало как кощунство. Наверняка настоятель Касаммон ошибался в суждениях, ослепленный верой в своего идола, в Ледяную деву.
– Жаль только, Уми совсем рехнулся, – протянул Ватару, с надеждой на поддержку глянув на учителя. – Почти идеальный боец был.
– Чё? – переспросил Рё. – Ты о ком?
– О каппе, – удивился Ватару. – Он был на нашей стороне, а сегодня ни с того ни с сего атаковал вместе с демонами. Эти щупальца жуткая штука, – поморщился паренек. – Неспроста он свихнулся. Не значит ли это, что с Исэй-саном стряслось недоброе? Когда с хозяином беда, питомец, если их связь крепка, это ощущает. А Уми очень любит своего хозяина, по пятам за ним ходит с самого детства, с того времени, когда Исэй-сан нашел его в море. Пугающая парочка.
– Всё с ним в порядке, – раздраженно заявила Кадзуко, не дожидаясь очередной порции расспросов, но, судя по хмурому выражению, Рё сомневался. С таким подозрением смотрел, будто знал правду.
– И всё-таки, – продолжал Ватару, оказавшийся на удивление словоохотливым, – каппа не в себе, а это верный признак беды. Это ж надо на самого старейшину напасть! В голове не укладывается. А если бы шляпу сорвал!.. Ох, – вздохнул он, испугавшись собственных предположений.
– Что с того? – поинтересовалась Кадзуко. – Этот старый соломенный конус Карэхе не идет.
Ватару что-то собирался возразить, но, едва открыв рот, задохнулся негодованием и возмущением, так что претензии оставил при себе. Наверное, еще никто с подобной фамильярностью не отзывался о старейшине.
– Ты, верно, имеешь в виду легенду, согласно которой император не должен снимать шляпу, а иначе в нем возобладает яростная душа и на страну обрушится проклятие. Как можно верить в сказки? – Кадзуко на миг призадумалась: ведь и сама почти в них поверила. Решила, что старейшина Нары зло во плоти, еще до личной встречи. Она отрицательно качнула головой: – Красивый миф – только и всего. Разве сейчас происходит что-то страшное? Старейшина снимает шляпу не только в новолуние, но по-прежнему остается человеком.
– Откуда вы знаете, что он ее снимает? – подозрительно прищурился Ватару. Хисато чуть притормозил и угрюмо сдвинул брови.
– Если бы носил ее всегда, брил бы голову, а его волосы, как я заметила, достаточно длинные, чтобы зачесывать их наверх.
Интересно, а они о чем подумали? Что она каждый вечер наведывается к старейшине и помогает отходить ко сну? Ладно бы ушастый мальчишка решил, что у Кадзуко близкие отношения с Карэхой, с которым она, вообще-то, сегодня увиделась впервые. Но чтобы в подобном ее подозревал Хисато!
Она покосилась на хмурого приятеля. Он не сводил с нее мрачного взора. Упрекал? Тогда как не имел права что-то требовать и обвинять. Она из кожи вон лезла, спасая друзей! После битв у нее жгло ладони, после перелетов ломило тело. Так еще и перья подпалило! Неужели все считают, что Кадзуко просто развлекается?
Она демонстративно отвернулась и зашагала вперед, обгоняя их маленькую группу.
Ватару недовольно хмыкнул. Он считал древние легенды неоспоримой истиной, но слова Кадзуко пошатнули его прежнюю уверенность. Подумал ли он, что другие элементы легенд также лживы? Может, и старейшина – не воплощение Лунного бога?
Деревенские жители украдкой поглядывали на тэнгу, что-то бормотали себе под нос и торопливо прятались. Открыто выступать против демона не смели из-за приказа старейшины. Задумчивый и как в воду опущенный после разговора, Ватару, попрощавшись с учителем и недружелюбно глянув на остальных, ушел. Ушастый настолько расстроился, что его недавнее восхищение Кадзуко как ветром сдуло. Втроем они добрались до дома на окраине.
– Это мы, – громко объявил Рё, распахивая дверь.
Мицуя стоял возле полок, аккуратно раскладывая на них темные непроницаемые пузырьки и коробочки. Он обернулся на голос.
– Ты тоже здесь, Кадзуко? Наконец-то, нашлась. Это здорово! – воскликнул он в первую же секунду, но возникшая на лице улыбка сразу сменилась недоумением. – Что это? – указал он на перья.
– Ничего интересного, – отмахнулась Кадзуко, чуть шевельнув крыльями. – Меня прокляли, и теперь я оборотень.
– Это ведь поправимо, да? Когда вернемся домой… – Мицуя растерянно умолк, когда Кадзуко едва заметно мотнула головой в отрицании. – Дом принадлежит местному шаману, здесь множество старинных записей обо всем, кажется, на свете. Что бы с кем ни случилось, тут отыщется способ излечиться. Вот только надо навести порядок. Да и перед настоящим владельцем вещей неудобно за хаос, который тут устроили.
– Прекрати, – Кадзуко выхватила у Мицуи склянку с неразборчивой надписью. – Когда ты уйдешь, никого тут не будет и стыдиться, получается, не перед кем. Не трать время. Через три дня все вернутся к прежней жизни.
Наверняка он наводил порядок не только из чувства ответственности и стыда, но и за тем, чтобы занять руки. За работой отвлекался от дурных мыслей. Делал что угодно, лишь бы ничего не делать, чтобы запереться в скорлупе и не замечать мир вокруг. Чтобы игнорировать хаос, растущий за пределами дома шамана. Они отгородились, словно проблемы нового мира их не касались. Получалось, Кадзуко единственная, кто должен за всех отдуваться? Или нет?