Рахиль Гуревич
Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте
Болельщик на солнцепёке
Рассказы о любви и спорте
Этот сборник рассказов вошёл в длинный список конкурса Михалкова в 2018 году,
Стал финалистом конкурса «Золотой Витязь» в 2018 году в номинации литература для детей и юношества,
В 2017 году в сокращении этот сборник стал финалистом Корнейчуковской премии в номинации «Проза для подростков зарубежных авторов»
Бронзовый значок ГТО
Как известно, бронзовый значок ГТО – для утешения. Героиня рассказа, аутсайдер волейбольной команды, уверена, что бронзовый значок – настоящая награда.
− Девчонки! – сказала тренер Ольга Михайловна. – Сдаём ГТО. Все регистрируемся на сайте. Заполняем анкету, получаем индивидуальный номер.
− Ой-й-й! – пронеслось по команде.
− Чем не довольны? Сложно на сайт зайти?! В соцсетях ночи напролёт, а тут для дела надо. Балл к ЕГЭ значок ГТО прибавляет.
− О-о-о-о!
Прокричали «о-о-о» даже девочки из третьего состава. Бывает же так, что и одного балла для прохождения на «бюджет» не хватает.
А вот борцы никакие «о-о-о-о» в своих залах не кричали, они кричали «не-е-ет!», им эти баллы ЕГЭ вообще не нужны, потому что борцы до одиннадцатого не дотягивают, уходят после девятого. Тогда борцам намекнули, что вдруг и после девятого класса значок ГТО не лишний будет – и борцы, вздохнув, смирились.
Спортшкола в шоке – требуют результаты по ГТО. Спортшкола на волейболистов надеется: надо же на кого-то надеяться, не на борцов же: борцы по жизни тупят.
И стали девчонки сдавать ГТО. С места прыгнуть – ерунда. Мяч килограммовый бросить – легкотня. Отжаться тоже можно. Остаётся бассейн и кросс.
В бассейне − первая трагедия. На золотой значок надо проплыть за минуту-десять. Это легко тому, кто хоть чуть-чуть плавать с инструктором учился. А кто сам на речке плавал по– собачьи, тому как быть? Ксюша Смирнова разрыдалась. Она в команде доигровщица, ей лучшего игрока1 сколько раз вручали, а проплыть пятьдесят метров не смогла. Не доплыла! В голове шумит, ноги сводит. Чёртов бассейн, чёртово плавание. Борцы, призёры России, пятьдесят метров по-собачьи всё же доплыли, у борцов всё-таки силища какая, они долго терпеть могут, пусть и голова шумит − на серебряный значок надо просто доплыть.
− Рёв прекратить, − сказала Ольга Михайловна Ксюше. – Ничего не поделаешь. На следующий год плавание пересдашь, осенью. Кто не доплыл, летом идите в бассейн, занимайтесь с инструктором, быстро научитесь. А теперь, − Ольга Михайловна сделала испуганное лицо: − А теперь остаётся самое главное: кросс на два километра.
− Уууу.
Волейболисты не бегуны, у них другая специфика − игровые моменты. Волейбольные тренировки долго не длятся. Голова устаёт: на площадке ж всё позиции, перестановки − стратегия игры. Стали на разминке круги по залу наматывать − после на игре все тормозят кошмарно: приёма нет, паса точного нет, блока нет, нападение – в сетку. А что делать? Нечего делать. ГТО надо сдавать.
Девочки волновались перед кроссом, хотели пробежать за десять-тридцать – на золотой значок. И Лина волновалась. Она боялась вообще не добежать. Как бы так добежать?! Если десять-тридцать – золотой значок, двенадцать минут – серебряный, то минут четырнадцать должен быть бронзовый. И почему про бронзовый никто ничего не говорит? Только про золотой и серебряный? Вот, в плавании на серебряный надо просто доплыть. Может, на бронзовый надо просто добежать? Такая, ведь, убойная дистанция!
Все рванули на старте. И Лина поползла. Главное – добежать. Пять кругов по стадиону. Главное добежать. И добежала. За пятнадцать минут. А Валюшка Толстухина сошла – плохо ей стало, свалилась. Как она вообще могла в первом составе играть и не добежать?! Впрочем, Валюшка иногда и на играх валилась, сколько раз теряла под сеткой мяч. Потом поднимется, такая, с паркета, и на всех недоумённо озирается: что произошло, не пойму? И здесь, на стадионе, Валюшка на финишную линию наступила и сразу на бок брякнулась, лежит, ртом воздух хватает: что произошло, не пойму?! А чего тут понимать? Не добежала круг, и всё. А Лина, добежала! За ней ещё Ульяна и пацаны из борцовских классов – борцы вообще ползучие, они ж в залах своих не бегают, только борются.
− Валюха, Лина и Уля, не засчитаны! – объявила Ольга Михайловна.
− Почему?! Я же добежала! – возмутилась Лина.
− Ты бы ещё за двадцать минут добежала.
− Но я же за пятнадцать. А на бронзовый значок какое время надо? – с надеждой, проговорила Лина, вытирая пот с лица: − Четырнадцать-тридцать?
− Капитолина! – Ольга Михайловна посмотрела как-то странно:− Бронзовый значок – утешительный, его как бы и нет.
− Почему?
− Он не идёт в зачёт, он нам не нужен, его бабушкам и дедушкам вручают, если они решили стариной тряхнуть. – Дальше тренер обратилась сразу ко всем «незасчитанным»: − Не расстраивайтесь, девчонки, осенью после лагеря пересдадим ГТО. Но нормативы выше будут. Десять-тридцать на серебряный, а золотой – девять-пятьдесят.
«Опять пересдавать, − думала Лина. – Десять-тридцать – это же не реально. Но всё равно хорошо, что я сегодня добежала и ни разу на шаг не перешла. Главное, что на шаг не перешла. Я свою задачу выполнила».
Лина шла со стадиона, её обгоняли машины, родители увозили уставших после кросса детей, подвозили заодно и «безлошадных». Но Лину никто не предложил подвезти. Лина шла и вспоминала, как раньше родители называли её Капитошкой. Капитошка – это такой герой мультфильма, он круглый, он озорной, он быстрый. А сейчас Лина выросла. Мама зовёт её – Линой, папа – Капой, девчонки по команде тоже Линой, тренер – Капитолиной. Никто больше не зовёт её Капитошкой, вот она и сдувается…
А ещё Лина думала, что, вот, не существует же в волейбольной команде третьего состава. Есть только первый и второй. Но вот, она, Лина − в этом третьем, которого вроде как не существует. И ещё другие с ней девочки. Мишель, она за четыре года в волейбол так и не научилась играть; Ульяна, она в обморок упала на перемене, все обследования нормальные, но всё равно: выше третьего состава Ульяне больше не подняться; Вика, у неё что-то с сердцем – обследуют, такое, говорят, иногда при высоком росте случается; Лера – её на учёт в ОДН2 поставили и в наказание в третий состав перевели; весёлая девочка Олеся – она из школы уходить собирается, она подвижная такая, связкой3 хорошей была, но, как узнали, что уходит, сразу оказалась никому не нужна.
Третий состав тоже вроде как утешительный. Третий состав у стенки на играх не стоит, им разрешают на турниры вообще не являться. Так и с бронзовым значком ГТО. Вручается пенсионерам и слабакам. То есть, бронзовый значок тоже у стенки не стоит и на скамейке запасных не сидит, баллы за него к ЕГЭ не прибавляют. Но бронзовый значок − у каждого в душе. Хорошо, что он всё-таки есть, можно на что-то хорошее всем надеяться. Вот Валюшка Толстухина из первого состава – не пробежала, сошла. Для Ольги Михайловны, что Лина, что Валюшка – одно и то же: не засчитаны. А вот, например, на уроках: всё делаешь, сам решаешь. И тебе «два». Но ты не просто ничего не написал и не ответил, а с ошибками ответил, зато честно, без списывания. Когда честно, хоть и плохо – это бронзовый значок.
Разные ещё теории и мысли насчёт бронзового значка возникали у Лины после кросса: бег проветривает мозги, бег – самый эффективный успокоитель и философитель… Долго ещё Лина ползла к метро, медлительная гусеница, улитка, двоечница, неудачница. Вокруг Лины, нервно обгоняя или понуро, навстречу, шли прохожие: пенсионеры с палочками и с сумками на колёсиках, люди среднего возраста с отрешёнными безразличными или страдальческими лицами, школьники с рюкзаками и детсадовцы с игрушками. Все озабоченные, все сосредоточенные, пенсионеры ещё идут и под нос себе что-то бубнят. Одни дошколята весёлые, да и то не все. Кто они, эти люди? Да кто угодно! Учителя и ученики, покупатели и продавцы, арендодатели и арендаторы, банкиры и кассиры, врачи и больные, предприниматели и воздыхатели, рекламщики и агитаторы, жители окрестных домов и гости района, дворники и бегуны стадиона. Лине захотелось, чтобы люди, встречные и поперечные, не шли такие грустные, ей захотелось крикнуть:
− Люди! Человеки! У нас всё хорошо! У нас у всех бронзовый значок ГТО!
Но потом Лина передумала кричать, она решила, что всё равно никто ничего не поймёт, а объяснять − лень.
Фиаско Филимоновой
Способности в спорте – далеко не всё. Важнее целеустремлённость, настрой. Но Насте Филимоновой некому подсказать, а ориентиры на глянец мешают Настиным тренировкам.
Как?! Вы не знаете Филимонову? Филимонову все знают. Зовут её Настя, а фамилия Филимонова. Настя летом после первого класса на речке плавать научилась, всё лето проплавала. В августе приехала в город, а подруга Кукубаева говорит:
− Пойдём в бассейн. Там в секцию отбирают. Папа мне сказал: если боишься одна, возьми подружку. А я страх как боюсь!
− Пойдём. Я совсем не боюсь, − улыбнулась Филимонова и манерно, как в рекламе про шампунь, откинула со лба прядь волос.
Папа Кукубаевой отвёл подружек на просмотр. Пока шли до бассейна, через пять переходов и десять дорог, Филимонова узнала, что Кукубаева два года в этом бассейне на «абонементе»4 отплавала.
− Абонемент – это когда за месяц платишь, − объяснял папа Кукубаевой, осторожно поправляя солнцезащитные очки, в них щупленький папа подруги казался совсем другим: страшно серьёзным, жутко авторитетным, большим и сильным. В стёклах очков отражалось всё, что мимо проходили: дома, деревья, машины, люди… Папа Кукубаевой вздохнул:
– Полторы-две тысячи стоит в месяц абонемент. Эх, девчата, с работы-то меня уволили. Не потяну теперь абонемент. Надеюсь, что примут нас.
Настя думала: полторы-две тысячи! Скандал просто. Это же целый айфон за год набегает, за два года ноутбук, за три телевизор с огромным плазменным экраном, а за четыре… страшно подумать, что за четыре, может даже подержанный автомобиль…
Их обеих отобрали. Настя и не сомневалась, что её отберут. Её в первом классе куда только не приглашали: и на баскетбол, и на пинг-понг, и на волейбол, и на лыжи, и на спортивное ориентирование, но она никуда не стала ходить. Это же ездить надо, а у неё навигатора в телефоне нет, а без навигатора как дорогу найти – вот если бы встроенная программа джи-пи-эс как у других… Но у Насти нет такой продвинутой программы, э-эээх.
Осенью, в сентябре, после того как списки принятых в спортивные группы вывешивались на стеклянные двери спорткомплекса, разыгрывались комедии и драмы. Вот подходит мама с девочкой. Девочка весёлая, всё прыгает, всё скачет. Мама волнуется, пальцем по списку водит, находит дочкину фамилию и начинает прыгать выше дочки, выше и веселее. Лёгкие такие мама с дочкой, воздушные, особенно мама. А на следующий день мама с постели еле поднимается: тело ноет, мышцы болят. «Вот я покуралесила вчера, − думает мама. – Вот так стыдобища».
Бывает ещё: подойдёт к спискам парень, серьёзный такой, взрослый, старший брат − по всему видно, найдёт в списке родную фамилию и – сразу звонить, докладывать родителям:
− Приняли! Не волнуйтесь! Я дрожу?! Я не дрожу! Я непонятно говорю?! При-ня-ли!
А из трубки на парня такой визг обрушивается, так в трубке обрадовались и визжат, что ухо у старшего брата сразу слышать перестаёт, глохнет начисто. И он, злой-презлой, в поликлинику спешит, к врачу-ухо-горло-носу.
А бывает так. Подъедет на дорогой иномарке мама вся из себя модная и гордая, загорелая и надушенная, нацепит очки на нос, раз прочитает список сверху вниз, второй раз − снизу верх, потом снимет очки – вдруг через линзы не всё видать, вдруг из-за них, кривых-косых-выпуклых-вогнутых реальность искажается… Но нет! И без очков, и в очках не видно родной фамилии в списке. Топнет мама каблуком, фыркнет, хлопнет дверцей машины и уедет.
А вот подходит бабушка с палочкой. Не старая ещё бабушка, бабушка молодая, а с палочкой ходит для защиты от нервных и приставучих – сами знаете, какая сейчас на улицах обстановка… Подойдёт бабушка спокойно, внимательно прочитает списки, и вдруг давай метаться, давай дрыгаться. То в одну сторону хочет идти, то в другую. Потом дверь в здание открывает, и к администратору бассейна:
− Почему? – спросит, − мой внучек Данечка Хрюников в списках не значится?
− Не прошёл отбор.
− Этого просто не может быть. Это какое-то недоразумение. Мы три года на «абонемент» отходили.
− Что ж… ходите четвёртый.
− Обдираловка. Хотим в секцию, в спортшколу бесплатную!
− Ну, так уж вышло. Не прошёл ваш Данечка отбор, − виновато разводит руками администратор.
− Перепроверьте списки! – требует бабушка и палочку свою как бы невзначай приподнимает.
− Увы, тренеры сделали свой выбор.
− Позовите директора!
− Директора сейчас нет.
− Позовите тренера!
− Тренеры все на сеансе.
− Тогда мне придётся писать в вышестоящие организации, − и бабушка своей клюкой уже грозит серьёзно, размахивает во все стороны как японский самурай.
− До свидания.
− Что значит «до свидания»? У вас здесь одни свои в спортшколу попадают?
− До свидания. У меня обед. Сушку не хотите? Вкусная, с маком.
− Нет!
Администратор кидает себе в рот сразу две сушки. Бабушку охранник выпроваживает. У охранника дубинка на поясе висит, бабушке своей палочкой дубинку не победить.
Помечется ещё бабушка на улице рядом со списками, попрыгает во все стороны света, поразмышляет: куда бы жалобу накатать, прокричит последнюю угрозу и… угомонится, успокоится, уйдёт восвояси.
Но родители Насти Филимоновой не знали драм, не наблюдали комедий, не могли оценить того, что дочь приняли в спортивное плавание всего-то после одного-единственного лета, проведённого на узенькой мелкой речке с сильным течением. Ну приняли и приняли. Кто водить на тренировки будет? − вот неразрешимый вопрос. Родители на работе до ночи. Настя весь первый класс самостоятельно всё по дому делала, да ещё сестрёнку из садика забирала. А теперь получается Настю надо в бассейн водить три раза в неделю через пять светофоров и десять дорог! Кому водить?! Стали просить бабушку. Бабушка у Филимоновой была не то чтобы против бассейна, но у бабушки была свои увлечения, она посещала общество любителей планет, созвездий и гороскопов. И тоже три раза в неделю. И именно во второй половине дня.
− Чемпионы никому не нужны, − авторитетно утверждала бабушка. − Они десять лет пашут, чтобы выиграть на чемпионате. А потом всё. Где эти чемпионы? Нет их. Бассейн достаточно посещать раз в неделю для снятия общей отрицательной энергии.
Тогда бабушке объясняли, что раз в неделю – только за деньги, а если секция, то бесплатно. И тогда бабушка Филимоновой сказала:
− Бесплатная секция – это хорошо.
Тогда родители поинтересовались у бабушки: по каким дням у неё кружок. А бабушка в ответ:
− А у вас по каким бесплатная секция?
Но родители поняли хитрость – бабушка хочет так, чтобы дни совпали, чтобы не водить. И родители не открыли Настины дни, пока бабушка о своих днях не проговорилась. Оказалось – вот те на! – что дни не совпадают. У бабушки кружок – вторник-четверг-суббота, а у Насти бассейн – понедельник-среда-пятница. И тогда бабушка с тяжким просто мученическим вздохом промямлила:
− Я согласная внученьку Настю водить на бесплатные занятия, но не забесплатно.
Родители возмутились, а бабушка Филимоновой сказала, что у неё все подруги по обществу любителей планет, созвездий и гороскопов нянями в семьях подрабатывают:
− Отвезти-привезти-из школы встретить… И все по понедельникам и пятницам, и всем, между прочим, платят помногу!
И тогда родители решили своей бабушке платить понемножку, всё-таки родной человек, надо помогать.
− А мне много и не надо, – уверила бабушка, она повеселела, нос и лоб у неё раскраснелись. – Я для родной внучки на всё готова. А если не смогу, если у меня заседание в обществе, то папа Кукубаевой выручит.
Но Настя сказала, что от Кукубаевых не дождёшься.
− Почему? – удивились родители, бабушка, и даже младшая сестрёнка сказала со ртом набитым конфетами: − Пофему?
− Они мне завидуют.
− Пофему?
− Я спортивнее всех. И вообще самая прекрасная красота.
− Да и сами справимся, − нахохлилась бабушка. – Нет! Это ж какие люди пошли. Красотой не любуются, чужому счастью не рады – плохие люди пошли. Вот у нас…
Но что было в старые времена, так никто и не услышал: ужинали под оглушительный рёв − у малышки отняли конфеты.
Геннадий Леонидович редко ошибался в детях. Но на этот раз ошибся. Нет! Тренер прекрасно видел данные ребёнка. И у Филимоновой, безусловно и вне всякого сомнения, данные к плаванию были потрясающие: и рост, и стопа гибкая, и плавучесть, и координация. Но так как родители работали целый день, а бабушка изучала «планет созвездия» и чертила гороскопы, то Филимонова была предоставлена сама себе и не очень догадывалась, что значит спортивная секция. До плавания Настя жила прекрасно. Музыку в телефон закачивала, все сериалы по телеку смотрела… Вертелась перед зеркалом, примеряя мамины наряды, гуляла с друзьями во дворе и на детской площадке. И все на площадке, на турниках, восхищались ловкостью Филимоновой. В бассейне, увы, никто Филимоновой не восхищался. Настя старалась изо всех сил хорошо выглядеть. Но в бассейне особенно не покрасуешься, шапочки резиновые дурацкие, очки как у черепахи Тортиллы. Все, и девочки и мальчишки, в шапочках выглядят как монстры лысые и с выпученными глазами, а после тренировки, в душевых и раздевалке, все с красными запыхавшимися рожами, белыми следами на переносице и вокруг глаз от очков.
Но перед плаванием было ОФП5. И уж там Филимонова звездила по-настоящему. В любую погоду, даже в плюс ноль градусов, она надевала маечку с тонюсенькими бретелечками и распускала свои необыкновенные длинные волосы.
− Филимонова! – говорил Геннадий Леонидович. – Почему без олимпийки, где твоя ветровка?
− А мне не холодно! – Филимонова с достоинством отбрасывала за плечи прядь волос и улыбалась.
Геннадий Леонидович ничего больше Филимоновой не говорил, он видел, что без толку все эти разговоры.
Скорость в бассейне у Филимоновой быстро росла. Она стала плавать быстрее мальчиков, но зимой вдруг ей плавать разонравилось. Ей надоело сразу после школы тащиться в бассейн. И рюкзак тяжёлый, с учебниками, пеналом, ластами и лопатками6, на плечи давит, и холодно на улице, и бабушка достаёт своими предупреждениями:
− Ты сегодня, Настенька, плавай помедленнее, занимайся в полсилы, Луна сегодня в третьем доме, эра Меркурия настаёт, а эра Водолея уходит… уходит от нас Водолей, поняла?
Чтобы не слушать про эры и лунные дома Настя врубала музыку в телефоне, но телефон быстро садился на морозе. И домой приходилось тащиться уже без музыки…
На первые соревнования Филимонова опоздала. Толпа напуганных взволнованных детей давно прошла в раздевалки. Толпа переживающих родителей, «предъявив» уборщице на входе переобутые в шлёпки ступни, давно толкались на трибунах бассейна. Родители кричали, пытаясь привлечь внимание своих детей неотложными замечаниями, в бассейне стоял гул как в улье. Разминка началась давным-давно, а Филимонова с бабушкой только подошли к зданию спортивного комплекса. Филимонова лихо сплюнула жвачку на асфальт – жалко, но что поделаешь. Если жвачка на соревнованиях изо рта выпадет и на дно опускаться станет, это ерунда, а вот если жвачка проглотится на вдохе, она может попасть куда-то не туда. Филимоновой случалось уже так проглатывать – Филимонова аж задыхаться начала. Хорошо Кукубаева крикнула Геннадию Леонидовичу, он нагнулся, вытащил уже начинавшую синеть Филимонову на бортик, да как даст ей в спину кулаком. Филимонова вздрогнула, подпрыгнула, кашлянула – жвачка и вылетела как ядро из пушки…
В общем, от разных непредвиденных случаев выплюнула Филимонова на асфальт жвачку и почапала на соревнования. А бабушка Филимоновой осталась в фойе одна-оденёшенька, достала блокнот и лунный календарь, принялась чертить гороскопы.
− Вы что: не хотите посмотреть как ваша внучка плыть будет? – удивилась уборщица.
− А чего смотреть-то? Плавает и пусть плавает. Мне за просмотр денег не платят.
− Так вы няня?
− Бабушка, но подрабатываю при внучке няней. Сейчас же все подрабатывают. А я что − хуже? Вы кто по гороскопу? Не рак случайно?
− Рак! А как вы узнали? – обрадовалась уборщица и стала рассказывать: − Это хорошо, что вы и няня, и бабушка в одном лице, и здесь сидите. А то вот была няня, просто няня, не бабушка. Привела ребёнка в бассейн, и тут же ушла, а сумку с плавками и шапочкой ребёнку не отдала. Пришла с сумкой и ушла с сумкой. Несчастный ребёнок сидел себе и сидел у нас в гардеробной. Весь сеанс, представляете, проплакал несчастный. Вот вам и няня.
Бабушка Филимоновой посмотрела очень пристально на уборщицу и сказала:
− Вы в год крысы родились, угадала?
Филимонова не ожидала от соревнований ничего хорошего. А когда ничего хорошего не ждёшь, это хорошее чаще всего и случается. Когда Филимонова вышла к ванне бассейна, к ней подбежала радостная Кукубаева:
− Насть! А разминка-то − всё.
Филимонова ничуть не расстроилась, только рукой махнула:
− Ну и ладно.
Настя шапочку ещё не успела надеть, держала в руке. Она встряхнула золотисто-русые волосы, они шёлковым невесомым покрывалом разбежались по спине. Заиграла призывная музыка, приглашая всех, и тренеров, и участников соревнований, на построение. Одна мама всё подбегала к бортику, где выстроились спортсмены, всё кормила своего дохленького мальчика пирожком. Мальчик как раз стоял рядом с Филимоновой. Он сказал ей, пока судья читал программу соревнований:
− Хочешь пирожок?
Филимонова с большим удовольствием сжевала полпирожка, и ещё полпирожка, и ещё.
Начались соревнования. Ждать нужно было своего заплыва, а пока Филимонова болтала с дохленьким мальчиком и ещё с другими мальчиками, сильными, мышечными. И это было просто замечательно! В сто раз лучше, чем во дворе и в школе! Сидишь себе около воды, любуешься, отрицательную энергию снимаешь и усталость мозга, никуда не спешишь, ждёшь своего заплыва и болтаешь, болтаешь… Филимонова проплыла свои пятьдесят метров очень удачно и совсем не устала. Всё. Можно было идти переодеваться. Но Филимонова решила посмотреть соревнования дальше, поболеть за новых друзей: ведь, мальчики стартовали после девочек. Кукубаева тоже хотела остаться с Филимоновой, но папа махнул Кукубаевой, показывая на электронное табло – там были часы. И Кукубаева ушла.
Вокруг итоговых протоколов, вывешенных на стене на следующий день, собралась целая толпа. Филимонова заняла почётную седьмую строчку. Это ей мальчишки сообщили, новые друзья. Филимонова к толпе озабоченных родителей не приближалась. Безусловно, это был успех. Но Филимонова этого не понимала. Это понял папа Кукубаевой, его дочка заняла пятьдесят седьмое место.
В общем и целом, оказалось, что в бассейне много приятных моментов, кроме тренировок. Нет! Плавать Филимонова любила, но сам факт, что надо, вот, идти и плавать в одно и то же определённое время, ей не нравился. Тренировки по плаванию начинались тогда же, когда и любимый сериал по телевизору. В фойе висел огромный экран, все ожидающие своих детей бабушки были прикованы к нему. И хоть бабушка пересказывала Филимоновой на обратном пути серию, это было уже не то. А сколько можно песен переслушать за время тренировки, сколько пузырей из жвачки выдуть! И ОФП Филимоновой разонравилось. Общая физическая подготовка проводилась зимой в зале, волосы приходилось убирать в хвост, иначе Кукубаева в них путалась, когда упражнения в паре делали. Да и на маечку приходилось натягивать кофту, а то тренажёры неприятно железками плечи холодили.
Однажды Филимонова потеряла пакет с вещами. Она вышла в фойе, бабушка стала ругать Филимонову, стыдить: как, мол, не стыдно родной бабушке грубить и от сериала отрывать:
− Не стыдно. Ты мне пакет не отдала.
− Что же ты обманываешь?! Ты вещи припрятала, чтобы на тренировку не идти.
− Да. Чтобы не идти, − психанула Филимонова и села рядом с бабушкой смотреть любимый сериал.
Филимонова вскоре перестала нервничать из-за пакета, и погрузилась в мир красивой жизни, где есть любовь, интриги, шикарные машины, кофе и услужливые бармены, в мир, где герои страдают, а некоторые даже погибают. Насте очень понравилось не ходить на тренировку и сидеть перед плазменным экраном своей мечты.
Вышла уборщица протирать полы, сказала мимоходом, тыкая шваброй под лавками:
− Белый пакет, на котором сидите, не его случайно ищете?
− Я села? – испугалась бабушка. – На что я села?! Я ни на что не садилась. Ой! – взвизгнула она и вскочила. Под бабушкой действительно лежал внучкин пакет с купальником, очками, полотенцем и шапочкой.
Люди в фойе начали обсуждать бабушку Филимоновой:
− Ну ладно она на шапочке сидела, ладно на полотенце, но, пардон, как же она сидела на очках для плавания и этого не заметила?
− Не знаю! – ничуть не смутившись ответила бабушка Филимоновой. − Я увлекаюсь звёздами, галактиками, будущим… ну и сериалом чуть-чуть! А тут – какой-то пакетик, какие-то очочки, разная ерунда, а Луна, между прочим, сегодня в третьем доме!
Филимонова, наблюдая, как выходят её согруппники после тренировки в фойе: красные, с белыми следами вокруг глаз от очков, пропахнувшие хлоркой, уставшие, измотанные, подумала, что в общем-то всё складывается совсем не плохо, и в общем-то хорошо бы почаще бабушка погружалась в галактики и улетала в лунные дома, почаще бы садилась на сумки – тогда треньки7 можно будет пропускать по уважительной причине – из-за невнимательности бабушки. «Ну хотя бы до апреля поменьше тренироваться, − размышляла Филимонова. − В апреле уж точно ОФП снова на улице будет. Опять можно в топике рассекать, бегать».
Совсем не ходить на тренировки получалось не часто, но иногда получалось. Филимонова начала смаковать эти дни без тренировок, она ходила по дому, просто ходила по комнате, смотрела в окно – высокий этаж делал Настю ближе к серому небу, до высоких этажей не доносился шум магистрали, только сирены «скорых» и нервные сигналы машин… Настя хотела насладиться каждой минутой свободы. Но бабушка вдруг стала возражать против «откровенных прогулов», хотя по осени сама уговаривала Настю прогулять. Но теперь бабушка втянулась, ей понравилось провожать Настю в бассейн, ей понравилось сидеть в фойе, общаться с уборщицей, слушать разговоры родителей и других бабушек, смотреть сериалы в компании. И когда Настя наотрез отказалась идти в бассейн (а Настя в плохом настроении была очень упорная!), бабушке надоело бороться с родной внучкой. Она стала искать работу настоящей дорогой няни и бегать по собеседованиям. Оказалось, что нужны рекомендации. И родители Насти написали своей же бабушке рекомендацию. А уборщица бассейна стащила у секретаря незаполненную справку-освобождение от школы для пловцов, выезжающих на соревнования, и сама вписала туда рекомендацию: мол, постоянно водит ребёнка в бассейн – печать и подпись директора спортшколы уже стояли.
Весной на итоговых соревнованиях Филимонова стала десятой, что было прекрасным результатом. Филимонова радовалась десятому месту, она наконец-то поняла, что другие о таком месте могут лишь мечтать. Целых три дня проходили соревнования. Сколько слёз наблюдала Филимонова в эти дни, сколько нервностей, истерик, ругани и недовольства. Филимонова не разминалась – зачем? Она прогуливалась по бортику, измеряя шагами периметр бассейна (по математике как раз прошли периметр), гордо встряхивала головой – волосы искрились, скользили по спине, как водная гладь бассейна. Настя − настоящая русалка. Зачем расстраиваться и рыдать? На соревнованиях просто здорово. Настя подружилась с девчонками из средней группы, они теперь целой компанией сидели, дожидаясь своих заплывов, Настя болтала с ними за жизнь. Знакомый с прошлых соревнований мальчик притащил Филимоновой целый мешок пирожков. Разделили по братски, то есть по-сестрински.
В конце мая Геннадий Леонидович подошёл к бабушке Филимоновой, загородил своею широкой спиной весь огромный плазменный экран и сказал:
− Или ходите, или уходите.
А бабушка ответила:
− Мы всегда ходим. И встаньте, пожалуйста, левее, то есть, правее. За вами сериал не видать.
− Настя приходит к концу сеанса! Весь месяц опаздывает!
− Не может быть. Мы вовремя приходим.
Геннадий Леонидовичу надоели эти пререкания, и он сказал:
− Я предупредил. Мне такое отношение не нужно.
После сеанса бабушка дождалась Кукубаеву. Но папа Кукубаевой увёл свою дочку, не разрешил отвечать на вопрос: опаздывает Настя или не опаздывает на сеанс. Но тут другая мама, отзывчивая и улыбчивая, председатель родительского комитета, сказала:
− Моя дочь всё время рассказывает, что Настя ваша отсиживается в раздевалке, сидит и музыку слушает.
Так Филимонову вывели на чистую воду.
На следующий учебный год бабушка устроилась работать няней в очень богатую семью, планеты, созвездия и гороскопы её стали интересовать намного меньше, а деньги намного больше. Бабушка и дома почти перестала бывать. Кому же теперь водить Настю в бассейн?
− Не волнуйся, − давала бабушка внучке инструкции по телефону. – Марс на центральной оси, Венера в пятикомнатной, звёзды говорят, что всё будет млечным путём.
Этой же осенью Кукубаева начала догонять Филимонову на тренировках. Папа Кукубаевой вдохновился, воодушевился и решил сделать благородный жест достойный джентльмена: водить на тренировку и подружку дочери.
В школе Филимонову знала вся началка. Худенький мальчик, которого маме никак не получалось откормить пирожками, учился в Настиной школе, но на класс ниже. Филимонова приветливо ему улыбалась. Она, несмотря на бешеную популярность, не зазнавалась, Настя со всеми здоровалась – на переменах только и успевала отвечать на приветствия. Худенький мальчик говорил:
− Ты так быстро плаваешь, но ленишься. Тебя уже Кукубаева доставать начала. Но я-то помню, как ты в том году гребла. Ты, Настя, лучше всех.
− Конечно я лучше всех, − загадочно улыбнулась Филимонова и откинула волосы. – А ты как дурак какой-то: в шапке на ОФП да ещё в жару.
− Эх, − разочарованно махнул костлявой ладонью мальчик. – Кто о чём, а ты всё о шапке.
Филимонова кривилась от возмущения. В этом глупом бассейне девочки не делают себе причёски, а мальчишки в жару натягивают на бошки шапки и капюшоны. Так ещё и ватки в уши вставляют, а заплывов дожидаются в тёплых костюмах и толстых старушечьих шерстяных носках. Больные все какие-то.
− Пирожки есть?
− Нет, − развёл руки-грабли мальчик и с безнадёжной грустью посмотрел на Настю. Он понял, что Настя в глубине души переживает из-за того, что на новогодних соревнованиях плыла неудачно. Мальчик её решил подбодрить, он сказал:
