Рона Аск
Дар Древнего короля
Глава 4
– Он странный, – заметила я.
Ригор, встретившись со мной взглядом, поспешил отвернуться, а капитан стражи усмехнулся и повел меня мимо пропускного пункта.
– Все мужчины рядом с красивой женщиной немного… странные, – подмигнул он.
– Вэл! – вспыхнула я. – Я серьезно!
– Я тоже, – широко улыбнулся он, но потом помрачнел, и в его карих глазах заблестело беспокойство. – Лучше расскажи, почему Эльма ушла с Вайей? Обычно они с Эрмой держатся вместе. У вас там все в порядке?
– В полном, – уверила я. – Эрма хочет со мной позаниматься, вот и поменялась с Вайей.
– Хм… – почесал затылок Вэл. – Понятно. Ты уж извини, что лезу не в свое дело. Просто волнуюсь за Эльму, вот и расспрашиваю.
– Пустяки. Я все понимаю.
Я улыбнулась и вновь оглянулась на стену. Предчувствие не обмануло, Ригор опять за мной наблюдал. Неотрывно. Будто змея перед броском. От его пристального внимания по спине пробежал холодок, а рука непроизвольно потянулась к поясу, где крепились ножны.
– Согласен, назойливый, – ухмыльнулся Вэл. – Я тоже не слишком ему доверяю. Ты же знаешь, он может оказаться помилованным.
– Как Яр?
– Повезет, если так, – согласился капитан стражи.
Яр еще мальчишкой потерял семью и всеми мыслимыми и немыслимыми способами выживал в трущобах, пока его с кучкой хулиганов не поймали стражи. Тогда Яру только-только исполнилось двенадцать лет, а после «перевоспитания» его направили в пограничное поселение. Но Яр – исключение из всех разбойников. Многие, кого ссылали на границу, крали из жадности, обманывали из ненависти и мстили из обиды, а их раскаяние – лишь пыль в глаза. Пропащие люди. Но правитель Сарема слишком добрый, поэтому каждому давал шанс исправить свои ошибки.
– Считаешь Ригора опасным?
Вэл пожал плечами:
– Кто его знает… Ригор очень скромный и скрытный. Ничего о себе не рассказывает. Так что я понятия не имею, что у него в голове, но ты не бойся…
Я невольно усмехнулась, а Вэл смущенно почесал затылок.
– Действительно. Нашел кому посоветовать не бояться, – рассмеялся он. – Но все равно, Рей, я хочу, чтобы ты знала: пока я здесь, никто не посмеет тронуть ни Эльму, ни тебя, ни Эрму с Вайей.
– Знаю, – улыбнулась я. – Но лучше сам поберегись. О себе мы позаботимся.
– Не сомневаюсь, но в стороне не останусь. Вы для меня важны.
«Эльма для тебя важна», – подумала я, но говорить вслух не стала. Все-таки Вэл еще ни разу не давал повода усомниться в нашей дружбе и всегда выручал: то медика приводил, то с ремонтом жилища помогал, то продукты отправлял, когда никто из нас не мог прийти в поселение. Он честно заслужил называться другом, и я даже не сомневалась в его желании нас защитить.
Ловцам было чего опасаться. Бывали случаи, когда кто-нибудь из обозленных на жизнь стражей нам завидовал и творил какую-нибудь гнусность: пытался покалечить или даже убить. Только я еще ни разу не слышала, чтобы у подобных выскочек что-нибудь получалось. Ловцы гораздо лучшие воины, чем стражники. И дело здесь не только в даре, которого у стражников не бывает, но и в силе и навыках. Иначе мы бы попросту не могли выжить в борьбе с разрушителями. И если зарвавшиеся стражники не погибали от рук ловцов, то отправлялись на Суд, где выносился приговор: пожизненное заключение или смерть.
Так почему же нас предавали? Из-за алчности. Не все люди способны с ней совладать, особенно когда их бросает в самую задницу мира, где лишь военный паек, а рынок не блещет разнообразием.
На любую привезенную из страны диковину торговцы заламывали заоблачную цену, какую порой не видывала столичная знать, но ловцам об этом волноваться не приходилось. Нам дарованы полные привилегии: бесплатные еда, одежда, кров над головой – все, чего может пожелать любой человек. Вот нам и завидовали. Только вся эта роскошь – ширма. Мало кто видел за ней настоящую правду.
Ловцы – заложники границы. Мы привязаны к своему посту долгом и законом и не можем покинуть его без особого разрешения. Если я или сестры ослушаемся указа, нам тут же поставят клеймо изменника и казнят. А если на наше жилище нападут разрушители, мы не сможем сбежать и скрыться за безопасными стенами поселения.
Возле нашего дома всегда горит «очаг». И в случае беды мы обязаны поджечь свое жилище – дать знак стражам об опасности и выиграть для них время, чтобы они успели закрыть и укрепить ворота поселения.
Да. У нас много завистников, которые из-за долгого затишья среди одержимых позабыли о жертвенности ловцов. Позабыли о том, что мы носим звание, делающее нас пожизненными пленниками, обреченными погибнуть на границе.
Оказавшись вместе с Вэлом на площадке в окружении обветшалых домиков военных, я все продолжала размышлять об этой несправедливости, как вдруг услышала вопль:
– Держите! Держите дверь, Истин вас побери!
Мы обернулись, и в тот же миг раздался хриплый крик дикого зверя. Или нет… Не зверя. Человека! Шесть мужчин в кольчужных жилетах из последних сил налегали на дверцу клетки и пытались накинуть цепь, чтобы крепко ее запереть, пока внутри бесновался какой-то оборванец. Мои глаза расширились, когда я поняла, кто это.
– Живой разрушитель? В поселении? – изумилась я.
– Да, – процедил Вэл, соколом наблюдая за подчиненными. – Вчера поймали…
– Поймали?.. – начала я, но осеклась, когда одержимый опять взревел и ударился о прутья решетки.
Перепуганные стражники на мгновение отпрянули, но я их не винила. Древние… Этот разрушитель был невероятно крупный! Его мощные плечи, руки, ноги бугрились рельефом мышц, а темные волосы спутанными плетями хлестали при каждом резком движении сильную обожженную солнцем грудь. Через прорехи в одежде можно было рассмотреть смуглую кожу, покрытую синяками и порезами, будто разрушителя кто-то хорошенько отделал, пока ловил.
Перепачканное землей и кровью лицо пленника скривилось в гримасе безумия. Звериный оскал растянул полные губы. А кулаки в который раз сотрясли железные прутья, пока стражи отчаянно пытались закрыть клетку. Но вдруг он замер и обернулся, а я встретилась с ним взглядом и невольно потянулась к мечу.
Алая пропасть в его глазах становилась все глубже и давила тяжелой злобой. У меня волосы на затылке зашевелились, как только я представила, сколько силы скрывалось в этом монстре. А еще казалось, что от взора одержимого не могло скрыться ничего. Даже слабое подрагивание моих пальцев на рукояти меча.
Вдруг мужчина болезненно поморщился, перестал стискивать зубы и прохрипел:
– Ки-и…
Мое сознание встряхнуло. Он словно пытался заговорить.
Скрыв под веками красную бездну, разрушитель жадно втянул ноздрями воздух, пропитанный смрадом навоза, запахом сена, тушеной капусты, которую повар подавал на обед, и свежестью ручья, протекающего от реки через все поселение. А потом запрокинул лицо к небу и со стоном запустил скрюченные пальцы в спутанную шевелюру.
Стражники оторопели, и только я подумала: «Быть беде», – как пленник рванулся и всем телом ударился о дверцу клетки.
– Держитесь! – прокричал встревоженный Вэл.
Еще двое стражников налегли на дверцу клетки, а суетливый парень почти закрыл замок на цепи, как вдруг одержимый схватил его за руку и приложил о прутья решетки. Тот без чувств упал на землю, а новый удар размотал цепь, вышиб дверцу и раскидал всех мужчин.
Как только разрушитель освободился, он с яростным криком ринулся ко мне.
Глава 5
Разрушитель походил на чудовище. Он раскидывал всех, кто попадался на пути, не замечал ударов, порезов и даже воткнутого стражником ему в ногу кинжала, словно не чувствовал боли.
Не нужно было обладать даром Вайи, чтобы ощутить силу его ярости. Когда разрушитель оторвал от земли крупного стражника, пытавшегося сбить его с ног, и швырнул в толпу копейщиков, я громко сглотнула и схватилась за меч. Нет, таких зверей мы с сестрами еще не встречали.
– Рей! Он идет к тебе! – крикнул Вэл и оттолкнул меня в сторону.
От неожиданности я чуть не потеряла равновесие и впервые обнажила клинок в стенах поселения.
– Стой! – закричала я, когда Вэл бросился разрушителю навстречу.
Капитан стражи меня проигнорировал. Он выбрал удачный момент и вонзил в разрушителя меч, надеясь закончить все одним ударом, но промахнулся. Одержимый вовремя его заметил и подставил плечо, после чего бешено взревел и отбросил Вэла в стену каменного дома. Послышался глухой удар. Сдавленный вскрик. И капитан сполз по шершавой поверхности, оставляя за собой яркий след крови.
– Вэл! – в ужасе закричала я и отпрыгнула, когда перед носом промелькнул кулак.
Повезло. Я чудом успела отскочить и взмахнула мечом, при виде которого разрушитель сразу отступил и, зацепившись за него взглядом, низко зарычал.
– Боишься? – с издевкой ухмыльнулась я и повернула клинок так, чтобы от него отражался свет солнца. – Правильно делаешь.
Продолжая рычать и шумно дышать, одержимый еще на шаг отступил. Он пробежался алым взглядом по земле, как вдруг схватил камень и швырнул его в меня. Я опешила от такого поворота и уклонилась в самый последний момент. Потом еще раз – от второго. А третий – небольшой – вынужденно отбила мечом, отчего сталь опасно звякнула. Я выругалась. Стоило быть осторожнее, чтобы не остаться безоружной.
Вскоре в ход пошли не только камни, но и потерянное стражами оружие. Разрушитель кидал в меня все, что только попадалось ему под руку: обломки копий, кинжалы, мечи. Бездумно хватая острые клинки, он рычал от боли, окроплял пыльную землю кровью, но не сдавался.
Плохо. Так я к нему не подберусь.
Силы уже покидали меня, а разрушитель становился все быстрее и быстрее, словно ему не терпелось меня прикончить. Как вдруг подоспела помощь, откуда не ждали: над головой просвистела стрела и воткнулась разрушителю в плечо.
Одержимый взвыл и выронил камень, который собирался в меня швырнуть. Пошатнулся, отступил, а ему в грудь, руку и ногу прилетели еще три стрелы. Мужчина зашелся надрывным криком, от которого даже у меня в горле заболело, и устремил алый взор на стену, где из лука целился Ригор. Рука новобранца была крепкой – ни малейшего намека на дрожь, будто он не в первый раз стрелял в человека. И я могла поклясться: Ригор улыбался.
Тетива звонко щелкнула. Стрела со свистом разрезала воздух, воткнулась в землю у ног разрушителя, и ее яркое оперение затряслось перед ним словно с издевкой. Одержимый чудом успел отскочить, а я одобрительно хмыкнула. Ригор оказался неплохим стрелком и пусть не убил, но заставил разрушителя побегать.
Парень продолжал стрелять, все дальше и дальше отгоняя от меня одержимого, и только я обрадовалась, что мы с Ригором наконец-то его потеснили, как свист стрел внезапно смолк: колчан опустел. С диким рыком разрушитель обломал древки стрел, оставив в своем теле лишь наконечники, и вновь вперился в меня взглядом.
– Невероятно, – процедила я, наблюдая, как приподнимаются от глубокого дыхания плечи одержимого.
Вдруг разрушитель пал на одно колено и хрипло задышал, выглядывая из-под грязных патл, точно загнанный в угол зверь. Сейчас он напомнил мне побежденного в бою воина, отчего вдруг стало его чуточку жаль. Все-таки он не виноват, что стал таким. И одно дело убить в честной битве, другое – добить израненного, ослабевшего и поверженного. Но долг есть долг. Вздохнув, я удобнее перехватила меч, чтобы одним ударом со всем покончить. Подскочила к разрушителю и… Ахнула, когда он швырнул мне в лицо горсть пыльной земли!
Глаза резанули острые песчинки. Я замешкалась. Попыталась стереть грязь, но тут почувствовала болезненный удар по руке, и меч с громким звяканьем отлетел куда-то в сторону. Я слепо отскочила и почувствовала движение воздуха перед лицом. Совсем близко! Еще чуть-чуть – и осталась бы в лучшем случае со сломанным носом или челюстью. В худшем… Даже думать не хотелось.
Теперь битва стала тяжелой. Поначалу я почти не видела и чудом умудрялась угадывать в размытом нечто движения разрушителя. А когда зрение прояснилось, каждый блок, рывок уже отдавались напряжением во всем теле. Еще темп нарастал, а я осталась безоружной, и не было возможности перевести дух.
Разрушитель словно понимал, что меня нельзя подпускать к мечу, всячески мешал, постоянно атаковал и не выказывал признаков усталости, чего нельзя было сказать обо мне. Не заметив, как под пятку предательски подвернулся камень, я оступилась и упала. Одержимый торжествующе взревел и приготовился обрушить на меня грузный кулачище, а я устало подумала: «Вот и все…»
Мир замедлился, пока мой взгляд неотрывно следил за приближающимся кулаком, как вдруг раздался крик:
– Рей!
Я узнала слабый голос капитана стражи и различила Вэла в облаке пыли, которую подняли мы с разрушителем.
Капитан из последних сил дополз до моего меча и швырнул его мне, но чуть промахнулся. Однако это заставило меня встрепенуться, и я нашла в себе силы перекатиться по земле. Услышала глухой удар там, где была мгновение назад, обогнула разрушителя и бросилась к мечу. А когда пальцы стиснули прохладную рукоять, тут же почувствовала себя увереннее.
Пора заканчивать бой, а то еще придется объясняться перед Эльмой, почему ее возлюбленный погиб, когда я была рядом.
Глубокий выдох позволил остудить горячую голову. Спокойствие растеклось по душе, мир приобрел четкие грани, и я наконец-то собралась с духом. Смело взглянув на разрушителя, который шатко ко мне развернулся, я почувствовала, как сердце застучало громче. Чаще. И затаила дыхание, когда в тягучем, точно липовый мед, времени ко мне кинулся разрушитель. Но только мой клинок собрался вгрызться в плоть врага, как вдруг предплечье одержимого опутал кнут и дернул его назад. Разрушитель громко завопил и отступил, а я разрезала пустоту и увидела за его спиной мужчину в бело-синих одеждах.
Глава 6
Сребровласый воин крепко держал туго натянутый кнут. Его светлые брови были грозно сведены, на висках и шее проступили вены, руки подрагивали от напряжения, а плотно сжатые губы разомкнулись и произнесли:
– Твою ж… – сверкнул он серыми глазами. – …мать!
Разрушитель отчаянно взревел, но воин в сине-белой форме не дал ему до меня дотянуться. Не выпуская кнута, он зарылся пятками в землю. На ней остались глубокие борозды, когда разрушитель протащил его вперед.
Досадливо зарычав, одержимый решил сперва избавиться от внезапной помехи. Он кинулся на воина и попытался ударить его кулаком, но тот ловко извернулся и тут же перешел к контратаке: накинул тело плети на его второе предплечье, чтобы связать руки.
– Ки-и-и… – хрипло выдохнул разрушитель и перехватил кнут.
Тяжело дыша, он рывком притянул к себе воина, после чего обрушил на него сцепленные руки, точно молот. Воин не успевал уклониться, и когда я подумала, что все, конец, он вдруг выставил перед собой руку и мягким движением отвел удар в сторону. На его скулах дернулись желваки.
– Ки-и-и! – разрушитель снова замахнулся. – На-а-а!
На этот раз воин не захотел снова подставляться под удар, бросил кнут и увернулся. Но не отступил, как я ожидала, а, наоборот, почти вплотную приблизился к разрушителю, обошел его сбоку и со всего маху зарядил в челюсть. Голова того качнулась, но не более, и уже через мгновение одержимый опять нападал.
«Не справится», – с волнением подумала я и ринулась на помощь, но воин властно скомандовал:
– Стоять! – и в тот же миг поднырнул под здоровенные ручищи, когда его попытались поймать.
За мгновение он оказался у одержимого за спиной. Пнул того под колено, опрокинув на землю. Подхватил с земли кнут и обмотал вокруг шеи. Разрушитель захрипел. Зацарапал кожу, стараясь запустить пальцы под плеть. Но в итоге отчаялся и попытался поймать воина, чтобы перекинуть его через спину, но тот, будто змея, ловко выкрутился, обнажил зубы в оскале и сильнее потянул за кнут.
Вскоре разрушитель ослаб. Его лицо покраснело, потом посинело, а взгляд нашел меня и пронзил жгучими иглами. Я увидела, как под багровой пеленой в глазах разрушителя промелькнула искра боли.
Не физической. Душевной. Как смотрел бы человек, который потерял что-то ценное.
Но разве безумцы умеют переживать? Они ведь утратили все чувства.
Глава 7
Разрушитель рухнул тяжелым мешком на землю, а светловолосый воин перестал его душить, выпрямился и колючим взглядом окинул поле боя.
– Что уставились?! – прикрикнул он на уцелевших стражей. – Заприте его в клетку!
Те сразу же ринулись к обмякшему одержимому. Схватили его под руки и поволокли прочь.
– Понабирают сброд, – выругался воин, отряхиваясь от пыли. – А мне с ними нянчиться.
Резкими движениями он свернул кольцами кнут и прикрепил его к поясу. Я же не стала дожидаться, когда он обратит на меня внимание, и подбежала к капитану стражей:
– Вэл!
Тот лежал на земле и тяжело дышал. Его рубаха на спине пропиталась кровью, а сквозь свежие прорехи виднелись ссадины с багровыми синяками. Зря Вэл не надел кольчуги, но, главное, жив. Все остальное пройдет.
– Ты как?
– Будто заново родился, – прокряхтел он. – И, чтоб заплакал, повитуха со всей дури долбанула меня о стену.
Я усмехнулась и помогла ему сесть. Если Вэл шутит, значит, жить будет.
– Истинский демон! – процедил он сквозь зубы, когда прилипшая к ранам ткань рубахи сместилась.
Я поморщилась от его ругательства, а Вэл заметил это и поторопился извиниться:
– Прости, Рей. Погорячился.
– Я не она, – коротко ответила я. – Тебе не за что передо мной извиняться.
– Тоже верно, – прокряхтел Вэл. – Но все равно прости.
Я вздохнула. Истином называли столицу Вельнара – страны разрушителей, а Истинским демоном – их королеву Рейнару.
Жители Сарема не любили правительницу разрушителей и считали ее источником всех бед. Сгорел урожай – про́клятая Рейнара постаралась. Напала хворь – дух проклятой Рейнары проник в дом и накликал беду. Даже простая рассеянность была на совести Истинского демона. И каждый раз, как я слышала подобное ругательство, внутренне содрогалась. А все потому, что по неведомой причине родители нарекли меня в честь «злой» королевы. Я тоже была Рейнарой, но предпочитала, когда меня звали просто Рей.
Однако Рейнара из Истина не всегда была злом. Когда-то королеву разрушителей любили и почитали не меньше ее отца – Древнего короля. Но это было до того, как радужная сфера Вельнара разбилась, а его жители превратились в безумцев.
Историю о Древнем короле и его детях знал каждый ребенок в Сареме. Нам с сестрами тоже с детства вдалбливали, насколько могуч и велик Древний род. А сколько песен и баллад сложили о том, как Древний король укротил разрушительные стихии и спас человечество, – не сосчитать.
Было время, когда народ истребляли две стихии: земли, что ныне зовут Вельнаром, пожирал огонь, а будущий Сарем гнил под нескончаемыми дождями. Но пятьсот лет назад пришел первый Древний и заключил губительные стихии в две радужные сферы, чем спас местный люд. Почти двести лет он правил страной, что раньше именовалась Едиными Землями. Дарил людям мир, гармонию, защиту, а потом ушел на покой. Но перед тем как забыться вековым сном, пообещал вернуться, а радужные сферы передал своим детям: Киалу и Рейнаре. Они-то и поделили Единые Земли на две страны: Сарем и Вельнар.
Детей короля не касались ни старость, ни болезнь, и все пророчили странам светлое будущее, особенно Вельнару. Но вдруг случилась беда. Рейнара погибла. Ее сфера разбилась. А страна разрушителей погрузилась в хаос. Вельнар вновь вспыхнул огнем, а разум жителей отравил Мор и превратил их в жестоких безумцев.
С тех пор среди жителей Сарема ходит поверье, будто душа дочери Древнего короля не успокоилась и скитается вдоль границы. Игман, ловец из соседнего поселения, однажды пустил слух, будто повстречался с ее призраком. Мол, Рейнара предстала перед ним обнаженная на закате. Ее черные волосы достигали пят. Кожа светилась мертвецкой белизной, а в глазах про́клятой королевы притаилась тьма чернее бездны.
Сначала Игман уверял, что уста Рейнары были алыми, точно сок вишни. Но потом он все переврал и клялся, будто видел, как с ее губ капала кровь. Лишь одно осталось неизменным: Игман бежал. Бежал как трус, позабыв о напарнике и своей чести. Благо, все обошлось и оба ловца остались живы.
– Вэл! – раздался испуганный голос, и я перестала пустым взором смотреть на капитана.
Все мысли о Рейнаре мигом выветрились из головы, когда я увидела бежавшего к нам Яра.
– Ты как? – он опустился на колени рядом с другом и тут же закричал, ища медика: – Данис! Где Данис? Вэлу нужна помощь.
– Уже иду!
Данис, хрупкая голубоглазая девушка с копной взъерошенных волос пшеничного цвета, поднялась от лежащего в луже крови стражника.
– Иду… – повторила она, в последний раз окинув взором погибшего, и устремилась к нам.
Данис – невероятно талантливый лекарь. Придворные алхимедики давно желали прибрать ее к рукам, но девушка упорно отказывалась покинуть родное поселение. А все потому, что здесь ее дом.
Отец Данис тоже занимался врачеванием, но не застал момента, когда дочь пошла по его стопам. Когда девочка была еще маленькой, он и ее мать погибли от «ярой хвори» – болезни, что поражала тело красной сыпью и сжигала разум лихорадкой. Поэтому Данис воспитал ее дедушка, Матин. Он же обучил внучку врачеванию, и с тех пор Данис ни разу не отступилась от своего обещания спасать жизни. Неважно, злодеи это были или хорошие люди.
Уверенными движениями Данис разрезала ножницами серую рубаху Вэла и осмотрела его раны.
– Жить будешь, – заключила она и возмущенно добавила: – Почему не надел кольчугу?
– Думал, не потребуется, – сконфузился капитан и зашипел, когда его спины коснулась пропитанная целебным отваром марля. – Ты что туда добавляешь? Чесночный порошок, что ли?
На его шее вздулись вены, а губы натянулись в болезненном оскале, но Данис даже бровью не повела и продолжила обрабатывать раны. Как-то она сказала: жалость – это последнее, что требуется в ее деле, ведь с жалостью всегда приходит страх, а страх лишает смелости кому-то помочь.
– Если надо – будешь терпеть и чесночный порошок, – строго заметила девушка. – А пока обойдешься настоем ромашки с календулой.
Вэл обреченно выдохнул и крепче стиснул кулаки, а Яр восторженно заметил:
– Великолепная женщина!
– Спасибо, Яр, но закатай губу. Наслышана о твоих похождениях.
Капитан стражи прыснул, а я украдкой улыбнулась. Данис за словом в карман не лезла, и за это все ее любили. В том числе я, потому что еще ни разу не встречала человека искреннее.
– Асигнаторы, разрушители… – недовольно проворчал Яр, а я вскинулась и проследила за его хмурым взором.
Он как раз с подозрением наблюдал за воином в бело-синем одеянии, который со скучающим видом ждал, когда стражи доволокут тяжелого одержимого до клетки и запрут его там.
– Да помогут нам Древние, и мы переживем это нашествие, – вздохнул Яр.
– Асигнатор? – прошептала я и отвернулась, когда сребровласый воин поймал мой взгляд. – Что он здесь забыл?
Асигнаторов я видела лишь раз в жизни – на отборе ловцов. И совсем не ожидала встретить здесь кого-то столь высокого звания, поэтому сразу и не признала.
– Понятия не имею, – выдохнул капитан, когда Данис перестала промывать его раны. – Я пытался хоть что-то из него вытянуть, но он умело избегает вопросов. Еще дураком постоянно выставляет…
– Ко мне он тоже подходил, – заметила Данис, прикладывая к спине Вэла бинт с мазью. – Приносил послание от алхимистра с просьбой отправиться во дворец. Написано, явка добровольная, вот только от бумаги так и разило обязательством.
Она погрустнела, а Яр озадаченно протянул:
– Дела…
Асигнаторы – очень опасные люди. Они элитные воины, обладающие особой властью, которая почти не имеет границ. Даже нынешний правитель и прямой потомок Древнего рода, король Райг, им не указ, и выше них только, наверное, Древний король, который спит долгим сном.
Попасть в ряды асигнаторов очень сложно. Их задания и повседневная жизнь держатся в строжайшем секрете, поэтому узнать о них что-либо практически невозможно. Но что я точно знала – асигнаторы намного сильнее ловцов. И не только физически, но и даром. Нам тягаться с этой элитой было бесполезно, а стражи в их глазах вовсе мусор или, как недавно выразился светловолосый воин, – сброд.
– Интересно, зачем асигнаторам живой разрушитель, – прошептала я.
Светловолосый воин не позволил мне убить одержимого, значит, его хотят отвезти в столицу. Но для чего? Или для кого?
Вэл и Яр промолчали, а Данис столь же тихо предположила:
– Думаю, живой разрушитель и мое приглашение в Алхарм как-то связаны.
Я задумчиво нахмурилась. Алхарм – убежище алхимедиков, где они воспитывали пытливые умы и куда Данис отчаянно не хотела ехать. И если она права, то столица замышляла что-то грандиозное. Никто бы не стал зря напрягать асигнаторов просьбой поймать живого разрушителя.
Тем временем сребровласый воин словно почувствовал, что речь вели по его душу, и подошел к нам уверенным шагом. Мы мгновенно выпрямились. Даже Вэл, морщась от боли, поднялся и отдал честь, приложив правый кулак к левому плечу:
– Командир седьмого поста…
– Не нужно, – отмахнулся воин. – Уже знакомились. А вы…
Стальной взгляд его светло-серых глаз впился в меня.
– Представьтесь.
