Рона Аск
Дар Древнего короля
Глава 16
Есть правило: если напали разрушители, стражи должны запереть ворота поселения. Но стражи их не заперли. И даже больше: вопреки всему Вэл отдал приказ, и все стражи бросились в бой.
Они выбегали из-за моей спины, сталкиваясь с разрушителями, и я видела… Я слышала. Как те и другие погибали. Как рвалась их плоть, трещали кости, а тела, точно сломанные куклы, падали на землю. Как последний крик и последний вздох возносились и терялись среди яркой россыпи звезд. А разрушители все прибывали и прибывали. Ригор не соврал, упомянув о сотне зараженных. И расстановка сил была не в нашу пользу.
– Отступаем! – приказал Вэл, когда понял, что победы нам не одержать.
Четверть войска погибла почти сразу, так что дважды повторять не пришлось: стражи мгновенно бросились к спасительным стенам. В том числе Вэл с Эльмой на руках. Все-таки он ее не бросил.
– Рей, уходим! – крикнул мне капитан и осекся, а я напоследок благодарно ему улыбнулась и отвернулась.
Сейчас я единственный ловец, способный задержать разрушителей. Отступление равносильно побегу. А побег – это такая же смерть, только от руки союзников. К тому же закон есть закон. Стражи простят Вэлу спасение Эльмы, потому что все знают об их любви. Возможно, даже помогут ее скрыть. Но за меня никто нести ответственность не захочет.
Резко выдохнув, я вновь набрала воздух и громко закричала, бросаясь в бой. Пусть я погибну, зато буду знать, что моя смерть не напрасна. Покину мир с честью, а не как предатель.
Однако что может один ловец против толпы разрушителей? Мечась из стороны в сторону, постоянно уклоняясь, получая все новые и новые удары, я билась на износ, лишь бы выиграть немного времени для отступления стражей. И вскоре поняла, что силы меня покинули.
Дыхание с хрипом вырывалось из легких. Перед глазами плясали черные точки. Шум, крики, топот и рычание вдруг зазвучали на краю сознания и перемешались внутри моего разума с бесплотным шепотом, который то исчезал, то снова возникал.
Мой меч все реже и реже рассекал воздух, пока вовсе не зарылся острием в землю. Я рухнула на колени, наблюдая краем глаза, как разрушители обегают меня со всех сторон, уносясь к воротам поселения. И когда тень смерти с кинжалом в руке оказалась совсем близко, раздался громкий щелчок.
А потом крик. Силуэт разрушителя исчез, а меня подняли в воздух и ловко закинули на плечо. Мир перевернулся с ног на голову и стремительно задвигался, а я увидела, как по земле скользнула черная плеть.
– Оставьте меня, – потребовала я. – Мой долг…
– Плевать на твой долг, – отрезал ледяной голос.
Раздался еще один щелчок, и я увидела катающегося по земле разрушителя, державшегося за лицо.
– Верните меня!
Я попыталась пошевелиться, но смогла только напрячься, и тут же беспомощно обмякла.
– Я должна остаться! Должна выиграть время!
– Ты уже его выиграла. Ворота закрыты.
– Тогда…
Я осеклась.
– Тогда что? – спросил Змей.
Действительно, что?
Зашуршал бурьян, а нос защекотал запах дыма. Змей решил скрыться в лесу? Я не удержалась: чихнула и застонала, а Змей вздохнул и вдруг поинтересовался:
– Болит?
– Что? – почти прокаркала я.
– Не знаю, например, лицо.
Я потянулась к щеке и почувствовала липкие края глубокой раны, напоминающие борозды от когтей.
– Или плечо, – добавил Змей тише.
Я тут же ощупала плечи и наткнулась на кинжал в одном из них.
– Не трогай, – предупредил Змей. – Истечешь кровью.
– И что? – я бессильно уронила руку и произнесла заплетающимся языком: – Никто не вправе останавливать ловца, даже асигнатор. Теперь меня казнят. Так какая разница, умру сейчас или потом?
Ловцы – расходный материал и переживают лишь одну битву. Правило жестокое, но необходимое, и меня заранее готовили к такому исходу. Поэтому возвращаться мне точно нельзя. Не после стольких смертей среди стражей.
– Присоединись к нам, и я защищу тебя.
Я поморщилась.
– Рейнара… – произнес Змей, но я с жаром его перебила:
– Не зови меня так! Никогда не зови меня так!
Змей немного помолчал, после чего спокойно продолжил:
– Рей, у тебя больше никого не осталось, кроме одной сестры. Ее не казнят – слишком ценный дар, особенно в такое неспокойное время. Ей позволят дожить век в стенах поселения. Возможно, разрешат выйти замуж и завести детей. А что будешь делать ты?
– Я… – глаза защипало, когда до меня дошел смысл его слов, и я с трудом выдохнула: – Эрма и Вайя мертвы?
– Эрма – да, – признался Змей. – Видел ее тело на тропе. По поводу второй сестры не знаю. Но… Сама понимаешь.
Да, я понимала. Все понимала, как и то, что Змею незачем лгать. И от этого осознания внутри что-то оборвалось, а я не удержалась – тихо всхлипнула.
– Соглашайся, Рей, – уже мягче произнес Змей. – Дай себе еще один шанс. Твои сестры наверняка бы этого хотели.
Значит, дать себе еще один шанс?
Я вспомнила недавние слова Эрмы: «С нами сдохнуть захотела?!», «Мама с папой хотели бы, чтобы ты ушла». Наверное, будь она здесь, повторила бы еще раз, да так громко, чтобы я точно услышала.
Я прерывисто вздохнула и, ощущая жгучий ком в горле, надломленно произнесла:
– Да.
Запустила пальцы в грязные, спутанные волосы и почти простонала:
– Я согласна.
– Вот и умница, – отозвался Змей и повторил: – Вот и умница… Больше тебя никто не тронет.
Сказанное им подействовало, словно заклинание, отчего я ощутила, как начала проваливаться в темноту. И уже практически на грани забытья услышала, как он добавил:
– Обещаю.
Глава 17
Дрейфуя по волнам темноты, я услышала тихое пение:
«Наливай же ты скорей
Чарку радости моей!»
Мягкий баритон показался мне знакомым и буквально выдернул меня из моря спокойствия.
«Пусть разгонит в жилах кровь
И подарит мне любовь,
Мимолетную, хмельную.
Вот бы бабу заводную!
А не старую каргу,
Похожую на курагу…»
– Курагу? Что это такое? А, да пофигу…
Чпок! – пробка покинула горлышко бутылки, и послышались два смачных глотка. Я осторожно приподняла веки и тут же их сомкнула, когда глаза резанул яркий свет. Уже день?
– Эх! – с хриплым довольным возгласом выдохнул певец и продолжил с бо́льшим задором:
«Йо-ха-ха, йо-ха-ха!
Я нажрался как свинья!
Жар и пламя нипочем,
Хоть руби меня мечом!
Хоть руби меня раз дцать!
Я нажрался, мне плевать!»
– Скверные у тебя песенки, – с привычным холодом произнес Змей, а певец с издевкой фыркнул и заголосил громче:
«Не отброшу чарки я,
В ней вся силища моя
В детстве так меня учили:
Не бросать в посуде силы.
Залпом я на раз и два
Осушу стакан до дна!
В кровь свою впущу огня,
Где ж ты, девонька моя?!»
– И пьешь много, – упрекнул асигнатор после очередного «чпока» бутылки.
– Повидай с мое – не так запьешь, – парировал незнакомец, после чего хихикнул: – И запоешь.
Сколько я пролежала без сознания? Час? Два? Три? Судя по задубевшим рукам, спине и ногам – вечность. Я пошевелилась, чтобы размять затекшие конечности, но стоило мне слегка двинуться, по телу мгновенно расползлась паутина боли. Она вспыхнула в бедре и стрелой метнулась к плечу.
– Только не морщись! – предупредил певец, но опоздал.
Сомкнувшиеся было края раны на щеке натянулись и разошлись. Щеку обожгло болью, а обильные горячие струи крови потекли к уху.
– Э-э-эх, – разочарованно протянул певец. – Ироды. Изуродовали такую красавицу!
Сухие пальцы ощупали место вокруг раны, и я крепче стиснула зубы. Даже малейшее покачивание головой вызывало боль и звон в ушах.
– Переживет, – фыркнул Змей. – Шрамы только красят.
– Мужчин, а не женщин, – возразил незнакомец и заговорил со мной: – Мазь моя, конечно, не чудо мира, но рубцы сгладит. Вот увидишь, – он осторожно потрепал мои волосы. – Со временем шрам станет не таким заметным.
– Кто вы? – прошептала я пересохшими губами.
Открыла глаза, и свет мгновенно принялся их жечь. Щипало так, будто я уже лет пять не видела солнца.
– Тогриан, можно просто Тог, – представился мужчина.
Я поморгала, прогоняя муть слез и привыкая к свету. Сначала увидела пышные кроны деревьев и вспомнила, как ночью Змей отнес меня в лес. Похоже, по дороге я потеряла много крови и отключилась. А перед этим…
«Древние… – поморщилась я, когда в памяти всплыло, как и почему я согласилась присоединиться к асигнаторам. Сердце облилось горячей скорбью. – Вайя, Эрма!.. Весь день Змей был рядом, но почему помог не им, а только мне?»
– Где вы были? – прошипела я, стараясь не сойти с ума от тошноты, вызываемой «хороводом» макушек деревьев, и злости. Ведь у сестер тоже был шанс спастись.
И этот шанс – Змей!
– Вы? – озадачился Тог и зашептал: – Она говорит с нами или только с тобой?
– Думаю, только со мной, – так же тихо ответил Змей.
– Где вы были?! – не выдержала я и попыталась приподняться на локтях, чтобы наконец-то взглянуть асигнатору в глаза. – Где, Истин вас побери?! Когда моих сестер убивали?! Когда мой дом…
Я замолчала.
Пусть голова кружилась и болела, а перед глазами плясали черные точки, но в этот момент я увидела Тога.
– Ты… – мое дыхание перехватило.
Он был таким большим, что напоминал осколок скалы. Его спутанные каштановые волосы доставали до плеч, кожа была удивительно смуглой, в черных глазах сгустилась тьма. И самое главное – Тог был одет, как напавшие на поселение разрушители: в сшитую из лоскутов ткани накидку.
– Ты… – пошарив вокруг себя, я ткнулась пальцами в рукоять меча, которую тут же стиснула, и начала подниматься.
Губы Тога перестали изгибаться в неподходящей ему робкой улыбке, а глаза при виде меня с мечом на короткое мгновение окрасились в красный цвет. Я оторопела, но тут же собралась с духом и, покачиваясь, шагнула вперед.
– Рей, – насторожился Змей, сидевший на поваленном бревне, и загородил собой Тога. – Успокойся. Он не враг.
– Он… – боль пронзила бедро, и я рухнула на колено, однако нашла в себе силы подняться вновь. – Он один из них… Он разрушитель. Он…
– Рей, – уже жестче окликнул Змей.
– Убийца!
Мой голос пронесся эхом по лесу, а Тогриан вдруг с наигранным удивлением вытаращил глаза, отчего на фоне смуглого лица их белки показались невероятно белыми, и срифмовал:
– Как же так?! Не может быть! Она хочет меня пронзить!
– Тог, сейчас не время для твоих стишков.
– Зато самое время сказать: «А я тебе говорил!», – воскликнул он и передразнил асигнатора: – «Она не опасна, Тог. Ей можно доверять, Тог. Она будет тебя любить, Тог. И уважать, Тог!»
– Последнего я точно не говорил. Не придумывай.
Тогриан фыркнул, а Змей досадливо цыкнул:
– Да. Ей можно доверять, но только когда она успокоится. Рей, выслушай…
Я сделала шаг, и неудачно. Лодыжка подвернулась, а Змей мгновенно оказался рядом и меня подхватил.
– Предатель, – прошипела я ему в лицо.
– Опять спешишь с выводами, – упрекнул Змей и уложил меня на «постель» из листьев и веток.
Мне ничего не оставалось, как покориться и обессиленно упасть на спину. А Тог поймал мой злой взгляд и оскалился в широкой улыбке. Ничего. Пусть не сейчас, но я до него доберусь.
– Успокойся, – жестко произнес асигнатор. – Уймись хотя бы на мгновение.
Я промычала что-то нечленораздельное и попыталась приподняться на локтях, но Змей не позволил. Он надавил на мое здоровое плечо и вынудил снова лечь.
– Открылось кровотечение, – нахмурился он и беспокойно добавил: – Тог! Слишком много крови.
Я опять что-то промычала, чувствуя, как реальность вновь ускользает. Сердце бешено заколотилось, во рту пересохло, а тело покрылось липким холодным потом. Я попыталась утереть лоб, но рука не поднялась – только слабо дрогнула и осталась лежать. Меня захлестнула паника.
– Надави вот здесь и не отпускай, – услышала я совсем близко голос Тогриана, но когда попыталась на него посмотреть, то попросту не смогла повернуть голову.
Змей послушно исполнил просьбу и зажал рану на ноге, а я гневно прошипела. Мое бедро словно прожгли раскаленным прутом. Раздался треск надорванной ткани.
– А ведь только-только начала заживать, – цыкнул Тогриан, спешно наматывая лоскут мне на ногу. – Какой демон дернул тебя вскочить на ноги?!
– Ты… – каркнула я.
– Вот как! – обиделся разрушитель. – я, между прочим, второй раз тебя спасаю. Где мое «спасибо»?
– Т-ты о чем? – по телу пробежала дрожь. – И… и почему ты вообще разговариваешь?
– Разговариваю – не разговариваю, какая теперь разница, – проворчал Тогриан, а Змей забеспокоился:
– У нее судороги.
– И без тебя вижу, – рыкнул Тог, а после обратился ко мне: – Потерпи, детка! Будет немного больно.
Он стянул концы повязки, отчего я с трудом сдержала крик и только сдавленно простонала.
– Не шевели ногой, пока кровь не остановится.
Я прерывисто выдохнула. Усталость накатила волной и почти забрала меня в небытие. Однако дать слабину и уснуть я себе не позволила: с трудом разлепила пересохшие губы и вымолвила:
– Почему?..
Тог сел поближе и весело хохотнул:
– Вот же! Зер, а ты себе упрямую барышню нашел!
Зер? Он назвал Змея по имени?
– Она моя ученица. Не более.
– Тогда научи ее вежливости. Я ж не прошу какой-то там награды, а всего лишь «спасибо». Хотя бы за избавление от приставучих гадов! – язвительно заметил Тог и пожаловался: – Убежала тогда и даже не оглянулась! А я тебе ручкой из кустика помахал.
– Любишь ты выпендриваться, – вздохнул Змей, а я вдруг вспомнила.
Вспомнила, где слышала голос Тогриана! Когда Ригор напал на меня, кто-то помог от него избавиться, и это… Это был Тог!
Древние! Неужели благодаря разрушителю выжила я и… Эльма.
– Так это ты! – прохрипела я и опять попыталась встать, но на этот раз две руки надавили мне на плечо и лоб.
– Тише! – строго скомандовал Тогриан. – Не волнуйся, а то кровотечение усилится.
Я попыталась унять участившееся сердцебиение.
Вдох.
Выдох.
Вдох…
Нужно сконцентрироваться на дыхании, как учила Эрма, чтобы обуздать себя. Но…
Эрма. Одно воспоминание о ней пронзило сердце. Глаза защипало.
– Спасибо, – проскрипела я и закусила губу.
В душу прокралось опустошение и смятение. Все потому, что я не знала, стоит мне продолжать ненавидеть Тога и всех разрушителей или нет.
– Рей, не все разрушители – зло, – вдруг произнес Змей. – Тог нам не враг. И его помощь порой бывает неоценимой.
– Так уж «порой», – хохотнул разрушитель. – Без меня ты давно бы отправился к праотцам. Сколько раз я спасал твою задницу?
– На пальцах не считал.
– Пальчиков-то и не хватит, – промелькнула над моим лицом здоровенная ладонь Тогриана. – Вспомни, как я чуть костьми не лег, когда выяснял, зачем Дамор…
– Хватит! Не сейчас, – прервал его Змей, но поздно.
– Дамор? – встрепенулась я. – Ты сказал, Дамор?
На меня уставились две пары глаз: серые смотрели настороженно и подозрительно, а карие – обеспокоенно.
– Кто он?
Тогриан вновь надавил на мое плечо, когда я в сердцах попробовала встать.
– Перед смертью мама говорила о Даморе, – чуть ли не прокричала я. – Ответьте, кто такой Дамор?!
Мужчины хмуро переглянулись, а я терпеливо ждала и пристально следила за асигнатором.
– Ты обещал все мне рассказать, если я соглашусь, – напомнила я и приподняла голову, чтобы лучше видеть Змея.
Тогриан вскинул руки, а Змей презрительно фыркнул, но в итоге сдался: махнул рукой, позволяя разрушителю начать рассказ.
– Дамор – мой предшественник, – тихо и с хрипотцой начал рассказывать Тогриан. – Он приносил вести из самого Истина, где стоит замок Рейнары.
– Из места, где остались только руины? – удивилась я. – О чем там можно докладывать? Как быстро отваливаются камни?
– Если бы, – усмехнулся Тог. – Но ты меня позабавила… Хех, камни.
И продекламировал:
– Из Истина докладывали парни, как часто отваливались камни…
– Тог, заканчивай, – осадил его Змей. – А то я помогу Рей тебя прирезать.
– Ладно-ладно, – пошел на попятную он. – Просто вы такие серьезные, аж тошно.
Разрушитель вздохнул и продолжил:
– Как ты уже заметила, не все мы безмозглые и озлобленные твари. Мы научились контролировать проклятие, хоть это и тяжело, – он снова вздохнул, на этот раз тяжелее. – Так что вы, созидатели, не всегда видите настоящих одержимых Мором. Но безумие все же нами овладевает, стоит пережить сильное эмоциональное потрясение. Потому, пока мой дух спокоен, я остаюсь человеком.
Он драматично прижал руку к широкой груди.
– Тебе нечего терять, – заметил Змей. – И духу твоему ничто не угрожает.
– Почему это нечего терять? – возмутился Тог. – А как же ты и моя прелесть?
С широкой улыбкой он потряс бурдюком перед носом асигнатора.
– Мы ж втроем – лучшая команда!
– Выбирай слова, – закатил глаза Змей. – А то смахиваешь на мужелюба и алкоголика. Отвратительно.
Тог недовольно скривил физиономию, но потом подмигнул мне:
– Выделывается, но все равно считает меня другом. Я ж один из немногих, кто знает о нем правду.
Я тут же оживилась, а Змей холодно прошипел:
– Один из немногих, потому что всех остальных болтунов я убил.
– Шутит! – рассмеялся Тогриан, а я ощутила холодную дрожь.
Уж больно правдоподобно прозвучала угроза асигнатора. Так еще его репутация хладнокровного и беспощадного служителя правительства не оставляла сомнений: Змей способен уничтожить всех, кто ему неугоден. Он палач и спаситель в одном лице. И сложно понять, в какую сторону сдвинется чаша весов, когда с ним встретишься.
Но Тог удивительно легко общался с асигнатором – самым страшным врагом для всех разрушителей. Его беспечность и простота поражали, как и слова, что они со Змеем друзья. В голове не укладывалось.
– Хотел бы убить – давно бы убил! – с достоинством произнес Тогриан. – Но раз я жив, значит, смог найти место в твоем черством сердечке. Так выпьем же за это!
Тогриан отсалютовал Змею сосудом с вином, на что тот лишь ядовито усмехнулся, а я почувствовала, как начала затекать шея, и опустила голову на подложку из листьев. Усталость и боль взяли свое. Вздохнув, я посмотрела на облака, плывущие по безразличному небу. Они выглядели в точности такими же, как и вчера, когда мой дом еще не сгорел, а сестры оставались живыми.
Забавно. Раньше я сжигала поверженных врагов, и небо выглядело точно так же. А теперь моя жизнь превратилась в пепел. Возмездие это или что-то иное, не знаю. Но горькая ирония опалила уголки глаз горячими слезами, а в груди закружила стужа.
– Поспи, – посоветовал Тог, когда заметил, как я опустила веки. – Во сне выздоравливаешь быстрее.
– Как же холодно, – выдохнула я.
– Сейчас укрою!
Воздух всколыхнулся волной, когда мое изувеченное, израненное тело накрыла теплая ткань. От нее пахло травой, цветами и мужчиной.
– Вот, – довольно произнес Тогриан. – На вид так себе, но греет эта вещица отлично.
От его заботы горечь и холод стали только сильнее и сдавили горло.
– Мне холодно внутри, – еле слышно произнесла я и почувствовала, как скатилась первая и единственная слеза.
Ее горячая капля собрала последнее тепло в моей душе и оставила пустоту, поселив в ней северный ветер. Но благодаря ей я погрузилась в желаемое безразличие, где вспомнились давние слова Вайи, сказанные еще в стенах Школы: «Не растворяйся в холоде равнодушия. Рано или поздно все накопленные чувства оттают и попытаются тебя уничтожить».
«Не во льде ли покой, Вайя?» – мысленно обратилась я к сестре, но, когда слабость все-таки меня одолела и я отдалась ее воле, услышала голос Змея:
– Там тоже его нет.
Хотя мне могло показаться…
Глава 18
Второй раз я проснулась ночью. Мир все также плыл, голова кружилась, а во рту пересохло. В душе царила пустота, словно от меня отрезали кусок, без которого сложно оставаться человеком. Захотелось хоть чем-то себя заполнить, потому я приподнялась на локтях и с удовольствием ощутила боль от ран. Щека тоже о себе напомнила, когда я поморщилась.
– О! – весело воскликнул Тогриан, чья широкоплечая фигура темнела на фоне маленького костра. – Уже проснулась. Пить хочешь?
Я вяло кивнула.
– Ща-ща-ща! – разрушитель запустил руку в мешок у ног. – Ага! Нашел.
Он извлек бурдюк, подозрительно похожий на тот, из которого пил днем. Я с сомнением посмотрела на предложенное.
– Да вода это. Вода! – хрипло воскликнул разрушитель. – Бери, не бойся.
Он подошел и протянул мне заветный сосуд, который я послушно взяла и понюхала содержимое, на что Тог закатил глаза. Убедившись, что мне действительно дали воду, я сделала первый жадный глоток и почувствовала, как прохладная жидкость приятно заструилась по горлу.
– Спасибо, – прохрипела я, возвращая бурдюк.
Тогриан только отмахнулся и пробурчал что-то похожее на «не за что», а я огляделась и поинтересовалась:
– А где Змей?
Сначала я напряглась из-за того, что осталась одна с разрушителем, но потом заставила себя расслабиться. Тог меня не прикончил, пока я спала. Даже воды дал. Так что, может, стоит хоть немного ему поверить.
– Пошел на разведку, – ответил разрушитель, возвращаясь на бревно возле костра. – Поселение окружили, и Зер хочет найти способ туда пробраться.
– Осада? – удивилась я.
– Самая настоящая!
– Но зачем?
Тогриан почесал покрытый щетиной подбородок.
– Мой народ считает, что там спрятана некая важная вещь, – ответил он немного погодя. – Но есть она там или нет – это уже выясняй у Зера.
– А ты разве не знаешь, что это за вещь? – с ехидством поинтересовалась я.
– Знал бы – сказал, – обиделся Тог. – Поговаривают, это ключ от Запертых врат. Слышала о нем что-нибудь?
Я покачала головой.
– Что за «Запертые врата»?
– Ты даже о них не слышала? Хех, – усмехнулся Тогриан. – Видать, и правда: Змей только-только тебя подобрал.
– Я не щеночек, чтобы меня подбирать, – разозлилась я.
– Да? А с виду так и не скажешь… Ладно-ладно, – поднял он ладони, когда я грозно нахмурилась. – Думаю, Зер не будет против, если я расскажу.
Тог пошевелил угли в затухающем костре и подбросил немного хвороста.
– Замок королевы Рейнары уже много лет как заперт. Да и не сдался нам он, если честно. Заперт и заперт. Но кто-то в день катастрофы успел написать на воротах «она здесь». Вот разрушители и хотят попасть внутрь.
– Кто «она»?
– А мне почем знать? – пожал плечами Тогриан и махнул веточкой, указывая вперед: – Вон те, осажденцы, думают, будто там спрятана сила.
– Может, там Рейнара? – предположила я. – Королева?
– Сомневаюсь. Насколько мне известно, ее видели вне стен замка, когда началась бойня.
– Откуда знаешь? – с подозрением поинтересовалась я. – Разрушители не могут этого помнить.
– Зато созидатели неплохую летопись сварганили, – парировал Тог. – Зер рассказал.
Я почувствовала, как ночной холод начал пробираться под одежду. Даже накидка Тогриана не спасала. Осторожно, стараясь не перенапрягать раненую ногу, я поднялась и поковыляла к костру под пристальным взглядом разрушителя. Не забыла прихватить меч, который оказался достойной заменой костылю.
– Лучше бы осталась лежать, – упрекнул Тог и покосился на меч, который я прислонила к бревну, когда села.
Протянув ладони к огню, я всем видом постаралась показать, что больше не заинтересована в преждевременной кончине одержимого. Все-таки я благодарный человек.
– Почему ты Змея зовешь Зером?
– Потому что так его зовут, – пожал плечами Тогриан.
– Расскажешь?
Он нахмурился, а потревоженное ветром пламя отбросило на его лицо устрашающие тени, отчего облик Тогриана стал походить на жуткую маску.
– Он не любит свое имя, – наконец произнес разрушитель. – Насколько я знаю, его никто, кроме меня, так не называет. Ну, почти никто…
– Почему?
Тогриан снова ненадолго замолчал, а потом произнес:
– Наверное, хочет забыть свое прошлое, когда его звали Белой Смертью.
– Что-о-о?! – воскликнула я и чуть не вскочила на ноги.
Хорошо, что вовремя опомнилась, а то опять бы открылась рана.
– Он… Он Зерос Белая Смерть?
Белая Смерть был известным наемником. Поговаривали, даже правительство не чуралось его услугами. Ведь он мог уничтожить кого угодно без сожалений и угрызений совести. Ему было плевать, прольется кровь женщины или мужчины. С завидным хладнокровием он выполнял то, за что ему платили.
Лишь однажды Зерос ослушался приказа – когда должен был избавиться от прямого наследника одной высокопоставленной семьи. Узнав, что целью был ребенок, он вернулся к заказчику и убил его, а потом надолго исчез. И спустя три года Зерос в последний раз появился за стеной возле десятого поста.
В тот день на деревню напали разрушители. Там, конечно, не было сотни, но все равно много, и двое из четверых ловцов погибли. И если бы не Зерос, жертв оказалось бы куда больше. Он в одиночку уничтожил бо́льшую часть врагов и защитил деревню. И этот поступок надолго засел в сердцах выживших людей. Тогда же имя беловолосого воина с бледной кожей и в перепачканной в крови врагов белой одежде прогремело не только как имя беспощадного наемника, но и как истинного героя. Белая Смерть стал символом неотвратимой гибели разрушителей.
– Вижу, ты о нем слышала, – усмехнулся Тогриан. – Среди разрушителей тоже прошел слух о Белой Смерти.
– А как он попал к асигнаторам? – удивилась я.
– Об этом Зер почти не рассказывал. Только однажды заикнулся, что арестовали его, так он и загремел к асигнаторам. И то! – фыркнул разрушитель. – Я выведал это у него, когда он выпил моей замечательной медовухи!
Он хрипло рассмеялся и достал из-за пазухи второй бурдюк.
– Эх… – печально выдохнул Тог. – Хороша была тогда медовуха. Получше этой.
Он сделал смачный глоток и довольно сощурился:
– Хочешь, тоже хлебни! Повеселеешь.
Я отрицательно мотнула головой.
– Зря, – расстроился Тог и спрятал бурдюк. – У меня самая лучшая медовуха. Такой больше нигде не найдешь.
Внезапно за нашими спинами раздался шорох. Я тут же схватилась за меч и попыталась подняться на ноги, но Тогриан поймал меня за руку и усадил обратно.
– Остынь. Это Зер.
– Откуда знаешь?
– Знаю.
Я не поверила и продолжила настороженно всматриваться в темноту леса, пока из-за деревьев не появился асигнатор. В руках он держал двух кроликов.
– Дело дрянь, – с недовольным видом Змей швырнул добычу Тогриану, а сам уселся на землю по другую сторону костра. – Без подмоги не обойтись. Весь лес кишит разрушителями, и чем ближе к поселению, тем их больше.
– Хочешь обойти и до столицы? – поинтересовался Тог.
Он принялся свежевать добычу. Да так ловко отделял шкуру от плоти, что практически не повреждал ценный мех!
– Нет.
Змей отстегнул с пояса свернутый кнут и положил рядом на землю.
– Рей не доберется до стен Сарема, только до поселения.
В его словах не было ни намека на обвинение, но мне вдруг стало совестно, особенно после того, как узнала о том, кто он такой. Если бы я сразу согласилась присоединиться к асигнаторам, Змей бы не оказался со мной в западне.
Я тяжело сглотнула, а Тог, уже натирая тушки травами и нанизывая их на палочки, поинтересовался:
– Опять пить хочешь?
Змей тоже на меня посмотрел, отчего наши взгляды встретились, и я резко отвернулась:
– Нет.
Стоило тушкам кроликов оказаться над огнем, как по воздуху разлился волшебный аромат, от которого у меня в животе громко заурчало.
– А-а-а! – широко улыбнулся Тогриан. – Понял!
И поучительно произнес:
– Голод – знак хороший. Значит, ты идешь на поправку. Но лучше в этом деле не торопиться и еду хорошенько прожарить, а то твой организм сейчас сильно ослаблен, мало ли какая дрянь заведется.
Он перевернул тушки, открывая вид на поджаристую румяную корочку, и заговорщически прошептал:
– Потерпи немного, и я выделю тебе самый лучший кусочек. Пальчики оближешь!
Он мне подмигнул, а я смущенно потупилась. Чем больше я с ним общалась, тем все больше и больше становилось совестно, что когда-то мне хотелось его зарубить.
– Спасибо, – промямлила я и вскинула голову, услышав похожий на течение прохладной реки голос:
– Как твоя щека?
Моя рука тут же метнулась к царапинам и осторожно коснулась запекшейся крови. Я криво улыбнулась:
– Не болит. Правда, тянет иногда и мешает говорить, но я привыкну.
– Шрам останется, – в очередной раз заметил Змей, а я нахмурилась.
– Не стращай девчонку, – осадил его Тогриан. – Моя мазь и не такие увечья исцеляла. Подумаешь, будет пара маленьких полосочек. Их и не заметишь, если…
– Не страшно, – перебила я, опустив руку обратно на колени. – Я не боюсь шрамов.
– И не считаешь их уродством? – продолжил буравить меня взглядом асигнатор, а Тог перестал вертеть над огнем тушку кролика и жестко произнес:
– Зер!
– Разве асигнаторам не все равно, как я выгляжу, пока могу держать меч, сражаться и убивать?
Тогриан тихо присвистнул, но мы со Змеем его проигнорировали.
– Сражаться и убивать, – повторил асигнатор и усмехнулся: – Хочешь стать чудовищем?
– А я похожа на чудовище? – так же спокойно поинтересовалась я и добавила: – Зер?
Услышав свое имя, асигнатор сверкнул глазами и поджал губы, а я приподняла бровь. Отчасти мне были безразличны его выпады, просто не понимала, зачем он пытался меня задеть. Особенно – акцентируя внимание на моем будущем шраме.
Змей еще раз скользнул взглядом по моей щеке и произнес:
– Продолжишь в том же духе – и станешь похожа.
Я нахмурилась. Он сейчас говорил о битве возле поселения или о случае с Тогрианом?
– Хренов ублюдок, – еле слышно выругался разрушитель. – Разве можно так с девушкой?
– Я не вижу здесь девушку, – ответил Змей, ложась на землю и подкладывая руки под голову. – Только воина.
Я не удержалась и фыркнула:
– Так я глупая баба или все-таки воин? Ты уж определись.
– Зачем? – удивился он. – Выгоднее же подстраиваться под ситуацию. И мы наконец-то перешли на «ты»? Это радует.
– Так проще.
– Проще, или я окончательно потерял твое уважение?
Я немного промолчала и повторила:
– Проще.
– Охотно верю.
– Вы все такие надменные с «той стороны»? – встрял Тогриан. – От вашей болтовни холоднее, чем от ветра этой гребаной ночи.
– Это ты у нас вечный весельчак, а я на пустой желудок не в настроении, – заметил Змей и кивнул на костер, где жарилось мясо: – Что у тебя там?
– Почти готово.
Асигнатор что-то недовольно пробурчал и повернулся набок, чтобы нас не видеть, а я облегченно выдохнула и уставилась на огонь.
Черный Камень в осаде. Все его жители, стражи и моя сестра в опасности, а я сижу в лесу с асигнатором и жду, когда разрушитель поджарит нам кроликов. Еще вчера я бы посчитала это сумасшествием.
Рука непроизвольно потянулась к ноге и сжала ее чуть выше раны от кинжала. Колющая боль мгновенно пронзила конечность, заставила поморщиться и втянуть носом воздух.
– Не терзай себя, – шепнул Тог и воровато покосился на Змея.
Тот не подал виду, будто слышал, и разрушитель смело продолжил:
– Не сходи с ума, девочка. Я вижу твое тихое безумие, скитания из одной крайности в другую. К добру они точно не приведут.
– Со мной все в порядке, – произнесла я спокойно.
– Нет, – покачал головой Тогриан. – Зер рассказал. Почти вся твоя семья погибла, и ты имеешь право злиться или расстраиваться, но не губи себя. Иначе гибель близких людей окажется напрасной.
