SeHi
За нашей спиной
Ужасающий удар сотряс оба корабля. Внутри крейсера из стен со всех сторон выбросилась вязкая зеленоватая жижа, чтобы смягчить удар для членов экипажа и с целью пломбирования внутренних повреждений корабля, чтобы не выпустить атмосферу. Напрасная забота. Мантодеанский крейсер оказался разорван на две части. Из разгерметизированных отсеков вылетели зелёные мантодеанцы, тут же оказываясь в объятьях смерти без специального обмундирования, позволяющего существовать в таких экстремальных условиях, как открытый космос.
В первый же момент удара внутри технического корабля имперцев сработали аварийные патроны замедляющего поля, отчего внутренние отсеки на несколько секунд заполнились переливающимся зелёным светом.
– Твою мать! – ругнулся Араден в капитанской каюте, когда его всё-таки порядочно тряхнуло.
Через минуту ремни на кресле автоматически отстегнулись.
– Корабль! Каково наше состояние?!
– Удовлетворительное, капитан, – последовал гулкий в небольшом пространстве каюты ответ корабля. – Корпус не имеет серьёзных повреждений. Энергосистема в порядке. Генератор защитного поля перезаряжается. Имеются небольшие повреждения обшивки, но утечек воздуха не зафиксировано.
– Причина повреждений? – Араден намеренно задавал вопросы кораблю, зная, что их диалог записывается, а впереди предстоит серьёзное разбирательство в Сообществе по данному инциденту.
– Мантодеанский лёгкий крейсер атаковал нашу группу кораблей без всякой причины, – последовал ответ от корабля. – Мной было принято решение предпринять необходимые действия для защиты экипажа, капитан.
– Это возмутительно! – с наигранным чувством воскликнул Араден. – Начальника охраны к выходному шлюзу! Быстро! Сейчас мы выясним, чем так обидели… собратьев по разуму!
Араден встретил начальника охраны в одном из коридоров, направляясь к шлюзу.
– Капитан, вызывали? – коротко кивнул капитану начальник охраны, за спиной которого шло четыре вооруженных робота.
– Лютеций, надо выяснить, в чем дело, – вслух сказал Араден. – Надо выяснить, откуда такая агрессия со стороны мантодеанцев, пока они нас всех тут не положили. Нам придётся пойти к ним на корабль для мирных переговоров. Корабль, дай сигнал крейсеру, что мы идём к ним с миром!
Пока он это говорил, руки его на языке глухонемых говорили начальнику охраны совсем иное. А говорили они о том, что необходимо немедленно осмотреть крейсер и найти не только остатки экипажа, но и базу данных их корабля. Были даны чёткие инструкции: выживших на крейсере не должно быть обнаружено, а память корабля будет иметь фатальные повреждения.
Добравшись до шлюза, капитан и начальник охраны надели защитные костюмы и маски, надёжно защищающие от недружелюбной среды вне корабля. Шлюзовой отсек изолировался, снизив давление воздуха до приемлемого значения для выхода в открытый космос, после чего внешняя дверь отъехала в сторону. Корабль техников как раз дрейфовал возле передней части расколотого крейсера так, что к мантодеанцам путь был достаточно коротким.
Араден и Лютеций оттолкнулись и полетели в сторону крейсера, следом за ними последовал конвой вооруженных роботов, снабженных манёвровыми двигателями для движения в безвоздушном пространстве. Роботы подхватили под руки людей и полетели быстрее, стремительно приближаясь к истекающему зелёной жижей крейсеру. Жижа отделялась от корабля и тут же собиралась в шары разных размеров. Они кружили у корабля, сталкиваясь и увеличиваясь в размерах или же разделяясь на ещё более мелкие шары. А между ними плавали тела мантодеанцев. Имперцы переглянулись и улыбнулись – вид, ласкающий зрение!
Оказавшись у развороченного корпуса корабля, вся группа подлетела к остаткам внутреннего коридора, больше напоминающего огромную кишку. Как это не было неприятно, но имперцы проникли в коридор-кишку и позволив сопровождавшим их роботам разрезать клапан, играющий роль двери в кораблях мантодеанцев, двинулись внутрь, неуклюже скользя по слизи, покрывающей всё вокруг. Имперский десант разделился: Араден отправился уничтожать модуль памяти корабля, а Лютеций – добивать остатки экипажа. С каждым из них пошло по два боевых робота для обеспечения прикрытия. Оставшиеся в живых мантодеанцы ростом были по пояс имперцам, но они нападали группой и отчаянно дрались, пуская в ход не только свои конечности, способные распороть живот даже через костюм, но и свою едкую слюну. Плевались они далеко, метко и обильно.
Убивая всех на своё пути с помощью сопровождающих роботов, Араден искал нужное ему помещение. Этот крейсер был нового типа, сочетающий в себе не только технологии мантодеанцев по постройке живых кораблей, но и механику. После гибели память живого корабля очень быстро безвозвратно терялась, поэтому в качестве резервного копирования важной информации использовались технологии других рас в виде механики и электроники. Резервная копия памяти должна быть уничтожена!
Добравшись до очередной комнаты, больше напоминающей полый внутренний орган гигантского живого существа, коим она, почти и являлась, Араден нашел, что искал. В центре, заплетённый в коричнево-зелёных жилах, стоял модуль памяти, питающийся электричеством от живого корабля. Внутри охраны не было, что нисколько не опечалило Арадена. Осматриваясь по сторонам, капитан осторожно двинулся к модулю памяти, роботы прикрывали его.
– Осталась самая малость, – прошептал Араден и снял с пояса взрывное устройство, закрепил его на модуле и включил.
Устройство тут же окуталось силовым полем и издало короткий звук.
Ото всех стен послышался неприятный чавкающий звук. Роботы и Араден начали крутить головами, но видели лишь, как стены и потолок комнаты идут волнами.
«Корабль решил что-то предпринять против нас, – тут же сообразил Араден. – Интересно, что?»
На мгновение движение стен и неприятный звук стихли. Интуиция, которая никогда не подводила имперца, подсказала ему – сейчас! Араден резко опустился на одно колено, сгорбился, отдавая мысленную команду своему щиту включиться, и из контейнера за его спиной выскочило несколько пластин, сомкнувшихся над ним в виде глубоко изогнутого щита, парящего в воздухе. В следующую секунду из стен, разрывая их, выскочили короткие отростки, обильно поливающие непрошенных гостей концентрированной кислотой.
«Вот, сучье племя!» – мысленно выругался Арден, увидев, как защитное покрытие роботов начинает пузыриться.
Щит маневрировал в пространстве и полностью закрывал человека от струй кислоты.
– Уходим! – крикнул Арден роботам и, ругаясь самыми отборными словами, покинул комнату. Щит продолжал надёжно прикрывать его.
Когда они выбрались из комнаты, от роботов шло громкое шипение, так как защитное покрытие местами растворилось, и сплавы корпуса начали распадаться. Щит Арадена тоже шипел, но держался лучше.
– Лютеций! Ты как?! – поинтересовался капитан, обращаясь к подчинённому по радиосвязи, чтобы этот диалог записался устройствами на его защитном костюме.
– Держимся! – последовал ответ.
– Нас обливают кислотой! Отходим! Немедленно! – приказал Араден. – Они не настроены на переговоры!
Мысленно Араден себя поздравил, что вслух он ничего не напортачил. Встретившись в одном из коридоров, имперцы с роботами поспешили на выход.
«Много положили?» – телепатически обратился Араден к Лютецию.
«Нет, не много. Дохлых было больше», – так же телепатически ответил Лютеций.
Выбравшись, наконец в открытый космос, все шестеро спешно полетели в сторону технического корабля Империи, где их уже ждала группа обеззараживания.
Едва сняв защитную маску с лица, капитал отдал приказ атаковать крейсер орудиями, поскольку с ними, якобы, не отказались вести мирные переговоры, но стоило им прибыть, напали на них. Имперцы стали жертвами и имеют право защищаться.
Корабль отвели на некоторое расстояние от крейсера, после чего тяжелые защитные пластины отошли в сторону и на поверхность выглянули турели с орудиями, начавшими добивать умирающий корабль противника. Энергии на это не жалели, так как техническая группа на этом корабле не планировала никуда дальше лететь – не для того они сюда прибыли.
И тут в крейсере сработало взрывное устройство. Огненный шар резко расширился, поглощая модуль памяти и опаляя стены комнаты, истязая этим всё ещё живой корабль. По кораблю пробежала дрожь, послышался утробный рык, корабль завибрировал в предсмертных конвульсиях, а потом его разорвало на мелкие части, которые разлетелись во все стороны космического пространства.
И наступила тишина. Орудия больше не стреляли, сирена смолкла. Имперцы стояли у иллюминаторов и смотрели на дело рук своих.
Спустя минут десять после того, как осколки от крейсера разлетелись в разные стороны, в пространство вынырнула новая группа технических кораблей, направившаяся в сторону планеты Земля. Лететь они будут осторожно, включив систему маскировки прямо сейчас, на границе Солнечной системы. Земляне не должны увидеть корабли в свои телескопы, которых, чрезвычайно много и разных, понаставили и отправили в космос в последние десятилетия.
Скоро появилась и третья техническая группа, прибывшая на место боя, для устранения всех следов, которые могут стать доступны неразвитой цивилизации этой системы – таков был протокол Сообщества. Только после прибытия третьей технической группы, первая решила найти место для посадки и ремонта. Выбор пал на Плутон, где и проведут ремонтные работы. Как долго они могут продлиться, и какие ещё могут возникнуть проблемы, знали только имперцы. Это был неплохой задел для Империи, чтобы остаться в Солнечной системе навсегда.
Глава четвёртая
Элиз проснулась в полной темноте, сильно замёрзнув. Когда она шевельнулась, по её телу пошёл озноб, и мышцы стала сотрясать неудержимая дрожь. Так может себя чувствовать либо больной с поднимающейся до небес температурой, либо замёрзший, но ещё не до смерти, глубоко спящий человек, если его разбудить.
Она умудрилась заснуть вчера поверх одеяла! Элиз, чувствуя, как её трясёт, как мурашки поднимаются от тела вверх на макушку и там поднимают волосы дыбом, сдерживая клацанье зубов от холода, быстро заскочила под одеяло, и ей показалось, что она нырнула в сугроб. Постель была ледяная! Элиз укрылась с головой и стала ждать, когда дрожь от холода утихнет, согревая воздух под одеялом своим дыханием. Она закрыла глаза и затихла.
«Разве я не оставляла свет в комнате на ночь? – Элиз, отогревшись, поняла, что её беспокоит. – В комнате почему-то очень темно. А почему?»
В груди жарким пламенем полыхнула надежда, и глаза Элиз непроизвольно распахнулись под одеялом. Свет она вчера в номере оставила включённым, значит, кто-то его выключил, пока она спала! А это значит…
– Неа! – хриплым со сна голосом позвала Элиз, высунув голову, и прислушалась к звукам в номере. – Ты здесь?
Ответом были тишина, темнота и холод.
«Может, спит крепко?» – не теряла надежды Элиз.
Она взяла смартфон, зажгла на нём фонарик и встала с кровати. Потирая себя свободной рукой, чтобы не мёрзнуть, она подошла ко второй кровати. Та была пуста и застелена. Более того, дверь в номер была забаррикадирована так же, как Элиз вчера всё оставила. Элиз похолодела от догадки. Она быстро двинулась к выключателю у двери и несколько раз щёлкнула туда-сюда – всё впустую. Свет не включался.
– О, господи! Нет! Только не это! – испуганно прошептала Элиз, и, разобрав баррикаду, дёрнула входную дверь.
Дверь не поддалась, и не мудрено – она была заперта. На фоне накатывающей паники, Элиз не сразу вспомнила о ключе-карте, а вспомнив, бросилась искать её, стукнувшись в условиях плохой видимости об угол стола и вскрикнув от боли. Наконец, она нашла её на поверхности ночной тумбочки, схватила и, стукнувшись ещё раз об стол, приложила к дверному замку. Послышался щелчок, и дверь открылась.
От облегчения у Элиз чуть ноги не подкосились. Она прислонилась к стене у двери и стала ждать, когда сердце перестанет стучать где-то в горле. Она понятия не имела о том, что электронные замки делают автономными, не зависящими от общей сети. И это было хорошо, иначе бы Элиз оказалась запертой, без еды и с небольшим запасом питья в ледяном номере. И никакой возможности выбраться из номера, кроме, как через окно, и оказаться на улице на морозе перед закрытой ею же входной дверью в комплекс. Ну, или выбить каким-то образом дверь номера, открывающуюся вовнутрь. Элиз не знала, что бы она делала, если бы дверь не открылась. Но совершенно точно, что она кричала бы, кричала и кричала от ужаса и безысходности.
От души у Элиз, наконец, отлегло, даже появилась надежда на то, что свет отключен только в её номере. Однако, когда она выглянула в коридор, то обнаружила, что и он был пугающе тёмный.
«Раз электронные замки открываются, значит, вырубился только верхний свет у меня в номере и в коридоре. Что за невезенье! То предупреждение об эвакуации не услышала, теперь это!» – раздражённо подумала Элиз.
Элиз стала всматриваться в темноту и прислушиваться. Ей казалось, что тёмный коридор, в свою очередь, стал безмолвно всматриваться в неё, вызывая ощущение незваной гостьи. Она скрылась в номере, закрыв за собой плотно дверь и первым делом проверила наличие связи. Связь по-прежнему отсутствовала.
Освещая себе путь фонариком на смартфоне, она вышла в коридор, и почувствовала спиной, что к ней кто-то или что-то беззвучно приближается. Она резко обернулась. Ничего. Всё тот же мрак и тишина.
Спустившись вниз, Элиз обнаружила, что свет потух и в фойе, и в коридоре, которой вёл в ресторан, и в самом ресторане. Света не было нигде. Искать выключатели в коридорах и залах ресторана Элиз направилась в ресторанную кухню и молилась, чтобы хоть там свет был. Там его тоже не оказалось.
Элиз уже успела отметить про себя, что во всём здании стоит сильный холод. Теперь ей всё стало понятно. Котельная работала на природном газе, но управление котлом требовало наличия электричества. Нет электричества – нет и отопления. Если ничего не предпринять, она замёрзнет насмерть.
На своё счастье, Элиз вчера поставила смартфон заряжаться, и батарея была полной, но теперь энергию придётся беречь. Эта мысль заставила женщину начать искать на кухне свечи. Они должны были где-то быть обязательно на всякий случай! Свечи она нашла в одном из выдвижных ящиков кухонного гарнитура, там же были и зажигалки, и спички. Элиз торопливо зажгла свечу и потушила фонарик на смартфоне. Итак, хоть каким-то светом она обеспечена. Надо только забрать в номер всё найденное в ящике. Теперь настало время подумать о продуктах.
Для продуктов отсутствие света не было проблемой. В здании было не теплее, чем в холодильнике, а скоро станет даже холоднее. Элиз может продукты запаковать и унести с собой. Ей надо хорошо поесть, чтобы не мёрзнуть, и собраться с мыслями.
Ёжась от холода, она соорудила себе множество бутербродов, благо готового хлеба, колбас и сыра было в достатке в молчащих сейчас холодильниках, и взяла несколько бутылок воды и напитков. Всё лучше, чем есть в сухомятку.
Элиз вернулась в свой номер, одела на себя уличную одежду и обувь, так как становилось всё холоднее и холоднее. Она плотно позавтракала холодной пищей, от чего сначала начала ещё больше мёрзнуть, но спустя какое-то время она почувствовала разливающееся под одеждой тепло и согрелась.
Настало время подумать о том, как не замёрзнуть насмерть.
Взглянув в окно, она увидела в темноте лишь белеющий неубранный снег, накрывший дорогу от башен до комплекса. Никто не приходил, даже животные.
«А ты уверена, что звери не передохли из-за барьера? Ты не видела ни одного следа за всё это время!» – выползла из подсознания пренеприятная мысль.
Элиз торопливо переключила себя на вопрос обогрева. Что тут можно придумать? Разжечь костёр посередине номера? Невозможно. Номер так отделан, что неминуемо начнётся пожар, тушить который будет некому, после чего негде будет взять еды, укрыться от ветра и холода.
«Но есть же хижина с камином!» – вспомнила Элиз и безысходность отступила.
Она взяла свои вещи, спустилась вниз и открыла дверь на улицу, подперев её стулом. Слава богу, сегодня нет ни снегопада, ни ветра, и «день», если можно так назвать дневные часы во время Полярной ночи, обещал быть сумрачным и морозным.
Элиз всмотрелась в направлении хижины. Не осталось ни следа от протоптанной ранее ею дорожки от комплекса к хижине. Всё замело глубоким снегом. Когда вопрос с отоплением удастся решить, можно будет прорыть проходы. А сейчас она просто прихватит лопату с собой. На всякий случай.
Элиз пошла. И хотя лицо и пощипывал мороз, зато руки были скрыты тёплыми перчатками.
Добравшись до хижины, пришлось откапывать входную дверь, так как её замело полностью. Поздравив себя с предусмотрительностью и убрав лопатой снег от входной двери, Элиз вошла внутрь. В хижине ничего не изменилось. Светя себе фонариком смартфона, она обошла хижину кругом и нашла дополнительные дрова, к тем, что лежали уже внутри, и позади домика. Уличные дрова даже не замело снегом, так как они были закрыты от бури стеной. Элиз перенесла с улицы часть дров в хижину для просушки, потом сложила щепки и бумагу в камин и чиркнула спичкой. Бумага тут же занялась, и весёлые танцующие язычки пламени дружно перекинулись на щепки. Теперь можно положить и дрова.
Хижина стала наполняться теплом, приятно ласкающим лицо и руки. Уже можно было сбросить с себя верхнюю одежду и продумать, что необходимо перенести сюда из комплекса в первую очередь. Требовалась вода и еда, кастрюли и посуда, предметы гигиены и тёплая одежда или одеяла, которые она найдёт в других номерах, и чистящие средства со щётками. Она осмотрелась и увидела два ведра. Значит, есть, в чем кипятить воду.
«А второе ведро будет для другого…» – подумала Элиз, представив себя сидящей на открытых ветрах со снегом и поёжившись.
Но прежде всего необходимо расчистить дорогу между комплексом и хижиной, чтобы было удобно переносить вещи.
Взяв лопату, Элиз налегла на уборку снега, расчищая себе достаточно широкий проход. Закончив с расчисткой дорожки, вся пышущая жаром, вспотевшая, уставшая и голодная, она набрала на кухне ещё воды, напитков, еды, спиртных напитков и несколько книг из ближайшего номера и, завернув это всё в простыню, как в мешок, закинула себе за спину и отправилась в хижину, чтобы там и остаться. Время пообедать и просушиться – на улице уже была не темнота, а густые сумерки.
Проверив камин и подбросив дров, она развесила всю свою мокрую одежду сушиться, и переоделась в свежее, а главное сухое, нижнее бельё. Конечно, в сумке у неё была смена белья, но его следовало экономить. Стирать здесь? Не самая лучшая идея.
Время шло, Элиз, читая книжку неспеша ела поджаренное ею на маленькой сковороде мясо и бобы с томатным соусом из железной банки. Сколько сейчас времени, Элиз не знала и не могла знать: она не хотела лишний раз включать смартфон в условиях, когда невозможно его зарядить. Теперь надо одеться и заняться переносом других нужных вещей из комплекса, да и снега бы набрать в ведро. Кроме того, она хотела забрать с собой как можно больше еды и питья. Замороженное можно сложить, например, на крыше.
«Зверей здесь нет! Ни одного следа до сих пор, это в заповеднике-то! Исчезли все, кроме тебя! И звери, и люди», – предательская мысль заползла в сознание, но Элиз её тут же отогнала и затолкала как можно глубже в подсознание.
Встав со скамьи, она подошла к сушащейся одежде. Увы, но та была ещё влажной. Вздохнув, Элиз решила остаться в хижине до самого утра. Здесь есть всё необходимое: тепло, еда и питьё. Она перенесла и сложила на подоконнике окна все дрова, которые она занесла в хижину, чтобы потом на них сверху накинуть свою куртку.
Прежде, чем положить последнее полено, Элиз выглянула на улицу, и сквозь стекло в темноте кое-как увидела всё тот же снег, укрывший всё вокруг.
«Хоть бы зверь какой пробежал мимо или птица пару следов на снегу оставила, чтоб мне больше дикие мысли в голову не лезли! – слегка раздражённо подумала она. – С другой стороны, нет зверей – нет проблем. Не хватало мне ещё хищников от себя отгонять!»
Кстати, раз она никуда не идёт, то она может позволить себе выпить горячего пряного вина, которое она прихватила с собой. Выпив кружку, Элиз почувствовала себя уютно и разомлела. Приятное опьянение разогнало все опасения и переживания. На этой приятной минуте она и решила завершить свой «день».
Сумерки вновь сменились темнотой. Заблокировав изнутри входную дверь, Элиз забралась в кровать, заранее застеленную чистым бельём служащими комплекса. И хотя оно немного пахло залежалой тканью, но Элиз почувствовала, что ей уютно. Она легла на бок, отвернувшись от окна, и стала смотреть на бревенчатые стены, на которых колыхались отсветы пламени. Принесённые два одеяла Элиз сложила в ногах, а укрылась только одним. Пока ещё было приятно тепло, но рано или поздно каминная печь потухнет, и здесь снова попробует воцариться холод. Тогда она укроется остальными одеялами.
Отблески пламени, пляшущие на стенах, и потрескивание живого огня убаюкивали. Глаза сами собой начали медленно закрываться. Незаметно для себя Элиз уснула.
