Сергей Панченко
Я стираю свою тень. Книга 1
Глава 10
– А ты вообще инопланетян видела? – спросил я у Айрис.
Мы лежали в её кровати и болтали третий час, не желая вставать.
– Конечно видела. У нас регулярно случаются всякие визиты. Внеземное человечество находится под шефством нескольких развитых рас. Прилетят, посмотрят на нас, расскажут о том, что прогресс подарит нам возможность войти в состав лиги рас, занимающихся самостоятельным заселением планет. Тогда и матушку-Землю можно будет прибрать к рукам и снова сделать нас одним народом. Но на это, по примерным прикидкам, надо как минимум тысячу земных лет.
– А какие они? – Меня больше всего интересовала внешность инопланетян.
– Ну, не очень. Нет таких, чтобы посмотрел и сказал: «Какие красивые!» Они необычные, и это ещё мягко сказано. Вот такие, – Айрис согнула руки как богомол в боевой стойке, скривила лицо и принялась издавать отрывистые звуки, тряся головой. – Эть-эть-эть, бык-бык-бык. Или такие, которые разговаривают не ртом, как большинство рас, а специальными отростками на конечностях. Ты ему говоришь, а он тебе скребёт слова своими корявыми ручками. Умные они, конечно, но привыкнуть к ним непросто. Я так и не смогла. А вот к вам за несколько дней привыкла. Как домой попала.
– Приятно слышать. Я думал, тебе у нас – как мне оказаться в стае шимпанзе.
– Какой ты самокритичный примат, – ухватила меня за нос Айрис. – Но если сравнивать нас с такой позиции, то ты шимпанзе из леса, а я из зоопарка.
– Спасибо, это очень лестное сравнение. Ух-ух-ух, – я почесал правую подмышку правой рукой, вытянув губы воронкой.
Айрис рассмеялась.
– Дикий необузданный зверь. – Она полезла рукой под одеяло.
Айрис извинилась за пощёчину уже несколько раз, и все её извинения были приняты. Отношения между нами были странными с точки зрения землянина: вроде как друзья-напарники, а постель временами общая. Айрис это ничуть не смущало, а меня ещё и радовало. Для нас секс был совместным развлечением, как для некоторых пар какой-нибудь твистер или города.
На вырученные деньги мы позволили себе ничего не делать три дня. Айрис позвонила на работу и сказала, что заболела, а я соврал, что загнал машину в автосервис. В первый день мы немного побаловали себя ресторанной едой. Второй я просидел за компьютером, а Айрис за книгами. На третий нам стало скучно, и мы снова стали думать о том, как продвинуть свои услуги в массы.
С одной стороны, мы не стремились к огласке, но с другой – понимали, что без неё нам будет сложно о себе заявить. Надеяться только на следователя Михаила Аркадьевича было глупо. Люди, которые обращались к ним со своими бедами, обычно не собирались платить за расследования. Мы видели круг наших заказчиков среди людей обеспеченных, обременённых подозрениями в намерениях лишить их нажитого богатства. Публика это недоверчивая, подозрительная. При прямом предложении своих услуг могут заподозрить в прямо противоположных действиях. Нам нужны были успешные дела, информация о которых дошла бы по сарафанному радио, самому лучшему способу рекламы, до потенциальных заказчиков.
Вскоре нам представился подходящий повод предложить свои услуги.
В субботу вечером я заехал забрать Айрис с работы. Незадолго до её появления в дверях из торгового комплекса вышла семья после удачного шопинга, гружённая разноцветными сумками. Папа, мама и дочка. Они шумно прошли мимо моей машины, громко обсуждая свежие покупки, и вдруг через несколько секунд до меня донёсся женский крик. Я решил, что кто-то наехал в условиях ограниченной видимости на тесной парковке на одну из представительниц семейства. Выскочил посмотреть и застал момент, когда мужчина, глава семьи, бросив на землю пакеты, носился кругами по пустому парковочному месту под вопли жены и дочери.
Я сразу понял причину его странного поведения. У них угнали машину. Супруга трясущимися руками вынула телефон и начала куда-то звонить. Мужчина громко сыпал проклятьями и метался между машин, будто надеялся найти свою машину в другом месте.
– Что за цирк? – незаметно подошла ко мне Айрис.
– Кажется, у них угнали машину, – предположил я.
– М-м-м, – томно протянула моя напарница, – как меня это заводит!
– Может, возьмёмся? – предложил я.
– Не сейчас. Подумают, что мы в доле с угонщиками.
– А ты можешь вспомнить, какая машина здесь стояла? – поинтересовался я.
– Уже пытаюсь. Неизвестно, когда они подъехали. Я не выходила на улицу часа три. Тогда здесь стояла… стояла… «Панамера». Бывают такие машины? – Айрис посмотрела на меня, чтобы я убедил её в том, что она не ошиблась.
– Бывают, – усмехнулся я. – Бывают, но редко. Космическая тачка что по цене, что по всему остальному. Мне проще встретить пришельца, чем накопить на неё.
– Понятно, – задумчиво произнесла Айрис и потянулась за телефоном в карман. – Позвоню Михаилу, пусть подскажет, что думает на этот счёт.
– А если… – Я хотел возразить, подумав, что следователи точно отберут дело себе, но Айрис считала иначе.
Она села в машину и захлопнула дверь. Вопли ограбленной семьи перекрывали громкость динамика телефона. Я тоже сел в машину.
– Михаил Аркадьевич, здравствуйте, это напарница Гордея вас беспокоит.
– Привет, напарница Гордея.
В машине было тихо, и потому я слышал, что говорил Михаил.
– Я не сильно вас побеспокою, если отвлеку минуты на три? – тактично поинтересовалась Айрис.
– Я весь твой, красавица, но на пять минут.
– Спасибо, мне хватит. Значит, дело такое. Мы с Гордеем находимся на парковке возле торгового центра и буквально несколько минут назад стали свидетелями того, как семья не нашла на своём месте свой автомобиль.
– Дорогой?
– Да. Гордей говорит, что он стоит, как космический корабль. Какая-то «Панамера».
– «Панамера»? – я услышал удивление в голосе следователя. – Это не наши жульманы угнали. Опять цирк с гастролями приехал. Вы что, хотите влезть в эту помойку?
– Почему бы и нет? – смело ответила Айрис.
– Это нашего ведомства дело. – Михаил Аркадьевич замолчал на некоторое время. – Подъехать к дому сможете?
– Сейчас? – спросила Айрис.
– Да.
– Уже летим. – Она постучала по моей руке, чтобы я поспешил.
Через пять минут мы уже были у дома следователя. Айрис набрала его, и тот появился у подъезда в камуфляжной зимней куртке нараспашку, под которой белела майка-алкашка.
– Ну, вы парочка, баран и ярочка, – полез здороваться Михаил. Вначале со мной, типа признал во мне какой-то авторитет, а может, из мужской солидарности, потом с Айрис.
– Как же тебя зовут на самом деле, красавица? – поинтересовался он, задержав её руки в своих.
– Аэлита, – соврала Айрис.
– Не хочешь – не говори, узнаю сам. Давайте к делу. Что знаете?
Айрис назвала марку машины и регистрационный номер. Михаил вынул из кармана блокнот и записал в него информацию.
– Вы хотите, я так понимаю, чтобы мы после обращения потерпевших дали им ваши реквизиты? – предположил Михаил.
– Так точно. Мы хотим взяться за это дело, – решил я встрять в разговор. – Там мы не стали лезть к ним на глаза, чтобы они не посчитали нас в доле с преступниками.
– Умно, – согласился Михаил. – Объясняю вам всю ситуацию, как её вижу я. Угоны совершают гастролёры. Приехали дня на три, угонят три-пять машин и свалят из города. Из-за бумажной волокиты мы можем упустить время начала расследования. Насколько я знаю, это первый угон. В запасе у нас примерно три дня. Машины сгоняют в отстойник, потом перегружают в контейнер, частный груз, коммерческая тайна, никто не имеет права интересоваться содержимым.
– А машины защищены от угона? – спросила Айрис.
– Разумеется, но на каждую хитрую жопу есть свой хрен с винтиком, – солдафонски пошутил следователь. – Наверняка к этой счастливой семье пристроился парень с «удочкой» и ходил рядом, пока ему не сообщили, что машина вскрыта.
– Какой удочкой? – Я подумал, что это тоже какая-то шутка.
– Зелень, – цыкнул Михаил Аркадьевич. – Учите матчасть. Удочка – это перехватчик сигнала от брелка к машине, снабжённой системой бесключевого доступа. Обычно его носят в рюкзаке или сумке и таскаются за жертвой, пока не угонят. Мы будем смотреть камеры из центра, но эти черти скрывают лица, тем паче сейчас все в масках. Эпидемия, мать её. – Михаил запахнулся и зябко передёрнул плечами. – Не передумали?
– Нет! – с готовностью ответила Айрис. – Наоборот, вы нас только убедили этим заняться.
– Ах ты, сучка лупоглазая, – добродушно рассмеялся следователь. – От тебя, наверное, в детстве игрушки прятали?
– У меня их и не было, только программа ежедневных занятий с обязательным исполнением нормы.
– Ясно, жертва нереализованных мечтаний родителей.
– Так точно, – согласилась Айрис.
– Как только я узнаю, что потерпевшие написали заявление, передам им вашу визитку. Если они решатся, ждите звонка.
– Спасибо, – поблагодарили мы следователя синхронно с Айрис.
– Удачи. – Михаил пожал нам руки и потрусил домой. Со спины его можно было принять за тракториста или сантехника, но никак не следователя. Айрис нетерпеливо потянула меня к машине.
– Поехали, может, успеем ещё застать их там.
– Зачем? – Я понял, что она говорит о потерпевших.
– Хочу увидеть их лица и восстановить в памяти, где, когда и с кем я их видела. Если увижу человека с «удочкой», то это будет удача.
На месте преступления уже моргала световой иллюминацией полицейская машина. Любопытный народ стоял неподалёку, жадно впиваясь глазами и ушами в процесс оформления преступления. Айрис попросила меня остаться в машине. Натянула на лицо медицинскую маску, натянула капюшон и протиснулась в первые ряды. Через пять минут вернулась в машину, села на своё место и откинулась на спинку с закрытыми глазами. Я не стал её ни о чём спрашивать, зная, что в этот момент её биологическая память пыталась найти в синтетических устройствах нужные моменты.
– Есть! – Айрис открыла глаза. – Три часа назад я видела эту семью на фудкорте. Рядом с ними сидел мужчина в зелёной куртке. Возле него на стуле стоял рюкзак песочного цвета. Мужчина был в маске, из-под которой торчала чёрная борода. Глаза тёмные. Уши оттопыренные. На правом ухе в мочку вдето кольцо. На пальцах рисунки.
– Это татуировки или наколки, как их называют блатные. И как мы его найдём?
– Пока не знаю. Дождёмся решения потенциальных клиентов. Предлагаю завтра посетить все места, куда съезжаются люди на дорогих машинах. Походить, побродить, поприглядываться.
– Хорошо. Завтра у меня как раз выходной.
– А мне придётся снова врать, что я болею. Они и так подозревают меня в тайном алкоголизме.
– Это даже лучше. Взывать к совести больного легче, чем к совести алкоголика. Запой – это святое. – Я вспомнил пьяные прогулы Петровича. Никому на ум не приходило звонить ему и просить выйти.
Мы поехали домой окружными путями, петляя по городу. Айрис показывала на машины пальцем и спрашивала их стоимость. Я оценивал примерно, так как не был большим специалистом в этой области. Я считал наш город довольно скромным по доходам населения, но когда пришлось акцентировать внимание на автомобилях из нескромного ассортимента, понял, что подпольных Корейко у нас завались. Заезжим гастролёрам было из чего выбирать.
Мы вернулись домой уже за полночь. Погода начала портиться, поднялся ветер, завьюжило. В окна порывами шуршал колкий снег. Айрис согрела чайник, разлила нам горячий чай для согрева и выключила во всей квартире свет. Я попытался что-то сказать, но она прикрыла мне рот пальцем.
– Просто слушай, – попросила она меня.
Мы пили чай и слушали, как за окнами неистовствует вьюга. От мысли, что снаружи сейчас холодно, а дома тепло, по душе разливалось парным молоком чувство неги. Чай закончился, а мы всё слушали завывания и свист стихии. Айрис заговорила первой.
– Я никогда не испытывала подобного ощущения, – призналась она. – Вся моя жизнь – это безопасность и комфорт. Само собой, на станции нет необузданных стихий. В природных парках иногда идёт дождь, иногда снег, грохочет гром, но ты знаешь, что это симуляция. Вернее, теперь я понимаю это отчётливее, что у нас симуляция, а у вас всё настоящее. Настоящий ветер, мороз и снег очень красивы. Они же легко могут убить тебя. Тебе надо прятаться и наблюдать за ними со стороны. Наслаждаться силой и красотой из безопасного места. Меня это очаровывает.
– А я привык и даже не замечаю. Метёт и метёт. Завтра на дорогах будет полный капец, и меня это разочаровывает.
– У, скучный абориген. Всё, идём спать. Надо хорошенько отдохнуть перед великими делами. – Айрис вышла из-за стола.
Я направился за ней, будучи уверенным, что мы идём в одну комнату, но оказалось, что это не так. Айрис остановила меня на входе в тёткину спальню.
– Спать – в смысле отдыхать и набираться сил. – Она приложила мне ладошку к груди и мягко надавила. – Рядом с тобой этого не получается.
Она и польстила и отшила меня одновременно. Немного разочарованный, я отправился на свою кровать. Вопреки ожиданиям, что тестостерон ещё долго будет бурлить в крови и не даст мне спать, уснул я мгновенно. Проснулся оттого, что выспался, но за окнами до сих пор нормально не рассвело. Засвистел чайник. Я выбрался из кровати и прошёл на кухню. Стрелки больших настенных часов показывали около девяти утра. Айрис смотрела в окно, за которым не было видно ничего, кроме белой пелены метели. С ночи она усилилась многократно.
– Привет! – первым поздоровался я.
– Привет, – поприветствовала она меня, не обернувшись. – Пытаюсь понять: непогода для преступников друг или враг?
– Друг, наверное. Чем меньше их видят, тем лучше.
– Если так, то они решат использовать момент. Предчувствую, сегодня будет жарко. – Айрис повернулась ко мне. – В переносном смысле.
Мне показалось, что у неё припухшие веки, как после плача.
– Как спала? – спросил я.
– Хорошо, – ответила Айрис, вздохнув. – Грустила.
– Почему? – спросил я заинтересованно.
– Я проснулась, подошла к окну, не увидела из-за метели соседних домов и почему-то почувствовала себя одинокой. Мои поступки – они такие же, как эта вьюга, изолируют меня от всех и всех от меня. – Она снова вздохнула и вытерла глаза рукой. – Мгновение слабости, не обращай внимания.
– Всё нормально, Айрис. Я понял твою аллегорию, потому что сам иногда чувствую за собой такое. Мир вокруг меня существует, но я будто вне его, как инородное тело. Я понимаю, что сам создаю вокруг себя эту капсулу изоляции, но мне так комфортно в ней, что нет никакого желания выбираться.
– Подобрались два дурака. – Айрис сняла чайник с плиты и разлила кипяток по чашкам. – Неспроста это.
– Что? – не понял я.
– Не верю в случайности. Почему я упала рядом с тобой?
– Ну, потому что у меня давно не было девушки. Вернее, никогда. Это же вселенская несправедливость, которую пришлось компенсировать с процентами.
Айрис рассмеялась.
– Замечу, что с момента нашего знакомства ты изменился, – манерно повела она глазками.
– В какую сторону? – Мне захотелось услышать комплименты в свой адрес.
– Не смотришь на меня, как брошенный пёс. Стал смелее, свободнее в проявлении чувств.
– Спасибо, – слегка зарделся я. – Ты тоже изменилась.
– А я-то в какую сторону? – Айрис, похоже, так не считала.
– Ты стала мягче, женственнее, выдержаннее. Помнишь, когда я купил тебе пиво? – Я напомнил ей тот случай, когда она изображала бутылкой процесс опорожнения.
– Фу, заткнись! Ещё раз напомнишь, руку сломаю.
– Я же говорил, огромная разница между той Айрис со звезды и этой, почти земной.
– Знаешь, почему я раньше такая была? – спросила она интригующе.
– Потому что у тебя меня не было? – нескромно предположил я.
– Не только тебя. Потому что больше нет ничегодня.
– Чего нет?
– Ничегодня. Дня, в который не происходит ничего нового. У нас на станции среди моих ровесников есть такое понятие. Сколько ни проживи этих ничегодня, все как один миг. Тоска, хоть помирай. У меня такое ощущение, что на Земле я уже прожила несколько жизней – каждый день всё другое и разное. Тот же чай. Каждый раз завариваю одинаково, а он получается с разным вкусом.
Зазвонил телефон Айрис. Ей мог позвонить либо я, либо Михаил Аркадьевич. У неё загорелись глаза от предвкушения.
– Да, это безымянная напарница Гордея, – произнесла Айрис со смехом. – Не сплю, любуюсь метелью.
Я показал ей, чтобы она включила громкую связь. Она меня поняла. Я услышал голос следователя.
– Ситуация такая. Я посоветовал ваши услуги потерпевшим и, кажется, заинтересовал их. Обещали позвонить. Ночью был ещё один угон от ночного клуба. Угнали дерзко, владельца машины избили, ключи отобрали. По трекерам отследить не смогли. Потерпевший, владелец косметического бизнеса, сказал, что преступники пахли «Спирит мэном» в серебристой коробочке. Лица закрыты масками, да и темно было, чтобы рассматривать. Короче, всё, как я и предполагал: гастролёры заехали к нам, а тут ещё и погода благоприятствует. Хотите заработать денег – спешите. Договор прежний: мы вам улики, вы нам результаты, вам деньги, нам медали и внеочередные звания.
– Большое спасибо, Михаил. Уже выезжаем. Будем держать вас в курсе.
– Давай, красавица, будь осторожнее и передай привет своему Ватсону.
– Так точно, – пообещала Айрис.
Значит, Михаил считал её Шерлоком. Едва отключился следователь, раздался звонок на мой телефон. Номер был неизвестным. Я взял трубку и включил динамик громкой связи. Айрис присела рядом со мной.
– Алло, – произнёс я.
– Здравствуйте. Меня зовут Игорь, ваш номер мне дал следователь Михаил Аркадьевич. У меня вчера угнали дорогую машину. Вы, наверное, уже в курсе.
– Конечно, мы плотно сотрудничаем с органами следствия. Меня зовут Гордей, я детектив. Мне не нужны от вас заявления и прочая бюрократия, достаточно внести небольшой аванс, и мы начнём работу. В случае отрицательного результата аванс будет возвращён.
– Спасибо. Я верю вам. Я вообще хочу верить людям. Представляете, я только три дня назад купил её. Даже КАСКО не успел оформить. Понимаете мою ситуацию?
– Отлично понимаю. У нас уже есть кое-какая информация об угоне и угонщиках. Мы готовы сорваться с места, чтобы найти вашу пропажу.
– А, я понял. О какой сумме идёт речь? – суетливо спросил клиент.
Я представил себе размер страховки на эту машину и решил, что могу претендовать на аналогичную сумму. Клиент выдохнул, будто она оказалась в несколько раз меньше ожидаемой.
– Аванс кидать по номеру телефона? – спросил он нетерпеливо.
– Да, с пометкой от кого.
– Спасибо вам, друзья. Если у вас получится, я буду… я всем расскажу про вас, – пообещал в порыве надежды мужчина.
– Спасибо. Никаких если, – успокоил я его. – Работают профи.
Клиент отключился. Через минуту пришла сумма аванса, двадцать тысяч. Деньги, на которые я раньше жил целый месяц. Мы с Айрис оделись потеплее. Улица встретила нас снегом в лицо. Прежде чем выехать с парковки, пришлось откопать машину. За ночь на тесных дорожках у домов выросли перемёты выше колена. Их приходилось брать тараном, чтобы не сесть на днище.
Снег падал сверху и поднимался ветром с сугробов. Закручивался воронками, как балерина в сольной партии. Тянулся между домами, как длинный шлейф за платьем невесты. Внезапно бросался в стёкла нашего автомобиля, как затаившийся зверь. Для моей космической гостьи настоящая метель была в диковинку. Она жадно поедала глазами снежную стихию, явно получая от этого удовольствие, в отличие от меня, озабоченного плохим сцеплением колёс с дорогой, никакущей видимостью и налипающим на дворники льдом.
На дорогах, как я и ожидал, случился коллапс. В основном по причине мелких дорожных происшествий. До первой точки, ещё одного торгового центра в нашем городе, мы добирались раз в пять дольше обычного. Я взмок от напряжения. Глаза устали вглядываться сквозь узкие полосы очищенного стекла. Моя напарница сидела молча, о чём-то размышляла и время от времени разглядывала машины, иногда интересуясь их ценностью. Она уже начала понимать по внешнему виду престижность автомобиля. Ещё вчера она могла принять маршрутку за дорогую машину.
Айрис настояла поставить машину на подземный паркинг, хотя мне было жалко денег на такую глупость. Прежде чем подняться на лифте вверх, мы прошвырнулись по парковке, рассматривая автомобили. В торговом центре было пустовато. Будний день и непогода отвадили людей от покупок. Первым делом мы направились в косметический отдел. Айрис подошла к консультанту, молоденькой девушке.
– У вас есть мужской парфюм «Спирит мэн» в серебристой коробке? – спросила она.
– Конечно. Пройдёмте.
Она подвела нас к полочке, на которой стояли серые коробочки с надписями, сделанными зеркальным хромом. Брызнула на бумажную полоску из флакончика и протянула его Айрис. Моя напарница втянула аромат парфюма, закрыла глаза и как будто задумалась.
– Брать будете? – нетерпеливо спросила девушка-консультант.
– Нет. – Айрис вернула ей бумажную полоску. – Спасибо.
– А чего тогда спрашивали? – Видимо, девушка была уверена, что мы купим парфюм, и не сдержала своего разочарования.
– Это не тот запах, который мы ищем, – ответила ей Айрис.
Мы вышли из отдела и принялись бродить по нескончаемым галереям торгового центра.
– Мне кажется, так мы никогда не найдём воров. – Я начал уставать от ощущения бесполезной траты времени.
– А как мы найдём их? – ехидно спросила Айрис, уверенная, что у меня нет никакого другого плана. – Мы знаем об одном из них почти всё, что нужно. Рюкзак, борода, наколки, парфюм.
– Да тут каждый второй так выглядит. Хипстеры.
– Ты ненаблюдательный, Гордей. Если устал, иди в машину. Я вернусь, когда решу, что здесь больше делать нечего.
– Ничего я не устал. Просто у меня сложилось впечатление, что мы ходим из угла в угол.
– Мы не ходим, мы ведём охоту. Чуешь разницу? У меня азарт найти добычу. – Айрис отвлеклась и поводила носом, как собака-ищейка. – Показалось. Перекусить хочешь?
– С превеликим удовольствием, – согласился я радостно.
Мы поднялись на этаж, где находился фудкорт. Айрис приходила в восторг от ярких вывесок кафе, зная заранее, что в каждом из них готовят вкусно. В сравнении с космическим желе, конечно. Она сама пошла выбирать, чем нам позавтракать. Я сел на красный пластиковый стул и стал ждать, ковыряясь в телефоне.
– Извините. – Меня нечаянно задел какой-то мужик, обдав волной знакомого запаха.
– Ничего страшного. – Я даже не поднял головы.
Через несколько минут вернулась Айрис с подносом, на котором лежали две шаурмы и два бумажных стаканчика чая с висящими через край ярлычками.
– Это приготовили у меня на глазах. Я чуть не переварила саму себя, пока ждала. – Она напряглась и задвигала ноздрями. – Чуешь? – спросила она меня подозрительно.
– Несвежая шаурма. – Я взял одну из них в руки и понюхал. – Нет, не чую.
– «Спирит мэн», – Айрис медленно повела глазами по площадке фудкорта и замерла.
Я собрался повернуться в ту сторону, в которую она смотрела.
– Не двигайся, – ядовитым шёпотом остановила она моё движение. – Спугнём.
