Сергей Панченко
Я стираю свою тень. Книга 1
Глава 7
– У меня призвание к этому, понимаешь? Я почувствовала, что мне очень интересно распутывать клубок улик, строить версии и находить виновного или пропажу, да что угодно, главное, чтобы в самом начале была тайна. – Глаза Айрис горели светом сверхновой. – У нас нет такой профессии – детектив или следователь. У нас и преступность иного рода, – она постучала пальцем по голове, – ментальная.
– Ты не сможешь легально работать, потому что ты не гражданин страны. Ни о каком трудоустройстве на такую работу не может идти и речи. Даже если в течение пяти лет тебе дадут гражданство, комиссия всё равно не одобрит твою кандидатуру на роль частного детектива. – Я уже почитал информацию в интернете об этой экзотической профессии.
– Я всё придумала, Гордей. Официально детективом будешь ты, а я всегда буду рядом, помогать в расследованиях. Если хочешь, можешь совсем не работать, я стану всё делать сама.
– А как же склад? Я там на хорошем счету, у меня уже такой огромный опыт, на меня многое завязано. – От мысли поменять работу мне стало не по себе.
Айрис посмотрела в потолок.
– Вижу надгробие на твоей могиле с надписью «Уволился посмертно». Ты что, рождён коробки с места на место переставлять?
– Нет, на складе работа более разнообразная.
– В расследовании преступлений она разнообразнее в миллион раз. – Айрис приблизила ко мне лицо и заглянула в глаза, как удав кролику.
– Мне надо серьёзно всё взвесить. Я не люблю ничего менять, когда в этом нет особой нужды.
– Хорошо. – Айрис встала из-за стола, чтобы налить себе ещё немного чая. – Я сегодня никуда не пойду, буду теоретически изучать профессию детектива. Вечером продолжим разговор.
Я был уверен, что к вечеру моя уверенность в том, что мне не хочется ничего менять, только усилится. Идея Айрис с моей позиции казалась самодурством. Она ещё ничего не знала о нас, о наших порядках, а уже так самозабвенно была уверена в своём желании заниматься такой специфической деятельностью, требующей огромных знаний в области взаимоотношений и прочих вещей, непонятных человеку, выросшему в другом мире.
Петрович в этот день был выходным, а Тамара Львовна вдруг превратилась в саму любезность, будто почувствовала, что я могу уволиться, поставив учёт всего магазина под удар. Она специально создавала для меня идеальные условия работы. Накормила завтраком, отпустила на обед, пообещала к зарплате добавить премию, направив мои блуждающие мысли в нужное ей русло.
– Она думает, что при такой девушке ты не сможешь долго здесь работать, – шепнул Андрейка.
– Она тебе сказала? – поинтересовался я.
– Я слышал, как она с директором по телефону общалась. Очень беспокоилась. – Коллега смерил меня взглядом. – Ты же не собираешься уходить?
– Ну, нет вроде, – ответил я неуверенно. – Мысли были, но в отдалённом будущем.
– Без тебя магазину кирдык. – Андрейка приставил указательный и средний палец к кадыку. – Но будь я на твоём месте, выбрал бы работу поденежнее этой, чтобы удержать такую бабу.
– Айрис не баба.
– Айрис? – Андрейка впервые услышал её имя. – Она не русская?
– Русская. Из Канады, – соврал я с ходу, растерявшись. – Родители иммигрировали туда, а она решила вернуться на родину предков.
– Прикольно, – хмыкнул Андрейка. – Ясно теперь, почему она тебя выбрала.
– Почему?
– Деньги у неё есть, наверное, выбирала по душе, – усмехнулся коллега. – Так что работу можешь не искать.
– И не собирался.
– Пойду обрадую Тамару.
– Не вздумай, стукач, профиль заблокирую.
– Я пошутил, – лукаво отмазался Андрейка.
Он, конечно же, доложил Тамаре. Я заметил, как она неожиданно успокоилась и сменила отношение ко мне на привычное. Мне так было даже комфортнее. Я не чувствовал себя обязанным. Ничто не создаёт у меня на душе такого дискомфорта, как необходимость ответить благодарностью за благодарность.
В этот день я работал во вторую смену. Последним закрыл склад, опечатал и сдал ключи охране. На улице уже было темно и морозно. На дороге, в трёх метрах от входа в магазин, замерла автомобильная пробка. Народ спешил с работы домой и нервничал из-за аварии, случившейся метрах в пятидесяти впереди. Я сел в машину, как следует прогрел её и включил сигнал поворота.
Пришлось подождать, прежде чем мне уступили место в пробке. В этот раз я не спешил домой, вёл воображаемый диалог с Айрис, убедительно аргументируя ей глупость затеи с детективной работой. Сегодняшний день ещё больше убедил меня в том, что я нахожусь на своём месте. Меня боялись потерять, и это льстило. Годы на складе не прошли для него даром. Я стал его неотъемлемой частью, структурообразующей шестерёнкой, без которой механизм пошёл бы вразнос.
Мне посигналили сзади. Чёрт, я задумался и не заметил, как машина передо мной уехала вперёд метров на двадцать. Я догнал её. Неожиданно зазвонил телефон. Обычно я не беру трубку на ходу, чтобы не попасть в аварию, но на этот раз взял, потому что стоял на месте. Звонила Айрис, да и кто мне будет звонить ещё?
– Ты где, Гордей? Ты должен быть уже дома. С тобой ничего не случилось? – В голосе космической гостьи прозвучала тревога.
– Да тут пробка. Авария на дороге, стоим. Час пик. – Мне стало приятно, что Айрис беспокоилась обо мне. Её беспокойство выглядело намного правдоподобнее беспокойства Тамары Львовны.
– Я попыталась приготовить ужин, – радостно сообщила она. – Нашла рецепт в кулинарной книге.
– И что? – Я решил, что попытка закончилась неудачно.
– Жду тебя, чтобы ты оценил, удалось мне или нет.
– Готов дать положительную оценку заочно, за намерение. – Мне захотелось добавить ещё что-нибудь тёплое, но я не смог. Не привык делать комплименты женщинам.
– Заочно не считается. Я очень жду тебя, – она сделала ударение на слове «очень», отчего мне стало как-то волнительно приятно.
Теперь я спешил поскорее выбраться из пробки и даже пошёл на нарушение правил дорожного движения. Мне сигналили оскорблённые водители. Я, кому смог, помахал ручкой, кому аварийками, перескочил пешеходный переход и выбрался через дворы на большую улицу. Через пять минут я стоял у дома.
Как только открылась дверь лифта на моём этаже, в нос ударил непривычный запах выпечки. Из соседней квартиры с мешком мусора вышла тётя Алина, к которой я иногда обращался за солью. Она заиграла ноздрями, как ищейка, и бросила на меня подозрительный взгляд.
– Женщину завёл? – спросила она.
– Да нет, не женщину, кота, – ответил я и поскорее протиснулся между ней и стеной к своей двери.
Тётя Алина сделала вид, что рассмеялась, но на самом деле ни на секунду не отвела взгляда, пронзая меня встроенным детектором лжи. Я открыл дверь и, как назло, Айрис, услышав разговор, решила встретить меня.
– Я тебя заждалась, Гордей, – заявила она счастливо. В коридоре под потолком плавал сизый дымок с сильным запахом жжёной карамели.
Соседка стояла, открыв рот, и смотрела на мою космическую гостью, будто забыла, что собиралась выбросить мусор.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась с ней Айрис.
Я поспешно прикрыл дверь. Нездоровое любопытство соседки мне не понравилось. Айрис посмотрела на меня удивлённо.
– Милая женщина. – Она словно захотела убедить меня в этом.
– Несомненно, милая. Даже очень. Она теперь мозг себе сломает, придумывая твою несчастную судьбу, которая привела тебя к такому парню, как я.
– К какому такому? – Айрис не поняла иронии.
– А, проехали. – Я сморозил глупость, которая могла стать причиной того, что Айрис начала бы меня сравнивать с другими парнями, делая выбор не в мою пользу. – Что ты приготовила?
– Только не смотри сразу. Иди вымой руки, и в гостиную.
За один день она смогла превратиться в уютную домохозяйку, осчастливленную возможностью готовить еду. Я был заинтригован, хотя мой нос отчётливо выдал мне информацию, что это пирог, который немного перепёкся. Однако я сделал вид, что безмерно счастлив, и это так и было.
На журнальном столике стоял накрытый кухонным полотенцем сюрприз. Айрис сияла, как восходящее солнце, видимое с борта космической станции. Можно было подумать, что она не пирог приготовила, а положила под полотенце ключи от моей новой квартиры или дорогой машины. Могло оказаться так, что в её системе ценностей самостоятельно испечённый пирог стоил намного дороже того, что привыкли ценить земляне.
– Готов? – серьёзно спросила она меня.
– Один момент. – Я вытер воображаемый пот со лба. – Давай.
Айрис засмеялась, довольная, что я ей подыграл.
– Вуаля! – Она подняла полотенце.
Признаться, я ожидал увидеть пирог, мягко говоря, более загорелый. Но нет, он был румяным, самой подходящей кондиции. У меня непроизвольно начали выделяться слюни, которые я шумно сглотнул. Айрис снова рассмеялась, посчитав мою реакцию лучшим комплиментом.
– А с чем он? – спросил я заторможено и потянулся к нему руками.
– Яблоки, апельсиновая цедра, немного корицы и много любви. – Айрис взяла руки нож. – Тебе сколько?
– Любви? – Сам не понял, как сорвалось у меня с губ. Я даже покраснел от наглости.
Айрис направила в мою сторону остриё ножа.
– И её тоже. В книге написано, что как бы вы профессионально ни готовили, любое блюдо, приготовленное без любви, будет недостаточно вкусным. Любовь – самая яркая приправа. – Айрис произнесла речь томным голосом и в завершение её провела лезвием ножа по языку.
Она снова рассмеялась, заметив, как меня повергла в шок её сценка.
– Отомри! – приказала она мне. – Это я подсмотрела в твоём телевизоре. Нарезай сам, я принесу чай.
Я порезал пирог на несколько равных кусков. Айрис принесла чашки с чаем и блюдца. Она подождала, когда я попробую. Вкус оказался под стать моим ожиданиям. Всего в меру, начинка нежная и ароматная, тесто пропечённое. Я долго причмокивал, прежде чем сделать комплимент.
– Бесподобно, Айрис. Космически вкусно. Ты прирождённый кулинар.
– Ой, только не космический вкус, – поморщилась она. – Я думаю, даже ваши собачьи консервы намного вкуснее нашей синтетической пасты.
– А почему в комнате дым? – поинтересовался я, не увидев его причин в идеально приготовленном блюде.
– Я не сразу разобралась, как работает устройство для выпекания. Первый пирог пришлось выбросить в мусор. Но даже в том виде он был вкуснее нашей еды.
– А с чего ты вообще решила его приготовить?
Впервые я заметил, как Айрис не сразу нашла что сказать. Она будто смутилась.
– Хотелось сделать тебе приятное, – артистично отвела взгляд Айрис.
Мне и самому стало неловко.
– Тебе это удалось, – произнёс я и покраснел. – Отличный ужин. Я не привык к таким изысканным блюдам. У тебя талант.
– Вряд ли. Я делала строго по рецепту. Талант – это когда готовишь созданное в воображении блюдо, заранее представляя, каким оно будет на вкус.
От её взгляда, прощупывающего мой мозг, мне стало не по себе. Она говорила простыми и понятными словами, но с такой интонацией, будто они значили намного больше. Я не умел читать между строк, а понимать женские намёки и подавно. Айрис точно хотела, чтобы ужин привёл меня к какому-то выводу. Какому? Женщина кормит мужчину, если хочет его заполучить. Зачем меня кормить, когда я и так готов стать её парнем? Я мысленно отмахнулся от этого предположения. Слишком фантастическое.
– Чем займёшь вечер? – спросила Айрис.
И снова в её голосе звучало не только желание узнать, но и исподволь повлиять на моё решение. Я уже был не рад этому пирогу, который казался теперь предметом влияния на меня.
– За компом хотел посидеть, – честно ответил я.
– Да? А я хотела посмотреть с тобой какое-нибудь кино. Я тут канал у тебя нашла, там такое показывают! У нас за подобное минус сто баллов и три часа психологической реабилитации в неделю. – Она взяла пульт и включила телевизор.
Кажется, я догадался, о чём шла речь, до того, как загорелся экран телевизора. В рамках какой-то акции провайдер подарил мне три месяца VIP-пакета с кучей платных каналов. Я не стал отказываться. Экран телевизора озарился пикантной сценой утех двух девушек и одного парня.
– Я такое не смотрю, – поспешно соврал я и снова покраснел.
– И правильно, в одиночку такое смотреть не стоит. – Айрис выключила телевизор.
Отвечаю, она сверкнула глазами, будто у неё в голове случился электрический разряд. Меня даже передёрнуло от пяток до макушки. Айрис задержала на мне взгляд сияющих плотоядных глаз. Я почувствовал себя целомудренной девушкой, оказавшейся в компании с парнем-хулиганом, страдающим переизбытком тестостерона. Хоть кричи и зови на помощь. В некотором смысле я даже испугался, предположив, что у Айрис случился какой-то нервный срыв, как у сексуального маньяка.
Однако за вспышкой ничего не последовало. Айрис принялась убирать остатки ужина, а я отправился в свою спальню, как обычно, отдаться компьютеру. Только осадочек у меня всё равно остался. Одним глазом я постоянно косился на дверь, ожидая продолжения. Его не последовало, и спустя час бесцельного тыканья мышкой в экран монитора я уже начал жалеть, что испугался. Мне стало смешно из-за своей реакции. Я не считал себя бруталом и даже среднестатистическим мужиком. Знал и принимал свою робость и трусость как особенность характера. Но я никогда не думал, что оробею перед женщиной в такой ситуации.
Возможно, Айрис это поняла и обиделась. Разница менталитетов могла вызывать у нас недопонимание. Наверное, она ждала моей благодарности за ужин в виде грубого мужского приставания. Я так не умел. У меня стоял психологический барьер, который я возвёл самостоятельно. Он состоял из неуверенности, робости, низкой самооценки, страха быть оскорблённым, самодурства, выдуманных проблем и прочего. Барьер был настолько высоким, что перемахнуть его с ходу у меня бы ни за что не получилось.
Айрис приняла душ. Проходя мимо моей комнаты, нейтральным тоном пожелала мне спокойной ночи. Я обидел её. Сожрал торт, как тупое животное, и пошёл залипать в компьютер. Настроение моё ухудшилось из-за самокопания, в котором я был большой профессионал. Недостойные лучшей доли всегда совершают поступки, чтобы не дай бог их жизнь не начала налаживаться. Оттолкнут тех, кто им помогает, оскорбят защищающих их, всегда выберут сторону проигравших.
Я тоже решил сходить в душ. Окатить себя ледяной струёй воды в наказание, как Добби, и заодно помыться. Смыть с себя налипшую глупость, прилипшую к моей душе клейкой зловонной массой. Удивительно: на крючке в душевой висело новое полотенце. В мыльнице лежало свежее сиреневое мыло, совсем без волос. Пена для бритья и крем после стояли на полочке. Зеркало чистое, ванна блестела, как новая. Айрис добавила сюда женского уюта. На фоне изменений мне стало ещё хуже. Я тот человек, который всегда делает неправильный выбор.
Водная процедура освежила тело, но не мысли. Я вышел из душа с твёрдым намерением зайти в спальню к Айрис и хотя бы ещё раз похвалить её ужин. Но как только я оказался у неё, весь мой настрой пропал. Барьер был слишком высок, а прыгун из меня такой себе. Я вернулся в спальню. Не включая свет, скинул халат и забрался под одеяло. Под ним уже кто-то был. Меня сдавили объятия, к губам прильнули горячие губы. Тьма комнаты наполнилась ароматом сиреневого мыла.
Утром мы проснулись вместе. И это было здорово. Айрис с ловкостью кенгуру столкнула меня с кровати ногами. Я упал на пол, грохоча, как мешок костей.
– Ты чего? – Я чуть не обиделся.
– Твоя очередь готовить завтрак. Я посплю ещё пять минуток.
Она блаженно вытянулась на кровати. Растрепавшиеся волосы легли ей на лицо, вздрагивая в районе носа от дыхания. Она была очаровательна даже в таком заспанном виде. Айрис скрутила одеяло, обняв его вместо меня, и закинула сверху ногу. Я не мог поверить, что такая красивая девушка лежит в моей кровати и тискает моё одеяло. Мне захотелось запечатлеть этот момент. Я тайком сделал фотографию на свой телефон.
Аромат свежесваренного кофе расползся по дому, заставив Айрис выбраться из кровати. Она натянула одну из моих старых маек, которые я бережно хранил в тёткином шкафу. На мне эта майка смотрелась неряшливо, а на стройной фигуре космической гостьи она сидела как вещь от кутюрье. Майка была ей коротка и едва прикрывала основание ног, но в нашей ситуации это нельзя было считать недостатком.
Айрис села за стол, откинула волосы назад и посмотрела на меня, прищурившись. Я подвинул ей кусок пирога на блюдечке.
– С добрым утром! – поприветствовал я её, постаравшись вложить в голос как можно больше нежности и заботы.
– Здорово, – неожиданно по-свойски ответила Айрис. – Что надумал?
Я не сразу понял, о чём она спросила. Вроде предложения руки и сердца с её стороны не было, или я что-то пропустил? Видя моё затруднение, она пояснила:
– Я про работу детективом. Вчера, не выходя из дома, я нашла пропавшего кота. Это так здорово. Я даже представить себе не могла, что обожаю решать сложные загадки.
– А, ты об этом? Да, я… я как-то и не думал. – Мне вдруг стало казаться, что вчерашний спектакль с ужином и постельной сценой был не просто так. Айрис готовила для меня ситуацию, в которой сложно отказать. – Какого кота? – решил я потянуть время, обдумывая ответ.
– Я ходила в магазин, купить ингредиенты для пирога, увидела объявление на столбе про потерянного кота. Подумала: а что, с чего-то надо начинать, пусть моим первым делом будет кот. Промотала воспоминания и нашла там похожего, который сидел возле нашего дома. У меня сразу появилось несколько версий. Первая – бродячие собаки. Они тоже бегали тут и вполне могли поймать его или загнать куда-нибудь. Вторая – кража. Кот, судя по информации в интернете, представлял ценность. Стоимость котёнка его породы от двадцати тысяч. Представляешь? Это тебе целый месяц надо работать.
– Люди с жиру бесятся, – вставил я фразу, чтобы оправдать свою небольшую зарплату.
– Это их право. Тем более в вашем свободном мире. И третья версия – кот просто сбежал посмотреть мир, устав от однообразия. Как я.
– Это вряд ли. – Третья версия показалась мне самой нереальной. – И где он был?
– В деревне. В тридцати километрах от дома. – Айрис была довольна собой.
– Его украли?
– Нет. Всему виной желание пожрать на халяву.
– Я не понимаю. – Мне самому стало интересно, как коту удалось сбежать так далеко.
– В ваш двор через день приезжает пикапчик с мясом и останавливается возле детской площадки.
– Да, видел, даже покупал у них неоднократно.
– Когда я ходила в магазин, он стоял, и кот в это время был на улице. Расстояние между ними составляло двадцать метров, и ветер дул от пикапа к коту, так что он, безусловно, чувствовал запах мяса. Сейчас не весна, так что для животного желание набить брюхо вкусной едой представляет первостепенный интерес. Я узнала у старушек внизу номер телефона хозяев машины и позвонила им, представляя дело так, будто видела, как кот забрался к ним в кузов. Они отказываться не стали, пообещали привезти его со следующей партией мяса, то есть завтра. Но попросили разрешения в качестве компенсации испорченной котом продукции покрыть их кошку. Я перезвонила людям, потерявшим кота, и сказала, когда и где они смогут его забрать. – Айрис откусила пирог и принялась его жевать, прикрыв глаза от наслаждения.
– Ловко. – Мне не пришло на ум никакого другого слова для оценки работы Айрис.
– Заметь, мне не надо было ни перед кем козырять лицензией на право работы.
– Так и денег тебе не заплатили.
– Прежде чем их просить, надо немного потренироваться. Не бывает так, что ты вечером решил стать спортсменом, а утром уже хочешь ходить с олимпийской медалью. Да ещё и время нужно, чтобы кое-кто созрел. – Айрис ехидно улыбнулась и оттянула горлышко майки, обнажив плечико.
– Удар ниже пояса. – Теперь я был уверен, что моим мнением манипулировали, покупая его сладкими, во всех смыслах, пирогами. – Я же обещал подумать. Не могу вот так взять и бросить своих коллег.
– Мда-а-а, – протянула Айрис. – Между скучной определённостью и радостной бесшабашностью он всегда выбирал первое. Ты думаешь, я буду уговаривать тебя? Нет. И желание своё стать детективом менять не буду. Я свободная и привыкла жить полной жизнью, иначе в ней нет смысла. Жить и знать наперёд, что через год, два, три, десять лет ничего не поменяется, смерти подобно. Лучше сразу распылить себя на молекулы в расщепителе. Неужели тебе не понравился тот вариант жизни, который я показала тебе вчера вечером?
– Ты же… ты склоняла меня к принятию нужного тебе решения, – ответил я неуверенно.
– Склоняла, так же, как людей склоняют почитать хорошую книгу, выдёргивая из их рук низкопробное чтиво. Так же, как их склоняют обратить внимание на что-то хорошее, отворачивая от созерцания гадостей. Я показала тебе другой вариант жизни, маленькую его часть, в которой есть место замечательным вещам, которых ты лишён. Вокруг тебя серость. Серые стены, серая одежда, серая машина, серые глаза. Ты скоро сольёшься с окружающей обстановкой, мимикрируешь под комнатную пыль. Даже если ты внезапно исчезнешь, этого никто не заметит. – Айрис замолчала и отвернулась к окну.
– С глазами-то ничего не поделаешь. Это наследственность.
– Я не в том смысле сказала про них. Они у тебя не светятся. В них отражается только окружающая серость.
– Некрасиво так давить на человека, в гостях у которого ты живёшь.
– Мне всё равно, где жить. Я за тебя не держусь. Скажешь уйти – уйду прямо сейчас.
– Не надо. Не уходи, – промямлил я совсем не по-мужски. – Сегодня скажу Тамаре, что ухожу.
