Сергей Панченко
Я стираю свою тень. Книга 1
Глава 9
Я подал документы в комиссию для регистрации меня в качестве детектива. В ожидании полутора месяцев для объявления решения у меня было время, чтобы найти себе временное занятие. И я с лёгкостью нашёл его, устроившись курьером на своём автомобиле в пиццерию. Я был удивлён, что можно неплохо зарабатывать на несложной работе, не требующей никакого эмоционального напряжения. Зарплату отдавали каждый вечер по окончании смены, что подразумевало некоторую свободу. Никаких ревизий, никаких клятв верности до дня получки. Получил деньги и можешь гулять, никто на тебя слишком рассчитывать не будет.
Айрис продолжила подрабатывать грузчиком, радуя коллег умением выпивать бутылку водки из горла не отрываясь. Очень быстро о ней поползла слава, народ приходил посмотреть на милое создание, с необычайной лёгкостью тягающее пятидесятикилограммовые мешки с мукой или сахаром. Айрис пришлось уйти оттуда, чему я тоже был рад. Как-то мне не нравилось знать, что красивая и хрупкая на вид девушка целыми днями занимается такой грязной и трудной работой, будто это последнее, что ей осталось в жизни.
Я предложил ей посидеть дома, изучать криминалистику, посмотреть передачи на тему расследований. Айрис категорически отказалась, мотивировав это тем, что ей нужно самой понимать землян, быть среди них, слушать разговоры, подмечать тонкости коммуникации. Она понимала, когда ей врут, не хуже полиграфа. Я даже не пытался юлить, когда мне хотелось выставить себя в ином свете. Это было бесполезно. Она тут же понимала по мимике лица, движениям тела, что я вру. С такими-то приобретёнными способностями работа, связанная с расследованиями, была самой подходящей.
Мы нашли ей работу в торговом комплексе, в детском развлекательном центре. Здесь она выглядела гармонично, хотя в первую неделю страдала от непонимания детской аудитории. Уставала от них сильнее, чем от работы грузчиком. Однажды её застукала коллега во время приёма «горючего» для работы встроенных механизмов.
– А я бы никогда не подумала, что у тебя зависимость, – произнесла она с нескрываемым удивлением.
– Нет никакой зависимости. Скажешь кому, руку сломаю, – пригрозила ей Айрис и раздавила в руке пустую бутылку водки.
Через неделю Айрис будто подменили. Она учила стихи, бесконечно читала их вслух, благо на память ей жаловаться не приходилось. Иногда мне казалось, что в нашем доме живут невидимые дети, которых надо заговорить стихами, чтобы они случайно не проявились. Даже ночью, перед тем как заснуть, я слышал бормотание из её спальни.
Интим между нами прекратился ввиду отсутствия логической необходимости в нём. Айрис не проявляла инициативы, а я не знал, как подступиться. Наверное, у нас всё шло по плану. По плану Айрис. Меня больше не надо было наставлять на путь истинный при помощи пряника, в смысле пирога и секса. Принудить я её не мог ввиду разных физических возможностей. Да и не стал бы, даже будь я сильнее. Какое удовольствие от того, что приятно тебе, но не партнёру? Так мы и жили, как брат с сестрой, дожидаясь разрешения на работу.
Денег мы зарабатывали нормально, приоделись на зиму, купили шипованную резину, а так много мяса я не ел с тех пор, как нам перестали возить его из деревни родственники. Это было в глубоком детстве. Соседи решили, что мы пара, хотя и судачили, наверное, о том, что такой крокодил, как я, отхватил себе сказочную принцессу. Однажды соседка тётя Алина спросила меня прямо:
– Ты её из детдома взял?
Видимо, девушка с такой внешностью должна быть очень несчастной, чтобы выбрать меня. Вариант с детским домом подходил лучше всего.
– С неба свалилась, – ответил я ей честно.
– Внимательнее с ней, – предупредила она. – Такую прокормить сложно будет. Затянет тебя в аферу какую-нибудь, а сама останется с твоими деньгами, при имуществе и не при делах.
– Вы сериалов насмотрелись, тётя Аля? Айрис прекрасная девушка.
– Айрис? Она не русская, что ли? – Странное для её слуха имя, обронённое мной по глупости, закономерно удивило её.
– Русская.
– Как только сейчас детей не обзывают, а, – покачала головой соседка. – Есть же нормальные имена: Светочка, Танечка, Леночка, а эта Айрис. Тьфу!
В этот же день имя моей космической гостьи знал весь дом. В спину, когда мы проходили мимо чистилища из бабулек, доносилось шипящее:
– Айрис, Айрис, Айрис, смотри, какая наглая, точно, детдомовская.
Мы не обращали на них внимания. В конце концов, это было их право создавать вокруг себя другую реальность, соответствующую ожиданиям. Документов у Айрис всё равно не было, ткнуть в лицо старушкам было нечем, а без них они вряд ли бы нам поверили.
Однажды я позвонил Андрейке со своего старого номера, чтобы узнать, как дела на складе и в магазине. Он рассказал, что комиссия была у них неделю, шерстила подчистую, выворачивая все закоулки склада. Две недели назад Тамара и директор уволились, кажется, за них взялась полиция. Петрович ушёл сам, чтобы не возвращать то, из чего он собрал себе игровой компьютер. Мама пристроила его на другой склад, с бытовой химией. Теперь компьютерным магазином управлял временный человек из центрального офиса. Он набирал новую команду. Андрейка предложил мне вернуться, но я отказался. Теперь для меня подобная работа казалась самым неудачным вариантом из всех возможных.
Я выбросил старую симку, символически распрощавшись с той жизнью, по которой у меня не должно возникнуть ностальгии. Того меня будто не стало. Я отрезал себя от прошлого, в котором проявил себя не с самой лучшей стороны. Мне хотелось превратить свою жизнь в подобие квеста. Каждый день новые загадки, которые придавали бы ей аромат новизны и азарт разгадывания. А может, это не я хотел, а Айрис. Но мне казалось, что я тоже.
В конце ноября, в день, когда валил крупный снег, укрывающий грязный город, уставший от осенней слякоти, в нарядное белое одеяло, мне позвонили и сказали, что прошение одобрено. Айрис скакала по дому, выкрикивая рифмованные строчки из детских стишков, иногда пошло переделывая их. Признаться, я не был уверен в том, что мне одобрят прошение, и потому даже не задумывался, где и как мы откроем офис, и нужен ли он нам вообще на первых порах. Хотелось как в голливудских фильмах, с деревянной дверью и овальным полупрозрачным стеклом, на котором будет название агентства.
– Ничего не нужно. Чем меньше нас будут знать в лицо, тем лучше. Расследовал дело и спрятался в норку, – решила Айрис.
Карьера детектива началась с рекламы. Нужно было заявить о себе миру, который совсем не привык пользоваться услугами частных детективов. Деньги быстро закончились, а нам так никто и не позвонил. Тогда Айрис решила, что лучшим способом найти себе работу будет обратиться к официальным органам, занимающимся расследованиями. Мне, к моему огромному неудовольствию, пришлось записаться на приём в следственный комитет, в котором, под нескрываемое ехидство со стороны матёрых следователей, мне пришлось предложить им сотрудничество.
– Есть же дела, на которые вам не хочется терять времени? Дайте наш телефон заказчикам, а мы обязуемся держать вас в курсе. – Мне было не по себе в обществе людей, для которых ежедневное ковыряние в человеческой грязи являлось обыденным делом.
– Слушай, пацан, я вижу тебя насквозь, – обратился ко мне мужчина, которому по виду было немного за пятьдесят. Для него я точно был ещё пацаном. – Ты какую-то дурь вбил себе в голову насчёт этого частного сыщика. Фильмов насмотрелся или книг начитался про Эркюля Пуаро? В нашей работе нет никакой романтики. Займись чем-нибудь более подходящим. Иди работать продавцом или, как это сейчас называется, менеджером по продажам. Там тебе и денег будет больше, и в говне лазить не придётся.
– Спасибо, но я твёрдо решил работать частным детективом. – Мне очень хотелось отказаться сейчас от этой затеи, но я знал, что Айрис ни за что не включит заднюю. – Возьмите нашу визитку. – Я протянул три куска картона с дешёвой полиграфией.
Следователи, а их там было трое, прыснули все как один. Пятидесятилетний цыкнул, но визитки взял, небрежно бросив их в ящик стола. Я поблагодарил их за начало успешного сотрудничества и выскочил на улицу. От напряжения я весь взмок, словно меня допрашивали. На душе остался осадок, как после глупого поступка, за который теперь стыдно. Вскоре позвонила Айрис.
– Как сходил? – спросила она.
– Визитки отдал, но надо мной посмеялись, сказали, что я занимаюсь не своим делом.
– Посмеялись? Как говорила моя бабушка, хорошо смеётся тот, кто смеётся как лошадь. Скоро мы будем ржать над ними, будь уверен.
– Я уверен, – неуверенно произнёс я.
– Так и надо. Хочешь чего-нибудь добиться – долби в одну точку, пока не получишь результат. Мы с тобой ещё ого-го каких дел наворотим. – В динамике к голосу Айрис примешивался детский гомон и музыка. – Ладно, Гордей, до связи. Зайку бросила хозяйка…
Айрис, как и я, осталась на своей работе в торговом центре. Детектив детективом, но пока мы не зарабатывали на этом, надо было работать там, где платили. Я отправился в пиццерию. Сейчас эта затея с частным расследованием казалась мне не от мира сего. Блажь, придуманная Айрис по причине новизны ощущений и идеализации нашего мира. Прошла ещё неделя карьеры частного детектива, не подкреплённая никакими делами. Мне, в принципе, было нормально. Я работал курьером, как и прежде, и меня всё устраивало. Однако Айрис начала волноваться. Она решила, что подошла к этой проблеме не с той стороны, и пыталась снова начать возню в виде рекламной акции иного рода. Хотела создать громкое дело, а потом выставить нас, в первую очередь меня, как настоящих сыщиков. Меня этот цирк совсем не радовал, о чём я ей сказал прямо. Она надулась и сутки со мной не разговаривала, совсем как обычная земная женщина. Но тут случилось чудо. Позвонил следователь.
– Гордей, это из следственного комитета звонят. Есть интересное дело, как раз для вас.
Он не стал объяснять никаких подробностей по телефону. Мы с Айрис собрались и поехали на аудиенцию. Глаза у моей космической гостьи горели в предвкушении. Следователь, тот, которому было за пятьдесят, представился Михаилом Аркадьевичем. Он передал мне тонкую папку с делом в руки, бросив при этом заинтересованный взгляд на Айрис.
– Подруга? – спросил он.
– Напарница, – пояснил я.
– Обычно такие девицы на другой стороне закона, – усмехнулся Михаил Аркадьевич. – Какие глазищи. Где мои семнадцать… миллионов долларов.
Он засмеялся, а Айрис, к моему удивлению, тоже искренне рассмеялась. Они будто оценили друг друга и остались этим довольны.
– Дело такое, – следователь постучал ладонью по папке. – Причин возбуждать его у нас нет, жертв нет, виновных, соответственно, тоже. Пропала девушка, потом нашлась. Не в себе, явно психически травмированная, что произошло, не рассказывает. Заявление подавать не хочет, но родители настаивают. Наше ведомство этим заниматься не будет, потому я решил, что для вас это будет замечательным способом проверить себя. Здесь есть контакты родителей девушки. Думаю, они готовы потратиться ради установления причин. В случае если докопаетесь и будет что приобщить, ставьте нас в известность. Никакой самодеятельности, а то загремите на нары. Уяснили, сыщики?
– Так точно, – ответил я, сам от себя не ожидая.
– Это единственный похожий случай? – спросила Айрис.
Михаил Аркадьевич хитро, с прищуром посмотрел на неё.
– Нет. Каждый раз девушки пропадали ненадолго, родные успевали подать заявление, а потом забирали его, когда они возвращались. – Он протянул папку Айрис, а не мне, безошибочно определив, кто в нашем дуэте главный сыщик. – Будьте осторожны.
– Так точно, – снова буркнул я, испытывая какую-то непонятную потребность отвечать следователю именно так.
– А как мне вас информировать? – спросила Айрис. – Вы хотите знать лично?
– Ваще красава, – ощерился Михаил Аркадьевич. – Вот мой телефон. Звоните, как будет что сказать, или если понадобится консультация. Не надоедайте, иначе трубку от вас брать не буду. Только по делу.
– Так точно, – снова ляпнул я и покраснел, понимая, что выгляжу как идиот, в которого заложена только одна фраза.
Айрис взяла из рук следователя визитку с номером телефона и передала мне. Я убрал её в бумажник. Михаил Аркадьевич протянул мне руку, чтобы попрощаться.
– Удачи, Гордей. И тебе, красавица.
Он не стал жать руку Айрис, просто помахал ей, развернулся и шустро поднялся по лестнице внутри здания. Айрис проводила его взглядом.
– Волчара, – произнесла она ему вслед. – За секунду понял, кто я есть.
– Вы друг друга стоите, – заметил я.
– Так точно, – не удержалась Айрис от шутки надо мной.
Мы вернулись домой, чтобы обдумать все детали. Айрис выглядела взволнованной, как юная девица перед встречей с кавалером. Я не видел её такой с того дня, как повстречал. Она очень хотела не ударить в грязь лицом на первом деле. А мне хотелось, чтобы у меня выросли усы, придающие солидности. Я крутился у зеркала, представляя себя то с узкими усиками, как у сочинского фраера, то с пышными, как у армянина с овощного рынка, то с моржовыми, как у брата-белоруса. Моё немного инфантильное выражение лица нуждалось в коррекции, иначе я мог превратиться в бледную, незаметную тень Айрис.
Айрис листала дело девушки Кристины и время от времени замирала, будто её имплантаты в этот момент занимались вычислением вероятностей мотивов преступления. Хотя никакого преступления могло и не быть. Судя по тому, что я узнал, девица крепко напилась и оказалась в какой-то компании, с которой прогуляла ещё несколько дней, напиваясь до такой степени, что потеряла счёт времени. Ей было стыдно и не хотелось вспоминать, а родители, считая, что их Кристи не такая, решили найти виновных ради собственного успокоения.
– Сегодня идём в клуб «Жаба Клава», – сообщила Айрис железным голосом.
Я ни разу не был в ночном клубе. О них у меня было представление как о рассадниках греха. Секс в туалете по пьяной лавочке, наркотики, драки и потные танцы. Они были слишком далеки от моей зоны комфорта.
– А мне обязательно? – Я понадеялся, что Айрис обойдётся без меня.
– Да, – не стала вдаваться в подробности Айрис.
– А что мне надеть? У меня вся одежда каждодневная, как для курьера. А вдруг там фейсконтроль?
– В этот клуб пропускают всех, кто красивее жабы Клавы. Ты красивее.
– Спасибо. Что ты нарыла?
– Я нашла в интернете отзыв о другой девушке, которая пропала из этого клуба, как и наша Кристина. Она назвала его болотом, в котором пропадают люди. С него и начнём.
– Ладно. Я буду твоим парнем?
– Конечно. Возможно, нам придётся это демонстрировать публично, так что играй убедительно. Разрешаю дать волю рукам. – Айрис манерно поиграла бровями.
– Зачем?
– Будем ловить на живца, то есть на меня.
– А если это опасно?
– Чем опаснее, тем интереснее. Гордей, не заставляй меня искать тебе замену, – направила в мою сторону указательный палец Айрис.
– Шантаж – преступное деяние.
– А я и есть преступница. Хочешь поймать преступника – мысли, как преступник, действуй, как преступник. Видал, как этот следователь по одному моему взгляду понял мою натуру? А ты всё представляешь меня космической девицей, упавшей тебе в руки.
– Но ведь так и было.
– Я уже два раза тебе сделала спасибо, пора бы перестать попрекать меня неблагодарностью. – Айрис крутила на экране компьютера фотографии посетителей клуба, чтобы понять, как ей надо одеться.
Хорошо, мне не надо было ничего выдумывать – джинсы, майка и кроссовки. Один «лук» на все случаи жизни. Наконец она остановилась на девушке, похожей на неё. На той было надето короткое белое платье с греческим орнаментом по подолу, куча разных браслетов на руках, красиво уложенные вьющиеся крупными локонами соломенные волосы, собранные в свободный хвост. Афродита.
– Я в салон, – сообщила Айрис. – Чтобы через три часа был готов.
– Так точно, – отсалютовал я.
Да за три часа я мог приготовиться, уснуть, проснуться, поиграть на компьютере и приготовить ужин. Айрис уехала и позвонила через пять часов. Я доехал до салона красоты на своей машине. Не стал заходить внутрь, у них там всё по фэн-шую, шевельнуться страшно, чтобы не нарушить гармонию. Да и стесняюсь я, когда женщины рассматривают меня.
Признаться, я дал маху, когда не признал в девушке, появившейся в дверях, Айрис. Мастера сделали с ней невероятное преображение, не вызывающее у меня никакого восторга. Они превратили девушку, красивую своей природной естественностью, в какую-то самку в боевой раскраске. Если бы я оценивал её отстранённо, то решил бы, что эта девица вышла на охоту за толстыми кошельками. Слишком откровенно и вульгарно. Ошибиться в её намерениях было невозможно.
Айрис сразу всё поняла по моему недовольному взгляду.
– Спасибо. Значит, всё сделала правильно.
– Обычно девушки, идущие в клуб со своим парнем, так не штукатурятся, – заметил я.
– Планы поменялись. Ты больше не мой парень. Сыграем сценку, в которой ты меня бросаешь на глазах публики.
– Это последний план? – спросил я с сомнением. Мне уже не нравилась эта затея.
– Не знаю. Будем действовать по обстоятельствам.
Я вызвал такси. За нами приехал южанин средних лет. Внешний вид Айрис пришёлся ему по вкусу. Он всю дорогу смотрел на неё в зеркало вместо дороги, из-за чего мы несколько раз проскочили на красный свет.
– Звоните мне лично, я вас обратно заберу, – предложил он свои услуги.
– Не стоит, спасибо. – Я отдал ему деньги с видом человека – короля жизни. Он ещё долго смотрел нам в спину, подсвечивая фарами дорогу к клубу.
– Ты произвела эффект на этого таксиста, – заметил я.
– Если задержусь на Земле, сколочу банду из преданных мужиков.
– Зачем?
– Для веселухи. Это же так весело – управлять людьми, как в симуляторе жизни.
– Это у вас такие развлечения?
– Это у нас такие тренировки для выявления личностных качеств.
– И какие же у тебя выдающиеся личностные качества? – поинтересовался я.
– Потребность в разнообразии, плохая социальная адаптация, эгоизм и патологическая неприязнь порядка.
– Прямо полный набор подростка. Я прошёл эту стадию в старших классах. Из всех качеств осталась только плохая социальная адаптация. Не люблю людишек. И клубы не люблю.
«Жаба Клава» отталкивала меня кислотно-жёлтой вывеской, будто предупреждала, что ядовитая. У самого заведения было многолюдно. Несколько парней и девушек спешно курили у входа, скорчившись от холода. Остальные будто решали, заходить им, или ещё не стоит. В темноте никто не разглядел Айрис, поэтому мы благополучно миновали толпу. В принципе, там почти все девушки выглядели так, будто они с Айрис из одного племени.
Заведение встретило меня сладковатым кальянным дымом и давящей на уши музыкой. Айрис просканировала взглядом всё помещение и направилась к барной стойке.
– Закажи нам чего-нибудь выпить, – крикнула она мне на ухо, иначе бы я ничего не услышал.
Бармен, натирающий стакан, бросил на меня заинтересованный взгляд.
– Водку и коктейль! Мохито! – выкрикнул я единственное известное мне название коктейля.
Он кивнул головой и пододвинул мне терминал для оплаты с суммой. Я рассчитался, испытав внутренние судороги от стоимости выпивки. За несколько глотков отравы надо было выложить почти всю зарплату, заработанную за смену. Через несколько секунд передо мной появилась тонкая высокая стопка водки, а перед Айрис бокал с коктейлем. Я поменял их местами, к большому удивлению бармена. Моя космическая гостья улыбнулась ему и махнула стопку залпом. Вынула из моего бокала дольку лайма, занюхала, потом съела. Бармен мимикой дал понять, что очень уважительно относится к умениям моей подруги.
Айрис развернулась спиной к бармену и принялась рассматривать зал. Я, прихлёбывая противный коктейль, занялся тем же. Народ как народ, пьяненький, одурманенный стадным чувством и громкой музыкой. Напрашивалась прямая аналогия с первобытными плясками аборигенов, приводящими к исступлению.
– Идём потанцуем, – предложила Айрис.
Я чуть не поперхнулся остатками коктейля.
– Ты чего, я не умею. Я не пойду.
Наверное, в моих глазах светился такой искренний ужас, что Айрис не стала меня упрашивать, пошла одна. На танцполе уже отплясывали человек двадцать. Причём с хореографическими данными из них были только двое. Остальные ломались, будто у них закисли суставы. Айрис вклинилась в толпу. Парни тут же выстроили вокруг неё круг, ломаясь с удвоенной энергией. Айрис не ударила в грязь лицом, начала выделывать какие-то кренделя, словно выпила не рюмку водки, а бутылку, позабыв про все правила приличия.
На меня начали посматривать те, кто видел, что мы вместе, чтобы узнать реакцию. Мне не составило труда подыграть Айрис. На самом деле меня немного взбесило её вульгарное поведение. Я повернулся к бармену и заказал себе водки. Пить отвратительный и дорогой коктейль не хотелось. Прежде чем пододвинуть мне спиртное, бармен сочувственно покачал головой. Я метнул на него злой взгляд, вызвав у того лишь сострадательную улыбку. Водка обожгла мне горло. Я чуть не подавился ею.
Айрис отжигала. Теперь уже весь клуб смотрел на её проделки. На большом экране телевизора, изображающем жизнь клуба, её лицо мелькало чаще остальных. Я наблюдал за ней. Она повернулась ко мне и послала требовательный взгляд, требующий от меня каких-то действий. То, что сейчас происходило, явно было экспромтом, а я должен был догадаться, что ей нужно. Но я не мог. Всё, чего мне хотелось, – это уйти. Выбежать на свежий морозный воздух и прийти в себя.
– Вот сучка, – услышал я рядом с собой мужской голос.
Рядом со мной стояли двое и смотрели точно на Айрис.
– Фотогеничная и фигура норм.
Они мне не понравились. Выглядели так слащаво и неприятно-отталкивающе, что я не сдержался.
– Это моя девушка, – пояснил я им, намекая не делать при мне оценку её достоинств.
– Она об этом знает? – усмехнувшись, спросил один из них и ощерил свой рот до ушей.
– Знает. Пусть развеется немного, пока разрешаю. – Я отвернулся от них и снова попросил налить водки. Мне хотелось быть хоть немного мачо.
Бармен подал мне свежую стопку. Я собрался демонстративно её выпить, но тех парней, ради которых я старался, рядом уже не было. Пить я не стал, больше не лезло. А Айрис всё кидала на меня взгляды, явно желая, чтобы я что-то сделал. Почему же мы не договорились обо всём заранее? Айрис кивнула, приглашая меня подойти к ней. Неужели она хотела, чтобы я пристроился к их сатанинским пляскам?
Деваться было некуда. У неё был план, а у меня нет. Я подошёл к ней, согнул руки в локтях и попытался изобразить движение. Она ухватила меня за руку, сияя от радости, подтянула к себе и прокричала на ухо.
– Сделай вид, что ты на меня разозлился. Вытаскивай меня отсюда, а я буду сопротивляться.
Кажется, до меня стало доходить, что наступил момент скандала, о котором мы договорились. Я, стараясь выглядеть возмущённым, поймал руку Айрис и потянул прочь с танцпола. Она резко её выдернула, ударила меня по плечу и что-то прокричала. Я снова полез к ней. Она прекратила танцевать, упёрла руки в боки и смотрела на меня, как Ленин на буржуазию. Играла она изумительно. Я чуть не поверил и замешкался, пока она не сверкнула накрашенными глазищами.
Я ухватил её за руку настойчивее и потянул за собой. Она начала отбиваться. Уж я-то знал, что, если бы она делала это всерьёз, то у меня уже были бы переломы конечностей. Айрис вопила и неумело вырывалась, ударила меня по щеке. Слёзы брызнули из глаз. Она явно увлеклась. Щека загорелась.
– Миша, между нами всё кончено! – прокричала она. – Уходи!
Айрис повела глазами в сторону выхода, намекая мне на следующий акт сцены. А меня немного контузило, соображал я туго. Обстановка клуба завертелась калейдоскопом лиц, вспышек светомузыки под грохот музыки. Только в центре вращающейся композиции оставалось лицо Айрис.
– Да пошла ты на хрен, стерва! – убедительно, как мне показалось, выкрикнул я и нетвёрдой походкой направился к выходу.
– Ты как, мужик? – спросил меня тот самый парень, который оценивал Айрис.
– Никак, – ответил я честно.
Мне уже не терпелось выйти на мороз, на чистый воздух и в тишину. Она и в самом деле после клуба показалась оглушающей. Снаружи на меня не обратили никакого внимания. Я отошёл в сторону, набрал в руки снега и приложил к лицу. Пощёчина жгла. Наверное, след от неё останется недели на три. Откуда? Баба лупит. Почётно.
Меня отпустило. Я снова начал нормально соображать. Раз Айрис устроила спектакль, значит, она почувствовала присутствие добычи. Я, не выбираясь на свет, обошёл здание клуба. На другой стороне, закрытой шлагбаумом, находился другой выход из здания. Возле него стояли две дорогие машины с глухой тонировкой. На всякий случай я продиктовал их номера на диктофон.
Я вернулся в клуб и попал на представление, в котором участвовала Айрис. Вид у неё был уже боевой. Она слегка подрастрепалась и казалась сильно навеселе. На барной стойке стояли в два ряда десять стопок, наполненных, как я думаю, водкой. С одной стороны стояла моя Айрис, с другой тёмненькая девица с маленькими колючими глазками. Диджей объявлял в микрофон конкурс:
– Внимание, это соревнование на двадцать пять тысяч рублеэ-э-эй! Победитель, который осилит выпить за минуту десять стопок водки и останется при этом на ногах дольше другого, получит при-и-и-из! Прежде чем приступить к началу конкурса, хочу спросить участниц, осознают ли они его последствия для себя?
– Да-а-а! – выкрикнула тёмненькая. – Я порву её, как Тузик грелку!
– Я всё осознаю! – выкрикнула Айрис следом. – Сегодня я снова стала свободной! В честь этого я готова напиться и выиграть приз, на который угощу выпивкой всех желающих!
Она была неплохим шоуменом. После её обещаний клуб взорвался аплодисментами и криками одобрения.
– Участницам приготовиться. Начинаем по зелёному свистку! – пошутил диджей.
Из колонок раздался пронзительный короткий свист. Девушки кинулись закидывать в себя стопки с водкой одна за другой. Я знал, что для Айрис это вообще никакая не проблема с её дополнительным пищеводом, ведущим в реактор расщепления спирта. На восьмой рюмке Айрис как будто споткнулась. Замерла, прикрыв рот, и пошатнулась. Её соперница в этот момент нагнала её и опередила, первой поставив на стол пустую последнюю стопку. Айрис тоже закончила конкурс, повертела головой. Нашла взглядом меня, подмигнула, закатила глаза и повалилась наземь. Упасть ей не дали. Несколько парней подхватили её.
Непонятно откуда появился человек с рюкзачком, из которого он вынул стетоскоп. Послушал Айрис в декольте, несмотря на грохочущую музыку. Посветил фонариком в глаза и приказал каким-то парням вынести её из клуба. Причём понесли её в сторону чёрного входа. Диджей объявил победительницей темноволосую девушку, которая после выпитой как минимум поллитры уверенно держалась на ногах. Конкурс походил на профанацию с заранее известным результатом.
Я выскочил из клуба. Не выходя на свет, обошёл здание и понаблюдал за чёрным входом. К нему впритирку подъехала одна из машин. Что было потом, я не разглядел, но можно было не сомневаться, что в неё погрузили якобы бессознательную Айрис. Несмотря на все её достоинства, мне стало очень тревожно. Ей могли вколоть какой-нибудь препарат, и тогда, была она пьяна или нет, уже не имело значения. Я надеялся, что Айрис не станет играть и откроется, чтобы не допустить непоправимого.
Машина проскочила мимо меня и, набирая скорость, умчалась в сторону выезда из города. Я набрал Михаила Аркадьевича.
– Чего? – спросил он бесцеремонно.
– Это Гордей, детектив.
– Я вижу.
– В смысле?
– Ты у меня забит в контактах. – Следователь явно был недоволен поздним звонком.
– Извините. Мою напарницу напоили в клубе и вывезли на машине за город. Мы считаем, что это те же люди, которые похищали девушек. Как только она это выяснит, немедленно вам позвонит.
– Детектив, ваши методы мне совсем не по душе. Как можно-то так распоряжаться девушкой?
– Она необычная. – Я не знал, что сказать в своё оправдание.
– Это я уже понял. Ладно, жду звонка.
– Так… точно, – ответил я в гудящую трубку.
Айрис набрала меня спустя два часа. Я был уже дома, мерил квартиру шагами, не находя себе места.
– Гордей, тут снимают кино с голыми людьми, как на том канале у тебя дома, – прошептала она. – Я, кажется, поняла. Они принуждают девушек сниматься, потом шантажируют этим, заставляя молчать.
– Тебя тоже принуждали? – испугался я.
– Нет пока. Они думают, что я ещё в отрубе. Хотя какие-то приготовления происходят. Я отправила координаты места Михаилу. Он обещал скоро быть с опергруппой.
– Айрис, ты только смотри там, осторожнее. Вдруг они вколют тебе наркотик, чтобы ты была сговорчивее?
– Спасибо. Очень приятно, что за меня переживаешь. Только у них не получится. Скорее я сделаю им больно, и они снимут кино про себя.
– Фу-фу, не надо. У меня слишком ранимая психика.
– Поняла. Кина не будет. Они идут, давай.
Айрис отключилась. У меня снова появились два часа свободного времени. Я не мог припомнить, когда последний раз не спал ночью. Наверное, это было в глубоком детстве, когда мы ночевали во дворе моих деревенских родственников, лазая ночами по огородам и садам соседей. Сна не было ни в одном глазу. Я через каждые полчаса пил чай и бегал в туалет.
Звонок в дверь раздался неожиданно. Я даже подпрыгнул на месте. Нервы натянулись, как струна. Побежал к двери и открыл её, не глядя в глазок. К моему облегчению, это оказалась Айрис. Вид у неё был неважный из-за потёков туши и растрепавшейся причёски. На правой ладони краснела ссадина.
– Ну, слава богу! – Я кинулся обниматься. От Айрис пахло табачным дымом и какой-то дешёвой парфюмерией. – Как всё прошло?
– Как надо, напарник. Завтра нам переведут гонорар, а дело перейдёт в руки следствия. Спать хочу. – Айрис села на пуфик, откинулась к стене и закрыла глаза. – Видел бы ты их рожи. Это вторая важная причина, по которой мне нравится быть сыщиком.
– А что у тебя с рукой?
– А, парни из спецназа не знали, что я с тобой работаю. Один хотел мне руки за спину завернуть, я не позволила. И они все прониклись ко мне уважением.
– Больше так не делай, а то пристрелят, – посоветовал я ей.
– Я уже поняла. Мне Михаил Аркадьевич доходчиво об этом рассказал.
– Он доволен?
– Более чем. Сказал, что был неправ вначале, и готов к взаимовыгодному сотрудничеству. – Айрис протянула мне руку. – Позволь поздравить тебя с успешным завершением нашего первого дела.
– С тебя компенсация за телесные повреждения.
– Давай потом, – устало произнесла она.
Через мгновение Айрис засопела во сне, так и не поднявшись с пуфика.
