Сергей Панченко
Я стираю свою тень. Книга 1
Глава 2
Бывает так: когда с тобой разговаривает сумасшедший, в какой-то момент ты начинаешь теряться, кто из вас на самом деле съехал с катушек. Айрис несла какую-то чушь про космос, про своё неземное происхождение, но так связно и убедительно, что я верил ей вопреки голосу разума. Или хотел верить, чтобы она не оказалась чокнутой со странным летающим гробиком. Не знаю почему, но мне было бы обидно, если бы она оказалась сумасшедшей. Природа так постаралась с её внешностью, что любое отклонение рассудка от нормы выглядело бы жестокой иронией.
– Землян, родившихся не на Земле, намного больше, чем живущих здесь. Уже многие тысячелетия идёт отбор лучших. Их увозят с этой планеты, чтобы они развивались среди других народов, приспосабливаясь к нормальному сожительству с другими цивилизациями. Земляне живут на других планетах, кажется, на трёх, помимо этой. Но большинство из нас живёт на космических станциях, где воссозданы настоящие земные условия. Я как раз с одной из таких. – Айрис собрала свои золотые локоны в ладонь и погладила их несколько раз.
– А на каком языке ты разговаривала? – спросил я, решив, что буду верить всему сказанному.
– На общем. Это язык, на котором общаются между собой земляне. Возможно, он искусственный и не похож ни на один из существующих здесь. Моя бабушка помнила русский, потому что её забрали в детстве. Она звала меня не Айрис, а Ириской, и часто называла оторвой, когда я хулиганила.
– Теперь понятно, почему ты так отреагировала на это слово.
– Здорово, что ты его произнёс, иначе мне ещё долго пришлось бы созерцать тебя, напрягающегося, как жаба в брачный период.
– А почему как жаба-то? – Меня обидело сравнение.
Айрис надула щёки и выпучила глаза.
– Я совсем не так напрягался, как ты изображаешь. Могла хотя бы спасибо сказать за то, что я спас тебя, а то сгорела бы в своём гробу.
– Спасибо, – закатила она глаза. – Эта капсула не дала бы мне погибнуть. В ней есть медицинский модуль, способный вывести даже из клинической смерти. Такие капсулы создаются на случай гибели корабля. В ней можно прожить несколько десятилетий в замершем состоянии.
– Твой корабль погиб? – догадался я.
Айрис неожиданно замялась.
– Нет. Я сбежала с него.
– Зачем? Тебя там удерживали силой?
– Ну ты и занудный тип! – усмехнулась Айрис. – Я сбежала с него, потому что меня везли в тюрьму.
На моём лице отразилось всё, что я думал по этому поводу. Наверное, оно выражало страх, неуверенность, сомнение, и эти чувства не красили его. Девушка направила на меня указательный палец и нескромно засмеялась. Меня смутил её смех. Он показался слишком насмешливым, а я очень ранимо относился к такому.
– А ты чего напрягся? Как будто я сбежала, чтобы свести с тобой счёты, – хмыкнула Айрис. – Раньше я не особо верила в разговоры про то, что на Земле все мужики обабились, а теперь… – Она многозначительно замолчала.
– За что тебя в тюрьму? – спросил я, проглотив оскорбление.
– За любовь… к свободе.
– У вас диктатура? Тирания, автократия?
– Не понимаю, о чём ты говоришь. Я просто не могу жить по чужому плану. Мне нужна свобода делать что нравится, а не получать инструкцию и зачёркивать в ней выполненные пункты, – передёрнула она плечами. – Гадость.
– Я заметил, что ты не любишь порядок.
– Порядок – это скрытое насилие. Это способ заставить тебя делать то, что нужно кому-то, – Айрис покраснела от волнения и злости. – Первый этап подчинения.
– Я люблю порядок. Мне нравится, когда всё лежит на своих местах.
– А я ненавижу, когда у всего есть своё место. Твоё место там, где ты хочешь быть, а не там, куда указывают.
Она выглядела разъярённой. Мне совсем не хотелось проверять, что будет, если продолжить спор. А я любил спорить, потому что считал себя умнее большинства, и мне нравилось это демонстрировать. Но не сейчас. Подсознательно я чувствовал, что эта девушка опасна.
– Воды? – предложил я ей.
– Сам пей свою воду. Мне нужно что-нибудь покрепче того кислого пойла. Или у тебя нет допуска к таким продуктам? – Она спросила с уверенностью, что это так и есть.
– По возрасту у меня есть допуск ко всему, но по моральным соображениям я не покупаю себе алкоголь. Нет ничего глупее, чем травить себя ядами, упиваясь химической зависимостью и кратковременными эффектами эйфории.
– Фу, так мерзко стало, будто в говно босой ногой наступила. В моём теле установлены имплантаты, которым для работы требуется спирт. Без их работы я чувствую себя слабой и вялой.
– Ты киборг? – осенило меня. Так вот откуда у неё такая совершенная внешность! Я замер в ожидании демонстрации подтверждения своих подозрений.
– Сам ты киборг с чипом от умного унитаза. Книжек обчитался? Я человек с дополненными возможностями. У меня в мышечные волокна вставлены жгуты искусственных мышц, сильнее обычных в десятки раз. Кости армированы тканью, спасающей от переломов. В грудную клетку, шею, пах вживлены гибкие бронепластины, защищающие от ударов тупыми и острыми предметами. Внутриклеточная жидкость нервных тканей обогащена электролитом, многократно ускоряющим передачу импульсов, а мозг обучен некоторым программам для быстрого обсчёта массивов данных. – Айрис перевела дыхание. – Быть преступником в моём мире очень сложно. Тотальный контроль и предопределённость на годы вперёд насмерть убивают радость жизни. Чтобы система не заметила твои изменения, нужно быть умнее неё.
– По-моему, это хорошо. Большинству людей свобода нужна из вредности. – Я осёкся, напоровшись на её взгляд.
– Я сама хочу планировать свою жизнь, – чеканя каждое слово, произнесла Айрис.
– Ладно, прости, каждый сам должен решать, сколько свободы ему достаточно, – примирительно согласился я. – А ты не врёшь про силу?
Это можно было проверить прямо сейчас, чтобы решить, как отнестись к её признаниям. Айрис, глядя мне прямо глаза, выдернула из моего сидения подголовник и, внешне не прикладывая особых усилий, согнула одну из ножек буквой U, затем кинула его мне в руки. Я попытался разогнуть её назад, но не смог. Ножка крутилась в моих влажных ладонях, не позволяя приложить нормальное усилие. Айрис выхватила подголовник назад и разогнула ножку так же играючи, как и согнула. Правда, при этом она больше не была ровной. На ней осталась волна. Девушка вернула его на место, забив до конца ударом ладони. Что-то подозрительно хрустнуло внутри сиденья.
– Есть ещё сомнения? – спросила Айрис.
– А по вашим законам я не стану соучастником побега? – спросил я, решив, что вляпался в неприятную историю космического масштаба.
– А кто меня здесь найдёт? Я одна из… А сколько вас здесь живёт?
– В городе?
– В каком ещё городе? На планете.
– Восемь миллиардов, кажется.
– Немного, конечно, но в мире, где нет идентификации ментальной матрицы, я затеряюсь, словно песчинка. Ты только представь себе: у вас можно делать всё что угодно, и никто не будет об этом знать. Вот убей я тебя сейчас – это я образно, – успокоила меня Айрис, – и никто меня не найдёт.
– Ты зря так думаешь. На заправке нас снимала камера. Мужик из джипа видел меня и тебя. К тому же мы им показались неадекватными, поэтому они запомнят нас хорошо. Полиция быстро распутает этот клубок.
– Да? Какая полиция?
Её будто бы смутило известие, что у нас существуют органы правопорядка.
– Служба, занимающаяся раскрытием преступлений.
– А мне говорили, что у вас здесь нет ничего подобного.
– Кто мог такое сказать? Тот, предки которого были вывезены в каменный век? Жизнь на Земле меняется с каждым годом. Когда я родился, у нас в семье даже компьютера не было, а сейчас даже бабушка без него и дня прожить не может.
– Заткнись! – грубо оборвала меня Айрис. – Не порти мне настроение.
– Извини. – Я отвернулся от неё и взялся за руль. – Куда тебя отвезти?
– Какие варианты?
– У нас тут карантин, хостелы не работают, только гостиницы, но там дорого берут. Квартиру снимать тоже дорого.
– Дорого – это как?
– Значит, денег нужно много. Я столько не зарабатываю, чтобы снимать жильё. Кому-то.
– Деньги – это оплата труда?
– Да. У вас разве нет такого?
– Нет, конечно. У нас только социальные баллы.
– Ими оплачивают?
– Нет, они дают тебе уровень доступа.
– А, ясно. Правда, не совсем.
– Не напрягайся. Хреновая система. Послать в жопу – минус один бал, на хрен – минус три, пожелать скорой смерти – десять. Жополизы всегда в фаворе. А где взять денег, чтобы я могла поселиться в своём жилье?
– Я не знаю. У меня не очень с ними складывается, не деловой склад ума.
– Замечательно. А можешь посоветовать мне человека, у которого деловой склад ума, пока я сама не разобралась, что к чему?
– Эм-м-м, нет, у меня таких знакомых нет. Не тот круг общения.
– А ты один живёшь? – Айрис посмотрела на меня, как будто уже всё решила.
– Да. Это квартира моих родственников, которые уехали за границу. Живу, заодно и присматриваю.
– Ты поживёшь со мной, пока я не найду лучшего решения.
Не сказать, что я был против. Несмотря на явно не самый лучший характер, девица умела источать обаяние, перед которым трудно устоять. А мне и перед девушками с внешностью попроще было трудно устоять. Жаль, они не строились в очередь, чтобы его произвести.
– Ну, если тебе так будет удобно… – произнёс я, чувствуя, что зря это делаю. Айрис могла передумать.
– Неудобно мочиться в невесомости, к остальному можно привыкнуть, – ответила она резко. – У тебя есть во что переодеться?
– Эм, моя тётя больше тебя раза в два, не, пожалуй, в четыре. Её вещи тебе будут велики. – Я мысленно обругал себя за то, что не смог соврать.
– Замечательно. Из всех восьми миллиардов мне попался племянник тётушки-гиганта. Денег у тебя на одежду для меня тоже нет? – догадалась она.
– Ну… Ну да, нет. Я пока ещё не получил зарплату. У меня кредит за машину. Я ещё откладываю по три тысячи на всякий случай.
– Откладываешь? – Айрис тут же зацепилась за мою глупую ошибку.
– Да, на всякий случай, – повторил я.
– Этот случай как раз всякий, – она приложила ладонь к своей груди. – Я, конечно, могу украсть одежду, но пока ещё не освоилась в вашем мире, не поняла, как тут всё работает, лучше немного поосторожничать. Не жмись, Гордей, – она поняла по моему взгляду, что её идея не встретила у меня понимания, – верну в два раза больше.
– Где ты их возьмёшь? – спросил я неуверенно.
– Ещё не знаю, но уверена, что способов заработать денег на вашей древней планетке просто уйма.
– Может быть, ты привезла семена растений со своей станции? – мне вспомнился сюжет из «Незнайки на Луне».
– Семена? Какие семена? Иди ты. Я не собираюсь работать в прямом смысле. Уж я-то знаю, что любая система при честном труде будет выдавать тебе столько средств, чтобы хватало на самое нужное впритык, иначе она разбалансируется. Меня это не устраивает. Мне нужно столько, сколько нужно, понятно? Поехали.
– Куда?
– Туда, где можно меня приодеть. Не ходить же мне среди вас в этом костюме. В нём я чувствую себя голой.
Айрис будто намеренно расставила руки и немного раздвинула ноги, чтобы я убедился в том, что она чувствует себя так не зря. Я не смог удержаться, чтобы лишний раз не полюбоваться её формами. От смущения краска прилила к моему лицу.
– Озабоченный, но стеснительный, – усмехнулась она и скрестила ноги. – Поехали уже, – повелительно приказала она.
От волнения я немного забыл, как управлять машиной. Она дёрнулась и заглохла. Собрался с духом и, как на уроках по вождению, медленно и с толком выполнил все движения.
– А ты надолго к нам? – спросил я по дороге у космической знакомой.
– Не знаю. Если у вас тут мрак и сплошная депрессия, то ненадолго. Отсижу срок, плюс добавку за побег, вернусь исправленным гражданином с полным пакетом социальных баллов. Молодость, конечно, уже не вернуть, но загубить её на древней помойке тоже не хочется.
– Земля не помойка, если только не выбрасывать бутылки из автомобиля. – Меня задело её сравнение.
– Обещаю больше так не делать. Как говорила моя бабушка, не надо лезть в чужой монастырь со своим уставом.
– Правильно говорила. Я напишу тебе свод правил, которые стоит соблюдать на нашей планете. – Мне показалось, что это облегчит ей адаптацию.
– Не вздумай! – Она направила в меня свой палец, заканчивающийся острым ноготком. – Я же тебе сказала, что ненавижу зачёркивать выполненные пункты инструкции. Сама во всём разберусь и решу, как поступать. Ты мне нужен как ассистент.
– Ладно, я понял. Сама так сама. Кстати, а как ты выйдешь на контакт со своими, если решишь вернуться?
– Как? – она хмыкнула. – Пойду к месту приземления, идентифицируюсь, они сами меня и схватят.
– А что, часто вы к нам прилетаете?
– Регулярно. Вывозим потихонечку качественный генетический материал для размножения в идеальных условиях.
– Ясно, значит, такие, как я, остаются размножаться на Земле, – вывод напрашивался сам собой. – Если повезёт.
– К таким, как ты, прилетают девушки из далёкого космоса, – Айрис игриво подмигнула мне.
Мне стало неловко, отчего я снова покраснел. Моё смущение снова её развеселило.
– Не принимай близко к сердцу. Размножение здесь не входило в мои планы. Дети – это тоже тюрьма, добровольная, милая, только ну их на хрен, пусть инкубаторы этим занимаются. Ты сам-то не инкубаторский?
– Как это?
– Кто тебя родил?
– Мама.
– Ясно. Я так и думала, что у вас тут всё по старинке. Сами зачали, сами родили, сами воспитали как придётся. Потому и разброс такой от стандарта.
– А как у вас?
– У нас всё проще. Не хочешь тяготиться семьёй – сдавай материал, и свободен.
– Но у тебя же была бабушка?
– Да, и есть. Мои родители традиционных взглядов. Я родилась и воспитывалась в семье, за что инкубаторские частенько насмехались надо мной. Наверное, это и повлияло на моё мировоззрение. Никто не должен решать за меня.
– Как ты могла повлиять на выбор, где тебе родиться? Надо принять это и успокоиться, – решил я поиграть в психолога.
– Слышь, ты, мозгоправ, я не нуждаюсь в твоих советах. Управляй своей телегой и не отвлекайся. Скоро мы приедем?
– Почти приехали.
Справа от дороги, ведущей в город, показались яркие стены и вывески торгового комплекса. Я свернул и покатился по облагороженной клумбами и различными рекламными инсталляциями дорожке. Припарковался недалеко от входа, благо время было ещё не торговое. Критически посмотрел на Айрис.
– Тебе нельзя в таком виде в торговый комплекс. Охрана нас задержит, – предупредил я.
– Охрану я беру на себя, – ничуть не смутилась Айрис.
– Ни в коем случае. – Меня напугала её решительность. Не хватало ещё оказаться за решёткой, как соучастник. – Нельзя привлекать к себе внимание.
– Тогда дай мне что-нибудь надеть на себя, или я сейчас устрою гоп-стоп какой-нибудь барышне моей комплекции.
– Оставь эти преступные методы при себе. Не надо никакого насилия и хулиганских поступков. Я пойду и куплю тебе платье, ты переоденешься в него, и тогда мы зайдём внутрь. Это очень простое и правильное решение.
– Знаешь, что ты мне напоминаешь, Гордей? – интригующе спросила Айрис.
– Что?
– Ты мне напоминаешь натуральный и полезный продукт, который, если за ним недоглядеть, быстро протухает. – Она пошмыгала носом. – Я уже чувствую этот знакомый запах не первой свежести.
– Это… наверное, это влага под ковриком завонялась. – Я полез отгибать край резинового коврика, чтобы убедиться в этом.
– Ах, – вздохнула Айрис, – какой ты прямолинейный туземец. Иди уже, куда шёл, да поторапливайся.
– В смысле, прямолинейный?
– Иди скорее, пока я не использовала твою машину в качестве клозета.
– Не надо, пожалуйста. – Я открыл дверцу и наполовину выбрался из машины, потом вернулся. – А какой у тебя размер?
– Размер чего? – не поняла Айрис.
– Ну, туловища. Какой размер платья покупать?
– Я без понятия в ваших единицах измерений. У нас нет никаких размеров, – Айрис повертела головой по сторонам, открыла окно и громко свистнула. На её свист обернулась девушка. – Извините, можно вас на минутку?
Девушка слегка испугалась бесцеремонного обращения, но не смогла отказать в просьбе. Подошла, подозрительно глядя то на Айрис, то на меня. Когда она подошла ближе, моя спутница выбралась из машины. Девушку её странный наряд напугал ещё сильнее.
– Короче, я купалась в озере, а мою одежду, оставленную на берегу, украли какие-то фетишисты. Мой парень хочет купить мне платье, но не знает размера. Скажи ему, какой у меня размер, – попросила Айрис в своей нагловатой манере.
– А ты сама почему не скажешь? – удивилась девушка, смущённо хлопая накладными ресницами.
– Да я… я тупая, не запоминаю цифры. Не развиты лобные мозговые доли. Давай уже, прикинь, какой у меня размер.
Девушка неуверенно назвала цифры, которые для меня мало что значили. Я вынул телефон и продиктовал их на диктофон.
– Спасибо вам, – поблагодарил я девушку. – Было бы ещё лучше, если бы вы посоветовали мне отдел, в котором продают недорогую одежду.
Она назвала мне какой-то иностранный бренд, который я не воспринял на слух, но всё равно поблагодарил её, надеясь, что, увидев вывеску, пойму, о чём шла речь. Айрис, к моему облегчению, снова нырнула в машину. Её нескромный серебристый наряд слишком привлекал публику, вызывая у меня не только страх перед ненужным вниманием, но и ревнивые позывы. Надо же, с момента нашего знакомства не прошло и часа, а я уже начал считать, что у меня есть какие-то права на неё.
– Я мигом, – пообещал я Айрис и торопливым шагом направился к дверям торгового комплекса.
Мне не нравится находиться внутри огромных торговых комплексов. Они давят на меня своей атмосферой принуждения к покупке. Громкая музыка, реклама, вывески, аниматоры бомбардируют моё сознание. Обычно спустя десять минут после нахождения там у меня начиналось учащённое сердцебиение, мигрень и прочие побочные эффекты. Мне становилось плохо в торговых комплексах, как чёрту в церкви. Только не в этот раз, когда я на самом деле был озабочен поиском нужной вещи.
Мне на глаза попались женские манекены, одетые в лёгкие летние платьица. Я поднял глаза и увидел название, чем-то напоминающее тарабарское слово, произнесённое девушкой. Значит, мне надо было сюда. Молоденькие продавщицы уставились на меня, как на полоумного, который забрёл в этот отдел, будучи не в себе, и ждали, когда я это пойму. Я же смело подошёл к одной из них, указал на платье, висящее на манекене, и назвал размер.
– Подруге беру, – добавил я в запале самолюбования, будто это действительно так и было.
Девушки наградили меня снисходительными улыбками, видимо, не поверили, что у меня она есть. Мне завернули платье, уложили его в фирменный пакет и взяли оплату. Расставаясь с деньгами, я немного загрустил. Я копил их долго и кропотливо, ожидая более достойного применения. Мне хватало ума понимать, что Айрис не моя девушка, и никогда ей не будет, и деньги мои, скорее всего, были потрачены впустую.
– Спасибо за покупку. Приходите ещё, – дежурным тоном произнесла девушка, оформившая покупку.
– Не успеете соскучиться, – пообещал я.
Айрис приоткрыла окно, когда увидела меня.
– Ты там что, на себя примерял? – выкрикнула он.
– Я же быстро! – По моим часам я отсутствовал меньше двадцати минут.
– Отрава, которой ты меня напоил, просится наружу. Если бы ты ещё немного задержался, я бы поступила как то животное, которое пописало на колесо.
На колесе и рядом с ним ещё темнел след, оставленный собакой.
– Потерпи ещё немного. У нас это противоправное деяние, за которое могут выписать штраф, – предупредил я, протягивая пакет с платьем.
– Штраф за то, что рядом нет места, в котором можно справить нужду? Дикари.
Я ожидал, что Айрис начнёт стягивать с себя серебристую одежду, но вместо этого она тронула её в районе шеи, и та просто сползла с её тела. Она сидела на заднем сиденье моего автомобиля совершенно голая, ничуть не смущаясь моего взгляда. Там было на что посмотреть. Грудь у неё была небольшой, но красивой формы, на животе выделялся профиль мышц, прикрытых небольшим слоем жирка. Ноги ровные и длинные. Если бы сейчас существовал рынок рабов, я не пожалел бы на неё всех своих сбережений. Айрис вынула платье, повертела его в руках, разбираясь, как натянуть на себя. По ней было видно, что обычная земная одежда ей непривычна.
– Через голову надевай, – посоветовал я ей. – Декольте должно быть впереди.
– Что должно быть впереди? – не поняла она.
– Декольте. Это разрез между грудей.
– А ничего скромнее не было? Я не люблю светить своё несовершенное тело.
– У тебя несовершенное? – опешил я.
– Конечно. Одни отклонения. Я же урод против остальных. Сразу видно, что мой материал перед рождением не подвергался доработке. Инкубаторские – они просто идеальные внешне. Им там всю ДНК перетряхнут в яйцеклетке и сперматозоиде, прежде чем оплодотворят.
– Ты очень красивая и совершенная, – признался я, надеясь ещё и сделать комплимент.
– Это потому, что у тебя проблемы с реализацией мужского начала, – ответила Айрис. – Тебе все бабы красивее макаки кажутся идеальными.
– Нет, не кажутся.
Она кое-как надела платье, выбралась из машины и начала поправлять его на себе.
– Как непривычно, когда вещь не сидит на тебе, как влитая. Такое ощущение, что меня нарядили в костюм для сценки, в которой надо играть древнего человека. Я правильно его надела? – засомневалась Айрис.
На самом деле платье сидело на ней идеально. Декольте немного обнажало её грудь. Ровные аккуратные ножки выглядывали из-под юбки чуть выше колена.
– Превосходно! – Я причмокнул губами от эстетического удовольствия.
– Я вижу, – Айрис кивнула в сторону моего паха. – Успокой свою эрекцию. Что ты как подросток?
Я покраснел. Айрис совсем не церемонилась в выражениях. От смущения эрекция быстро прошла.
– Вот, правильно, иногда надо, чтобы кровь приливала к голове, а не только к члену, – Айрис хохотнула и направила указательный палец в сторону моего паха. – Не давай ему управлять собой.
Я не нашёл, что ответить. Стыд полностью занял все мои вычислительные ресурсы. Моя новая знакомая, казалось, не думала, что её замечания оскорбляют моё человеческое достоинство. Она уже забыла о своём ехидном замечании и нетерпеливо топталась босыми ногами на горячем асфальте.
– Пошли уже, ноги не терпят. Печёт, как на сковороде.
– У тебя нет обуви? – спросил я.
Вместо ответа она уставилась на меня.
– Откуда я её тебе вытащу? – спросила она резко.
Я уже ждал, что она начнёт показывать все места на своём теле, в которых её можно было бы спрятать, и приготовился к ещё одной неловкой ситуации. Однако никакого продолжения не случилось.
– У тебя есть что надеть? – спросила она.
– А, – заметался я, – шлёпки есть, резиновые.
– Гони, пока я копыта не изжарила. Что за климат тут у вас? Мне всегда говорили, что Земля, наш отчий дом – идеальное место для жизни.
– Так и есть, – я открыл багажник и полез в органайзер. – Мне нравится здесь.
– А где ты был, кроме этой планеты?
– Я? Нигде. – Кажется, ей нравилось ставить меня в неловкое положение. – Не обязательно сравнивать, чтобы понять, что там, где ты есть, хорошо.
Я подал ей пару чёрных резиновых шлёпанцев, купленных у китайцев. Айрис брезгливо взяла их в руки.
– Шедевр минимализма, чёрный башмак. – Она бросила их себе под ноги, словно боялась, что с них переползёт какая-нибудь зараза, и аккуратно поддела ножкой.
Неказистая обувь, на пять размеров больше её стопы, очень контрастировала с нарядным платьицем и внешностью девушки. Айрис сделала несколько неуверенных шагов, шаркая по асфальту слишком свободными шлёпанцами.
– Другое дело, совсем не жжёт. – Она обернулась ко мне и нетерпеливо произнесла: – Идём уже.
Девушку совсем не напрягало то, как она выглядела. Она полностью игнорировала взгляды людей, замечающих невероятный контраст между её внешностью и уродливыми шлёпанцами за сотню рублей. Мы вошли в прохладные галереи торгового центра и первым делом направились в туалет.
– Сама там разберёшься, что к чему. – Я постеснялся заходить вместе с ней, чтобы объяснить, как работают земные туалеты.
– Если там дыра в полу, то я догадаюсь, что с ней делать.
Она ушла и вернулась через несколько минут. Её лицо выражало умиротворение.
– Гораздо лучше, чем я себе представляла. Особенно удобно придумано, что можно складывать руки на бачок для воды, но приходится пялиться в стену.
Айрис шаркала шлёпанцами всё увереннее, и при этом с любопытством вертела головой, рассматривая яркие витрины магазинов.
– Красиво, – призналась она мне, спустя десять минут бесцельного разглядывания.
– У вас такого нет?
– Нет. У нас вообще нет такого понятия, как магазин.
– А как же вы одеваетесь?
– Обыкновенно. У нас в доме есть такое место, типа принтера для тела. Зашёл в него голышом, а он по тебе скроил одежду, тютелька в тютельку, не то что этот кусок ткани на мне.
– Оно тебе идёт.
– Не уверена. На меня все так смотрят, будто у меня на лбу написано, что я другая.
– Ты другая, потому что не стараешься показаться лучше, чем ты есть, в отличие от большинства тех, кто здесь находится. Женщины это замечают.
– А мужики чего тогда лупятся?
– Ты очень красивая, даже в этих шлёпанцах.
– Гордей, мне не нравятся люди, которые делают мне комплименты в надежде получить расположение. Возьми в руки себя и свои гормоны. Я уважаю сильных.
– Я не делал тебе комплимент.
– Вот и не делай.
Меня коробила её бесцеремонность. Конечно, опыта общения с женским полом у меня было маловато, а с жителями другой планеты или космической станции так и подавно. Но это не оправдывало её хамства. Нельзя же прямо с первых часов знакомства вести себя так, будто я отношусь к какому-то ущербному виду людей.
Мы подошли к витрине того самого магазина, в котором я купил ей платье. Айрис тут же заметила сходство между тем, что надето на ней, и тем, что на пластиковом манекене.
– Это безглазое бесполое существо очень похоже на домашнего помощника. Четвёртый закон робототехники: робота всегда можно отличить от человека.
– Не слышал о таком.
– Тебе повезло, Гордей, со мной ты будешь знать столько, сколько не знает никто из землян. Если, конечно, не надоешь мне своим занудством.
Вот тут я не был уверен. Я обожал занудствовать, считая эту черту проявлением перфекционизма, к которому был склонен.
