Сергей Владимирович Еримия
Пленники острова Стримов
– Много там еще? – спустя, как казалось, вечность крикнул я в вышину.
– Как тебе сказать, – задыхающийся голос мог принадлежать только Витьке. – На мой взгляд, уже предостаточно. Насыпали под самый потолок, говорю, хватит, только Димка со мной не соглашается. Говорит, надо столько насыпать, чтобы разрывать не стали. И это притом, что еще неизвестно, будет ли кто-то разрывать и есть ли смысл во всем этом сизифовом труде. Такие вот дела.
– Бросай ныть! – совсем другое дело, Димка. Бодрый, довольный голос, еще немного и я решу, что он просто счастлив от того, что сам себя, и нас заодно, замуровал в тоннелях. – Серега, слушай, теперь набери самых больших обломков. Настолько больших, какие только сможешь сдвинуть. Мы же попытаемся затолкать их на самый верх. Ловушка, своего рода. Если только тронут, вся эта конструкция как двинется!
– Вот, ты это слышал? Эксплуататор! – вздохнул Витя. – Слушайте, а как насчет обеденного перерыва?
– В принципе… – Димка умолк на секунду. – Нет, особо спешить некуда. Серега, ты что скажешь?
– Я возражаю, более того, категорически! Нет, есть я хочу, очень хочу. Проголодался, ничуть не меньше, чем друг наш Витька. Только как представлю, что вы меня вытащите, что я наемся, а вы меня обратно! Сразу аппетит пропадает. Давайте работу закончим, а потом…
– Вот это я понимаю! Правильный подход. Ничего, Витек, не расстраивайся, аппетит нагуляешь…
Глава 14. День разведчика
Прошло еще несколько томительно долгих секунд. Темнота сменилась слабым призрачным свечением. Тусклые отблески обозначили стены туннеля, отразились от влажного наклонного пола. И без того еле различимый, свет заметно померк, в относительно ярком пятне промелькнул силуэт. Еще частичка мгновения и все исчезло: и условная подсветка, и очертания вполне реального человека.
Отблеск ясного безоблачного дня растворился в сумрачной атмосфере подземелья. Это Дима выбрался на поверхность, расправил лиственный ковер. Нет, все правильно, все, как и договаривались. Он скрылся где-то в гуще леса, там, снаружи, мы же остались под землей. Стояли, смотрели наверх в темноту, переживая полный спектр самых отвратительных человеческих эмоций: жалость к себе, беспомощность, нечто, что сродни утрате…
Первым решился заговорить Витька.
– Ладно, давай уберем лестницу! Не знаю, правда, стоит ли, – он потянул на себя длинную изогнутую трубу, множество колен которой вполне сносно заменяли ступени. Я кивнул и стал рядом. – С одной стороны, Димка прав, надо ее убрать, а вот с другой, толку от подобного действия очень даже мало, – монотонно бормотал толстяк. – Это как подъемный мост, препятствующий входу в замок. Только управляется этот мост не изнутри, а снаружи. Лично я бы лестницу не стал прятать, пусть бы тот, кто упадет, выбирался, да шел себе и шел…
– Оно-то так, но если он, этот наш гипотетический, выберется, он может вернуться, причем не один!
– А если он не выберется, что тогда? Будет бродить по тоннелям! Заметь, он вооружен, обучен, а мы? Что мы можем ему противопоставить? – продолжал Витька. Я счел разумным промолчать, и так все понятно – мой друг не рассчитывает на ответ…
Часом ранее, исключительно благодаря Димке и его удивительной памяти, мы отыскали старый водопровод. Выбрали наиболее изогнутый его участок, забавный фрагмент, никогда подобного не видел. Подумать только, через каждые двадцать-тридцать сантиметров труба изгибалась под прямым углом. Так сразу и не придумаешь, зачем надо было так мучиться? Нет, решение может быть простым и логичным – не было у строителей цельной трубы. Тогда да, лепили из того, что под рукой. Хотя есть и другой вариант. Эта труба могла огибать какие-то препятствия, не сохранившиеся до наших дней. Вполне жизнеспособная версия!
Нет, это все неважно. Важно то, что удобная получилась вещь – лестница, почти, как настоящая. Достаточно было добавить пару самодельных ступеней из арматуры и все просто-таки срослось. Дотащили мы ее до лаза, в который я когда-то давно (недели две, а ощущения такие, будто целая вечность прошла!) свалился. Уложили посреди прохода, опробовали.
– Вот и ладно. Ждите, я пройдусь, осмотрюсь. Скоро буду! – быстро перебирая ногами и руками, Дима поднялся наверх. Остановился на полпути, посмотрел вниз, в темноту и гулким шепотом добавил: – Лестницу убрать не забудьте, на пол ее положите, вдоль стены. Я и без нее спущусь…
Что делать дальше мы не знали. Пожалуй, можно было вернуться обратно в радиорубку, ставшую нашим штабом и домом одновременно, но ни я, ни Витька не были уверены в том, что сможем найти дорогу. Мы прекрасно понимали – для того, чтобы смело гулять по подземным тоннелям, фонариков мало, тут еще опыт нужен, да и знания специфические не помешают. Потому мы, не сговариваясь, присели у начала наклонной галереи, прижались спинами к холодному бетону и начали ждать. Молча. Благо ждать пришлось недолго…
– Хороших новостей, прямо скажу, мало, точнее, очень мало, – начал рассказ Димка, предварительно осушив фляжку воды. – Я оказался прав, наши гости – самые настоящие пираты. Откуда информация? Из самых, что называется, первых рук. Вообще, удачно я выбрался, вовремя, у них было собрание, сходка, все присутствовали, так что удалось подойти к ним чуть не вплотную. Спрятался я в кустах, кое-что подслушал, кое-что сам додумал. Картина примерно такова. Тот сухогруз, который беспокоил наших рабочих и будоражил умы более продвинутых людей вроде нашего Сереги – долгое время служил плавучей базой. Удобная вещь, можно было подобраться к жертве не вызывая опасений. Кого может удивить обычный «морской трудяга»! Так все и было, но вот сломался главный двигатель – ребята оказались в плавучей западне. Ничего им не оставалось, кроме как дрейфовать. Так, течением да ветром, прибило их к нашему островку. Остановились в пределах видимости. Бросили якоря. Высаживаться не решились, выжидали. Изучали остров, нас с рабочими разглядывали. Насколько я понял, то, что было видно в бинокли, их мало радовало. Все-таки обжитая территория, большое количество людей. Сами понимаете, пираты – не те товарищи, которые вступают в честный бой, да еще и с превосходящим численностью противником…
– Что толку от такого превосходства! – вздохнул толстяк, протягивая руку к початой бутылке коньяка. – Ни солдат, ни оружия. Хватать камни, палки и в атаку? Ура! Да у нас ножей и тех, по сути, не было…
– Это ты знаешь, я да Серега, а им-то, откуда знать? Что в бинокль разглядишь с такого расстояния? Правильно, мало чего… – вел далее Димка. – Решили, что тут серьезная компания обосновалась, с охраной, все такое. Стали думать, как поступить, но природа все решила за них. Налетел ураган, подхватил это старое корыто, да и бросил просто на рифы. Здорово их ночью потрепало, а уже после, придя в себя, пираты снова взялись осматривать остров. Они оказались гораздо ближе к берегу, к тому же заметили, что население, рассевшись в лодки, удирает со всей мыслимой скоростью. Посмотрели они на это дело и решили отправиться на разведку. Ушла первая шлюпка – разведчики. Они увидели то, что увидели. Точно, безлюдный остров, да еще и немного обустроенный. Решили высаживаться. Остальные последовали за ними. Погрузились в лодки, отчалили. Те, которые уходили последними, взорвали судно, тем самым сняв его с рифов. Выровнялось оно, подхватил его ветер и вместе с течением отбуксировал на приличное расстояние, туда, где глубина больше.
Мы слушали и мрачнели. Не хотелось верить в то, что на острове хозяйничают незваные гости, что мы никак не вписываемся в их видение будущего этого совсем еще недавно райского уголка земли. Не хотелось верить, но, хочешь – верь, хочешь – не верь, ничего от этого не изменится.
Димка же продолжал. Он рассказал о пиратском штабе, что разместился в комнатах практически готового первого этажа виллы, о лагере бандитов, в который превратилось жилище наших рабочих. Детально описал ситуацию в бухте Омега, на песок которой вытащили лодки. Задумчиво кивнул. Посмотрел на Витьку, на меня, пожал плечами. Повел далее невеселое свое повествование. Рассказал о целой горе всевозможных припасов, сваленных на кучу посреди недавно построенного причала, своеобразного склада под открытым небом: оружие там, коробки, ящики, мешки…
– Не понимаю, слишком большая гора, как для пяти шлюпок, – задумчиво подвел итог Дима. – Когда они успели все перевезти и на чем? Как-то все это непропорционально. Сам видел – несколько пиратов подходили к вилле, груженные, что ишаки. Получается, часть того, что было привезено, уже перенесли. Значит, гора была еще больше. Как все это вывозили с судна – не представляю. Несколько ходок они сделать не могли, корабль сразу же отправили в последнее плаванье. Значит, одновременно везли и людей и припасы. Похоже, лодки у них бездонные! Хотя, вполне вероятно, я что-то упустил…
– А пиратов много? – Витя размеренно качал головой просто большой упитанный метроном.
– Я насчитал тридцать шесть человек, полагаю, их больше. Вот что точно не вызывает сомнений – главные у них «белые», европейцы, жаль, мне не удалось подойти к ним настолько близко, чтобы подслушать на каком языке они общаются между собой. Остальные все местные, индонезийцы, полинезийцы. Оружия у них предостаточно, можно вооружить небольшую армию, да начать серьезную локальную войну. Такие вот дела…
– И при этом ты говоришь «хороших новостей мало»! – недовольно пробормотал толстяк. – Да их не просто мало, их и вовсе нет! А ты Серега, ты чего молчишь?
– А что тут скажешь? – я медленно пожал плечами, вспоминая то злосчастное утро, когда меня разбудил телефонный звонок. Ведь если вдуматься до поездки на остров у меня все было не так уж и плохо. С деньгами, правда, туговато, а в остальном… – Так какие у нас идеи?
Димка вытащил из-под рубахи несколько раз сложенный лист бумаги. Грязный, засаленный.
– Конечно, можно расслабиться и ждать помощи. Это вариант номер один. Не знаю, правда, откуда помощь придет…
– Я знаю! – неожиданно осенило меня. – Точно! Я ведь сам вызвал береговую охрану. Они должны… они разберутся…
– Уже разобрались, – Димка мрачно улыбнулся. – С ними уже разобрались, вернее, договорились. Точно не скажу, что произошло, думаю, их убедили, что все нормально, что не было никакого кораблекрушения, извинились за ложный вызов, а заодно компенсировали издержки. Так или нет, неважно, важно то, что я сам видел сторожевой корабль, полным ходом удаляющийся от острова.
– Тогда озвучь второй вариант, но я почему-то уверен, что он мне совершенно не понравится, – это сказал Витька, но я бы подписался под каждым его словом.
– Да, можно дожидаться помощи. Уверен, недели через две может через три Константин Михайлович объявится. Дозвониться он не сможет, начнет нервничать. Лично я не уверен, что он обратится в береговую охрану или в полицию, скорее всего, сам примчится с целью лично во всем разобраться и тут-таки окажется в руках пиратов, – в подтверждение Димкиных слов Витька тяжело вздохнул и утвердительно кивнул. Кому, как не ему знать характер шефа. – А уж если мы, так сказать, «малоценный товар» то за его жизнь они смогут затребовать немалую сумму.
– И? – одновременно выпалили мы. Витя же добавил: – Что ты предлагаешь?
– Смотрите! – Дима расправил бумагу, которую уже несколько минут мял в руках. Карта. Лист карты, старый, помнивший лучшие времена. Ткнул пальцем в маленький овал, расположенный в нижней его трети. – Я тут бумагу занятную стащил, нет, я что, я – ничего! Сами виноваты, следить надо за своими вещами. Вот здесь находимся мы, видите это пятнышко? Наш островок является частью крупного архипелага, при этом изрядно удален от своих собратьев. Другие клочки суши, некоторые из них заселены, расположены вот в этой стороне, на запад, точнее, северо-запад, именно в том направлении и сбежали наши доблестные работнички. Серега, подай рулетку, да, там она на столике. Не лучший прибор для штурмана, но имеем то, что имеем. Измеряем, умножаем. Учитываем масштаб, получаем… двести десять миль, морских миль…
– Это много? – прошептал Витька.
– Если считать что одна миля это чуть больше чем километр восемьсот… пятьдесят метров, – вспомнил я материал, который готовил для того, чтобы выглядеть специалистом по маякам (пригодилось все-таки!), – то это где-то триста… восемьдесят – триста девяносто километров.
– А я-то думал! – искренне обрадовался Виктор. – Даже если считать четыреста, это всего четыре часа ходу!
– Ага, если на машине да по шоссе, – кивнул я, – а если по воде, то даже на яхте шефа, в условиях идеальной погоды – часов десять, если не все одиннадцать. О лодке я и не говорю…
– Ладно, десять часов, двенадцать, сутки, но не полгода же! – отмахнулся Виктор. – Только вы, уважаемые стратеги, скажите мне следующее, а где мы лодку возьмем, не говоря уже о яхте?
– У пиратов украдем? – я посмотрел на Димку, тот утвердительно кивнул. – Здорово, но как?!
– Пока, увы, не знаю. Надо будет вечером вылазку повторить, хотелось бы все детальнее осмотреть. Информация нужна. Где лодки стоят, я уже знаю, на берегу в бухте. Теперь надо узнать, как их охраняют, каковы порядки у этих ребят, как с дисциплиной у пиратов века двадцать первого, словом, нужно больше данных!
Я взял карту и внимательно вгляделся в маленький овал, окруженный безбрежным океаном. Пожал плечами. Совершенно некстати вспомнилось: «Гладко было на бумаге…»
Остаток дня прошел в бесплодных размышлениях, воспоминаниях да разговорах ни о чем. Как только время приблизилось к условной отметке «вечер», мы отправились в путь. Да, мы, вдвоем. Первым делом в коридор и знакомым маршрутом к наклонной галерее…
Импровизированная лестница пружинила и извивалась будто живая. Каждый мой шаг, каждая попытка подтянуться, переставить ногу выше отзывалась частой вибрацией трубы и отвратительным скрипом. Казалось, будто сам металл упирается, пытается отговорить от рискованного мероприятия, не позволить мне выбраться из темного, но такого безопасного подземелья. Скоро к вибрации добавилась новая напасть. Димка, идущий первым, выбрался на поверхность, труба оживилась и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Некоторое время мне и вовсе казалось, что не я качаю шаткую конструкцию, а это толстяк Витя пытается догнать нас. Казалось, ухватился он и карабкается со всей своей немалой массой. Эта странная до нелепости мысль надежно засела у меня в мозгу, так засела, что, поднимаясь, я дважды оглядывался, искренне веря в то, что увижу испуганное лицо товарища, подтягивающегося вслед за нами.
Добрался. Выход из галереи, вершина и финал подъема. Знакомая картина: острые края бетонного основания, прикрывающие вход все еще зеленые, но уже пожухлые листья.
– Димка, нам надо что-то с маскировкой делать, – задыхаясь, я выбрался наружу, лег на траву. – Листья, высыхая, только подчеркивают контуры тоннеля, наведут они на наш след, точно наведут!
– Знаю. Но с этим можно повременить. Давай для начала осмотримся, вполне вероятно через пару дней нам ничего не придется маскировать. Удерем отсюда, сообщим властям, пусть они разбираются. Так что давай не отвлекаться, другие дела у нас. Более важные…
Погасив неимоверно живописные сумеречные огни, над островком воцарилась тьма. Но недолог ее век. Почти сразу, лишь только погасло зарево заката, на востоке поднялась из-под туманного морского горизонта луна, поднялась и зависла, созерцая водную гладь. Удивительное зрелище – полная луна над горизонтом, практически идеальный шар. Нависает она над гладью моря, слегка раскачивается серебряный диск, волнуемый легким туманом, подмигивает, меняет цвета, меняет форму, как будто живой. Красиво! Отблеск отраженного света чертит на воде серебряную дорожку. Густую, яркую, насыщенную, переливающуюся. Но не это важно, не видимая иллюзия жизни, важно то, что светит луна, освещает мир, пусть в серебристых призрачных тонах. Приятно осознавать, что в небе есть естественный фонарь, что он тебе не враг…
Очень медленно, осторожно ступая, обходя толстые стволы и продираясь через кустарник, мы обошли конус горы, взобрались выше, туда, где не росли деревья, осторожно выглянули из зарослей. Прислушались. Тишина. Спокойствие. Ни людей, ни признаков их присутствия, один лишь серебристый пейзаж, будто контрастный черно-белый снимок. Луна над морем, звезды вокруг нее. Яркие, но такие далекие, мерцают они холодным блеском. Одна из них совсем рядом, подмигивает красно-оранжевым огоньком. Портит общее впечатление, не вписывается в идеальную серебристость картины. К тому же красная звездочка ведет себя неподобающе. Вспыхивает она и тут-таки гаснет, да еще и двигается, чертит в темноте затейливые узоры. Не так выглядят звезды, совершенно не так…
– На маяке часовой! – прошептал я, ничуть не сомневаясь в том, что Димка сделал точно такие же выводы.
– Я тоже заметил. Только понять не могу, зачем он там нужен? Он же ничегошеньки не видит, кроме огонька своей сигареты. Хотя, луна поднимается, может на это и расчет? Ладно, забыли, это их заботы. Предлагаю разделиться: я занимаюсь виллой, лагерем строителей, причалом, тебе же достанется наше прежнее жилище и бухта Омега вместе с дотами. Только смотри мне, лишний раз не высовывайся. Лучше ты чего-нибудь не увидишь из того, что нам бы пригодилось, нежели тебя самого пристрелят. Думаю, ты и сам все понимаешь!
Проглотив язвительное замечание по поводу сомнительного напутствия, я кивнул и решительно направился вниз, вперед, не разбирая дороги, прямиком через заросли. Скатился с горы, ориентируясь на висящую над водой луну. Отличный ориентир, яркий, заметный, к тому же я прекрасно знал, если идти точно на серебряный свет я непременно попаду на холм, туда, где совсем недавно был наш уютный дом.
Не ошибся. Деревья нехотя расступились, пропуская меня на гребень холма, луна поднялась выше, позволяя окинуть взглядом картину запустения и разрухи. Удручающее зрелище, особенно в свете ночного светила, такова уж его специфика, пейзажи в нем контрастнее, детали ярче, впечатления тягостнее. Руины вокруг, развалины. Пираты довершили разрушение лагеря, сломали то, что пощадил ураган. Срублены сваи, свалены на кучу бамбуковые стебли-трубы. Пол разбит, в нескольких местах вокруг домика чернеют ямы. Видимо новые хозяева острова что-то искали. Интересно, что? Несметные сокровища? Так откуда им взяться! Скорее всего, это просто привычка, желание все сломать, разрушить, перерыть. Есть такая категория людей – уничтожители…
Исключительно для очистки совести я прошелся по полянке, заваленной обломками нашего довольно-таки комфортабельного, особенно в сравнении с подземельем, жилья. Обходя поляну, чуть не угодил в свежую воронку, заглянул в нее, ничего не обнаружил, перевернул попавшуюся на глаза циновку, одну, вторую. Убрал пальмовую ветвь, ранее служившую частью кровли. Под ней что-то матово блеснуло, отразив один из самых настойчивых лучей серебряной луны. Присел, ощупал землю.
Прямоугольный предмет, металлический на ощупь. Вдавлен он, точнее, втоптан в землю. Занятно. Нащупал продолговатую выпуклость, своеобразное ребро жесткости, схватился пальцами, потянул на себя, вынул из земли рельефную металлическую коробочку. Пальцы ощупали знакомый предмет. Я еще не понял, что это, но уже догадался – подобное устройство я держал в руках совсем недавно.
Для того чтобы рассмотреть находку не хватало света. Пользоваться фонариком я не решился. Кто может поручиться за то, что часовой на маяке не смотрит в мою сторону! И кто сомневается в том, что увидев вспышку света, он выстрелит? Правильно, никто…
На тропинке было светлее. Не затеняли луну деревья, позволяли проливаться серебряному свечению на землю. Рация! Наша. Хорошая, армейская… была. Досталось ей! Две пули влетели в нижнюю часть корпуса, оставив аккуратные круглые отверстия.
– А прихвачу я, пожалуй, ее с собой. Ведь кто знает, может не так все и плохо, как кажется на первый взгляд? Может, ее реанимировать удастся? Все-таки это военная техника, – шепотом спросил я самого себя и сам себе же утвердительно кивнул. – Хорошая мысль, правильная. А теперь, шагом марш в бухту.
Нечаянная находка значительно подняла мне настроение. Рация означает связь. Да, я очень сильно сомневался в том, что ее можно будет отремонтировать, но если посмотреть на это с другой стороны – имеем трофей, как говорит Димка, артефакт! Следовательно, я возвращаюсь из похода с добычей, какой бы она ни была!
Бухта Омега. Спускаясь с холма, я смотрел исключительно себе под ноги, больше всего на свете опасаясь споткнуться или наступить на какую-нибудь ветку, треск которой смог бы выдать мое присутствие. Спустился, остановился, оперся о ствол дерева, давая себе возможность передохнуть, а сердцу вернуться к нормальному ритму. Закрыл глаза, глубоко вдохнул, открыл глаза и замер, блаженно улыбаясь…
Признаюсь, подобную картину я уже видел. Однажды. Давным-давно это было. Ночь, берег моря, висящая над ее поверхностью яркая луна и дорожка, конечно же, лунная. Помню, в тот час я был не один, с девушкой, да и смотрел я не на луну, природа меня мало занимала. Другие мысли лезли в голову. Приятные мысли!
То было давно, очень давно, так давно, что теперь уже с уверенностью и не скажешь, а не был ли тот случай всего лишь вымыслом, плодом воображения, растревоженного каким-нибудь не в меру романтическим фильмом. Неважно это. Ведь теперь все было по-настоящему. Я, берег уютной овальной бухты, золотистый песочек пляжа, луна. Идиллия! Под ногами приятно пружинит песок, удивительно ритмично шепчутся волны, накатывая на берег, а над всей этой красотой – яркий серебряный диск. Весело освещает луна морскую поверхность, подсвечивает воду, от чего та светится, нет, теперь уже не дорожкой, то издали было, вблизи же вся бухта сияет, ровным, волшебным свечением. Так бы смотрел и смотрел!
Дополняя общую картину, добавляя в нее свои особые штрихи, в бойницах обоих дотов покачивалось неверное пламя. Сразу и не разберешь, что источник света: свечи, факелы, как дань прошлому, а может, все прозаично, там обычные фонари, с обычными лампами?
Пораженный красотой ночного побережья я вдруг почувствовал себя героем приключенческого романа. Ярко представилось, будто бы я стою на берегу, а там, впереди, нет никаких дотов, там, средь неизвестности, на волнах покачивается корабль. На его борту пираты (что, собственно, недалеко от истины) и у меня есть цель, как можно скорее освободить судно, может, даже спасти прекрасную пленницу. Правда, откуда ей взяться…
Я даже и не заметил, как сбросил одежду. Вот я уже подбегаю к кромке воды, в руках все еще держу рацию. Бросаю ее на песок, окунаюсь с головой в такую приятную ласковую воду. Опускаю ноги, нащупываю дно, пловец я все-таки не очень. Бреду по грудь в воде, спотыкаюсь о гладкие камни. Вот глубина увеличивается, дно резко уходит из-под моих ног, я проваливаюсь, ухожу на глубину. Всплываю. Громко хватаю воздух, гребу к берегу, стараюсь нащупать твердую почву. Удалось. В тот момент, когда ноги касаются большого камня, украшающего песчаное дно, до моего слуха долетает пронзительный крик. Слов не разобрать, но нетрудно догадаться, с такими интонациями только ругаться.
Боясь снова оказаться на глубине, я присел в воде, пальцами ног ухватившись за камень. Замер, не в силах пошевелиться. Как мог надолго задержал дыхание. Осторожно вынырнул, приподнялся, огляделся. В глаза влетел пучок света, яркий, желтый, совершенно не похожий на серебристое сияние луны. Я снова нырнул. Отблеск фонаря, а в том, что это был фонарь, сомневаться не приходилось, сразу погас. Точнее, ярко освещенное пятно переместилось на берег.
Выждав немного, я снова выглянул из воды. Осмотрелся. По берегу с фонариком в руках и автоматом за спиной, низко наклонившись, медленно шел человек. Он светил себе под ноги, двигался задом наперед. Вот он остановился, присел, поднял, брошенную мною рацию, посмотрел на нее, пробормотал что-то невразумительное и запустил ее в лесные дебри. Громко и эмоционально выругался (ругательства на любом языке звучат одинаково!), выключил фонарь и растворился в серебряном блеске луны.
Стало страшно. Разом и сильно. Я не представил, я вспомнил, как раздевался, как шел к воде, голый, беззащитный и с рацией, как бросил ее, как входил в море, как наслаждался этим и как за моими действиями мог наблюдать неизвестный. Тут-таки представил, что могло произойти дальше, чем мое купание могло закончиться. Ярко, во всех красках. Колени мерно задрожали, подогнулись, я не удержался на шатких конечностях и снова нырнул, непроизвольно глотнув соленой воды.
Время шло. Я же по-прежнему стоял на полусогнутых ногах, не чувствуя ни малейшего дискомфорта. Не то, чтобы эта поза была удобной, просто я прекрасно понимал – может быть хуже, а если вдуматься, то может случиться и то, хуже чего просто не бывает.
Тем временем луна поднялась выше. Ее свет, ранее блеклый и чуточку размытый, стал ярче. Предметы, которые он освещал – четче. Благодаря ему, я смог различить одинокую фигуру часового, прогуливающегося по берегу. Спокойно он вышагивал, мало интересуясь тем, что его окружало. Под его ногами, серебряный в лучах луны переливался песок, а чуть одаль того места, где я входил в воду, виднелось что-то темное, бесформенное, кажется, покачивающееся на волнах.
– Шлюпки. Точно! Как Димка и говорил, они в бухте, а этот часовой их охраняет. Это уже результат! Теперь надо понять, они привязаны, или просто вытащены на берег. Но это на обратном пути. А пока наберусь я, пожалуй, чего-нибудь похожего на смелость, да посмотрю, что в доте творится! – чувствуя, как страх понемногу отступает, прошептал я.
Не давая решимости шанса уйти, я оттолкнулся от дна и, стараясь не шуметь, по-лягушачьи (увы, по-другому не умею, а в данном случае по-другому и не надо) поплыл к освещенному окну, покачивающемуся на воде.
Пришлось долго барахтаться, но вот я нашел место, где можно было схватиться за трещину в старом бетоне. Повис на стене, не представляя, что делать дальше. Не увидел, но почувствовал движение. Что-то темное покачивалось у самых глаз. Лиана. Почти канат! Свободная рука схватила ее, с силой дернула. Отличная вещь, крепкая и надежная. Несколько усилий и я висел у ближайшей бойницы, с любопытством заглядывая внутрь дота.
Там праздновали. За столом, сколоченным из того, что было под рукой, расположились семь человек. Они пировали, что особенно обидно, поглощали и наши запасы, из тех, которые оставались в столовой. Сразу видно – пиршество началось давно, ребят здорово развезло. Один что-то пел, умудряясь танцевать сидя на стуле, остальные громко спорили, двое и вовсе сцепились друг с другом, вот-вот начнется настоящая драка.
О чем спор я не знал. Да и не хотел знать. Я и так увидел, все, что следовало увидеть настоящему разведчику. Даже больше того. Теперь бы только вернуться…
Нащупав дно ногами, я затаился. Долго стоял, не двигаясь, старался разглядеть в неверном лунном свете фигуру часового. Долго смотрел, долго вглядывался, проклиная одинокое облачко, которое не нашло лучшего развлечения, нежели закрыть и без того не особо яркое небесное светило.
Вот облако смилостивилось. Убралось оно восвояси, оставило луну в покое, позволило пролиться ее свету на затерянный среди океана островок. Почти сразу мне удалось разглядеть фигуру человека или показалось, что удалось. Часовой? Чья-то тень плыла над песком, не касаясь земли, перетекала она из одной точки пространства в другую, но вот в реальности ли это было?
Надо было понять, сколько истины в том, что предлагало уставшее от постоянной тьмы несчастное мое зрение. Я погрузился в воду, закрыл глаза, пытаясь смириться с густой темнотой. Медленно вынырнул, еще более медленно открыл глаза. Почти сразу увидел вооруженного человека. Он прошел мимо лодок и удалялся в темноту. Дольше ждать не было сил. Я буквально выпрыгнул из воды и, не обращая внимания на производимый шум, бросился к берегу. Промчался мимо лодок, скрылся в тени деревьев. Прижался спиной к стволу одного из них и от страха перестал дышать.
Погони не было, можно было перевести дух и отправиться на поиски того куста, который я использовал в качестве вешалки…
– Ты где там застрял? Я уже думал, что ты попался! – Димкина рука легла мне на плечо. Я вздрогнул. Умеет же он подкрадываться! – Ты что это искупаться решил? Нашел время…
– И это тоже. Слушай!
Я сбивчиво заговорил. Умолк лишь тогда, когда силуэт часового, гораздо отчетливее видимый из лесу, нежели с моря приблизился к нам. Рассказал о том, что видел в доте, о лодках, лежащих на берегу. Димка кивнул и почти уважительно прошептал:
– Ничего не скажу, сегодня в качестве разведчика ты меня превзошел. А вот я ничего из того, что рассчитывал увидеть так и не увидел. Подробности после, давай убираться, пока не попались…
Возможно, причиной тому темнота, она Димкин друг, он в потемках легко ориентируется, а может что другое, не знаю. В любом случае обратно мы добрались без осложнений. Очень скоро мимо нас промелькнула башня маяка, украшенная огоньком сигареты часового. Мы вышли на склон горы, спустились к замаскированному входу в наклонную галерею, поднырнули под пожухлый ковер листвы, съехали вниз просто в объятия заждавшегося нас товарища. Отмахнувшись от его нетерпеливых вопросов, заспешили в радиорубку, туда, где свет, где провизия, туда, где обо всем можно поговорить, благо, было что рассказать, да и о чем подумать тоже было.
Расселись на полу, все трое молчали: я, исключительно от избытка чувств, заново переживая недавнее приключение, рядом Димка, пребывающий в состоянии крайней задумчивости. Хотя может он всего лишь испытывал терпение нашего толстого друга? Тот же стойко ждал нашего рассказа, молчал, старался выглядеть спокойным, но даже в неярком свете одной слабенькой лампочки в его глазах отчетливо читалось нетерпение и откровенная зависть. Конечно, он завидовал! Нам, разведчикам завидовал, прекрасно понимая, что с его массой в разведку не берут…
– Значит так, – выдержав продолжительную паузу, заговорил Дима, – что мы имеем? Лодки находятся в бухте Омега под охраной часового. Ни привязывать, ни крепить каким-либо другим способом их никто не стал, что и не удивительно. Вытащили на берег, приставили охранника, да и ладно. Зато у пиратов есть резерв. Несколько человек в дотах засели. Их больше чем нас – это минус. Они пьют беспробудно – это плюс. Пока они проснутся, пока поймут что да как, мы будем далеко. Основные же силы неприятеля, как я сам видел, базируются в районе стройплощадки. У тех чуть получше с дисциплиной, но они в стороне от бухты, вдалеке от, так сказать, театра военных действий. Исходя из всего этого, предлагаю следующей ночью сразу после полуночи грузиться в лодки и отчаливать! Препятствий практически никаких…
