Сергей Владимирович Еримия
Пленники острова Стримов
Глава 18. Снова вместе
– Подожди, ты это слышал? Нас не закрыли. Точно! – шепотом воскликнул мой «сокамерник». Он подскочил, бросился к двери, легонько толкнул ее – путь свободен! Я подбежал к нему, остановился рядом, прислушался. Шаги. Нет, это где-то наверху… – Еще светло, а у входа охрана. Значит так, Серега, давай быстро беги в конец коридора, в последнюю комнату налево, там целая гора всякого хлама. Спрячься! Заройся глубже и не шевелись, это все-таки шанс! Пересидишь, дождешься темноты, а уже после…
Я толком не успел ничего понять, как Витька вытолкал меня и закрыл за мной дверь. Вновь послышались шаги, но эти звучали отчетливее, их источник был совсем рядом. Ждать продолжения, стоя посреди коридора, было как минимум глупо. Надо было что-то решать. Можно было вернуться к Витьке, можно было попытаться бежать. С одной стороны, вдвоем спокойнее, а вот с другой, свобода, она…
Очнулся. Я с удивлением осознал, что уже несколько минут занимаюсь тем, что бесцельно метаюсь в ограниченном стенами пространстве. Шаги же тем временем приближались. Вне всякого сомнения, ходили наверху, но спуститься – секундное дело. Решился. Бросился в дальний конец коридора, свернул налево и налетел на гору мусора. Упал, поднялся, снова упал, стал на четвереньки, отполз в самый дальний угол помещения. Залез под деревянный обитый брезентом щит, затих.
Как оказалось вовремя. Лишь только я притих, придавленный тяжелой конструкцией, в помещение просочился шустрый лучик света. Кто-то шел по коридору и подсвечивал себе фонариком. Яркий луч дернулся, замер, освещая что-то на полу. Громкий окрик заставил меня мерно задрожать. Снова крик. Истошный, дикий. Топот множества ног. Казалось, все население острова собралось в подвале. Каждый светил своим фонарем, даже у меня под щитом стало светло почти как днем.
Скрипнула дверь. Знакомый звук! Новый крик, громкий крик, знакомый голос – Витька. Он выругался, тщательно подбирая слова, даже жаль, что пираты не могли оценить красоту и живость специфического лексикона. Глухой удар и снова топот. Я притих, ожидая продолжения, но его не последовало. Даже топот и тот стих. Подвальное помещение заполнила настоящая густая тишина. Спустя несколько минут ее разбавили частые хлопки. Выстрелы. Одиночные, очередями, с каждым мгновением они звучали реже, звук был глуше, вне всяких сомнений их источник удалялся. Похоже, надо было выбираться да что-то решать. Думать, что лучше, пытаться сбежать или все-таки…
Минуты сменяли друг друга. Выстрелы растаяли в вечернем безмолвии. Я лежал под тяжелым щитом, никак не мог набраться смелости и вылезти. Подгоняемые страхом, в моей голове роились мысли. Разные мысли, большей частью мрачные, черные. Воображение рисовало картину печального будущего моего друга. Теперь точно его жизнь превратится в каторгу, конечно, мое бегство не станет поводом для послаблений. Скорее наоборот, ждет его наказание, неизбежное, кто знает, насколько у них развита фантазия, придумают какие-нибудь кандалы, на цепь посадят, а Витька, он и так уже изрядно похудел…
Вывод очевиден – спасаться так вместе. Пробуждающаяся решимость заставила меня выбраться из-под завала. Чувствуя небывалую вспышку смелости, я шагнул к выходу. Немного задержался на пороге, но не страх тому виной, просто смелость без осторожности не смелость, а безрассудство. Вгляделся в темноту впереди, прислушался к тишине. Никого, путь свободен.
Пока я прятался да размышлял, на островок опустился вечер. Далеко впереди в дверной проем заглядывали такие яркие, такие манящие звезды. Подмигивали они, звали к себе. Трудно противиться такому приглашению, тем более мне туда, надо лишь немного задержаться…
Левая нога скользнула по гладкому боку большущего камня отполированного волнами, не знающего усталости моря. Я наклонился, ощупал его покатую поверхность со всех сторон, дотошно, будто собирался запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Рука, оставив камень в покое, начала ощупывать стену. Нащупала шершавое дерево, металлическую ручку – наша камера, Витька! Я уперся в стену, навалился на удерживающий дверь своеобразный замок. Тот сопротивлялся, но что его упрямство в сравнении с моей настойчивостью…
– Витек, свои! – прошептал я в темноту. В тот же миг в глаза ударил яркий луч фонаря.
– Ты чего здесь! Я же тебе сказал – беги!
– Да собирался я, уже шел к выходу, но тут подумал, а почему бы нам не сбежать вдвоем? Чувствуешь, какая ночь! Какая тишина! Самое время для прогулки. Кроме того я почти уверен, что все бросились в погоню, возможно, пару человек остались. Тихонечко, крадучись, мы запросто исчезнем. Выходи!
В свете фонаря лицо Виктора выглядело мертвенно бледным, скорее всего, дело и не в освещении вовсе, дело в самом настоящем страхе.
– Не смогу я. Вес, да и вообще… сам беги!
– Нет, Вить, так никуда не годится. Если в первый момент я попросту растерялся, потому тебя послушал, выбежал, то теперь совсем другое дело. Было у меня время поразмыслить, там, в куче строительного мусора. Так что давай поступим правильно: или сбежим вместе, или останемся вместе. Ты ведь сам все понимаешь – поодиночке мы ничего не добьемся. Я там от голода умру, или меня какой-нибудь пират подстрелит как козленка, тебя же на каторге сгноят!
– Это, конечно, да. Я и на маяке столько сил растратил…
– Идем?
В тот самый миг раздался мощный взрыв. Казалось, пол под нами прогнулся, подпрыгнул и задрожал. В коридор влетела взрывная волна, распахнув все двери.
– Теперь точно бежать надо. Не знаю, что там рвануло, но уверен, это не к добру… – дрожь здания передалась толстяку. – Уговорил, уходим, только медленно и осторожно.
– Помоги камень на место поставить, пусть думают, что ты все еще внутри, может хоть немного времени выиграть удастся…
Мы поднялись по ступенькам, выглянули из дверей, внимательно осмотрелись – ничего не увидели. Вообще ничего, темнота, лишь угли костра, отражением звезд тлели в кострище перед входом, указывая на то, что были здесь люди, притом совсем недавно.
«Самое время уходить, желательно, как можно дальше от тех, кто нас ищет…» – подумал я.
– Куда идти? – вклинился в мои мысли Витя.
– Я вижу только один путь – в подземелье и вход знаю тоже один – на склоне горы он.
– Веди…
Яркий отблеск света, луч маяка, пробежался по недостроенной вилле, пронесся по верхушкам деревьев тропического леса и растворился в ночной мгле. Мимолетом он вырвал из темноты пик, вершину горы, подмигнул, озарив ее обрывистые склоны ярким светом, устремился куда-то в необозримую даль. Мелькнула контрастно-серая вершина, оставив след в моем воображении, густой, живой, отчетливый. Отпечаталась она в памяти яркая, как полированный клинок, а совсем рядом с ней, черный, насыщенный, запечатлелся столб густого дыма. То ли реальный он, то ли порождение разума, так сразу и не скажешь.
Размышлять времени не было. Мы побежали к маяку. Быстро взобрались на холм, я остановился. Отраженный свет осветил лицо Витьки. Он тяжело дышал, казалось и вовсе задыхается.
– Что скажешь, спрячемся в тени и передохнем?
– Вот уж точно нет! – тут-таки запротестовал тот. – Сбежать из подвала, только для того, чтобы меня поймали в сотне метров от него? Нет! Я лучше задохнусь. Бежим и как можно дальше!
Лес – далеко не лучшее место для ночных прогулок, особенно если этот лес растет на склоне горы. Толстые стволы деревьев это еще ничего, их можно обойти, а вот цепкий кустарник с его колючими ветвями! Каждая из них так и старается оцарапать руки, оставить отметину на лице, разорвать остатки одежды. К тому же поверхность земли далека от горизонтали. С каждым шагом угол все больше, уклон все круче. О том, чтобы бежать разговора уже не было, тут бы хоть идти!
Вот мы и шли, продирались через заросли, шаг за шагом удаляясь от места заточения. Трудный был поход, для меня трудный, что говорить о моем куда более упитанном друге…
– Стой! – Витька дернул меня за руку.
– Устал?
– Да, но не в этом дело, слушай!
Вокруг нас, большей частью над нами, там, где как я знал, пролегала старая дорога, точнее, то, что осталось от нее, нарастал шум. Он приближался, он становился отчетливее. Хруст ломающихся веток, шелест сухих листьев, шорохи потревоженных чьими-то ногами камней, съезжающих с крутого склона. Все это, перемешиваясь, звучало пугающей какофонией звуков, мощным потоком, лавиной, что вот-вот накроет нас, вынужденных путешественников.
– Да прячься ты! – Витька потащил меня в сторону.
Просто под ногами, будто возникшее из пустоты, появилось бревно. Большое, трухлявое, скользкое. Я упал, перелетел через него, кубарем скатился со склона, ударился обо что-то спиной, отполз на пару метров, прижался к толстому стволу ближайшего дерева, затих.
Шум приближался. К нему, разгоняя тьму безлунной ночи, добавились десятки ярких точек, бесцельно мечущихся средь деревьев – фонарики в руках наших преследователей.
Выстрел. Громкий, необычайно громкий. За ним окрик. Еще один, слов не разобрать, но, судя по тембру и интонации – одни сплошные ругательства. Кроме них смех. Гам. Голоса. Много голосов, разных голосов. Один, особенно громкий, особенно отчетливый, совсем рядом…
– Наш друг Отто, – послышался вкрадчивый шепот. Надо же, а толстяк гораздо проворней, чем я думал! Я даже и не заметил, как он очутился рядом со мной. – Ничего не понимаю, говорит, будто бы ты сам себя подорвал. Мол, туда тебе дорога. Смеется, шутит. Что-то своим говорит, этого я уже не понимаю, но явно что-то смешное рассказывает, вон как все заливаются!
Людская лавина обошла нас стороной. Очень скоро растворились средь толстых стволов старых деревьев отблески фонарей, еще немного и затихли все звуки, остались лишь те, что делают лес лесом. Тихие, приятные, успокаивающие: шелест листвы, монотонное поскрипывание веток, легкий шорох недовольства потревоженных лесных обитателей. Спокойствие вокруг, одно сплошное спокойствие, а с ним густая темнота…
– Пускай смеются! Ждет их сюрприз. Немного осталось. Сейчас они спустятся в подвал. Зайдут меня проведать, новостями поделиться, лишний раз поизмываться. Зайдут, а меня и след простыл! Вот тогда они похохочут! Вообще безалаберность какая-то – оставили пленника без охраны! Даже не под замком, так, дверь подперли камнем и все тут. Это же просто нет слов! Даже немного любопытно, что они запоют, когда обратно побегут? – нервно затараторил Витя. – Более всего меня радует то, что поспать им этой ночью точно не удастся. Но и нам тоже…
– В чем ты прав на все сто процентов, так это в том, что скоро они все поймут и бросятся в погоню, а это значит – нам надо спешить …
Конечно же, мы заблудились. Иначе и быть не могло. Ночью, в лесу, в малознакомой местности, без карты, без компаса. Да это попросту неминуемо. Одна радость, что лесок, что сам остров маленькие, блуждать по большому счету негде.
Уже со второй попытки мы вышли к тому месту, где старая дорога подбиралась к склону горы. Спрятались за деревьями, ожидая, когда луч маяка промчится по этой части острова. Яркое пятно уверенно приближалось. Оно осветило верхушку скалы, высветило вековые деревья, озарило полянку, ту, где должен был находиться вход в наклонную галерею.
Пятно яркого света умчалось дальше, а перед моими глазами все стояла освещенная им картина. Входа в подземелье попросту не было. Вместо него была большая воронка, заполненная смесью камней с обломками бетона. Разруха и ничего более.
Я застыл как изваяние, Витька же не удержался и включил фонарик.
– Так вот что Отто имел в виду, говоря, что я сам себя подорвал, – пробормотал я, глядя на тускло освещенные обломки. – Здесь что-то рвануло, а вот и результат. Что же теперь делать?
Легкий ночной ветерок принес грохот выстрелов, доносящийся со стороны недостроенной виллы.
– Похоже, обнаружили пропажу второго пленника. Что же теперь делать… – эхом на мой вопрос отозвался Виктор и погасил свет.
– Не знаю, но давай отойдем подальше. Мне кажется, скоро они сюда пожалуют…
– Пожалуют, еще как пожалуют! А если вы будете и дальше стоять, ждать непонятно чего, то тут вас тепленьких и возьмут! – донеслось из темноты со стороны вершины. Знакомый голос, удивительно довольные интонации. – Нет, если честно, то как-то вы слишком долго собирались. Серьезно. Я вас уже третью ночь выглядываю. Ладно, давайте быстренько за мной, пока не началось. Спрячемся, а там и поговорим, есть еще один вход в подземелье, правда топать до него и топать, это на другом конце островка.
– Димка, ты?! – в голосе Витьки отчетливо слышались нотки суеверного страха.
Разрывая темноту, вспыхнул луч фонаря. Его яркий свет осветил лицо третьего нашего товарища – большого любителя подземелий. Тот несколько раз мигнул глазами и предостерегающе выставил вперед руки.
– Я это, я, только давайте без объятий и всего этакого! – он протянул руку к Витькиному фонарику и щелкнул выключателем. Ночной пейзаж погрузился во тьму. – И еще, что это за вопросики у вас! Ты это, я это? Да, конечно же, я. Кто еще?! Да тут на весь остров людей три человека…
– Но как, ты же… тебя же… – растерянно пробормотал я.
– После, все после. Побежали, а то скоро у нас гости будут, много гостей.
Правильно сказал кто-то умный – возможности человека безграничны. Казалось, еще недавно Витька с трудом ноги переставлял, казалось, он уже и шагу не сделает, но тут снизу донеслись звуки выстрелов, а в дополнение к ним средь листвы вспыхнули удивительно живописные, особенно если смотреть сверху, яркие пятна электрического света и толстяка нашего будто подменили. Он так резво рванул вперед, ловко лавируя между деревьев, что оставил далеко позади и меня и Димку. Мы, конечно же, не стали комментировать неожиданную прыть товарища. Просто прибавили ходу, стараясь не отставать.
Местами шли, местами бежали, старались двигаться быстро, молчали, берегли силы, лишь изредка, чтобы подкорректировать направление мчавшегося на всех парах толстяка, Димка шепотом выкрикивал:
– Правее! Левее! Еще левее! Стой! – последний окрик прозвучал так громко, что разбудил стайку птиц, дремлющих на ближайшем дереве.
Пернатые испуганно захлопали крыльями, а Витька застыл как вкопанный. Тут же вспыхнул свет. Фонарик в его руках. Дрожащий освещенный круг медленно опустился вниз. Он озарил практически отвесную скалу, обрыв. Там, глубоко внизу, медленно и величественно плескались волны, разбиваясь о нагромождение валунов. Примерно посредине каменно-глиняной стены, чудом не падая, яркое и контрастное, будто пришелец из другой реальности, живописно искривленное росло одинокое деревце. Цепкими корнями оно впилось в узкую расщелину, обхватило ими грудку почвы, нанесенной ветрами, просто младший брат того красавца, что на вершине острова…
Димка направил свой фонарик в лицо толстяка, хмыкнул, довольный его испуганным видом. Прошептал:
– Теперь сворачиваем направо и идем вдоль обрыва! Хотя нет, не так. Я первым пойду. Тут нас никто не увидит, следовательно, свет можно не выключать!
Быстро перестроились. Димка пошел вперед, за ним толстяк, я замыкающий. Воспользовавшись заминкой, я попытался отобрать у Витьки фонарь, но тот, наверняка вспоминая глубину пропасти, что разверзлась перед ним, покачал головой и сильнее сжал пальцы.
– Стоп! – скомандовал наш проводник, стоило пройти не больше сотни шагов. – Пришли. Видите, там, внизу?
Я проследил взглядом за лучом его фонаря, но ничего не увидел. В смысле, ничего интересного. Все тот же обрывистый берег, сплошной каменный массив, в нем широкая трещина, пересекающая и нашу тропинку. Несколько деревьев, склонившихся над провалом как бы и все…
– Чего-то, что бы мне понравилось я не вижу, – пробормотал я. – Да и просто ничего интересного там нет…
– Вот и отлично! – искренне обрадовался Дима. – А раз так, тогда следуйте за мной. Хочу обратить ваше внимание на то, что главное в этом деле – полное отсутствие спешки. Вопросы? Нет вопросов!
Он подошел к краю обрыва, остановился, посветил себе под ноги и ступил шаг вперед. Остановился, повернул фонарь на нас и громко расхохотался. Причина нездорового смеха – наши лица. До чего же глупо должны были мы выглядеть, ведь как на это ни смотри, а у него под ногами ничего не было. Один лишь воздух.
Стоявший передо мною Витька удивленно присвистнул. Он присел, осторожно, будто боялся, что чары развеются и друг упадет, протянул руку. Снова присвистнул, теперь уже восторженно.
– Вперед, отбросьте сомнения и не отставайте! – пока мы дружно удивлялись, Димка продолжал шагать по воздуху. Ниже и удаляясь от нас…
– Серега, кажется, я все понял, это лишь иллюзия, но все-таки иди ты первым, – толстяк посторонился и легонько подтолкнул меня вперед.
Не могу сказать, что это был самый простой, не говоря уже о том, чтобы самый приятный спуск в моей жизни. Нет, я все понял, это лестница, удачно вписанная в каменную стену. Мало того, что она мастерски изготовлена, так еще и ночь, плюс к ней избирательное освещение. Думаю, раз уж шеф решил восстанавливать все оборонительные сооружения острова и устраивать экскурсии, эта лестница станет настоящим гвоздем программы. Только к ней нужно добавить точечные светильники и водить народ исключительно по ночам. Вряд ли кто откажется спуститься в неизвестность, опираясь на пустоту…
Несколько раз поскользнувшись, но каждый раз умудряясь устоять, хватаясь руками за острые выступы, камни, торчащие из отвесной скалы, я спускался все ниже и ниже. Лишь однажды на протяжении всего (удивительно долгого) спуска я задумался о том, куда иду, о том, что будет там, куда приду. Большую часть времени было не до раздумий, тут бы шею не свернуть…
Еще несколько невидимых ступеней и я оказался в пещере. Небольшая, округлая, она казалась вмятиной в скальной породе. Рваные края, камни, будто зубы доисторических животных, торчащие в разные стороны, покатый потолок с симпатичным сталактитом в дальнем углу. Все это намекало на природное ее происхождение, но я почему-то был твердо уверен, что к этой своеобразной комнатке приложил руку человек. Не знаю, прав я, или нет, но разве в этом суть!
– Слушайте, а я добрался, я смог! – в голосе толстяка слышалась подлинная гордость, подобные интонации подделать попросту невозможно. – Смог, спустился, да я теперь…
– Хорошо, тогда идем дальше! – не обращая внимания на восторг друга, сказал Димка, освещая стены пещеры фонариком.
– Куда дальше? Обратно что ли? – пробормотал Витя, теперь место гордости в его голосе занял испуг, точно такой же подлинный.
– Нет, нам вперед и только вперед!
Фонарь осветил пространство за сталактитом, в его тени проявилась металлическая дверь. Добротная дверь. Толстая и герметичная. Два рычага, один сверху другой снизу, просто по центру продолговатая ручка. Медленно формировалась она в моем сознании, будто камень менялся, трансформировался, превращаясь в железо. Трудно сказать, в чем причина такого поведения вполне обыденной вещи, то ли рабочие соорудившее это чудо были великими мастерами, то ли от всех навалившихся на меня испытаний скорость моего соображения существенно замедлилась.
Почти минуту Дима колдовал над хитрым запорным механизмом, я почти заскучал, но вот раздался протяжный скрип, его дополнили несколько отчетливых щелчков. Он потянул на себя тяжелую створку, та неохотно поддавалась. Я стал рядом, схватился, поднатужился. Медленно, сопротивляясь изо всех сил, дверь поворачивалась на ржавых петлях.
Как бы она ни старалась, совместными усилиями удалось с ней совладать. Дверь отодвинулась настолько, что можно было в нее протиснуться даже толстяку.
Перед нами, гораздо более черный, нежели тьма самой темной ночи открылся тоннель. Тут-таки в лицо пахнуло отвратительным запахом подвала. Тяжелый воздух щекотал в носу, отвратительные ароматы плесени, переплетенные с непередаваемым запахом многолетней пыли отбивали всяческое желание переступать через высокий металлический порог. Как-то раньше я и не замечал подобного свойства нашего подземного убежища!
Исключительно чтобы нас подбодрить, Димка посветил себе в лицо, широко улыбнулся. Улыбка с подсветкой снизу совершенно не удалась. Как минимум, для ободрения…
– Добро пожаловать под землю. Снова. Ничего не попишешь, но, похоже, на этом островке нам рады исключительно в глубоких тоннелях. Как бы там ни было, проходите!
Мы вошли внутрь. Дверь закрылась. Совершенно беззвучно, практически незаметно, лишь щелчок подтвердил то, что сработал замок, да тьма внутри тоннеля стала еще чуточку гуще. Странное дело, но закрывалась створка гораздо легче, нежели открывалась…
Быстрым шагом, энергично размахивая фонариком, Димка шел впереди. Изредка он оглядывался, светил нам под ноги, говорил несколько ничего не значащих фраз, так, чтобы не молчать, кивал и спешил дальше. Лично я думаю, что он боялся, как бы мы не отстали и не заблудились. Весьма странная мысль, разве тут заблудишься, если тоннель идеально прямой! Нет ни поворотов, ни ответвлений, даже дверей и тех не видно.
Когда я отчетливо ощутил, что усталость, плетущаяся в десятке метров позади нас, сдерживаемая страхом быть пойманными, начала догонять, свет Димкиного фонарика вырвал из темноты груду искореженного металла, то, что ранее было дверью, перекрывавшей тоннель. Какая-то нечеловеческая сила выдавила ее, свернула в спираль, будто бумажную полоску. Висела она непонятно на чем, в колышущемся свете казалось, покачивалась, точно как и большой кусок бетона, что над ней.
– Да, как видите, пришлось раскурочить, даже немного жаль! – засмеялся Димка, отвечая на мой удивленный взгляд. – Я пытался ее вскрыть еще до нападения на остров. Аккуратно работал, методично. Теперь же, когда выдалось свободное время, не утерпел, взорвал. Кстати, надо не забыть, передохнем пару часиков, потом поможете мне. Раскачаем железку эту да уроним на пол, а еще чем-нибудь собьем тот кусок бетона наверху. Так и вижу, упадет, придавит кого-то. Оно нам надо…
Я кивнул и промолчал, только голову пригнул, проходя опасный участок, что ни говори, а висящий над головой камень, да еще и в темноте, далеко не самое приятное из того, что можно увидеть в жизни.
Мы оказались в «обжитой» части тоннелей. Не могу понять, почему я так решил, тогда не мог, да и после. Просто атмосфера нового коридора заметно изменилась. В воздухе стало меньше сырости, не было запахов тления и плесени (или я к ним просто привык?). Из того, что не спишешь на привычку, был изменившийся интерьер. Двери. Множество дверей с обеих сторон. Плюс повороты, множество поворотов…
– Все! Делайте со мной что хотите, но я больше не могу. Нет, ну имейте же вы совесть! Да я за всю свою сознательную жизнь меньше пешком прошел, чем за последние несколько часов. Как минимум, за один заход, – Витя демонстративно посветил фонариком в пол. – Я прошу, нет, я требую передышку!
– Раз ты требуешь – уважим. Так и быть, привал. В коридоре сидеть не станем, неудобно, предлагаю расположиться вот здесь, – Димка толкнул ближайшую дверь, переступил через порог и громко щелкнул выключателем. Вспыхнул свет, осветив радиорубку, наш штаб, подземный дом, в котором мы так долго не были.
Мрачная обстановка темной запрятанной глубоко под землей комнаты меня заметно ободрила. Сам себе удивляюсь, но я действительно обрадовался! Всему обрадовался: ждущему меня спальному мешку, старенькому ноутбуку, который так и лежал на полу, на том месте, где я его оставил, разряженному телефону…
Следуя примеру Витьки, я растянулся в своем углу. Вот только не лежалось мне. Очень уж хотелось узнать, что произошло за то время, на протяжении которого мы не покладая рук трудились на стройке.
Димка не стал отмалчиваться. Наверняка дни, которые он провел в полном одиночестве, чуточку придушили в нем диггера, отшельника, живущего под землей, не стремящегося к человеческому обществу. Он начал говорить еще до того, как мы отдышались и смогли задавать вопросы. Говорил он много, часто несвязно, зато пространно и не жалея слов. Большей частью это была лекция по истории нашего островка, в которую органично вплетались основы создания укрепленных районов.
– Все это конечно интересно, – заметно устав от бесконечного монолога сказал я, – но ты другое расскажи, как ты здесь очутился? Откуда ты здесь взялся? И вообще, я ведь сам видел – тебя убили!
Услышав мой голос, Димка вздрогнул и удивленно посмотрел на меня, перевел взгляд на Виктора, пожал плечами, громко рассмеялся.
– Не надо! Чего не было, того не было. Более того, меня даже не ранили. Понимаете, как только мы обогнули косу, я увидел катер. Стало понятно – мы проиграли. Он больше, мощнее, быстроходнее. Я и раньше подозревал о существовании чего-то подобного, все-таки пираты как-то же умудрились перевезти припасы на берег! Да, когда мы с Серегой осматривались, я специально направился к причалу, рассчитывая увидеть там плавательное средство размерами больше обычной лодки. Нет, не увидел ничего даже отдаленно похожего… – Димка вздрогнул, пожал плечами и улыбнулся. – Да, понял я, что нашим лодочкам с мощным катером не тягаться. Какой из всего этого я должен был сделать вывод? Правильно, решил, что надо спасаться, прыгать…
– Говори как есть, ты решил нас бросить! – речь Виктора понемногу приходила в норму, отдышка исчезала.
– Да! В принципе, да. Сознаюсь, каюсь, все такое. – Димка театрально склонил голову, по-прежнему продолжая улыбаться. – Но у меня есть смягчающие обстоятельства – я планировал вас спасти! А в общем да, именно так все и произошло, как вы сейчас думаете. Лишь только первые пули полетели в нашу сторону, я свалился за борт, нырнул так глубоко, как только мог и поплыл к берегу. Непростая это задача, скажу я вам! Течение. Да, оно очень быстро доставило меня к берегу, вот только подплыть к нему вплотную не давало. Огибало оно остров, вот и меня пыталось заставить плыть вдоль побережья. Честное слово, я чуть было не утонул! Чудом добрался, ухватился за камень у берега, долго висел на нем, силы восстанавливал. Конечно, вы можете возразить, мол, а почему сам? Почему не скомандовал, почему не нырнуть всем вместе…
– Тут я пас, пловец из меня… – мне тут-таки представилось, как я иду на дно, а быстрое течение подгоняет, превращая меня в подводный спутник островка. Жуть!
– А я и того хуже, – поддакнул Витька, – я и вовсе плавать не умею!
– Вот видите, как все сложилось! Я же все-таки выплыл. Удалось мне выбраться на берег в сотне метров от того места, где нас настигли. Спрятался в дюнах, проводил вас взглядом, понимая, что в тот момент ничего изменить не могу. Выждал, пока катер скроется из виду и побрел обратно, сюда, в свою подземную резиденцию.
– Ага. Значит, тогда ты и нашел этот тоннель? – вне всякого сомнения, Витька вернулся в норму. Он извлек из ящика начатую еще до побега бутылку коньяка, выдернул пробку и глубоко вдохнул так манящий его аромат.
– Нет, о существовании этого коридора я знал и раньше. Видел дверь, смутно догадывался, куда она ведет, вот только не мог ее открыть. Вернувшись, взялся за нее с новыми силами. Поначалу возился с замками, после забросил это дело, так сказать, перешел к решительным действиям. Я ведь готовился, был небольшой запас взрывчатки. Тут не без этого, пришлось пошуметь, пришлось раскурочить, но, увы, без взрыва я бы точно не справился, – он вздрогнул и смущенно хихикнул. – О чем это я? Ага, да. Мое трусливое бегство. Что дальше? Все просто. Я прогулялся по островку, добрался до входа, открытого нашим другом и товарищем Серегой. Спустился, отдохнул, взялся за работу. Пошумел и в результате открыл запасной вход в тоннели, который в нашем случае может стать отличным парадным. Ну а дальше, обеспечив путь к отступлению, принялся следить за пиратами, за вами, да и вообще за всем, что происходило на острове. Думал. Искал способ вас, узников, освободить, да все не мог придумать ничего толкового. Каждый день взбирался на верхушку горы, часами там сидел, размышлял. Когда же увидел свет маяка, внезапно все понял – сегодня что-то должно случиться. Оказался прав…
– Ясно. Значит, это тебя я видел на скале, – я взял переданную мне бутылку, глотнул, поморщился. – Слушай, а где это ты так принарядился, форму достал, еще и вооружился!
– Нравиться? Я, пока вы спину гнули на бандитов, целый арсенал нашел! Отдохнете, покажу.
– Еще вопрос, – не унимался я, – вход в галерею, что там громыхнуло, пираты гранатами забросали?
– Нет. Это я перестарался. Как-то не думал, что противотанковые мины могут так здорово сработать после многолетнего хранения. Честно говоря, я думал, будет гораздо тише. Если бы знал, отошел бы дальше! Волна как догнала, как дала по ушам, до сих пор еще не отошел, нить разговора теряю, гул в голове стоит, вы не представляете какой! Просто колокольня… – он посмотрел на бутылку, покачал головой, но взял, сделал большой глоток, медленно выдохнул. – Я, как только нашел еще один выход из подземелья, сразу задумался над тем, как бы закрыть старый. Лучший способ – взрывчатка. Где взял? Да все там же. Ладно, отдохнули – хватит, пойдемте, прогуляемся, тут недалеко…
Ярко освещенные круги, отблески фонарей, медленно передвигались по стенам. Раскачивались, сходились в одной точке, расходились, останавливались, вздрагивали, высвечивали все новые и новые фрагменты стен, пола и потолка. Одинаково серые, одинаково безликие.
Скоро тоннель закончился. Мы вышли в «комнату управления». Яркие круги разбежались в огромном пространстве, вырывая из тьмы фрагменты обстановки.
– Иногда я думаю, может меня не в подземелья манит, может страсть у меня другая. Может, меня защищенные хранилища привлекают! Может, я взломщик глубоко в душе. В любом случае меня очень интересовала вот эта дверь, – Димка высветил металлическую конструкцию, не дверь, а ворота. Больше двух метров в высоту, в ширину метра четыре. Добротная она, надежная. – Хорошая дверь, я бы сказал. Всегда подозревал, что за ней спрятано что-то полезное, что-то важное. Посмотрим?
Легкое движение руки и массивная конструкция беззвучно отъехала в сторону. Свет всех трех фонариков слился в один мощный луч. Он влетел в просторное немногим меньше «комнаты управления» помещение. Внутри снова разделился на три отдельных световых круга, они заметались, прыгая по стенам. Дима хихикнул и первым переступил через невысокий порог, мы последовали за ним.
В воздухе висела пыль. Лучи эффектно преломлялись на ней, играли отблесками, добавляли комнате таинственности и загадочности. Сквозь волшебные искры проглядывали стеллажи. Много стеллажей, они стояли вдоль стен по периметру помещения. На них угадывались сложенные комплекты формы, стопки ткани или бумаги, какие-то несуразные рюкзаки. Ближе к нам, продолжая ряды деревянных полок, расположились несколько металлических шкафов. Ржавых и пустых. На полу – ящики. Много ящиков, один на другом, на крышке каждого из них толстый слой пыли, сквозь который проглядывали замысловатые иероглифы.
