Сергей Владимирович Еримия
Пленники острова Стримов
Глава 16. Предложение из тех, от которых не отказываются
С трудом перебирая заплетающимися ногами, мы миновали домики строителей, двор, превращенный в лагерь головорезов, подошли к остову виллы, остановились. Сопровождавшие нас пираты, громко крича, принялись что-то энергично обсуждать. Один дважды ткнул пальцем мне в лоб, скривился, сплюнул себе под ноги и завел длинную, поначалу казавшуюся и вовсе бесконечной, тираду. Выговорился. Замолчал, вопросительно кивнул. Я как мог равнодушно пожал плечами. Хотел тоже сплюнуть, так, за компанию, вот только сухость во рту совсем не благоприятствовала чрезмерному выделению слюны.
«Говорливый» взбесился. Громко заорал, ударил меня по щеке, приставил палец к виску, изобразил выстрел. Второй отрицательно покачал головой, сказал несколько слов. Эмоции «разговорчивого» сразу же вылились на него. Я уже было решил, что они подерутся, хоть какое-то развлечение, но нет. На тропинку вышли двое «белых» и перебранка моментально прекратилась. Главари ничего не сказали, просто прошли мимо. Мимоходом «худой» взглянул на «говорливого», смерил его взглядом. Тот моментально умолк, замер, глупо улыбаясь. Нас двоих схватили за руки и потащили вниз, к лестнице, ведущей в подвал. Завели в темный коридор, подвели к первой же двери, затолкали в небольшую комнатку. Послышался грохот, вероятнее всего чем-то тяжелым подпирали двери.
– Вот мы и прибежали, – совершенно спокойно без какого бы то ни было намека на сарказм прошептал Витька, как только нас оставили одних в кромешной мгле. – Слушай, Серега, а мы где?
– Что значит где? В каком смысле? Вообще-то мы в подвале. Заперли нас. Поймали, избили и заперли. Подожди, у тебя часом не амнезия развивается на почве «теплого» приема?
– Нет, все я помню. В какой из комнат подвала?
– Первая направо, надеюсь, ты пытаешься намекнуть на то, что предусмотрительно прорыл тайный подземный ход, так, на всякий случай, и что его начало где-то в этой самой комнате?
Ответом послужил тяжелый вздох. За ним последовал тихий шорох и громкое сопение, думаю, Витька стал на четвереньки и отполз подальше от дверей. Подтверждая правильность моей мысли, из дальнего угла послышался печальный голос товарища:
– Нет никакого хода. Да и быть не могло, это я так, для поддержания разговора, да и просто, чтоб не молчать…
Снова грохот с той стороны двери. Скрип. Яркий свет. На пороге возник худощавый «европеец» в сопровождении небольшой армии. Он заглянул в каморку, превращенную в камеру, осветил ее мощным фонарем, задержал луч света на моем лице, заставив закрыть глаза, перенес яркое пятно на побитого и измученного Витьку. Ухмыльнулся, махнул рукой сопровождающим. Ступил шаг назад. Вышел. Закрыл дверь. Суть пантомимы понятна – нестрашны ему мы оба. Даже немного обидно стало, что это за безобразие такое, никто нас не боится, следовательно, никто и не уважает!
Если «европеец» и собирался уходить, то тут же раздумал. Он снова открыл дверь, крикнул что-то сопровождающим. Ему передали плетеное кресло. Довольный, он кивнул, поставил его у входа, рядом на полу положил фонарь, освещая ту часть комнаты, в которой были мы. Сел, извлек пачку сигарет, достал одну, подкурил, протянул в нашу сторону. Я качнул головой, Витька просто не отреагировал. Посетитель ничуть не расстроился. Он сунул пачку в карман, откинулся на спинку легкого кресла. Что-то громко сказал, судя по тону, спросил. Я пожал плечами, Витька промолчал, пират заметно обрадовался, странно, с чего бы это?
Новый вопрос. Другой язык, знакомое звучание, но не смысл…
– Спрашивает, говорим ли мы по-немецки, – печально произнес Витька, я даже подскочил от неожиданности.
– А мы говорим?
– Я в институте учил, не скажу, что владею свободно, но объясниться…
– Так это же… – я на миг даже русский забыл. – Вот и объяснись. Не забудь только напомнить, что они нашего друга убили и добавь, что это, между прочим, преступление.
Спокойно и монотонно, просто электронный переводчик, а не человек, Витька транслировал мои слова. Умолк. Заговорил пират, только прежде чем отвечать, он громко и совершенно искренне рассмеялся.
– Думаю, ты и без перевода все понял – плевать ему. Говорит, мол, сами виноваты, зачем бежали! Могли бы просто подойти, поговорить. Мы… они в смысле, люди серьезные, а с серьезными людьми всегда можно договориться.
Продолжая самодовольно улыбаться, «европеец» снова заговорил…
– Его Отто зовут, если тебе это интересно. Он и его товарищ – главари этой шайки. Они решают, кому жить, а кому… – пират перебил толстяка. Что-то спросил, тот, запинаясь, ответил.
Отто внимательно посмотрел на меня, даже фонарик поднял, чтобы посветить им прямо в лицо. Кивнул раз, еще раз, еще, закивал так часто, что могло показаться, вот-вот голова отвалится. Резко встал, как-то очень уж комично поклонился, вышел, почти выбежал, позабыв о фонаре и кресле.
Как только он растворился во тьме, послышались громкие крики, шум, возня. Через пару минут двери снова отворились. В комнату внесли два бамбуковых лежака, на них скомканное тряпье, отдаленно напоминающее постельное белье. Один из тех, кто вносил «мебель» громко почти торжественно выдал небольшой спич и, наткнувшись на мой непонимающий взгляд, степенно кивнул. Добавил еще несколько слов, быстро удалился.
– Слушай, ты что сделал? – я недоверчиво покосился на бамбуковое ложе, куда более удобное, нежели бетонный пол.
– Просто ответил на его вопрос.
– А что он спрашивал?
– Спрашивал, кто мы, чем занимаемся, – Витька пожал плечами. – Я и сказал, мол, строим: я – виллу, ты – маяк.
– И это все?
– Да. Он сразу же поднялся и выскочил. Слушай, а чем это так вкусно пахнет?
В проеме двери показался полноватый азиат, конечно, не такой толстяк, как Витька, далеко ему! Тем не менее, ошибиться было невозможно – повар. В руках он нес блюдо, на котором, аппетитная даже в полутьме, разгоняемой светом фонаря, лежала, источая ароматы, козья нога. Наверняка ранее она была частью тела одной из тех симпатичных козочек, которые стайками бегали по островку. Но это ладно…
О том, чтобы изображать горделивую брезгливость и отказываться от угощения, не могло быть и речи. Как иначе, ведь нам даже позавтракать не удалось, а уже почти вечер! Так что я поднял оставленный нам фонарик, поставил его вертикально, направив свет в потолок, кивнул Витьке и вдвоем мы принялись поглощать свежую козлятину.
Когда с обедом было покончено, мы устроились на лежаках и принялись размышлять на тему, что ждет нас дальше. Хорошая тема, актуальная, широкий простор для фантазии дает, вот только думать можно много, но думай, не думай, а ничего путного не придумаешь. Во всяком случае, нам так и не удалось.
Примерно через час за дверью снова послышалась возня. Судя по звуку, большой камень потащили по бетонному полу, а что, чем не замок! Будто по команде, синхронно, мы сели. Переглянулись, уставились на дверь, пытаясь угадать, что произойдет в следующую минуту.
Не произошло ничего сколько-нибудь нового. В нашу каморку вошли трое. Один поднял поднос с пола и тут-таки удалился. Двое других остановились у дверей, держа автоматы наготове. Дверь снова отворилась. Внесли еще одно кресло, поставили рядом с первым.
Несколько минут тишины, лишь почетный караул у входа. Опять открылась дверь. На пороге показался Отто, рядом с ним стоял его полноватый товарищ. Разыгралась ничуть не смешная сценка «проходите – только после вас». Она закончилась тем, что оба пирата, благодаря ощутимой разнице в комплекции, вместе протиснулись в дверь, расселись в кресла и принялись нас разглядывать.
– Слушай, Вить, узнай, что им надо! – как-то все эти «смотрины» мне изрядно поднадоели, а полный желудок добавил решимости.
Дрожащим голосом, с частыми длинными паузами (наверняка слова подбирал!), Витька процедил несколько фраз. Громко, с облегчением выдохнул. Пираты переглянулись, тот, который толще скрипуче засмеялся. Отто понимающе кивнул, чуточку склонил голову и прищурил глаза, от чего стал казаться хитрым торговцем, персонажем восточной сказки, который так и мечтает тебя обмануть…
– Говорит, они с коллегой пришли просить нас достроить маяк, – после нескольких минут переговоров неуверенно произнес Витька, наверняка он и сам не верил в то, что правильно все понял.
– Ты это серьезно? – с точно такими же нотками в голосе спросил я. – Вернее, они это серьезно?
– Я дважды переспросил – все правильно. Говорит, хотим достроить маяк – нужна ваша помощь, – Витька пожал плечами. – Или я чего-то в жизни не понимаю, или что-то в этом мире меняется. Вот Михалычу захотелось остров с маяком, а ему предлагали, в два раза дешевле, со всеми постройками! Так нет же, этот мне подавайте и все тут. Так еще и этот Отто фон… туда же.
– Спроси у них, зачем, – я искренне недоумевал.
Пираты переглянулись. Тот, который спокойнее и плотнее, пламенно заговорил. Витька внимательно следил за ним одним не заплывшим глазом. Причем так внимательно и увлеченно, что даже рот открыл.
– Скажу честно, я мало чего понял. Да разве его поймешь! Из того, что удалось разобрать – они не какие-то там бандиты, а представители серьезной организации фронт чего-то там, освобождения чего-то, от кого-то. Говорит, захват этого острова – большой шаг в их борьбе. Говорит, они планируют устроить базу, лагерь… – Витька замолчал, подбирая слова. – Бороться с кем-то они собираются. Мол, пиратство, это не цель, это средство. Говорит, свет маяка это символ, символ борьбы. Кроме того, мол, сами они крушение потерпели, а маяк может обезопасить… все такое, – он замолчал, пожал плечами и тихо, будто боялся, что его услышат, прошептал: – Много всего говорит, красиво, эмоционально, но ясно же, врет гад…
– Да, ты прав, – я взглянул в лицо толстому пирату, тот улыбался хитрой улыбкой. – Врут, я вот только понять не могу, зачем? Ведь должна же быть какая-то причина!
– Попробую разузнать… – Витька начал тараторить по-немецки.
Отто подскочил, казалось, еще мгновение и он набросится на моего друга, а за компанию и на меня. Окрик компаньона моментально охладил его пыл. Они пошептались минутку, похоже, пришли к согласию. Отто поднял обе руки в знак примирения, наклонил голову, заговорил.
– Я намекнул, мол, не верю, все такое, вот он и взбесился. Теперь же они нам сделку предлагают. Мы достраиваем маяк – они же первым кораблем отправляют нас на большую землю, – перевел Витя.
– Нет, но достроить маяк – не проблема. Башня практически готова. Надо лишь наверху несколько рядов камня положить, да залить площадку бетоном. После линзу установить, центровкой заняться, настроить систему, чтоб свет был виден издалека, еще отделка: штукатурка, покраска…
Мои размышления вслух прервал смеющийся голос толстого пирата, я посмотрел на Витьку, тот, заметно даже в темном помещении, освещенном одним пусть и мощным фонариком, побледнел.
– Что он еще хочет?
– Говорит, если мы согласимся – уедем домой, если же откажемся, они нашей кровью окропят алтарь своей грядущей революции. Я так понимаю, мы согласны, правда?
Глава 17. Строители поневоле
Грохот огромного камня, который протащили по бетонному полу, подействовал не хуже будильника. Я открыл глаза, позволяя мрачным воспоминаниям занять место приятного цветного сна. Поднялся. «Замок» убрали, дверь широко распахнулась. На пороге появился уже знакомый нам Отто в сопровождении двух крепких азиатов, небрежно размахивающих автоматами. В контрасте с их мрачными лицами он выглядел удивительно веселым и добродушным. На его лице застыла почти искренняя улыбка, в голосе слышались нотки почти подлинного радушия. Он пожал нам руки, словно старым знакомым, а то и вовсе добрым друзьям. Повернулся к Витьке, стараясь говорить медленно и отчетливо, произнес несколько фраз.
– Повторяет то, что говорил вчера. Мол, хочет увидеть свет маяка, свет надежды, причем требует уложиться в четыре-пять дней. Иначе, да ты и так понял. Эти двое крепышей – нам в помощь, – Виктор замолчал, поглядывая одним не заплывшим глазом на пиратов. Отто ободряюще кинул, добавил несколько слов и ушел. – А еще он говорит, нас на довольствие поставили, следовательно, сначала завтрак, а после на работу…
Так началась новая глава в моей карьере крупного эксперта по вопросам маяков, так сказать, практическая ее часть.
Еще тогда, ранним утром, лишь только мы вышли на свежий воздух, в моей все еще гудящей после «теплого» приема голове промелькнула мысль. Весьма разумная мысль. Я вдруг подумал, если те двое назначены нашими помощниками, то зачем им, строителям, автоматы? Неудобно это, ни тебе камни носить, ни раствор подавать. Автомат же мешает, болтается за спиной, лишний вес это, к тому же – опасно. Закралась тень сомнения, засела, будто заноза, не желая уходить. Именно благодаря этому я ничуть не удивился, когда наши помощники легко определились со своими рабочими местами: один взобрался на верхушку маяка, устроился на импровизированной скамейке из двух камней и доски, другой сел внизу у входа. Он облюбовал поваленный ствол старого дерева.
Возмущаться по поводу полнейшего бездействия «помощников» толку не было, потому мы, переглянувшись, взялись за работу. Вспоминая, как это делали рабочие, сложили камни на поддон. Тщательно обмотали его ремнями, приладили веревку с крюком. Схватились за нее, дружно потянули.
Рывок, еще рывок. Груженый поддон завис на уровне верхней площадки маяка. Теперь надо было его закрепить. Я огляделся, ничего более подходящего, чем колода, на которой сидел пират, не нашел. Кивнул Витьке, мол, удержишь? Тот равнодушно пожал плечами, вне всяких сомнений – знак согласия. Я ослабил конец веревки, присел у бревна, принялся ее привязывать. Чувствуя подвох, пират громко закричал, тыча в меня дулом автомата. Как мог, я жестами объяснил, мол, привязываем веревку, груз висит наверху. Поднимаемся, разгружаем. Все просто, правда, была надежда, слабенькая надежда, я немножечко верил в то, что камень перевесит и перевесит не только поваленный ствол, но и сидящего на нем бандита. Так захотелось увидеть, как он вместе со своей скамейкой улетит вдаль, ввысь…
Похоже, ему пришла в голову та же мысль. Обидно, а он умнее, чем можно было подумать! Продолжая бормотать что-то на своем языке, пират встал и предусмотрительно отошел в сторону. Огляделся, убедился, что ни с какой стороны ничего ему не угрожает, мрачно посмотрел на нас, на свою «лавочку», кивнул.
Витька выпустил веревку, поддон наверху чуть качнулся и остался висеть, бревно же не шелохнулось. Вот так и разбиваются надежды…
Пробежка по лестнице наверх. Камни сгружены. Еще один поддон и стройматериал на месте. Спустились. Приготовили подобие раствора, взобрались обратно.
– Слушай, Вить, а ты вообще знаешь, как это делается?
– Ты имеешь в виду кладку? Так это же проще простого, – толстяк равнодушно пожал плечами. – Камень, раствор, снова камень. Не думаю, что это сложная наука, как-то не попадались мне каменщики с высшим образованием.
– Я как раз об этом. Ты когда-нибудь что-нибудь строил?
– Нет, но знаю, как это делается. В теории. В смысле, видел, как другие работают. Смотри! – Витька взял мастерок. – Набираешь раствор, накладываешь, разравниваешь, сверху кладешь камень. Выравниваешь его, постукиваешь, чтобы ровненько лежал, удаляешь излишки раствора, берешь следующий…
Я искренне удивился, увидев, что несколько камней, уложенных другом Витькой, выглядят не хуже, нежели та часть стены, что строили до нас. Конечно, надо делать поправку на то, что наших сбежавших строителей язык не поворачивается назвать профессионалами.
Мы не договаривались, просто так уж получилось, сразу стало ясно, что в качестве каменщика я Витьке не конкурент. Так что друг мой стал мастером, я же довольствовался ролью подсобника. Подай, принеси, все такое. Зато я приноровился в одиночку поднимать камни наверх, используя бревно в качестве дополнительного блока. А уже к вечеру первого дня я научился делать раствор! Даже мой временный начальник Витька искренне меня похвалил. Говорил, мол, это лучший раствор, который он в своей жизни видел. Нет, с этим не поспоришь, сомневаюсь, чтобы он раньше лично в строительстве участвовал.
Так время и шло. Закончился день первый, начался второй. Мы трудились, наши «помощники» наблюдали за нами. Поначалу они пытались с нами говорить, может, советы давали, не знаю. В любом случае скоро им стало ясно, что мы их не понимаем, потому и заговаривать перестали. Сидели, молчали, так исключительно от безделья переругивались между собой.
Ближе к вечеру второго дня я спешил наверх. Запыхался, остановился у одного из окон передохнуть. Оперся руками в ряд камня, обозначающий подоконник, с тоской посмотрел вдаль, засмотрелся на лоскуток океана, частично прикрытого скалой. Краем глаза уловил движение. Непроизвольно повернулся в сторону острого пика и дерева на нем. Присмотрелся.
На фоне искореженного ствола, практически сливаясь с ним, виднелся силуэт. Странный силуэт. Впечатление, будто он нарисован, но при этом живой, шевелится. Человек, вне всякого сомнения, человек, вот только какой-то он… гротескный. Голова у него большая, несуразная, более всего напоминающая голову насекомого – округлая с огромными глазами. Сам облачен в военную форму, отлично маскирующую его, правда, форма казалась не его, будто вырезана она из цветной бумаги, такое вот непонятное ощущение…
То, что я видел, более всего походило на галлюцинацию. Удивление, дополненное растерянностью, заставило меня мотнуть головой. Раз, другой – ничего не менялось. Понимая, что это не работает, я закрыл глаза ладонью. Выждал. Убрал руку. Фигура никуда не исчезла, но изменилась она. Лицо стало обычным лицом, большие глаза оказались армейским биноклем. Незнакомец поднял руку с зажатой в ней винтовкой с коротким стволом и энергично помахал ею. Несуразно как-то это выглядело, не к месту, так и не поймешь, приветствие это или угроза.
Казалось, на острове полно вооруженных людей, чему тут удивляться?! Это всего лишь один из них! Вот только внешность неизвестного никак не вписывалась в общую картину. Пусть он был далеко, его лица я не разглядел, но он не походил на пиратов. У тех не было и подобия формы, да и просто размахивать руками при виде меня это для них слишком! Ладно, Отто или его товарищ, те изо всех сил изображают радушие и доброту, эти же…
Громкий окрик вывел меня из состояния крайней задумчивости. Я вздрогнул и оглянулся. Снизу, топая по металлическим ступеням, спешил охранник. Он громко кричал, размахивал автоматом и с подозрением вертел головой. Подбежал к окну, оттолкнул меня, чуть не сбив с ног, высунулся наружу, вглядываясь в горизонт. Снова посмотрел на меня, опять крикнул что-то, сплюнул мне под ноги. Я понял так – нечего бездельничать. Схватил ведро с раствором, непроизвольно взглянул на гору – там никого не было, одно лишь одинокое дерево.
– И что из всего этого следует? – как только нас отвели в подвал и заперли, я поделился своим наблюдением с товарищем. – Может, есть еще один пират, которого мы попросту не видели. А касаемо формы, да, у этих бандитов нет и подобия таковой, а вдруг это бывший военный? Ладно, ты бросай это дело, не мешай спать, завтра снова на каторгу…
Новый день принес новые заботы. Стены были готовы, теперь надо было залить верхушку, сформировать постамент под линзу. Даже жаль, что в условиях тропиков цемент очень быстро застывает – нет ни малейшей причины требовать выходной.
С раннего утра я занялся раствором. Размешивал, набирал, поднимал наверх. Витька принимал свежую порцию, заливал в опалубку, что-то там разравнивал. Я же тащил новое ведро. Все-таки работа мастера легче физически, но, кто на что учился!
Точно подгадав, когда заливка выйдет на финальную стадию, на верхушке башни появился Отто. Он опасливо осмотрелся, стал на покачивающуюся доску, схватился за плечо одного из охранников, внимательно оглядел горизонт. Судя по всему, картина ему нравилась. Он кашлянул, обратился к Витьке, глядя на меня.
– Говорит, надо башню покрасить, чтобы с моря эффектно смотрелась, спрашивает, какого цвета она будет.
– Изначально была трехцветная, – прекрасно понимая, кто именно будет красить, безо всякого энтузиазма ответил я. – Широкая оранжевая полоса, узкая белая, узкая черная, далее опять широкая оранжевая, и так три раза.
Тот кивнул, что-то сказал и начал спускаться.
– Говорит, завтра все должно быть готово, – лишенным интонации голосом, перевел Витька.
– Завтра, значит завтра. Знаешь, даже немного обидно, что изначально работа была грамотно поставлена. Весь материал заранее привезли. Так можно было бы хоть денек-другой выиграть, хотя, где тут наш выигрыш…
Ближе к обеду можно было смело заявить, что башня готова. Стены достигли должного уровня, площадка залита бетоном. Я, отойдя настолько далеко, насколько позволила охрана, остановился, залюбовался. Правда, любовался недолго. Надо было готовиться к наружной отделке. Пришло время мне занять место камня на шатком поддоне, а Витьке мое, у корыта с раствором. Пришло время овладевать мастерством штукатура.
Нет, не скажу, что очень хорошо получилось, но с другой стороны, как на это посмотреть…
Местами не очень ровно, часто абсолютно не гладко, башня обрастала защитой от ветра, дождя и прочих природных катаклизмов. Внизу, там, где земля была ближе, я старался изо всех сил. Выглаживал, выравнивал, а позже, когда, затмевая все, во мне поселился страх высоты, подпитываемый покачивающимся под ногами основанием, я понял. Понял что маяк – сооружение, на которое смотрят издалека, не присматриваются, а коль так, особо стараться нечего. Тут, главное поскорее закончить.
Точно такая же ситуация была и с покраской. Шаткий поддон раскачивался под ногами, краска грозилась перелиться через край ведра. Валик скрипел, будто и сам не хотел работать. Но вот все мои мучения позади. Я спустился с импровизированного подъемника, перебрался на лестницу, чтобы вывести на башне последние подчеркивающие ее оригинальность полосы.
Покончив с покраской, теперь уже при непосредственном участии охранников, мы подняли наверх линзу, установили на должное место, зафиксировали. Тут-таки внутрь ее были помещены две мощные лампы, отражатель, и вот он момент истины! Усиленный стеклянным цилиндром вспыхнул свет. Двигаясь в толще обработанного стекла, он многократно преломился, собрался в одной плоскости, направленный многочисленными бороздками на стекле и разлетелся по окрестностям. До чего же это красиво!
Более всего мне хотелось посмотреть, как работающий маяк смотрится с воды, вот только никто не спешил предоставить мне такую возможность. Вечером в ответ на мою просьбу Отто ехидно ухмыльнулся, сказал, мол, будете уезжать, еще насмотритесь!
– Так, когда же мы сможем покинуть остров? – осторожно спросил Витька.
– Когда можете уехать? – переспросил Отто и громко расхохотался, ему вторил толстый напарник. – Как мы и обещали, сразу по окончании строительства. С маяком вы справились, молодцы! Теперь достроите виллу и все – свободны как ветер! И не надо возражать, вы поймите, теперь это не то здание, в котором будет жить один зажравшийся миллионер! Здесь расположится штаб сопротивления. И вы сможете с гордостью всем говорить, что приложили к этому руку. Даже обе руки!
Витька перевел мне его слова, Отто дождался, пока тот закончит и засмеялся громче. Я взглянул ему в лицо, перевел взгляд на его приятеля. Наверняка у меня был изрядно глупый вид – они буквально задыхались от смеха.
Насмеявшись, оба поднялись и направились к двери. Остановились у выхода, обернулись. Перекинулись парой слов. Дружно кивнули и Отто, продолжая смеяться, произнес несколько фраз, тыча пальцем в потолок. Я посмотрел на товарища, тот тяжело вздохнул.
– Сказал, у нас сегодня будет праздничный ужин, заработали, мол, – пираты вышли, помахав рукой на прощанье. Витя, помрачнев еще сильнее, добавил: – Наверняка это для того, чтобы набраться сил перед тем, что ждет нас завтра.
