Сергей Владимирович Еримия
Пленники острова Стримов
– И что все это значит? – выслушав мой доклад, спросил Витька, он сам только что вернулся и пребывал в отличном расположении духа, даже глаза горели, то ли от азарта, то ли от нетерпения.
– Точно не знаю, – пожал плечами я и проглотил свой кусок божественно вкусной рыбы, – но думаю, что сегодня. Вряд ли они будут откладывать дело в долгий ящик.
Угощение действительно удалось. Не имея сковороды, девушка использовала то, что дала сама природа. Почистила мой улов, добавила каких-то трав, облепила все это глиной и запекла на углях. В жизни не ел ничего вкуснее…
Ожила радиостанция. Димка привстал, предостерегающе поднял палец, мол, не шуметь. Вслушался, кивнул, печально улыбнулся, снова лег.
– Серега, ты прав. Начинается, точнее, уже началось, – он тихо застонал. – План пиратов не отличается особой замысловатостью. Отто и с ним несколько человек на катере направились в обход острова. Они планируют высадиться в дюнах и зайти с тыла. Эти уже в пути. Два пеших отряда собираются и вот-вот выйдут из лагеря. Они направятся по берегам. Через лес идти не решаются, думаю, оттого, что страшно. К двум часам все три группы должны быть на позициях и тогда начнется штурм. Кстати, на завтрак всем отличившимся обещают жареную козлятину и выпивку. Это в качестве премиальных…
– Боятся в лес соваться, это очень даже хорошо! – довольно пробормотал Витя, глядя на черепки спекшейся глины с неприкрытой тоской во взгляде, рыбка-то кончилась! – Ничего, пускай боятся, еще не забыли ту встречу на горе? Так тогда я только тренировался…
– Я пойду с вами! – к словам, что появились на экране телефона, прибавился решительный взгляд черных глаз.
Вне всякого сомнения, мне было что возразить, вот только возражай, не возражай, а переубедить ее…
– Я так понимаю, стрелять ты умеешь… – часто пожимая плечами, написал я и получил совершенно неожиданный ответ – Консуэла взвизгнула, бросилась на меня, крепко обняла и звонко поцеловала в щеку. Отстранилась, посмотрела в мои растерянные глаза и беззаботно рассмеялась. Одно мгновение и она выбежала из комнаты, наверняка побежала собираться.
– Надо же, так вот что нужно девушке для счастья! – обескураженно прошептал я.
– Что тут можно сказать… – начал Дима.
– Нет, – перебил я товарища, – и не надейся. Ты остаешься!
– Да ладно тебе, – отмахнулся он, – как будто я сам не понимаю, что от меня больше вреда будет, чем пользы. Все я понимаю, если бы не это… Я просто хотел сказать, удачи вам! И возвращайтесь, обязательно возвращайтесь. Без вас мне ничего не светит.
Глава 28. Решительный штурм
Совсем близко, как казалось, просто над нашими головами, громко перешептываясь и натужно пыхтя, прошли пираты. Огни их фонариков бесцельно метались вокруг, некоторые из них периодически опускались, застывали, яркими изрядно вытянутыми овалами освещая склон. На мгновение мелькнула мысль, мол, вот-вот нас увидят, ринутся вниз, но нет, обошлось…
Мы выждали еще несколько минут, дабы убедиться в том, что никто из пиратов не отстал. Никого, ни звука, ни шороха.
– Идеальный вариант развития событий – полнейшая тишина. Приходим, освобождаем, уходим, – шепотом инструктировал я.
– Боюсь, тихо не получится, – покачал головой Витька. – Без стрельбы вряд обойдется!
– Не спорю, я просто говорю к чему надо стремиться. Конечно, все пираты уйти не могли, но их силы распылены. Яхта, вилла, доты, лодки… – похоже, я возомнил себя военачальником, – все это хозяйство надо охранять…
– Это да, ну что, вперед? Время, так сказать…
– Да. Время не ждет. К тому же у нас с ночным ориентированием постоянные проблемы, блуждаем, теряемся. Ладно, вперед. Держим курс вон на ту звездочку, правда, из лесу ее не разглядеть.
Я почувствовал прикосновение. Обернулся, на меня смотрела Консуэла. В ее глазах, особенно темных в темноте, отражались яркие звезды, от чего сама она казалась нереальной, волшебной. Витька уже шагал по лесу, стреляя сухими ветками, а я все не мог отвести взгляда от хоровода отраженных небесных светил…
– Стой! – я догнал толстяка и дернул его за рукав. Перед нами отделенная несколькими рядами деревьев виднелась башня маяка. Будто дождавшись нас, вспыхнул огонь на ее вершине. – Витька, ты расположись здесь, выбери местечко, где тебе будет хорошо виден часовой на башне. Если вдруг… ты знаешь, что делать, но не горячись, не надо выдавать себя раньше времени.
– Без проблем! – толстяк на удивление бесшумно подкрался к ближайшему дереву, прижался к стволу, положил карабин на нижнюю ветку. Дурачась, отдал честь, довольно хмыкнул. – Порядок, командир, я на позиции!
Чувствуя дыхание девушки, которая прижималась ко мне, я спешил к маяку. Как и раньше задержался на краю леса, вглядываясь в темноту. Часового видно не было, оставался лишь рывок. Легонько сжал руки девушки, почувствовал ее улыбку. Вперед! Стена. Я прижался к прохладному камню, затих, стараясь нормализовать слишком быстрое сердцебиение, поднял голову вверх, повернулся к девушке.
– Дальше я иду сам, – прошептал ей на ухо, прекрасно осознавая, что она меня не понимает. – Ты останешься здесь. Если кого-нибудь кроме меня увидишь – стреляй. Договорились?
Отраженные в бездне очей звезды померкли в отблеске света маяка, но скоро и он погас, медленно, неспешно. Это Консуэла закрыла глаза, она прижалась ко мне, оплела руками шею и поцеловала. Жадно, в губы. Через мгновение оттолкнула, отстранилась и приглушенно хихикнула…
«Нет, это очень даже здорово, с одной стороны, ведь под таким допингом ничего не страшно, но вот с другой, бдительность теряется, будто и не было ее», – размышлял я, спускаясь вниз к недостроенной вилле. Осторожно ступая, будто шел по минному полю, миновал открытый участок. Подкрался к стене, прижался, слился с нею, замер, ожидая окрика, а то и вовсе выстрела. Ничего не произошло. Можно было смело идти дальше. Шаг, еще один. Стоп! Я осторожно выглянул из-за угла. Огляделся, благо светло почти как днем.
Просто перед входной дверью ярко полыхал костер. В его мерцающем пламени покачивались фигуры. Нереальный свет делал их самих нереальными, выглядели они сказочными троллями, решившими устроить привал да закусить чем-то вкусненьким.
У огня сидели трое. Разумеется, пираты. Двое рядом, третий чуть в стороне. Тот, который в стороне, молчал, двое же развлекались тем, что у них лучше всего получалось – о чем-то громко спорили. Нет, слов я не разобрал, но тут слова излишни, достаточно одной лишь интонации.
– Вот выбрали же они место для костра! – пробормотал я. – Нет отойти, метров на десять! Уж тогда бы я тихонечко просочился, никто бы и не заметил. Минута туда, минута обратно и все. Нет ни пленников, ни меня. А так! Да, надо что-то думать. Эх, не любитель я геройств…
Рука нащупала карабин. Пальцы погладили приклад, коснулись холодной стали замка. Промелькнула шальная мысль, а что если не церемониться, а просто перестрелять их? Пять патронов, бандитов трое. Три выстрела один за другим. Быстро, пока они не очнулись. Успею? «Успею, пожалуй, – ответила ей другая, рассудительная мысль. – А вот смогу ли? Как-то я военной подготовкой особо не увлекался. Было давно когда-то, в тире упражнялся, но ведь одно дело по мишеням стрелять, а совсем другое в человека! К тому же звуки выстрелов…»
Один из ссорящихся выкрикнул несколько слов. Вне всяких сомнений – ругательство. Это подтверждала интонация, в пользу этого свидетельствовало и поведение другого пирата. Тот вскочил на ноги, передернул затвор автомата и направил его на сидящего бандита. Тот сказал еще несколько слов, только звучали они уже не так воинственно.
Пират с автоматом не собирался униматься. Он отступил на шаг, держа обидчика на прицеле. Закричал не менее воинственно. Второй парировал несколькими словами и тоже начал подниматься. Тот, у которого был автомат, бросил оружие и достал из-за пояса внушительных размеров тесак. Плотоядно усмехнулся, изображая рассерженного дикаря, облизал широкое лезвие. Второй достал свой нож, ничуть не меньший, улыбнулся не менее зловеще, третий оперся о горку камней, скрестил руки на груди, приготовился смотреть кровавое представление…
– Стоять не шевелиться! Ножи на землю! – я не стал дожидаться начала драки и ступил на границу освещенного круга. Направил ствол карабина в сторону спокойно лежащего пирата. – Ты, автомат отбрось подальше. Быстро!
Как ни странно, меня понимали. Конечно, дело не в словах, просто окрики вооруженного человека на всех языках мира понятны.
– Где пленник? – ствол моего карабина медленно поворачивался от одного пирата к другому.
На меня смотрели три пары смертельно перепуганных глаз. Я вдруг подумал, если бы они решились и разом набросились на меня, ведь тогда же мои шансы дожить до утра намертво застыли бы у нулевой отметки! До чего же здорово, что они храбростью не отличаются…
– Ведите меня к пленнику! – стараясь говорить как можно более угрожающе, продолжил я. Вот только что толку от угроз, когда тебя не понимают. Одно дело «руки вверх», а другое… – Корабль, яхта! – я ткнул пальцем куда-то в непроглядную тьму. – Хозяин судна, где он?
Один из охранников, тот, который был ближе к вилле, опасливо покосился на меня, что-то залопотал, показывая на дверь.
– Вот! Это уже лучше. Так вы голубчики и русский язык выучите! Не стоим, не задерживаемся, проходим! – подталкивая всех троих поочередно, я загнал их в подвал. Там тускло горела лампа, скрытая грязным плафоном. Тот, который говорливый, остановился у хорошо знакомой двери, именно за ней не так давно держали и меня с Витькой. Снова что-то залопотал. – Открывай, чего бормочешь!
С тех пор практически ничего не изменилось, разве что вместо камня дверь удерживал большой, просто огромный, навесной замок.
Противно заскрежетал ржавый механизм. Со щелчком отскочила дужка. В тот же миг одна половинка двери от сильного удара ногой сорвалась с петель и сбила с ног ближайшего охранника, расплывчатая в тусклом свете мелькнула тень, материализовалась у второго бандита, нанесла ему прямой в челюсть, застыла, обретая форму…
– Отличный удар, Константин Михайлович! – с искренним уважением в голосе произнес я. – Просто выше всяких похвал. Только вот незадача, трое их…
– Да… – задумчиво произнесла шустрая тень, окончательно превращаясь в фигуру человека, – учитесь гады!
Владелец острова, а это, безусловно, был он, резко умолк, повернулся ко мне, прищурился, все-таки освещение в подвале не лучшее.
– Подожди, Серега, ты?!
– Точно!
– Ну вы даете! Рассказывай, где ребята и что вообще твориться на моем острове?! Пока меня не было, вы тут тренировочный лагерь для бандитов всех мастей организовали? Где Витька? – он схватил меня за руку и крепко сжал, так крепко, что я даже и не понял, что это было, приветствие или пытка.
– Витька здесь, неподалеку, тылы прикрывает, – мне с трудом удалось высвободить собственную конечность. – Давайте я вам позже все расскажу, уходить нам надо…
Не со зла, так, на всякий случай, я стукнул прикладом стоявшего на ногах охранника, тот безмолвно рухнул на пол.
– Уходить?! Это мой остров, моя земля! Да я всех…
– Михалыч, честное слово, надо! Нам удалось отправить пиратов на прогулку, вот только скоро они поймут, что их надули, ринутся за нами всей толпой…
Рассеянно слушая меня, Михалыч вышел из подвала, наклонился, поднял автомат, передернул затвор, зловеще ухмыльнулся. Заметил еще один, взял в левую руку, с тоской во взгляде посмотрел на оружие третьего охранника, думаю, пожалел, что природа не наделила его запасной конечностью. Мгновение и проблема решена, он забросил один автомат за спину, два других взял в руки, повернулся ко мне.
– Теперь пусть приходят, я их встречу!
Как-то я оказался не готов к подобному повороту…
– Но, Михалыч, мы не сможем победить…
– К черту пессимизм! Сможем, более того, победим! Где мой капитан, где команда? Собираем оружие, занимаем оборону. Мы им покажем, надо же чего вздумали, на чужие острова рты раскрывают! Я им быстро объясню, что такое неприкосновенность частной собственности!
Это уже лучше. Я даже облегченно выдохнул, мысленно.
– Вот именно об этом я и говорю! Прежде чем наступать, мы должны освободить матросов и капитана. Их в доте держат, сами понимаете, лобовая атака… штурм в лоб нам не поможет… – все-таки я не военачальник, не хватает опыта, да и умных слов знаю недостаточно. – Есть шанс обойти бандитов, атаковать их из-под земли! Словом, сейчас отступим, перегруппируемся…
– Ага! – в голосе шефа все еще сквозило сомнение. – Это уже по-другому звучит, значит, имеется план наступления. Кто составлял?
– Димка, Витька, я и… – как-то я некстати замялся, – девушка одна.
– Девушку завел? – хихикнул шеф. – Вот это молодец, уважаю, на необитаемом острове девушку себе нашел! Нет, правда, молодец! Хорошо, уговорили, пока отступим. Кстати, о девушках! Надо моих девчонок выпустить, они в соседнем номере остановились, прихвати что-нибудь тяжелое, вместо ключа сгодиться…
Металлический лязг. Громкий, отчетливый. На долю секунды в свете маяка промелькнул силуэт. Автоматная очередь. Человек, который суетился на вершине башни, вскрикнул и рухнул на землю. Еще один щелчок, приглушенный женский крик. Я бросился в темноту, налетел на девушку, чудом устоял на ногах. Она испуганно вскрикнула и выронила карабин. Я обнял ее, прижал к себе, погладил по голове, успокаивая…
– Консуэла, Константин Михайлович, Лариса, Таня. Где-то еще Витька прячется, но его все знают, – я быстро перезнакомил присутствующих. – Девушка мексиканка, она оказалась одной из жертв пиратов, которые светом маяка заманивали мореплавателей и направляли их суда на рифы.
Шеф сказал несколько слов. Консуэла встрепенулась и ответила длинной тирадой, которая закончилась тихим всхлипыванием. От удивления я непроизвольно открыл рот.
– Ты не говоришь по-испански? – заметив мою растерянность, спросил шеф. – А напрасно. Очень красивый язык, я бы сказал, эмоциональный! Язык любви, страсти, ревности. Живой он, настоящий…
Еще одна автоматная очередь, за нею звон битого стекла. Дорогая, почти бесценная линза разлетелась на мелкие осколки.
– Больше не будут никого заманивать, – довольный собой шеф взвесил в руках автомат. – Но ты, Серега, не расстраивайся, потом, когда с бандитами рассчитаемся, ты мне маяк восстановишь.
– Шеф! Михалыч! – счастливый голос толстяка донесся из сгустившейся темноты.
– Витька, нашелся! Скажи мне только честно, я тебя для чего здесь оставил? Чтобы ты логово пиратское утроил на моем острове. Кстати, а Димка где?
– Ранен.
– Тогда чего ждем?! У нас дел… вперед!
Мы углубились в лес. Несколько минут спустя, перекрывая шелест дремлющих деревьев, послышался знакомый треск. Выстрелы. Автоматные очереди, взрыв, крики. Звуки доносились откуда-то издалека, вне всякого сомнения, пираты добрались до нашего бутафорского лагеря. Страшно захотелось увидеть выражение лица Отто, когда тот понял, что его обманули, но нереально это, да и не столь важно…
Глава 29. Операция «Подкоп»
Хриплый изрядно искаженный электронными компонентами громкоговорителя голос витал над островом. Он проникал в тоннели, многократно отражался, сливался со своими отражениями. Слов не разобрать, да если честно, никто особо и не пытался, не до того было, все были заняты приготовлениями. Лишь однажды, когда мы с Михалычем вышли в пещеру, что у входа, тот прислушался и печально покачал головой.
– Нет, но это переходит все границы! Серега, ты только вдумайся, они требуют, чтобы мы сдавались. Наглость, которой мир еще не видел! – похоже, шефа это действительно задевало. – Ты только подумай, нам, русским, кричат «сдавайся!» И все бы еще ничего, так еще и кричат по-немецки…
Голос стал отчетливее, его источник приближался. Кроме слов послышался гул работающего двигателя.
– С катера вещают. Эх, что же вы ребятки гранатометом не обзавелись? Недоработка у вас. Уж я бы тогда не промахнулся! – продолжал возмущаться шеф. Я не успел ничего ответить, как громкоговоритель зазвучал с новыми интонациями. Михалыч на минуту замолчал, по-прежнему продолжая качать головой. Помрачнел чуточку сильнее, посмотрел на меня. – Пластинку сменили. Теперь угрожать начали. Говорят, если до вечера не выйдем, они убьют одного из членов команды, утром еще одного…
– Надо действовать, меньше чем через час стемнеет!
– Не могу с тобой не согласиться, надо. А вот панику разводить не надо! – частично согласился со мной Михалыч. – Пока это только слова и в ближайшее время они останутся словами. Казнить заложника без свидетелей, более того, без уверенности в том, что об этом их действии знает хоть кто-нибудь, никто не станет. Тем не менее, хватит размышлять и планировать, давайте переходить к решительным действиям. Хотелось, чтобы к утру наши ряды заметно пополнились.
Константин Михалыч прошел мимо меня и скрылся в темноте подземелий. Я поспешил следом. Несколько минут спустя мы остановились у горы строительного мусора, у баррикады, которую создали своими же руками. Шеф схватил большую бетонную глыбу, поднатужился, поднял перед собой, отнес в сторону, бросил, вытер лоб рукавом, посмотрел на нас с Витькой. Мы лишь удивленно мигали глазами.
– Ну и чего это мы стоим? Давайте, за дело! Сами горы мусора нанесли, а убирать я должен?
Понемногу проход расчищался. В верхней его части образовалась внушительная дыра. Через нее можно было просунуть руку, даже две, но этого было мало.
Шеф схватил очередной валун, я решился возразить:
– Михалыч, простите, но нам лучше сверху разбирать.
– Там камни мелкие.
– Именно! Думаю, не стоит слишком сильно расширять отверстие, все может случиться, возможно, тоннель придется оборонять!
Константин Михайлович мрачно посмотрел на меня, посветил в глаза фонариком, убрал свет, покачал головой.
– Вот все мне в тебе, Серега, нравится, только пессимист ты, каких мало. Нет в тебе позитивного мышления, но ничего, мы это исправим. Что? Даже и не думай, не возражай, а главное, не говори что ты реалист. Реалистов я на дух не переношу, у них ни иллюзий, ни предубеждений. Но так и быть, не стану спорить, признаю – ты прав. Но прав в другом. Сверху мы быстрее освободим проход. Нам главное что? Нам чуточку расчистить дорогу, чтобы мы вдвоем протиснулись, а там уже…
– А как же я? – задыхающийся от усталости Витька оперся о стену.
– Ты, друг мой, остаешься в резерве. Увы, с твоими габаритами в разведку не берут!
Очень скоро слабый свет двух фонариков ощупывал пол, стены, потолок. Поскольку Михалыч в отличие от меня еще не насмотрелся на классические интерьеры фортификационного зодчества, его все удивляло и все радовало. Не в силах молчать он делился своей радостью со мной, пробуждая во мне исключительно пессимистические мысли о том, что нас услышат гораздо раньше, чем того бы хотелось. Шефа же подобные мелочи ничуть не волновали, какие могут быть пираты, если он уже видел музей, который откроется в этих самых подземельях!
– Я тебя попрошу, если дойдет до стычки, ты не очень, не усердствуй с карабином, не пали, куда видишь, не порть, так сказать, музейный фонд…
Луч фонарика уперся в металлическую дверь. Пришли.
Бесшумно ступая, я подошел ближе. Затаил дыхание, сам прекрасно понимая бессмысленность такого поведения. Толщина створки с полметра, никак не меньше, с другой ее стороны не то, что мое дыхание, выстрела не услышат. Но и это еще не все, вот новая глупость, я приложил ухо к двери, прислушался.
Не услышал ровным счетом ничего. Понял, насколько глупо выгляжу. Схватил обеими руками вентиль, управляющий запорным механизмом. Надавил на него, раз, еще раз. Он не поддавался. С другой стороны на «штурвал» навалился Михалыч. Уперся, что было сил, повис на металлических рожках.
– Нет, стой! – шеф выпустил колесо, посветил рукой на свои пальцы. – Или дверь заварили, или она намертво приросла. Как бы нам того ни хотелось, но придется штурмовать снаружи. Пока, правда, не знаю как.
– Заварили? – пробормотал я. – Нет, не заварили! Это я вас не туда завел, мы у входа в северный дот, нам же нужен южный…
Совсем другое дело – впереди забрезжил свет. Рассеянный, призрачный свет, почти неразличимый на фоне сплошной тьмы. Минута и светлый контур стал отчетливее, он обозначил дверной проем. Чуть заметный, эфемерный, размытый.
Еще несколько шагов и мы на месте. Прижавшись к стене, медленно и осторожно я потянул ручку-вентиль на себя. Дверь поддавалась. А ведь я ее тогда закрыл! Это пираты, наверняка проверяли тоннель, заблокировать же не удосужились. Вот он апофеоз безалаберности!
Щель становилась шире. Можно было заглянуть внутрь. Я увидел комнатку, освещенную керосиновой лампой – помещение, в котором военные инженеры планировали хранить боезапас. Она была ниже той, что с бойницами, думаю, из-за большей толщины бетона, призванного защитить снаряды от детонации. Каземат, одним словом…
На полу, на каком-то тряпье, набросанном на сухие ветки, лежали пятеро. Наши. Капитан и с ним матросы. Они молчали, не шевелились, кажется, даже не дышали. Мертвы? Нет, конечно же, просто спали люди, ночь на дворе!
Я открыл дверь и быстро протиснулся в дот, вслед за мною последовал Михалыч. Он сразу же кинулся к капитану, растолкал его. Тот долго смотрел по сторонам, стараясь понять, что происходит, наконец-то узнал нас. Прошептал:
– Шеф, вы!
– Да, давайте, просыпайтесь и быстренько в тоннель, он вон за той дверью!
Помещение наполнилось звуками. Пусть все понимали, что шум это излишне, но не шуметь попросту не могли. Так уж человек устроен, не создан он для тишины. Шарканье ног, треск сухих веток, удивительно громкий шепот, слова радости, благодарности…
Через приоткрытую дверь из соседнего помещения донесся окрик, громкий, грозный, но какой-то ленивый. Вслед за ним последовал глухой удар, не иначе как кто-то ударил кулаком по столу. Один удар, еще один. Тишина.
Матросы, помогая раненому капитану, скрылись в тоннеле. Я тоже шагнул к выходу, но тут в каземате заметно посветлело. Один из пиратов открыл дверь, ведущую в помещение с бойницами, что-то громко крикнул. Мгновение и он ярко вспыхнул, его объяло синеватое пламя. Это Михалыч, будто профессиональный футболист дал ему пас керосиновой лампой. Стеклянный баллон разбился, горящая жидкость выплеснулась на тряпье, заменявшее одежду…
– Я вам покажу, как чужую собственность отжимать! – закричал шеф, подкрепляя свои слова автоматной очередью. – И это я еще не вспомнил ваше «сдавайся»!
Полыхающий пират, громко крича, пулей выскочил из каземата, его затихающий крик поплутал в бетонном помещении и сменился гробовой тишиной. Михалыч подхватил автомат сбежавшего, бегло осмотрел его в рассеянном электрическом свете, бросил мне, плотоядно усмехнулся, подмигнул и помчался за горящим бандитом. Я побежал следом. Споткнулся о высокий порог, упал, больно ударившись локтем. От боли чуточку потемнело в глазах, но лишь на несколько секунд.
К тому моменту, когда я начал воспринимать действительность, в доте шло сражение. Однобокое, я бы сказал, сражение. Стоявший посредине бетонного помещения разъяренный владелец острова стрелял с двух рук, поливал свинцом направо и налево. Пули, отражаясь от бетонных стен, будто рой рассерженных ос носились в воздухе, мистическим образом обходя грозного шефа и жаля пиратов, которым не хватило ума сбежать.
Полминуты, не больше – все закончилось, патроны у шефа закончились, да и само сражение тоже. На полу остались лежать четверо бандитов, если к ним прибавить того сбежавшего, безо всяких сомнений тяжело раненного, получаем пять ноль в пользу шефа. Неплохое начало!
– Ну, Михалыч! Ну, вы даете! – воскликнул я. – Слушайте, но это нечестно, я даже выстрелить не успел ни разу! Помнится, вы предупреждали, говорили, не очень усердствовать, не палить во все стороны, чтоб вид не портить и все такое…
– А я передумал. Сам посмотри, что это за оборонительное сооружение, которое ни одной пули не видело. Теперь же другое дело. Следы боевого столкновения на лицо.
– Не могу не согласиться, но что дальше? У меня такое ощущение, что скоро здесь будет очень жарко!
– Ничего, прорвемся! А пока я объявляю этот форт территорией свободной от пиратов! – он кивнул, я обернулся, позади меня стояли четверо. Матросы. Они вытянули руки по швам и внимательно смотрели на шефа. Наверняка ждали приказаний. – Отлично, поскольку капитан ранен, принимаю командование на себя. Первым делом – уборка. Выключаем освещение, выбрасываем тела наружу, чтоб нам настроение не портили, и чтоб другим неповадно было. Завал полностью расчистить. Капитана отнести в тоннели, девчонки им займутся. Всем остальным вооружаться, готовимся к началу второго акта!
«А ведь Михайловичу все происходящее просто-таки нравится!» – осенила меня неожиданная мысль. Правда, так и есть, ему сражение в радость! Странная он личность, многоликая. С одной стороны романтик, которого пленяет мерцающий свет далекого маяка, с другой – воин, которому без хорошей битвы жизнь не мила…
Снова включили свет. Забаррикадировали входную дверь, лужи крови засыпали песком. Шеф с довольным видом осмотрел отбитую территорию, заглянул под импровизированный стол – щит из досок, стоявший на камнях, вытащил из-под него картонный ящик, достал бутылку с яркой этикеткой. Скривился, пожал плечами, вытащил пробку, отхлебнул чуть не треть содержимого, медленно выдохнул. Постоял несколько секунд не двигаясь, передал бутылку мне.
– Держи, Серега, подкрепись! Вот кто бы мог подумать, ром хлещут просто как пираты из детской книжки! Не могу сказать, что напиток высшего качества, так ведь пираты они, с них и спрос соответствующий…
Дот, ставший новым штабом, потихоньку обживался. Скоро вернулись матросы. Трое, будто поленья на вытянутых руках, несли карабины из Димкиного тайника, четвертый сгибался под тяжестью двух страшных на вид, зато вполне работоспособных пулеметов. Кое-как очистили лафеты от ржавчины, укрепили на них кровожадные стволы, все еще блестящие смазкой, не прошло и часу, как бойницы обрели своеобразные украшения, стали именно такими, какими их видели военные инженеры прошлого.
Почти сразу, мы еще толком не успели освоиться, пришлось пострелять. Из дота, расположенного на противоположной стороне бухты, то ли спросонья, то ли от бессильной злобы начали палить пираты. Ни одна пуля не влетела в узкие бойницы, но шефа такое неуважительное поведение изрядно расстроило. Он оттолкнул матроса, который уже несколько минут безрезультатно пытался зарядить пулемет, справился сам и выпустил длинную очередь в сторону пиратского логова. В доте сильно запахло порохом, уши моментально заложило. Как только стих грохот выстрелов мне удалось расслышать громкие крики бандитов, наверняка недовольных подобным положением вещей.
– Вот это мощь! – шеф почти ласково погладил приклад, улыбнулся и повернулся к нам. – Что ж, господа-товарищи. Пока счет в нашу пользу. Оружия у нас достаточно?
– Боле чем, – кивнул один из матросов. – Арсенал как в хорошей войсковой части.
– Отлично. Оружие есть, стены крепкие. Жаль, бойницы большей частью выходят на море, а оттуда нам ничего не угрожает, стрелять по берегу неудобно, но ничего не поделать.
– С припасами, Михалыч, у нас туговато, – подключился к разговору хозяйственный Витька. – Даже с учетом «трофейных». Сами видите, у них в основном выпивка, зато в большом количестве.
– Недостаток провизии это не так уж и плохо, – Михалыч забрал бутылку у толстяка и сделал большой глоток. – Это значит, что долго отсиживаться мы не сможем. Появляется больше причин для того, чтобы переходить от обороны к наступлению…
Погас свет. Собственно, этого и стоило ожидать. Электричество в дот провели сами пираты, взяли один из кабелей, перебросили его через джунгли по кратчайшему пути. Теперь вот вспомнили, одумались, перерезали.
Тускло замерцал огонек, кто-то из матросов нашел керосинку, конечно, это решение, вот только топлива в ней на пару часов никак не больше. Глядя на слабенький коптящий светильник, Михалыч смачно выругался и пригрозил кулаком туда, где на другом краю лагуны ярко горел свет в бойницах.
– Думаю, это можно обойти, – пожал плечами я. – Надо просто провод подходящий найти. Подключимся в радиорубке, протянем линию внутри тоннеля, только и всего.
– Дельное предложение… – шеф громко зевнул. – Займешься, Серега? Я же пару часиков посплю, утро скоро…
Пока я бродил по бесконечным тоннелям в поисках подходящего кабеля, незаметно подкрался рассвет. Яркий солнечный луч влетел в узкую щель амбразуры. Он коснулся покатого бока пустой бутылки, лежавшей средь стола, разбился на множество ярких бликов. Озарил он помещение, превратив его из унылого бетонного укрепления в просто-таки сказочную избушку.
– Идут! – прошептал один из матросов.
Я бросил кабель, который пытался зачистить тупым ножом. Михалыч резво соскочил со своего импровизированного стула, будто и не спал вовсе. Он оттолкнул меня и матроса, подбежал к двери, прихватив автомат, приоткрыл смотровую щель, выглянул наружу, я посмотрел ему через плечо.
С другой стороны двери, медленно двигаясь по тропинке, шли трое. Первый, низенький и очень худой, нес палку, на которой красовалась почти белая тряпка. За ним шли двое, каждый из них толкал перед собой тачку, явно позаимствованную на нашей стройке.
Тот, который низкий и худой остановился, несколько раз взмахнул своим флагом, не иначе как в стремлении привлечь внимание. Что-то громко прокричал.
Мы дружно переглянулись. Все-таки никто кроме Димки местные диалекты толком не понимал.
Не получив ответа, а возможно и не надеясь на таковой, те, которые толкали тачки, обогнув знаменосца, приблизились к двери. Остановились. Погрузили на тележку одно тело, на него бросили другое, точно такое же действо произвели с еще двумя. Подозрительно замялись, один присел, на несколько секунд оказавшись вне поля зрения. Поднялся, кивнул напарнику, оба синхронно взялись за ручки тачек…
– Нутром чую, что-то они задумали, – прошептал Михалыч.
– Так может это, очередью их, для профилактики? – также шепотом ответил один из матросов.
– Хотелось бы, но нет, так не годится, – шеф покачал головой, – неважно, что они замышляют, стрелять в людей с белым флагом мы не станем. Да и что они могут нам сделать? Я тоже не знаю, но давай отойдем от дверей на всякий случай…
Похоронная процессия удалялась от дота. С каждым шагом пираты шли быстрее, казалось, еще немного и вовсе побегут. Но вот они вышли на берег, дружно оглянулись, бросили тачки, упали на песок, закрывая головы руками.
Заметив их маневр, Михалыч отскочил в сторону и вжался в стену, ожидая взрыва, но ничего не произошло. Тогда матрос, тот, который стоял ближе всех к выходу, ступил несколько шагов, приоткрыл смотровую щель, осторожно выглянул. Старался он, прижимался к двери, заглядывал и так и этак, но ничего не увидел. Повернулся. Медленно пожал плечами. Я схватил керосинку, оторвал отражатель, блестящую полированную железку, бросил ему. Тот быстро сообразил. Выставил импровизированное зеркало наружу, довольно хмыкнул.
