Теона Рэй
Мой любимый враг
Глава 13
– Как мы это сделаем? Ну, трудоустройство… – мысли путались, руки начинали мелко дрожать. – Надо ведь сообщить Его Сиятельству, что работа для меня найдена.
– Не стоит этого делать. Я отвезу тебя, представлю семье и передам в руки экономки. Дальше она тебе поможет разобраться в обязанностях…
– Мне известны обязанности камеристки, господин.
Грей Бомаль усмехнулся и покачал головой.
– Нет, неизвестны, Амели. Собирай вещи и пойдем.
– Мне нечего собирать…
Мужчина окинул внимательным взглядом гостиную и приоткрытую дверь в гардеробную.
– Советую все же взять что-то. Пригодится.
– Ладно… Да, хорошо. Пожалуй, если только пару платьев…
На трясущихся от волнения ногах бросилась в гардеробную, наспех собрала в наплечный мешок две пары мягких туфель, ботинки на твердой подошве и тот бархатный костюм, в котором летала на скалу – воспоминания он вызывал отвратительные, но был слишком уж удобным. Туда же запихала платье из темно-зеленой хлопковой ткани, материал не самый практичный, но к телу приятный. Подумав, взяла шляпу и шейный платочек. На тумбочке у зеркала блеснула брошь, подаренная мне Старшим лордом. Кинула на нее задумчивый взгляд и вышла в гостиную.
– Я готова. А как же Эрган? Он должен знать, что мы уезжаем.
– Я скажу ему, где ты, по возвращении.
Мне не терпелось скорее покинуть этот неприветливый дом, так что я просто кивнула. Но уже в последний миг, когда советник отворял двери, задумалась. Я вижу его второй раз в жизни, он – помощник Старшего лорда, который меня люто ненавидит, так почему же я сломя голову бегу туда, куда он мне приказал?
– Господин Бомаль, не поймите неправильно, но мне вам доверять как-то сложно. Его Сиятельство был бы не прочь избавиться от меня и…
– Святое Мироздание, Амели! – громким шепотом крикнул мужчина, опасливо покосившись на пустой коридор. – Я тебя спасаю, если ты этого еще не поняла! Правда думаешь, что после рассвета тебя просто отпустят гулять по Дралаесу?
Вот сейчас я ему верила. Сердце гулко забилось, во рту пересохло, и мне не требовалось больше ни секунды на то, чтобы собраться с духом. Беззвучно, как мышка, выскользнула в коридор и побежала к лестнице, но Бомаль развернул меня и потащил за собой коридорами, по которым я ранее не ходила. Скорее всего, именно они и были ходами для прислуги, а сейчас ночь, и все спят, мала вероятность, что нас кто-то увидит.
Когда Грей открыл очередную дверь, за ней оказался задний двор замка. Мы попали в ту часть сада, в которой на лавочках под открытым небом обычно отдыхают слуги, вот только огорожена была эта небольшая территория трехметровым забором с пиками по всему его периметру.
Советник, озираясь по сторонам, словно вор, двинулся к стене напротив. Едва слышно щелкнул замок, и мужчина кивнул мне на образовавшийся проем, пройдя который, мы тут же оказались за стеной, что была вокруг всей замковой территории.
– Все еще будь тише, стража делает обход раз в полчаса, и у нас есть всего семь минут на то, чтобы уйти как можно дальше, – все это он проговорил мне прямо на ухо, прижавшись вплотную всем телом. Странно, но отвращения к прикосновениям я не почувствовала, наоборот – эмоции словно затихли, кровь не вскипала, как в случае с Эрганом, и, в общем, мне словно что-то подсказывало, что господину Бомалю можно верить.
Мы проделали почти бегом несколько сотен метров, и стена осталась далеко позади. Только тогда перешли на шаг, и Грей взял себе мой наплечный мешок.
– Неподалеку стоит повозка, не мог пригнать ее поближе к замку.
– К чему… такая… секретность? – Я запыхалась, и теперь слова давались с трудом. Пришлось остановиться и отдышаться. – Ведь ваша жена все равно будет хвастаться “камеристкой из благородного рода”.
– Если Его Сиятельство услышит об этом, я сделаю вид, что ничего не знаю. Он поверит, меня не бывает дома по несколько месяцев.
– Но почему? Он слишком далеко?
Мужчина усмехнулся.
– Ты слишком мала, чтобы понять, что такое восемь малышей-драконов.
– Ого… Но все же разве вам не хочется проводить время с семьей?
– С детьми? Конечно, хочется.
– А с женой?
– Амели! Это допрос?
– Нет, мне просто интересно! Эрган уверял, клялся, что истинные драконьи пары безумно любят друг друга, и обещал, что и у нас будет так же…
Советник остановился, устало потер глаза и выдохнул:
– Моя пара погибла много лет назад, еще в детстве. Я женат на девушке, которую выбрал мой отец. Еще вопросы?
Я покачала головой. Мне вдруг стало так жаль этого мужчину… Страшно, наверное, так никогда и не узнать, что такое любовь. Но я задавала вопросы, и господин Бомаль отвечал, а мне сейчас было так важно с кем-то говорить. Хотя бы потому, что от Эргана я слышала лишь “Не могу знать”, а камеристки вовсе переводили разговоры на другую тему.
– Почему вы меня спасаете? Вам разве не все равно?
– Нет.
– Но почему?
– Я верю Младшему лорду, его дракон не мог ошибиться в выборе. Все, конечно, решили, что молодой мужчина, у которого ранее никогда не было девушки, просто выбрал ту, что понравилась ему внешне, или же не хотел рыскать по всему Лостако. Но я знаю Эргана с самого его рождения и могу с уверенностью сказать, что он не падет к ногам первой попавшейся красотки.
Грей считает меня красоткой? Слышать такое было приятно, не так много комплиментов мне делали за всю мою жизнь. Точнее, вообще никогда.
– Почему Его Сиятельство так торопится женить сына? Старший лорд ведь еще совсем не стар, у Эргана есть время, чтобы подготовиться к правлению.
– У него нет времени. И если к моменту коронации он не будет женат на беременной от него драконице, то трон перейдет следующему претенденту.
– Арнелю, да, знаю…
– Именно. У Арнеля уже есть наследник, и скоро будет второй.
– Я теперь тоже верю в то, что я – драконица, – выдохнула, замедляя шаг. Мы шли достаточно долго, даже замковой стены уже видно не было. – Эти чешуйки раньше проявлялись, только когда я злилась, и все решили, что это какая-то болезнь. Вчера же они появились во время сна, но мне даже ничего не снилось – я не могла злиться.
– Они появились, потому что твое тело было больно. Ожог от воды, насколько я знаю?
– Да, несильный, но все же…
– Кровь дракона вылечила тебя. Следов ожога ведь не осталось?
Я задумчиво покачала головой. Следов и правда не было, да и трение ткани платья о кожу не вызывало неприятных ощущений. Невольно потянулась рукой к ноге, дотронулась до коленки и провела кончиками пальцев по мягкой, бархатистой коже.
– Господин Бомаль, как мне пробудить дракона? Эрган пытался сделать это какими-то ужасными способами…
– В твоем случае поможет только смерть, – ухмыльнулся мужчина, а я замерла, споткнувшись о собственную ногу.
– Это еще почему?
– Ты – полукровка, к тому же в детстве в тебе подавляли драконью ипостась, а не помогали ей появиться. Первые симптомы появились лет в семь, так ведь?
– Да, но…
– Уже был случай рождения полукровки, правда, она не дожила и до десяти лет. Нашим народам нельзя смешивать кровь, и, будь уверена, если бы Эрган не выбрал тебя своей парой, а кто-то узнал, что ты рождена от слияния дракона и человека, ты была бы уже мертва. Впрочем, не приди я в твои покои, это могло бы произойти сегодня ночью. Его Сиятельство в тебе уже не заинтересован и, несмотря на любовь к сыну, ждать чудесного пробуждения в тебе второй ипостаси не станет. Нет времени, Амели, его нет. Возможно, остались считаные дни.
– Но почему?!
– А вот и повозка, – мужчина кивнул в сторону дерева, под раскидистыми ветвями которого притаилась лошадь, запряженная в небольшую карету. Возничего не было видно, Грей отворил дверцу, закинул внутрь мешок и помог забраться мне, а сам устроился на козлах. Продолжать разговор было невозможно, между нами оказалась толстая перегородка.
Только оставшись наедине с собой, я снова начала думать о том, правильно ли поступила. Еду неизвестно куда, неизвестно с кем, темной страшной ночью… Так, все, Амели, все! Останься я в замке Великих, меня бы убили в собственных покоях, а так хоть мир повидаю. Горькая усмешка сорвалась с губ, и я устало прикрыла глаза. Мне не хотелось верить, что все закончится вот так, чутье подсказывало, что судьба меня покалечит еще не раз. Не то чтобы я доверяла интуиции, но у меня не было даже крохотного ощущения, что жизнь моя будет закончена в стенах… вот этого дома.
Я прильнула к окошку, чтобы лучше рассмотреть место, к которому мы подъезжали. Небольшое двухэтажное здание в виде буквы П окружал маленький, но уютный сад. В Солнечной долине не было, наверное, ни одного дома, вокруг которого не росли бы яблоки, груши, вишня и море разнообразных цветов. Фонари освещали каждый метр двора, по мелко подстриженной траве тянулись длинные тени, а из окон дома выглядывали чьи-то лица. Разглядеть было трудно, но и без того знала, что это любопытная прислуга. А если вспомнить слова Эргана о том, что их хлебом не корми, дай сплетню какую узнать, то я с уверенностью могла сказать, что прямо сейчас служанки выясняют между собой, кто же приехал в таком откровенно плохоньком экипаже.
Лошадь, фыркнув, процокала последние два метра и остановилась. Колеса скрипнули, повозку слегка качнуло.
– Не нервничай, никто тебя не съест. – Дверца открылась, и внутрь заглянул Грей. – Давай, идем.
Шагнула на тропинку и только тогда почувствовала, как же на самом деле ноги трясутся от волнения. Еще раз окинула внимательным взглядом дом, понимая, что еще не скоро смогу увидеть его снаружи, и двинулась вслед за советником.
Нас встретил дворецкий, поприветствовал хозяина и запер дверь на засов. В холле оказалось пусто, тепло и комфортно. Возникало такое ощущение… домашней обстановки. Теперь понятно, почему семья Бомаль не хотела жить в замке Великих – здесь намного уютнее, чем там.
Широкая, но короткая лестница находилась прямо напротив входа. Слева и справа от нее были арочные проходы, за одним из которых виднелась столовая, а за другим – каминный зал. Никаких дверей на первом этаже больше не было, и это позволяло расслабиться. Не знаю почему, но на каком-то подсознательном уровне двери меня пугали.
– Мне придется разбудить экономку, чтобы она показала тебе комнату, в которой будешь жить. Сразу же объяснит порядки дома, и, собственно, чем ты будешь заниматься.
– Я ведь камеристка?
– У нас не так много слуг, и камеристки выполняют иногда не самую простую работу. Я назначу тебе жалованье пятнадцать золотых в месяц…
Грей замолчал, увидев, как широко распахнулись мои глаза. На пятнадцать золотых вся наша семья жила иногда по два месяца!
– К чему мне столько денег? Все равно ведь нельзя выходить на улицу.
– В город ездят Ирхад и Эмелисса, это дворецкий и экономка. К любому из них можно подойти с просьбой купить, что хочешь, они это приобретут, а после вычтут из твоей зарплаты.
Ну и что мне захочется, будучи запертой условно в четырех стенах? Разве что гигиенические принадлежности да белье.
– Стой здесь, – Грей остановил меня наверху лестницы и двинулся в конец коридора. Там трижды стукнул в узкую дверь, и она почти сразу открылась.
– Господин! – послышался хриплый ото сна голос явно немолодой женщины.
– Доброй ночи, Эмелисса, встреть новую камеристку как подобает, – мужчина на миг взглянул в мою сторону. – Девчонка из знатного рода, давай без этих твоих проверок.
– Да как же… О чем же вы! Господин, я никогда…
– У меня нет времени. Представь ее завтра с утра моей жене. И да – не говори Воиле, что я приезжал. Постараюсь навестить вас в Первый месяц, а сейчас мне пора.
– Вы не прибудете на Зимний праздник?
– Увы, не могу.
Грей двинулся ко мне, кивнул и махнул рукой в сторону все еще открытой двери.
– Все, иди. И да, если Воила спросит, с кем ты приехала, скажи, что не знаешь его имени.
Мужчина сбежал по лестнице, дворецкий уже вновь открыл дверь, и советник выскочил на улицу. Я осталась стоять в одиночестве посреди темного коридора, и мне вот совершенно не хотелось идти к той открытой двери…
Из комнаты высунулась седовласая голова, Эмелисса, нашарив на голове очки, натянула их на нос и громко прошипела:
– Ну подойди, чего встала? Не приведи Мироздание, госпожа увидит, что мы ночью по дому шарахаемся!
Я поспешила к ней, мысленно проклиная тот день, когда решила пойти попрощаться с Элой. Обошлась бы и без прощания, мне следовало сбежать в ту ночь и вернуться лишь… никогда. Наверное, мне всегда хотелось сбежать из-под родительской опеки, но не так же далеко! Я проскочила мимо женщины внутрь маленькой комнатки, и экономка захлопнула дверь.
В свете единственной свечи ее лицо казалось высушенной на солнце сморщенной виноградиной, и было таким же темным. Веснушки осыпали ее щеки, лоб, нос и даже веки, а нижняя губа была тоньше верхней.
– Взрослая совсем, – пробормотала она, усаживаясь на узкую кровать у зашторенного окна. Сухощавая рука потянулась к стакану воды на прикроватной тумбочке, и только после того, как женщина осушила его, спросила:
– Сколько лет-то тебе?
– Восемнадцать.
– У кого работала? До Темных ночей-то еще два месяца.
Я открыла и закрыла рот, не зная, что ответить. Грей не объяснил, что мне следует оставить в тайне, так что пришлось додумывать самой.
– У Его Сиятельства.
– Господин Бомаль сказал, что ты из знатного рода.
– Я младшая дочь графа Де Согне. Амели. Меня зовут Амели.
– Де Согне? – старушка вскинула голову, всматриваясь в мое лицо. – Знавала я твоего деда… Давненько это было. Еще девчонкой была, а граф-то тогда только женился, да все пытались завести дитя… Уж потом получилось, да все сыновья рождались, а я на площади работала, лимонад продавала, так твоя бабка меня все пирогами угощала. Эй, ты чего?
Я мотнула головой, быстро вытирая слезы тыльной стороной ладони. Почему-то рассказ Эмелиссы затронул что-то в глубине души, и так отчаянно захотелось домой… И туда, на площадь, где я была всего лишь однажды.
– Не реви. Работать в доме Бомалей мечта, тут тебе и комната своя, и оплата как в замке, и свободного времени полно. Ты так и вовсе будешь занята лишь по утрам да поздней ночью, а на заднем дворе есть даже беседка, куда можно выйти. Да и горничные все сплошь болтушки, скучно не будет. Разве что Шая – девка противная, с ней не заводи дружбы.
– Госпожа Бомаль не всегда нуждается в услугах камеристки? – спросила, шмыгнув носом. Не реветь не получалось.
– После завтрака она уходит на третий этаж, что под крышей. Он полностью принадлежит ей. Там рисует, читает, танцует – и так до самого ужина, после которого уходит к озеру, там долго сидит, глядя на воду, и только потом идет спать. Вот тогда и нужна твоя помощь – воды нагреть да помочь волосы промыть, они у госпожи длинные, едва ль по полу не волочатся.
Я похлопала глазами, вспоминая, чем меня пытался удивить Грей Бомаль, когда сказал, что я не знаю, что входит в обязанности камеристки. Задала этот вопрос Эмелиссе, и та хохотнула.
– В том и необычность! Вот чем занимаются личные служанки господ в Лостако? Помыть, убрать, привести одежду в порядок, одеть, сделать прическу. Здесь же ты будешь слоняться без дела, благо хоть вход в библиотеку свободный, – Эмелисса пожевала губами, задумавшись. – А, и, конечно, еще кое-что – готовят все по очереди. В доме есть кухарка, но госпожа Бомаль предпочитает каждый раз что-то новенькое, а по ее словам, еда, приготовленная одними и теми же руками, надоедает.
Ужас пронзил сердце. Я никогда не готовила!
– Тебе тяжко придется, раз ты из знатного рода. Ты, поди, и к плите ни разу не подходила?
– Нет, – сиплым от страха голосом пробормотала я. Святое Мироздание, я ж просто отравлю эту неизвестную мне женщину! – А дети? Кто следит за ними?
– У них есть няньки. Вот только передвигайся по дому осторожно – восемь малышей, которые только-только стали драконами – то еще испытание.
“Да и восемь малышей не драконов – тоже испытание”, – подумала я, но вслух произносить не стала. Уже хотелось занять свою новую комнату, и Эмелисса, словно прочитав мои мысли, поднялась с кровати.
– Твоя спальня примыкает к покоям госпожи, – рассказывала экономка, пока мы шли в правое крыло дома. Миновали коридор, завернули за угол, и здесь женщина остановилась у узкой двери. Длинным ключом открыла замок и, толкнув ее, пропустила меня вперед.
Внутри было темно, но Эмелисса на ощупь нашла спички и, чиркнув ими, зажгла свечку в хрустальном подсвечнике с маленькой ручкой. Свет выхватил из темноты такую же кровать, как в спальне экономки, тумбочку, справа от двери – стол и стул. Слева стоял низкий комод с четырьмя горизонтальными ящиками. Увидев его, поняла, что мешок с вещами из повозки забрать забыла. Не то чтобы расстроилась этому факту, но складывать в комод мне теперь было нечего.
– В тумбочке гигиенические принадлежности, в столе – писчие, в комод сложишь вещи.
– У меня их нет.
– Форму выдам с утра, два комплекта. Обновка будет через месяц. И самое важное – чулочки и шейная повязка должны быть всегда кипенно-белыми, без единого пятнышка! Волосы собирай в пучок, платье сворачивай в трубочку, чтобы не мялось, гладить этот материал тяжело.
Эмелисса вышла, пообещав навестить меня с утра. Я устало опустилась на кровать, отдернула занавеску и выглянула в окно. До рассвета еще долго, но сон исчез вместе с вышедшей из моей комнаты экономкой.
Глава 14
Как задремала, сама не заметила, а очнулась от того, что кто-то тормошил меня за плечо. За окном еще стояла непроглядная мгла, как всегда бывает перед самым рассветом.
– Одежку бери, – громкий шепот Эмелиссы разносился по комнате змеиным шипением. Я, зевая, с еще закрытыми глазами на ощупь забрала платье и прижала его к груди, надеясь доспать, пока экономка складывала остальные вещи в мой комод. – Кто ж огонь-то оставляет на ночь? Угореть вздумала?
– А?
– Свечку, говорю, чего не потушила?
– Заснула внезапно, – вздохнула я, поднимаясь с кровати. – Всегда так рано нужно вставать?
– Нет, только сегодня. Я тебе покажу, что делать, а дальше сама. Завтра проснешься с рассветом, но госпожа встает без пяти минут шесть. Важно не опоздать с побудкой! У нее режим, ни минутой позже!
– Почему именно без пяти минут?
– Пять минут госпожа лежит и пьет воду с мятой. Потом купание, завтрак.
Мне оставалось только завистливо вздохнуть. Тоже хотелось такой беспечной размеренной жизни, чтобы утром вода с мятой, а весь день единение с собой и гуляние у озера…
– Давай одевайся, копуша!
Я быстро натянула платье. Форма служанок в доме Бомалей отличалась от той, что была у моих камеристок. Черное платье в пол с коротким рукавом было пошито из дорогого шелка, в нем не будет ни холодно, ни жарко. Белые носочки и белый воротничок оказались надушены туалетной водой с ароматом лаванды, а в пучок из волос на моей голове Эмелисса воткнула шпильку с белой ромашкой, сотканной из тончайшего кружева. Может быть, все на самом деле не так плохо, и девушкам действительно лучше жить в богатстве, но в Дралаесе, нежели ежедневно искать кусок хлеба на завтрак в Лостако?
– Идем, идем! – Экономка потянула меня за руку на выход, потушила свечу и захлопнула дверь, когда мы вышли.
– Мы разве не к госпоже? – удивленно спросила я, понимая, что экономка ведет меня вниз, на первый этаж.
– А ты что ж, начинаешь рабочий день, не позавтракав? – не менее удивленно переспросила Эмелисса.
Мы ступали бесшумно по темной лестнице, подсвечник с собой брать не стали, и теперь приходилось очень внимательно всматриваться под ноги. Но это не уберегло экономку от того, чтобы врезаться в кого-то за углом.
– А чтоб тебя кикимора забрала! – зашипела женщина, потирая ушибленный лоб.
Ирхад оказался менее ворчливым, только недовольно цокнул языком, а после заметил и меня.
– Новенькая? Кем будешь? – шепотом спросил он.
– Камеристкой госпожи Воилы, – так же шепотом ответила я.
– Потом поболтаете, идем!
Стройным рядочком мы двинулись на кухню. Там наконец зажгли свечи и в полумраке отыскали шкафы с продуктами. Эмелисса вытащила вяленое мясо, свежайший белый хлеб, сыр и булочки, испеченные вчера вечером. Заварила чай и разлила по чашкам. Завтракали молча и быстро, экономка все подгоняла меня, и спустя несколько минут мы уже шли к покоям госпожи.
– Воила еще спит, так что тихо. – Замок щелкнул, дверь бесшумно отворилась.
Первым делом я обратила внимание на то, как приятно пахнет в гостиной – легкий сладкий аромат каких-то цветов, неведомых мне, успокаивал и поднимал настроение. Справа у небольшого камина стоял диван, слева – книжные шкафы, а на полу лежала белоснежная шкура. Напротив входа оказалось три двери, одна из них вела непосредственно в спальню госпожи, две других – в ванную и уборную. Солнце еще не встало, но ночная мгла рассеялась, и теперь сквозь незашторенные окна поступало достаточно света, чтобы все разглядеть.
Мы на цыпочках пробрались в ванную, Эмелисса показала мне, как правильно греть воду, где брать дрова, чтобы сложить что-то вроде костра под большой медной купальней, полной воды. В тумбочках под зеркалом нашлись десятки различных банок с сухоцветами, маслами и солями; выбрав самые душистые травы, я бросила их в ванну и добавила несколько капель апельсинового масла.
– Воду в купальню набирай с вечера, чтобы утром не шуметь, – едва слышно напутствовала экономка. – Не забывай открывать окно, чтобы комнату не заволокло дымом.
– Разве не проще греть воду на печи, а потом приносить сюда ведрами?
– Имей ты мужскую силу, возможно, так было бы проще, – фыркнула Эмелисса. – А мужчинам в этих покоях запрещено появляться.
Костер под купальней – явление не новое и меня не удивило. Так грели воду еще наши предки, но со временем в Лостако данный способ изжил себя. В деревнях так и вовсе любили бани, а о купальнях и не слышали никогда.
Эмелисса оставила меня сидеть в гостиной, приказала дожидаться времени, когда нужно будить госпожу, и ушла. Без пяти минут шесть, что показывали часы на стене, я осторожно пробралась в спальню Воилы. Здесь было темно, как и в моих покоях в замке лорда, но вовсе не из-за того, что окна были зашторены очень плотно, а потому что сразу за окном росло дерево с густыми ветвями, и слабым утренним солнечным лучам было сложно пробраться сквозь пышную листву.
На широкой постели лежала женщина. Одеяло, которым она укрывалась, оказалось постелено так ровно, словно Воила ни разу за всю ночь не пошевелилась. Сон ее был спокойным и безмятежным, так что у меня едва поднялась рука, чтобы ее разбудить.
– Госпожа Бомаль, – тихонько позвала я и тут же чуть не вскрикнула. Женщина распахнула глаза так резко, словно передо мной была кукла, а не живой человек. Она перевела взгляд на меня, секунду рассматривала мое лицо и жестом указала на прикроватный столик.
Там стоял графин с водой, в которой плавали листочки мяты. Я быстро наполнила бокал и протянула Воиле, стараясь не думать о ее странных привычках. Женщина приподнялась на локтях и подвинулась ближе к изголовью, выпила всю воду до последней капли и только тогда заговорила.
– Ты заменяешь Шаю?
– Наверное, мне не сказали. Я ваша новая камеристка.
– Как тебя зовут?
– Амели, госпожа. Амели Де Согне.
Новый взгляд, обращенный ко мне, вызвал в душе неприятное ощущение. Воила Бомаль и без того обладала взглядом пронзительным и испепеляющим, а стоило ей услышать имя моего рода, как в ее глазах словно вспыхнули искры.
– Проводи меня в ванную, Амели.
Пока Воила отмокала в горячей воде, я расчесывала ей вымытые волосы и все думала, как спросить о моих обязанностях. То, что мне сообщила Эмелисса, было понятным, но все же – для чего держать камеристку, если госпожа такая… самостоятельная?
– Эмелисса уже рассказала тебе тонкости работы?
– Да, в подробностях. Но… Госпожа Бомаль, может, у вас будут какие-то особые поручения?
– Никаких. Помоги мне одеться.
Я пожала плечами. Никаких так никаких. Но все равно мне что-то упорно не давало расслабиться, Воила вела себя очень и очень странно.
Бесцельно побродив по дому до самого обеда, я отправилась в беседку, предназначенную для прислуги. В ней, на удивление, оказалось окошечко с видом на озеро, так что до самого вечера я сидела здесь с книжкой в руках. Книга оказалась скучной, но мои мысли все равно были далеко, так что я не обращала внимания на бесконечные восклицательные знаки, так неумело расставленные автором во всех предложениях.
А вечером, уже на закате, у озера появилась фигура в белом. Внимательно присмотревшись, поняла, что это Воила. Черные волосы длиной до щиколоток трепал легкий ветер, и издалека женщина походила на восставшего мертвеца в белом саване.
Скрипнувшая дверь отвлекла меня от размышлений. В беседку вошла девушка, она была чуть старше меня и имела противную ухмылку. Казалось, она с ней родилась. Мне даже не нужно было спрашивать, как зовут служанку, вспомнив предупреждение Эмелиссы, я сразу поняла, что это Шая.
– Амели, да? – Девица плавно опустилась на скамейку напротив меня.
– А ты, видимо, Шая? – переспросила я, вскинув голову. Не хотелось бы выглядеть перед этой девушкой той, кто не сможет за себя постоять. Вот так я поняла выражение “первое впечатление самое правильное” и именно так сразу определила, что мы с Шаей не будем подружками.
Служанка смотрела ядовитым взглядом, и, наверное, если бы она высунула язык, он совершенно точно оказался бы раздвоенным, подобно змеиному.
– Уже познакомилась с господином Бомалем?
– С госпожой Бомаль, – поправила я. – Да, конечно.
– Не прикидывайся, я о Грее. А как иначе ты попала в этот дом, если не через него? Я видела вас в окно, не утруждай себя размышлениями.
– Грей помог мне с работой, верно.
– Что же ты такого сделала, что тебя перевели из одного дома в другой? – усмехнулась Шая, закидывая ногу на ногу. Быть дружелюбной она и не пыталась, так что разговаривать с ней не имело смысла.
Я нарочито громко захлопнула книгу и поднялась, намереваясь уйти.
– Да стой ты, – Шая закатила глаза. – Почему ты ушла из замка Великих? Мне уже все рассказали, дом полон слухов насчет тебя.
– И как вы все узнаете, не выходя из дома? – выплюнула я. Вопрос был риторическим, но горничная дала ответ:
– Если бы мы ограничивались знаниями лишь об одной семье, умерли бы со скуки. Так что насчет тебя?
– Грею Бомалю понадобилась камеристка для супруги, и он попросил меня у Его Сиятельства. А теперь извини, меня ждет госпожа Бомаль.
– Ты с ней особо не говори, – Шая откинулась на спинку скамейки. – Она не любит болтливых.
– Никто не любит болтливых, – заметила я, красноречиво взглянув на девушку. Мне хотелось покинуть беседку, но, кажется, Шая обладала достаточным количеством знаний о странностях Воилы, так что я, секунду подумав, спросила: – Почему госпожа Бомаль так странно себя ведет?
– О каких странностях ты говоришь?
– Она словно закрылась в себе, – я кивнула на окошко, через которое было видно, что Воила сидит на берегу озера и отрешенно смотрит вдаль.
– А как бы ты вела себя, если бы у тебя забрали самое дорогое? – Шая фыркнула, покачав головой, и покинула беседку.
Я проследила взглядом за Воилой, женщина шла к замку, и, когда она скрылась за углом, я поспешила в ее покои. Что там требуется от меня по вечерам? Кажется, купаться по два раза в день госпожа привычки не имеет. Так что же тогда?
– О, ты уже здесь, – Воила вошла в покои как раз в тот момент, когда я расставляла на низком столике чайник, чашки и печенье, которые принесла Эмелисса. Отметила про себя, что чашки две, и, не успев догадаться, зачем они, услышала: – Налей и себе, Амели.
Женщина опустилась на диван, придвинула к себе вазочку с печеньем и кивнула мне на кресло напротив. Распивать чаи с госпожой я не хотела, но выбора у меня не было.
– Как прошел твой день?
– Очень хорошо, благодарю за заботу, – ответила как можно вежливее.
– Прислали письмо из замка Великих… Ты была невестой Его Сиятельства Эргана, это правда?
– Не совсем. Мы так и не обручились, а совсем недавно Его Сиятельство решил, что его сыну нужна другая партия.
– Тебя это расстроило? – В глазах болотного цвета плескалось что-то похожее на сожаление, и я качнула головой, выпрямив спину. Мне не нужно, чтобы меня жалели, я – графская дочь! Я не деревенская девка, рожденная просто потому, что “так получилось”, меня желали, планировали и рожали под наблюдением лекарей! Но почему-то каждый дракон смотрел на меня так, что хотелось взвыть от осознания собственной никчемности.
– Нисколько не расстроило.
– Как же так получилось, что ты оказалась в Дралаесе? Я так понимаю, тебя привезли не прислуживать?
– По словам моего несостоявшегося жениха, меня забрали, потому что драконья ипостась Эргана чувствует во мне свою пару…
– Я тоже чувствую в тебе драконью кровь, – перебила меня Воила, и в ее голосе сквозила такая сильная горечь, что она даже во мне отдалась отголоском.
Я взглянула прямо в глаза госпожи Бомаль. Эта женщина явно была глубоко несчастна и уже очень давно, казалось, вечная скорбь – постоянное выражение ее лица.
– Драконья ипостась иногда проявляется… Во мне есть кровь вашего народа, вот только мне не верится, что смогу стать драконом. Мне кажется, это невозможно.
– Никто не знает, возможно ли это. Я не припомню ни одного подобного случая, за одним исключением – но та девчонка давно умерла, так и не успев обратиться. В любом случае мне жаль Эргана. Он совсем еще молод, и я была когда-то на его месте, а теперь пожинаю плоды своей слабости и неуверенности.
Наступила неловкая тишина, я не знала, куда девать свои руки, и взяла чашку с чаем, отпила пару глотков. Воила молчала, сверля взглядом вазочку с печеньем.
– Госпожа Бомаль, может быть, это не мое дело, но… у вас что-то случилось?
Женщина усмехнулась, а я вздрогнула. Зря лезу в личную жизнь!
– Мне казалось, это ни для кого уже не секрет. Шая разве не разболтала все в первую же минуту?
– Нет, простите, я не должна была спрашивать.
– В восемнадцать лет меня выдали замуж за Грея, наплевав на то, что у меня уже была пара. Мы женаты двадцать лет, из них первые два года были ужасными. Потом мой муж мне изменил с человечкой, и все стало еще хуже, – женщина выпила чай залпом. – Когда ты обратишься… если это произойдет, советую тебе сброситься со скалы. Разбиться о камни будет менее болезненно, нежели всю жизнь прожить не с тем, кто предначертан тебе судьбой.
Я не могла себе даже представить боль, которая таилась в душе госпожи Бомаль. Но никогда бы не подумала, что разрыв с любимым может испортить всю жизнь. Наверное, все это отразилось на моем лице, потому что Воила, усмехнувшись, объяснила:
– Думаешь, я слаба? Это не так. Будь на моем месте любая другая, ее бы уже искали на дне океана. Люди за свою жизнь могут полюбить несколько раз, у драконов все иначе, мы связаны ипостасями. Сердцу можно приказать, а своей второй сущности – нет.
