Теона Рэй
Мой любимый враг
Я не знала, нужно ли мне что-то говорить, и молчала с самым глупым видом. Только тот, кто находится в диком отчаянии, может вот так запросто вывалить все, что его беспокоит, первому встречному. Когда уже не знаешь, как справиться с болью, что таится в душе, тебе хочется говорить об этом постоянно, лишь бы она хоть ненадолго затихла. Помочь госпоже Бомаль было невозможно, даже поддержать словами оказалось бы бессмысленным занятием, поэтому я решила не говорить ничего.
Она ушла спать, даже не попросив расчесать ее волосы, а я отправилась к себе в комнату. Заснуть не успела, потому что спустя несколько минут в дверь тихонько постучали.
– Амели! Спишь?
– Нет, Эмелисса, заходи.
Седовласая голова просунулась в дверной проем.
– Мы устраиваем посиделки в беседке, идешь с нами?
Я было подумала отказаться, но, понимая, что мне жить еще в этом доме и нужно как-то общаться с другими слугами, согласилась.
Экономка привела меня во дворик, огороженный для прислуги, здесь же, в беседке, уже были Ирхад и три незнакомых мне девушки. Эмелисса подвела меня к ним.
– Это Виви, – женщина указала пальцем на девушку низкого роста с кудрявыми рыжими волосами. Потом представила блондинку с носом-картошкой, которую звали Уля, и высокую брюнетку Алу с родимым пятном, которое расползлось на половину правой щеки. – Ирхада ты уже знаешь.
Я улыбнулась девчонкам, встретила их ответные улыбки и впервые за день расслабилась. Наверное, не так и ужасно мне будет в этом доме.
– А Шая? – спросила я, оглядываясь. Девушки здесь не было, впрочем, я могла и не спрашивать почему.
Ала хохотнула.
– Если вы еще незнакомы, то советую этого избежать.
– Знакомы, – многозначительно закатила глаза, и в беседке раздался хохот.
За Шаю стало немного обидно, но она сама вершитель своей судьбы, и только Мироздание знает, почему ее никто здесь не любит. На какой-то миг представила себя на ее месте и поняла, что я уже была в таком положении, только в своей собственной семье.
– Ирхад, а колбаски? – Уля надула губы, глядя на то, как дворецкий пытается развести костер с помощью свечи.
– Вот сходи и заодно принеси спички. Не могу зажечь бересту, видишь же, воск тушит пламя.
– Все как всегда! – Девушка отправилась в дом, что-то ворчливо бормоча себе под нос.
– А разве не запрещено разводить огонь вблизи дома? – волновалась я, вспоминая запреты в семьях своего континента.
– Нет, госпожа Бомаль просит лишь не шуметь, в остальном – мы вольны делать все, что душе угодно. В пределах этого дворика, конечно, – ответила Эмелисса.
Уля вернулась через несколько минут, притащив с собой корзинку, в которой были тарелки и целый пакет колбасок из рубленого перепелиного мяса. Девушка все так же ворчала, что Ирхад “как всегда, ленится взять все сразу”, раскладывая тарелки на столике в беседке.
Огонь был разведен, кто-то к костру притащил покрывало, и все дружно на нем расселись, потом Эмелисса выдала нам по железному прутику, на который следовало нанизать колбаску и зажарить ее в огне.
Вечер обещал быть веселым и необычным, я еще никогда не участвовала ни в чем подобном, и от этого становилось немного грустно. Представители знатных родов не имели морального права вот так бесцеремонно жечь костры и есть мясо с прутьев! Без вилок, голыми руками, сидя прямо на земле! Видела бы меня моя мама.
Почему-то от этой мысли вырвался смешок. Если бы моя мама увидела, как я мою кому-то голову, а потом ужинаю под открытым небом в компании служанок, ее бы хватил удар.
Глава 15
Эрган
Я накричал на нее, прежде чем уйти, а теперь не могу даже извиниться. Кулаки сжимались в яростном бессилии, когда я стоял на пороге наших покоев. Стражи рыскали по комнатам, переворачивали все вверх дном, словно маленькая хрупкая девушка способна была уместиться в коробку с лентами для волос или же под низкий столик у дивана.
– Где она? – Начальник стражи собственной персоной встал напротив меня и всем своим видом давал понять, что не я здесь хозяин, а мой отец. Впрочем, так было всегда.
– Самому интересно, – рявкнул в ответ и, развернувшись, вышел. Амели в покоях не было, и сильно сомневаюсь, что она прячется где-то в коридорах замка. Дракон внутри меня больше не чувствовал ее, он рвал и метал, просился к своей паре, но я ничего не мог с этим поделать.
Быстрым шагом пересек коридор, поднялся на третий этаж, еще коридор, проскочил арочный проход в круглую залу и наконец выбил с ноги дверь в кабинет отца. Он никогда не запирал ее на ключ и сейчас застыл за столом в удивлении, так и не донеся до рта бокал с вином. Впрочем, Старший лорд мгновенно пришел в себя, со стуком опустил бокал и поднялся.
– Ты что себе позволяешь?!
– Где Амели, отец?
Его Сиятельство кинул взгляд через мое плечо, в ту же секунду в кабинет вбежали стражи, громыхая латами.
– Ваше Сиятельство, девчонки нет в замке.
– И где она? – отец спрашивал у меня, глядя прямо в глаза.
– Я пришел узнать у тебя, куда ты отправил мою невесту.
– Она не твоя невеста, если ты этого еще не понял, – прошипел он сквозь зубы и рыкнул на стражу: – Пошли вон!
Звон металла, хлопок двери, и мы остались наедине друг с другом.
– Присядь, сынок.
– Верни Амели, тогда я буду с тобой говорить.
Лицо лорда пошло багровыми пятнами, так всегда бывало, когда он злился. Но сейчас он вел себя иначе. Отец выглядел усталым, а еще он словно постарел на десять лет за последние дни. Я увидел, как он дрожащей рукой берет бокал с вином и выпивает его залпом, а после тяжело опускается в кресло, и все, что я хотел ему сказать, отошло на второй план.
Сначала выслушаю.
Занял место за широким массивным столом из осины, который был изготовлен у лучших мастеров Дралаеса и который был для Его Сиятельства чуть важнее собственного сына.
– Дралаес в твоих руках, мальчик. И Лостако, будь оно неладно, нуждается в защите хорошего правителя. Только сыны рода Еурустед должны стоять во главе…
– Я все это знаю. Где Амели?
– Хотел бы ответить на твой вопрос, но мне самому интересно, куда девчонка исчезла. Стражи искали ее на протяжении получаса, но той и след простыл.
– Она не могла сбежать, не стала бы.
– Как видишь – она это сделала. Но не будем об этом. – Отец отвел вдруг ставший затуманенным взгляд всего на миг, а после шумно выдохнул. Лорду словно не хватало воздуха, я никогда его таким не видел и теперь начинал волноваться. Я слишком сердобольный в отношении близких, однажды меня это погубит.
– Мне нужна Амели, отец, – сказал тихо, из уважения не повышая голос. Но каких же усилий мне это стоило!
– Тебе нужны жена и наследник, иначе трона тебе не видать! Кому отойдет престол? Арнелю? Он уничтожит Дралаес, а Лостако пустит по миру!
– Мне. Нужна. Амели.
– Сын…
– Я все сказал. И прошу у тебя еще немного времени. Дай мне месяц, и я докажу, что ты во мне не ошибался.
– Нет месяца. – Голос отца стал хриплым, лорд откинулся на спинку и закашлялся. – Я болен, если ты еще не заметил, и все, что у тебя есть – пара-тройка дней, чтобы выбрать невесту и срочно жениться. Впрочем, я уже все сделал за тебя. Орнелия Роганро прибудет сегодня после полудня, помолвка назначена на восемь вечера, а объявим об этом на заседании Совета…
Он говорил что-то еще, но я уже не слышал. Пара-тройка дней? Я не успею! Почему-то в тот момент даже не пришло осознание сказанного отцом – он болен. Драконы болеют только в одном случае – если это Недуг истощения.
– Как давно ты болен?
– Около месяца. Я хотел сказать тебе раньше, но все ждал и надеялся… Амели красива и умна, сынок, но на твоих плечах лежит ответственность за целый мир!
В голове звенело, а в горле пересохло. Из питья на столе было лишь вино, и я проигнорировал графин. Перед внутренним взором стояла Амели. Дрожащая от моих прикосновений, хрупкая и легкая, словно перышко. Омут ее темных глаз завораживал даже сейчас, в фантазиях, а что со мной было наяву…
– Я не женюсь на Орнелии, – поднявшись с кресла, едва мог стоять на ногах, которые вдруг стали ватными. – Прости, что разочаровал тебя. Я не женюсь на Орнелии, отец. Я никогда не предам ту, что предназначена мне судьбой.
Ярость, загоревшаяся в глазах лорда, еще совсем недавно сковала бы мое сердце священным ужасом. Только не сейчас, когда все мои чувства стали острее кинжала. Не дожидаясь гневной тирады, выскочил из кабинета, на ходу срывая с жилета нашивку с вензелем двора. Черный дракон в обрамлении красных стрелочек, олицетворяющих солнце. Мама когда-то рассказывала мне, что этот знак означает свет, который ведет наш род на протяжении веков. Количество стрелочек вокруг дракона равно количеству правителей, которые когда-либо стояли во главе Дралаеса. Вензель уже готовились переделывать в ожидании нового лорда из рода Еурустед…
Что ж. Видимо, вокруг черного дракончика никогда не появится пятнадцатый по счету луч. Какой там вензель у двора Арнеля? Впрочем, все равно.
Я выскочил за ворота и осмотрелся. В какую сторону лететь и где искать Амели, не имел ни малейшего представления, но кровь кипела и грозилась спалить меня изнутри, если я сдамся вот так просто.
Стражи позади меня появились бесшумно, они даже сняли гремящие части формы – остались в черных комбинезонах с капюшонами.
– Эй! – воскликнул, когда один из них схватил меня за плечо и развернул к себе. В следующее мгновение голову пронзила боль от удара чем-то тяжелым, и сознание уплыло в темноту.
В себя пришел, видимо, нескоро, потому что ноги затекли, я их практически не чувствовал. Попытался пошевелить рукой, и звон цепей, отразившись от стен, пронесся по помещению. Приоткрыл глаза и слабо застонал, вспоминая это место.
Подвальное помещение, выточенное в камне, всегда было сырым, потому что прямо под ним и вокруг него простиралось болото. Каморка метр на метр, одна из стен которой была решеткой из толстых железных прутьев такой искусной работы, что разогнуть их не хватило бы даже силы дракона. Впрочем, сбежать отсюда живым тоже не выйдет – болото не пересечь без вон того моста, который сейчас поднят высоко и находится на той стороне болота.
Зловонная жижа могла бы сойти за полянку, так как вся ее поверхность была затянута водорослями, которые очень уж походили на обычную траву. Но грязь, грозящая затянуть на дно все, что попадет в ее лапы, время от времени булькала и напоминала о безвыходной ситуации пленника.
В этой камере содержат самых опасных преступников мира, но они настолько редко бывают, что одной клетки вполне достаточно. Последние лет восемьдесят она и вовсе не использовалась, только в детстве отец приводил меня сюда, чтобы показать. Тогда мы шли очень долго, и я не запомнил дорогу. Сначала вошли в подземелье, вход в которое был закрыт железной дверью толщиной в метр, потом спустились по винтовой лестнице. Несколько коридоров, петляющих в разные стороны, отчего у меня тогда закружилась голова, и мы вышли в помещение с обычными клетками. Они тоже чаще всего пустовали, за редким исключением. Уже следом за этим помещением была пещера, пройдя которую, можно попасть сюда…
Я вскинул голову и посмотрел на самый верх, там, несмотря на полумрак, можно было отыскать взглядом круглый проход и ведущие от него вниз по стене ступеньки.
Несмотря на то, что вокруг клетки было болото, через которое невозможно перебраться, руки мои за спиной оказались скованы кандалами. Другой конец цепи толщиной с запястье был прикован к штырю в камне за решеткой.
Кричать бесполезно, никто не услышит. Оставалось только лечь и ждать. А еще невыносимо хотелось пить, в рот словно песка насыпали. Сколько же времени я здесь пробыл?
Откуда-то раздался звук, словно с потолка посыпались камни, а следом лязг металла. Стражи спускались по ступенькам, выдолбленным в камне, осторожно, боясь свалиться вниз из-за тяжести оружия, что им приходилось носить на себе.
Двое мужчин потянули за канаты, которые удерживали мост, и тот, со скрипом опустившись вниз, лег через всю поверхность болота. Стражников было четверо. Двое из них двинулись по мосту к клетке, двое остались по ту сторону, вытащив мечи из ножен. Я усмехнулся. Чувствовал себя как минимум предателем короны.
Один из мужчин отворил дверцу в клетке, второй дернул меня за руку, вытаскивая наружу. Стоять едва получалось, конечности хоть и стал чувствовать, но ноги словно кололи тысячи иголок, и ощущение это было не из приятных.
– Куда вы меня ведете? – хриплый голос был словно не моим. Стражники молчали. Проведя через мост, толкнули к ступенькам. Впереди меня пошли те двое, что ждали на этом конце берега, время от времени оглядываясь, проверяя, не сбежал ли.
Снова круглый зал, несколько коридоров, лестница, подземелье и комната с клетками. Воем отозвалась железная дверь, когда стражники толкнули ее, отворяя.
Под удивленными взглядами снующей по замку прислуги меня провели по коридорам замка, вывели в холл и буквально потащили за цепь в зал Советов. Ну, теперь хотя бы понятно, что в клетке я провел всего несколько часов. Только тогда отчего так хреново себя чувствую?
– Великолепный розыгрыш, отец, – выплюнул я, когда стражники оставили меня напротив длинного стола и отошли к выходу.
В зале Советов уже находились все: мой отец во главе стола, его преданный советник Грей Бомаль и его помощник Рауф Орзо. По левую сторону стола сидели Хранитель прибрежья – Тразган Джозел и служитель Храма Мироздания – Гриноран Цейк. Дракон рода палачей, Джехен Синон, стоял у окна. Взгляд его пробирал до костей, и меня всегда восхищала эта способность их рода – до сегодняшнего дня. Палачи редко присутствовали на заседаниях, и его присутствие именно сегодня несколько нервировало. Не сразу заметил в другом конце зала сидящих на диване Арнеля, Эву и девушку, лицо которой я помнил смутно.
Орнелия Роганро… Драконица, в которой течет кровь самых сильных Хранителей, но не самых симпатичных внешне. Девушка имела волосы цвета ржавчины, тонкие губы, уголки которых были всегда опущены, и глазки маленькие, словно бусинки. Не то чтобы я руководствовался именно внешностью в выборе невесты, и не будь у меня Амели, непременно бы женился на Орнелии. Наш союз был бы славным, на зависть всем, но не в этой жизни. Хотя бы потому, что мне жалко ее, ее пару, себя и свою пару. Амели страдать не будет, пока ее дракон не проснется, а вот я – еще как.
Я обвел взглядом всех присутствующих, вскинул голову и нарочито громко звякнул кандалами. Выглядел наверняка смешно, и отцу, прежде чем представить меня пред очи будущей жены, нужно было хотя бы дать мне принять ванну.
Глава 16
Рыженькая Виви зажарила колбаску с двух сторон и протянула мне, забрав мой прутик.
– Ты, наверное, не умеешь, – заметила она, кивнув на то, как я пытаюсь совладать с колбаской и прутиком.
– Да, не приходилось как-то раньше этого делать, – смущенно ответила я. Действительно, я за всю свою жизнь на кухне была несколько раз, и то, по ночам, пока все спят. Уж точно не готовила и даже не видела, как это делают. Хедрик как-то звал меня помочь ему с пирогами, но мама запретила. Как буду готовить для Воилы и ее детей, ума не приложу.
– Ты же дочка графа? – спросила Уля, перебросив через плечо свои светлые длинные волосы. Неприязни в ее голосе не чувствовалось, и я, улыбнувшись, кивнула.
– Как же так получилось, что ты оказалась в Дралаесе?
– Меня… выкупили, – я откусила горячую, исходящую паром колбаску и зажмурилась. Мясо оказалось нежнейшим, но нужно было подождать, пока остынет.
– Нас всех здесь выкупили, – хохотнула Ала. – Но ни одна из нас не имеет родовой приставки в фамилии. Так почему тебя продали?
– Моя семья разорена, еще немного – и мы бы лишились дома. Выбор стоял между тем, чтобы остаться на улице и отдать в услужение драконам младшую дочь. Родители выбрали второй вариант.
А вот теперь мне было немного стыдно. Мои мама и папа не могли препятствовать драконам, их просто поставили перед фактом. Но я сказала девочкам именно так, потому что точно помню, что отдавать меня лордам не хотели лишь потому, что на моем месте должна была быть Эла. К счастью, этого не произошло, и я очень рада за сестру, что ей не довелось испытать на себе все то, что случилось со мной.
– Говорят, ты была невестой младшего лорда? – спросил молчавший до этого Ирхад.
– Это не более чем ошибка. Младшего лорда ждет помолвка на днях, а после он женится, конечно же.
Ненадолго наступила тишина, каждый обдумывал мои ответы, бросая на меня пронизывающие взгляды. Девчонок разбирало любопытство, я же не знала, куда себя девать, настолько было неловко, и, уставившись взглядом в костер, жевала колбаску.
Когда скрипнула дверь, ведущая из замка в дворик для прислуги, в ту сторону обернулись все. Никто из нас не ожидал увидеть Шаю, а вот девушка была настроена решительно. Улыбаясь, она втиснулась между мной и Ирхадом, с удивлением обнаружила, что для нее прутика нет, и выдохнула:
– О, мне, наверное, придется сходить самой?
Эмелисса хмыкнула, девчонки молча переглядывались, а Ирхад вдруг поднялся с места.
– Я схожу, сиди.
Возмущение, мелькнувшее на лице Эмелиссы, было не описать, но мы все с ней согласились. Приятный вечер перестал быть уютным, и теперь разговаривать никто не хотел.
– А чего все такие кислые? – нарочито весело воскликнула Шая.
– Мы, наверное, спать пойдем, – Ала сняла колбаску с прутика и бросила его в корзинку. Эмелисса сделала то же самое и толкнула меня в бок. Я расстроилась, что не удалось провести время со всеми подольше, но оставаться с Шаей не хотелось. Ее вопросы сегодня днем были слишком личными, и, вероятнее всего, она начнет задавать их снова и при всех.
Я двинулась вслед за девчонками последней, и горничная успела ухватить меня за руку.
– Хоть ты останься. Не позволяй этим клушам влиять на твое собственное мнение.
– Они этого не делают.
– Да? Отчего же тогда ты уходишь? Знаю, что обо мне уже наговорили всякого, но ты бы пообщалась со мной и поняла, что все их россказни – пустая болтовня.
Я подумала о том, что мне и самой очевидна проблема Шаи, но промолчала, а она продолжала допытываться.
– Амели, я хочу поговорить с тобой наедине, по-дружески. Скажи, как тебе удалось уйти из замка?
– Я уже отвечала на этот вопрос.
– Да, но все же… Грей, судя по всему, питает к тебе особые чувства. А что если попросить его перевести в замок кого-то из этого дома? Ну правда, горничных здесь слишком много, мы слоняемся без дела день ото дня!
Я сдержала усмешку и отрицательно качнула головой.
– Это тебе нужно самой поговорить с господином Бомалем.
– Да он меня и слушать не станет! И вообще, когда он прилетит? Он появляется дома несколько раз в год!
– Это не мои проблемы, Шая.
– Ну пожалуйста, Амели! – девушка с силой сжала мои ладони в своих и проникновенно заглянула в глаза. – Мне осточертел этот дом, я достойна большего! В замке Великих наверняка найдется местечко для одной горничной.
Спорить с Шаей не стала, выдернула руки и пошла к двери, из которой в ту же секунду появился Ирхад. Мужчина без удивления окинул пустую поляну, увидел, что все ушли, и тяжело вздохнул.
– Тебе жалко, что ли?! – донесся в спину визг. – Ну и иди, не удивляйся только потом, если тебя саму отсюда выпрут!
Ее возглас прозвучал как угроза, и я бы даже испугалась, если бы понимала всю серьезность ситуации. Вот только я никогда не была чьим-то врагом и знать не знала, что такое противостояние. Мне было жаль девушку, но она вот уже во второй раз доказала, что жалеть ее не стоит. Если бы Шая была хоть чуточку добрее и менее эгоистичной, с ней бы дружили.
Добравшись до своей комнаты, рухнула в постель. День прошел спокойно, и усталости как таковой не чувствовалось, вот только на душе было так тошно, что хоть волком вой. Сама не понимала, почему мне было так плохо и хотелось плакать и кричать в подушку. Невыносимая тоска сжимала сердце, вот только с чего она появилась, я и представить не могла. Я не скучала ни по дому, ни по замку, ни по Эргану, но душа отчего-то рвалась на кусочки, не в силах отыскать покой.
Уже на следующее утро я поняла желание Шаи покинуть этот дом.
Вымыла волосы госпожи Бомаль, помогла ей натереться лавандовым маслом и погладила платье. После того как она оделась и вышла из покоев, мой рабочий день можно было считать оконченным, хотя на часах было всего восемь утра.
Занятий как таковых в доме для меня не было. Читать книги с утра до вечера довольно скучно, несмотря на то, что читать я очень любила. Выходить из дома разрешалось только во внутренний дворик для прислуги, где на поляне пять на пять метров из развлечений была лишь беседка. В ней можно было укрыться от солнца и занять себя чтением… Нет, так жить невозможно! От скуки хотелось выть, а я ведь здесь всего второй день!
Ситуацию спасла Эмелисса, огорошив меня известием:
– Завтра твоя очередь готовить, придумай, что будет на завтрак.
Я застыла как вкопанная, глядя на экономку полными ужаса глазами.
– Что, не умеешь? – женщина цокнула языком и, тяжело вздохнув, махнула рукой. – Идем, покажу, где что лежит.
– Но я ведь совсем не умею готовить! – задыхаясь от волнения, едва не плакала. Эмелисса спешила на кухню, я семенила следом.
– Вот поэтому девиц из знатных родов не берут в услужение! Вы же совершенно не готовы к жизни. Ты говорила, ваша семья разорена, так что, кухарку все ж оставили?
– Нет, у нас готовит Хедрик, дворецкий. Он живет с нами и в благодарность за приют изъявил желание помогать на кухне.
– И ты ни разу не видела, как и что он делает?
– Никогда.
– Ох, бедовая! Как тебя угораздило попасть в служанки-то? Ой, да не отвечай, знаю же.
Эмелисса толкнула дверь на кухню, и мы попали в Преисподнюю. Когда мне рассказывали о мире, куда уходят мертвые, я представляла себе его именно так: невыносимо жарко, душно и очень сыро от пара. На плите в кастрюлях что-то бурлило, булькало, шипело и шкворчало. Откуда-то из недр кухни раздавался стук молотка о деревянную поверхность стола, и только когда я подошла ближе, за облаком пара увидела Алу.
Черные волосы девушки были полностью спрятаны под колпаком, а одета она была в другую форму, не ту, в которой ходят горничные. Белый длинный балахон скрывал хрупкую фигуру служанки и едва не волочился по полу.
– Эй, доброе утро! – как-то очень весело выкрикнула Ала, увидев меня.
– Она у нас любитель готовить, дай волю, жить бы осталась на кухне, – усмехнулась экономка, а я подумала, что госпоже Бомаль было бы куда проще взять Алу на должность поварихи и не мучить всех остальных.
– Надевай, – Эмелисса протянула мне такой же балахон. – Ала, поможешь Амели? Она ножа в руках никогда не держала.
– О-о-о, – девушка выпучила глаза. – Конечно! Вставай вот сюда… Да нет же, с этой стороны, а то ошпаришься. Держи, вот.
Мне в руки сунули железный молоточек, один край которого был острым, как у топора, а второй плоским, но с зубцами. Я растерянно смотрела на него, а на глаза наворачивались слезы. И когда я стала такой плаксой?! От злости на собственное бессилие со всего маху опустила молоточек на положенный Алой передо мной кусок мяса и разрубила его на две половины.
– Молодец! Вот так отбей еще пять кусков. Только это, молоток переверни.
Эмелисса и Ала по-доброму рассмеялись, а когда экономка ушла, горничная взялась за мое дальнейшее обучение.
– Это мясо нужно замариновать. Маринад уже готов, так что тебе нужно лишь опускать кусочки в чашку, а потом заворачивать в фольгу.
– В фольгу? Зачем?
– Чтобы потом сразу запечь.
– Как это?.. Фольга несъедобная ведь? – Я вот чувствовала, что говорю какую-то глупость, но Ала, к удивлению, даже не улыбнулась. Терпеливо объяснила, для чего такой способ запекания, и я все сразу поняла.
Дальше мы делали картофельное пюре. Я его очень любила и с удовольствием облизала ступку после того, как весь картофель был размят, и мы добавили в него сливочное масло и молоко. Честно говоря, раньше я даже представить не могла, что в пюре нужно добавлять молоко.
– Ты запоминаешь? – Ала повернулась ко мне, одновременно помешивая что-то в большой кастрюле.
– Да, но я могу приготовить все то же самое завтра?
– Нет, завтра госпожа Бомаль захочет что-то другое. Я покажу тебе несколько рецептов, но готовить сегодня мы их не будем – блюда должны быть свежими. А вообще, знаешь что – я тебе помогу! Завтра приду сюда, не волнуйся!
Это предложение меня несказанно порадовало. Не знаю, какое наказание бывает в этом доме для поварихи, испортившей блюда, но мне его не видать.
И все случилось ровно так, как я и надеялась. На следующее утро мы с Алой в полной готовности встретились на кухне. Девушка быстро сделала тесто для блинов, показала мне, как их правильно жарить, а сама принялась раскладывать варенье по вазочкам. Когда первое блюдо было готово, Ала научила меня варить молочную кашу из рисовой крупы.
– Ну все, я пойду. Встретимся после завтрака, помогу тебе приготовить обед.
– А что делать с этим? – Я испуганно взглянула на кучу тарелок на столе.
– Выноси сначала кашу, потом, когда её съедят, блины.
Выносить? Самой? А если я разолью?! Страх был необоснованным, но волнение появилось еще и из-за того, что я поняла – за завтраком увижу малышей-драконят! Я еще никогда не видела драконьих деток!
Ала выскользнула из кухни, а через несколько минут в столовой послышались шаги. Решив, что семья Бомаль уже спустилась к завтраку, я подхватила поднос с четырьмя тарелками и вышла в столовую. Странно, но в помещении никого не было, правда, пока я расставляла тарелки, мне все равно слышался какой-то шорох. И даже когда я вернулась на кухню, меня не покидало ощущение чьего-то присутствия.
Когда все девять тарелок и девять стаканов молока уже стояли на столе, я не знала, что делать дальше. Мне нужно уйти или стоит дождаться всех членов семьи? Впрочем, решить я не успела – двери столовой распахнулись, и внутрь вошли малыши! Я с умилением наблюдала, как восемь деток в идеально сшитых одинаковых костюмах чинно прошествовали к столу, самостоятельно забрались на стулья и, сложив ручки на коленях, застыли в ожидании. На меня они и внимания не обратили, а вот я с открытым ртом смотрела на трех девочек, которые на вид были практически одного возраста – трех-четырех лет, две из них явно были близняшками. Одинаковые голубые глаза и темные кучерявые волосы. Трехлетняя малышка имела зеленый цвет глаз, и это было ее единственным отличием от сестер. Из пяти мальчиков один был самый маленький, возрастом примерно как девочка с зелеными глазами, и по этому признаку можно было догадаться, что они с ней двойняшки. Еще четверо мальчиков так же были близнецами – двое с темными волосами и карими глазами, одного возраста, и еще двое обладали такой же внешностью, но были старше, лет восьми. Малышами их назвать было трудно, но они все равно – детки. Прелестные, как куколки!
– Доброе утро, – в столовую вошла госпожа Бомаль, и дети хором поздоровались с ней.
Я тоже пожелала доброго утра, несмотря на то что с утра мы с Воилой уже виделись – я собирала ее, прежде чем пойти готовить завтрак.
– Амели, не составишь нам компанию?
Вопрос прозвучал неожиданно, и я растерялась. А уместно ли завтракать с господами? Воила, кажется, поняла мои чувства и улыбнулась:
– Все в порядке, присаживайся.
Я сбегала на кухню, налила себе молока и вернулась в столовую. Кашу на себя не готовила, так что ограничилась яблоком. Госпожа Бомаль пожелала детям приятного аппетита, и только тогда ребятишки взялись за ложки. Меня же мучило ощущение некой напряженности, но я не сразу поняла, откуда оно взялось. Осторожно посматривая на присутствующих из-под полуопущенных ресниц, я наблюдала за совсем маленькими драконятами. Девочки с какой-то грустью смотрели на маму, но ни одна из них не спешила заговорить. Только старший из сыновей поинтересовался у Воилы, как у нее дела, и, получив ответ, что все хорошо, вернулся к завтраку.
Между детьми и матерью не было никакой родственной любви, абсолютно, и от осознания этого яблоко застряло у меня в горле. Есть мгновенно перехотелось, я отложила недоеденный фрукт и запила молоком кусок, что с трудом удалось проглотить.
Я не знала, во всех ли драконьих семьях такие отношения или только в этой, но почему-то мне совершенно расхотелось заводить какие-либо отношения с драконами. Что, если бы мы с Эрганом все-таки поженились, и у нас родились дети? Неужели и они сидели бы за столом и с тоской смотрели на родителей, которые даже не удосужились поцеловать их после пробуждения? Симпатия, что вчера возникла у меня к Воиле, исчезла без следа. Я понимаю, что она в состоянии вечной хандры, но… это ведь ее родные детки!
