Тея Либелле
Фейерверк жанров
Час до конца света
Анастасия Конюх
Фантастика
– Скоро все закончится, – с улыбкой сказала Эва, обнимая младшего брата.
– Они это заслужили? – осторожно спросил Энди.
– Люди принесли так много зла этому миру. Сначала уничтожили дух леса, потом лешего, следом мавок. Они заслужили это, – без доли сомнений ответила девушка.
Эва выглянула в окно. Там бегали и суетились люди, их лица были искажены страхом и отчаяньем. Они пытались спастись, искали убежище, дрались за последний кусок еды. В воздухе витал запах паники, крики смешивались с гулом машин. Её сердце забилось быстрее – мир, который она знала, рушился на глазах. Вдруг один из мужчин, обессиленный и грязный, упал на землю, не в силах продолжать борьбу.
Эва довольно улыбнулась. Всё шло по плану.
Глупые.
Злые.
Ничтожные.
Они заслужили всё то, что получили. Люди бы всё равно уничтожили себя.
Эва лишь подтолкнула их к этому и, возможно, чуточку ускорила процесс.
Немного колдовства тут, случайно пущенный слух здесь, и в мире разгорается война.
– Это они во всем виноваты. Они первые начали, – словно маленькие дети кричали лидеры разных стран.
Каждый из них по-своему прав. Подтолкнула их к этому Эва, но на курок нажали они сами. Девушка лишь подвела к пульту и посоветовала нажать красную кнопку.
– Бах, и всё закончится. Это правильно. Они должны ответить за все, что натворили, – шептала она. И все забывали, что насилие и жестокость могут породить только ещё большее насилие и жестокость.
Лидеры сами выбрали свою судьбу. Предпочли оружие речам.
Порой Эве казалось, что люди давно ослепли и оглохли, хоть и по инерции продолжают делать вид, что это не так. Продолжают строить хорошую мину при плохой игре. Они заигрались в Богов и утратили человечность.
***
Когда люди в черном пришли за её семьёй, Эве было одиннадцать. Мама вручила ей младшего брата, которому исполнилось несколько месяцев, поцеловала в макушку и попросила выжить и позаботиться о малыше.
– Магии не существует, – торжественно произнес один из пришедших мужчин. – А значит, не существует вас.
Волшебство не поможет, когда к виску приставляют ружье.
Эва пряталась в шкафу и даже боялась дышать. Она видела, как пуля попала в её отца, как он вскрикнул, и мама бросилась к нему, полная страха и отчаяния. Эва хотела к папе, ей было больно и страшно. Она чувствовала, как сердце колотится в груди, но не могла подвести маму. Ей нужно было закрыть глаза и уши, но это оказалось выше её сил.
Внутри шкафа всё выглядело темным и душным. Каждый звук снаружи напоминал о том, что происходит. Девочка слышала крики, выстрелы и шаги – всё это смешивалось в жуткую симфонию ужаса. Эва прижалась к стенке шкафа, пытаясь заглушить шум своим дыханием. Она вспомнила, как папа всегда говорил, что семья – это крепость, но сейчас крепость рушилась, и Эва не знала, как помочь.
Слёзы катились по щекам девочки, когда она думала о том, что может потерять всё. Ей хотелось закричать, выбежать из укрытия и броситься к маме, но страх сковывал тело. «Держись, Эва. Ты должна это сделать ради Энди», – бесконечно повторяла она себе. Она должна была стать сильной. Она должна выжить, чтобы потом отомстить. Тогда девочка пообещала себе, что сделает всё, чтобы эти люди ответили за свои грехи, чтобы ощутили всё то, что чувствовала она, прижимая младшего брата к груди и мысленно моля его молчать.
– Где ваши ублюдки? – всё же спросил один из нападавших.
– Их здесь нет, – соврала мама.
– В этом мире не место таким, как вы, – сказал мужчина, и Эва видела, как хрипит мама и алое пятно крови расползается по ее спине.
***
Эти слова сейчас эхом звучали в голове у девушки. Они правы, в этом мире им не место, но…
– До конца света осталось шестьдесят минут. Ещё час – и ядерный реактор выйдет из-под контроля. Вся земля взорвётся, – объявили по телевидению.
Месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным.
– Мне страшно, – прошептал Энди.
– Для нас смерть – это только начало, – безумно улыбнулась Эва, – а для них это конец. Они вечно будут гнить в аду за то, что сделали с собой, с нами. Люди не заслуживают спасения.
Эва снова выглянула в окно. Кто-то собрался под домом, кто-то кричал и шел к министру требовать срочной эвакуации. Кто-то избивал беззащитного ребенка, а кто-то насиловал женщину, зная: завтра не наступит, а значит, отвечать за свои грехи не придётся.
Идиоты…
Мрази…
Твари…
Даже перед смертью они не меняются.
Эвакуироваться некуда.
Спастись не сможет никто. Если удастся, то зомби, которые появятся на планете после ее гибели, поглотят оставшихся.
Возможно, бункеры созданные для правительства и их семей, выдержат взрыв, но мир исчезнет.
Исчезнут заводы, магазины, дома.
Исчезнет все, что было важно и ценно.
Останется только выжженное поле, непригодное для жизни. Сколько лет понадобится, чтобы на нём смогло вырасти хоть что-то? И удастся ли выжившим восстановить мир, если они так и не научились работать сообща, если каждый думает лишь о себе?
Эва всё придумала идеально. Она отомстила за себя. И за людей, кого убили из-за того, что они не такие.
Теперь не будет таких и не таких…
Теперь уж точно все будут равны.
– Смотри, Энди, какой красивый закат, – показала Эва брату небо, переливающееся всеми цветами радуги.
Синее, сиреневое, жёлтое, красное. Оно словно светилось изнутри.
– Осталось несколько секунд – и все закончится.
Три.
Два.
Один…
«Анечка». Ленинград. 18 января 1941
Елена Ланцова
История и фантастика
Ток, ток, ток. Это был звук метронома.
Семилетняя Анечка с трудом открыла глаза. Холодно.
Из висевшего на стене репродуктора в комнату, где она спала, влетел спокойный и размеренный голос диктора: «Говорит Ленинград, говорит Ленинград. Слушай нас, родная страна».
С трудом поднявшись с кровати, Анечка пошла в кухню. Уже месяц она с мамой спала в крошечной комнатке рядом с кухней, а не в своей большой детской.
В детской было очень холодно, почти как на улице, поэтому там уже пятый день лежали ее умершая от голода бабушка и маленький трёхлетний братик.
И снова она подумала: «Хорошо, что у мамы остались хлебные карточки на бабушку и братика. Мама говорит, теперь мы не умрем».
Анечка ей верила. Она не хотела умирать.
Как же все-таки холодно. Чтобы погреть замершие пальчики, девочка засунула их в карманы своего пальто.
Аня не снимала пальто и шапку даже когда спала, в них было теплее.
На кухне еле-еле топилась печка «буржуйка». «Верно мама затопила перед уходом на работу», – подумала Аня.
Ее папа воевал на фронте, а мама работала на заводе. Аня училась в школе в первом классе, вернее, должна была учиться, но в городе свирепствовал голод, какая уж тут учеба.
Кое-как сняв с печки тяжёлый горячий чайник, Анечка налила в алюминиевую кружку кипятка. На столе, стоявшем возле печки, лежал маленький брусочек жмыха, его еще называли дуранда. Она взяла его двумя руками и вспомнила слова бабушки: «А ты не ешь сразу, а соси как конфету, вот и хватит тебе на подольше». Девочка откусила кусочек и принялась сосать.
«Еще за водой сходить надо», – глядя на пустой бидончик, подумала Анечка.
Воду отключили, потому она, как и все ленинградцы, ходила за водой на Неву.
«Вот только печку подтоплю, погреюсь немного и пойду».
После дуранды, которая лишь слегка приглушила постоянное и гнетущее чувство голода, Анечка пошла в комнату, где раньше жила бабушка.
Там в углу горкой были свалены книги.
Книги разные: толстые и тонкие. До войны они все стояли в шкафу со стеклянными дверцами. Но шкаф еще с первых морозов пустили на растопку, а книжки пока оставались, потому что бумага и даже корешки сгорали очень быстро.
Аня, наклонившись, взяла с пола несколько книг потолще и уже хотела идти с ними на кухню, как услышала странный, не походивший ни на что, свистящий звук за окном.
Но окно было завешано плотными темными шторами. Определить, кто или что издает этот звук, Анечка не могла, потому она положила книги на подоконник, а сама, подойдя вплотную к окну, отодвинула край тяжелой шторы.
И в тот же миг испуганно закричала. На неё летел огромный белый шар. Она закрыла глаза и все исчезло.
А когда через минуту, как ей показалось, открыла глаза, то сначала даже не поняла, что изменилось. Но потом увидела, что на окне не было темных штор, к которым привыкла. Окошко обрамляли только светлые коротенькие занавески.
«Это сон, – решила Анечка, – я просто сплю и вижу сон». От этого решения она повеселела и, повернувшись спиной к окну, сделала несколько шагов вперёд по комнате. И снова вскрикнула, из-за зеркала.
На стене висело зеркало в полный рост. В нем Аня вместо себя увидела старенькую седую бабушку в темном платье.
Старушка ничего не говорила, только смотрела на нее и улыбалась.
Тогда Аня погладила себя по голове и показала зеркальной бабушке язык. На удивление и бабушка также погладила себя по голове и тоже показала ей язык.
Но Анечка не испугалась. «Я же сон вижу, чего бояться».
Тут позади себя в зеркале она увидела вазочку с кусками сахара и сухариками из белой булки. Забыв обо всем на свете, Анечка бросилась к столу. Первым делом засунула в рот кусок сахара, а потом принялась распихивать по карманам пальто сухари и сахар.
«Эх, жалко, что я сплю, наелась бы», – подумала девочка, как вдруг услышала за спиной возмущенный и недовольный окрик:
– Мама, ну сколько можно, тебе семьдесят семь лет, а ты ведешь себя как маленькая девочка.
«Какая мама, кто мама», – удивилась Аня и, сама не зная зачем, медленно повернулась в сторону говорившей женщины.
Эта женщина почему-то походила на Анечкину маму: и глаза похожие, и рот, и нос немного. Но она не была ее мамой, зато саму Анечку мамой называла.
«Ох, ну и странный же сон у меня», – подумала Аня и затрясла головой, пытаясь отогнать сновидение, но оно не уходило.
Между тем женщина подошла к ней поближе и вновь начала выговаривать:
– Но стыд-то какой-то должен же быть, мама, у тебя внуки уже большие, под тридцать лет парням, а ты все хлеб по карманам прячешь.
И она похлопала рукой по объёмистым карманам ее пальто.
Но Аня не успела даже возразить этой женщине, потому что вновь услышала знакомый свистящий звук и увидела появившийся из ниоткуда тот же огромный белый шар. И опять все исчезло.
А когда снова появилась комната, то она сразу поняла, что дома.
И еще поняла, что та, другая комната, ей не приснилась.
Потому что карманы ее пальто были полны сухарей, да и во рту все ещё ощущался приторно-сладкий сахарный вкус.
«Что же, что же говорила мне та женщина, – подумала Анечка, – она ведь назвала меня мамой и еще сказала, что у меня есть внуки. Значит, я не умру, выживу и вырасту, и у меня будет семья».
Анечка радостно подняла голову, и ее синие глаза засияли:
– Значит, я буду жить, – сказала она вслух. – Буду жить!
Гостья
Джиллиан Андерсон
Мистика
Основано на реальных событиях
Ах, как же хорошо! Папа с мамой отчалили в командировку, наша трешка в полном моем распоряжении.
Планов у меня на предстоящие четыре дня громадье, а начать я собираюсь с просмотра «Гарри Поттер и философский камень», как говорится, на повторе.
Тем более суббота, в универ идти не надо.
Одна лишь ерунда мешает насладиться свободой в полной мере: поясница тянет. Но с моим остеохондрозом это мало удивляет.
Ну, тянет, пусть дальше тянет.
Позвонила бабуля, я пожаловалась ей на поясницу. Бабушка посоветовала, чем намазать, и строго-настрого наказала сидеть в тепле. А вот дедушка рвался приехать и забрать меня к себе. На что я ответила вежливым, но решительным отказом, ибо у бабули с дедулей не было плеера и диска с фильмом, да и я же мечтала об этой свободе несколько месяцев.
Замотав поясницу теплым шарфом, я легла на диван в гостиной, укрылась пледом и стала смотреть любимый фильм в оригинале.
Вот только боль в пояснице нарастала, некомфортно стало ходить по малым делам. И, что хуже всего, начала ныть голова, от чего невозможно было смотреть кино.
Такой подставы от своего организма я никак ожидать не могла.
Дедушка, услышав о моем ухудшающемся состоянии, захватил с собой гостящего у них моего двоюродного брата, и они вдвоем приехали за мной.
Но к тому времени мне было уже настолько плохо, что шевелиться не было ни желания, ни возможности.
Голова реагировала на резкие звуки, я померила температуру, а там уже далеко за тридцать восемь.
Тогда я просто прогнала деда с братом, выпила жаропонижающее и ползком добралась на кровати в своей комнате.
Свет погасила, так как он жутко резал глаза.
Проснулась среди ночи от того, что безумно хотелось пить. Я буквально умирала от жажды, но понимала, что сейчас даже ползком до кухни добраться не смогу.
И тут в темноте я заметила пожилую женщину, которая сидела на моей кровати, у самых ног.
Она молча протянула ко мне руки, приобняла, помогла встать, довела на кухни, усадила на стул, налила мне теплой водички из чайника и, когда я напилась, привела меня назад в спальню, уложила спать, плотнее накрыла одеялом.
А наутро термометр показывал тридцать семь и три, мне стало значительно легче.
Но, узнав об этом, мама с папой вернулись на день раньше, чем планировали. Простой анализ мочи показал, что я приняла за грипп острую фазу пиелонефрита.
Когда же я рассказала родителям про необычный визит, они приняли это за бред на фоне жара. Вот только я была совершенно уверена в том, что та женщина приходила ко мне, что она мне не привиделась вовсе.
Тогда отец предположил, что в квартире кто-то был. Но то, как я запирала дверь за дедушкой и братом, я помнила прекрасно, ясно, отчётливо.
Лекарства мне выписали очень эффективные, болезнь отступила буквально за несколько дней.
Боль забылась, а вот желание понять, кем же была та женщина, осталось.
Пожилая Дева Мария? Как-то не очень верилось, что я была той, кому в ту ночь ее помощь была нужнее, чем всем остальным, да и возраст другой, и лицо… казалось мне смутно знакомым.
Примерно через год я с родителями прилетела в Баку. Мой папа бакинец. Повидать родственников, сходить на могилы.
Тогда на кладбище я увидела фотографию папиной мамы, в честь которой меня назвали Тамара. Поэтому все папины сестры всегда называли меня Мама.
Глядя ей в глаза, я внезапно поняла, кем была моя ночная гостья и почему она пришла в ту ночь именно ко мне. Обо мне пришла позаботиться моя бабуля.
Она помогла мне напиться. Она не позволила моим почкам прекратить работать. Она, я точно это знаю, не была галлюцинацией страдающей от жара меня.
Ей я обязана жизнью. И с тех пор не было ни дня, чтобы я не благодарила ее за то, что тогда она пришла ко мне, моя самая дорогая и горячо любимая гостья.
Московские сказки
Алла Низамова
ЛитРПГ
– Добрый день, Константин. Меня зовут Арсений. Я курьер. Еду к вам. Буду примерно через час, – протараторил в трубку рыжий парень восемнадцати лет.
На улице плыла жара. Плавилось солнце, стекая по крышам и отражаясь от блестящих окон, слепило глаза. Арсений поправил панамку на затылке, убрал телефон в рюкзак и, оттолкнувшись ногой от асфальта, помчался на самокате в сторону метро.
Дорога петляла среди зеленых парков и старинных особняков, объявленных архитектурным наследием Москвы. Проезжая по мосту через железнодорожные пути, самокат дребезжал, стуча колесами по дощатой поверхности ремонтируемых настилов. Кипела вечная стройка.
Говорят, Москва не сразу строилась, но, судя по всему, – она никогда и не достроится. Москва – огромный город. Строительные краны вздымали свои жирафьи шеи вверх, рассекая небо стальными тросами. Арсений лавировал между бордюром и проезжей частью, слегка подпрыгивая на самокате, выполняя простые трюки. Он был полон восторга и радости, в голове проносились мысли, похожие на сплетающихся мармеладных червячков.
Здесь, в центре города, сохранился дух старой Москвы. Сверкали сусальным золотом купола многочисленных церквей.
Наконец Арсений доехал до метро, оставил самокат у входа и спустился в подземный город. Прижался к спине замешкавшегося пассажира и проскочил вместе с ним через турникет. Ему вдогонку засвистели дежурные на станции, но Арсений, перепрыгивая через ступеньки, уже оказался на платформе, стремительно заскочил в закрывающиеся двери вагона и отсалютовал.
Разветвленные линии метро напоминали паутину огромного хищного паука, который все расширял свои владения, не зная меры.
Говорят, что по кольцам на спиле дерева можно определить его возраст. Что можно узнать по кольцам московского метро – трудно было сказать. Возможно, это и были те самые круги Ада. Но даже если и так, Арсений любил ездить в метро. Скользить взглядом по лицам вечно уставших и вечно загруженных пассажиров, считать фонари, поднимаясь на эскалаторе, заглядывать через плечо в чужие книги и телефоны. Наверное, это было неправильно, но Арсений никогда и не стремился быть правильным. Жил так, как ему нравилось, наслаждаясь каждой минутой отведенного ему времени.
– Следующая станция «Курская», – проговорил динамик, и Арсений подошел к дверям с надписью «Не прислоняться».
Он вышел на Земляной вал и огляделся по сторонам. Его целью был разрисованный красочными граффити Атриум.
Арсений подошел к стеклянной вертушке входа в торговый центр и протиснулся в ускользающий сектор.
Клиент ждал на третьем этаже. Арсений поднялся на эскалаторе и столкнулся с широкоплечим мужчиной в красной корпоративной футболке магазина настольных игр.
– Арсений? – деловито спросил мужчина.
– Ага, – Арсений широко улыбнулся. – А вы Константин?
Тот кивнул, Арсений закопался в рюкзаке и выудил оттуда умный браслет.
– Надень, – то ли попросил, то ли приказал Константин. – Хочу посмотреть, как он работает.
Арсений послушно надел браслет на запястье. Нажал на кнопки и стал объяснять, как функционирует прибор. Константин внимательно слушал, а потом вдруг сказал:
– Ты мне подходишь.
– Не понял, – растерянно нахмурился Арсений.
– Поймешь. Мне нужна твоя помощь, – Константин нажал на маленькую кнопочку на браслете, о существовании которой Арсений даже не подозревал, и понятия не имел, для чего она нужна. Из браслета выскочила тонкая иголочка и кольнула Арсения в вену.
– Что за? – вскрикнул Арсений.
Мир вокруг пришёл в движение, стал менять очертания, будто он был огромным цветным конструктором, и Бог решил разобрать его на мелкие детали, чтобы потом собрать заново.
А может, это все было только в голове Арсения? Он пошатнулся и чуть не упал. Константин поймал его и повёл куда-то. Арсений пытался запомнить дорогу. Но в запутанных лабиринтах служебных коридоров было трудно ориентироваться, тем более в таком странном, измененном состоянии.
Арсению пришлось довериться волнующему течению, несущему его куда-то за пределы сознания. Он сам не понял, как оказался на полу, коснувшись лицом прохладной плитки.
Спустя, наверное, целую вечность, Арсений открыл глаза. Он лежал на деревянной лавке в просторной и светлой комнате. Он был не один. Возле него стоял Константин с цветной коробкой в руках.
– Наконец-то ты очнулся, – сказал он, когда заметил, как Арсений зашевелился.
– Что это все значит? – забеспокоился Арсений.
– Всему свое время, Сеня, – загадочно ухмыльнулся Константин.
– Да кто вы такой, черт возьми, что вам от меня нужно? – раздраженно выпалил Арсений.
– Какой же ты нетерпеливый, – беззлобно фыркнул Константин. – Я вызвал тебя, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие…
– К нам едет ревизор, – буркнул под нос Арсений.
– Хуже, – Константин потер шею под воротом футболки. – Тьма сгущается над Москвой. Зло стремится завладеть умами простых людей через информацию. Книги, фильмы, компьютерные игры, – все то, что изначально было создано, чтобы расширить границы познания, теперь используется для разжигания вражды и ненависти. Ты должен это остановить.
– Звучит как теория заговора, не иначе, вышки 5d, рептилоиды все такое… – Арсений покрутил на пальце панамку и нахлобучил её на рыжие кудри.
– Но все это правда, – сказал Константин. – Только ты можешь остановить энтропию хаоса, расползающуюся по миру, как раковая опухоль.
– Почему я? – спросил Арсений.
– Потому что ты молодой, энергичный, – яркий представитель нового поколения, цвет нации, – перечислял Константин.
– Избранный, – протянул Арсений, пальцами изобразив кавычки.
– Типа того, – кивнул Константин.
– Что я должен сделать? – спросил Арсений.
– Сыграть в мою игру, – ответил Константин. – Я разработал специальную игру, что-то вроде РПГ, где герой попадает в разные миры. И должен выполнять разные задачи, чтобы собрать баллы. Когда ты соберешь нужное количество баллов, ты вернешься сюда и тогда…
– Что будет, если я откажусь? – Арсений недоверчиво сложил руки на груди.
– Ничего, – пожал плечами Константин. – Все останется, как было, и ты пойдёшь домой, зная, что у тебя был шанс изменить мир к лучшему, но ты его упустил.
– Не пытайтесь взять меня на слабо, – Арсений сощурился.
– Я не пытаюсь, – вздохнул Константин. – Просто думал, что ты отличаешься от большинства людей, которые боятся перемен и живут по принципу «как бы чего не вышло». Я думал, ты из тех, кто крутит ногами землю. Но если это не так… что ж. Придётся мне поискать других избранных… Ну что?
Арсений неопределенно махнул рукой, но Константин истолковал все по-своему, довольно хмыкнул, открыл коробку, внутри которой оказался сконцентрированный свет. Сияние тут же выплеснулось наружу, образуя яркий портал. Константин толкнул туда Арсения. Игра началась.
