Валерия Чернованова
Мой (не)любимый дракон
Других невест он тоже об этом расспрашивал. То ли следовал протоколу, установленному старейшинами, то ли на добровольных началах пытался узнать нас получше.
Вот только мне совсем не хотелось, чтобы он меня узнавал. И узнавать его тоже не было никакого желания. Вернее, желание было, но только вызванное магией, и я ему как могла противилась.
Не хватало еще, чтобы связь, вызванная чарами, усилилась после таких вот прогулок по ярмаркам. Запоздало подумалось, что лучше бы мы остались в замке и вместе скучно поужинали.
От очередного вопроса его великолепия меня отвлекло скромное столпотворение возле ярко-зеленого шатра. Под ним прятались мольберты, на которых красовались… портреты алиан. Жаль, выполненные не красками, простенькие, черно-белые. Но довольно приличные, сделанные на совесть. С которой я в последнее время была не в ладах.
Возле мольбертов крутился щупленький мужичок, нахваливая зевакам свои работы.
– Вскоре одна из этих очаровательных эсселин станет нашей императрицей! Три портрета по цене двух! Купите все восемь и получите пятидесятипроцентную скидку! Только сегодня! Здесь и сейчас!
Видать, дела у художника шли не очень. Неходовой товар. Раскрытые кошелки у его ног были полны свернутых в трубочки и перехваченных тесемками листков. Народу нравилось разглядывать портреты, но приобретать пару-тройку, чтобы украсить ими стены своих жилищ, зрители не спешили.
Другое дело марципановые фигурки. Ими можно любоваться, сколько влезет, а когда надоест – заварить чаю и с чистой совестью съесть. А что взять с картинки?
Во мне вдруг проснулось игривое настроение.
– Ваше великолепие, а вы бы чей портрет у себя повесили? – покосилась на тальдена, силясь сдержать улыбку. – Керис или Рианнон?
Сама не знаю, зачем злючку и тихоню упомянула. Просто вдруг очень захотелось услышать его ответ.
Скальде, как водится, меня разочаровал.
– Пока что я стараюсь сохранять нейтралитет, – не повелся на провокацию. И непонятно, ответил серьезно или снова меня поддел.
Выражение лица – железобетонное. Ну хоть какая-то эмоция промелькнула бы! Стоит тут, понимаешь ли, что ледяная глыба, заложив руки за спину и безразлично пялясь на картинки.
– Я бы на вашем месте прикупила себе Гленду, – не сдавалась я, решив во что бы то ни стало развести тальдена хоть на какое-то проявление эмоций. – Мне кажется, из нее получится шикарная императрица. Красива, умна, в любой ситуации держится как королева. Еще бы корону дорисовать – и будет само совершенство.
– Вам так не хочется выходить за меня замуж, что готовы петь дифирамбы другим алианам? – усмехнулся Герхильд.
– Просто не хочется умирать, – слова сорвались с губ прежде, чем успела их осмыслить и затолкать в себя как можно глубже.
Закусила губу, исподлобья взглянула на тальдена. В глазах Скальде бушевала вьюга.
Вот, что называется, развела мужика на чувства.
Глава 18
То ли я вдруг странным образом уменьшилась в размерах, то ли Герхильд неожиданно подрос: навис надо мной всей своей мощью, заставив почувствовать себя мелкой и незначительной. Словно стояла перед отвесной скалой, с которой, казалось, оброни я еще хотя бы слово, непременно сорвется все сметающая на своем пути лавина.
Меня так точно сметет. И запросто под собой похоронит.
Стало холоднее. Я обхватила себя руками, энергично потерла плечи, чувствуя, как дрожь в теле с каждым мгновением нашего безмолвного противоборства только усиливается. И непонятно, какой из двух морозов был морознее: стужа, что властвовала в Хрустальном городе, или та, которая исходила от тальдена.
– Вы, эсселин Сольвер, вольны уехать из замка в любое время. Силой вас никто здесь держать не станет.
Позабыв о портретной выставке, наследник продолжил нашу теперь уже совсем не веселую прогулку. Я беззвучно хмыкнула, тщетно пытаясь приноровиться к его «прогулочному» шагу.
Вольна? Это ты Блодейне скажи и ее гениальному плану, согласно которому я в вашем матримониальном спектакле играю роль козла отпущения. И уж простите, что не рвусь, подобно Керис, превращаться в козла заледеневшего!
– Я исполняю волю отца, – отозвалась вяло.
А что еще могла сказать? Правду? Страшно. Поблагодарить тальдена за «отпускаю на все четыре стороны» и на всех парах мчать в Лунную долину? Блодейна с меня там скальп снимет. Или снова выпихнет под машину Лешу.
Герхильд, явно позабывший о том, что гуляет не в одиночестве, и что заставлять девушку за собой бегать, тем более бегать на каблуках, недостойно рыцаря-джентльмена, все-таки решил обо мне вспомнить. Обернулся резко. Так, что я, по-прежнему находившаяся в арьергарде, чуть не врезалась. К счастью, в последний момент сумела затормозить, заодно и дыхание задержала и остановилась в паре сантиметров от груди его мрачного великолепия.
– Похвально, что вы чтите и слушаетесь своего отца. Но, – точно копьем, пригвоздил меня взглядом к присыпанной песком дорожке, – мне не нужна мученица. Мне. Нужна. Жена, – произнес четко, останавливаясь на каждом слове, будто разговаривал со слабоумной.
Уф, дракон драконский.
– Алиана, готовая послужить своей империи, и, если потребуется, заплатить цену. Какой бы она ни была. Вы же, – жесткая усмешка, – больше похожи не на верноподданную императора, а на жертвенного ягненка. И уже заранее себя оплакиваете.
Подался ко мне, опалив своими эмоциями. Или это у меня внутри, точно в котелке сказочной ведьмы, бурлило варево из самых разнообразных чувств?
Все смешалось. Моя злость, его раздражение. Наши дыхания… Потому что кое-кто наглый не желал разговаривать со мной на расстоянии вытянутой руки. И уже почти касался меня губами, испытывая на прочность не только мое терпение, но и нашу с ним чертову привязку.
Привязка-то точно не порвется. К сожалению. А вот у меня крышу сорвать может запросто.
Шепот невесомым касанием скользнул по губам:
– Поэтому можете отправляться домой хоть сегодня. И даже если останетесь, – отстранившись, наотмашь хлестанул издевкой, – не переживайте. Вы, эсселин Сольвер, здесь ничем не рискуете.
Ах вот, значит, как! Это так мы сохраняем нейтралитет? Невидимый котелок в груди взорвался. Видать, в варево добавили какой-то лишний ингредиент, вроде капельки безумия. Мне бы радоваться, что я для этого гада напыщенного персона нон-грата. Что Мабли была права. Но вместо радости внутри всколыхнулась обида, а с ней появилось желание пройтись ногтями по вельможной физиономии тальдена.
Не знаю, в связующих чарах ли было дело, должно быть, в них, но меня сильно задели его слова. Или, скорее, то, как они были произнесены.
– Я не запятнаю честь рода, – выплюнула в ту самую бесстыжую физиономию, снова будто покрывшуюся ледяной коркой.
Вот ведь отморозок драконистый.
– Воля ваша. Оставайтесь, – бросил с таким видом, словно разговаривал с табуретом, который приобрел в магазине подержанной мебели со скидкой в девяносто девять процентов и теперь гадал, а на кой черт он ему вообще понадобился.
– Останусь. Даже не сомневайтесь.
В голове противно гудело. Вроде и понимала, что злюсь не я, а Фьярра. Аня бы облегченно выдохнула и порадовалась такому результату. Тому, что участь увековечить себя в саду императорского замка обошла ее стороной. Но из-за треклятого дурмана, в котором все эти дни пребывало мое сознание, сложно было отделить собственные чувства от навеянных магией.
– А теперь, раз вы все-таки решили и дальше радовать нас своим присутствием, эсселин Сольвер, – куда же мы без насмешки, – давайте все-таки поедим. Вы уже вся синяя.
– Показывайте дорогу, – буркнула и последовала за Герхильдом в таверну.
В тепло, в котором сейчас действительно нуждалось мое-не мое тело.
* * *
Хозяин «Старого друга» – таверны с веселенькой вывеской, изображавшей двух красноносых приятелей, задорно чокающихся кружками, не имел недостатка в клиентах. В просторном зале было не протолкнуться. За грубо сколоченными столами, громко переговариваясь и непрестанно гремя посудой, сидели бородатые мужчины, вроде тех, нарисованных, что красовались над входом в питейное заведение. Женщины тоже просматривались, но в меньшем количестве. В основном это были молоденькие юркие подавальщицы в красных юбках, белоснежных блузах под темными корсетами и остроконечных чепцах.
На антресолях, подняться на которые можно было по широким деревянным лестницам, темневшим в разных концах зала, тоже царило оживление. Безумно вкусно пахло приготовленным с пряностями мясом, горячим, с пылу с жару хлебом, солеными и сладкими пирогами, на которые я облизывалась, пока шла к единственному пустовавшему столу, находившемуся в приятном соседстве с затопленным камином.
Небольшое углубление в стене под самым потолком занимали музыканты. Неспешно перебирая струны лютен, они аккомпанировали русоволосой красавице, в песне рассказывавшей грустную историю любви обычной девушки к необычному мужчине – тальдену.
Чего не хватало – так это освещения. Масляные лампы, кованая люстра с оплавленными, а местами и вовсе догоревшими свечами, да камины из серого камня не могли осветить немалых размеров помещение. Все вокруг утопало в густом полумраке, отчего приходилось двигаться почти на ощупь.
Уронив себя на стул, застонала от блаженства, стягивая с онемевших от холода пальцев перчатки. Правда, под пристальным взглядом Герхильда провокационный звук пришлось затолкать обратно поглубже в легкие. Сцепила зубы от греха подальше и дальше уже наслаждалась жаром, пышущим из недр камина, молча.
Вот ни на секунду не дает расслабиться.
Постепенно ледяной шар в груди таял, и настроение, испорченное его замороженным хамством, снова начало улучшаться.
Я бы с удовольствием и сапожки скинула, чтобы подставить свои усталые ножки ласковому пламени (чувство такое, будто полдня по битому стеклу босиком ходила), но потом решила, что для одного вечера потрясений для Скальде уже достаточно.
Не прошло и минуты, как перед нашим столом материализовалась улыбчивая служанка. Словно из пулемета принялась строчить, озвучивая нехитрый ассортимент имевшихся в наличии кушаний. Тальден остановил выбор на тушеной крольчатине с травами и ячменем, я – на куске румяного пирога с дичью. А уж в выборе напитка – медового пива – наши вкусы совпали полностью. Приняв заказ, девушка пообещала мигом обернуться, и вскоре перед нами уже стояли две кружки ароматнейшего напитка. Такого же холодного, как и его великолепие, но из-за близости к источнику отопления, пламя в котором никак не желало угомониться, продолжало неистово облизывать почерневший камень, очень скоро мне стало жарко. Пришлось скинуть накидку.
Приставать с вопросами Ледяной больше не торопился. Видать, решил не тратить энергию на бесполезный ресурс, коим в будущем в любом случае не собирался воспользоваться. А я после нескольких глотков сладкого хмельного напитка чувствовала себя довольной, расслабленной и безмятежной. Послав наследника по уже привычному ему маршруту (жаль, опять мысленно), вполуха вслушиваясь в слова очередной лирической баллады о неразделенной любви, вертела головой, с интересом изучая средневековую харчевню.
– Кого-то высматриваете? Может, позвать служанку? – снова примерил амплуа джентльмена его бессердечность.
Так как наш заказ уже принесли, то, по идее, высматривать мне было нечего.
– Еще пива?
– Мне бы с этим справиться, – покосилась на глиняную посудину, которая вполне могла сойти за маленькое ведерце, а потом с улыбкой – побочным эффектом пива, призналась: – Жду, когда начнется драка.
Во всех прочитанных мною фэнтезийных романах попаданки, не успев переступить порог трактира, тут же оказывались в центре внимания, а потом и вспыхивавшего на ровном месте скандала. Вот только одаривать меня непристойными комплиментами и сальными взглядами и провоцировать Скальде на мордобитие пока никто не спешил. А жаль. Я вовсе не против, если великолепному нашему подсветят фингалами правый или левый глаз. А лучше, оба сразу.
Но на нас попросту никто не обращал внимания. И атмосфера в таверне, несмотря на шум голосов и разгорающиеся то тут то там споры, была вполне миролюбивой.
– Никогда не участвовали в трактирных драках?
– Не приходилось, – растерянно отозвался Герхильд. Очевидно, мне опять удалось выбить его из колеи своим любопытством. – А вы? – зачем-то спросил вполголоса.
Шутит или действительно интересуется?
– Увы, – вздохнула. – Только читала в книгах и видела в филь… В общем, о них слышала. Батюшка нас с сестрами редко куда выпускал. Вся моя жизнь прошла за стенами родового замка.
Герхильд негромко хмыкнул, словно этим своим «хмыком» хотел сказать: «Оно и видно. Дикая». Немного помолчав, все-таки вернулся к списку вопросов.
Непонятно только, зачем допрашивает, если я ему все равно неинтересна. И снова, стоило так подумать, сердце неприятно царапнула обида.
После сытного позднего обеда или, скорее, раннего ужина, во время которого ни один из посетителей «Старого друга» не пожелал пересчитать собутыльнику зубы, мы продолжили прогулку.
Его великолепие почему-то не спешил закругляться. А я не решалась намекнуть, что уже вечереет, и, наверное, нам пора обратно. Но лучше буду молчать, вдруг опять распсихуется.
Хорошо, что не заикнулась о возвращении в замок. Темная улочка, на которую мы свернули, выйдя из таверны, привела нас к площади, названной в честь ее главной достопримечательности – храма богини, которой, как недавно узнала, поклонялись во всей Адальфиве. Только в каждом королевстве у Претемной Праматери было свое имя.
После праздника живота моим глазам открылся самый настоящий праздник жизни. Я чуть не завизжала от восторга и вдруг почувствовала себя малолетним ребенком, которому родители впервые разрешили покататься на карусели.
Карусель здесь, кстати, тоже имелась. Счастливая ребятня восседала на деревянных драконах, лошадях в султанах, белокрылых фальвах, искусно расписанных красками, а взрослые эту карусель, на радость детворе, раскручивали.
Но не детская забава привлекла мое внимание, а пусть и скромных размеров, но все-таки каток. Самый настоящий, с малых лет так обожаемый мною каток! По которому скользили, иногда падая, визжа и хохоча, юноши и девушки. Вместе с ними, отражаясь в толще льда, танцевали отблески магических фонариков, гирлянды которых были протянуты над всею площадью.
– Пойдемте!
Позабыв, что со мной ледышка Герхильд, а не обычный приятель, с которым можно весело провести время, я схватила его великолепие за руку и потащила к огороженной невысоким заборчиком площадке. Не такие уж они здесь средневековые, оказывается.
Первая попытка подвести Скальде к объекту моей давней страсти окончилась провалом. Его будущее императорство уперся как мул и больше не желал проявлять покладистость.
– Вы собрались кататься на этом?
С сомнением покосился на обувь доморощенных фигуристов. К сапогам крепились деревянные бруски, из которых торчали заточенные металлические полоски.
Конечно, так себе коньки. Но попробовать все же стоило. Ни за что не откажу себе в этом удовольствии!
– Да. И вы будете кататься вместе со мной.
Мне показалось, или на лице тальдена действительно отобразилась эмоция? Растерянность? Неуверенность? Интерес…
– Да ладно вам! Всесильный маг, дракон, без пяти минут император – и не умеет на коньках кататься?
Не смешите мои тапочки.
– Это бестолковое развлечение, – попытался отмазаться тальден.
Не вышло. Это он еще, видно, не понял, с кем связался. А может, уже догадывается…
– Развлечения в большинстве своем все бестолковые. Но от этого не менее приятные. Пойдемте скорее! Иначе расскажу всем в замке, что вы коньков испугались!
– Теперь вы меня еще и шантажируете, – упрекнул, на сей раз уже точно шутливо. Об этом свидетельствовала проступившая на губах Ледяного улыбка.
– Я и так в вашем списке фавориток первая с конца. Терять мне все равно нечего.
Разве только саму себя…
* * *
Катался его великолепие… ну скажем, сносно. В смысле, не растянулся на льду после первого же скольжения. Я тоже, должна признать, не сразу наловчилась стоять на импровизированных коньках, как небо и земля отличавшихся от тех, на которых с детства меня учила кататься мама. Правда, в отличие от Герхильда освоилась быстро и спустя какое-то время уже беззаботно кружила по площади, получая от этого процесса ни с чем не сравнимое удовольствие. Если бы еще не приходилось постоянно оглядываться, чтобы проверить, как там Скальде.
Притормозив, привычно обернулась.
Опять свалился.
Пришлось возвращаться. Описав круг почета возле его неуклюжести, остановилась и протянула наследнику руку, победоносно глядя на него сверху вниз.
– Приятно, когда мужчина оказывается у твоих ног. А вы-то небось привыкли к обратному.
Фыркнул.
– Вы же безвылазно сидели в родительском замке. Где научились так хорошо кататься? Этой забаве от силы пару лет.
Вот ведь дотошный.
– Лунная долина, конечно, та еще глушь. Но о катке мы все же наслышаны. Одно из немногих наших развлечений в зимнее время. – Надеюсь, проверять не станет. Вздрогнула, когда сильные мужские пальцы сжали мои, и потянула тальдена вверх. – Давайте лучше вместе кататься. А то мне уже жалко вашу зад… В общем, не хотелось бы, чтобы вы опять падали.
– Кто, напомните, занимался вашим воспитанием?
– Эссель Блодейна. Все претензии к ней.
И это было чистейшей правдой.
В паре со мной Герхильд заметно расслабился и вскоре уже двигался по льду вполне уверенно, точно гигантских размеров крыльями разрезая своим плащом морозный, весь в снежинках воздух. Вот только стоило мне попытаться его отпустить, как Скальде принимался сжимать мою руку еще усерднее, не оставляя даже малюсенького шанса на освобождение.
Символичное вышло катание.
Мне-то, конечно, несложно помочь человеку и послужить для него опорой. Если б еще от близости дракона не кружило голову и жар не приливал к щекам, груди и всему остальному.
Зато больше даже не вспоминала о холоде. Наоборот, очень скоро нам обоим стало жарко. И моя накидка вместе с плащом тальдена перекочевали на ограждение, а мы продолжили, выражаясь словами наследника, по-бестолковому развлекаться.
В какой-то момент нас нагло подрезала парочка подростков, в упор не замечавших других катающихся. В попытке избежать столкновения тальден резко затормозил. Не удержал равновесия и полетел вниз, увлекая меня за собой.
Взвизгнув, замолотила руками в воздухе. Тщетно. Мир перед глазами перевернулся. Я все-таки упала, бесславно приземлившись магу на грудь. Вскинула голову, чтобы отстраниться, но замерла, в один миг утратив контроль над собственным телом. И разум тоже больше меня не слушался. Словно зачарованная смотрела в глаза Скальде, ловя в них свое отражение.
Серые, как предгрозовое небо. Стремительно темнеющее.
– Не ушиблись? – прошептал хрипло.
– Повезло упасть на вас, – ответила так же тихо, а потом зачем-то брякнула: – У вас довольно удобная для приземления грудь.
– Рад это слышать, эсселин Сольвер. Хоть в чем-то я сумел вам угодить.
Секунду или две мы гипнотизировали друг друга взглядами. А потом я не выдержала, прыснула, и мы оба рассмеялись. Что было странно, непривычно и… немного пугающе.
Смеющийся, веселый Ледяной? Непорядок.
Теперь уже Скальде помогал мне подняться, соблазняя сладкими, обжаренными с пряностями лесными орешками, которые он раньше заприметил на площади перед ратушей.
– Нашли-таки, чем выманить меня с катка.
– Можем остаться, – с невозмутимым видом пожал плечами тальден, будто действительно был готов хоть ночь напролет упражняться в фигурном катании.
Но я сразу почувствовала подвох. И тот не заставил себя ждать.
– Только при одном условии: если вы и дальше будете так же очаровательно краснеть и смущаться, падая на меня.
Я вспыхнула. Краснеть и смущаться? А вот фиг тебе!
Проклятье, Аня! Первая с конца, первая с конца. Ты же об этом мечтала. А не о том, чтобы после одного несчастного свидания превратиться в первую, мать его, с начала!
– Орешки – звучит замечательно, – выцедила из себя, злясь на его драконистое издевательство, бессовестно воспользовавшегося моей слабостью, только чтобы поскорее покончить с катанием.
Дракон-манипулятор.
Пришлось успокаиваться и утешаться орешками, которые и правда оказались безумно вкусными. Горячими, ароматными. А есть их, сидя на скамейке неподалеку от сцены, на которой бродячая труппа давала очередное представление, было вдвойне приятно.
Увлекшись игрой артистов и пытаясь рассмотреть хоть что-то сквозь толпившихся у подмостков зрителей, я старательно тянула шею и не сразу расслышала слова Скальде. А когда до меня дошел смысл сказанного, вздрогнула и недоуменно покосилась на мага.
– Вижу, вы отчаянно боретесь с привязкой, и мне жаль, эсселин Сольвер, что вам приходится проходить через испытание магией. Всем алианам. Могу себе представить, каково это.
Вряд ли. Для этого надо уметь чувствовать хотя бы что-то.
Вслух же сказала:
– Если честно, я ее уже ненавижу, – поморщилась, как будто мне зуб прострелило. – С ней я – не я. Да и вам… Разве оно надо? Не хотели бы, чтобы одна из невест, постепенно вас узнавая, начала испытывать к вам искреннее чувство? А не навеянное магией тагр знает что.
Отправив в рот очередной орешек, тальден передернул плечами:
– Я такой же заложник традиций, как и вы, эсселин Сольвер. Думаете, мне приятно видеть, как, оказываясь со мною рядом, алианы превращаются в безвольных, ведомых кукол?
– А разве неприятно? – хмыкнула. – Почему тогда не отказаться от привязки?
Теперь настала очередь Скальде коситься на меня с недоумением. Я тут же прикусила язык, поняв, что снова ляпнула очередную странность. А все из-за пробелов в знаниях здешней истории и традиций.
– Хоть вам и внушают с детства, что в будущем вы станете женами тальденов, многие страшатся отбора, свадьбы и, особенно, брачной ночи. Того, что не смогут принять силу мужа. Наши предки считали, что магия способствует сближению жениха и невесты. Когда помолвка разрывается, развеиваются и чары. В случае с ари привязка уходит постепенно, уже после брачного ритуала.
О времена, о нравы.
Чем больше узнавала о законах этого немного с приветом мира, тем больше сочувствовала алианам. Не повезло им родиться особенными. Ужас какой-то – выйти замуж, будучи насильно влюбленной. А потом проснуться в один не прекрасный день и понять, что муж тебе безразличен. Или того хуже – противен.
– И все равно, несправедливо это. – Скомкала бумажный рожок, совсем недавно полный орешков, благополучно перекочевавших ко мне в желудок, и сжала промасленную бумагу в кулаке. – Мало того что не мы выбираем, а выбирают нас, так при этом еще и находимся под постоянным воздействием магии. Потому что так решили какие-то там предки! Пусть это и временное воздействие, но все же. Это… противоестественно.
Некоторое время тальден молчал, и я уже решила, что ему наскучил разговор о привязке.
А потом последовал провокационный вопрос:
– То есть хотите играть по-честному?
– По-честному? Пф-ф… Я об этом даже не мечтаю. Уже успела понять, что мои желания здесь всем до лампочки. Вы даже представить себе не можете, каково это – терять контроль над собственным разумом.
– Отчего же, представляю, – маг усмехнулся. Как мне показалось, с оттенком горечи. Поднявшись, неожиданно попросил: – Отдайте булавку.
– Не успели подарить, а уже забираете. – Рука сама потянулась к украшению, в которое я влюбилась с первого взгляда. Накрыла его ладонью, интуитивно желая защитить от постороннего посягательства.
Но Скальде оказался настойчив.
– Так надо, – ответил загадочно. Экспроприировав подарок, протянул руку со словами: – Уже поздно, пора возвращаться.
Стоило представить, как переступаю порог спальни, и на плечи мигом навалилась усталость. Тяжеленным таким камнем. С трудом поднялась на ноги. Зевнула, прикрыв рот ладонью, и последовала за тальденом к переулку, в котором нас дожидался извозчик.
Только возле шатра с портретами задержались на минутку, чтобы приобрести черно-белую красоту.
– Девочкам будет приятно, – пояснила, забирая у осчастливленного нами художника кошелку с семью бумажными свертками.
– И еще вон тот заверните, – небрежно махнул рукой его великолепие на… мое изображение. – Портрет алианы со взглядом бунтарки.
– Эсселин Сольвер настоящая красавица, – похвалил выбор мага торговец.
А я нервно покосилась на транжиру, поинтересовавшись:
– Сожжете в камине?
Скальде одарил художника еще несколькими монетами.
– Повешу над кроватью.
Наверное, для метания дротиков.
И снова я не поняла, шутит он или говорит серьезно.
