Василий Васильевич Пряхин
Амулеты
– Правда? Ты не врешь? За этого щенка – мечи!? – недоверчиво спросил другой Стражник Зла.
– Я предполагаю!
– Это дело попахивает жаренным, а не разящими мечами. Может быть, выкинем его лучше в печь. Он махом сгорит!
– Не говори ерунду, придурок. Как же с тобой тяжело работать.
– С тобой не лучше! Праведник чертов. Мечи за мальчишку!? – он ухмыльнулся. – Надо же было придумать такое.
– Лучше заткнись, пока я тебя не убил…
– Попробуй. У тебя кишка тонка!
В итоге их спор дошел до драки. Как говориться слово за слово и вот они уже вцепились друг другу в волосы. Про меня они напрочь забыли, бросив на землю. И я, конечно же, решил воспользоваться моментом и сбежать.
Собравшись с духом, я встал, и хотел было уже взлететь, используя по назначению свои крылышки, но не мог даже пошевелить ими. Я не стал отчаиваться, и быстро проскользнул в одну из расщелин в скале, очутившись в небольшой комнате. В ней была дверь. Я направился к ней, протиснувшись между кроватями. Послышались голоса Стражников, обнаружившие мою пропажу. Идиоты.
Очутившись в узком коридоре, я побежал дальше на свой страх и риск. Другого пути все равно не было. Я все отчетливей слышал приближающие голоса Стражников.
Меня ударило в пот. По телу пробежали мурашки.
Я оступился, упал на пятую точку и резко поскользил по какому-то туннелю вниз. После головокружительного спуска я приземлился ногами на мягкую почву, значительно смягчившую мне удар от столкновения, быстро встал и побежал, куда глаза глядят. Я бежал мимо плавильной печи, мимо груд металла, золота, меди, а рабочие, следившие за процессом, озирались на меня, выказывая свое недоумение в своих давно поникших глазах. В некоторых лицах я читал ярость, в некоторых боль. Как ни странно они не содействовали тем стражникам, они не хватали меня за руки, не пытались заключить в неволю. Они просто смотрели. Безучастно.
И вот впереди себя, я увидел какой-то выход. Не знаю, что там было, но я уже начал надеяться на спасение, как вдруг прямо перед самым выходом передо мной явился Стражник.
– Думал от нас убежать, хитрый щенок! – Съязвил он и ударил меня рукой по голове с такой силой, что все перед моими глазами начало расплываться. Однако, я по-прежнему слышал их голоса.
– Черт! Ты зачем его так сильно ударил! Вдруг он снова уснет на пару дней?! – закричал запыхавшийся от долгой пробежки другой Стражник Зла.
– Я его еще ласково! Он скоро проснется. Давай его отведем к Магнетикуму. И дело с концом, как ты говоришь!
– А если он не проснется, тупая ты башка! – вспылил Стражник.
– Проснется!
После этого уверенного ответа Стражника я провалился в мир сновидений.
Глава 2
Я проснулся в теплой комнате, в которой благоухал приятный аромат свежих роз.
Я резко поднялся с кровати…
… и вскрикнул, увидев перед собой мрачную фигуру Иллая. Он стоял подле белоснежной кровати и смотрел на меня сверху вниз суровым, оценивающим взглядом, ухмыляясь безумной улыбкой, которая отлично выделялась на его разукрашенном черном лице. На его голове восседала огромная корона, отлитая из чистого золота и окаймленная разноцветными драгоценными камушками по краям. Его тело закрывала черная шелковистая мантия, похожая на плащ. Из плаща торчал длинный меч с золотой рукояткой.
– Тише. Тише. Не кричи. Не нарушай спокойствие и безмолвие этой комнаты, в которой живет гармония. Ты ее чувствуешь? – спросил он, подняв правую бровь вверх.
– Я не понимаю? Где я? Отпустите меня, пожалуйста. Я не сделал ничего плохого, чтобы умирать! – промолвил я.
Он подошел ко мне ближе и сказал величественным тоном:
– Никто не собирается тебя убивать, милейший сударь. – Молчание. – Будущий правитель Стражников Зла. – Он картинно поклонился мне.
– Я никогда не буду правителем Стражников! Никогда! Вы слышите?! Я никогда не стану таким, как вы. В мире должны царить добро и любовь. А зло надо искоренять.
– Какая благородная и честная душа у вас, мой сударь. Я даже в смятении! – Он лихорадочно засмеялся, обнажив белые скулы хищника. – Ты прожил в Долине Цветов всего семь дней, а уже говоришь, как они. Все их слова – ЧУШЬ! От этого вздора вянут уши. – Его некогда уравновешенная речь превратилась в эмоциональные и агрессивно настроенные возгласы.
– Это не вздор! – возразил я.
– Мальчик мой, ты настолько наивен, насколько глуп. Ты абсолютно ничего не понимаешь в человеческих душах, как и в устройстве этого жестокого мира. Для тебя это тайна, порытая непроглядным мраком. Ты – слепец, нуждающийся в проводнике. Я могу стать твоим проводником.
– Я хочу проводника, чтобы тот мне показал путь в Долину Цветов, – ответил я. – Я не желаю тут находиться.
– Ты знаешь, что это невозможно. Выход отсюда тебе сулит только верную и мучительную смерть. Не думаю, что ты хочешь умереть в столь юном возрасте. – Он постучал костяшками пальцев по столу. – Я думаю, ты уже догадался, кто я. Я твой дед. Да. Да. И запомни, мой друг, в каждом из нас живет и ангел, и демон, которые ежесекундно борются между собой. И это правда. И не смотрите на меня таким непонимающим взором. Тебе внушили, что твоя душа чиста. На самом деле дай тебе волю, и ты давно бы засадил острый клинок в мое прогнившее сердце. Но тебя держат в руках мораль и законы. Чертовые законы. И не надо отрицательно кивать головой. Хватит! – гневно крикнул он. – Послушай меня внимательно, сударь. Ты имеешь право отказаться от добродушного гостеприимства с моей стороны. Но тогда ты обрекаешь себя на вечные мучения. До конца своих дней ты будешь работать у печи, с утра до ночи, пока силы не покинут тебя. Более того ты вынесешь приговор. Смертельный приговор своим друзьям, которые умрут мучительной смертью. Так что решай, мой юный друг, иметь все или ничего? Согласившись, ты спасешь Иллаев, таких добрых и непорочных, а сам будешь купаться в роскоши, будешь править миром. Откажешься: убьешь и Иллаев, и себя самого. Что ты выбираешь? Безграничную власть или смерть? – Он замолк и посмотрел в мои глаза. – Не торопись в своем решении. Ибо второго отказа я не потреплю. Я жду. А мои ожидания медленно, но верно переходят в утомление, а утомление в скуку, а скука в негодование, а негодование в бешенство, бешенство в чужую боль. Ты меня понимаешь?
– Вы блефуете, ничего у вас не выйдет. Вы никогда не захватите Долину Цветов.
– Почему это?
– Добро всегда побеждает Зло.
– Только в книжках, внучек, – ехидно добавил Магнетикум.
– Я вам не внучек. Вы для меня – никто. И я не буду с вами заодно. Вы ужасны и отвратительны. Вы – массовый убийца. И хотите сделать из меня вашу точную копию. Не выйдет! – крикнул я. Я не боялся его. Я чувствовал над ним власть. Духовную власть. – Лучше я умру, чем буду правителем убийц.
– Так тому и быть, неблагодарное человеческое существо! Стража взять его в плен! И отвести его в Пещеру Предателей! – скомандовал Магнетикум и в эту же секунду в комнату вошли два Иллая. – Через три дня ты будешь умолять меня, чтобы я провозгласил тебя Наставником Магнетикума. Ты будешь целовать мои ноги. Ибо тебя ждет ад. Все разговор на этом окончен. – Он посмотрел на Стражников. – Увидите его с глаз долой. И накажите, чтобы его никто не трогал. Если я увижу, хоть одну царапину на его лице или на теле, отрежу голову. Понятно? – Стражники услужливо кивнули. – А теперь пошли вон.
Глава 3
В этой маленькой главе я расскажу о том, как Вовка, Танечка, мой отец и Ганулиус после долгих часов ожидания отправились на мои поиски. Конечно, я не могу ручаться за правдивость некоторых моментов и диалогов, ибо об этом я узнал уже позже из рассказов своих товарищей.
– Как-то все это странно! – сказал Ганулиус. – Я начинаю переживать. Его уже нет больше двух часов. Хотя за это время можно обежать вдоль и поперек всю Долину Цветов. Тем более Дима уже начал более-менее ориентироваться по местности. Что-то случилось. Нужно начинать поиски. Немедленно.
Они начали поиски.
– Боже! Что могло произойти? – взволнованно спросил отец у Ганулиуса. – Ведь это местность безопасна! Или нет?
– Безопасна. Но…
– Что но? – нетерпеливо перебил папа Ганулиуса.
– Грядут страшные времена для Долины Цветов и ее жителей. Я сейчас ничего не хочу говорить и предполагать, дабы не усугублять и так напряженную обстановку, не давая вам лишних поводов для размышлений.
– Может быть, Димка решил так своеобразно пошутить? Спрятался, чтобы нас напугать!? – предположил Владимир.
– Не уверен! – молниеносно отсек эту версию отец Андрей. – Дима бы никогда не стал так шутить, когда на кону уважение и почет учителя. Он всегда и во всем хочет быть первым. Такой уж у него характер.
– Да, вы правы, Андрей Николаевич, – согласился Владимир.
– Друзья, не время спорить, нужно продолжить поиски, пока еще не стемнело. Я боюсь, что к этому приложил свои руки Магнетикум. Ведь он мог подослать своих Иллаев, чтобы те схватили Диму и привели к нему.
Спустя три часа мои друзья уже было отчаялись и хотели прибегнуть к помощи жителей Долины цветов, как вдруг Таня обнаружила на земле прядь моих волос.
– Неужели он побежал в сторону Северных гор, прямо в противоположную сторону от Скрытых Пещер? – спросил сам у себя Ганулиус. И добавил. – Нужно торопиться.
И они побежали, что было сил в сторону Северных гор и через минуту нашли свежие следы, по которым потом, как опытные следопыты, ориентировались. За их героический труд они были вознаграждены: они нашли мой амулет, одиноко лежавший на зеленой примятой траве, подле возвышающейся горы. Рядом с амулетом лежало письмо. Ганулиус поднял с земли клочок бумаги, прочитал то, что было на нем написано, и сказал:
– Стражника Зла объявили нам войну. Дима в плену.
Мой отец побледнел.
– По следам видно, что тут шла отчаянная борьба не на жизнь, а на смерть. Они даже не заметили, что обронили бесценный амулет Димы, – осмотрев все вокруг, заключил Ганулиус.
– Нужно его срочно спасти. Чего же мы стоим? – героически воскликнул Вовка.
– Только не сейчас, мой юный друг. Только не сейчас!
– Нельзя тереть ни минуты. Его могут убить, если мы вовремя не подоспеем. Если вы боитесь, можете оставаться! А я…
– А ты сейчас же пойдешь вместе со всеми домой, – скомандовал Ганулиус. – Нет смысла идти в густую непроглядную ночь через горы, чтобы столкнуться с многомиллионной ордой противников. Это глупо. Особенно без крыльев Лав, продуманного плана действий и уведомления жителей Долины Цветов об военном положение
– Он прав, Вова. Мы не продержимся и до восхода солнца, если пойдем сейчас. Нужно за ночь все обдумать. А утром вылететь из Долины в логово противника на Крылатых Лавах с продуманной тактикой дальнейших действий, – сказал отец все еще рвущемуся в бой Вовке.
Вове некуда было деваться, после столь благоразумного ответа. Он лишь покивал головой и пошел вместе со всеми к пещерам.
Глава 4
– Иди смирно! – приказал Стражник, когда я запнулся о камень, лежащий на тропинке. – Ишь какой хитрый и изворотливый мальчуган, решил нас снова одурачить! Не выйдет! Теперь ты отправишься в Пещеру Предателей. Надеюсь, там тебя убьют неиллаиды!
– Отпустите! Мне больно! – крикнул я, задыхаясь от боли, которую провоцировал Стражник, усердно сдавливая руками мое больное плечо. – Я от вас больше не убегу. Нет желания.
– Дерзить вздумал, маленький негодник? – Он еще сильнее сдавил мое плечо, отчего я упал на землю и взвыл от проникающей боли.
– Оставь его! – закричал второй Стражник.
– Отстань, старый пень! Я же его не душу и не колю.
Пока эти двое продолжали спорить, я медленно поднялся на ноги с пыльной дороги. Заметив, что я уже стоял обеими ногами на земле, они прекратили спор.
– Так кто лучше! – довольно отреагировал один из Иллаев. – Вообще, парень, я тебе не завидую. Ты сейчас сам себя обрекаешь на три долгих дня быть никем и ничем – неиилаидом!
– Ты внятно никогда не умел объяснять! Быть никем и ничем? Что из этого он может понять? Ровным счетом ничего.
– Вечно ты цепляешься к моим словам! И вечно нарываешься отведать мой стальной кулак!
– Не кипятись!
И опять начался спор.
– Зачем вы уничтожаете и убиваете друг друга? – спросила я у них.
– За тем, чтобы ты спросил! – Стражник засмеялся.
Через некоторое время мы вышли из пещеры через каменную дверь и очутились на улице. В легкие проник морозный воздух, отчего я закашлял, выпуская из-за рта прозрачные облачка. От кружащегося роя белых снежинок мое тело стремительно окуталось в белое одеяния; в пятки вонзались острые льдинки-кинжалы.
Перед глазами открывался вид на безграничные просторы, с возвышающимися заснеженными вершинами гор.
Впереди проглядывались сквозь снежную стену две огромные печи, непрерывно извергающие клубы черного дыма; рядом с печами сновали туда-сюда худые и обездоленные Предатели. Печи были полностью загромождены деревянными лесами для того, чтобы подавать шихту и сливать готовый металл, которую транспортировали с помощью носилок до кузнечных мастерских, непосредственно располагающихся рядом с печами, для выплавки драгоценностей, орудий и метательных конструкций.
– Ну как тебе твое новое рабочее место?
– О, какого я вижу, Билус! – крикнул Иллай в шелковом черном одеянии с коротко выстриженным гребешком тоже черного цвета. – Ну как жизнь, мой друг? Что натворил этот негодяй? Что мне с ним сделать?
– Нет, мы его к тебе привели ровно на три дня. Ни больше, ни меньше. Его нельзя ни в коем случаи убивать. Это приказ Магнетикума. И если этот приказ будет проигнорирован, то он всю вашу славную охрану Надзирателей в этот же день изжарит на костре. Вам понятно?
– Как тут не понять, – ответил Надзиратель и все-таки решился на вопрос. – Только вот…
– Что?
– Почему я должен делать столь странное исключение для столь подлой и наглой персоны, которая пошла против Магнетикума?
– Хороший вопрос. Но это не твоего ума дела, Шакал! – крикнул Билус.
– Ладно-ладно. Я вас понял. Все будет исполнено, можете положиться на меня.
– Вот и отлично! – прокомментировал Билуис и поспешил удалиться вместе со своим сотоварищем.
Как только злодеи скрылись, Шакал резко развернулся ко мне и злобно прошипел:
– Наконец-то мы остались одни, маленький щенок. И я хочу тебя сразу же предупредить. Во-первых, не вздумай халтурить, а то еды в конце смены ты не получишь. Во-вторых, выброси мысли о побеге, горящие в твоих юных глазах. Тебе ни за что не выбраться отсюда, даже если тебе кто-то в этом поможет. Мы окружены высокими скалами. Выход один – смерть. И, в-третьих, беспрекословно слушайся меня и моих подчиненных. Если я вижу неровный взгляд или почувствую, хоть одну дрянную мысль в твоих наглых глазах, я тебя так проучу, что родной отец не узнает. Ты уяснил?
– Не совсем! – ответил грубо я, ибо этот Иллай мне был еще противнее тех двух тупоголовых.
– Не правильный ответ!
На меня обрушился град пронизывающих ударов. Я упал на землю и стал задыхаться, когда последний удар пришелся по груди.
– Не работа, а сказка. – Он поднял меня. – Смотри в глаза, щенок. Смотри, я сказал! – Я посмотрел в его глаза. – Так-то лучше. Я спрашиваю последний раз. Ты все уяснил?
Я покивал головой.
– Я тебе покажу твое рабочее место, щенок!
Так началась моя новая жизнь в Иллюзионе…
ГЛАВА 5
Тем временем на другом конце Иллюзиона готовился тщательный план нападения на врага. В совет входили все главнокомандующие Долины, которые обучали молодых жителей Иллюзиона премудростям боя, в том числе и Ганулиус. Он и помог пройти на тайное собрание моему отцу, который хотел знать, что предпримет военный совет насчет спасительной операции его единственного сына. Как мне позже признался отец, он весь дрожал, когда смотрел, как шепчутся военные главнокомандующие, постоянно жестикулируя руками, что-то доказывая друг другу, принимая тяжелые решения.
После долгих раздумий совета Василиус встал и сказал:
– Совет постановил следующее. На поиски Димы полетят сто Иллаев на пятидесяти Крылатых Лавах, ибо мы просто не можем оставить нашего товарища, нашего друга на произвол судьбы. Ведь мы Стражники Добра.
Все собравшиеся восторженно крикнули довольные этим трудным, но верным решения правителя Долины.
Отец же вскрикнул от переполняемого счастья и благодарности.
– Спасибо! Спасибо! – не скрывая своих чувств, благодарил отец каждого военного. – Не знаю, как выразить свою благодарность через слова.
– Мы не могли иначе, Андрей Николаевич, – сказал Василиус, обняв его. – Это решение было предопределенно еще до совета. Так что сейчас вы видели только формальности по поводу организации отправки воинов на поле боя. На чужое поле боя. Сейчас вы отправляйтесь домой, отдохните, дабы завтра вас ждет долгий и изнуряющий путь в дальние края Иллюзиона. И сообщите радостную новость Танечке и Вове. И не забудьте предупредить, что они остаются дома.
– Хорошо я им скажу. Еще раз спасибо за то, что ради моего сына вы отправите к врагу сто храбрых солдат, в том числе и меня.
– Хватит благодарностей…
– Я всю оставшуюся жизнь вам буду благодарен, так что не просите меня не благодарить вас. Спасибо!
– Хорошо, Андрей Николаевич. Но не будите ли вы, так любезны, удалиться из моих владений, ибо сейчас мы будет обсуждать дальнейшие планы военных действий. Да и дети вас ждут, не дождутся. Не испытывайте их терпения.
– Спасибо, – сказал еще раз папа и побежал к Танечке и Вове, чтобы сообщить им замечательную новость, от которой его глаза загорелись надеждой. Надеждой увидеть единственного сына, обнять его и поцеловать, почувствовать его учащенное дыхание и услышать его дивный сладкий голосок, еще не превратившийся в грубый мужской бас и сказать ему, как его любит, любит больше всего на свете.
Надежда – великое чувство, помогающее нам преодолеть жизненные трудности и препятствий. Надежда в светлое будущее и благополучие; надежда, вера в победу, успех, любовь, счастье; надежда, что собственный сын или дочка вырастут добропорядочными гражданами. Надежда…
Не прошло и пяти минут, как запыхающийся и счастливый отец ворвался в пещеру, озарив лучиками живительного солнца двух волнующихся детей. Увидев лучезарную улыбку и одновременно слезы на щеках отца Андрея, брат и сестра поняли все без слов, подбежали к нему и крепко-крепко обняли, предавшись наедине с безмолвием пещеры неожиданному порыву чувств.
– Я так рада!
– Я знал, что они не оставят на произвол судьбы Димку! Ведь он – Стражник. – Вова улыбался.
– Конечно! Мы все – Стражники Добра, которые не бросают друзей в беде!
После того, как чувства начали отступать, отец рассказал все то, что услышал на собрании.
Глава 6
Тем временем в северных горах Стражников Зла все также непрерывно шел процесс плавки металла для военных нужд. Горы были покрыты не только белоснежным одеянием, а еще черными разводами постоянно оседающей пыли.
Меня подталкивал сзади рукой трусливый подхалим Шакал, обрушивая на меня бесконечный поток словесный брани и эгоистичных высказываний. Мне было противно слушать его писклявый, но важно интеллигентный голосок. Поэтому я изо всех сил пытался его не слышать, а думать о чем-то о своем, например, о том, как в скором времени прилетят за мной Иллаи и навсегда заберут меня из этих ужасных мест.
Я знал одно, что отец меня никогда не бросит, он немедленно прилетит сюда, невзирая на опасность. Или, может, я просто хотел в это верить.
Задумавшись о моем грядущем будущем без материнской и отцовской ласки, я замедлил шаг. Сразу получил три удара кнутом. Я быстро очнулся от своих мыслей и пошагал дальше.
Мы подошли вплотную к печам, Шакал положил свою руку на мое плечо и, увидев кого-то из Иллаев, закричал:
– Ты чего так медлишь!? Старый пень, совсем в корень обленился! Пора бы тебя наказать. Да сурово наказать, чтобы в следующий раз ты бежал навстречу своему Начальнику, – грозно сказал он, когда к нему подошел тощий и высокий Иллай малоприятной внешности: непропорционально большая голова, один глаз, кривой нос, множественные шрамы на лице и на теле.
– Простите, что заставил вас ждать, мой господин! Работы выше крыши. Сегодня опять захватили предательское войско, состоящее из пяти человек, которое направилось в Долину Цветов. Предатели. Был бы я правителем, я бы…
– Давай сейчас про «бы» и «если бы» забудем и начнем уже работать. Я тебе привел мальчика, который, к сожалению, не имеет опыта работы на нашем предприятии, но который должен научиться этому нелегкому делу за три дня, при этом, не сгинув в мир усопших. – Он посмотрел на печи. – Поэтому будь добр, забери у меня этого маленького пройдоху!
Ну вот меня передали в руки еще одному злодею. Я уже не сопротивлялся, так как знал, что это бесполезно. Я уже попался. И выбраться отсюда не так-то просто.
– Чего уставился на меня! Пошел вперед! – пихнул меня Надзиратель. – Будешь кидать металл на втором ярусе. Ты, наверное, хочешь спросить, где этот ярус? – Я кивнул. – Ну конечно, откуда же тебе знать!? Пошли. Чего стоишь? Неужели тебя господин не одарил розгами за столь своевольный и ленивый шаг? – Он посмотрел на мою спину. – Ах, я ослеп, однако. Вижу по твоей окровавленной спине, что все-таки били розгами. Кровь в некоторых местах все еще сочиться. Но этого мало, чтобы понять, что лениться – значит умереть!
Он размахнулся и ударил меня по больной, жутко ноющей спине. Да так сильно, что я упал на колени, громко и протяжно взвыв от невыносимой боли.
– Молчать! Ты что вздумал при мне орать! Еще хоть один малейший крик, и я тебя так взгрею, что мало тебе не покажется. Ты меня понял? – закричал он и снова ударил. Я зажал рот кулаком, сдерживая крик боли; слезы сочились из глаз.
– Понял? Похвально. – Он злорадно улыбнулся мне, довольный тем фактом, что я его покорно послушал.
– Можно вопрос? – прохрипел я, одновременно вытирая слезы с опухших щек и тщетно пытаясь встать с холодного снега. Я чувствовал, как струиться кровь по моей спине.
– Задавай! Я весь во внимании!
– Почему вы так жестоки ко мне? Я же вам ничего не сделал. Ничего плохого, чтобы меня бить кнутом и так жестокосердно издеваться. Я вас не предавал. Я никого не предавал. Меня насильно и обманным путем украли из Долины Цветов, чтобы держать в плену. Как будто вы об этом не знаете?
– Что ты такое говоришь, чертеныш! – Он разгневался. – Молчи! Первый раз слышу об этом бреде, что ты извергаешь из своего грязного рта! Это клевета! Раз ты попал сюда, значит, ты изменник собственной нации. Ты предал Магнетикума, свой народ. В том числе и меня. Из Долины Цветов он! Надо же было такое придумать!
По мере того, как мы приближались к огромным плавильным печам, гул усиливался. Гул трескающихся палений в красных языках пламени. Гул раскаленного до предела металла. Гул и дикие вопли непрерывно работающих изменников. Возле печей работали грязные и черные Иллаи, еле волочившие ноги, таща на себе огромные самородки меди. Они были все как на подбор худые и истощенные.
Если кто-то отлынивал от работы, Надзиратели тут же наносили удары кнутом, от которого мое сердце замирало.
При мне от сильного удара один из Иллаев вместе с тяжеленным куском металла повалился в печь и мгновенно сгорел на потеху Надзирателям. От этой картины меня затошнило, как и от токсичного запаха, извергающегося из печи и распространяющегося на многие мили Скалистых Гор.
– Нравиться? – спросил меня Надзиратель. – Ничего скоро привыкнешь!
– Скоро мы уничтожим эти печи, чтобы спасти природу Иллюзиона! И вас тоже! – через силу сказал я. В горле невыносимо першило, словно после большего глотка горячего чая, обжигающего горло изнутри; я задыхался.
– Молчать, чертеныш! – вскрикнул он.
Увидев Иллая, обмурованного с ног до головы защитной металлической кольчугой, он позвал его:
– Джекус, подойти суда!
– Сэр! Кто это?
– Не твое дело! – грубо ответил Надзиратель.
– Сэр! Может быть, сегодня накормить изменников? Они уже начали дохнуть как мухи.
– Сердобольный ты наш! Ты с ума сошел! Пускай дохнут! Какой от них прок?! Я удивляюсь твоему безрассудству! Какой пример ты подаешь остальным?
– Но так у нас все работнички сгинут, а что потом? Скажите, что потом? Сейчас у меня на втором ярусе всего два еле двигающихся трупа, которые не справляются с работой. А если мы не будем справляться с работой, нас Магнетикум жестоко накажет!
– А за то, что ты поважаешь этих изменников, он тебя не накажет? Работай, Джекус, и больше не смей мне такого говорить.
– Простите меня за столь убогие мысли, летающие в моей глупой голове. Надеюсь, этот разговор останется в тайне.
– Я давно с тобой знаком, поэтому я пропущу эти чертовые мысли мимо своих ушей.
– Спасибо. Такого больше не повториться. Но меня сейчас терзают скверные думы. Как я уже говорил, на втором ярусе работа, можно сказать, стоит, а это влечет за собой нехватку расплавленного металла среднесуточной нормы. Что мне делать!? Нам обоим влетит от Магнетикума.
– Правду глаголешь! Ничего работников мы тебе в течение дня найдем. А пока держи этого юнца! Вы тела сожгли? – Джекус кивнул. – Хорошо. Тогда не теряй времени на лишние вопросы, бери этого Иллая под свою ответственность, и чтобы я после трудовой смены не увидел на нем ни единой заметной царапинки! Понял? В целости и сохранности. Приказ Магнетикума.
– Да, сэр!
За печами я увидел рудник, на котором работали тысячи Иллаев. Они махали мотыгами и лопатами, которые создавали целый хор звонкого и оглушительного лязганья о землю, из которой извлекались огромные куски металла.
– Видишь эту весомую гору металла? – Я кивнул. – Твоя обязанность заключается в следующем: взял медный кусок и закинул его печь через специальное отверстие, размещенное в своде печи. В общем, работа простая. Работаешь, пока я не скажу отбой на трехчасовой сон. А потом снова суровый многочасовой труд. Не вздумай отдыхать, как тут говорят, халтурить! Не вздумай убегать! Не вздумай грубить! Слушай и повинуйся Надзирателю! Все просто. – Я молчал. – Если все понятно – за работу!
К нам спустились два изможденных от физической работы Иллая, которые еле стояли на ногах, придерживая друг друга. Из руки были в крови.
– Чего не работаете? Хотите отведать мой хлыст? – злобно крикнул Надзиратель на измазанных в копоти дрожащих Иллаев.
– Извините нас. Но мы так голодны, что сил уже практически не осталось, – прохрипел один.
– Не будет еды! Начальник запретил!
– Но вы обещали! – закричала женщина. – Мы умрем! Умрем! – Она истерично зарыдала, закрыв лицо ладонями.
– Успокойтесь! Идите работать и не смейте есть это дитя, которое вам поможет. Я что-нибудь придумаю. Только успокойтесь, не заставляйте мне делать вам больно! Не надо! Не выдавайте меня! – сказал он шепотом.
– Простите… но мы так есть хотим… – всхлипывая, ответила женщина.
– Потрепите немного. А теперь за работу, ибо на нас смотрят другие Надзиратели. БЫСТРО ЗА РАБОТУ! – закричал он, взяв в руки кнут. Мы пошли работать.
Взяв первый попавшийся кусок породы, я ощутил, как руки задрожали от тяжести и быстрым шагом направился на второй ярус через деревянный мост, чтобы быстрее выкинуть скользкий и тяжелый груз с опасными заостренными концами. По мере приближения к стальному кожуху печи, от которого исходил невыносимый жар, я снова закашлял; в легкие словно залили раскаленную мель. Я начал задыхаться. Дойдя до широкого окна, из которого вздымались красные от расплавленной меди клубы дума, я задержал дыхания, бросил камень в отверстие и побежал обратно к выходу.
Слезы катились градом; руки покраснели, потеряв оранжевую окраску, и заныли. Ко мне подошла с куском руды женщина-Иллай и тихо сказала:
– Прижми к обожженным рукам грязный снег, пока он еще не растаял от здешней жары. Тебе станет лучше. – Я взял в руки снег и приложил к разгоряченной руке и почувствовал приятный холодок по телу. – Потом привыкнешь к высоким температурам, если проживешь здесь больше пяти дней. Прости.
Она развернулась и пошла к загрузочному окну печи.
– Подождите! – крикнул я, взял второй кусок меди и догнал ее. – Спасибо, вам! Мне действительно стало лучше! Как вас зовут?
– Меня зовут Амастия, – ответила она и искренне улыбнулась мне. – А тебя как зовут, юный революционер? Почему ты здесь? Ты еж так молод?
– Меня, Дима. Очень приятно с вами познакомиться, – ответил я, все еще не веря, что она такая добрая и чувствительная. Мы шли вместе, не останавливаясь, чтобы не привлекать к себе ненужных взоров со стороны суровых Надзирателей, которые то и дело ждали, чтобы взмахнуть длинными кнутами и почувствовать себя королями – властелинами этого грязного мира.
– Мне тоже приятно. Но мне отвратно и больно от одной мысли, что мы познакомились именно в этом ужасном месте, месте, где не должно быть столь юных и прелестных созданий, как ты. – Она замолчала и вздрогнула, когда увидела на земле лежащего Иллая, в руках которого лежал кусок породы. – Нет! Только не это! Джулиус! – Амастия побежала к нему, бросала камень наземь и начала трясти его.
Я подбежал к рыдающей женщине, бросив тяжелый камень в сторону, и увидел, что мужчина открыл глаза.
– Милая, все хорошо! Я немного поспал… ты же не думала, что я умер. Я тебя не оставлю тут ни за какие гавришки. Если даже сам Всевышний будет меня умолять подняться к нему на небеса. Пожалуйста, не плачь, моя дорога, моя милая женушка.
– О! Дорогой ты меня так испугал! – Она продолжала рыдать, целуя его в лицо. – Я уже думала, что ты меня покинул…
– Я не брошу тебя. Нет. Даже не мечтай. – Он улыбнулся. – А теперь помоги мне встать на ноги, мы не должны тут расслабляться и рыдать. Мы должны работать. А не то они придут и изувечат нас. Давай милая. И ответь мне, пожалуйста, что это за юнец?
– Это Дима, – ответила Амастия.
– Привет! Меня зовут Джулиус! Будем знакомы, Дима! Странное у тебя имя. Ты не находишь, дорогая? – Она пожала плечами.
– Будем. Вы правы я – не Иллай. Я из другого мира. С прекрасной голубой планеты Земля. Меня подло похитили из Долины Цветов.
– Ты тот самый человек, который спасет наш мир от злых сил и от Магнетикума и его жестокой армии, – восторженно вскрикнул Джулиус; в пустых глазах замерцал живительный огонек. Огонек надежды.
– Нет. Вы что-то путаете…
– Ты внук Магнетикума? – спросил он.
– Да. Я его внук. Но прощу об этом никому не слова, ибо таким знаменитым дедушкой гордиться не хотелось бы.
– Тогда все сходится!
– Почему не работаете? – вдруг спросил Надзиратель. – Быстро за работу!
Мы, склонив головы, взяли валяющие на земле медные куски, и пошли друг за другом к загрузочному окну.
– Так-то лучше! Где ваш Надзиратель? Джекус! Джекус! Какого черта он подевался?
Мы работали, не проронив больше ни единого не слова, дабы не нервировать Надзирателей.
Прозвенел колокол, возвещающей о конце рабочей смены.
