Василий Васильевич Пряхин
Амулеты
– Безусловно, это так. Мы должны охранять и защищать, ибо мы воины. Но я так и не услышал ответа на вопрос, есть ли в войнах смысл?
Вова задумался, и уже было хотел что-то ответить, как его перебил Крылатый Лав.
– Постой-постой. Что там вдалеке за точки. Видишь? Кажется, они приближаются к нам.
– Эй, напарник! – свистнул Крылатый Лав своему товарищу, почти засыпающему налету. – Эй, соня! Проснись!
Стражники Добра забеспокоились, поняв, что крылатый Лав что-то увидел вдали. Летящий на автопилоте Крылатый Лав проснулся.
– Что случилось!? Что?
– Что такое? Ты что-то увидел? – вторили Стражники Добра.
– К нам летят четыре странные фигуры, может, скроемся от них в Бархатных лесах, пока они нас не выследили.
– Ты еще предложи всю дорогу домой идти пешком по непроходимым лесам! Нет, честное слово, чего ты там испугался? Это простые Лавы, как мы с тобой, летящие своей дорогой.
– Да, действительно, чего боятся. Не думаю, что наши враги объявятся в этих местах! – согласился с Лавом второй стражник.
– Просто нехорошее предчувствие.
Вдруг в тело Лава вонзилась невидимая стрела. Тот взвыл от нестерпимой боли.
– Меня ранили, ранили! Какая невыносимая боль! – закричал он, кружа в воздухе, как бескрылый голубь. Ошарашенные Стражники крепко схватились за мощное тело Лава, пытаясь удержать его, дабы не упасть стремглав вниз.
Вдруг на них посыпался целый град стрел.
– Берись! Атака! Спасайтесь! – закричал Стражник.
Крылатый Лав, на спине которого восседали брат и сестра, спустился к Бархатным лесам, уворачиваясь от молниеносных стрел.
Танечка осмелилась повернуть голову назад, чтобы посмотреть летит ли за ними второй раненный Крылатый Лав с двумя Стражниками и увидела ужасную картину. Лав был полностью изрешечен стрелами и без чувств падал камнем вниз, а испуганные Стражники спрыгивали с него и порхали на своих крыльях, обороняясь от воинов, которые не переставали выпускать разящие стрелы.
Один Стражник Добра запустил ледяной шар и попал в Черного Лава с воином, которые мгновенно превратились в ледяную глыбу. Танечка крикнула брату:
– Вова, мы не можем их оставить! Они их убьют!
– Если мы сейчас не спасемся, то умрем вместе с ними, – ответил ей Вова. От этих бессердечных слов она вздрогнула, подняв брови еще выше.
– Что ты такое говоришь? Надо лететь обратно!
– Прости, но мы им ничем не сможем помочь! Либо мы умираем, либо спасаемся! Таковы бескомпромиссные правила войны! – ответил он ей и полетел еще быстрее.
– Это называется трусость! Вы оба труса! У нас есть орудие и мы должны им помочь! – сказала она, спрыгнула с Лава и полетела на своих тоненьких крылышках.
– Таня, нет! Не надо! – закричал Вова, когда увидел, что сестра все-таки бросилась на помощь друзьям. – Немедленно разворачиваемся, она спрыгнула и полетела спасать Стражников Добра.
– Нет! Что же она делает? Мы все умрем! Умрем! Заряжай свое оружие Вова, стань невидимым и наноси удары, пока я буду отвлекать их внимание. Ты понял?
– Да!
Вова взял в руки амулет, сказал заветные слова и превратился в невидимого воина. Потом спрыгнул с мощной спины Лава навстречу первому сражению, где на кон были поставлены их жизни.
Подлетев к Стражникам Зла, он увидел на земле мертвого Иллая, Стражника Добра. Его голову закружило, желудок скрутило. Из глаз градом пошли слезы. Он впервые столкнулся со смертью так близко.
Владимир разозлился, вытащили листок и хотел было нанести удар, как вдруг увидел перед собой огромный огненный купол, который разрастался со стремительной скоростью, волна приближалась все ближе, и ее огненное сияние постепенно превращалось в холодно ледяное дыхание.
Ошарашенные Стражники Зла смотрели на рустующиеся огромное солнце, яркие языки пламени которого стали гаснут от кристаллизующейся в центре воды в лед. Неожиданно огненный купол превратился в ледяную глыбу и полетел со скоростью света в их сторону. Владимир резко отпрянул в сторону, почувствовав, как ледяная волна накрывает его правую руку, попавшую в зону поражения, в котором оказали двое Иллаев и Крылатые Лавы.
Отяжелевшая рука в одночасье потянула Владимира вниз, к земле, крылья не могли выдержать нагрузки, он закричал и вернулся в прежнее состояние видимости. Танечка, увидев падающего Владимира, полетела на помощь. Она вовремя подхватила его за руки, и они тихонько, и безболезненно спустились вниз, встав на землю.
– Мой братик, бедный братик. Что я наделала? Прости меня, прости! – сказала Танечка и заплакала.
– Таня, успокойся, все хорошо, мне не больно. Только я руку не чувствую. Классный ты удар сделала по врагу. – сказал он, улыбаясь и в тоже время сдерживая слезы на глазах.
– Боже! Она у тебя вся посинела! – воскликнула Таня, посмотрев на руку брата.
– Ничего страшного – это мелочь. Сейчас у нас проблемы посерьезней. Где наш Лав? Без него мы не вернемся в Долину Цветов, мы просто ее не найдем.
Вдруг раздался оглушительный крик, который прокатился по всему безмолвному лесу.
– Это он!? – предположила Танечка.
– Не знаю. Но давай лучше подстрахуемся, возьмем в руки амулеты и исчезнем, чтобы нас в противном случае не поймали.
– Хорошо! Мне так страшно! Я сегодня убила четырех живых существ! И тебя чуть не убила!
– Не смей так думать. Это мы струсили, хотели бросить своих друзей. О боже, смотри, это Лав! – неожиданно закричал Вова. – Он ранен! Беги Таня, он падает прямо на нас!
Лав, обстрелянный стрелами, упал возле брата и сестры.
– Простите дети, я вас подвел и не смог вас защитить от них. Бегите! Спрячьтесь! Они летят сюда! Сюд… – недоговорив, он умер, издав последний вздох.
Танечка упала на колени, обняла его мохнатую голову и зарыдать.
– Нам нужно спрятаться!
Они взяли амулеты в руки, прижали к груди, как вдруг почувствовали несвойственную исчезновению адскую боль.
Они потеряли сознание.
Глава 12
Мне снился сон, снилась Таня. То как мы с ней гуляем босыми ногами по свежее скошенному лугу. Мы бегаем, резвимся, смеемся. Она меня догоняет, прыгает мне на спину, отчего я притворно падаю на землю. Она ложится рядом со мной. Мы с ней начинаем разговаривать обо всем на свете. И не замечаем, как темнеет, как звезды уже появляются на черном небе. Я отвожу свой взгляд от Тани и смотрю на луну, потом опять поворачиваюсь в ее сторону, а ее уже нет рядом, она пропала. Я встаю на ноги, начинаю бегать по лугу, искать ее, звать. Но ее нигде нет. Тогда я поднимаю глаза опять к небу. А там – все сверкает, сотни мелких кусочков летают в воздухе. Метеоритный дождь. И он слепит мне глаза. Вспышка. И я просыпаюсь.
Открыв глаза, я некоторое время не понимал, где нахожусь: то ли в своей комнате на Земле, то ли в Иллюзионе, в Долине Цветов, внутри мягкого цветка. Я услышал дикий ор Надзирателей и понял, что я нахожусь в пещере Предателей, лежу рядом с доброй Амастии, которая меня обняла материнскими руками.
Вскоре нам открыли камеры и мы побрели к печам, чтобы продолжить забрасывать в них куски металла. Целый день мы трудились без перерывов, таская на себе тяжелые рудные «тела». Под конец смены я уже не чувствовал своих рук, как и ног, которые медленно передвигались, запинаясь друг об друга.
Мир казалось, стал серым и мрачным, не было в нем тех славных золистых лучей пробивающихся через снежную пелену.
Все потеряло смысл и свою притягательность. Реальность угнетала и обескураживала. Вот примерно такие ощущения я испытывал, когда работал на печи.
В тот день я до конца осознал, как же тяжело приходится быть строгим и ответственным взрослым, который работает ежедневно по восемь часов в день, пять раз в неделю на заводах, в магазинах, на складах, в офисах. Именно за эти три дня сурового труда я стал по-другому смотреть на жизнь своих родителей. Я ценил их труд и уважал то, что они для меня делали, что-то отдавая, нежели приобретая.
По истечению трех дней я стал кушать все, что давали, а именно: смердящую мерзость, которая вполне была съедобной и вкусной, если не обращать внимания из чего она состоит и закрывать глаза, когда кладешь в рот на вид столь отвратительное блюдо.
На четвертое утро, проснувшись в пещере Предателей, я уже был готов к очередному томительному, тяжелому и ничем не примечательному трудовому дню. Как вдруг к нам ворвались те самые тупоголовые Иллаи, от которых я когда-то убежал.
Увидев их, я сразу почувствовал что-то неладное и оказался прав, они пришли за мной. Три дня прошло, и теперь я должен был дать ответ Магнетикуму. Я уже твердо знал, что скажу ему. Пробыв в пещере Предателей, я еще больше захотел положить конец всему этому беспределу.
Но придя к Магнетикуму, меня ожидал самый настоящий шок. Он поставил мне ультиматум. И тем самым загнал меня в угол. Но об этом позже.
Глава 13
Перед тем как привести меня к Магнетикуму, Стражники Зла завязали мне глаза плотной черной материей. Как бы я не щурился, я ничего не мог разглядеть.
Мне показалось, что мы шли бесконечно долго, шагая то по ухабистым, засыпанным снегом тропинкам Северных Гор, то по туннелям в узких скалистых проходах, то по крутым, спирально закрученным лестницам, поднимающимся все выше и выше.
Два Стражника на мое удивление всю дорогу молчали.
Наконец мы пришли во владения Магнетикума и Иллаи отпустили мои руки, которые все равно оставались завязанными. Один Иллай ударил мне по ноге, я невольно упал на колени, взвыв от боли. Второй снял повязку, и я увидел перед собой Магнетикума.
Скажу честно, жил он в шикарных апартаментах, где не было убогих серых стен, голой холодной земли, вместо этого обшитый шкурами животных потолок, стены, пол. Здесь не было того ужасного запаха разложения и сырости, а только приятный благоухающий запах лепестков роз и голубой лаванды. Огромное белое ложе было заправлено белой мантией; напротив – стоял длинный деревянный стол, под который были задвинуты стулья ручной работы; на столе стояла клетка, в ней приятно и мелодично чирикала крошечная птичка.
– Рад тебе видеть! – приветствовал меня Магнетикум, ехидно улыбаясь.
– А я вас нисколечко! – грубо ответил я.
– Ты все такой же, вредный мальчуган. Неужели три дня ужасного труда прошли для тебя даром? – спросил он.
– Нет. Определенно недаром. Я стал еще мудрее и умнее в выборе ответственных решений.
– Да?! Отрадно слышать, что моя школа жизни тебе пришлась по вкусу! Так чего же ты стоишь, как истукан на одном месте, прошу, проходи, присаживайся. Будь как дома в моем славном и, прошу заметить, скромном пристанище, где я провожу долгие часы в раздумьях по поводу улучшения жизни простых работяг, солдат и военных, работающие за одну единственную идею, которую я расплодил в их опустошенных мозгах. За идею способную разрушать типичное представление и мировоззрение населения. За идею, которую уважают, и следует за ней, не отступая ни на йоту от задуманного курса. Она гениальна в своей простоте, как и идеальная в своей правоте. Она доказывает, что не существуют добрых бескорыстных существ, все мы грешны. Я дал им то, что они просили. Они просили убивать! Я им это дал! Ты понимаешь это? Ты скажешь, что я сумасшедший тиран, упивающийся смертью и жестокостью, но это будет не совсем правдой. А правда заключается в том, что Иллаи сами что ни наесть падкие существа, способные убивать друг друга также хорошо и искусно, как сам господин – Его Величество Разумный Человек. Просто им не хватала раньше духа и смелости выплескивать свое второе «я», но я им подарил эту возможность. Теперь они воюют, захватывая все больше и больше территорий не из-за какой-то там выгоды, а из-за того, что им это действительно доставляет удовольствие, как тебе доставляет удовольствие представлять в своей голове мою скоропостижную смерть. – Он засмеялся.
– Вы безжалостны! Вы их не учили убивать, вы их заставляли убивать, чтобы они почувствовали кровь и одновременно власть в своих руках. Чтобы они стали, как вы! Чтобы они думали и действовали, как вы. Но я таким не буду! Я против смерти! Я хочу жить и любить в добром мире без жестокости, подлости, алчности и, конечно же, убийств!
– Да, мой милый внучек, ты все еще летаешь в облаках, мечтая о невозможном и противоестественном. Ты же из мира, где человеческая жизнь ничего не стоит, где жестокость и бессердечность людей давным-давно затмевает добро и милосердия. В мире, где деньги решают твою судьбу в коррумпируемом обществе крыс, скребущихся в своих отделах, чтобы найти свой лакомый кусок, предавая и истребляя тех, кто раньше был ему дорог. В мире, где бедный всегда будет беден и будет волочить свое жалкое сосуществование до конца своих жалких дней, а богатый будет богатым, жируя и транжиря деньги, забирая последние гроши у бедных. Я могу продолжать бесконечно! Я жил и любил тот мир и лучше знаю земной мир, чем ты! Ты никогда его не изменишь! Никогда!
– Тот мир я уже не изменю, я знаю! Иллюзион еще вполне излечим! – сказал я.
Магнетикум дико засмеялся, хватаясь за живот. Каждый вздох Магнетикума для меня был противен и мерзок, я больше чем никогда хотел его убить. Немного успокоившись, он продолжил:
– Да, внучок, рассмешил ты меня и растрогал до глубины моей порочной души, я даже немного прослезился. Нет, правда интересный ход мысли, хотя и немного пафосный вначале. – Он перевел дыхание, подойдя ко мне ближе. – Значит, ты отказываешься от моего предложения? Знаешь, я нисколько не удивлен твоему решению, слишком уж ты банально и прямолинейно мыслишь, поэтому я догадался об этом еще три дня назад и был подготовлен. Для тебя сейчас будет очень приятный сюрприз, от которого ты сойдешь с ума. Взять его за руку! – прокомандовал он Стражникам. – Выносите эту падаль! – Он обратился к обшитым стенам, из которых стали выходить Стражники с пленниками.
– Нет! – неистово закричал я, став биться, но все мои попытки остались безрезультатны, я не мог вырваться из оков. – Не трогайте их! Я тебе убью, не трогайте их! – вопил я что было сил, когда видел, как Стражники обхватили своими руками шеи беспомощных друзей: Танечку, Вовы, Ганулиуса и моего бедного отца.
– Ух, какой ты буйный стал! Люблю сюрпризы! Обожаю смотреть на удивленные лица! Ты сейчас немного напряжен, но мне это нравится! Тебе нравится? Нравится? Хочешь, чтобы они умерли? Хочешь!? Хочешь! – закричал он.
– Нет! Я не хочу, не хочу! НЕ ХОЧУ! Я их люблю и не могу их потерять, они мне дороги! Не трогайте их! – кричал я, пока окончательно не потерял голос.
– Все зависит от тебя, мой друг! ТЫ уже погубил сотни прославленных Иллаев и полсотни храбрых Крылатых Лав, которые сегодня сгорят в победном костре. Ты уже, мой мальчик, стал массовым убийцей. Массовым! Если ты не хочешь убить дорогих тебе людей и еще сотни других Иллаев, то тебе придется принять верное решение.
– За что…
– Так надо было. Помнишь, наш разговор. Ты бы мог спасти их! Но нет, ты отказался, за что был наказан. Еще один неверный ответ и ты, и твоя родня будете гореть ЖИВЬЕМ! Ты слышишь меня – ЖИВЬЕМ! Даю тебе день на размышление, до полуночи! Если скажешь да, то твои друзья будут жить и первым же рейсом отправляться домой, а ты останешься со мной, и будешь править этим миром. Если нет, я уже тебе рассказал всю твою подноготную. Я приказываю зажечь, в полночь, самый большой костер. И будет великая пирушка! Тебе решать свою и их судьбу! – Он отвернулся от меня и приказал Стражникам. – А теперь увидите эту падаль с глаз долой, не хочу их видеть до полуночи.
Глава 14
Завязав нам глаза, Стражники Зла потащили нас по очередным узким коридорам пещер.
После продолжительного спуска вниз, они нам развязали глаза и бросили, как ненужный мусор, в темницу, закрыв до полуночи.
До полуночи, когда яркое зарево окрасит непроглядную черноту звездной ночи в красно-оранжевую окраску, а человеческие крики страданий затмят извергающий грохот работающих печей, превращая тихую ночь в ночь бесконечной боли и безумия.
Наши руки были завязаны толстой веревкой, Стражники посчитали нужным оставить нас в таком беззащитном виде, чтобы не оставить нам ни единой надежды на спасение, ни единого светлого лучика в столь мрачный и отвратительный день скорби и утраты. Как бы мы не старались вырваться из тугих оков, у нас ничего не выходило, поэтому мы решили прижиться друг к другу, чтобы хоть немного согреться в холодной камере, пол которой, казалось, был покрыт толстым слоем льда.
Я не выдержал и зарыдал, увидев окровавленное лицо папы, и сказал:
– Папочка, мой бедный папочка! Я так рад тебя видеть, я так переживал и боялся, что больше тебе не увижу. Как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо, мой милый…Я думал, сойду с ума, когда ты был взаперти во владениях Магнетикума. Я думал, потерял тебе навсегда… – Его голос задрожал.
– Но теперь я рядом. Я с тобой. Все будет хорошо. – Я посмотрел на своих друзей и почувствовал себя виновато, что не обратил на них своего внимания. – Владимир, Таня, Ганулиус, я тоже рад вас видеть, жаль, что мы встретились в этом ужасном месте.
Как же я хотел их обнять.
– Мы так переживали! – сказал Танечка.
– Главное, что ты жив! Мы – живы!
После слов Вовы, никто уже не мог сдержаться от эмоционального напряжения. Мы заплакали, очищая тело от горьких и соленых слез, вместе с накопленной в сердце болью и страданием. В тот момент, в грязной темнице, я почувствовал себя намного лучше и спокойнее, ведь вместе со мной были мои лучшие друзья, которые не оставили меня на произвол судьбы. Как же я им был благодарен за это, как и благодарен по сей день.
Если бы не они я бы уже давно покоился на дне реки, а не писал бы эти строки. Не зря говорят, что когда у человека есть друзья, он никогда не пропадет в этом мире. Меня всю мою долгую жизнь окружали преданные и любящие друзья.
Я счастливый человек!
– Как же так вышло, что вы оказались здесь? Где остальная команда? Что случилось? – немного успокоившись, спросил я.
– Если честно, Дима, мы летели обратно домой, когда на нас напал отряд Магнетикума и мы оказались здесь! – ответил Вовка.
– Нам не разрешили лететь вместе со спасительным отрядом, – объяснила Танечка. – А мы хотели!
– Теперь вы понимаете, почему мы вам не разрешали лететь с нами!? Если бы вы были дома, этого ничего бы не произошло! – сказал Ганулиус упрекающим тоном.
– Давайте не будем спорить, – сказал отец Андрей. – Что было, то было, прошлое не изменишь. Мы сами поступили опрометчиво, когда отправили их обратно домой практически одних через весь Иллюзион! Так что в этом есть и наша вина. Я бы хотел рассказать сыну лучше о том, как мы оказались в плену. Но прежде я хочу задать вопрос Вам Ганулиус. Куда вы запропастились во время сражения?
– Мой славный и преданный Крылатый Лав во время полета повредил крыло и начал отставать от других Лав. Поэтому под конец нашего полета он не мог лететь со скоростью отряда. Я решил, не суетится раньше времени и никому не докладывать об этом маленьком недоразумении и спокойно продолжать полет. Скажем так, быть замыкающим звеном. – Ганулиус немного подумал и продолжил. – Когда отряд накрыл купол из стрел, я был на безопасном расстоянии и избежал смертельных ударов. Но мой Лав стал совсем слаб и уже не мог лететь. В итоге мы упали прямо на скалистую местность. Он умер. А мне ничего больше не оставалось, как поспешить за отрядом. – Ганулиус замолк.
– А что же было дальше? – нетерпеливо спросил Вовка.
– Я начал, – ответил Ганулиус, – я начал сражаться со Стражниками Зла на земле, уничтожая их сначала с помощью амулета (лепестки при падении разлетелись по воздуху), а потом, когда забрал у противника меч начал пользоваться им в дальнейшем противостоянии. Но, к сожалению, я быстро сдался: один в поле не войн, как говорится. Меня окружили и хотели убить, как вдруг один Стражник приказал всем остановиться и показать меня немедленно главнокомандующему, ибо он узнал меня. Вот так я тут и оказался, в темнице, после которой нас ждет жаркая, незабываемая ночь, – сказал он и замолк.
Тишина длилась не больше минуты, ибо отец, не выдержав гробового молчания, сказал:
– Понятно, – прокомментировал папа и, немного подождав, видимо, чтобы собраться с мыслями начал рассказывать о битве.
– В общем, начну с то, что мы пересекли границу, отделяющую бесконечный океан зеленных, густых деревьев от скалистых зубчиков высоко возвышающихся Северных гор. Среди гор мы ощущали себя карликами. От их невидимых взглядов, которые, я клянусь Богом, чувствовал, мое сердце обливается кровью, отчего я задрожал, словно окунулся в проточную речушку, берущую свое начало с горных равнин. Казалось, что за скалами скрывались вражеские полки, охраняющие владения Магнетикума от незваных гостей и в любой момент готовых растерзать любого противника на мелкие части, не дав им долететь до главной военной базы во избежание инцидентов и негодования главного правителя Северных Гор. Но ничего этого не происходило, местность была безмолвна и обманчиво спокойна.
Меня это сразу же насторожило.
Вы когда-нибудь видели океан без огромных, вздымающихся волн? Однажды мне довелось увидеть океан спокойнее озера, гладкая и спокойная поверхность которого завораживала и поражала своей красотой и грацией. Мы стояли, молча на палубе, и не могли поверить, что видим самое настоящее чудо природы. Покров звездной ночи отражался в океане. Ни дуновения ветра. Тишина и покой. Даже яхта скользила бесшумно, бороздя водную гладь. Потом кто-то сказал в шутку, что жди беды, когда океан безмолвен и покрыт неподвижной скатертью. И буквально через несколько минут после этих шуточных слов погода начала резко ухудшаться. Звездное небо внезапно померкло, окутавшись в черное одеяние густых облаков, через которые пробивалось божественное лунное сияние. Сверкнуло. Серебряная стрела осветила черную пучину, после чего последовал оглушительный раскат грома, да такой силы, что мы невольно вздрогнули. Безветрие сменилось на резкие порывы ветра, от которых нас сбивало с ног. Спокойствие океана исчезло также быстро, как и появилось. Огромные волны качали яхту, как крошечную щепку в безграничной пучине, постоянно норовя ее опрокинуть вверх тормашками. Я помню, в тот день мы сильно испугались за свои жизни, но славу Богу вся команда выжила. С тех незапамятных времен я больше не выходил в открытый океан.
И как только я вспомнил про этот жуткий эпизод из жизни, спокойствие сменилось на самую настоящую бурю невиданного масштаба. Только вместо огромных волн нас окружили со всех сторон «волны» смертельных стрел. Наш спасительный отряд ожидал что-то мерзкое и нечестное со стороны военных Магнетикума, но никак не атаку исподтишка, из каменных укрытий, когда их армия в десятки – а, то в сотни раз – превышала нашу ничтожную армию спасения. Мы ждали честный, открытый бой, стенка на стенку, если так можно выразиться в данном случае, но никак не трусливую атаку из укрытий. Первая атака Стражников Зла оказалось эффективна, ранив и убив большую часть нашего славного отряда.
Так и началась буря столетий, от которой я словно провалился в коматозное состояние, не понимая, что собственного говоря, происходит. Стражники Зла вылетали из своих укрытий и начали палить из луков, стрелы которых пролетали мимо меня, оглушительно свистя мимо ушей.
Стражники Добра отвечали разноцветными ударами, посылая во врагов ледяные шары и разрушительные энергетические волны амулетов.
Небо превратился в поле боя.
Придя немного в себя, я достал лепестки и начал атаковать Стражников Зла, которые все ближе и ближе подбирались к нам. А нас становилось все меньше и меньше.
Первый удар был неудачный, я попал в скалу.
Двое противников, увидев, как я направляю свой снаряд в их сторону, направили на меня свои стрелы и начали атаковать, но мой Крылатый Лав уходил от смертельных ударов с легкостью и каким-то изяществом. Второй раз я выстрелил, собрав все волю и силу в кулак, и на свое удивление поразил их мощным, а главное, точным ударом.
Оледенев толстой коркой, их тела полетели камнем вниз.
Обрадовавшись своему успеху, я вошел во вкус, полностью потеряв трусость и страх перед смертью, мне хотелось отомстить за своих погибших товарищей, мне хотелось уничтожать каждого, кто причастен к подлому похищению моего сына. Я стал использовать все, что мне попадало под руку и амулет, и волшебные синие листья дерева, образующие ледяные орудия, и даже меч, который я поймал воздухе, когда обезвредил противника. Меч мне ни единожды спасал жизнь, когда мне приходилось биться один на один со Стражниками Зла. Школьные навыки фехтования не прошли даром, пригодившись на четвертом десятки жизни.
В один момент мне казалось, что мы сможем одолеть противника, ибо силы начали выравниваться, но потом случилось нечто непредвиденное, нечто такое, которое лишило нас надежды.
На нас обрушился огненный град.
Огромные снаряды были пущены с помощью катапульт, установленных на горах, эффектно замаскированных белым снегом.
Небо мгновенно окрасилось в красно-оранжевый цвет от летящих шаров, на которых танцевали в безумном танце языки пламени. Снаряды уничтожали наше войско, как и войско противника.
Война. Что тут еще можно добавить…
Огромный огненный шар пролетел мимо нас и сбил сразу трех Крылатых Лав вместе с шестью Иллаями, одним из которых был Джиал.
Помню хорошо, как меня охватила некогда ранее неизведанное чувство злости и ярости. Я приказал Лаву лететь к катапультам.
Я неустанно и неугомонно наносил удар за ударом, разрушая прочные конструкции катапульт, пока стрела не попала в сердце моего Крылатого Лава и он, сделав последний вздох, полетел вниз. Мы упали, я исцарапал себе лицо об острую корку льда, когда скользил по земле. Глаза залились кровью, а звуки стали приглушенными, почти не слышимыми. Я хотел встать, но не мог. Подумал, что сломал спину. Ко мне подбежали двое Стражников Зла и хотели убить меня, но в последний момент один сказал, что я похож на отца Дмитрия. Они опустили мечи к земле. Я потерял сознание, а очнулся уже вместе со всеми. Вот такая ужасная история…
Я не заметил, как по моим глазам побежали слезы от этого рассказа, как и у остальных слушателей.
Я не выдержал и закричал:
– Это я во всем виноват! Я! Я вас подвел! Теперь вы страдаете из-за меня, только из-за меня! Простите! Простите меня за мою опрометчивость и глупость! Я соглашусь с его требованием, и ваши страдания закончатся! Вы будите спасены! Мне надо было соглашаться с его условиям три дня назад и не ждать чудесного спасения. – Я уткнул с заплаканным лицом в отцовское плечо. – Простите меня! Я виноват!
– Успокойся, хватит! Не время распускать нюни. Ты меня слышишь? Не время, только не сейчас, – сказал отец Андрей. – Ты ни в чем невиноват. Не смей винить себя в чужих грехах. Не смей! И мы тебя здесь не оставим ни за что.
– Но, папочка, если я не соглашусь, все умрут, – продолжал спорить я. – Я не допущу этого.
– И почему ты вдруг решил, что мы сдались, и не будем сражаться? – теперь уже встрял в разговор Вовка. – Я понимаю твои страдания. Я бы сейчас не находил себе места от таких размышлений. Послушай своего папу и не смей думать по-другому, ибо, если ты согласишься на условия Магнетикума, то ты мне больше не друг. Ты заключишь сделку с дьяволом.
– Но если я не соглашусь, нас убьют! На что вы надеетесь? На какое спасение? От кого? Мы сейчас связанны и взаперти. Нам не выбраться и не спастись. Это конец!
Тут с пола приподнялся Ганулиус, издавая при этом вопли боли и сказал:
– Послушай меня внимательно, Дима! В это будет трудно поверить, но за этот короткий период времени я вас всех полюбил, как собственных детей. Раньше я жил скучной жизнью старца. И вот однажды прилетели вы – и моя жизнь изменилась, в лучшую сторону. Я понял наконец-то, чего мне не хватало в моей жизни – это общения. Я не просто так говорю все это. – Он задумался. – Наше положение не столь плачевное и безнадежное. А знаешь, почему оно еще небезнадежное? Потому что мы верим, что мы победим. Василиус нас не оставит здесь. Мы верим, что ты будешь сильным и не сдашься. Ты ведь не сдашься?
– Я…
– Не сдашься?
– Нет.
– Вот и хорошо. Повторяй это себе почаще, чтобы не забывать.
– Я построюсь.
– И еще, почему ты назвал жителей Северных Гор добрыми и бедными? Вот это обстоятельство мне не дает покоя и вызывает смешанные чувства. Ты не ошибаешься, когда говоришь об ужасных Стражников Зла, которые безжалостно разгромили наш славный отряд?
– Да. Я не ошибаюсь. Здесь все не так, как вы думаете. Я прожил тут три дня и узнал многое о здешней жизни в Северных Горах. Вы просто не представляете, как жалка армия Магнетикума, если бы мы провернули операцию по освобождению всего народа, который заточен в подземных пещерах Северных гор, рабов, простых работяг и изменников, то нас стало бы значительно больше и возможно тогда, мы могли бы надеяться на победу.
– Какие рабы и изменники? – спросил Ганулиус. – Ты хочешь сказать, что у них расслоение общества? Или…
– Ганулиус, почему вы такой нетерпеливый? – спросил отец Андрей. – Пускай он нам все подробно расскажет, что увидел, что узнал, что предполагает.
– Да вы правы, Андрей Николаевич. Просто не могу угомонить свой пыл, когда говорят о Стражниках Зла, как о добрых и милых Иллаях, способных любить и сострадать!
– Именно любить и сострадать. Одна женщина, Амастия, так ее звали, помогла мне выжить. Но начну лучшее с самого начала…
Так я начал свой долгий рассказ о тех трех днях, которые провел в заточении.
Пока я говорил, все слушали меня, как мне показалось, затаив дыхание. Когда я закончил, на мгновение наступила всепоглощающая тишина, которую нарушил Ганулиус, сказав, что это невероятные факты для их народа, что теперь у нас есть шанс победить Магнетикума и его армию и спасти бедных Иллаев, попавшую в беду.
– Но как жители Долины Цветов узнают о том, что нам сейчас рассказал Дима? – спросила Танечка.
– Мы должны выбраться из пещеры любой ценой! – сказал Вова, дрожа от холода.
– Это будет задача не из легких! – начал рассуждать Ганулиус. – Времени у нас немного. Знать бы еще сколько сейчас времени то ли день, то ли вечер, непонятно. Мы связаны, взаперти, на чужой, неизведанной для нас земле. И даже если мы освободимся, куда бежать, мы не знаем. Но и сидеть, сложа руки, не предпринимая никаких решительных действий тоже нельзя, как и нельзя надеяться на помощь Василиуса, который возможно слишком поздно узнает о нашей неудачной операции от певчей птицы, которую я отправил относительно недавно.
– У меня есть предложение! – сказал я.
– Только не смей снова говорить нам о соглашение с Магнетикумом. – грубо перебил меня отец. – Если ты согласишься, это будет крупное поражение, а не победа. Или подожди я, кажется, начинаю понимать, что ты хочешь сказать: согласившись на предложение Магнетикума, у тебя будет право голоса в обсуждение вопросов, непосредственно касающихся правления Северными Горами?
