Василий Васильевич Пряхин
Амулеты
– И не придется, – пообещал Геннастий. – Если вы, немедля, последуете за мной! – Он повернул и устремился вперед. – Быстрее!
Мы пролетали мимо горбатых холмов, мимо узких речушек, которые избороздили остров, мимо белоснежного водопада, впадающего в стремительную речку, мимо непроходимых лесов.
Через мгновение мы подлетали к лагуне. Мелкий, кристально-чистый водоем с пресной водой отделялся от океана коралловыми рифами, преимущественно красных и темно-желтых оттенков. Иногда взор улавливал белые, сиреневые, пурпуровые, коричневые цвета кораллов.
– Вот это красота! – восторгался я.
– Да. Красиво, – сказал Геннастий. – Я предлагаю, спуститься вниз и искупаться. Смыть пот поле долгого путешествия, насладиться теплой водицей.
– Это и есть вход в Иллюзион, да? – спросил Вова, когда мы начали осторожно подлетать к лагуне.
– Все вам надо знать наперед! – ответил Геннастий и засмеялся. – Терпение, мой дорогой друг. Терпение.
– Сколько можно ждать-то!?
– Вечность…– мечтательным голосом ответил Геннастий.
– Но мы не можем ждать вечность!
– А почему бы и нет? Разве это место не рай, в котором хочется прожить всю оставшуюся жизнь?
– Нет!
– А я бы смогла здесь прожить вечность! – сказала Таня.
– Я бы тоже, – добавил я, приземлившись на твердую и устойчивую землю.
– Я поддержу Вову, – сказал отец. – Вечность – это слишком долго. Я не завидую тем, кто бессмертен.
– Почему? – спросил удивленным голом Геннастий, высунув язык.
– Потому что бессмертным ты будешь страдать, постоянно теряя близких и дорогих тебе смертных людей. Возможно, ты на целую вечность, останешься одиноким орлом. Одиночкой, скитающимся по всему миру в поисках счастья и любви. – Отец задумался.
– Я – бессмертен! – сказал Геннастий. – И это прекрасно.
– Вы уверены в этом?
– Это долгая история…
– Мы никуда не торопимся.
– Ну, если хотите…Мне уже двести лет от роду, – начал Геннастий и потрогал мохнатой лапой воду. – Но я всегда был таким. – Он лег на землю возле лагуны. – У меня были дети. Была любимая и единственная жена Леонисия. Но они давным-давно погибли в страшной войне против стражников Зла, которые иногда нападают на мирное население Иллаев, жестоко убивая не только воинов, а еще женщин, стариков и детей.
В незапамятные времена я был воином и доблестно защищал свои родные земли и наш народ. Но однажды в одно воскресное утро мы понесли поражение. Стрела пронзило мое сердце, и я бездыханно упал на окровавленную землю и через пелену затуманнего разума… – Он взвыл.
– А кто такие стражники Зла? – поинтересовалась Таня.
– Не хорошо перебивать! – сказал Вова и дернул ее за волосы.
– Ничего, все нормально. Я отвечу. Стражники Зла – это те же Иллаи, только с прогнившими сердцами и душами. Они алчны и злы, вся их сущность пропитана яростью, тщеславием и высокомерием. Они не способы любить. Не способны ценить простые радости жизни, как рождения ребенка. Они не способны уважать своих стариков и придерживаться простых правил. Они изгои.
– Понятно. Простите, что я вас перебила, – извинилась Таня и спросила. – Так зачем же вы стали бессмертным?
– На смертном одре наш Всемогущий предложил мне достойный пост стать странником Судьбы. И я без раздумий согласился, но только при одном условии, что я не буду помнить свою прошлую жизнь. Всемогущий выполнил мою волю. И я начал жить с чистого листа. Но со временем я стал вспоминать свою красивую жену и маленьких детей, чему был только рад. Нельзя такое стереть из памяти. Это кощунство по отношении к себе и к своим родным.
– А сейчас у вас идут войны между Добром и Злом? – спросил я.
– К сожалению, да. Эти войны вечны… Но я не буду раскрывать вам всех карт, о которых хотел рассказать вам сам Василиус.
– Василиус? Что-то знакомое, – сказал отец. – Ах да, точно. В бабушкиных записках она упоминала о нем. Кто он?
– Он вам сам расскажет. Хорошо? А теперь давайте лучше искупаетесь в теплой водичке под мерцанием ярких звездочек и луны, под пение голосистых сверчков, – предложил Геннастий.
Я так проникся в эту историю, что не заметил, как стемнело. Тени сомкнулись в единое темное одеяло, обнажая огромную луну, отражающуюся на поверхности воды голубой лагуны.
– Всем раздеваться и в воду! – скомандовал отец и начал снимать одежду.
Мы тоже разделись.
– На счет три! – сказал Вова. – Кто последний тот…
Мы, озорно смеясь, забежали в воду, поднимая вверх миллион капелек – и плюхнулись, окунувшись в теплое озеро.
Накупавшись вдоволь, чистые и довольные, мы уселись на траву, вблизи голубой лагуны, любуясь магнетизирующим красным костром, испускающим в черное небо красные искры. Безмолвие и тишину нарушали лишь трескающиеся в костре поленья, стрекотание сверчков и сопение Вовки с Танюшей.
– Геннастий, а когда же мы увидим Иллюзион? Ведь нам надо скоро уже возвращаться – спросил я, лежа на спине, глядя на луну, – иначе нас потеряют наши родные. Мама уже места себе не находит наверное.
– Да. Ты прав, Димка, – волновался отец, подкидывая в костер сухие поленья. – Больше всего я получу дома от твоей матери, когда мы вернемся домой. И самое интересно я не смогу ей объяснить – она мне все равно не поверит, – где мы пропадали всю ночь.
– Почему? Мы вдвоем ей объясним. Тогда она точно поверит!
– Мы вдвоем пойдем на следующий день к психиатру, – засмеялся он, сев на зеленую траву, рядом со мной. – Ты представляешь, что будет, если мы ей об этом расскажем. Нет, Дима. Это будет нашей маленькой тайной. Хорошо?
– Хорошо, пап. – Я подмигнул отцу и повернулся к Геннастию, который лежал, опустив голову себе на лапы.
– Скоро-скоро. Терпение, мой друг. Осталось совсем немного до превращения, – пробубнил он в задумчивости.
– Что за превращение?
– Скоро узнаете. А за время можете не беспокоиться. Семь дней, проведенных в Иллюзионе равносильны одному часу пребывания на планете Земля.
– Правда?
– Конечно, правда.
– Невероятно.
– Фантастика, – добавил отец.
Геннастий улыбнулся, встрепенулся и, подойдя к отцу, начал что-то нашептывать ему на ухо, пока я кидал в костер деревяшки. Вскоре я улегся спать, а отец с нашим странным другом продолжали о чем-то беседовать.
– То, что вы попали сюда – это большая удача. Это чудо. Не рассказывайте о нас всем. Я надеюсь на вашу рассудительность и благоразумие. Ибо были ошибки со стороны вашей бабушки, когда она привела с собой своего мужа.
– Что?
– Тише! Я не хочу, чтобы об этом разговоре услышали дети. Вы же наверняка думаете, что дедушка вашего сына умер при трагических обстоятельствах?
– Да. Бабуля так нам всегда говорила, говорила, что тело так и не нашли.
– И никогда не найдут! – добавил Геннастий. – Он сейчас в Иллюзионе на стороне Стражников Зла. Он их предводитель, величающий себя как Магнетикум. Именно он повинен в смерти святой Агидели – вашей бабушки.
– Но как? – У отца выступил пот на лбу.
– Когда бабушка привела мужа в Иллюзион, вашей жене было всего три года. Поначалу они наравне с нами сражались против злых чар Иллаев, помогая нам успешно противостоять им. Но потом что-то изменилось.
Однажды ваш дед не вернулся с разведки в Северные горы. Мы уже подумали, что его убили. Или хуже, взяли в плен. Но через неделю он вернулся: целым и невредимым. Именно после этого исчезновение он стал стремительно меняться. И меняться не в лучшую сторону. В его сердце зародилось вечное и нерушимое зло. Он стал замкнутым. В его глазах горели ярость и гнев. Василиус предупреждал нас о его изменениях, и о том, что он уже на стороне Злых Сил, но мы ему не поверили. О чем в последствие глубоко пожалели.
Через неделю после его резких изменений на нас напали. Незаметно. Исподтишка. Когда мы спали сладким сном. Убили практически все наше многочисленное поселение и забрали все драгоценные камни.
Во главе этого заговора стоял ваш дед – Магнетикум. Он нас предал.
За короткий промежуток времени он от гнусного предателя превратился в неприкосновенного лидера Стражников Зла. Как бы бабушка Агидель не пыталась образумить его, у нее ничего не получалось. Его сердцем завладели злые чары.
– Но почему он убил ее?
– Потому что она была сильным врагом. Она была великим воином и предводителем Стражников Добра. В последнем сражение ее пронзила острая стрела в легкое.
– Вот почему у нее были проблемы со здоровьем? Наша бабушка – великий воин. Мне даже не вериться.
– Да. В вашем мире ран невидно снаружи, но они разрушают человека изнутри.
– А почему Иллаи выбрали именно нашу бабушку?
– Потому что она излучала доброту и силу на миллионы световых миль. Мы нашли ее в Емеленских лесах еще в юном возрасте. И чтобы сохранить эту безграничную силу доброго сердца и девственность души, мы пригласили ее к себе.
– А нас выбрали тоже Иллаи? – спросил отец.
– Конечно. Только вот мы… – Он замолчал, но потом продолжил. – Мы не уверены во Владимире. Он меняется. Мы чувствуем это.
– Вы хотите сказать, что он не попадет в Иллюзион?
– Все попадут в Иллюзион. Просто мы опасаемся подобных ситуаций. Магнетикуму нужна при всем его величие достойная замена. Он уже стар и не так силен как раньше.
Я проснулся и открыв глаза заметил на небе красное пятно. Я тут же решил сообщить отцу.
– Пап, что вы там обсуждаете?! Смотрите на небе. Там красное пятно, – сказал я, показывая указательным пальцем на сверкающий феномен.
– Пора. Мы отправляемся в Иллюзион. – сказал Геннастий.
Я подбежал к Тане и Вове.
– Таня! Вова! Быстрей просыпайтесь! Мы отправляемся в Иллюзион!
– Что уже? – спросила сонная Таня, зевая.
– Как всегда не во время, – бормоча, говорил себе под нос Вова, протирая глаза руками.
– Вон видите красное пятно, излучающее мерцающий свет!
Подойдя к отцу и Геннастию, мы увидели невероятную картину.
Красное пятно увеличивалось в размерах, растекаясь по черному покрывалу ночного неба, как красная краска на черном листке бумаги. Ужасное сочетание. Оно пугало, но в тоже время завораживало. Лучи тянулись от неба к земле. Они соединялись в единый цилиндрический туннель и соприкасались с водой. Произошло световое преломление, лучи поменяли вектор положения и теперь горизонтально тянулись вдоль голубой лагуну.
– Это наш единственный проход в Иллюзион, который открывается каждую ночь, – сказал Геннастий.
– Ооо!
– Пора, мои дорогие юные путешественники, – Геннастий посмотрел на нас добрыми зелеными глазами. – Идите за мной. И ничего не бойтесь.
Мы двинулись в путь. Перед глазами простиралась безмолвная голубая лагуна, над которой тянулся лучевой туннель, уходящий высоко в небо под углом сорок пять градусов. От соприкосновения лучей с водой слышалось мерное шипение.
Внутри туннеля стояла невыносимая жара. Казалось, что мы очутились в старой русской бане, от которой заворачивались уши.
От соприкосновения ботинка с лучами, я ощутил запах паленой резины. Но на мое большое удивление, нога не провалилась. Лучи были не проницаемы и тверды, как легированная отожженная сталь. Я поставил вторую ногу и двинулся за летящим на невидимых крылышках Геннастием. За мной шел отец. Потом Вова с Таней.
Я остановился перед подъемом и позвал Геннастия, который продолжал лететь ни о чем не думая.
– Что случилось? – спросил он.
– Мы не сможем подняться наверх. Угол очень крутой. Мы будем падать, – сказал отец.
– Ах да, простите меня, забыл, что вам в этом месте не подняться. – Он улыбнулся. – Сейчас я быстро поднимусь наверх. Через пару секунд я окажусь наверху, а вы, по одну, поднимайтесь как можно выше и садитесь. Договорились?
– Хорошо, – ответил отец.
Геннастий ему кивнул и растворился в воздухе, как парящее облако растворяется в дымке вечернего неба.
– Боже мой. Он исчез. Вы это видели! – крикнула Таня.
– Да. Я уже ничему не удивляюсь в этом мире. Дима. – Папа посмотрел на меня. – Ты пойдешь первым? Ты не против?
– Конечно, нет! – ответил я.
– Тогда не теряй времени. – Теперь его глаза устремились на Вову и Таню. – Вы следующие.
Я поднялся на пологий склон настолько, насколько смог. Присел. И приготовился. Я ждал и ждал. Но ничего не происходило. Ноги начали предательски дрожать и скользить. Волосы прилипли к потному лбу; футболка полностью промокла от нарастающего напряжения и невыносимой жары, от которой становилось трудно дышать.
– Почему же ничего не происходит? – спросил я.
Не успел я этого договорить, как вдруг взмыл с такой скоростью, что красный туннель стал расплываться в моих глазах. Тело обволакивал горячий воздух, поднимая мои волосы вверх. Щеки вибрировали от сильного порыва ветра, идущего в противовес моему подъему к звездам. Я чувствовал себя сверхбыстрой яркой молнией, стремительно рассекающей горячий воздух туннеля.
Через некоторое время меня выбросило наружу, и я утонул в красном облаке, от которого исходило тепло. Я словно растворился в нем, попав в космическую невесомость. Тело щипал горячий воздух.
Прошло не больше минуты, как мы уже вчетвером прибывали в пушистом облаке.
– Что теперь? – спросил Вова, посмотрев на отца.
– Я не знаю, – ответил папа Андрей, пожав плечам.
– Геннастий! Ты вернулся! – вскрикнула Таня.
– А куда я без вас? Добро пожаловать в Парящее Облако! Теперь вы готовы к превращению.
Облако закружилось, издавая размашистое громыхание. Оно стало сверкать, выпуская красные молнии, из которых вылетали маленькие заряженные частицы, которые, в свою очередь, вкрапливались в наши тела. Я чувствовал легкое покалывание. Было такое ощущение, будто бы меня укрыли шершавым одеялом. Раздался оглушительный треск. Взрыв. Яркая вспышка. И меня, как остальных путешественников, унесло в неизвестные дали…
После ослепительной вспышки, я ничего не видел. Единственное, что я различал, так это розовато-пурпуровое сияние. Я слышал оглушающий свист в ушах и чувствовал, как тело обволакивает уже холодный порывистый ветер. Я определенно падал вниз, как орел, подстреленный из ружья коварным охотником.
Я терял сознание, но продолжал держать руку отца.
Глава 2
Лежа на чем-то мягком, я открыл глаза. Было темно как в пещере. Пахло лепестками лаванды, ромашки и шалфея.
Я сел на кровать, опустив ноги на пол; пятки щекотал мягкий ворс. Я не понимал, что происходит и где, собственно говоря, я нахожусь.
Я дома? Это был лишь правдоподобный сон? Или я в Иллюзионе? Проснулся на кровати Иллаев?
Я встал с кровати, врезался головой об низкий и тоже время мягкий потолок. Сел обратно.
Я не дома! Если, конечно, не вырос за ночь на полтора метра? Такого не может быть чисто физически. Значит, в Иллюзионе. В их крохотном домике, который построен, возможно, на берегу моря, или в раскаленной от жары пустыни.
Я привстал и двинулся вперед.
Каждый шаг сопровождался хрустом свежескошенной травы. Ноги почти по щиколотку тонули в растительном хлопке.
Я взрезался в стену.
После десяти минут усердных поисков дверной ручки, я так ее и не нашел. Стены были закругленные, без острых углов. Шарообразная камера без дверей и окон, напоминающая кокон.
Странно!
– Боже! – крикнул я в безмолвную тишину, услышав совсем другой – чужой – голос низкой раздражительной тональности, почти писклявый. Словно сказал не я, а какой-то лилипут размером с муравья. Я повторил. Ничего не изменилось.
Именно в этот момент мой разум и рассудок полностью захватил в густой плен всепоглощающий страх. Замкнутый, непроницаемый для света кокон, покрытый мягким волокном, без входа и без выхода. Нечеловеческий голос, кричащий в ночи.
Нет выхода. Плен. Неминуемая смерть!
Присев на корточки, облокотившись о стену, я зарыдал и со всей злостью врезал кулаком по полу. Кулак утонул в мягких волокнах. Ударил снова, кулак углублялся. После серии сильных ударов в полу появились ямочка. Я начал просовывать руку дальше, она проваливались все глубже и глубже. Когда рука утонула по локоть, я ощутил холодное, ободряющее дуновение ветерка. Я престал плакать. У меня появилась надежда выбраться отсюда.
Вытащив руку, мои глаза ослепила яркая вспышка лунного цвета.
Привыкнув к яркому свету, я увидел, что белоснежный луч пронизывает комнату, освещая ее пушистые стены и потолок, пол был устлан веточками хлопка, листьями ромашки, лаванды, ванили. В углу шарообразной камеры, стояла белоснежная волокнистая кровать.
Бегло осмотрев комнату, я посмотрел в отверстие.
Я висел на высоте сто метров прямо над водоемом.
– Помогите! – закричал я. – Папа! Помоги мне!
Я замолчал, посчитав, что это бесполезное занятие. Встал с пола и начал проделывать дыру в потолке, чтобы выбраться наружу.
Через пять минут упорного труда я смотрел на сине-черное небо и миллион горящих звездочек. В легкие стал проникать влажный воздух, наполняя душную комнату – жизнью. В мягкой камере стало еще светлее.
Набравшись смелости, сделав глубокий вдох, я вылез из кокона. И обнаружен, что мой кокон подвешен на краешке длиной крючкообразной ветки огромного дерева, растущего прямо из скалистой горы. Таких коконов было много. На каждой ветке свисало их по три-четыре штуки. Дерево возвышалось над неровной линией лесной глуши. Рядом шумел водопад, поднимая влажный и прохладный воздух. Он впадал в голубую речку, текущую куда-то в дальнюю даль зигзагообразным маршрутом вдоль темных лесов. Посмотрев на небо, я увидел, что луна не единственная спутница этого мира. В противоположной стороне, сиял огромный голубой шар. Он значительно превышал по размерам луну. Рядом с ним маячили красные и желтые спутники.
Я был заворожен открывшимся видом, не обращая внимания на то, что я все еще в западне. Я решил вернуться обратно в кокон, лечь на мягкую кровать и обдумать дальнейшие действия. Ибо идти по длинной ветке на, чтобы придти к необъятному стволу и не понятно, как по нему спускаться, было глупо и непредусмотрительно с моей стороны.
Почему я вишу на ветке в черном коконе? Сам забраться я бы сюда не смог. Кто-то мне помог. Или это основное условия перемещение из нашего мира в мир Иллюзиона?
Неужели это дерево таких невероятных размеров, что может выдержать вес тела человека на краешки ветки? Или я уменьшился в размерах, что объяснят мой странный писклявый голос, пробивающийся из моей гортани? И где остальные? В других коконах?
Мои мысли ушли прочь, разлетаясь на мелкие осколки, когда я уловил шуршание чьих-то крылышек, подлетающих все ближе к моему кокону. Шуршание прекратилось, кокон пошатнулся. Я забился в дальний угол, ощутив новый привкус страха. Некто вальяжно ходил по поверхности моего убежища и заглядывал в зияющую дыру.
Потом в комнату спустился черный силуэт. От страха я не мог разглядеть его, в глазах все двоилось.
– Дима не бойтесь, я не причиню вам вреда. Я – Иллай, Стражник Добра и ваш проводник по Иллюзиону. Кстати, добро пожаловать в Иллюзион, – сказал некто низким, приятным голосом.
– Я… – Мой голос дрожал. – Здравствуйте. Вы Иллай? Где мы находимся? Где мои друзья? Где мой отец?
Я все еще прижимался к стенке. Страх уходил, и я стал различать цвета и контуры Иллая. В свете луны, он был похож на ангела. Большие ярко-голубые глаза, пышный разноцветный гребешок на голове, мощные мускулу, красно-оранжевая чешуя по всему телу, два огромных прозрачных крыла, опущенные вниз и два хвоста, навостренные вверх.
– Да, я Иллай. Зовите меня Джиал. Мы сейчас находимся на священном дереве Гахала, который испокон веков служил нам, как средство телепортации через вселенные и миры. А ваши друзья и отец в безопасности. Они еще спят в своих коконах, дожидаясь дневного солнца. Эти коконы выполняют важную роль превращения.
– Превращения в кого?
– В нас. В Иллаев.
– Но я же не похож на вас.
– Пока. Вы должны были спать крепким сном, но проснулись, не дав волшебному кокону закончить процесс обращение.
– Я не хочу превращаться в вас. Я больше не усну! – запротестовал я.
– Тогда вам придется немедленно вернуться обратно, ибо вы можете в любую секунду умереть. Превращение нельзя останавливать. Вы уже уменьшились в размерах и стали понимать наш диалект, – он отвечал все так же спокойно и рассудительно.
– Я уже заметил. Без своих друзей и отца – я домой не вернусь!
– Тогда ложитесь скорее на кровать, пока еще не поздно. До утра осталось несколько часов. А я пока замурую кокон. И не переживайте. Мы не причиним вам вреда.
– Откуда мне знать?
– Доверие – ценное и сильное духовная мощь любого разумного существа. Без доверия – нет пути. А если путь закрыт – нет движения. А если нет движения – нет и жизни. Запомни, это навсегда, мой юный друг. Вы не должны доверять мне, но вы обязаны доверяться хоть бы своей родной Бабушке Агидель. Если бы мы были злыми и опасными существами, разве она отправила бы вас сюда? Подумайте?
После этого веского аргумента я успокоился, лег на кровать и закрыл глаза.
– Прекрасно. Завтра ты увидишь своих родных. А пока приятных сновидений, – сказал Джиал и удалился.
Напрасно я думал, что мне уже не уснуть, так как через несколько минут я уже спал крепким сном и видел сны.
Я проснулся в холодном поту. Опустив ноги на мягкую шелковистую ткань, я быстро пришел в себя. Я находился в Иллюзионе, в беспросветном коконе.
Ты превратишься в Иллая!
От этой мысли я резко встал с кровати и на свое большое удивление не врезался головой в мягкий потолок. От этого я еще больше испугался. Побежал в кромешной тьме к стенке и врезался в нее. Стал нервно вырывать ватные куски кокона, пока не увидел просвет. Дневной свет осветил темную комнату.
При дневном свете, я с ужасом посмотрел на свои дрожащие миниатюрные руки, обнаружив, что они уже не мои. Нечеловеческие. Вместо защитной белой кожи со светлыми волосами, меня обрамляла красно-оранжевая чешуя. Полностью. По всему телу. Вместо пяти пальцев, осталось лишь по четыре на руках и ногах. Вместо шикарной модельной прически я нащупал тридцатимиллиметровый пушистый гребешок, свисающий до шеи. Я задрожал. От вида выступающих вперед двух хвостов, как будто тянувшихся к дневному свету я испугался и упал на мягкий пол, поджав их. Странное ощущение. За спиной неугомонно порхали крылышки, шум которых меня пугал.
Я не верил, что это на самом деле происходит со мной. Рассудок и разум не хотел соглашаться с фантастической правдой. ЭТО СОН. Всего лишь красивый сон, который скоро раствориться, как любая другая выдуманная иллюзия, о котором никогда уже не вспомнишь.
Немного отойдя от стресса, я решил взглянуть в отверстие, наполненное жизнью. С любопытством и с некой опаской – осторожностью – я смотрел и любовался прекрасным видом.
Водопад громыхал и ревел. Он, как белое длинное полотно, взрывал водную гладь реки. Речка, подобно раскаленной стали, сверкала на солнце. Волшебный лес, словно полярное сияние в Антарктиде, переливался зеленым, желтым, красным, красно-лиловым, пурпурным, фиолетовым цветом. Цветами неугасающей жизни. В чистом небе летали двое красно-оранжевых Иллаев.
Я увидел, как один из Иллаев спрыгнул вниз и неуклюжее попытался взлететь снова; он петлял, падая в речку. Почти у самой водоема, он взлетел в небо. Засмотревшись на полет Иллая, я не заметил, как ко мне подлетел Джиал. Он сказал:
– Здравствуй, мой брат.
– Здравствуйте. Я стал Иллаем? – спросил я, глядя на свои хвосты, танцующие своеобразный танец ветра.
– Да, – ответил он. – Ты готов к своему первому полету, Иллай? Твои братья и сестры уже спустились на землю и ждут твоего долгожданного возвращения, маленький Соня. Они уже соскучились. Особенно твой отец.
– Ох, как я соскучился по ним. По моим друзьям. Я готов! – уверенно ответил я, порхая слабыми крылышками.
– Тогда вперед! – Он пропустил меня первым.
– Красивые, не правда ли места?
– Да. Ваш мир великолепен!
– И не так он сильно отличается от вашего мира, – добавил он. – А теперь внимание! Чтобы взлететь, ты должен, прежде всего, поверить в себя. Почувствовать каждый клеточкой своего тела неуловимый взмах крылышек. Почувствовать полет сердцем. – Он остановился, посмотрел на солнце и продолжил. – Не пытайся научиться лететь. Научись владеть полетом. Обуздай ветер крыльями. Дай им в полной мере раскрыться. И ты полетишь, как ветер. Быстрее ветра. Ты понял? Ты готов?
– Кажется, да. Но, по правде сказать, я немного боюсь, – признался я, когда увидел обрыв под ногами.
– Ничего. Страх – это нормальное явление, которое говорит о том, что ты готов! Лети! – прокричал он и толкнул меня.
– Боже! – прокричал я, стремительно падая вниз.
Я хотел взлететь, но слабые крылышки не хотели расправляться. Я зигзагом петлял вниз – к неминуемому погружению в воду. Когда оставалось до поверхности воды совсем ничего, я на секунду закрыл глазами. И передо мной появился призрачный силуэт бабушку Агидель в шикарном белом платье, подол которого свисал на пушистых облаках. Она сказала: «Я верю в тебя! А теперь поверь ты – в себя! Просто поверь в себя! И лети!». Открыв глаза, я взмахнул крыльями и взлетел, коснувшись ногами теплой воды. Я взвыл от радости и наслаждения.
– Молодец! – похвалил меня Джиал. – А теперь лети за мной. – Он полетел вниз в густую чащу деревьев, в центре которой расположилось поле, усеянное разноцветными цветами. Малиновые, пурпурно-лиловые, желтые, красно-оранжевые, небесно-голубые и белоснежные лепестки соединились в одну единую живописную гавань. Я не мог оторвать взор от этого неземного великолепия с высоты птичьего полета. Широкие, длинные, продолговатые, волнообразные лепестки простирались по всей поляне, полностью закрывая землю от ярких солнечных лучей. Под лепестками прятались Иллаи, в том числе и мои друзья.
Спустившись на землю, под лепестки чудесных цветов, я увидел нечто невообразимое, потрясшее меня до глубины души.
Из ярко-белоснежной земли, которая переливалась как драгоценный камень, росли маленькие цветочки-лилипуты, тянувшиеся к дневному цвету, проникающему через тонкие лепестки взрослых цветков, высота которых превышала четыре метра. Это был самый настоящий цветочный лес.
– Вы здесь живете? – спросил я, повернувшись к Джиалу.
– Ты абсолютно прав. Здесь наше небольшое племя живет уже более тысячи лет, – ответил он, повернувшись лицом ко мне.
– Вы не одни на этой планете?
– Конечно, нет. Наша огромная планета вмещает множество различных «уката» (племен!).
– В основном мы отличаемся друг от друга различной окраской. Как и вы. Только племя Аква имеют различия в телосложение: на руках плавники, а вместо ног хвосты как у земных русалок. А также вместо легких у них жабры. Они обитают в морских глубинах, подобно рыбам, бороздя моря и океаны.
– Невероятно. Но вы ошибаетесь в одном убеждении!
– Интересно, в каком же я убеждении ошибся? – спросил меня Джиал, посмотрев на меня упрекающим взглядом.
– На нашей планете – русалок нет. Это только всего-навсего миф. Фантазия одного неизвестного писателя.
– На вашей живописной планете живет превеликое множество хороших и плохих существ, которые вы не замечаете. Или просто не хотите замечать. Русалки умело скрывается от человеческих глаз в глубинах синего океана. Они бояться вас.
– Почему? Мы же не причиним им вреда?
– Ты уверен в этом? Я – нет. Я много веков наблюдал за вашим сосуществованием. Вы – люди считаете себя королями мира. Вы убиваете, друг друга так же безжалостно и непоколебимо, как и других невинных существ. Каждый день уничтожаете мать-природу и ее многочисленных обителей. Только за год вы истребляете миллионы водных жителей. Так почему ты так уверен, что живые русалки – по сути те же рыбы – не пойдут в расход в консервную банку с этикеткой.
Я растерялся и не знал, что ответить. Я хоть и не полностью понимал, что и как происходит. В двенадцать лет об этом не задумываешься. Но я точно знал, что мы кровожадные убийцы, убивающие все живое на земле. Ибо консервированную, замороженную, вяленную, сушеную, копченую рыбу мы пожирали тоннами. И ее можно было купить в любом продуктовом магазине.
– Да! Вы правы, – честно признался я. – Но мы не злые!
– Большая часть.
– Это неправда.
– К сожалению, правда. Зло распространяется с геометрической прогрессией по вашей планете. Единственное, что вас держит пока в равновесии – это любовь. Которая со временем исчезнет так же, как исчезает в небытие милосердие и храбрость, уступая место алчности и жестокости.
– Откуда вы все о нас знаете?
– Я же сказал, что наблюдал за вами очень долгое время. Мы охраняем вас от Стражников Зла. Ведь своей губительной силой они могут уничтожить вашу планету. А также для того, чтобы найти людей с добрыми сердцами, чистой «девственной» душой и рыцарской храбростью внутри.
– Разве я подхожу в эту категория. Я вовсе не храбрый…
– В этом ты глубоко ошибаешься! Ты спасешь близкого тебе человека, пожертвуешь ради него своей жизнью. Не сомневайся в этом. Ты не можешь пройти мимо уличного бродяги, который нуждается в деньгах. Ты беспрекословно и добросовестно выполняешь любую работу, о которой тебя попросят. Ты любишь и уважаешь своих родителей. Можно перечислять твои положительные качества до бесконечности.
– Спасибо за добрые слова. Но кто такие Стражники Зла?
– Разве вам Геннастий не говорил о Стражниках? Это его любимая история.
– Нет!
– Странно. Значит, он рассказал эту историю кому-нибудь другому. Скорее всего, твоему отцу.
– Расскажите мне кто они?
– Хорошо. Это племя возникшее относительно недавно. Полвека назад.
Он начал рассказать «бесславную» историю моего дедушки, который убил самого дорогого мне человека, подло предал племя Иллаев и стал впоследствии вождем Стражников Зла.
Когда он закончил, я сказал:
– Значит мой дедушка – мой враг.
– К сожалению, это так. И не чего тут не исправишь.
– А сейчас он готовит атаку на вас? – спросил я.
– Думаю, да. Ему нужно дерево Галаха, чтобы захватить ваш мир.
– Но как?
– Смотри твои друзья идут.
Я побежал, отрываясь от земли; крылышки от восторга и переполняемого чувства неподдельного счастья незаметно порхали в воздухе.
Мы обнимались и радовались жизни, пока на нас смотрели зачарованными взглядами столпившиеся Иллаи. Они показывали руками в нашу сторону, что-то говорили. Улыбались. Хмурились. Одни уходили, другие приходили посмотреть на чужаков в старейшем племени. На землян, превратившихся в одночасье в таких же, как они – в Иллаев.
Возможно, мне только это показалось, но я точно уловил злостные и негативно настроенные взгляды некоторых Иллаев, смотревших на меня как на врага народа. Как на потомка Злых Сил, в крови которого бежит кровь великого и ужасного Магнетикума.
– Вас спасет только истинная любовь, – сказал Иллай-Джиал, подойдя к нам. – Любовь – великое чувство. Не правда ли?
– Да. Это лучшее, что у нас осталось, – ответил отец Андрей Джиалу, посмотрев на него озадаченным взглядом. – А Вы кто? Можно поинтересоваться?
– Я –Джиал. Только что я рассказал вашему сыну всю правду о его дедушке.
