Аделина Амбер
Жизнь на краю. Предназначение
Я слушала его глубокий голос, продолжала смотреть ему в глаза с таким чувством восхищения этим человеком, и слова его ласкали слух. Сердце трепетало в груди, в животе, как говорится, зарождался парад бабочек, и я, кажется, влюбилась.
– Ты мне тоже очень нравишься, – пробормотала я, пусть и осознавая, что звучу сейчас как несуразный подросток.
– Москва сейчас не главная моя цель, – произнес адвокат. – Теперь моя цель – это быть ближе к тебе.
И он замолчал. Мы чувственно смотрели друг на друга несколько секунд, а затем Александр еще раз провел рукой по моей полыхавшей от любви щеке и чуть подался вперед.
Наши губы сомкнулись под звуки сверчков, шелест свежей зелени на легком ветерке, решившем именно сейчас поиграть с светлыми прядями и подолом моего платья. Я почувствовала вкус его губ, запах парфюма обострился, и я просто выпала из реальности, отдаваясь драгоценным мгновеньям признания. Я отвечала на поцелуй, и Александр чувственно проводил ладонью по шее и ключицам. Другой рукой аккуратно обвил мою талию, чуть прижал к себе, и я безропотно уперлась грудью в его грудь.
Вот бы это длилось вечно!
Глава 18
После поцелуя в саду мы чуть смущенные разошлись по своим комнатам. Александр проводил меня до моих покоев, там коснулся губами моей руки и пожелал спокойной ночи. Я ответила тем же пожеланием, и мы, наконец, оказались порознь. Ночь уже окончательно накрыла поместье, и я рухнула на кровать, прижимая руки к груди. Такой широкой улыбки на моем лице не было давно. А пожалуй и никогда.
В просто смотрела в потолок, вновь и вновь прокручивая в голове произошедшее, и в животе бабочки просто бесились от восторга. Я реально влюбилась, втюрилась, вкрашилась, как говорит сейчас молодежь в России. О чем только думала! И самое лучшее во всей этой ситуации, что нам не придется расстаться, когда предназначение будет выполнено. Мы вместе вернемся в Москву. А там… Я даже пискнула от радости. Снова обняла себя руками, сжала, чувствуя как пальцы от переизбытка эмоций впиваются в кожу плеч.
Проваляться так могла бесконечно долго. Спать не хотелось совсем, но пришлось встать, чтобы хотя бы переодеться. Я задержала взгляд на своем отражении в зеркале. Я просто светилась от счастья! Такая молодая симпатичная блондинка, стройная, озорная. Я даже сама себе понравилась, ибо ничто так не поднимает самооценку, как внимание достойного мужчины. А его у меня теперь было в достатке. Александр говорил, что будет рад видеть меня завтра, а поскольку нам предстояло ехать к Меровиху Тору, то провести с ним некоторое время в повозке вдвоем… Я снова хихикнула. Нет, ничего такого. Просто приятно побыть вдвоем с человеком, от которого без ума.
Я кое-как стянула платье, еще раз глянула в зеркало. Нет, все-таки в корсете талия казалась более аккуратной. Ну да ладно, потом займусь своей фигурой, теперь есть для кого. И я надела ночную сорочку. Завалилась в мягкую постель, которую слуги уже успели перестелить в чистое. Обхватила одеяло и еще раз нарисовала образ Александра. С ним, в обнимку с одеялом и уснула.
Сердце согрело приятное воспоминание о вчерашнем вечере. Я, кажется, даже проснулась раньше, чем требовалось, потому что Эбетт пришла через некоторое время после того, как я сползла с кровати и чуть привела себя в порядок.Утро встретило меня плаксивым настроение. За окном хмурилось небо, накрапывал мерзкий дождичек, и я с неудовольствием отметила, что именно в такую погоду придется держать путь к вредному Тору, который еще и испортит настроение своим отказом в нашем предложении. Что ж, так тому и быть.
– Как вчера все прошло? – сходу начала подружка, а я расплылась в широченной улыбке. И девушка все поняла без слов.
Она радостно захлопала в ладоши, даже чуть подпрыгнула.
– Поздравляю! А вы… – она чуть помедлила, смущаясь. – Целовались?
Спросила уже тихо.
Я наигранно нахмурилась.
– Неприлично такое спрашивать. – сказала я серьезно, и девушка покраснела. – Конечно да!
И мы напару взвизгнули и бросились в объятия.
– Он такой потрясающий! – щебетала я влюбленно. – Такой обходительный, такой…
Эббет восторженно слушала. Не было в ее глазах ни капли зависти, только искренняя радость и поддержка. Она не лицемерная, не подлая. Таких людей мне не хватало в жизни.
Вдруг резко обдало меня грустью. Если я вернусь в Москву, то Эбетт останется здесь, без меня. А я – без нее.
– Что случилось? – заметила смену моего настроения она.
– Ничего, – отмахнулась я, стараясь не выдавать своего расстройства. – Мы с Александром едем по делам, помоги мне с платьем.
Эбетт привела меня в порядок, подсобила с косой и одеждами. Туфли я выбрала на невысоком каблучке, чтобы немного облегчить ногам их участь.
– Завтрак готов, – напомнила мне девушка, и я поспешила вниз.
Как обычно. За столом уже сидел Александр, а вот Аверетта я не видела. Его место пустовало, когда я вошла в обеденную залу. Адвокат сразу встал, приветствуя меня. Он по-джентльменски отодвинул стул, приглашая меня сесть. И я села, элегантно сложив руки на коленях. Я улыбалась ему, он – мне, но никому, кроме Эбетт, не нужно знать о нашей прогулке.
– Где? – пренебрежительно кивнула я на место графа.
– Все дуешься на него? – усмехнулся Александр. – Слуги сказали, задерживается. Начнем без него.
Я согласно кивнула. Поварихи притащили блюда. Воздушные булочки, джем, какую-то бурду, похожую на кашу из местных злаков, потом еще какие-то фрукты. Разлили горячий чай. И мы принялись за еду. Желудок сразу ощутил тепло пищи и принялся требовать еще, и я ела, не стесняясь. Пусть Александр сразу узнает меня настоящую, и мой привычный аппетит не станет для него сюрпризом. Но ему было, будто бы все равно.
Пока уплетали булочки, двери в залу пропустили к нам еще одного человека. Граф был мрачнее сегодняшнего неба. Он только кивнул в качестве приветствия и уселся на свое место. Слуги тут же обеспечили его всем необходимым, и хозяин поместья вдруг рявкнул на них так, что мы с Александом даже чуть не подавились. Граф приказал всем выметаться из залы, и слуги, бледнее мела, выбежали прочь.
Аверетт перевел на нас грузный взгляд. Я поджала губы в ожидании. Надкусанная булочка покоилась в руке. Александр аккуратно положил бутерброд на тарелку, протер пальцы салфеткой и с напускным спокойствием уставился на графа. Так и сидели в полной тишине, пока Александр, наконец, не решился задать вопрос.
– Что-то случилось?
– Вы чего удумали? – процедил Аверетт.
– А чего? – не выдержала уже я. Внутри все похолодело. Что его взбесило? Неужели прознал про нашу вчерашнюю прогулку и остался этим недоволен? Какое его дело?
– А того, – фыркнул граф. – Решили поговорить с Тором? А как насчет того, чтобы поставить меня в известность?
– Это мы собирались сделать сейчас, – спокойно ответил Александр.
– Плохая идея, – отозвался Аверетт. – Еще скажите, что шантажировать его будете.
И стрельнул глазами в мою сторону, а я задохнулась от возмущения. Вот ведь подлец! Еще смеет бесить меня, мало ему было моего вчерашнего концерта? Чего добивается?!
Но Александр легко пнул меня под столом, чтобы я молчала и не закатывала истерик. Вместо этого адвокат промокнул губы салфеткой, затем совершенно невозмутимо ответил.
– Не будем. Мы попытаемся договориться о взаимном возврате полученного. Досудебная претензия, если угодно.
– Вот как, – оскалился Аверетт. – И с каких таких денег я буду ему платить?
– Это мы тоже предусмотрели, – улыбнулся Александр. – Не волнуйтесь, все продуманно. Тем более, досудебная претензия должна быть обязательно. Мы все зафиксируем в качестве доказательства проведенной беседы для суда.
– То есть вы считаете, что он откажет? – чуть смягчился граф, и в глазах его мелькнул вопрос.
– Именно, – кивнул Александр. – Было бы наивно полагать, что он решит все повернуть вспять. Зато мы выполним необходимое условие.
Аверетт задумался, а я взглянула на адвоката, восхищаясь его умением успокаивать людей. Что меня, что этого напыщенного индюка, называемого графом Дебургским.
Так уж получалось, что сейчас хозяин поместья впал в раздумья, а мы с Александром просто ждали его реакции.
Наконец, спустя какое-то количество времени, Аверетт решился заговорить вновь.
– Значит, все продумали, – проговорил он с плохо скрываемым раздражением в голосе. – Что ж, попробуйте. Как бы хуже не стало.
– А что может случиться? – подала я голос и пожала плечами. – Не убьет же он нас.
– Не убьет, – скривился граф. – Но для вас этот разговор не пройдет бесследно.
Не стала уточнять, что конкретно это значило, но было уже все равно. В разговор вновь вступил Александр.
– Не переживайте, все сделаем по красоте. Просто разговор. А что касается блата… Он будет в любом случае, так что играем с теми картами, какие имеем.
Такой ответ не совсем удовлетворил графа. Тот лишь тяжело вздохнул и уставился в пустую тарелку. Видать, весь аппетит отбило. У меня, кстати, тоже.
– Когда вы едете? – спросил Аверетт.
– Сейчас, – ответил адвокат.
– Хорошо, – кивнул граф. И взглянул на меня.
Завтрак кончился довольно скоро. Мы с адвокатом разошлись по своим спальням готовиться к отъезду. А Аверетт скорее всего ушел в кабинет, чтобы заняться своими важными графскими делами. Адрес мы знали, оставалось только отправиться в путь.
Я переоделась в дорожное платье, жаль, что штаны надеть нельзя, чтобы не смущать Меровиха Тора. Взяла небольшой чемоданчик с самыми необходимыми вещами. Ведь поездка не займет много времени. Всего день.
Я выглянула на улицу, чтобы оценить масштаб бедствия, связанного с погодными условиями. Некрасиво, мне не нравится. Даже растения погрустнели, вон, видно, как приуныла ива. Или она всегда такой была?
Вместе с тем я заметила движение. Высунулась в окно, на голову сразу приземлились несколько холодных капель, прилетевших в облаков. Черт, прическу попорчу.
У ворот остановилась уже знакомая карета. Но меня отвлек стук в дверь. Я засунулась обратно в комнату, пересекла ее и открыла створку. Александр стоял передо мной, опираясь на дверной косяк. Он усмехнулся, завидев меня и открытое окно за стеной.
– Уже знаешь? – спросил он игриво.
– Что? – помрачнела я.
– У графа гости. А мы мешаться не будем, пока он тут развлекается.
Ну конечно, видела я уже эту карету. Графиня Арривская пожаловала к хозяину проблемного поместья. Что ж, пусть Аверетт веселится, пока мы расхлебываем последствия его гениальных поступков. Я зло оскалилась.
– Эй, – засмеялся Александр. – Что не так?
– Бесит меня этот черт, – выругалась я. И Александр приложил палец к губам, мол, тише ты. – А что? С бабами тут, пока мы решаем его проблемы.
– Работа у нас такая, – пожал плечами адвокат.
На том и порешили. Александр помог мне с чемоданом, и мы спустились на первый этаж. Там сразу пошли к двери, и уже на крыльце столкнулись с Вентхеленой и ее отцом, тем толстеньким коротким графом.
Я сразу сделала легкий книксен и улыбнулась графине. Не сказать, что испытывала к ней неприязнь. Скорее, чувствовала себя чуть выше ее по шкале интеллектуального развития. Графиня Арривская, заметив меня, расплылась в улыбке.
– Мария! Боже, как ты похудела, детка!
Я натянуто улыбнулась. Что ж тут скажешь? Стресс. А вообще делать такие замечания неприлично.
– И вам доброго утра, – вежливо ответила я.
Александр из вежливости тоже склонил голову в знак приветствия. А затем легко коснулся губами бесцеремонно протянутой руки в полупрозрачной голубой перчатке.
– Было бы оно добрым, – фыркнул граф Арривский.
– Оно стало добрее после вашего визита, – неожиданно раздался голос графа позади меня, и я автоматически отступила в сторону, пропуская Аверетта к гостям.
Мужчина сразу же поцеловал руку своей возлюбленной, а она сделала такой глубокий книксен, что я удивилась, как она вообще не упала.
– Рад, что вы навестили меня, – улыбнулся граф, и я разозлилась снова. Вот ведь лицемерный придурок! – Прошу в дом.
– Ой, а вы куда-то уезжаете? – воскликнула Вентхелена, осматривая меня и Александра с ног до головы. Она задержала взгляд на адвокате, что меня, несомненно, задело.
– По делам, – неопределенно ответил граф. – Позвольте, я провожу моих гостей и буду полностью посвящен вам.
Граф Арривский увел свою дочь в дом, пока мы с Авереттом и Александром остались на крыльце. Пошли втроем к готовой карете, запряженной тройкой разношерстных, уже вымокших под дождем лошадей. Вороная била копытом по луже, за что получила оплеуху по шее от извозчика. Александр закидывал внутрь кареты чемоданчики, а граф Дебургский неожиданно повернулся ко мне.
– Нужно поговорить, – произнес он глухо и кивнул в сторону, призывая отойти. Александр бросил на меня взгляд, и я дала ему понять, что скоро вернусь.
Мы с графом отошли чуть ближе к дому, и маг без магии сказал:
– Хотел обсудить с тобой сложившуюся ситуацию.
– Почему со мной? – съязвила я. – Я всего лишь бесправная женщина. Обсудил бы с Александром.
Аверетт тяжело вздохнул и потер переносицу.
– Хватит вести себя так.
– Как?
– Как дите малое.
– Кто бы говорил.
– Так, хватит! – процедил граф. – Давай просто уясним. Ты не лезешь в дела Александра. Он разберется со всем сам.
– А, ну конечно! Я же девушка, куда уж мне, – зло ответила я. – Хватит быть мизогином!
– Кем? – не понял Аверетт, но быстро решил забыть об этом. – Я лишь хочу, чтобы ты не вмешивалась. Хоть раз можешь сделать, как я прошу?
– Или приказываешь?
– Или приказываю.
Хотелось послать его со своими приказами куда подальше, но развивать очередной конфликт не хотелось.
– Я делаю то, что считаю нужным. Твои приказы на меня не распространяются. Приказывай своим слугам, но не мне, – сказала я твердо и пошлепала по лужам к Александру, будучи злой как черт.
– Знаешь что, Мария, – услышала я голос графа, и мне показалось, что он полон злости и какого-то разочарования. Я обернулась. – Ты все портишь. Всю мою жизнь ты портишь с самого твоего здесь появления.
“Как и ты мою” – чуть не вырвалось у меня, но я подавила в себе скандальные порывы и просто залезла в карету. Уставилась в противоположное от особняка окно, чтобы не видеть графа. Странно, но на глаза сами собой навернулись слезы, и я едва успела их смахнуть, прежде чем Александр забрался в карету. Кучер прикрикнул на животину, и карета тронулась. Я все еще смотрела на простирающиеся к туманному горизонту поля, не решаясь взглянуть на Александра. Глаза снова были на мокром месте.
– Маш, что-то случилось? – заметил мое плаксивое, под стать погоде, состояние. – Что он тебе сказал?
Я повернулась к мужчине и непроизвольно всхлипнула.
– Идиот он, грубиян и придурок, – процедила я, вновь смахивая слезы.
– Это понятно, – осторожно кивнул адвокат. – А конкретнее.
– Сказал, что я порчу ему жизнь и что не должна лезть в твои дела.
Александр цокнул, а потом коснулся вдруг моей руки.
– Оставь это, – сказал он мягко, – все это не имеет значения. Однажды он оценит твои старания, и когда это произойдет, ты поймешь, что не зря все делала. Поверь мне, не все доверители приятные.
Я кивнула, размазала по щекам соленые капли и шмыгнула носом. Александр был прав. Однажды я докажу этому индюку, что чего-то стою, но пока придется потерпеть его закидоны. Что ж, получается, что все это надо просто пережить как очередное жизненное испытания.
Мы тряслись по дорогам, карета вздымала брызги из луж, в которые проваливались деревянные колеса, но я прикрыла глаза и сидела, слушая только ветер, завывающий снаружи, треск деревянной повозки и окрики кучера, что хлестал лошадей кнутом и торопил их.
Александр изучал какие-то бумаги, потом переключился на книги, а я просто тихо сопела от обиды и разочарования. Ладно, проехали. Пора бы уже привыкнуть к такому поведению и такому отношению. Аверетт никогда не был добродушным и ласковым. Разве только с Вентхеленой. Потому что она дурочка? Потому что она необходимая ему невеста. Пусть так. У него есть невеста, у меня есть Александр. Все при своем. А его слова, пусть обидные, но в какой-то степени справедливые. Умер бы себе спокойно, так нет, я со своими гениальными идеями про суд и адвоката. Может, он и прав. Я слишком навязчивая, слишком упертая, приставучая. Но я делаю это не для него. Я просто хочу домой.