Александр Евгениевич Владыкин
Талисман для «Яичницы»
– Сделай что-нибудь, у меня сердце кровью обливается, когда я вижу детей рядом с ядовитым монстром.
Лоя села за резонатор и Линейка выгреб за всё хорошее:
– Я же просила, не пугать греев.
Сенатор крестится начал, а Капитан заикаться. Да, прав был Корнежаба, не приведи, грехи космоса, вам встретиться с молодым поколением живых деревьев, я даже готов был поверить в то, что они съедают своих родителей. Линейка не оправдывался, он молча кивал ветвями.
– Вы не забывайте, я не совсем ещё взрослый и тоже поиграть хочу. Я знаю, что моё тело ядовито, я контролирую себя и слежу за детьми, мы бегаем по берегу моря, а когда я устаю, я становлюсь невидимым и ухожу подальше от греев.
Линейка обиделся, а Лоя покраснела. Я знал, что Линейка прав. Но бесконечно так продолжаться не могло:
– Закрома Родины не безграничны – говорил Капитан, и я рискнул предложить коалицию с ящерами.
До нас доходили слухи, что ящеры тоже втянуты в войну. Я стремился выполнить задание погибшего правителя, сама обстановка к этому способствовала. Капитан, аж подскочил, услышав моё предложение:
– С этими рептилиями, да никогда!
Как же прочно укоренился стереотип врага. Я уже успел изучить капитана, ему, чтобы принять окончательное решение, нужно было время. Капитан никогда не шёл на поводу у амбиций, ему нужно было всё тщательно осмыслить, взвесить, рассчитать. Через час, он подошёл сам.
– Что ты предлагаешь Пустельга, это исполнимо?
– Можно попробовать.
Ящеры находились в лучшем положении, чем греи, но у них были ограничены зоны влияния, и на суше, они, почти всегда терпели поражение от инопланетян. Паукообразные обезьяны успели захватить несколько центральных островов, полностью подчинить дискоголовых, превратив их в рабов. Теперь пришельцы делали политику в торговле. Война между ними и аборигенами началась из-за этого – не сошлись в цене. Я вышел на берег моря, нашёл резонатор из пустой раковины и отстучал первое послание в штаб рептилий. Я знал, что за время моего отсутствия многое поменялось в штабе, не было ящеров, которые знали меня, я надеялся, что штаб существовал, а не рассыпался, как государство греев. Я сознательно шел на контакт, зная, что у моей идеи много противников с обеих сторон. Слишком была большой ненависть между греями и ящерами. Пятилетняя война отложила свой осадок в сознании одних и других, подогреваемый постоянно политиками. Это была трудная, тяжело выполнимая задача, я рассчитывал на существ, с реалистичными взглядами на жизнь. Нужна была точка соприкосновения между греями и ящерами, перед лицом общей опасности. И я добился своего, ящеры ответили на мой вызов. Они знали моё имя, хотя весь штаб состоял из молодых особей. Ящеры согласились на встречу. Этот контакт вошел в историю обеих народов. Встреча между ящерами и греями состоялась, она прошла в тюрьме греев, под охраной спецподразделений обеих народов. Встреча была долгой тяжёлой, бескомпромиссной, переговоры длились шесть часов. Встреча была результативной, был подписан меморандум о совместном взаимодействии сил, под руководством ящеров, с участием согласительного совета от греев. Первым заданием было, освобождение острова дискоголовых. На этом острове, двадцать инопланетян, заблокировали всю торговлю ящерам. Под землёй велась запись добровольцев, обещали полноценный трёхразовый дневной паёк. Записалось много греев, записывали даже женщин, наш продотряд перешёл в ряды армии автоматически. Каюсь, не усмотрел! Мы все не усмотрели. Линейка, не смотря на своё несовершеннолетие, записался одним из первых, и отбыл в распоряжение бригады морской разведки. Лоя, как командир продотряда, попыталась возмущаться, выдав все свои претензии перед лицом командования:
– Да поймите же вы, он же совсем ещё ребенок, к тому же не грей и не ящер, живых деревьев осталось, на пальцах пересчитать можно.
Лою успокоили, показали ей шеренгу новобранцев – кого здесь только не было! Лоя никогда не думала, что такое разнообразие существ живёт на этой планете. Это была не просто война, пришельцы поставили всех на грань выживания. Это была всепланетная, отечественная война. Мы даже не догадывались, какие у неё масштабы. Греям удалось наскрести четыре бригады, это была неполноценная армия, но всё же. Первыми на остров высадились разведчики. Линейка был в первом эшелоне штурмующих. Штаб рассчитывал на две – три атаки, но достаточно было и одной, остров взят был, почти без боя, несколько обезьян, бросив соотечественников и оружие, смылись с острова на подводной лодке. Это был недосмотр ящеров, они не предприняли никаких мер, и врагу удалось проскользнуть на материк. Адмирал, из ящеров, оправдывался:
– Мы никогда не думали, что у обезьян есть подводный флот.
Линейку наградили каким-то орденом и присвоили очередное звание, а у нас появилось оружие инопланетян. Теперь мы могли воевать на равных, и десант паукообразных обезьян, мы испарили прямо в море, их же оружием. Лое не составило труда, разобраться, как работают аннигиляционные пушки пришельцев. Наша коалиция не потеряла ни одного солдата. Вскоре половина планеты была в наших руках, исход сражения уже был предрешён, война только начиналась, и мы, только научились воевать и бить врага на своей земле, когда Лоя экстренно собрала нас в капитанском «кубрике». Получен сигнал со спутника, в лаборатории волнуются за меня. Лоя показала на фонарик, он был одновременно средством спутниковой связи. Я предлагаю всем инопланетянам покинуть планету, у вас нет разрешения планеты Литов, а это заповедные зоны. Лоя смотрела на меня с Юнгой. Я не удивлялся тому, что девушка вычислила меня, но как она вышла на Юнгу, он же, почти, как грей и совсем не зелёный! Нам осталось дождаться Линейку, и мы отправились искать корабль Лои, где-то за разрушенным городом греев. Он находился на освобождённой территории от инопланетян. Война шла к концу, к концу шли и наши приключения на этой планете – нас депортировали, как нежелательные элементы, как будто мы по-своему хотению попали сюда, и мой друг Черепах погиб в этом мире, ради того, чтобы нарушить экологию планеты.
Глава 26
– Выберите место, в которое вы хотите попасть. Я это уже проходил, а для Юнги это было впервые и интересно. Я знал, чем закончатся эти фокусы.
– А, теперь, закройте глаза, и сосчитайте до пяти. Пустельга! Где делся твой друг? Я ещё кнопку не успел нажать.
Юнга пропал из кабины, испарился, как его не было. Оператор продолжил процесс перемещения.
– Посчитайте до пяти.
При цифре три я открыл глаза в волшебном мире, наш дом не был похож на наш дом, это был не наш сад, здесь жили совсем чужие люди, говорили с чудовищным акцентом. Это был мой мир, но совершенно чужой, я не узнавал его. Это было справедливо – как я мог узнать мир своего будущего? Я потом долго путешествовал по странах своего мира, ко мне вернулись все мои свойства, которые я приобрёл до путешествия на планету ящеров, я мог перемещаться в любую страну, был даже на планете черепах. На параде, в честь окончания академии моим старшим сыном, я случайно зашел в музей академии, и там, на доске почёта увидел фотографию Юнги. Не знаю, может это был не Юнга, но похож, поразительно похож. Под фотографией было написано – Гристарх драконов, посол тёмных миров. Я где-то, когда-то его уже видел раньше, в детстве, только он был без своего амулета. Я не помнил. На фотографии Юнга был молодой, и на шее у него блестел оберег Ганзд.
– Дедушка, вы часто бываете в нашей стране, я знаю, вы любите голубей. Я спешу в школу мимо этой лавочки, на которой вы сидите, чтобы вернуться домой и допить кофе. Правда, наша страна самая лучшая!
Пустельга, согласился с мальчуганом, ему нравилось здесь бывать, жители этого города были общительные, добрые и хорошие.
– Дедушка! Вы рассказывали, что у вас два сына, а жена у вас кто? Как её зовут?
–А вы, как думаете?
Над площадью раздался бой часов, начался час пик. Вскоре, освободилась площадь и лавочка, не было деда, рассказывающего истории, не было и школьников, спешащих на занятия. Вопрос мелкого так и повис в воздухе.
– А вы как думаете? – повторил, Пустельга, и растаял, как мираж, в этом старинном городе, где все живут по законам испорченного времени.
***
Мне его подарила маленькая девочка с первого этажа. Странная девочка, она никогда и ни с кем не здоровалась. Однажды раздался звонок в дверь, и она просунула огромную клетку, в ней сидел ворон, старый ворон, ему было лет триста, а то и больше.
– Он тоже не любит кошек и собак.
Я вспомнил: неделю назад мне позвонили на мобильный телефон, представились, как общество защиты животных, с социальным опросом, я помню, как они отреагировали на то, что я не могу терпеть кошек и собак.
Меня оскорбили, назвали бесчувственным живодёром и бросили трубку. Я, ещё тогда почувствовал, что это розыгрыш. Странная девочка! Её ровесники собирают марки, читают книги, учатся играть в шахматы, в крайнем случае разводят рыбок в аквариумах и держат в красивых клетках говорящих попугаев. Но не ворон. Я выставил клетку на балкон, решил утром поговорить с родителями этой девочки. Странный ребёнок! Мама у девочки работала учительницей немецкого и английского языков, но была не в школе, а дома. Очень долго не открывала дверь. Я отдал ей в руки клетку с птицей:
– Вот, ваша дочь вчера принесла.
Женщина пригласила меня на чай, грех было отказываться от умной интеллигентной беседы с очаровательной соседкой. Мне с детства казалось, что самые красивые женщины должны работать в школе. Я, через всю жизнь пронёс любовь к моей первой учительнице.
– Понимаете, эта птица досталась Насте от дедушки в наследство. У дедушки был небольшой магазин по торговле животными. После смерти владельца, мы весь товар распродали, а ворона никто не захотел брать, говорят ворон в дом беду приносит, но вы не верьте. Вороны очень способные и хорошие друзья, они очень умные, по крайней мере, умнее некоторых людей. А, на Настю вы не обижайтесь, вы, наверное, заметили, она у нас немного аутист, ей тяжело общаться с людьми, она больше делилась с вороном своими девичьими секретами. Ворон, наверное, больше знает, чем родная мать. Настя посещает специальную школу, отец каждый день отвозит и забирает её после занятий. Мы бы никогда не отдали ворона, он, фактически, единственный друг для ребёнка, если бы не спешные обстоятельства. Клиника в Италии готова принять Настю на обследование, а мне предложили место гувернантки в частной семейной школе при больнице. Муж может работать таксистом или водителем автобуса, он у меня на все руки мастер. Виза и билеты на руках, завтра вылетаем из Шереметьево. А, на птицу нужно кучу справок, да там вороны не живут, и он сам не хочет.
Ворон важно сидел в клетке и мотал головой, на шее у него висел брелок. Я снял украшение с шей птицы и отдал хозяйке квартиры, мне показалось, что он выполнен из редкоземельного металла. Женщина вернула мне украшение обратно:
– Это его. Кулон всегда был с ним, они неразделимы. Где бы не находился ворон, всегда рядом присутствует этот кулон.
Я опять нацепил цепочку на шею птице.
– Хорошо, я возьму его, если вы ответите на вопрос:
– Почему я? Почему ваша дочь притащила птицу именно ко мне? Мы до этого случая даже не разу с ней не общались.
Учительница одела очки.
– Спасибо вам большое! Настя сказала, что ворон сам назвал вашу квартиру, даже по имени отчеству назвал. Вы же Борис Савельевич, не так ли?
Так я ей и поверил, мои полные инициалы даже в соц. сетях путают. Наверное, из интернета всё выудила. Я поблагодарил за чай и с другом девочки-аутиста потопал в свою квартиру, на третий этаж. Клетку я опять выставил на балкон, я не знал, что едят вороны, забыл спросить у соседки, про их рацион. Влез в компьютер: Вороны едят всё, кроме солёной рыбы, не любят соль пернатые. Я увлёкся за компьютером, и про ворона совсем забыл. А когда утром вспомнил, птицы уже не было. Осталась одна самодельная клетка, сплетённая из алюминиевой проволоки. Как этот ворон выбрался, кто его знает. Я, вообще то, сторонник того, чтобы, и животные, и птицы, жили в настоящей природе, а не в вольерах и клетках. Привыкнуть я к ворону не успел и не переживал особо за пропажей. Ворон постучал в окно на следующий день, в клюве у него была шоколадка, как сейчас помню – большая «Алёнка», я открыл балконную дверь.
– Здравствуйте, Борис Савельевич!
Я чуть с третьего этажа не свалился. Как не верить приметам – сам аутистом стал, уже голоса мерещатся, скоро сам с птицей разговаривать буду. Ворон недовольно, потопал в клетку:
– Я к нему знакомиться пришёл, а он даже за шоколадку спасибо не сказал. Невоспитанный вы, Борис Савельевич!
Не хотелось, право уж, но мне кажется пора на приём к психиатру. Я принял успокоительное и лёг в постель. Дневной сон, говорят, успокаивает нервы. Пробуждение не принесло облегчения, в окно светила полная луна, на улице была дремучая ночь, в соседнем подъезде выла собака, под светом луны, изо всех щелей, повылазила нечисть, в подворотне ругались пьяные ёжики. Луна отражалась на поверхности журнального стола, на котором лежала шоколадка. Мой взгляд задержался на лакомстве, Алёнка подморгнула мне и начала строить глазки.
– Началось! – подумал я.
***
– Доктор! А разговаривать с животными – это нормальное явление?
– Успокойтесь пациент, что вас беспокоит?
– Меня беспокоит? Меня ничто не беспокоит, я возмущён! В мой мозг пытается вторгнуться фауна. Доктор! У вас есть кот или собака? Немедленно сдайте их в приют, поверьте, клетка не поможет, звери уничтожат нас.
Раздались какие-то звуки, как кто-то босыми ногами шлёпает по лужам на асфальте. Два полицейских заёрзали на креслах в приёмном покое и стали оглядываться по сторонам. Я сидел рядом с ними, на моих коленях примостилась клетка с птицей, я накрыл её чёрной материей от любопытных глаз.
– Доктор! Это ужасно! Я уже почти привык, что он разговаривает, и беспокоюсь только о том, чтобы его мой сосед, со второго этажа, не научил его плохим словам.
– Конкретно, что вам нужно в моём кабинете? Вы пришли с сопровождением? Вас привели полицейские?
– Я всегда хожу с сопровождением, с персональной охраной, так сказать.
– Понимаю. Вам не нравятся говорящие животные?
– Доктор, я привык. Мне не нравится, что Фима не выговаривает шесть букв, и когда он что-то пытается сказать, мне кажется, что он кушать хочет.
С улицы донёсся крик и скрип колёс автомобиля.
– Не беспокойтесь доктор – это моя охрана. Фимочка, сынок, я здесь!
Я обернулся к двери, коридор был пуст на подоконнике разбитого окна лежала полицейская фуражка с кокардой, на стене, через обои просвечивали силуэты человеческих фигур.
Металлические входная дверь, не открылась, дверь упала в коридор, вместе с косяками и половиной стены, по развалинам, навстречу мне, шёл громадный крокодил:
– Паска, не боись, я пуп! Кпо клашний?
Я открыл глаза. На крокодиле был намордник и поводок. Пациент обнимал своего домашнего любимца. Доктор лежал в кабинете без сознания, я понял, что приём на сегодня окончен, у меня была приблизительно такая же проблема, как у предыдущего пациента. Пелёнка с клетки упала на пол, ворон, с ужасом смотрел по сторонам:
– Ох, ни фига себе!
Он увидел развороченный вход, увидел доктора на полу, увидел крокодила:
– Это ветеринарная клиника? А, где же слон?
– Фимочка, скажи дяде до свидания!
Крокодил улыбнулся, насколько ему позволял намордник:
– До всечи! Я вас съем.
– Фима, надо говорить до встречи всем!
Я, по мобильнику, вызвал доктора, для доктора, в приёмную психиатрической лечебницы, и мы с птицей, поплелись домой, вслед за любителем животных. Я ещё увидел кавалькаду полицейских машин с эскортом пожарных. Не знаю – это, полицейские успели добежать до участка, или на мой звонок отреагировали в скорой помощи, подобным образом, но на нас с Вороном никто не обратил внимания, я купил в магазине плавленый сырок с ветчиной, покормил птицу, выпустил его на площади, погулять с голубями. С этого часа, мы начали привыкать друг к другу – спорить, ссориться, мириться, стараясь жить дружно – как кошка с собакой. Ворона звали Фрол, он так представился. Птица выговаривала все буквы, но проглатывала некоторые в разговоре, так что, его речь мало отличалась от крокодильей. Друзья Ворона называли – Рол, что было вполне приемлемо, и абсолютно, не портило отношения. Друзей у Рола было половина города, его знали во всех районах, но основных было трое: крыс, хомяк и таракан. Это была банда. Не смейтесь, я знаю о чём говорю. Все резонансные дела в городе проходили не без их участия. Зверьё всегда выходило сухим из воды, и зачастую, вместо настоящих преступников, страдали совсем невинные люди. Ворон встрепенулся в клетке:
– И не совсем, и не невинные, и не люди, а преступники.
Вы знаете, а он прав: три года клерк в банке, разрабатывал план ограбления века. Полиция поймала его на поличном, но украденных денег до сих пор не нашли. В основном, банда воровала еду, а банк – это так, ради принципа. Скажи, зачем тебе заграничные курорты, если отдохнуть можно и на Родине – в камере. Все тюрьмы в стране, находятся в живописных местах, а военные базы в золотом фонде Дискавери. Логика у животных была железной, с Вороном, вообще было бесполезно спорить на любые темы, у него был большой жизненный опыт, на который он опирался в любом диспуте, иногда он приводил такие исторические примеры, которые ни в одном учебнике не найдёшь. Я, поначалу ввязывался в спор, но Рол всегда находил свидетелей, живших ещё во времена Ивана Грозного, которые подтверждали правоту птицы. Рол любил орехи, я ему уже проспорил тонну арахиса, моей бы годовой пенсии не хватило, чтобы рассчитаться с пернатым, но он не был требовательным и прощал мои ошибки, как шахматист разрядник даёт фору любителю, только просил одного: чтобы я не закрывал форточку и не прогонял его друзей, когда они приходят в гости. Не улыбайтесь. Вы когда-нибудь слышали про крыс-мутантов в московском метро? Так вот, его друзья все были из этой серии. Крыс был большой, но интеллигентный и стеснительный, а таракан с хомяком… я ещё никогда не встречал таких животных. Ладно, таракану простительно, он родился вдвенадцатом веке, и не на нашей планете, но вы когда-нибудь видели хомяка, похожего на пылесос, он в размерах, почти не уступал Крысу. Друзья Ворона собирались у нас, на третьем этаже редко, гостинцы всегда приносили с собой, обожали восточные сладости, стол ломился от изобилия инжира, хурмы, халвы, пахлавы, был и шербет, и обязательно – арбуз. Хомяк, как и все хомяки, был обжорой, он мог съесть больше своего веса, а таракан был наглый. Он, каждый раз, уполовинил наш холодильник, оставляя, вместо еды, валюту: то воны, то тугрики, мог в морозилку загрузить новозеландские ракушки. Таракан был самым вредным из друзей Ворона. Рол называл таракана – Стратег, хомяка – Кукуруза, а про Крыса – совсем другая история, у Крыса было и имя, и фамилия, и отчество, он из перерождённых, раньше крыс человеком был, но давно, где-то в девятнадцатом веке. Я по компьютеру проверял, всё сходится, все его рассказы, до мелочей. Крыс просил не упоминать его фамилию, его род был довольно знаменит, Крыс не любил сенсации, не к чему это, Крыс смирился, что ничего не вернёшь. Я всегда удивлялся, что связывает это зверьё, у них у всех разные истории, по характеру они не похожи друг на друга. Друзья никогда не ссорились. Меня они воспринимали – никак, как приложение к квартире, в которой живёт Ворон. Ворон о себе старался поменьше говорить, часто отнекиваясь от моих расспросов: не помню, не видел, не знаю. Но я чувствовал, что он тоже не простая штучка, когда, чуть его не застукал за работой с компьютером. Я узнал потом, чуть погодя, это зверьё связывала тайна, судьба в дальнейшем, так запутала мою жизнь, что я, невольно, стал частью этой тайны. Иногда Ворон пропадал, он предупреждал, чтобы я не беспокоился, у птицы была своя жизнь, он был вполне взрослым мальчиком, и я в неё не вмешивался. Как-то были его друзья в гостях, и зашёл разговор о женщинах. Я поинтересовался, почему у Ворона пары нет? В Москве столько молодых красивых самок! В коллективе зверей, сразу возникла какая-то неловкость, все сразу притихли. Хомяк запустил в Ворона арбузной коркой:
– Пусть только попробует со свалки ворону притащить! Перья вырву.
Я тогда не придал значения, видимо почувствовал, что ляпнул что-то, не в тему. К психологам я больше не обращался, после встречи с Вороном случились такие перемены, что я разговоры между животными, считал обычным делом, только и со зрением моим что-то сталось: я стал видеть духов, привидений, стал определять мутантов, среди людей. Ворон был разносторонней личностью: ему нравилось посещать футбольные матчи, он всегда болел за проигравших. Наряжался, чистил перья, и летел в театр, без разницы какой репертуар, он любил сам дух театра. Иногда посещал концерты, но никогда не досиживал до конца представления: фонограмму я могу и дома, по компьютеру послушать. Ворон не любил цирк, на это у него были свои причины. Как-то Крыс проговорился, что Рол знает много фокусов, но я не лез с расспросами, чувствовал, что эта тема для Ворона неприятна, если нужно будет, сам расскажет. Я шёл по улицам, со мной здоровались собаки, кошки, наоборот, старались прикрыть рты. Я перестал ходить в зоопарк, старался даже не пройти мимо. Что хорошего может быть в тюрьме, где ты приговорён к пожизненному заключению. Посетители просто не знают, что думают и говорят о них животные. Я любил сидеть на лавочке, на площади, разговаривал с голубями, узнавал все самые свежие новости, подкармливал их свежим батоном. Встреча с Вороном полностью изменила мою жизнь, кроме того, что я овладел языком животных, я, как сам Ворон, и его друзья, стал вегетарианцем, и пробегал мимо колбасного отдела в супермаркете, меня тошнило от запаха пельменей и чебуреков, я возненавидел киоски-вагончики, торгующие субпродуктами. По всему городу морги для животных. Ворон говорил, что раньше на востоке мумий ели, а в Китае, в ресторанах, подают блюдо из человечины. Я верил Ворону, ему не было смысла лгать. Рол расстроился, не смог зацепить меня на спор, на всякий случай я проверил его слова по интернету. Ворон оказался прав, я даже мог заказать оба блюда, но только, не на мою пенсию, и не в этой жизни. Рол пошутил:
– Ты смотри, чтобы тебя не внесли в меню!
Именно, такие сайты, и пасут спецслужбы. Думаю, их зарплаты хватит, чтобы заказать тебя в любом виде.
– Но, я же не мумия!
Рол любил такие диалоги:
– А, зоопарки зачем? В них тебя доведут до кондиции.
– Ты хотел сказать, тюрьмы?
– Ох, Боря, Боря, ты как ребёнок! Тюрьма – это закон, пресса, гласность, я сказал то, что хотел сказать – в вашем мире, Борис Савельевич, до сих пор есть человеческие зоопарки, в которых заключённых заставляют работать насильно и бесплатно, назови их кирпичным заводом, публичным домом или плантацией. Есть целые страны, где людей делят по расовой принадлежности – на граждан и не граждан. Человек давно превратился в пищу – есть разные сорта людей, во всём мире: есть люди высшего сорта, есть первого, есть прочие. Из какого мяса вы желаете блюдо, Борис Савельевич?
Ворон задумался:
– Хотя, когда терпит крушение самолёт, без разницы, где ты сидишь, в премьер или в бизнес классе. У каждого народа имеется свой Титаник. Между животными и людьми давно стёрлась грань. Человек ещё больше стал зверем, а животные человечней. Каждый год люди ведут войны, десятки кровопролитных событий во всём мире. Животные такого себе никогда не позволят. Покупаем свежину, всё к вашим услугам, господа!
Я швырнул в Ворона кожуру от банана. Есть совсем расхотелось. Рол рассмеялся. Он победил в диспуте.
– Погоди, будешь арахис уплетать, я тоже что-нибудь придумаю!
Так мы и жили с Роем, у меня начали появляться экстрасенсорные способности. Я спросил Ворона:
– Ты не волшебник?
– Родился в волшебном мире, значит волшебник.
Видеть будущее – это совсем не нужная, я бы сказал, вредная способность, человека стараешься предупредить о беде, которая всё равно случается, и он обвиняет тебя в колдовстве, что это ты беду принёс в его жизнь, а твои пророчества – это чёрные желания, которые воплотились в судьбу, благодаря тебе. Никогда не нужно вмешиваться в дела всевышнего, никогда не нужно пытаться изменить чей-то мир, потому, что человек – это такое существо, готовое обвинить всех в своих бедах, не предприняв попыток измениться самому. Человек никогда не признается, даже себе, в том, что в большинстве происшествий, виноват сам. Он слаб перед своими желаниями, ему нравится быть обманутым искушениями. Он, по кирпичику, создаёт мир иллюзий, и поверьте, не стоит вмешиваться в его жизнь, даже по его просьбе. Пусть случается то, чему дано случиться! Я рассказал Ролу о всех изменениях, происшедших со мной, кроме того, я стал молодеть, ушли даже хронические болячки, которые я называл старческими. Для Ворона это была новость! Он признал свою вину.
– Но, ты же не выгонишь меня на мороз?
– Да бог с тобой, живи. Ты-то при чём? Всё, что произошло со мной, это скорее на пользу, а не во вред моей душе и телу!
– Не понимаешь! Это я виноват, это по моей вине ты очутился между двух амулетов Гандз, и Ворон вытащил из-под крыла ещё один кулон на цепочке, такой же самый, как висел на его шее. – Это талисман моего отца, он, умирая, передал его мне, сказав, что я последний из клана птиц. Передашь оберег тому, кто решит задачу испорченного времени. Ни мне, не отцу этого не удалось.
Рол понял, что проболтался, он, не закончив свою мысль, постарался улизнуть из дома. У меня в голове образовалась каша из слов, диалогов, и отдельных фрагментов. Я связал смерть старого торговца, с учительницей и её дочерью, с появлением Ворона в моей квартире. Ворон уже был готов вылететь в форточку, я тормознул его:
– Послушай Рол! Значит учительница в очках с первого этажа…
Ворон не дал мне закончить предложение, он понял, что я обо всём догадался…
– Моя родная сестра! По отцу.
И он, как торпеда, выплыл за окно, оставив меня с открытым ртом.
– Вот ты, оказывается кто – мой пернатый квартирант? Ты тоже, наверное, как Крыс из перерождённых?
Я тогда не догадывался, с Вороном было сложнее, гораздо сложнее. Крыс никогда не мог вернуться в своё время, а Ворон мог, но не знал, как.
А я, вообще, ничего не знал, только догадывался. Вечером прибежал хомяк:
– Скорей! Скорей! Бежим! Надо спасать Рола.
На бегу хомяк, похожий на сурка, рассказал, что кто-то накормил Рола пьяными ягодами, его Стратег нашёл на МКАДе, посреди трассы. До меня не доходило, вполне взрослый мужчина, эти ягоды, что, ему силой заталкивали? Ворона я забрал, завернув в газету, от посторонних глаз. За спиной копошились люди, на трассе была автомобильная авария, крупнейшая, за последние десять лет. По телевизору девушка с погонами майора, просила свидетелей откликнуться по телефону… Оператор успел захватить даже нас, со спины, я услышал призыв ведущей:
– Мужчина! Свидетель, с дохлой птицей, я к вам обращаюсь!
… Дохлая птица очнулась, и просила морсу с клюквенным соком
– Ненавижу рассол!
Глава 27
Друзья опять что-то натворили, Рол попросил не прогонять их, им надо пару недель отсидеться, дал мне на пропитание пятьсот долларов, на этом эта тема была закрыта. Моя однокомнатная квартира, временно превратилась в живой уголок. Я, особо старался не вмешиваться в их разговоры, но по спорам я понял, что это не обычная банда, ворующая семечки из карманов, это «озверевшие» террористы. Сегодня, вечерним рейсом из Сингапура, должен прибыть их политический лидер – вдохновитель идей животного экстремизма. Это он призывает к непослушанию:
– Долой господство человеческих теорий! Homo sapiens – низшая и последняя стадия эволюции животного мира!
Это после его выступлений в подъездах полно кошачьих какашек, а милые и умные собачки отбывают наказание в квартирах, за умышленное не удержание. Но банда, даже на встречу с лидером не рискнула появиться. Ворон попросил меня съездить в аэропорт: По телевизору этого не покажут, в газетах тоже не напишут, самолёт прибудет через два часа. Борис Савельевич, мы все просим вас, съездите пожалуйста в аэропорт, нам интересно, как его встретят наши земляки. Вы никуда не влезайте, просто смотрите, а потом расскажите нам. И Ворон, не ожидая моего согласия, вытолкал меня за дверь. Я только в автобусе, на пути к аэропорту очнулся, мне кажется Рол против меня применил гипноз, или один из своих цирковых фокусов. Я так и не понял, кого встречать нужно? Единственно, что обнадёживало, что прилетит незаурядная личность, к которой прикованы взгляды адептов, спецслужб и рядовых почитателей таланта политика. Надеюсь, я не буду единственным встречающим? Все Московские аэропорты, в зимнее время, похожи на ледяные дворцы снежной королевы, среди грязных навалов снегоуборочной техники. Всегда поражает освещение аэропортов, они днём и ночью, светятся, как ёлочные гирлянды. В России считают аэропорты – лицом города, в аэропортах не экономят на электричестве. Самолёт прибыл, почти вовремя. Диспетчер объявила высадку пассажиров, встречающих было мало, таксисты, скучающе зевали на стоянке. Первыми, как всегда, к транспортёрам выдачи багажа, выскочила молодёжь, щеголяющая в своей рванной одежде. Блин! Зимняя Москва – это вам не Сингапур! Молодёжь, не отходя от отделения выдачи багажа, стала вскрывать свои сумки, чемоданы, баулы, доставая тёплые вещи. Вслед за студентами, в окружении охраны, появились дипломаты и члены правящей коалиции. Журналисты щёлкнули фотоаппаратами, и сингапурская элита пропала в проёме спец выхода. Я уже не знал, чего ждать: ни ажиотажа, не толп встречающих, не полицейского заслона, с режущими взглядами представителей спецслужб. Наконец, появился последний из прилетевших – это был моряк, не бритый, с фингалом под глазом, он был русским, в одной тельняшке и в шапке ушанке, ему было наплевать на тридцатиградусный мороз. Рядом с ним, на поводке, в свитере двойной вязки, с мордой, укутанной в махровое банное полотенце, была обезьянка. Как только её лапы коснулись пола, за пределами выдачи багажа, как этот макак, достал ножницы из сумки толстой островитянки и перерезал свой поводок. Ой, что тут началось! Со всех сторон, к макаке, ринулись животные и птицы, кого здесь только не было: от диких кабанов и волков, до медведей и лосей. Это я понимаю встреча! Вместо салюта, в небе кружили голуби всей Московской области, и ближайших городов, здесь был представлен весь птичий состав центра России. До меня только не дошло, что здесь делал пеликан, и экзотическая стайка попугаев. Они, где-то среди багажа прятались. Моряк свистнул, и макак запрыгнул к нему на руки. Торжества, в связи со встречей неформала закончились, зверьё рассосалось, опять здание начало заполняться людьми. Моряк из аэропорта уехал на рейсовом автобусе, а у меня хватило денег на такси. Банда ждала меня у дверей. Я уже третий раз рассказывал о встрече с обезьяной. Когда доходил до момента, как макак разрезал поводок, начинался неимоверный крик всего квартета слушателей …, пока не раздались удары по батарее с верхних этажей. У меня голова болела от непонятных политических споров животных, я старался им не мешать, ходил гулять по городу, сидел на лавочке в сквере, возле дома, или на ВДНХ. Там было тихо. А, в квартиру, даже не хотелось возвращаться. Если честно, я воспринимал этих животных, как пародию на действующую политику мира, только не знал, они людям подражают или наоборот – люди зверью? Я старался понять и никак мне это не удавалось: – ради чего это всё? Для меня это было сложно, я старался смотреть на жизнь реально. Люди всегда недружелюбно относились к Воронам, не отрицая их ума и мудрости, они связали этих птиц со смертью. Ворон считался плохим предвестником для людей. А друзьям Рола, так, вообще, постоянно приходилось прятаться от людского глаза. Стихийно, пол города соберётся, чтобы затравить и убить мутанта или змею. Стратег – инопланетянин, наверное, остался последним тараканом на планете, да и где вы видели таких тараканов? Стратег был полметра высотой, и бегал, как хороший стайер. Кукуруза больше был похож на крысу из метро, чем на хомяка, ему было труднее всех, он был неповоротлив, и при малейшей опасности, застывал и превращался в большую детскую игрушку, похожую на Ждуна. Самым приспособленным из них был Крыс, он всегда был спокоен и любил людей. Только люди его – не очень, из всех четверых, включая пернатого, Крысу больше всех приходилось скрываться. Я вернулся в дом, в самый разгар скандала, этот раз все трое наехали на Кукурузу, и он выгребал по полной программе:
