Антон Болдаков
Золото келе
– Ни откуда, просто они привезут новую радиостанцию. Это обычный протокол действий в таких случаях – если пропала связь, то мне везут новую радиостанцию. Что такого? Это логично – никто же не знает, что сломалось и сколько времени пройдёт ремонт. Проще привезти новое, чтобы обеспечить непрерывную связь. – Иннокентий сложил руки под подбородком и проговорил: – Товарищ старший лейтенант… Я надеюсь, вы отдаёте себе отчёт в том, что делаете?
– Да. И не переживайте – всё будет хорошо.
– Ваши бы слова, да Богу в уши, – Иннокентий постучал по столешнице. – Делайте то, что сочтёте нужным. Я вас поддержу в ваших начинаниях. С моей стороны для вас ни единого препятствия не будет.
…За время злоключений Елены по тундре, плотники притащили новую дверь, но памятуя об обещании хозяйки убить любого, кто завалится к ней в комнату, собственно менять дверь постеснялись, и терпеливо дождались Елену. Это уже указывало на то, что Елена заработала определённый авторитет среди суровых работяг этого места – раз они беспрекословно выполняли все её приказы.
Елена явилась не одна, её сопровождала Каря, что притащила несколько пакетов с физраствором. Вместо вешалки для них Елена приспособила спинку кровати.
– Что вы собираетесь делать?
– Две капельницы – для чистки организма. Кто знает, какой отравы я там нахваталась. Эти головоногие – ползучие машины по выработке смертельных веществ.
– Для чего? Зачем им такой арсенал? Товарищ старший лейтенант… эти моллюски – настоящие танки. Они не пробиваются противотанковыми боеприпасами – слышали бы вы как кричал Старый Чёрт, когда рассказывал о этом… Эти келе используют какую-то отраву, да ещё плюются светящимися чернилами, как снарядами. Для чего им это? Для чего им такое вооружение, словно они воюют танковыми армиями? А ещё эта маскировка их… – Каря перевязала руку Елены жгутом и, похлопав по локтю, осторожно ввела в вену иглу, к которой присоединила сразу два пакета физраствора.
Елена прикрыла глаза. Она уже кое-что понимала в этом, но опасалась сказать, так как хорошо осознавала – правда перепугает людей до полусмерти. С другой стороны, умалчивать тоже не дело – как только люди отойдут от того, что здесь произошло, то они и сами станут подозревать неладное. Серафим, кстати, скорее всего уже всё понял, потому, и не болтает о том, что видел там, в глубинах этой подземной пещеры.
– Пока мы не знаем ничего… Достаньте вон ту сумку, – Елена указала на кровать, куда свалила свои вещи. – Эй, прикройте двери.
– А чо? – один из плотников заглянул в дверь, но тут-же получил в лоб стаканом и отшатнулся. – Ай твою мать! Закрываю!
– Ничего себе вы… – Каря положила сумку на кровать и подобрала стакан. – Это с такого расстояния, да так метко в лоб зарядить!
Елена фыркнула и швырнула в Карю три стальных иголки от шприцов.
Те пролетели через всю комнату и метко угодили в стакан, что держала в руках Каря.
– Доставай из сумки синюю бутылочку, на которой написано «Яд». Не бойся. Название только для проформы… А теперь добавь всё содержимое в последнюю капельницу. Перемешай с физраствором… Так…
Елена поморщилась и стянула с себя одежду, оставшись совершенно голой.
– Помоги мне лечь в кровать, осторожно, держи капельницы, чтобы иголки не выскочили.
Каря помогла Елене лечь на кровать и, положив под голову подушку, положила руку с трубками капельницы так, чтобы она не мешалась.
– Отлично. Теперь… – Елена сглотнула.
Применять тот странный раствор, что создали в Биоинституте, было трудновато – его надо было вводить строго в одну точку тела – почему-то действие этого вещества, которое Илья называл «Связь», проявилась только, когда его вводили строго в одну и ту же точку организма.
– Теперь втыкай иглу вот сюда… – Елена взяла руку Кари, что сжимала иглу, а запястье, и прижала к низу живота. – А вот тут… Да не смотрите вы на меня так! Сюда вгоняйте иглу… Давай… Ох… всё… Теперь дай сюда моё оружие…
Каря подняла «Вьюгу», удивившись её лёгкости – мощное и громоздкое оружие весило всего пару килограмм, положила на кровать, рядом с Еленой.
– А теперь немного посиди со мной. Когда капельницы опустошаться – то сними их. Иглы выдерни и помажь места проколов содержимым того тюбика. И ничего не бойся…
– Что я вам ввела? – Каря поглядела на синеватую жидкость из пакета с физраствором.
– Это своего рода то, что заменит мне полноценный суточный сон и снимет усталость… – глаза Елены закатились, и она уснула.
Каря притащила стул и села рядом с Еленой, вертя в руках тюбик из её аптечки, который ничем не отличался от обычного тюбика с помадой – разве что «помада» в нём была сочного, зелёного цвет, с резким запахом какой-то плесени.
Отложив странную помаду в сторону, Каря, посмотрела на Елену.
Девушка крепко спала, во сне её лицо сильно расслабилось, и стало видно, что она совсем молоденькая – Каря ни за что-бы не дала её больше двадцати пяти лет. И вот эта тощая, стройная девица, с гривой красивых, светлых волос, спокойно перенесла удары Арктики, которые могли бы сломить крепкого мужика. Серафим отзывался о Елене с восхищением – говорил, что такую как она – не сломать. Да и убить не так просто.
Мнению Серафима Каря доверяла полностью – он уже заслужил в поселение определённый авторитет – отлично разбирался в людях и практически всегда чем-то, да помогал новичкам. И психологом он был неплохим – помог Каре прийти в себя, когда она прибыла сюда, мрачной, злой на весь мир студенткой, которую бросил жених. Променял её на подругу из общежития – не очень красивую, но зато богатую…
Уже тут, в поселении, Каря узнала, что на второй день после свадьбы её жених, будучи пьяным до «зелёных чертей», отправился на кухню и поставил чайник на пустую комфорку, которую открутил до упора. Затем зажёг папиросу…
Погиб сам, а вместе с ним погибла и его жена, что зашла на кухню, чтобы узнать, почему там так воняет газом…
Одна из капельниц опустела, а затем и вторая – Каре показалось, что пакет с физрастором опустел гораздо быстрее, чем обычно. Однако задумываться над этими странностями девушка не стала и, прижав ватный тампон к игле, воткнутой в руку, вытянула иглу из вены и тут же помазала странной «помадой» из тюбика.
То что случилось дальше немного походило на колдовство – странная помада запузырилась и кровь, между прочим текущая из вены, остановилась, а затем высохла, превратившись в прочную корку. Елена немного поморщилась, но так и не проснулась.
Каря убрала капельницу, и как следует, накрыла Елену одеялом. А затем осмотрелась по сторонам.
«Оранг», что стоял на столах по-прежнему попискивал и подмигивал кучей разноцветных огоньков, причём издаваемые им звуки действовали довольно умиротворяющее, заставляя Карю клевать носом.
В самой комнате стоял странный запах – запах медицинского спирта, каких-то цветов и странный – хорошо различимый аромат, напоминающий ландыши…
Каря села у окна и стала рассматривать снежный простор тундры, хорошо знакомый ей за последние три года, что она жила тут, в этих снежных просторах. Бескрайняя снежная гладь, под чистым, словно тщательно промытым небом, действовала на неё успокаивающе – глядя на эту бесконечную пустоту, как то быстро забывались все свои беды, и на душе наступал покой и умиротворение.
Посёлок же пребывал в состоянии привычного хаоса. Народ бродил туда-сюда по своим делам, иногда прокатывались трактора, тянущие за собой вязки досок – пиломатериал доставляли в поселение кораблями. Детвора, а в поселении были и дети, бегали туда-сюда, играя в свои нехитрые игры.
Из-за ближайшего склада для хранения металлических изделий (запчастей для тракторов и бойлеров), вышли Бегемот и Крот. Завхоз был какой-то мрачный, размахивал руками и что-то объяснял Бегемоту, причём тыкал рукой при этом в сторону окна Елены.
Каря с удивлением, проследила за их спором, а затем стала смотреть на простор тундры…
И уснула.
…Грот толкнул дверь и заглянул в комнату Елены. Девушка, по-прежнему, лежала на кровати, и спала, а на подоконнике навалившись на него грудью и подложив под голову руку, дремала Каря.
Шаман пошевелил ушами – в отличие от простых людей, Природа подарила ему забавный атавизм – хорошо развитые мышцы ушей, что позволяли ему шевелить ушами как собаке или коту, и даже прижимать их к голове. Именно этот атавизм позволил молодому Гроту выжить в Веймарской Республике – доктор Фуджир, приметив эту особенность у одного из своих подопытных, выделил Грота из толпы остальных «экспериментальных объектов» и провёл над Гротом несколько опытов, которые увенчались успехом.
Видеть глазами Грот не мог, но это не мешало ему ориентироваться в пространстве – он умел смотреть не глазами, а другими органами, которых у людей просто не существовало.
В отличие от простых людей Грот отлично ориентировался в темноте и даже был способен различать предметы, что лежали в карманах у людей. Кроме того шаман умел вызывать страх у окружающих, благодаря тому, что подарил ему Фуджир.
Ну и кое-что другое было…
Грот присмотрелся к Елене, прямо чрез одеяло – оно не было преградой для его необычного зрения…
Рука Елены выскользнула из-под одеяла и направила ему в лоб странное и непонятное оружие, которое напоминало какой-то гротескный трёхствольный обрез, в окованный металлом. Весить такое оружие должно было больше чем автомат Калашникова, но Елена держала его одной рукой.
– Товарищ Грот, вам бы пора понять, что я чувствую ваше «звуковое зрение», – проговорила Елена, не открывая глаз. – Прекратите на меня смотреть. Я это чувствую.
– При всём уважении к вам, прекратить смотреть на вас я не могу – это всё равно, что закрыть уши и пытаться слушать, – покачал головой Грот. – У меня нет глаз, и я вижу не так, как простые люди.
– Я знаю. Эксперименты Фуджира для нас не тайна. Тайна только происхождение того вещества, что он применял для них, – Елена повернула голову к Гроту и её странные, полупрозрачные глаза хищно сверкнули. – Каря можно помочь мне сесть, а то у меня пока тело плохо двигается, из-за лекарства.
– А может быть Гроту проще подождать, пока вы выспитесь?
– Нет. Не стоит, – Елена с трудом села на кровати – Каря положила ей под спину пару подушек. – Надеюсь, товарищ Грот, вы не в обиде, что я разговариваю с вами в таком неприемлемом виде?
– Я уже знаю, что случилось вчера в поселении. Мне известно, что вы убили одного келе, и известно, что вы выбрались живой из их угодий… Так что я вполне понимаю трудности, через которые вы прошли. И уважительно отношусь к вашему состоянию, – спокойно ответил Грот. – Я хочу поговорить с вами… И дело будет очень важное.
– Мне, наверное, надо уйти, – сразу уловила намёк Каря.
– Я полагаю, что тебе надо остаться, – покачала головой Елена. – Мне может понадобиться помощь. Но я была бы рада, если ты принесёшь нам из столовой что-нибудь попить и поесть. Желательно побольше воды.
– Конечно, Елена, всё сделаю.
Елена проводила Карю взглядом и посмотрела на Грота. Тот постучал по полу своим посохом.
– Нас не подслушивают, – мрачно сказал он. – Ладно, к делу, Победительница Келе…Я знаю, что вы изволили ходить в мрачные каменные пещеры, откуда выбираются эти ужасные существа… И я знаю что вы там нашли «сому». Потому и пришёл…спросить – есть ли что-то, что заставило бы вас расстаться с ней?
Несколько секунд Елена размышляла.
– Есть такое… – проговорила она. – Но можно я чуть-чуть издалека начну?
– Если понадобится – можете говорить весь день. Шаман привык к речам духов мира мёртвых. Они любят говорить долго и путанно.
– «Сома» – мощный наркотик. Он очень мощный, это я знаю… Вы используете его для своих ритуалов, камланий и всего такого прочего. Правильно?
– И не только. Если вы отведаете «сому», то любая блоха, вошь или кишечный паразит умрут, отведав вашей крови и плоти. (Как выяснилось впоследствии, содержащиеся в «соме» вещества парализуют нервное волокно кишечных и кожных паразитов и те просто умирают – распространяется даже на кисты с зародышами. Примечание автора).Даже дикие животные не трогают тех, кто пьёт это зелье. Эта штука важна для нас.
– Однако также я знаю, что это сильный наркотик. Причём смертельно опасный. Сами понимаете – передать такое вещество в третьи руки – это очень большая ответственность. Кто знает, что случится с этим наркотиком, попади он не в те руки… Правильно?
– Да, вы правы. Наш мир сильно изменился… Но потому я и пришёл к вам. Уж лучше получить «сому» из ваших рук, чем лазать за ней в эти ужасные пещеры, наполненные привидениями. Что вы хотите взамен?
Елена посмотрела на Грота.
– Трудно сказать… Я работаю в месте, которое ставит своей задачей – поиск и сохранение древних знаний и тайн прошлого. Знаете, что среди простых людей есть такое поверье – мол если истребить старинные и никому не нужные знания, то мир сделается спокойнее? Так вот – это не так. Посмотрите на себя. Фуджир сумел создать вас, используя восстановленные им знания, которые известны ещё со Средних Веков. И он нашел их сам. То, что он сделал с вами…в Средние Века, таких как вы, называли «гомункулами». Их умели создавать в Средние Века. Церковь уничтожила все книги, знания и прочее о «гомункулах», стёрла знания о них и заменила лживыми, карикатурными мифами о «человечках из колбы». И что же? Церковь потеряла свою силу, рухнула её власть, сменились и исчезли люди… А вы – вы, один из «гомункулов», сейчас сидите передо мной.
– Разве «гомункулы», это не искусственно выращенные люди?
– Да. Искусственно созданные. Но – вы не совсем настоящий «гомункул». Фуджир проводил на вас опыт по вживлению в тело органов животного другого вида. Но эти органы он как раз и выращивал по технологии «гомункулов». Он вживил в вас органы рукокрылых – летучих мышей. Благодаря этому вы и способны «видеть» без глаз – звуковое зрение.
– Как я могу видеть, не имея глаз?
– Всё просто – вы постоянно издаёте звуковые сигналы, как и летучая мышь – подозреваю, что это делается при помощи дыхания. Однако когда звуковые волны возвращаются или хаотично перемещаются в пространстве, вы воспринимаете их «отклик» А ваши уши тут же передают эту информацию глазным нервам. В итоге вы видите без глаз. Просто Фуджир заменил вам глаза ушами. Это как поставить человеку протез – протез не часть тела человека. Но он заменяет ему её.
– Интересно. А зубы? – Грот улыбнулся, блеснув полным ртом жутковато выглядевших керамических зубов.
– С зубами вопрос более сложный… – Елена вспомнила документы, которые предоставили Биоинституту «Меченосцы» и американцы об обстоятельствах сопутствующих смерти Фуджира. – В общем Фуджир работал не только над созданием «гомункулов» но и над возможным применением их в военных целях… Ладно это неважно.
Она потёрла лоб и вздохнула.
– Фуджир мёртв, а его великий проект – проект «Хумбаба» – создание «гомункулов» для военных нужд, попросту пропал. Исчез вместе с секретами учёного. Вы, Грот, один из немногих «гомункулов» уцелевших после разгрома его лабораторий. И ваше тело хранит в себе секреты Фуджира. Я отдам вам «сому» только в обмен на его секреты. Вы позволите мне обследовать себя, взять все анализы и образцы, которые я пожелаю.
– Вам проще меня арестовать и забрать с собой.
– Нет, – Елена усмехнулась. – Видите ли, такие как вы иногда встречались… Американцы их арестовывали, забирали в лаборатории и всякие военные базы… В итоге у США сейчас нет ни баз ни лабораторий – и «гомункулов»… В СССР умеют учиться на чужих ошибках. Проще получить то, что мне надо от вас – добром и дать вам то, что вы хотите. Это будет честно.
– Согласен. Но… – Грот постучал по полу. – Всё равно не понимаю.
– Да что тут понимать? Для меня вы не созданное сумасшедшими немецкими учёными чудище. Вы – человек. И относиться к вам надо как к человеку. Как бы вы не выглядели, какие бы органы у вас не были внутри – важнее всего то, что у вас внутри. Не то что вам было дано другими, а то, что вы создали сами…
***
Иннокентий посмотрел на радиостанцию.
– Ну что, готова она к нормальному диалогу с «большой землёй»?
– Через три или четыре часа будет готова, – проворчал техник по прозвищу Уксус, выглядывая из-под радиостанции. – Это вы вовремя вспомнили о радиостанции, что была у тех «трясунов»…
– Это не я, это старший лейтенант Сиротина, – поморщился Иннокентий, и повернулся к кутающемуся в меха своей роскошной шубы Бегемоту. – Единственное, чего не могу понять, почему до сих пор самолёты не прилетели. Пропажа радиосвязи с нашей «Плутонией» – это уже само по себе, ЧП областного масштаба. А тут вообще какой-то сюр – ни на смерти этих «трясунов» не среагировали, ни на пропажу связи. Мол «моя твоя не знай, твоя моля не понимай».
– А не думаешь, что эта девка и сама всё это провернула? – проговорил Бегемот, утирая вспотевшее лицо. – Сам посуди, её начальник всё знал – ты сам ему говорил. И что? Вместо опергруппы выслал какую-то «швабру тараканью».
– Поосторожнее с языком, – Иннокентий неободрительно посмотрел на своего помощника. – Эта девица сумела в кратчайшие сроки разобраться со многим. Да и с этими подземными чудищами – тоже хорошо разобралась. Не знаю, чем там занимается этот Биоинститут, но явно он зря хлеб не ест.
– Думаешь? Ну да ладно… – Бегемот облизнул губы и вышел на улицу. – Красота то какая… Небо чистое – вон самолёт прёт – его хорошо видно…
– Самолёт?
Иннокентий выглянул в окно, а затем вышел из радиостанции.
Самолёт пролетел над поселением, затем, очень грамотно, сделал круг и пошёл на снижение.
Иннокентий остановил проезжающий мимо трактор, заскочил на его крыло и указал на аэродром. Трактор помчался вперёд, распугивая людей на «улице».
Самолёт был несколько необычный – яркий и чистенький, словно прямиком из сборного цеха. А вот двигатели у него явно были старые, немного «изношенные», опытному уху было слышно «покашливание» в одном из двигателей.
Сам самолётик был простым пассажирским бортом, какие много где летали
Вёл его, сразу стоило отметить, профессионал – летел аккуратно, осторожно – на снижение пошёл очень ловко и приземлился – быстро и аккуратно – одно загляденье.
– Товарищ главный инженер, с борта не поступило ни одной радиограммы, – проговорил радист.
Иннокентий кивнул – Гаврила разбил передатчик, что позволял держать связь с «большой землёй», однако передатчики для связи на короткие расстояния оставались, и вполне работали. Кроме того был ещё «Оранг», который даже после разрушения основной радиостанции уверенно держал связь с крупными городами.
В зал аэропорта влетел запыхавшийся Василий, сопровождаемый Лунем – мрачным парнем, что после гибели Вики, стал помощником участкового.
– Это что такое-то? – спросил участковый.
– Пошли проверим…
Из самолёта выбралась целая компания – аж четверо человек.
Первым шёл высокий, широкоплечий мужчина, в шубе, накинутой поверх мундира. За его спиной семенил, иного слова не подобрать – смуглый, вертлявый парень, с громадной папкой, которую он нёс словно блюдо с хлебом-солью. За ними шла парочка крупных мужчин, каждый из которых был выше Иннокентия чуть ли не на голову.
– Старший инженер поселения «Плутония», – проговорил Иннокентий, протянув руку плечистому мужику в шубе. – Север Иннокентий.
– Старший майор Комитета Государственной Безопасности Лихов Игнат Аркадьевич, – проговорил мужчина, крепко пожимая руку Иннокентия.
Посмотрев ему в лицо, Иннокентий приподнял удивлённо бровь – у Игната были разные глаза – правый – чёрный. А левый – светло-серый.
Сам Игнат выглядел этаким «справным крестьянином», что оставил деревеньку и пошёл служить в КГБ. Впрочем, двое здоровенных «амбалов» за его спиной, выглядели точно так-же – хоть счас за плуг ставь, поле пахать. А вот вертлявый, смуглый парень смотрелся вообще как-то странно, больше ассоциируясь с кабаками и ресторанами.
С другой стороны работники КГБ и должны выглядеть простецки. Чтобы удобнее было общаться со своим контингентом, который явно не всегда стремиться «плакаться» в мундир офицерам сего заведения.
– Товарищ главный инженер, простите за долгую задержку, но то, что у вас на поселении находится на редкость опасная особа, мы узнали только сегодня. Как узнали – сразу прыгнули в самолёт и помчались к вам. Практически в чём были – только документы из сейфа похватали. – майор поправил шубу. – Где Товарищ-Молния? Ну, вы её скорее знаете под именем Елена Иванова, хоть это и не её фамилия.
– А кто она?
– Елена Сиротина. Опасная преступница, которую мы уже давно ищем. Умело скрывается. Очень опасная. Если бы не ваши радиограммы – то мы бы и не узнали где она скрывается.
– Преступница? – удивился Иннокентий, и посмотрел на Василия. – Прошу прощения. Но вы что-то путаете. Я сам, лично, пригласил её сюда, для расследования одного неприятного преступления. И, говоря честно, она с этой миссией справилась.
– Ха! Пора бы вам поумнеть, главный инженер. Кто угодно мог к вам прибыть под её именем, – майор скривил губы в гримасе. – Идёмте, нам нужно срочно арестовать её… Ах да, вот…
Он засунул руку под шинель и вытащил красное удостоверение, что передал Иннокентию. Инженер осмотрел его и вернул. Тем временем смуглый адъютант извлёк из папки лист бумаги и протянул Иннокентию.
Тот вошёл в здание аэропорта и прочитал лист под светом лампы.
Это был приказ от Свердловского Комитета Государственной Безопасности оказать всяческое содействие Лихову Игнату в аресте некоей Елены Сиротиной (фамилия могла быть изменена).
Дальше шло описание Елены – причём на редкость детальное и чёткое.
Из описания Иннокентий, к своему изумлению, узнал, что Елена Сиротина является весьма опасной преступницей, которую разыскивают за мошенничество, нелегальные хирургические операции и по подозрению в каких-то убийствах. Так же сообщалось, что Елена очень опасна при задержании, поскольку является, не много не мало – инструктором в рукопашном бое без оружия.
Всё это было каким-то бредом – Иннокентий даже посмотрел в окно, ожидая увидеть, что за ним проскачет куча розовых мамонтов. Однако ничего не было. Если не считать самолёта, в котором мелькали какие-то тени. Кто-то ещё остался в салоне.
– Хорошо, я полагаю, что можно вас проводить к ней и поговорить. Я вас уверяю – это какое-то недоразумение, – решительно кивнул Иннокентий.
– Хорошо, тогда давайте ведите нас к ней. И осторожнее – эта девка опаснее, чем вы думаете…
Игнат мрачно объяснил, что в Свердловске долгое время получали от поселения только обычные, не тревожные радиограммы. Однако вчера пришла срочная радиограмма, из «агентурного источника», что в поселении появилась странная особа – и приметы Елены. В КГБ мигом определили что это – разыскиваемая преступница, и рванулись арестовывать её.
Иннокентий ничего так и не понял – никаких радиограмм в Свердловск отправить не могли по той причине, что связи не было. Или… или была? Вот тут следовало много чего понять.
Сам Игнат и его группа прибыли, чтобы арестовать Елену и забрать с собой золото, которое она нашла. И желательно поскорее, поскольку Свердловск ждал как можно более быстрой реакции на поступившее донесение.
– Вам наверное с нами не стоит лететь – проговорил Игнат, входя в общежитие и скидывая с плеч шубу, чтобы она не мешала ему. – С нами достаточно будет вашего помощника. Он подтвердит ваши показания и вернётся, доложить вам всё, что знает.
– Где Елена? – спросил Иннокентий, заглянув в госпиталь. – Куда она ушла?
– Так она тут с Гротом сидела. Сделала его рентген, причём несколько снимков. Кое что взяла и пошла наверх.
Каря села рядом с кроватью, на которой лежал Старый Черт, и провела рукой по его лицу.
– Ну что там?
– Да уже лучше. Дыхание выровнялось, температура падает, думаю, они вскоре выздоровеют, – Каря посмотрела на майора и его сопровождающих. – А это кто такие, товарищ старший инженер?
– Это из КГБ. Прибыли решить пару вопросов – объяснил Иннокентий.
– Что-то у вас тут, как я посмотрю, всякие проблемы с медициной? – Игнат посмотрел на госпиталь, заполненный кроватями с людьми. Эпидемия какая? Или просто праздник какой-то был, и все на рогах после него?
– Скажем так…были некоторые проблемы, – вздохнул Иннокентий. – Разве вы не в курсе?
– У нас строго ограниченный доступ к информации. Каждый должен знать только то, что должен. Идёмте.
…Поднявшись на второй этаж, Игнат достал из кармана пистолет – длинноствольный «ТТ», и осторожно передёрнул затвор.
– Аккуратнее с ней, – проговорил он. – Дрын, Дубина – готовьтесь, если что…
Два здоровяка кивнули и шагнули вперёд.
На Иннокентия накатила какая-то волна неправильности. Что бы тут не происходило – это было неправильно и неверно. Что-то было не так…
Игнат толкнул свежеустановленную дверь и открыл её. Затем шагнул в комнату.
Елена сидела на подоконнике и смотрела в снежную даль тундры. Вид у неё был расслабленный, да и занималась она совершенно будничным делом – в одной руке сжимала стакан какао, а другой – останки сдобной плюшки.
– Так-так! Елена Сиротина? – грозно проговорил Игнат и вскинул пистолет. – Попрошу поднять руки вверх! Живо!
Елена, что как раз запихивала в рот останки плюшки, повернула голову к нему. Её странные глаза – глаза какой-то феи, или, на русский вариант – русалки, остановились на гостях…
В следующий миг Иннокентий увидел всё своими глазами.
Лицо Елены побледнело, на висках набухли вены, зрачки глаз, на миг, расширились на всю радужку, а затем сузились. В следующий миг Елена как-то странно дёрнула рукой, и спрыгнула с подоконника.
Игнат успел выстрелить, но Елены на подоконнике уже не было – она превратилась в какую-то белесую тень – глаза простого человека не успевали за её движением. Пуля ударила в ручку окна и отскочила – строго в потолок.
«Вьюга» вылетела из какого-то угла комнаты – Иннокентий успел увидеть, что ОКВ привязан к руке Елены тончайшей нитью, и словно прилипла к пальцам девушки
Ни на секунды не размышляя Иннокентий, рухнул на пол – он уже видел в действии оружие Елены и усвоил одно – когда стреляют из ОКВ – надо падать и желать того, что бы оказаться просто раненным…
Над его головой загрохотали выстрелы, а затем послышался знакомый гул – выстрелы из «Вьюги» – сопровождаемые жуткими звуками – чавкающим хрустом ломающихся костей и раздираемой плоти.
– На лоскуты порежу! Ы-ы-ы-ы
Иннокентий вскинул голову успев заметить, как Елена, молниеносным, стремительным движением, выбивает из руки Игната пистолет, а затем со всего маху бьёт его в коленную чашечку «Вьюгой», используя оружие как дубинку – причём так, что даже Иннокентию стало больно. Всё это произошло так стремительно, что и без сурдопереводчика стало ясно, откуда у Елены такое прозвище – Товарищ-Молния.
Игнат выпучил лаза и, забыв обо всём, схватился за колено, но подуть на отбитую ногу у него не получилось – Елена схватила его за одежду и, вскинув над головой (!!!) со всего маху приложила об пол.
Звук при этом раздался такой, что стало ясно – без посторонней помощи Игнат не сразу встанет.
В следующий миг Елена ухватила Иннокентия за плечи и оттащила подальше.
– Бафоялась…– Елена прожевала и проглотила плюшку. – Боюсь, как бы кровища вам одежду не попортила.
Иннокентий оглянулся.
Двое громил представляли собой в высшей мере неаппетитное зрелище – боеприпасы «Егерь» превратили их в нечто совершенно омерзительное. Смуглому, вертлявому адъютанту снесло голову, но даже, несмотря на такое ранение, он так и не выпустил из рук какого-то странного пистолета – что-то вроде старенького немецкого «Вальтера» Р.38К, к дулу которого было прикручено что-то странное – какой-то цилиндр, обмотанный обычной изолентой, какой пользуются электрики.
Иннокентий посмотрел, как Елена, торопливо, перезаряжает «Вьюгу» и склонился над трупами громил.
У одного из их разорвало одежду – «Егерь» проломил грудную клетку и вышиб часть позвоночника, и на обнажившейся груди было видно кучу татуировок. Причём это были не те татуировки, что накалывает сходящая с ума от безделья молодежь. Это были серьёзные татушки – такие ни один сопливый малолетка не наколет от скуки – побоится.
– Они представились сотрудниками КГБ. У них даже документы были, – проговорил он.
В памяти Иннокентия всплыли слова Кости, которые тот произнёс той ночью, когда к нему приехала Елена.
«Ты не знаешь кто она… Она демон войны, чудовище… Не обольщайся её видом… она ужасна…».
Тогда Иннокентий не поверил Косте.
Сейчас он видел всё своими глазами – эта девушка справилась с четырьмя крепкими, вооружёнными людьми, которые застали её врасплох…
Двери в комнату распахнулись – на пороге появились Серафим, Василий и ещё куча народу.
– Твою-то мать! – Серафим склонился над останками адъютанта. – Ух ты, хорошенький мушкет. Да ещё с глушителем! Впервые слышу, чтобы в КГБ «Вальтеры» таскали. Да ещё с такими самодельными глушилками…
– Какого чёрта?! Опять стрельба! – Василий отпрыгнул, что бы не наступить в лужу крови.
– Серафим, не в службу, а в дружбу… – Елена демонстративно встряхнула «Вьюгой». – Притащи ко мне вашего завхоза в кротовой шубе. Пусть он глянет на документы этих, с позволения сказать, сотрудников… Он вроде бы у вас умеет фальшивки определять.
– Да погоди ты, – Иннокентий посмотрел на Елену. – Там в самолёте ещё остался кто-то. Пилоты и скорее всего ещё пара-тройка громил. Не исключаю, что с оружием.
– Что-ж, тогда не будем их заставлять ждать, правильно?
Елена перевернула Игната на спину и с помощью Василия и Иннокентия, содрала с него шубу и мундир, а затем задрала рубашку на груди.
Сразу стало видно, что прикидываться майором КГБ Игнату позволяла только его униформа. Видимая часть тела у него была густо испещрена татуировками – причём очень качественными и красивыми.
– Бля, настоящая картотека… «Сидел по малолетке», «грабёж с применением оружия» «отрицаловка»… – проговорил Василий, почёсывая в затылке и рассматривая тату. – Что за хрен с кондачка?
– Игнат Лихов. По прозвищу «Лихо Двуглазое». Или просто – «Лихо». Уголовник рецидивист, один из тех, кого кличут «старыми ворами».
– «Законник»?
– Нет-нет. «Пахан» . Очень авторитетный, но всё же не воровская элита, – Елена достала из своей аптечки шприц. – Счас мы ему снотворного укол сделаем, и пусть спит сладким сном.
– Ты его что, знала?
– Скажем так – я его описание не раз читала – он достаточно известен. Да и сами видите, какая у него примета особая – глаза разного цвета. Не могу понять, зачем он сюда пришёл собственной персоной. Неужели думал, что я его не признаю?
– Скорее всего, именно так и думал, – вздохнул Иннокентий, глядя, как Елена делает укол Лихо. – Такие как он очень высокого мнения о себе и даже мысли не допускают, что их можно обмануть. Кто вы для него? Простая девица – а он вон какой урка значимый… Вот и решил, как у них говорят, «на лысом газоне проскользить».
