Антон Болдаков
Золото келе
– Пока нет. Иннокентий меня попросил помалкивать о золоте и вообще – распустить слухи, что это пирит или какая-то подделка. Честно говоря, я его понимаю – если все бросятся туда искать золото… Мы, ведь даже не знаем, что там творится. Да что там… одного того яда, который я удалил с этого золота хватит что бы убить всех жителей посёлка. Да и вообще… – Алхимик снял очки и, облизывая губы, стал нервно протирать их платком. – Если на этих самородках яд, то значит, есть и тот, кто этот яд произвёл и распылил. Логично?
В дверь застучали – Алхимик едва успел убрать золото на пол, а затем в кабинет вломилась невысокая девушка в белом халате.
– Товарищ старший сержант! У нас беда! – девушка кинулась к Елене и судорожно вцепилась ей в воротник. – Беда! Беда!
Судя по её широко распахнутым, обезумевшим глазам, она и находилась на каком-то шаге от истерики – губы дрожали, её трясло отс трудом сдерживаемого истерического смеха.
Елена отстранила её и отвесила деликатную пощёчину. Девушка отшатнулась, хриплый вдох, прижала руку к щеке и глубоко вздохнула.
– Спасибо… я уж думала…
Алхимик, молча, полез в стол и передал гостье небольшую кожаную фляжку, из которой ароматно пахнуло коньяком.
Девушка сделала глоток и немного успокоилась.
– Товарищ старший лейтенант…Елена… Бобров пропал.
…Искать главного врача поселения долго не пришлось – Елена приказала ничего не трогать в его кабинете, а сама, вместе с Серафимом, направилась к себе в комнату, что бы там оставить химикаты и переодеться. Ну и захватить кое-какие инструменты для осмотра.
Бобров обнаружился у неё в комнате. Он лежал на полу и мелко-мелко дёргался – а вокруг его шеи – жутким шарфом, обмоталось щупальце, которое Елена привезла с собой из останков лагеря «трясунов». Судя по всему, главный врач залез в комнату в отсутствие хозяйки, и слишком близко заинтересовался подозрительным свёртком, что Елена, хозяйственно, убрала в шкаф.
Шкаф, кстати, был закрыт на ключ, как и комната – но Бобров открыл и, то и другое, дубликатами ключей. Елена слишком поздно вспомнила, что согласно регламенту безопасности врачи должны иметь при себе дубликаты ключей, чтобы иметь возможность открыть дверь, если произойдёт какая-то нештатная ситуация – например, у жильца случиться сердечный приступ или ещё что – и он будет не в состоянии отворить дверь.
– Что это такое?! – Серафим выпучил глаза на щупальце.
К счастью при этом он не выронил то, что нёс в руках, а поставил на стол, и только потом подскочил к врачу.
– Да вашу-то мать! Что за детский сад? – Елена сцапала щупальце и дёрнула его на себя.
То отделилось от Боброва с такой лёгкостью, что девушка упала на спину, но тут же вскочила, удерживая оторванную конечность келе в руке.
Щупальце, очень вяло, пошевелилось, попробовало цапнуть чем-то колючим и царапучим, Елену за пальцы. И обмякло – судя по всему, даже его феноменальной живучести приходил свой срок.
Бобров, к величайшему облегчению Елены, был жив – просто пребывал в глубочайшем обмороке. Елена его вполне понимала – не так-то просто сохранить сознание, когда тебя за горло хватает какой-то мороженный тентакль…
–– Скажешь кому слово без моего разрешения… – грозно прорычала Елена Серафиму. – Давай бери его и тащим вниз.
Серафим отстранил Елену, что примерялась схватить Боброва за ноги, и спокойно взвалил главного врача на свои плечи, после чего встал, и совершенно спокойно спросил:
– Как объясним его присутствие в вашем кабинете?
– Никак. Он у меня не был. Шёл ко мне. Упал и потерял сознание у дверей. Ясно? Иннокентию можешь рассказать, всё как есть. Но и только.
– Хорошо… Что это за дрянь? Щупальце? Это от той твари, что…
– Да. Понял теперь, почему я и Иннокентий не хотим, что бы ваши парни шастали туда, где живут такие-то монстры?
– Ага… Однако живучесть у этого щупальца… Это ж сколько времени оно там у вас в шкафу пролежало? А всё же вцепилось в Бобра, когда тот полез смотреть, что у вас там…
По лестнице застучали шаги, и перед Еленой и Серафимом появился Иннокентий, в сопровождении Валентины и двух крепких ребят, похожих друг на друга, несмотря на разницу в возрасте.
– Так… – Иннокентий посмотрел на Серафима и Елену. – Вот это точно потребует некоторых объяснений товарищ старший лейтенант.
– Будут вам объяснения, – проворчала Елена. – Но сначала помогите Серафиму дотащить Боборова до медчасти. Скажите что у него нервный шок и обморок на почве глубокого потрясения. А вас, главный инженер, я попрошу пойти ко мне, для некоторой беседы…
Иннокентий растянул губы в стылой усмешке, и поглядел на Елену так, что та мигом припомнила об истории с проверяющим, которого главный инженер спустил с лестницы. Однако Иннокентий всё же контролировал себя неплохо и, кивнув, направился за Еленой.
Елена показала ему щупальце.
– Вчера я от вас утаила, что привезла с собой вот это… Щупальце одного из этих самых келе. Прошу прощения за это, – сходу пошла в атаку девушка. – Но я была вынуждена хранить это в секрете, так как не знала – как вы отнесётесь к такому. Так что всё случившееся с вашим врачом – моя вина.
– Это да. А вот что он у вас тут делал?
– Ну… Мне уже успели сообщить, что ваш врач собирался мне ставить палки в колёса – конкретно – написать на меня донос или анонимку о том, что я употребляю наркотики и всё такое… Знаете, учитывая, что я таки траванулась этим наркотическим веществом, что распыляло это существо, у вашего врача были все шансы на успех… Ну, конечно, если бы он нашёл это вещество у меня в аптечке.
Иннокентий вздохнул.
– Да уж. Боюсь, что у вашего начальства о моём поселении создастся не самое хорошее впечатление.
– Всё нормально, – отрезала Елена. – Я сейчас займусь работой над этим щупальцем. Можно попросить у вас об одолжении?
– Каком?
– Пусть Серафим принесёт мне обед, сюда боюсь, что я буду очень плотно занята. А когда Бобров придёт в себя, то известите меня – я хочу с ним поговорить.
***
«Черновик записи вскрытия «Объекта Келе».
Вскрытие проводилось силами старшего лейтенанта Елены Сиротиной.
Объект представляет собой кусок щупальца некоего существа, которое местный народ называет келе – многорукое привидение-людоед, что часто нападает не только на людей, но и на животных. Объект был получен во время предположительной гибели келе – он взорвался, по непонятной причине напав на склад взрывчатки – это щупальце всё, что удалось разыскать после взрыва.
Сам объект является щупальцем, длинной в метр сорок восемь сантиметров (плюс-минус семь миллиметров). Вес – три килограмма.
Несмотря на то, что щупальце было оторвано при взрыве, оно до сих пор сохраняет подвижность – при его препарировании оно то и дело сокращалось – посему пришлось принять меры для ограничения его движений (прибить гвоздями к столешнице стола).
Кожа щупальца чёрная. Так же она покрыта огромным количеством каких-то малиновых точек. Не могу точно сказать, что это такое, но предполагаю, что эти точки имеют какое-то отношение к уникальной системе маскировки этого существа – оно становится фактически невидимым. Хотя, как я думаю, речь идёт не о прозрачности, а о цветомаскировке – существо не становится прозрачным, а просто принимает окраску окружающего мира, причём настолько точно, что без труда дублирует даже предметы, стоящие позади него. Поэтому предположительно это – хроматорфы, клетки кожи, отвечающие за изменение цвета у головоногих.
Щупальца имеют внутреннюю часть, усеянную очень острыми зубчиками, причём количество этих зубчиков, в каждом щупальце, невероятно огромное – больше пары сотен. Они все образуют довольно странный и запутанный ротовой аппарат, который в прямом смысле слова стёсывает с костей мясо, шерсть и раздирает внутренние органы и даже выскребает кости.
Судя по тому, что я наблюдала – келе просто опутывает свою добычу щупальцами и, стискивая их, «соскребает» с добычи шерсть, кожу, мясо и внутренности, оставляя только голый скелет. Такой способ питания в высшей мере странный, поскольку полученная таким образом пищевая масса уходит в тело по пищевым трубкам – хорошо различимым внутри щупальца сосудам, которые выполняют одну роль – транспортировки уже переработанной пищи в организм. Такой метод питания совершенно уникален – что-то подобное можно увидеть только у осьминогов, с их пищеводами, что пронзают головной мозг. Но даже у осьминогов нет ничего подобного связанного с такой уникальной системой питания – пищеводы эволюционировали в подобие вен, и растянулись на всё тело!
В этом щупальце один пищевод, соединённый с присосками-челюстями системой сфинктеров, благодаря которой перерабатываемая щупальцами пища поступает в него безостановочным потоком и проталкивается вглубь организма.
Абсолютно не представляю, для чего нужен такой метод первичной переработки пищи – фактически функции первичной обработки пищи переданы конечностям.
Нервное волокно поражает своими размерами и сложностью – даже при помощи того инструмента, которым я располагаю (экипировка уровня В-3), можно сделать вывод, что оно в три раза больше, чем у человека. Те нервные волокна, что я смогла увидеть – они превосходят толщиной человеческие нервы. Даже с поправкой на размеры келе – он величиной со средний танк, его нервная система в несколько раз развитее, чем у человека.
Несомненно, это следствие его невероятной маскировки и странного способа питания – только это может объяснить наличие такого необычного нервного волокна – у этого существа есть нужда в крайне быстрой регулировке движения своего щупальца, питания и изменения цвета. Без малейших сомнений – именно необходимость этой координации столь разномастных требований – пищеварения, маскировки и движения, заставила келе развить нервную систему до высот, что в несколько раз превосходит нашу – человеческую.
Из наблюдений – келе был неуязвим для охотничьих боеприпасов – «Егерь» не сумел его остановить или ранить – заряды «Вьюги» просто отрикошетили от туши келе. Вне всякого сомнения, эти создания обладают каким-то необычным уровнем защиты. Непонятно как им удаётся отражать мощные боеприпасы, способные остановить и уничтожить даже самых крупных и тяжело бронированных животных. Однако при этом – щупальца можно разрезать самым обычным скальпелем, не прилагая усилий.
Собственно говоря, трудно понять, зачем им вообще нужна такая броня? От кого они ей защищаются?
Остальные исследования придётся отложить до того момента как появится возможность передать исследуемый объект в Биоинститут…».
Елена оторвала голову от стола и прислушалась.
Тишина. За дверями было тихо… Но ведь что-то разбудило же её?
Елена стиснула кулаки и посмотрела на часы – те показали, что времени уже много, почти половина первого ночи.
За обследованием щупальца Елена провела почти весь день, и, съев принесённый Серафимом обед, а затем – и ужин, закончила работу и сев писать черновик отчёта, рухнула на стол и просто «вырубилась». Даже её организм имел пределы своей выносливости. А в поселении, в тишине зимней ночи, в прогревшейся комнате – спалось гораздо приятнее, даже за столом.
Но что-то разбудило её… Тихий шорох? Или лязг металла?
Елена встала и посмотрела на «Вьюгу», вспомнив рассказы жителей поселения о том, что здесь надо держать ухо востро из-за животных, что могут пролезть в дом. Однако белый медведь, при всей своей тиши передвижения, мигом бы провонял воздух смрадом своей шерсти и тела – в тепле они воняют как сдохший два года назад и забытый на солнцепёке кашалот. А песец вряд ли бы смог лязгать чем-то металлическим…
Елена сделала глубокий вдох и вошла в «боевой шок» – тело окатило привычным холодком, а глаза и уши, обострившись до предела, мигом вычленили из тишины, что окружала девушку, посторонний звук.
За дверью кто-то дышал, причём очень тихо, выпуская воздух через рот, чтобы его не учуяли по сопению… Он стоял точно за дверью. И… делал всё, чтобы не быть замеченным. На медведя это не походило ничуть. Тут и натуралистом не надо было быть…
Елена посмотрела на горящую лампу и скрипнула зубами – лампа выдала её с головой. Тот кто таился за порогом явно увидел тень девушки и отдавал себе отчёт в том, что она проснулась. Потому и затаился за дверью… Ждал подходящего момента, что бы забраться к ней…
Елена, шагнув к стене, подняла «Вьюгу» и тут же услышала из-за тонкой двери тихий щелчок – очень характерный, который, как правило, перепутать с чем-то было невозможно. Взводимые курки оружия.
За порогом раздался громкий хлопок, и несчастном «элементе стеновой конструкции, предназначенном для заполнения дверных проёмов», появилась громадная дырища – облако картечи просто снесло дверь, раздробив её в мелкие щепки – куча щепок и дроби разнесла вдребезги стол, матрас на кровати и стакан с недопитым чаем – стрелок успел увидеть, как его цель сдвигается к стене и тут же выстрелил. К сожалению, для себя явно не успев понять, что Елена сделала это для того, чтобы защитить «Оранг», стоящий на столах у противоположной стены.
Тут же стрелок бросился убегать, что-то бросив на пол.
Вскинув «Вьюгу», Елена выскочила в коридор, проломив дверь, точнее то, что от неё осталось…
И чуть не нарвалась на пулю – стрелок использовал нехитрый трюк, которому обучали еще диверсантов Германии в Первую Мировую войну – убегал спиной назад, видимо хорошо зная коридор и не боясь упасть.
Когда Елена выскочила из деверей, то он выстрелил в неё уже из простого револьвера.
Елена увернулась от пули – та свистнула у неё над ухом, и, вскинув «Вьюгу» – тут же бросила её на пол.
Противника следовало взять живым.
Неудачливый убийца, увидев, как Елена, тигром, бросилась на него, ухватил револьвер обеими руками и ещё выстрелил – Елена успела заметить, как пуля пронеслась мимо неё, снова свистнув в ухо. И тут же прыгнула вперёд, упала на пол и, перекатившись через голову, вскочила на ноги.
Для её противника все движения девушки были немыслимо быстрыми – он даже толком не успел понять, как Елена исчезла из-под ствола его оружия и появилась рядом!
Елена подпрыгнула в воздух и со всего маху въехала ногой в грудь противника.
В обычном состоянии она бы даже не покачнула его – здорового, крепкого мужика, к тому же одетого в какую-то толстую одежду, что амортизировала часть удара. Масса самой Елены и её противника были несопоставимы.
Однако в состоянии «боевого шока», удары Товарища-Молнии принимали воистину сокрушающий эффект, особенно когда Елена имела под ногами упор в виде пола – стрелка просто отшвырнуло от Елены – только выпавший из руки револьвер шлёпнулся на доски пола, протащило по полу и остановило, только ударив спиной в перила лестницы.
Свет лестничной лампы упал на него – это был радист, Гаврила, что помогал налаживать свет в том мрачном сарае, с останками «трясунов»… Держась за бок, он со смесью ужаса и непонимания смотрел на Елену.
– Ты смотри, какие гости у нас по ночам гуляют, – усмехнулась Елена, выходя из «боевого шока» – вряд ли радист гулял тут увешанный оружием по самые брови – даже для поселения это необычно. – Смотрю, ты кое-что понял. Правильно?
Лестница снизу загудела от топота ног – народ, разбуженный ночным салютом, мчался по лестнице. Гаврила уцепился за перила, встал и посмотрел на Елену с исказившимся от ярости лицом….
А потом просто оттолкнулся и полетел вниз – через перила, в лестничный пролёт.
Елена успела его поймать за ногу, но в данном случае масса тела радиста играла против неё – он был тяжелее и увлёк её за собой – в самый последний момент Елена успела выпустить его и вцепиться в перила.
Подскочивший Серафим и ещё какой-то мужик, перегнулись через перила и, сцапав Елену, вытащили на площадку.
– Тьфу ты… – Елена оттолкнула мужичка, что продолжал держать её, чуть ли не за декольте и посмотрела через лестничный проём. – Удрал гад…
– Что случилось?
– Извини, но это я только Иннокентию расскажу, – проворчала Елена. – Включите свет!
Серафим щёлкнул выключателем – коридор залило светом.
На полу валялся револьвер Гаврилы, а у дверей Елены, точнее того, что осталось от них – странный предмет – обрез охотничьего ружья, с привязанной к его стволам рукавами обычной ватной фуфайки. Такие необычные «глушители» Елена видела только в Европе – и то, у уголовников и мародёров Румынии, что любили с таким оружием грабить мирное население. Выстрел, благодаря рукавам от ватника, получался очень приглушенный. Правда, выстрелить без шума можно было всего один раз.
– Тьфу ты чёрт, – проговорил Серафим. – Ну что за… Что тут случилось?
– Чё-чё… убить он её хотел, что, не видишь? Какого лешего? Что тут за муйня творится?
– Товарищ сержант… и правда, что за непонятки?
Елена влетела в свой «кабинет» и, пощёлкав клавишами «Оранга», переводя его в боевой режим, схватила «Вьюгу» и рявкнула:
– Вон!!!
Серафим, что заглядывал в комнату, понятливо кивнул и отогнал от двери всех любопытствующих.
Елена быстро содрала с себя халат и майку с трусами и, запрыгнув в «Айзек», спешно застегнула его.
Выдернув из-под кровати сумку с боеприпасами для «Вьюги», она вогнала в оружие «Подвальную Смерть» и посмотрела на Серафима так, что тот, без слов, схватился за стоящую у окна скамейку и пододвинул её к выбитой двери.
– Кто попробует зайти сюда без моего разрешения – урою, – мрачно предупредила Елена окружающих. – Серафим, у тебя оружие есть?
– Ага.
– Живо на радиостанцию. И это… труп приберите в лазарет, – схватив патронташ с боеприпасами к ОКВ, Елена побежала вниз по лестнице, а затем перепрыгнула через перила, и легко и быстро спрыгнула по ним до первого этажа и – как твоя молния, вылетела на улицу.
…Всю дорогу до радиостанции Елена молчала, воображая себе – какие ужасы увидит там. В радиорубке должно было всегда быть трое радистов – следить за радиостанцией и принимать радиограммы. И неизвестно, что придумал Гаврила, что бы избавиться от нежелательных свидетелей.
К счастью реальность оказалась не такой страшной – влетев в прокуренную радиостанцию. Елена, с облегчением, увидела, что оставшиеся двое радистов лежат на большом столе и шумно дышат, пребывая в каком-то непонятном то ли сне, то ли галлюцинациях – в общем, не вполне хорошо ориентируясь в реальности, но пребывая в живом виде.
Воздух был крепко прокурен, но всё перебивал аромат сала с чесноком и свежего лука.
Серафим бросился щупать пульс у спящих, а Елена принюхалась к кружкам, что стояли на столе, накрытом драной и местами прожжённой окурками сигарет, клеёнке.
Густой аромат мяты и аниса был настолько мощный, что глаза заслезились, а нос мигом прочистился. Запустив палец в кружку, Елена чуть-чуть смочила его в остатках напитка и тщательно облизала.
– А, ерунда. Он им насыпал немного опиумного настоя. Ничего страшного – если их сейчас сунуть под капельницы физраствора с глюкозой и витаминчиком С, то они уже к полудню придут в себя… Хотя, конечно, непонятно откуда он тут опиум взял.
– Где-где… – Серафим скользнул взглядом по спящим. – У нас тут почта есть. Посылки часто приходят – при нужде можно что угодно заказать…. Чёрт! Он разбил лампы в станции!
Елена присела на корточки и всмотрелась в осколки, усыпавшие пол под столом.
– Да… это он явно с перепугу сделал… видимо, когда до него дошло, то он не выдержал…
– Дошло? Что? – удивился Серафим, оттащив последнего радиста на пол и тщательно укрыв его шубой.
Однако Елена уже торопливо листала журнал дежурства, в который заносили данные о техническом состоянии станции.
– Так… вот! – проговорила она и провела пальцем по листам, исписанным чернилами. – Вот. Смотри – «появление странных статистических помех». Это запись от вчера. Когда я приехала. А вот тут – указано то, что статистические помехи носят странный, упорядоченный эффект. Вот… вот тут – «забит почти весь эфир. С трудом смогли передать сообщение». А тут – «ровный «белый шум», не мешающий нам работать». Вот почему Гаврила бросился убивать меня.
– Это то, чем бы я поинтересовался… – Иннокентий вошёл в радиорубку, скрипя зубами от ярости – таким злым его Елена ещё ни разу не видела.
Главный инженер был облачён в своё неизменный серый свитер из странной шерсти, в полинявшую, немного грязную, шубу из собачьего меха, валенки и ватные штаны – и почти ничем не отличался от обычных жителей поселения.
– Мне сказали, что Гаврила напал на вас, и вы его убили. Это так?
– Отчасти да – я его хотела взять живым, но, увы, он предпочёл не связываться со мной.
– Что произошло? Почему он на вас напал?
Елена посмотрела на Иннокентия и посмотрела на одурманенных радистов, что по-прежнему крепко спали, изредка постанывая и шевелясь, пребывая в мрачных путах опиумного дурмана. Елена подозревала, что Гаврила использовал особый тип опиумного наркотика, который погружал своих жертв в долгий и практически беспробудный сон. К счастью ненадолго – часов через пять-шесть парни должны были прийти в себя.
– Гаврила перехватил сигналы, которые генерировал «Оранг» – моя лаборатория, – честно призналась Елена, присев на стол и вытянув ноги. – Моя мобильная лаборатория, что я привезла, является и передающей станцией, что… ну… в общем я подключилась к вашей радиовышке, и передавала информацию используя её каналы.
– Интересно…. А кто вам это разрешил?
– Мне пришлось действовать самостоятельно и в тайне от вас. Дело в том, что Илья подозревал, что ваша связь с внешним миром находится под контролем третьих лиц. Кстати, он оказался прав – визит Гаврилы ко мне как раз и связан с тем, что ваш радист обнаружил, что я общаюсь в Биоинститутом «через него».
– С чего бы это? – поинтересовался Иннокентий, отходя от двери и пропуская выносящих радистов людей. – Что вам известно? Откуда у вас такие мысли?
– Всё просто – перед моим вылетом к вам, Илья позвонил в Свердловск и убедился, что там ни о каких сообщениях, о том, что тут случилось, не знают. Никто не присылал депеш о том, что тут погибло десять человек – этого просто не было ни в одной радиограмме, что получали в Свердловске от вас. Остальные ваши запросы и сообщения шли без малейшего исключения, – Елена посмотрела на картину, висящую на стене радиорубки. – Так что вот. Как только это стало известно, то Илья сразу же предположил, что кто-то из вашего окружения, скажем так, скрывает информацию, не допуская её в силовые службы.
– Хм… Значит вы прибыли сюда с вашей радиостанцией, что была способна дотянуться аж до Владивостока?
– Не совсем, – Елена замялась, нервно накручивая на палец прядь светлых волос. – В общем «Оранг» подключился к вашей станции и использовал её как усилитель и передатчик одновременно. Я не могу вам объяснить, как это делается – считайте, что это секретная информация. Через «Оранг» я поддерживала непрерывную связь со Свердловским филиалом Биоинститута. Именно сигналы «Оранга» и были теми самыми помехами, на которые обратил внимание ваш Гаврила. Видимо он не сразу понял что к чему… Но как только понял, то немедленно среагировал. Побежал убивать меня и уничтожать «Оранг».
– Для чего? Это очень глупо. Неужели он думал, что можно скрыть вашу смерть и уничтожение столь странного оборудования?
Елена подошла к окну и немного приоткрыла его, вслушиваясь в тихие напевы флейты, гул голосов за стенами и лай собак.
– Полагаю, что он просто запаниковал. Знаете, он понял – если «Оранг» способен отправлять сигналы, то он способен и принимать их. С того самого мига, как я установила личности «трясунов» и Маркиза Помидора – узнать, кто из их подельников пребывает тут – было уже вопросом времени. Именно это перепугало его до смерти и он, схватив оружие, побежал меня убивать.
– Гаврила был бандит? Или «трясун»?
– Хуже. Он был одним из бойцов РОА (Русская Освободительная Армия – предатели на службе Третьего Рейха во время Великой Отечественной Войны. Примечание автора). Избежал наказания и скрылся тут, в этом месте, на Севере. Тут, скорее всего и «снюхался» с Маркизом Помидором и его покровителем. Но всё это время, как я предполагаю, жил в страхе, что его разоблачат. Ну и когда до него дошло, что я получаю информацию через «Оранг»…
Иннокентий прикрыл глаза, вслушиваясь в далёкую трель флейты, что доносилась через окно, из заснеженной тундры и кивнул головой.
Эта странная девушка с удивительными глазами была права – только радист мог скрывать информацию и подсовывать поддельные отчёты. Само собой, узнав о существовании дополнительной станции, он запаниковал – кто знает, что могла установить Елена?Да уже одного факта того, что радист не только не передал нужную радиограмму в Свердловск, но и подделал ответ – уже одного этого достаточно, что бы заиметь некоторые вопросы к Гавриле. Радист отвечает за передаваемую ему информацию по статье.
Неудивительно, что он так «рыскнул».
– Так… – Иннокентий ещё раз вздохнул. – Получается, что этот тип мог быть тут не один?
– Нет, не один, – Елена прислушалась к звукам флейты, что становились всё отчётливее слышны. – Я убеждена, что тут их действует несколько человек. И один из них, как минимум, находится в вашем окружении – его положение высокое, он может отдавать приказы вашим людям.
Иннокентий согласился с Еленой – только это объясняло, как к «трясунам» попали взрывчатка и радиостанция.
– Полагаю, что это легко выяснить… – Иннокентий встал. – Не прогуляетесь ли со мной до склада взрывчатки? Мы там кое-что нашли.
– Что именно? – Елена закрыла окно и закрутила волосы в хвост.
Они вышли на улицу, и, пройдя мимо кучки геологов, что с интересом смотрели на них, направились к складу.
Тишина стояла необычная, её прерывал только гул ветра и непрерывные трели флейты. Иногда гавкали собаки.
– Эта взрывчатка из США – оказалось, что у нас её целая куча. По документам она уничтожена вся. Но на самом деле, на складе её хранится, чуть ли не тонна. Можете себе представить? – Иннокентий поправил воротник – ветерок дул ему в спину. – Судя по всему ее, нужно было доставить в лагерь этих «золотоискателей», чтобы они вели с помощью него добычу золота.
– В этом случае полагаю, что найти виновника не составит труда. Гаврила вряд ли имел доступ к взрывчатке, да и явно не ему отдавать приказы об уничтожении… – кивнула Елена.
Около склада бешено залаяли собаки – могучие лайки рычали и гавкали, прижимая уши.
– Фу! Фу! – крикнул на собак Бегемот, что кутался в роскошную шубу из песца.
– Да не ори ты на них! – проворчал стоящий тут же завхоз, что как раз запихивал в рукав пару ручек. – Эта долбанная флейта их бесит. Нашёлся же придурок, что посреди тайги на флейте играет…
– Да, так только слепой идиот может веселиться! – проворчал Бегемот и топнул ногой. – Да заткнётесь вы, кабысдохи…
– Флейта… – Елена остановилась и побледнела. – Флейта!
Иннокентий открыл, было рот для вопроса, но, вспомнив рассказы Грота, тут же повернулся и посмотрел в сторону тундры.
Словно проследив его движение – из тундры раздался тонкий, звонкий, переливчатый звук.
Флейта.
К поселению приближался арктический монстр – келе…
***
«Сегодня мы будем разбирать ОКВ. Это письмо я прошу тебя по прочтении уничтожить. Оно… сложное. И неприятное.
Помнишь, я писал, что упустил кое-какие описания об этом оружии? Так вот, я и мои ребята решили про это не рассказывать никому. Но тебе – можно. Ты, мой друг, со мной Вьетнам и Фолкенды прошёл. Тебе я могу довериться. Могу рассказать кое что…
Господи, ты можешь поверить, что бы я не мог собраться с духом? Я всегда отличался смелостью решений и непоколебимостью. А сейчас вот…
В общем, вспомни мои письма тебе с описанием Оружейного Комплекса Выживания… Русские создали странное оружие. Какую-то чушь, если строго между нами. Ты же читал мои описания и знаешь, что ОКВ просто какая-то нелепица. Для войны она не подойдёт – всего три заряда, а потом надо перезаряжать. Да ещё «переламывая» ствол, как у охотничьего ружья. На войне это неприемлемо – там надо большой темп стрельбы. Да и боеприпасы этого ОВК какие-то чудные. Сложные, дорогие… непригодные для войны, если честно… Всё равно что из базуки по пехотинцам стрелять. Конечно, при попадании убьёшь, но не слишком ли затратный боеприпас на какого-то пехотника?
Ладно – перехожу к делу. Помнишь, я писал, что мы не смогли вскрыть корпус оружия? Мы пилили его алмазными дисками – они даже царапины не смогли составить, как и автоген. Сейчас мы одолжили у парней из лаборатории экспериментального оружия – лазер – пробуем им вскрыть ОКВ.
Так вот, то о чём я умолчал в описаниях и отчётах.
На этом, мать его, несокрушимом оружии – есть масса вмятин, царапин и выбоин. И знаешь что? Это следы от когтей и зубов. Когтей и зубов, которые оставили… существа – не знаю, можно ли назвать животным существо, что разгрызает сталь…
В общем ОКВ использовался для сражений с животными, что могут прогрызть сталь и керамику. Тварям, чьи когти оставляют царапины на металле, который тупит алмазные диски. Всё оружие изгрызено и исцарапано, словно его обладатель вступал в сражение чёрти с чем…
Я… я жалею, что взялся исследовать это оружие. Я не знаю… не знаю с кем сражались солдаты СССР. Не хочу знать, каких чудовищ повергало это оружие. И мне страшно думать, что подобные твари ещё могут жить в глубинках нашего мира.
Помоги нам бог, не встретиться с ними…».
(Автор записки – полковник армии США Франк Маршалл погиб во время взрыва, при попытке вскрыть образец советского вооружения известного как ОКВ «Вьюга» – при попытке вскрыть ОКВ лазером произошла самоликвидация оружия – взрыв и последовавший за ним пожар убил полковника, его ассистентов и уничтожил всю лабораторию.
Данные письма были найдены в портсигаре полковника, который тот хранил при себе.).
Иннокентий скрипнул зубами и посмотрел на Елену.
– Как я понимаю, у вас единственной опыт сражения с такими существами, да ещё увенчавшийся относительным, успехом. Так что начинайте – что нам следует делать? – спросил он.
– Ну во-первых не паниковать, – проговорила Елена. – Во-вторых – уберите собак. Отвяжите их и уведите подальше. Я бы их вообще выпустила – привязанные на цепи и поводках они не более чем лёгкая пища для этого существа. Убежать не смогут, а своим лаем и визгом только привлекут его нежелательное внимание.
– Слышал что сказано? – проговорил Иннокентий, повернувшись к Бегемоту. – Бегом выполнять.
Бегемот кивнул и, замахав руками, подзывая людей, бросился отвязывать собак.
– Во-вторых – какое у нас оружие в посёлке?
– Обычное огнестрельное – охотничье – карабины, двуствольные охотничьи ружья и револьверы.
– Это его не остановит. Скорее всего, он даже не поймет, что вы его атаковали этими «горохострелками», – прикусила губу Елена. – Нужно что-то посерьёзнее.
