Антон Болдаков
Золото келе
Келе ставил на снег сразу десяток щупалец и переносил на них свой вес – с грацией человека, который умеет и любит ходить по льду. При этом его тело странно сокращалось, словно он, таким образом, дышал или внутри его тела шли какие-то неведомые науке процессы.
Елена вскинула «Вьюгу», но тут келе остановился и повернул к туше белого медведя. Девушка, наставив на него оружие, смотрела, не пытаясь выстрелить – хотя в её висках уже ощутимо постукивало – ни один человек мира не сумел, бы так долго находился в контролируемом адреналиновом шоке – любой уже упал бы без сил.
Любой, но не Елена. Она не сводила глаз с этого чудовища – если бы кто-то сейчас посмотрел на её лицо, то увидел бы, что её зрачки пульсируют в каком-то нечеловеческом ритме, улавливая малейшие движения келе.
Странное существо вытянуло щупальца и схватило ими тушу медведя, без малейшего труда приподняв весящего несколько сотен килограмм зверя надо льдом. Щупальца обвились вокруг медведя, превратив его в какой-то кокон – туша келе странно и мерзко запульсировала в жутком ритме – а спустя пару секунд келе распустил щупальца и на землю упал скелет несчастного полярного хищника!
Елена «вышла» из «боевого шока» и покачнулась – никогда ещё она не пребывала так долго в этом состоянии – простой человек, переживи он такое, рухнул бы без сознания, или даже умер. Однако Биоинститут не для того в течение десятилетий изучал медицину и биологию, чтобы дать своим сотрудникам умереть от такой малости.
Келе, расправившись с медведем, лениво разворачивался в сторону Елены – видимо быстро двигаться он и вправду не умел – и предпочитал нападать из засады – с его-то способностью к маскировке это было для него простецким делом.
Однако Елена уже его слышала – а поняв, как собственно этот арктический монстр – келе перемещается, уже замечала и его следы – десятки маленьких ямок, что появлялись в снегу.
Ямки мгновенно заносило снегом и позёмкой, а на каменистых поверхностях следов вообще не было – всё это позволяло келе двигаться как привидение – быстро бесшумно и незаметно.
Вскинув «Вьюгу» Елена упёрла одну ногу в землю и, на пару секунд, снова погрузила себя в «боевой шок» – и всадила в келе два заряда «Егеря» – отдача «Вьюги» при стрельбе двумя зарядами сразу – подавила даже возможности стабилизаторов – удержать оружие Елена сумела только благодаря «боевому шоку».
Два заряда «Егеря» метнулись к келе – суммарная мощность этих боеприпасов гарантировано убила бы любое живое существо – даже синего кита, если бы тому выстрелить в голову.
«Егеря» врезались в тушу келе – и отскочили, словно угодили во что-то более твёрдое и мощное, что сумело отбить даже их!
Елена упала на землю – «Егеря» пролетели мимо неё и, врезавшись в очередной валун, весом под пару тонн – размолотили его в кучу щебня и песка – вонь горелого камня обдала девушку, словно пар в бане.
Перекатившись на спину, Елена прыгнула и вскочила на ноги, а затем стремительно вогнала в ОКВ заряды «Подвальной Смерти» – те самые заряды, набитые медной пудрой, что использовались оперативниками Биоинститута для вышибания дверей при штурмах квартир или зачистках подвалов, когда угроза рикошета была гораздо опаснее, чем собственно сам противник…
В следующий миг что-то гибкое ухватило её за ногу и мгновенно обвило ногу чуть-ли не до колена – келе успел подскочить к Елене пока она перезаряжала оружие!
Девушка прыгнула назад, и изо всех сил дрыгнула ногами, не дожидаясь, пока её начнут употреблять, как пишу – причём в живом виде.
К её удивлению хватка келе мгновенно ослабла, и девушка, вырвавшись из его захвата, перекатилась через плечо, распласталась на ледяной земле и, расставив ноги для упора, всадила в келе «дуплет» «Подвальной Смерти».
Облако медной пудры врезалось в келе – и сбило его на землю! Более того – пудра облепила чудище, и оно стало частично – хотя бы спереди, видимым.
В следующий миг келе вбил щупальца в землю и приподнялся – в его движениях было что-то от машины – неуязвимой, непобедимой и ужасной. Казалось, нет такой силы, что способна остановить этого жуткого демона арктической пустыни.
Более того он снова двинулся к Елене и вытянув щупальца, попытался ухватить её за руку но девушка увернулась от него и даже сумела отбить одно щупальце ребром ладони, как она на тренировках по повышению скорости реакции она отбивала бросаемые в неё мячики.
Затем она перевернулась и побежала прочь, в сторону сарая с взрывчаткой. Келе выдал ей вслед долгую, причудливую переливчатую трель флейты и рванулся догонять. Правда догнать Елену ему было не по силам – даже человек в обычной одежде, состоящей из шубы, унт и шапки убежал бы от этого арктического привидения – а уж в «Айзеке», который делали как раз под фигуру Елены – с учётом её физиологических особенностей, девушка без труда убежала бы…
Впрочем, Елена понимала, что у этого существа всё же есть преимущество – оно было очень упорное и неторопливое. И оно могло позволить себе гонять её по этому участку сколько угодно, пока Елена не выбьется из сил и не рухнет, став лёгкой добычей…
Кроме того неизвестно было как это существо поведёт себя, потеряв Елену из вида – вдруг вернётся и начнёт осматривать дома в поисках чего съедобного? А в одном из домов лежит Павел – без сознания
Оставался один единственный шанс остановить это существо. Но довольно опасный.
Подбежав к домику, где хранили взрывчатку, Елена остановилась и посмотрела назад – келе отстал на несколько десятков метров, но неумолимо брёл за ней – причём медная пудра с него словно «стекала», делая его всё менее и менее видимым.
Девушка быстро перезарядила «Вьюгу», вбив в него два «Егеря», перевела дух и посмотрела по сторонам, не забывая прислушиваться к переливам флейты – келе приближался.
План Елены был, в общем-то, прост – перейти в «боевой шок» и отбежать как минимум метров на двести в тундру – келе бросится за ней. А поскольку это существо медлительно, то отбежав на двести метров, Елена успеет прибежать назад, и подготовить взрывчатку для взрыва. Когда келе вернётся назад, то его будет ждать небольшой сюрприз – вряд ли даже его туша переживёт взрыв десяти килограмм промышленной взрывчатки. (Для сравнения – в противотанковой гранате РПГ-40 – около восьмисот грамм взрывчатки. Примечание автора). Иного варианта Елена просто не могла придумать – не бежать же, с таким-то невидимым и неуязвимым чудищем «на хвосте» в поселение? Страшно представить, что келе способен учинить там… Да и не факт что его сумеют там остановить – келе оказался неуязвим к «Вьюге» – а это значило что ни одно ручное оружие в мире его не возьмёт. Разве что артиллерия – да где только тут пушки найдёшь?
Елена сделала глубокий вдох и снова «перешла» в «боевой шок» – келе стал хорошо видимым, и теперь можно было бежать подальше.
Повернувшись, девушка бросилась бежать в тундру – причём бежать, делая длинные, быстрые скачки, позволяющие ей сразу оторваться от келе на несколько метров, за каждый такой «шаг». Обежав на сотню с лишним метров. Елена резко повернулась, вглядываясь в смутно различимую тень-призрак келе…
И успела увидеть, как келе атакует домик с взрывчаткой! Причём не просто налетает на него сдуру, а именно нападает – круша прочные деревянные стены своими щупальцами. Затем келе приподнялся на щупальцах и выдохнул в сторону домика облако какого-то серого тумана. И продолжил крушить его с непонятной злобой и агрессией.
Домик задрожал – он вообще-то строился на совесть, но вообразить, что его будет крушить непонятное полярное чудище, весом в несколько тонн его создателям даже в голову не могло прийти…
Елена бросилась на землю, за громадный валун, прикрыла голову руками, зажав уши и открыв рот – всё строго по инструкции. (Стандартный способ защиты барабанных перепонок во время бомбёжек или артобстрелов. Примечание автора).
Взрыв грохнул такой, что Елену подбросило в воздух и грохнуло о ледяную землю, в валун ударила волна щепы и осколков – все, что осталось от домика
Перекатившись на спину, Елена уставилась в небо – в Германии ей довелось видеть, как сидящего в надёжном укрытии человека убило упавшим с неба кирпичом – останками взорванного здания.
Однако домик разнесло в клочья, причём такие, что с неба упали какие-то опилки и крошечные кусочки коры.
Сев на корточки, Елена присмотрелась к останкам домика.
Смотреть там особо было нечего – взрыв вырвал из поверхности тундры несколько тонн камня и земли. Из воронки даже дым не шёл – нечему там было дымиться.
Сделав глубокий вдох, Елена перешла в «боевой шок» и осмотрелась по сторонам.
Келе нигде не было. Но кое-что шевелилось в валунах.
Держа наготове «Вьюгу», Елена осторожно подошла к месту, где что-то шевелилось.
Среди камней билось, свёртывалось в узел и трепетало щупальце, длиной полтора метра. Оно было густого чёрного цвета, в малиновую крапинку. Щупальце трепетало и дёргалось, словно отрубленный хвост ящерицы.
Елена осмотрелась по сторонам, но хозяина щупальца не было видно. До того, чтобы хватать руками неведомо, что она ещё не дострадалась, так, что просто запомнила место, где лежит щупальце и побрела к домикам за каким-нибудь предметом, в который можно было закатать или спрятать этот странный орган, оставленный келе.
Когда она подходила к воронке, оставшейся от взрыва, лакмусовый анализатор «Айзека» начал зеленеть…
Вскинув руку, Елена пригляделась к воронке, а затем натянула на лицо воротника на глаза – очки, и стянула капюшон куртки. С тихим шелестом «Айзек» загерметизировался, оградив девушку от отравленного воздуха. Затем девушка сделала глубокий выдох через маску, «продув» её.
Фильтрующая ткань того, что простые люди принимали за обычную маску для защиты лица от холода, была способна удерживать некоторые виды отравляющих веществ и газов – даже слезоточивый
Анализатор, тем временем, продолжал неумолимо зеленеть, а затем перешёл с зелёного на жёлтый цвет. В воздухе явно было, какое-то опасное вещество…
Елена вспомнила как келе, что, непонятно для чего, набросился на этот домик, выдохнул облако какого-то странного тумана… Возможно ли, что это существо выдохнуло какое-то вещество, что содержало в себе опаснейшие для здоровья химикаты.
Достав из-за спины трубки для дыхания, Елена просунула их под маску и стиснула в зубах. Затем она активировала вшитые в «Айзек» баллоны с дыхательной смесью и осторожно пошла к воронке, двигаясь очень осторожно.
Анализатор неумолимо продолжал желтеть и вскоре приобрел сочный золотой цвет – концентрация непонятной отравы в воздухе была очень велика – и это несмотря на ветер и мороз!
Остановившись, Елена достала пробирки и взяла пробы воздуха. Убрав их в сумку, девушка присела, чтобы набрать земли – это вещество могло впитаться в верхние слои почвы…
На земле лежало несколько странных шариков – они напоминали янтарные бусы. Маленькие круглые, желтоватые и прозрачные. Уцелеть при взрыве они никак не могли – а значит, появились уже позже.
Елена осторожно собрала их в пробирки и прочно закупорила пробкой, а затем обвязала пробирки специальными изолирующими лентами, дабы исключить утечку в случае, если эти «бусы» окажутся замерзшей жидкостью.
За время работы лакмусовый анализатор сильно поблек и позеленел – неизвестное вещество быстро раздувало ветром. Это, кстати, объясняло, почему прибывшие в этот лагерь Иннокентий его люди не отравились – к тому времени как они приехали, местность абсолютно очистилась от всех вредных веществ.
…Взяв пару одеял и ободранную метлу, Елена вернулась к щупальцу и – вопреки теории Хаоса нашла его на том же самом месте, где оставила. Щупальце уже перестало шевелиться и только пару раз конвульсивно дернулось, когда Елена закатывала его метлой на одеяло.
Обмотав добычу верёвкой, Елена приволокла её в останки посёлка и осмотрела его в поисках саней.
Саней не было – видимо их забрала группа Иннокентия.
Вздохнув, Елена притащила к домику содранный с аэросаней лист металла, и по-быстрому сделала из него самодельные сани – пробила в паре мест отверстия и привязала к ним верёвку.
К счастью снега было много, и тащить такие санки было просто – а на каменистой поверхности мог помочь «боевой шок».
Зайдя в жилой дом, Елена проверила Павла – тот по-прежнему пребывал в глубоком шоке.
Сев на пол, Елена достала плитку и еду. Поставив на огонь сковороду, она вывалила на неё содержимое банки австралийской тушёнки и, усмехнувшись, посмотрела на банку.
Основным ингредиентом этой тушёнки была кенгуру. (Австралийская тушёнка часто готовится из кенгуру, поскольку в Австралии их считают разновидностью зайцев. Примечание автора).
Возвращаться в посёлок нужно было на сытый желудок – не факт что там, после «ледяной мороси» быстро машины в порядок приведут. Да и хватятся Елены явно не сразу – они рассчитывали вернуться к вечеру.
Ждать спасателей было немного опасно – Павел явно был не в себе и сидеть в одном месте с человеком, который ещё непонятно как себя поведет, придя в себя, было не очень умно.
Но больше всего Елену тревожило то странное существо, с которым она столкнулась. Что-то подсказывало девушке, что это место далеко не столь безопасно, даже после того, как этот монстр погиб.
Кто знает… Даже Грот – этот изуродованный шаман, упоминал о келе во множественном числе. Что если ночью приползёт ещё одна тварь? ОВК оказалась бесполезна против этого монстра – по своим характеристикам он явно далеко перегнал даже средние немецкие танки.
Так что выбора не было – нужно было немедленно уходить отсюда.
Но сначала немного отдохнуть и перекусить – на голодный желудок по тундре топать далеко не так спокойно.
Перемешав начинающую ароматно дымиться тушёнку, Елена сняла сковороду и поставила кружку с кофе, куда высыпала тройную дозу сахара – «боевой шок» «сжигал» в организме огромное количество сил, однако в качестве основного «топлива» пожирал именно сахар – ещё в детстве Елена обратила внимание, что сладкое не портит её фигуру, а помогает приходить в себя после «боевого шока».
Илья говорил, что «боевой шок» в прямом смысле слова «выжимает» из её организма силы – на работу мышц в сверхбыстром режиме тратится огромное количество полезных веществ. Поэтому для восполнения запасов требуется употреблять немало сахара и других продуктов – желательно таких, что максимально быстро переходят в кровь.
Съев мясо и выпив кофе, Елена встала и посмотрела на лакмусовый анализатор.
Тот выглядел мрачно зелёным…
***
…Елена стояла посреди огромной, пустой комнаты, перед громадным зеркалом, в котором хорошо было видно её отражение – тощая, длинноногая, хрупкая девочка, лет шести. Из одежды на ней – только шёлковые ленты, обвивающие запястья. Обычный ребёнок – разве что со странными чертами лица – необычными для этих мест. Смесь восточных и русских черт. Наследие отца и матери.
Посмотрев на стоящую по ту сторону рамы девочку, Елена приподняла руку и помахала ей, глядя как та полностью копирует её движение.
Было очень странно видеть себя вот такой…
Сделав вдох, Елена уставилась на себя – её кожа полностью побледнела, на ней выступили капельки пота, а зрачки глаз начали дико пульсировать.
Елена присела на колено, тут же вскочила, повернулась вокруг своей оси и стукнула кулаком о ладонь.
Та, что стояла за рамой, повторила все её движения, без малейшего труда. Елена усмехнулась, и весело рассмеялась крутанулась вокруг своей оси, а затем резко выдохнула воздух, глядя как у той, что стоит по ту сторону рамы, кожа приобретает нормальный цвет, глаза снова становятся нормальными… Только стремительно дёргающаяся грудь, набирающая воздух, не сразу успокоилась.
Улыбнувшись. Елена шагнула к раме и протянула руку к той, что шагнула к ней с той стороны и тоже протянула руку.
Их ладони встретились посреди рамы…
Только вместо холода стекла Елена ощутила тепло руки…
Шаг за шагом. Шаг за шагом…
Не каждый человек мог бы выдержать такое, но для Елены марш-броски на несколько десятков километров были обычным делом. И не такое проходила. И не такое измеряла шагами.
Тащить импровизированные сани, гружёные чуть ли не сотней килограмм веса, было не так просто – Елена с трудом шла вперёд, таща «сани» за собой. Павел, мешок с золотом и непонятными железяками, а также щупальце, завёрнутое в одеяло – всё это весило очень много. Однако Елена не могла, да и не хотела ничего оставлять. Поэтому она заставляла своё тело шагать и шагать вперёд. Невзирая на боль в ногах и плечах.
Кроме того начался неприятный ветер – мерзкий, холодный, что активно дул в лицо, пытаясь перебить дыхание, наполненный снежной пудрой. Впрочем, как раз с этим-то Елена справилась без труда – натянула маску на низ лица и никаких проблем. «Айзек» был создан в лабораториях СССР, что бы выдерживать опасности и посерьёзнее – в предложении на спор, перейти вброд реку Арктики, не было ничего фантастического. Хоть перейти вброд, хоть переплыть – человеку, облачённому в комбинезон «Айзек» всё было едино.
А вот хуже всего было то, что она, судя по всему, успела надышаться той отравы, что распылил келе, во время нападения на домик с взрывчаткой. Перед глазами всё плыло, в ушах иногда возникали странные шепотки.
Самым примечательным было то, что из снега иногда выныривали странные фигуры – люди, животные или вообще – машины. И все – очень ярко окрашенные. Никаких полутонов или переходов – чистые, яркие тона, характерные при употреблении некоторых веществ полученных из спорыни или ЛСД.
Чем бы не пользовалось арктическое чудовище – это явно были очень мощные наркотические средства, способные вызывать галлюцинации, приводящие, в итоге, к смерти. Причём они действовали и на крупных животных – тот медведь, которого Елена убила около домиков экспедиции, вёл себя, странно явно угодив под наркотическое влияние.
И да… Грот говорил, что келе дают некую сому… Сома, наркотик, что употребляют шаманы? Кто знает – это Елена столкнулась с этим веществом в первый раз и ничего не знает о нём. А живущие в этих краях люди могут иметь дело с келе на протяжении тысяч лет – они-то изучили их странности и особенности как никто другой…
…Двое мужчин в белых рубашках и странных масках набрасываются на восьмилетнюю девочку с ножами – однако они двигаются очень медленно – словно через воду.
Елена успевает ударить руку с ножом, отбрасывая её в сторону, затем стремительно поворачивается ко второму мужчине, и наносит удар ему в живот – тот отлетает, словно его ударил здоровенный парень, а не девочка восьми лет.
Второй хватает Елену за шею, но та успевает схватить его за запястье – он двигается очень-очень медленно, вывернуться и ударом под колени – сбить с ног.
– Стоп! – рычит крепкий мужчина в красной рубашке и коротких штанах, что состоят, полное впечатление, из тысяч заплат. – Перерыв! Елена! Ты опять неправильно действуешь.
– Извините, товарищ тренер, что опять неправильно?
Тренер выпячивает нижнюю губу и потирает руки.
На его правой щеке хорошо заметен странный шрам – четыре шрама. Словно от удара когтистой лапой – правда, лапы размером с человеческую кисть
– Ты всё время забываешь, что ты не человек. Ты – женщина. А женщины ведут себя не как люди. Человек – это создание Господа Бога – элита мира, которую он создал по образу своему и подобию. А женщина – это существо, которое должно быть рабыней и домашним существом человека, – тренер перекрестился. – Ибо так велел Бог. И пусть вы, коммунисты, считаете, что женщина – равна человеку… Вы ошибаетесь… Так вот, что касается тебя – ты отлично сражаешься – ты очень быстрая и ловкая – даже эти лестные старообрядцы… – Тренер коснулся шрамов на лице. – Так вот, даже они тебе в подметки не годятся. Однако ты должна помнить – что ты женщина. К тебе принято испытывать пренебрежение, но никак не страх. Женщина, которая невероятно сильна и способна голыми руками сражаться на равных с человеком – это явная аномалия. Это нечто неправильное. Увидев такое, нормальный человек предпочтёт убить тебя на расстоянии. Ты должна стремиться избежать этого, должна заставить человека стремится к тому, чтобы он попытался убить тебя на твоих условиях – так, что бы ты имела шансы отразить его нападение и выжить. Понятно?
– Да, товарищ Тренер, – кротко кивнула Елена, знавшая, что её тренер был, когда-то царским офицером из Белой Гвардии, которого от расстрела спас только Биоинститут, коему были нужны инструкторы для своих оперативников.
– Далее – по твоим рукопашным боям – всегда помни, что против людей хорошо действует сбивание с ног – человек может вытерпеть, даже если его пнут ногой ниже пояса – но будучи сбитым или брошенным на землю, он уже не сразу встанет. А если и встанет – то это даст тебе пару мгновений форы. Поэтому когда роняешь на пол противника – то старайся уронить его печенью или почками об пол – поверь, хуже не будет. Про болевые точки забудь – под одеждой они нормально защищены. Даже если ты попадёшь по ней, то одежда поглотит часть твоей силы и не приведёт к нужному эффекту. Всегда бей туда, где сможешь нанести вред и игнорируй всё остальное. А теперь – начали…
…Самодельная волокуша заскрипела, попав на камень, и Елена перешла в «боевой шок», протащив кусок металла по камням и куску земли… Ноги серьёзно побаливали – девушка уже знала, что завтра у неё будет болеть всё тело – если конечно она не предпримет шаги что-бы купировать это дело.
Набравшись сил, Елена глянула на компас и зашагала вперёд, не останавливаясь заставляя себя идти по ледяной земле… Останавливаться было опасно – если остановиться, то потом уже не сможешь идти – это Елена хорошо знала.
«Если ты устала в пути – то можешь отдохнуть. Но потом ты уже никогда не сможешь быть первой», донеслись из снега, чьи-то слова…
Затем из снежной пурги появились странные тени – к лицу Елены скользнула жуткая, мохнатая лапа, что крепко вцепилась ей в плечо…
Тело девушки сработало само, без участия мозга – она схватила лапу, резко и сильно дёрнула на себя и перебросила через плечо – огромная мохнатая туша рухнула в снег и зарычала что-то грозное, но достаточно членораздельное…
– Старший лейтенант Елена! Успокойтесь, это я, Серафим! – пророкотала ещё одна тень, что выплыла из снега. – Стойте! Это мы с ребятами. Мы вам на помощь пришли!
– Серафим? Как… на чём вы сюда приехали? – Елена потрясла головой.
Туман перед глазами рассеялся, и она увидела, что её окружает несколько человек – Серафим и ещё несколько человек, что в своих шубах, унтах и меховых шапках выглядели весьма необычно и странно.
Из снега, тряся головой, словно бык, что по ошибке боднул рогами красный пожарный танк, выбирался тот самый помощник Василия Закрежевского – что сторожил хэстов. Он потирал шею и осматривался по сторонам с каким-то диким видом, явно не представляя, как юная и хрупкая девушка сумела его приложить спиной о землю.
– Мы услышали взрыв и сразу же побежали к вам на помощь, – Серафим помахал руками.
Через снег прорвалась собачья повозка, в которую были впряжено несколько добродушных, отчаянно машущих хвостами лаек.
– Так…Тут у меня Павел… Упал там, на прииске. Ударился головой. Его срочно в медчасть. И – немедленно позовите главного инженера… – Елена рухнула в сани, держась за галантно подставленную руку Серафима. – Срочно! У меня для него тяжёлые новости…
…Иннокентий и Бегемот, сопровождаемые Василием, вошли в комнату Елены.
Девушка уже успела снять с себя «Айзек», наскоро обтереться полотенцем и загрузить «Органг» привезёнными с собой образцами.
Так же она успела поставить себе капельницу с глюкозой и витаминами, экспроприировав её у врача.
– Так-так… Павел в скором времени придёт в себя, – проворчал Иннокентий, глядя на причудливую картину – Елена сидела перед «Орангом» с воткнутой в руку иглой от капельницы, в халате, одолженном у Валентины, который не очень хорошо скрывал её длинные, стройные ноги. – А может быть, вам немного отдохнуть в нашем медпункте?
– Сильно подозреваю, что с этим придётся повременить… – проговорила Елена. – Извините… я из-за этой капельницы с трудом могу рукой шевелить… В общем вон у кровати стоят два мешка. Их я нашла при осмотре места происшествия. Вы бы не могли их осмотреть? Они тяжёлые, а я и так с рукой еле шевелюсь…
Иннокентий и Василий подняли один мешок, поставили его на стол и разрезали.
– Ого! – выпучил глаза Бегемот, увидев его содержимое. – Золото!
– И что хуже – промышленное… – Иннокентий протянул руку к самородку, но Елена остановила его.
– Попрошу брать это золото в перчатках. Не имею понятия, что на него могло налипнуть…
– Это вы о чём?
– На территории где проводилась незаконная разведка и добыча этого золота, найдены следы высокой концентрации какого-то вещества, что обладает сильным сходством с наркотическими веществами. Более того оно даже действует как яд, – Елена показала на мигающий десятками огоньков «Оранг». – Моя лаборатория это подтвердила. Это вещество найдено во всех образцах, что я взяла на территории. Это какой-то яд, что содержит в себе вещества, оказывающие очень сильное влияние на нервную систему. Оно там, в слабой концентрации, было и на земле. К счастью оно быстро разлагается – но только на свежем воздухе и ветре – в завязанных мешках эта отрава могла остаться…
– Понятно. Думаете, могло осесть и на золотых слитках? – Иннокентий нацепил резиновую перчатку, что подала ему Елена, и поднял один самородок. – Да уж… тут килограмма три, не меньше. Это уже не «золотинки» и не золотые метки… Это самородное золото. Его можно добывать и промышленным способом…
– Да. Думаю, что эта погибшая экспедиция, на самом деле, была шайкой незаконных копателей…
Иннокентий сверкнул глазами.
– Мы таких называем «трясуны». Это такие шайки урок или в худшем случае – студентов, что часто приходят «промыть» реки или ручьи тут, на территории «Плутонии». Понимаете, для государства здешние золотые песчинки – они неинтересны, толку от их добычи? Нерентабельно. Но вот для тех, кто любит «решетом трясти» – частники, для них эти золотые песчинки вещь прибыльная, – объяснил Иннокентий. – Но чаще всего это обычные шайки оборванцев или студентов. А вот с такой хорошо подготовленной бандой мы впервые встретились.
– Север… – Бегемот, не слегка побледнев посмотрел на Иннокентия. – Я не понимаю… у них были все документы. Они же все проверки прошли!
После этого он сел на ближайшую кровать и уставился в пол. Понять его было можно – раз все бумаги и документы шли через него, то значит, не доглядел именно он.
– Да, мы даже получили радиограммы из Свердловска и Ленинграда о том, что этим людям можно у нас тут работать, – кивнул Иннокентий. – Я сам подписывал бумаги о допуске их к работе.
– А почему шайка студентов, что занимаются такой незаконной добычей золота, хуже, чем шайка бывших зеков? – поинтересовалась Елена, осторожно проверяя уровень лекарств в капельнице.
– Да это… – Василий потёр плечо. – В общем урки они народ бывалый и отлично знают, когда можно огрызаться, а когда надо поднять ласты вверх и орать на всю тундру «не стреляй, сдаюсь». К сожалению, студенты таким разумением не грешат – у них просто опыта житейского нет. Зато есть оружие и понты дешёвые – с ними по-хорошему не всегда выходит.
– Так-так… а вот те кто там под видом поисковиков «полой Земли» работал, они очень продуманные и опытные. Кстати, я нашла там интересную вещь – кружку с томатным соком сухарями и луком…
– Твою то мать… Никак маркиз Помидор? Это же его любимое блюдо, – вскинулся Василий.
– Кто? – удивился Бегемот.
– Маркиз Помидор, он же Бонифаций Иванов Павлович,1920 года рождения – бывший геолог, что активно специализировался на незаконных раскопках и добыче разного рода полезных ископаемых, – объяснила Елена. – Очень грамотный и умный тип… был. Гонялся не просто за золотом, серебром и драгоценными камнями, но часто и более интересные вещи откапывал – например, вернул в Зоологический музей Ленинграда три десятка зубов акулы мегаладона, которые украли во время Революции. В Свердловске помогал откапывать останки слонов и бегемотов в области. Так же привёз и передал во Владивосток череп саблезубого тигра – в общем, этот парень был достаточно известным и уважаемым человеком. Хотя повторюсь, он давно был на примете как любитель «копнуть чужого». Да и с костями у него не всегда всё хорошо было – например, мы знаем, что он приторговывал мамонтовой костью с контрабандистами. А Германии ухитрился найти и продать за границу скелет кита-базилозавра, что бы привезён из США ещё до Первой Мировой, да так и остался там лежать.
– Прозвище получил за патологическую страсть к томатному соку с сухарями и зелёным луком – обожал сиё дело, готовил и ел, где только мог. Своего рода это его визиткой было…. Надо же. А вы уверены? Томатный сок с луком много кто любит.
– Уверенна. Один из черепов, что находился в вашем морге – принадлежит ему. Я его по зубам, точнее по пломбам, опознала. Видимо он решил «рвануть золотишка»….
– И в итоге погиб тут… – Иннокентий положил золото в мешок. – Плохо. Если есть промышленное золото, то его явно прикажут добывать.
В целом это ничего хорошего не сулило – добыча золота опасна тем, что привлекает к себе кучи народу самого разного типа – не обязательно простых работяг. Могут прибыть простые искатели «лёгкой наживы», преступники и вообще – куча самого мутного народа, что надёжно парализуют работу «Плутонии».
Василий и Бегемот тем временем развязали второй мешок.
В нем оказалась куча какого-то совершенно непонятного мусора – ржавые куски металла, деревянная труха, истлевшие частички ткани…
Наиболее выделялась странная фляга с длинным узким горлышком, сделанная из панциря черепахи – она была грязная, но вполне нормальная, явно не пострадавшая от времени.
Так же в мешке нашлась целая пригоршня свинцовых шариков.
– Да это же пистолеты старинные – ещё пороховые, – проговорил Василий. – Ну, те, у которых надо было порох на полку сыпать, чтобы они выстрелили! Вот эта фляга – пороховница. А эти шарики – пули. Что они тут делают?
– Грот рассказывал нам, что тут ещё во времена его прадедов, шастали какие-то поисковики. Уж не золото ли и они искали?
– Меня больше другое интересует – почему это оружие в таком состоянии? Смотри, оно проржавело насквозь и покрыто какой-то пылью. Даже если бы оно на поверхности валялось, то вряд ли бы в такую негодность пришло.
– Может быть, его из пещеры вытащили? Там ведь пробитая пещера была. Огромная, такая – тоннель метро спокойно запихать можно. Вы что, разве его не видели, когда приезжали за останками? – проговорила Елена, отсоединяя и выдёргивая из локтя иглу от капельницы.
