Антон Болдаков
Золото келе
– Да что ты там томишь? – прорычал Лихо, прищурив свои разноцветные глаза. – Что ты утаиваешь началь…
Пуф!!!
Золотой самородок окутало пламя.
Золото келе загорелось ровным, чистым, почти прозрачным пламенем, словно пропитанный спиртом ком из ваты. Елена отодвинула спиртовку и уставилась на горящее золото келе.
Тишина на сей раз рухнула такая, что гул огня, пожирающего самородок, стал очень отчётливо слышен. Огонь прибавил в своей силе и яркости – и на стол посыпался белесый пепел, что осыпался с золота келе – причём самородок не коптился и не чернел – внешняя оболочка сыпалась с него пеплом на стол, без остановки обнажая новые сверкающие слои, что тут же охватывались пламенем.
По столовой пополз странный, сладковатый и приторный запах. Какая-то вонь, от которой к горлу подступал комок. Странно знакомая почти всем… Елена знала что это за вонь, и только улыбалась, глядя как остальные принюхиваются.
– Хы-ы-ы-ы-ы…– Лихо, с хрустом смял в кулаке стаканчик из-под компота. – Ы-ы-ы-ы-ы-ы!!!! Ахыф!!!! Р-р-р-р-р-р!!!
Лицо уголовника перекосило от дикой ярости, а гнев и злоба мешали нормально говорить.
– Да-да, гражданин Лихо… Вы правильно поняли. Суть золота келе в том, что это никакое не золото. – Елена улыбнулась и указала на горящий самородок. – Бегемоту не повело… Он не получил второй части документов которой был отчёт из одной лаборатории из Санкт-Петербурга. Там описывалось, что несмотря на густой золотистый цвет и феноменальную плотность, присущую металлам типа свинца или золота – вещество, привезённое из Угодий келе является – копролитом. (окаменевший или минерализовавшийся помёт животных. Примечание автора)
Лица у зрителей стали, на миг копиями лица Лихо, который судорожно втягивал в себя воздух, держась за грудь.
– Копролиты?! – крикнул Василий. – То есть…Это золото чё – навоз этих келе?
– Да.
Все уставились на тачку, набитую золотом келе. Теперь, когда стало ясно что это – просто минерализованный помёт, то его странная форма уже не вызывала никаких вопросов – тут скорее опросы вызывало то, что бывалые, опытные люди этого сразу не поняли, забыли поговорку «не всё золото что блестит» и позволили обмануть себя…
Все до единого «клюнули» на густой, золотой цвет золота келе…
– Само собой, что любой лабораторный анализ, да что анализ – простой ювелир или даже опытный вор, мигом бы определили что это не металл, а биологическое вещество повышенной плотности… Но по иронии судьбы это золото ни разу не подвергалось такому исследованию. Алхимик, уж простите за откровенность, был человеком недалёким… Более того он даже не имел лабораторного образования – в Ленинграде он занимался скупкой драгоценностей у горожан в годы Блокады. А так же тем, что наводил шайки грабителей на квартиры тех, у кого это золото ещё было. У него не было образования и опыта в определении золота – у вас поселении он всю такую работу перекладывал на плечи персонала, а сам занимался бумажной волокитой. Золото, которое я привезла из посёлка Маркиза Помидора, он не исследовал. Закинул в сейф и дело с концом. Ну для старшего инженера и меня он накатал фальшивый отчёт. Этот отчёт выдал его с головой – к тому времени я уже знала, что золото келе никакой не благородный металл, а обычный навоз подземных привидений. И понятно, что зная это, у меня возникли вопросы к вашему начальнику лаборатории. Зачем он лгал?
– Чем вы подожгли это, с позволения сказать, золото?
– Так это обычный трюк – натираете кусок сахара табачным пеплом и поджигаете. В табачном пепле содержатся соли лития, они поджигают сахар. В том отчете, что я читала, тоже было указано, золото келе удалось поджечь смесью табака и масла. Зубная паста служила чисто для связующего вещества, помогавшего пеплу держаться на самородке. Видимо в этом веществе есть какие-то органические соединения, что остро реагируют с литием. Горит это вещество очень сильно и ровно, разве что воняет – вот почему его не нашли в машине погибшего «шныря» воров – самородки просто сгорели. Впрочем, думаю если эту штуку просто как следует нагреть, то она тоже сгорит, – усмехнулась Елена. – Товарищи, так что можете разобрать эти самородки и поджечь, если есть желание. Глядишь, будете использовать их вместо топлива в холода.
– Вот только сушёным навозом мы ещё обогреваться не стали – проворчал Серый Пёс, поднимая один кусков «золота келе». – Но как так вышло, что у него такой цвет?
– Увы, это одна из тайн Природы, которую нам удастся разгадать не сразу… – Елена откинулась на спинку кресла и посмотрела на немного успокоившегося, но по прежнему грозно что-то ворчащего себе под нос Лихо. – Как вам моё расследование, гражданин Лихо?
– Скажу одно – далеко пойдёшь, девочка… далеко… Только учитывай – тот кто высоко забирается, упав – больнее ударяется, – прорычал уголовник, уже живо представивший, во что превратится его репутация, когда станет известно, что представляло из себя это «золото келе». Ради которого он и его люди пошли на сложнейшую комбинацию. – Вот попомни мои слова.
– Попомню, гражданин Лихо… Но и вы тоже помните мои слова – какими бы крутыми вы себя не считали – но есть вещи, против которых бессильны ваши законы и понятия. Полагаю что ваш вожак – Сатир, вполне может вам рассказать о том, что и на его дорожке может появиться… монстр, против которого у вас не хватит ни сил, ни хитрости. Помните старинные стихи?
И путник, бросив взгляд назад,
Быстрей, быстрей идёт…
Ведь знает он – средь тьмы за ним…
Чудовище идёт…
Скажите спасибо что вы не окунулись в тот жуткий мир кошмаров, самый краешек коего мы видели – вы б не пережили и десятой доли того ужаса, что таится в глубинах Угодий Келе… Передайте своим приятелям по нарам, что в Угодьях Келе скрыты тайны, которые не по плечу ни одному вору и уголовнику. Силам что живут там совершенно безразлично кто вы… Они этого просто не знают.
***
Всю ночь в поселении там и сям полыхали огни – народ жёг «золото келе».
Было установлено, что копролиты имели очень долгий «момент воспламенения» (время проходящее между помещением вещества в огонь и его воспламенением. Примечание автора), однако, потом начинают пылать, до тех пор, пока не прогорят в пепел. Причём до самого последнего момента сохраняя свой золотой цвет.
Сам пепел был мельчайшей пудрой, что легко и просто раздувалась даже легчайшим дуновением ветра. Никакого отношения к металлам «золото келе» не имело. Это было чисто биологическое вещество – продукт метаболизма этих странных созданий, который они оставляли на берегах подводного озера. Оно легко и жарко горело, источая аромат перегревшегося на солнце навоза.
Вместе с ним сгорал и «золотой дьявол» в душах людей.
Народ в поселении был очень смелый и отчаянный – их не испугали бы келе, если нужно было добыть золото. Но… рисковать собой просто из-за какого то навоза?
Как говорится «дураков у нас нема – ищите там, где дурней – тьма».
Иннокентий помог Каре и Серафиму доставить Елену, что абсолютно выбилась из сил в её комнату, где Каре опять пришлось поставить старшему лейтенанту капельницу со «Связью». Когда Каря справилась со своей задачей, то Иннокентий, выпроводив всех из комнаты, сел рядом с кроватью и посмотрел на Елену.
– Вы удивительный человек, – проговорил он. – Просто потрясающий. Скажу даже больше – вряд ли кто-то смог сделать то, что с такой лёгкостью сделали вы.
– Я бы не сказала, что это было так просто, – прохрипела Елена, ощущая, как от действия «Связи» её тело окутывает приятная истома, а чудовищное напряжение в мышцах постепенно «отпускает». – Видите, как я выгляжу? Сущая развалина, под капельницами и таблетками.
– Не несите ерунды, товарищ старший лейтенант – вы так выглядите потому, что вам пришлось пережить такое, что свалило бы с ног даже более крепкого мужика, чем я или Серафим. Вы много сделали и я вам благодарен. Особо благодарен за то, что вы так ловко развенчали в глазах парней сказку о золоте этих келе – я очень опасался, что все начнут охотиться за этим золотом. Сами понимаете, что келе бы просто перебили этих бедняг. Но лезть в пещеры ради навоза, который выглядит как золото? Таких дурней нет. Полагаю, что вскоре эту историю забудут или переведут в разряд страшилок.
– Всё равно кто-то найдётся, кто полезет туда, искать, смотреть исследовать – просто ради любопытства. Я постараюсь внушить своему начальству, что Угодья Келе надо закрыть. Изолировать. Создать военную базу или что-то вроде полигона, что бы исключить перемещение там людей. Полагаю, что тогда келе нас не потревожат. Хотя я думаю, что без той американской взрывчатки, чей запах привлекает их они так и так не доставят проблем, – Елена улыбнулась. – С другой стороны есть и иная проблема… Думаю Серафим уже догадался, но вам не рассказал.
– Что за проблема?
– Эти келе… огромные головоногие моллюски, покрытые бронёй, которая выдерживает попадание из противотанковых ружей… Обладающие ядовитым дыханием, совершенно уникальной маскировкой и умением выплёвывать светящиеся чернила… Вы так ничего и не поняли?
– Прошу прощения, но я слабо разбираюсь в биологии. Особенно тех существ, которых сроду не видел и считал глупыми сказками, – проговорил Иннокентий.
– Тот тоннель в горе, через который мы завезли взрывчатку в пещеры келе – он был прорыт существом, что охотилось на келе. Хищным животным, что ело келе. Оно убило как минимум двоих келе. Одного прямо на наших глазах – вы сами управляли трактором, когда это чудовище напало на келе и утащило, а скорее всего просто съело на месте… Так что сами понимаете – стоит ли тревожить места, где живут существа, способные в один присест убить и съесть другое существо – размером с танк? – Елена посмотрела в потолок и сделала глубокий вдох. – Знаете…знаете в чём правда нашего мира? В нём полно того, о чём людям страшно знать. Мы и понятия не имеем, что за чудовища скрываются в лесах, горах, пустынях и даже в наших городах. Мы не понимаем того, что рядом с нами живут настоявшие монстры… И мы не понимаем того – что этим монстрам глубоко плевать на нас. Они даже не обращают на нас никакого внимания. Мы, люди, для них никто. Просто часть их мира… И задача таких как мы не бороться с ними, а делать всё, чтобы мы и они жили своими жизнями. Никогда, слышите, никогда не пытайтесь довести до крайности того, чьих сил вы не знаете. Вот и всё что я вам могу сказать…
Затем Елена закрыла глаза, и её тело обмякло на кровати – дыхание выровнялось, а лицо расслабилось – на нём появилась слабая усмешка, словно она увидела во снах что-то необычное. Красивое и приятное.
– Приму ваши слова на веру, – проговорил Иннокентий и, встав, вышел из комнаты.
Разговор с Еленой убедил его только в том, что у Ильи может, служат и хорошие люди, но всё же немного сумасшедшие…
…Елена пребывала в крепком сне больше суток – за это время в «Плутонию» прилетела тьма-тьмущая проверяющих из Свердловска. От КГБ, до простых милиционеров. К счастью для Иннокентия, больше всего они интересовались Лихо и покойными Бегемотом и Маркизом Помидором. Предположение о причинах гибели отряда Маркиза Помидора вдвинутое Бобровым, было принято на «ура». Причём очень охотно, что заставило Иннокентия крепко заподозрить, что не все из прибывших представителей особых служб были, в самом деле, из КГБ.
Подозрение это усиливалось тем, что никто даже не поинтересовался состоянием Елены, которая, сладким сном, отсыпалась больше суток, не ведая ничего о том, что творилось в поселении. Никто не спрашивал о ней, не требовал разбудить и доставить под свои гневные очи и всё такое. Словно не было никакой Елены Сиротиной от слова «совсем».
Судя по всему, Биоинститут очень хорошо включился в урегулирование этого вопроса.
В скором времени появилось заключение о том, что группа Маркиза Помидора погибла в ходе неумеренного употребления алкоголя и кокаина, а Лихо и его люди просто хотели, под видом сотрудников КГБ, воспользоваться случаем и ограбить кассу поселения, куда должны были привести зарплату для рабочих и геологов.
Золото келе, прямо таки по «щучьему велению», превратилось в обычный пирит – «золото дураков», а келе – в простые атмосферные явления, типа вихрей…
В общем, историю с таинственными головоногими моллюсками, что могли жить на просторах Севера, тихо, мирно, «укрывали» от лишних глаз, превращая в обычный случай обычного мошенничества…
…Елена проследила за тем, как разобранный и упакованный в ящики «Оранг» грузят в самолёт. Самолёт, к её удивлению, был очень здоровенный – тяжёлый транспортник, которым иногда закидывали в поселение трактора и аэросани. Собственно говоря, именно аэросани и пару тракторов этот самолёт и привёз – и теперь забирал, обратным рейсом, Елену.
– Ну… Будете у нас ещё – в гостях, забегайте к Илье в гости – он вас снова на охоту свозит.
– Благодарю, я ещё за ту испорченную шубу никак забыть нагоняй не могу, – покачал головой Иннокентий, придерживая шапку – ветер разгулялся не на шутку.
– Послушайте, Иннокентий… вопрос есть. Личнвый.
– Даже так? – Иннокентий посмотрел на Елену. – Спрашивайте.
– Из какого зверя у вас свитер сшит? Никак не могу определить.
– Хм… – Иннокентий усмехнулся. – Пять лет назад меня высадили в тундре, вдали отсюда. Нужно было проверить местность и сделать там замеры кое какие. Разлив реки выбросил на берег целого мамонта.
– Мамонта?!
– Ну да. Индрика-Зверя. Правда он был в жутком виде, и потом его унесло водой, но я успел надрать с него шерсти. Тут уже мне и связали этот свитер… Свитер из мамонта. – Иннокентий посмотрел в небо. – Послушайте, вы сделали для нас много хорошего. А вот мы для вас – ничего. Это как то не по справедливости.
– Я сделала то, что сделала.
– И всё же просто так я вас отпустить с пустыми руками не могу…
Иннокентий и Серафим повернулись к небольшому трактору, что тянул за собой громадный, сколоченный из досок контейнер.
Елена подошла к контейнеру и прикоснулась к нему пальцами.
И повернула голову к Иннокентию. Её глаза сверкнули.
– Пожалуй… пожалуй этот подарок я могу принять! Но откуда…
– Вообще-то это ваши трофеи. Серафим вычислил силу взрыва, то, где находился келе в момент взрыва взрывчатки в лагере «трясунов» и отправил команды на поиски его туши – мы его нашли. Так же там обгорелые останки второго келе – того что вы завалили из своей чудо-пушки, – Иннокентий указал на ОКВ «Вьюга», что висел на плече Елены. – Ну и… в общем ваши слова насчёт того, что кто-то охотился на келе, оказались правдой. Мы нашли обглоданные останки двух келе. Всё что нашли – упаковали и передаём вам. Для вас и это кое-что значит. Надеюсь пригодится.
Елена улыбнулась и протянула руку Иннокентию. Тот пожал её. Серафим шагнул вперёд, обнял Елену и хлопнул её по спине.
– Мы ещё увидимся.
Помахав рукой, Елена накинула капюшон «Айзека» и направилась к самолёту.
Эпилог.
В кабинете Ильи у окна стоял высокий, плечистый мужчина, жутко похожий на Капитана Америку из комиксов. Он отхлёбывал чай, и посматривал в окно, любуясь пейзажем тайги.
– Красота-то какая, клянусь Святым Дональдом Даком. – проворчал он и, отхлебнув чая, посмотрел на Елену. – КХЫХ!!!
Елена удивлённо посмотрела на этого странного типа – он бы одет в обычнейший пиджак, брюки и – почему-то клетчатую фермерскую рубашку. Кашляя и давясь, чаем, он смотрел на Елену как безумный.
Илья, что сидел за столом, только посмеивался.
– Как видишь. Громокряк, я доверяю тебе. Никому как тебе не доверяю.
– Да, кхы! Но это что… кх!
– Да, ты всё правильно понял. Познакомься – Елена Сиротина. Товарищ-Молния. Елена – этого человека все называют Громокряк. Попрошу тебя обращаться к нему именно так и никак иначе. Ни к чему нам светить тут своими именами.
– Здравствуйте, товарищ Громокряк, – Елена поджала губы, заметив, как Громокряк осматривает её с ног до головы. – Раздеваться не буду, так что не простите.
– Да это, зачем… – Громокряк взял себя в руки и сел прямо на подоконник. – Вот ведь задница Божья… удивил, Богатырь… удивил… Здравствуйте, миссис…
– Не миссис, а мисс, – поправил Громокряка Илья.
– Да? – Громокряк счастливо улыбнулся. – Рад приветствовать – мисс Елена. (В Англии и США мисс – перед именем женщины означает её социальный статус. Мисс – это незамужняя девушка. Миссис – замужняя женщина. Примечание автора).
– Елена… Громокряк является представителем Отдела Биологической Обороны из США.
– Разве ОБО не было распущенно в 1947?
– Было. Но неделю назад его восстановили под тем же именем из-за кое каких событий… – Илья растянул губы в кривой усмешке.
– Одна из бед демократического правительства в том, что наши сраные Президенты и стукнутый о пень секвойи головами Сенат, не способны заглядывать в будущее дальше своего Президентского срока. Для них главное отсидеть своё срок в Белом Доме, а там хот трава не расти… – вздохнул Громокряк. – Сейчас у нас в США есть свои защитники – например, молодой Кеннеди. Его пророчат в приемники «пердуна Эйза» (прозвище Президента Эйзенхауэра во время его правления. Примечание автора). Он поспособствовал нашему восстановлению… Хотя это не значит, что мы ему доверяем. Мы никому не доверяем. Нас уже несколько раз разгоняли, и всегда это делали те, кто незадолго до этого оказывал нам всяческое доверие.
– Думаю, Елене пока не очень интересны повествования о том, что там у тебя за проблемы с правительством США, – проговорил Илья. – Елена – Громокряк получил копию твоего досье о келе. Полную. Ты там ничего не упустила?
– Нет. Всё как было – всё рассказала. Хотя, товарищ Илья, не могу понять, почему вы посвятили в эту информацию представителя США?
– А вот почему, – Громокряк слез с подоконника и выложил на стол папку, из которой достал несколько жёлтых листов бумаги, закатанных в тонкий стеклянный корпус, наполненный явно инертным газом – Елена уже видела такие приспособления, для защиты редких документов. – Перед вами отрывочные документы, что мы успели спасти из дома некоего Эйнджела Снарка-Младшего. Эти рисунки он привёз из Мидвеста. Штат Техас.
– Мидвест? – Елена подняла один лист. – Но ведь там же произвели эту взрывчатку…
С листа бумаги на неё глядел келе… точнее не совсем келе – если келе был крепким и сильным – неукротимая мощь и ярость, то с листа пожелтевшей от времени бумаги на Елену смотрело что-то полное, аморфное… В общем всё равно что сравнивать расплывшегося от мирной жизни домашнего толстячка с атлетом-тяжеловесом.
Однако это был келе. Пусть и другого вида.
– Эти существа, что… они живут в США?
– В мифах индейцев США эти чудища называются баксбакуаланксивахикеле – это можно перевести как «многорукие людоеды». Мы их называем «уэтли», в честь героев одного ужастика… – Громокряк вздохнул. – В общем, они тоже могут маскироваться так, что увидеть в лесу их невозможно. Живут они преимущественно в горных лесах. Та самая взрывчатка, о которой вы писали, добывается из уникальных горных пород, что встречаются только там. Полагаю, что ваши – арктические келе, чуя запах этого минерального вещества, приходят в ярость и крушат всё на своём пути, в стремлении до неё добраться.
– Похоже, у этих головоногих есть слабость к запахам определённых веществ. Учуяв тот или иной запах, они просто теряют голову и безо всякой осторожности ищут его источник, – пояснил Илья. – В том случае, о котором пишет Доктор Акула – у «уэтли» развилась форма агрессии к тем, кто благоухал кое каким запахом особым.
– А в 1939 году какие-то умники из «Крест и Бог» (полурелигиозная политическая организация, существовавшая в США. Примечание автора) решили использовать этих существ в войне. Науськивать на противника при помощи этих веществ. В общем, испытания провалились с таким треском, что просто вспомнить приятно, – усмехнулся Громокряк. – Однако сама понимаешь, что против твоих арктических привидений ни одна армия не выстоит. Наших, американских «уэтли» можно хоть простым оружием уделать, а вот твоих келе – уже фиг. Тут пушку надо.
– Так вот, Елена, «Крест и Бог» не в последнюю очередь планировали применять «уэтли» против СССР. До Перл-Харбора тогда было несколько лет и все были убеждены, что главный враг США – СССР. После испытаний «уэтли», их планировалось отдать в японскую армию – для действий против СССР – представляешь, что могли натворить плотоядные головоногие, умеющие маскироваться идеальнейшим образом?
Илья потянул Громокряку чашку с чаем.
– Таким образом, надеюсь, ты поймешь, почему Биоинституту и ОБО, надо действовать в теснейшей связке, несмотря на «хотелки» наших правителей. Только так мы сможем вовремя отреагировать на удары судьбы, – проговорил Директор Биоинститута. – Американские «уэтли» были страшными существами, но по сравнению с нашими русскими келе – они просто болонки, против волкодава. Представь что будет, если их получат в свои руки какие нибудть люди типа тех, кто решит, что натравить на людей таких существ – весьма хорошо для «идей демократии», так ведь говорят, да, Громокряк?
– «Демократических ценностей», – Громокряк отпил чаю. – Поймите правильно, мисс Елена – если мы не будем готовы к тому, что какой нибудь сумасшедший фанатик, тайком. Провезёт в нашу страну что-то нехорошее… то мы имеем все шансы проиграть. Уж вы то должны понять, что люди любят баловаться силами, которых не понимают, так как верят, что им по плечу эти силы обуздать.
Елене стало немного не по себе, но затем она вспомнила о том, как вела расследование в 1952 году, в городе Новаградске, где она и приданный ей в помощники Олег, столкнулись с очень необычным веществом, которое происходило аж из США и было волею судеб занесено в СССР «ветрами» Великой Отечественной. Тогда только консультации Ильи с ОБО помогли разобраться в этом непростом деле. Трудно было бы представить, что могло быть, не имей Биоинститут хоть какого-то мало-мальски нормального общения с американцами.
– Твою добычу я отправил в Новаградск, – проговорил Илья. – Потом, когда исследуем это гигантское головоногое, то передадим всё что знаем – Громокряку. Пусть он и его люди «держат на пульсе» руку и присматривают за биологическими лабораториями США.
– Как скажете.
– И приготовься, тебе придётся лететь на Кубу.
– Опять? – удивилась Елена. – Зачем?
– Что-то случилось у одного из островов, около Кубы… Говорят, что там на дне океана видели странную штуку… Нечто вроде подводной лодки…
– А что такого в затонувшей подводной лодке?
Илья посмотрел на Елену и растянул губы в кривой усмешке.
– Она большая. ОЧЕНЬ большая. Вполне возможно, что это – «Икар»…
