Антон Болдаков
Золото келе
Однако удостоверение взял и тщательно осмотрел – причем было видно, что взгляд у него профессиональный – явно не впервой иметь дело с фальшивками. Впрочем Елена не переживала – удостоверение было самое что ни на есть настоящее – Илья его прямо из филиала КГБ во Владивостоке заказал.
– Кстати, вы молодец, – улыбнулась Елена – Хвалю за бдительность. Обычно у меня мало кто документы спрашивает.
– Поди, сразу руки крутят и за решетку кидают? – хмыкнул завхоз, явно надеясь немного разрядить обстановку.
Елена вспомнила свои злоключения на Кубе и растянула губы в усмешке.
– Чем я могу вам помочь?
– Ну… А почему вы до сих пор не спите и сидите на складе? – удивилась Елена. – Я к вам утром хотела забежать, за оборудованием кое каким. А сюда пришла просто, что бы узнать, где у вас склад, а то бегала бы завтра по этому зданию, нищий – от бани. (В Царской России и СССР нищих и бездомных обычно таскали в баню, где первым делом истребляли невинных вшей. Для бездомных и беспризорников это куда ни шло, но вот для нищих Царской России было трагедией – неопрятным людям с хорошо видимыми вшами в голове, подавали подаяние куда как охотнее, чем чисто выбритым и вымытым. Откуда и пошла поговорка «бегает как нищий от бани». Примечание автора).
– У нас завтра ревизия, – объяснил завхоз. – Плановая ревизия, если вам это о чём-то говорить изволит вот я и решил немного задержаться – подготовиться к ней. Я уж тут знаю – скоро приедет комиссия, расследовать это происшествие. А где комиссия – там и ревизия. И не забывайте, что мне надо как то списывать имущество, что получили у меня погибшие.
– В смысле? – насторожилась Елена. – Они что, без ничего сюда прилетели? Я вон, и то с собой взяла одежду и оборудование, как узнала, что лечу куда-то «в милый край – Арктический рай»… А они что, в одном гражданском прилетели?
– А то… Прикатили в дорогих иностранных одеждах – пуховики из Италии и шерстяные штаны из английской шерсти. Кстати, скажу вам откровенно – эти импортные шмотки на наш климат не рассчитаны, они больше для английских широт – нашим краям Англия и в подмётки не годится. Одни только шапки наши – советские – из енотовидных собак. А вот что странно… – Завхоз посмотрел по сторонам и, склонившись над Еленой, понизил голос. – Чемоданы у пары из них были какие-то… видавшие виды. Знаете – дерматиновые, самодельные – чиненные не на раз. Я такие видывал у тех наших работяг, что к нам из мест исправительных работ приезжали. Приезжает такой – весь в тряпье, а некоторые даже в ватниках – тех, что преступники в зонах, на работах, таскают. Конечно, после первой зарплаты такие одеваются в пух и прах, а шмотьё своё зоновское сжигают. Но чемоданы не вкидывают – мол, они «счастливые». Так вот – эти ребята такие же были. Все разодеты в пух и прах, а чемоданы – сущее тряпьё. Что самое странное – явно не новички в горном деле – взяли у меня хорошую одежду несколько смен одежды и обуви – портянок несчитанно… Явно знающий народ – понимающие как в тундре важно вовремя обувь сушить.
– Кстати, а их личные вещи где? То в чём они прилетели?
– Так они всё с собой забрали. Вот что странно. Обычно те, кто к нам сюда приезжает – они свои вещи в комнатах общежития держат. А эти с самого начала отправились к Иннокентию и Бегемоту и получили от них не только нужные припасы и одежду, но и два гусеничных транспортника с палатками и топливом. И ещё одно…
Завхоз прикусил губу.
– В общем, смотрите – когда к нам приезжают всякие разные группы что занимаются исследованиями или раскопками, или сбором каких-то данных, то они обязательно включаются в своего рода график контроля. Раз в двое суток наши парни объезжают их – что бы убедиться, что у этих умников всё в порядке, что у них нет больных и им не нужны припасы и всё такое. В общем, мы зовём это «Патруль Жизни» – это важная составляющая нашей работы. Этого требует правила работы «Плутонии» – следить за работой таких групп, – завхоз, уже немного нервно, погладил бороду. – Бегемот два раза к ним гонял. Возвращался. Правда, мрачный – говорит, что там ему явно не рады были и хамили. Но самое-то важное тут не то…
Завхоз погладил бороду и провёл рукой по жилетке вверх-вниз – что было странно, мех на жилетке одинаково легко укладывался в обе стороны…
– Аккурат за пару часов до того, как там случилось то, что случилось – некоторые наши парни слышали странные звуки – взрывы. Понимаете? Я для вас повторюсь… С того места где работала эта экспедиция – были слышны взрывы.
– А что такого странного? Может они штуфы били или еще, какие работы вели.
– Товарищ старший лейтенант – что бы взрывать что-то в тундре – надо иметь взрывчатку. А согласно документам – никакой взрывчатки им не выдавали. Инструмент был обычный – лопаты, кирки, вёдра, верёвки и всё такое – но взрывчатых веществ и детонаторов им НЕ выдавали.
Вот это уже было интереснее. Тут уже было кое-что любопытное…
***
Иннокентий зашёл в медпункт и, тише мыши, что бы не разбудить других пациентов, подошёл к кровати, на которой лежал Костя.
К случаям «белой горячки» в поселении привыкли давно – и уже хорошо научились с ней бороться – несколько капельниц глюкозы с витаминами, и кое-какие седативные вещества. Так что Костю удалось привести в чувство очень быстро. К счастью он не в запой ушёл, а просто наглотался спирта – как говорят в Одессе «это две большие разницы».
Однако он лежал на кровати, и смотрел в потолок совершенно безжизненными, ничего не выражающими глазами. Его лицо, потемнело от боли и страданий. Однако это были необычные страдания – это был страх. Жуткий страх, который возникает, когда человек сталкивается с давним кошмаром прошлого. Кошмаром, который он бы желал забыть…
– Ну привет, Костя… – Иннокентий сел на стул у изголовья. – Давай рассказывай – что это ты такое отколол…
Несколько долгих секунд Иннокентий думал, что у него ничего не получится и его старый друг и помощник ничего не скажет. Однако Костя немного промолчал, вздохнул и пошевелился.
– Кто она? Откуда ты её выкопал? – проговорил Костя, ровным, безжизненным голосом. – Это же не человек, это какая-то чертовка, демон, дьяволица… Как… откуда она тут взялась?
– Я вызвал. Надо было узнать, что с ребятами на Угодьях Келе случилось. И работу свою она знает хорошо. Если повезёт – вытянет нас из крупных проблем. Тебе велела передать, что ей совершенно не интересны ваши прошлые стычки и недоразумения. Короче – плевать ей на тебя. Но я хочу знать – что ты с ней не поделил.
– Ха! – Костя посмотрел в потолок. – В принципе – какая теперь разница… Во время войны я был не таким уж простым и тихим, как сейчас. Мне тогда было-то всего двадцать пять лет. В Одессе я с ребятами занимался тем, что «потрошил суда» – грабили склады с грузами, ну и суда что заходили в порт Одессы. Ну и не только… Однажды в акваторию нашего порта зашло подбитое торпедной атакой судно – вроде бы обычный транспортник. Он был подбит, частично сгорел и его экипаж был настолько изранен, что его сняли с борта и вывезли в город, а сам корабль стали транспортировать в порт. Времена тогда стояли мутные, военная суматоха то да сё… в общем мы с парнями решили поживиться этим кораблём.
Иннокентий промолчал – он слыхивал о «одесских чайках» – бандитах, что грабили склады и корабли, не брезгуя нападать на контрабандистов. А ещё он знал, что все до единого «одесские чайки» активно сотрудничали и с немцами.
– На том транспортнике мы нашли… трупы. Трупы животных и людей, которые перевозились в баках с формалином. Ну там прямо на баках было написано, что это образцы для лабораторий и медицинских учебных заведений. Так же там были какие-то странные колбы и ёмкости – одну из таких колб наш капитан взял да и разбил. На нас пахнуло какой-то омерзительной кислятиной. А я взял какие-то документы из сейфа. Правда, они были все записаны какими-то странными знаками – явно шифр. Уже тогда мне стало не по себе – не с хорошими вещами мы на этом корабле столкнулись… – Костя вздохнул. – В общем, сели мы на свою шаланду и – ходу в нашу тайную «крытку»…(Тайное убежище на берегу – одесский жаргон. Примечание автора). Тем же вечером я и все мои парни, не говоря о тех, кто был в «крытке» – заболели. Температура подпрыгнула так, что с ног сшибала – навалилась дикая слабость. Я не мог даже руку поднять. Дышать стало трудно. И нюх отбило – вообще обоняние пропало. Зараза там была на этом корабле. Та штука, которую наш капитан разбил – в ней была отрава. Знаешь, как в США раньше делали? Отправляли индейцам одеяла оспенные – те и помирали. Так и тут. Перевозил этот корабль что-то нехорошее. Болезнь какую-то. Причем, что странно – не на фронт, а ОТ фронта шёл… Да и надписи на некоторых колбах были странные – явно японские иероглифы…
(В данном случае речь идёт о спецоперации советского Биоинститута и ОБО (Отдела Биологической Обороны) США по вывозу из Польши бактериологического оружия, завезённого по приказу Сената США. (Операция «Серебряник»). Речь идёт о короновирусе который американцы сумели добыть у китайских эмигрантов в 1930 году – это биооружие было поставлено в Польшу для применения его против советских войск, но по иронии судьбы поляки проглядели немцев. (Для того, что бы «спрятать концы в воду» на случай попадания в чужие руки – колбы для хранения биооружия были маркированы китайскими иероглифами – Костя просто спутал их с японскими). В итоге Биоинститут и ОБО пришлось вывозить образцы короновируса своими силами. Данная история всплыла только в 2021 году. Примечание автора).
Костя прикрыл глаза.
– Все кто из нас в той «крытке» был – все умерли. Задохнулись – как при сильнейшей пневмонии. Один только я, непонятно как, выжил – видимо в детдоме мне прививок наставили не зря. Что-то сработало. Я почти две недели там валялся, среди трупов – еле шевелился. Ладно, хоть еды и воды там вдоволь было – из всех кто мог это съесть и выпить остался только я. Мне там припасов на полгода хватило – я полгода не выбирался из «крытки» – сидел там как мышь. Боялся, что зараза во мне живет, и я буду оружием, что сразит других. От нечего делать – пытался расшифровать документы, что из сейфа взяли…
– Расшифровал?
– Так говорю же тебе – делать было нечего. Когда сидишь в пустом доме и не ломаешь голову над тем, где взять еды и воды, то скучно становится – вот я и со скукой и боролся – что бы не «поехать шифером». А расшифровка знаешь, как у меня голову нагружала? Кабы не эти документы я бы спятил. А потом… потом я выбрался из «крытки» в город и там столкнулся с этой ведьмой… Ты не знаешь кто она… Она демон войны, чудовище… Не обольщайся её видом… она ужасна…
Костя вздохнул, и облизнул губы.
– Ты слышал что-то о «Одесском Ящере»?
– Нет. ( Материалы по «Одесскому Ящеру» были изъяты из архивов КГБ Украины ещё в 1988 году и хранятся в архивах Екатеринбурга. Уровень секретности – Бета-1. То есть ознакомиться с ними можно только через подписку о неразглашении. Примечание автора).
– Завёлся у нас к концу войны в Одессе, странный убивец. Непонятно кто и что. Ребят резал как псих какой-то. И что главное – никто его остановить не мог. Он как заговорённый был – ножи об него ломались, а пули он вообще не замечал. Я тогда как раз немного «закрутил» с прошлым и подумывал о том, что бы вообще с прошлым завязать… в общем не смог толком. Пришлось какое-то время с «ребятами» поработать. В общем, этого психа неуязвимого, приехала ловить эта девка. Да не одна. Был там с ней какой-то бесноватый старовер – Аввакумом звали. Тот ещё шизик, «людей» (в данном случае преступников. Примечание автора) ни во что не ставил. А девка эта была невероятно умной и наблюдательной – ничто от её глаза не укрывалось. Быстро они этого психа нашли, хотя, скажу честно, кучу ног парням оттоптали. Тогда-то я с ней и столкнулся – «люди» приказали мне её… усмирить.
– Убить.
– Ага. Больно она опасная была – народу уже её поведение не нравилось. Слишком много вокруг неё и её приятеля нехороших баек ходило. Она и её приятель были не совсем хорошими типами. Неправильно с «людьми» общались. Нехорошо себя вели. Очень нехорошо – без почтения и уважения. В общем, приказали мне её «успокоить»… Да куда там – у неё нюх как у зверя – она и её приятель нас первыми атаковали. Я-то выжил, а вот остальным не повезло.
– Погоди, а сколько же ей лет было тогда?
– Сколько? Да не знаю – сущая девчонка была, соплюшка какая-то. И десяти лет то не было. Но уже умела, и стрелять и драться. А её приятель тот вообще зверем был – если в драку вступал – всё, смерть. Ненавидел он «людей» – обращался с ними так, словно они – «олени» (в данном случае – простые люди. Примечание автора). Никаких правил и понятий ни в грош не ставил. Сам был страшнее, чем тот псих, которого они отловили, – Костя посмотрел в потолок. – Не выдержал я. Убежал из Одессы, а попутно прихватил то, что счас «общак» зовут. Денежки, которые мы для тех, кто в «цугундер» попал, собирали…Долго мыкался по стране, а в 1952 году сюда приехал. Мне здесь нравится – тишина и спокойствие. И никаких тебе странностей.… И вот – гляди ты…
– Ты её столько лет – почти двадцать лет не видел, и сразу узнал?
– Такие как она не забываются. Да и говоря честно, не так уж она изменилась. Ну, выросла немного, округлилась… в нужных местах. А так – не изменилась. Сам посуди – она сейчас выглядит так, словно ей двадцать пять, не больше… Да только в 1945 году она уже почти взрослой была. (Костя ошибается – сестры Сиротины родились в 1936 году, так что в 1945 Елене было всего девять лет. Примечание автора).
– Понятно. Своего рода это «привет из прошлого» такой. Но испугался ты зря. Она своё дело хорошо знает.
Костя засмеялся, каким-то хриплым, неприятным смехом.
– Иннокентий ты что, так и не понял, с кем имеешь дело? Это не простая девчонка в погонах. Это специалист высшей пробы. Она была сущим ребёнком, но даже в эти годы умела видеть, то чего не видели другие и предугадывать поступки других. Это не простой человек. Не простой, в ней есть что-то нечистое. Неприятное. Странное. – Костя посмотрел на Иннокентия и прикрыл глаза. – Я кое, что расскажу тебе о том месте, что породило её. То, что прочитал в расшифрованных бумагах. То, что понял за годы скитаний по стране…
…Выспаться Елене удалось без особого труда – несмотря на то, что посреди ночи задул сильный ветер и в комнате похолодало, тёплое ватное одеяло надёжно защитило её от прохлады.
Утром, пока все её спали, Елена наведалась в душ, где по-быстрому, привела себя в порядок. И затем она распаковала «Оранг» и быстро собрав модули и лабораторию, подключила мобильный анализатор к сети и «скормила» ему несколько образцов.
В этот момент в дверь застучали.
– Товарищ старший лейтенант, это Иннокентий. Срочно.
– Дверь не заперта! – ответила Елена, откладывая небольшую пилу.
Войдя в комнату, Иннокентий приподнял бровь – на полу стояла куча странных приборов, больше похожих на небольшие радиоприёмники, в которые Елена загружала биологические образцы – изъятый из костей и вскрытого черепа – мозг.
Странные приборы сверкали какими-то лампочками и издавали странный гул и шипение – словно идущие вразнобой часы.
– Это что такое?
– Мобильная лаборатория «Оранг». Создана для исследования биологических образцов разного типа и анализа полученных данных, – ответила Елена. – Неплохая штука, жаль, что очень секретная, так что желательно не упоминать, что вы её видели.
– Так…Это понятно. А для чего вам эти фокусы с костями?
– Думаю, ваш врач именно с этой целью и доставал из костей мозг – исследовал, что в них нанесло кровью, когда хозяева костей были живы, – Елена потрясла головой и её длинные светлые волосы рассыпались по плечам. – Тьфу! Надо было в хвост закрутить… ну да ладно. В общем, смотрите – алкоголь впитывается в кровь, попутно прихватывая с собой всё, что в нём растворено – вот почему не рекомендуется при отравлении употреблять спиртное. Если эти люди напились алкоголя и употребляли наркотические вещества, то «Оранг» обнаружит их в тканях мозга, поскольку мозг – это тот орган, что снабжается кровью до последних мгновений жизни. А стало быть, если в крови есть какая отрава, то она осядет именно в мозговом веществе.
– А костный мозг зачем?
– Для сравнения с тем, что мы найдём. Там тоже что-то могло осесть… Да, кстати, что у вас такого важного?
– Вчера вы просили меня выставить охрану у морга.
– Простила.
– Ночью мы поймали двух типов, что пытались украсть кости. Можете себе представить?
– Могу. Я исходила из того, что если эти кости никто не тревожил несколько дней, значит все уверенны, что ваш врач ничего из них не «вынет». Не узнает. Но – тут прилетаю я, с набором своих приборов, что в десятки, раз превосходят возможности вашей лаборатории. И это может заставить кого-нибудь заволноваться – мало ли что я сумею узнать? Кто пытался похитить кости?
– Вы не поверите… Местные. Хэсты.
– Хэсты? – удивилась Елена.
Хэстами называли местное племя, что обитало в этих местах. Они больше были похожи на чукч, но антропологи уверяли, что это совсем не чукчи, пусть и очень похожие. Народец был тихий, спокойный, пробавлялся ловлей рыбы, китов и пушнины.
У поселения они закупали в основном лекарства – да и то самые примитивные – вата, бинты, нити для зашивания ран, а так же заказывали разные мелкие вещи типа ножей, крючков и гвоздей. Оружие они носили только для защиты от беглых зеков или «вольных старателей», которые зачастую вели себя хуже, чем самые «отмороженные» урки.
Илья успел рассказать Елене, что все проблемы с хэстами сводились в основном к спору из-за цен на шкур, или поставок некачественного товара. Ну и иногда девушки хэстов предпочитали «подрабатывать» в поселении – Иннокентий смотрел на это сквозь пальцы.
Подработка, кстати подразумевала не только «временное сожительство», но и мелкую работу – именно хэсты расшивали одежду некоторых обитателей поселения красивыми рисунками, на свои – народные темы.
Само собой разумеющимся было то, что в случае несчастного случая на охоте, хэсты привозили своих раненных в больницу поселения. И помощь им там оказывали без оглядки на их принадлежность к «народам Севера».
Вот почему слова Иннокентия были довольно странными для Елены – что заставило людей из мирного племени пойти на такую откровенную уголовщину?
…Схваченных хэстов Елена узнала сразу – вчера она видела их в лечебнице Боброва. Два молодых парня, в странных одеждах – поверх обычных парок из шкур они набросили жилетки из тонкой ткани, расшитые странными рисунками на тему каких-то птиц, животных и людей.
– Молчат, гады, ничего не говорят, – проговорил встретивший на пороге комнаты, где держали задержанных, мужчина. – Хо! Эт чего за красотка? Та самая старлей, которой мне все уши прожужжали?
Выглядел этот человек весьма мрачно – высокий, широкоплечий и очень мрачный, несмотря на аккуратную «шкиперскую» бородку и густы брови. Чёрная кожаная куртка и штаны из белой шерсти (явно медвежьей), выглядели на нём весьма необычно.
– Василий Закрежевский, – представился он. – Имею честь представлять на этом ледяном пупе земли дружину общественной безопасности.
– Ого. И часто здесь народ до вашей дружины ходит? – Елена протянула руку Василию.
Тот схватил её и как следует, правда без всяких там «свирепостей», тряхнул.
– Когда как. Вы, товарищ старлей, сейчас сюда угодили в самый, что ни на есть тихий сезон – большинство ребят на полевых работах, а молодёжь ещё не привезли. Так что тут тишина и спокойствие – и «до меня» бегают не так и часто – максимально, что может быть – драка пьяная или из-за спора о том, кто из художников ходил без уха – Ван Гог или Гоген. А вот тут смотри-ка…сцапали этих голубчиков – они у морга доски из стен осторожно выпилили и кости своровали, да в мешок. Ну, тут мы их и сцапали. И что главное – молчат, ничего не говорят. А по-нашему понимают, если что…
Елена, закручивая волосы в хвост, зашла в комнату и посмотрела на задержанных. Те, мрачно, посмотрели на неё, но промолчали.
– Это ученики шамана, – проговорила она. – Смотрите, какие на них одежды – ни один вор бы не полез воровать что-то, обрядившись в такие вот рубашки. Кстати. Они расшиты не просто красивыми картинками, а специальными рунами и надписями, которые, как я вижу, очень и очень древние. Вон у того парня на спине вышит знак, который в США, на Аляске, находили только у шаманов. А вон там явно обмотанные шкурками колокольчики – что бы приведений отпугивать. Оружие у них какое никакое было?
– Только вот это, – Василий показал короткую дубинку, сантиметров тридцать длинны, украшенную какими-то завитушками. – Но они даже не пытались ей нас бить. Да что там – даже достать не пытались, что бы нас ей треснуть.
– Может просто не успели, – проворчал сидящий в углу парень, чистящий ногти перочинным ножом. – Хотя, конечно странная дубинка. Что это?
Елена взяла дубинку с легкой брезгливостью и повертела перед глазами.
– Это ритуальная дубинка из бакулюма моржа или кита – сейчас не могу точно сказать что.
– Бакулюм?
– Это такая кость в организме многих животных – служит для поддержки… Мужских снастей.
Василий отбросил дубинку в угол и, выматерившись под нос, пошёл мыть руки.
Елена вздохнула и подобрала бакулюм двумя пальцами.
– В общем, служит для поддержки мужских снастей у зверей. У человека её нет. Считается сосредоточием мужской силы и служит важным ритуальным предметом у шаманов…
– А я смотрю, ты в этом деле разбираешься, – прогудел чей-то голос, а затем в комнату, сопровождаемый Бегемотом и Иннокентием, вошёл невероятно колоритный человек.
Он был невысокий чуть-чуть ниже Елены, и судя по всему, ненамного шире её в плечах. Оде он был в немыслимую одежду, сшитую из совершено разных по цвету и размерам шкур, да ещё украшенную бубенцами, бусами, стеклянными украшениями и ещё бог ведает чем – из-за чего сильно смахивал на убежавшую с детского утренника ёлку.
Самым удивительным было его лицо – оно было не просто жуткое, а ужасное – какой-то мастер-хирург отрезал ему нос, подрезал уши, так что они оттопыривались в стороны, и вставил вместо обычных зубов – какие-то керамические зубы, для создания которых явно были взяты зубы акул. Так же он сшил ему веки – причём не просто сшил, а судя по всему срастил их, как сращивают кожу для прикрытия ран или на косметических операциях.
В итоге получился жуткий, страшный человек, немного похожий на гоблина из английских сказок. Или на обычного шамана.
– Прошу прощения за моих дураков… – проговорил он, стукнув по полу посохом. – Это по моей вине они опозорили мой народ в ваших глазах.
– В смысле? Это ты им велел залезть к нам и своровать кости? – проговорил Иннокентий, постукивая кулаком по ладони.
– Нет. Просто я сказал, что пока эти кости находятся у вас в посёлке – то это плохо. Келе может прийти за ними… Кости жертв келе надо оставить там, где они нашлись, чтобы, когда он придёт за ними, то не сможет найти новых жертв, – проговорил мужчина.
– Грот! Что за чушь ты несёшь? – прорычал Иннокентий. – Опять твои мифы о каких-то снежных демонах?
– А те кости, что ты нашёл и привёз сюда – это тоже выдумка? – Грот оскалил зубы.
К своему удивлению Елена вспомнила, где она видела такие зубы.
– Это у вас, что за зубы? Случайно не «ясеневые стрелы»? – спросила она.
Грот замолчал, а затем повернул голову – его глаза зашевелились под зашитыми веками, а затем он дернул своими изуродованными ушами, став похожим на летучую мышь – сходство усиливалось его изуродованным носом.
– Кто ты такая? – спросил он таким тоном, что всем стало не по себе.
Елена ощутила, как у неё в ушах что-то засвистело – причем на самой грани слышимости, смутно различимый, давящий на нервы свист… Это уже было знакомо.
– Прекратите, – проговорила она и, наклонившись вперёд, постучала себя по ушам. – На меня ваши фокусы не действуют. Прекратите.
– Кто ты? – проговорил Грот, стукнув посохом об пол. – Призрак?
Елена покачала головой.
– Я знаю кто вы. Меня ваши фокусы, но признаю – уникальные фокусы, не напугают и не впечатлят. Я хочу знать, что знаете вы.
– Ты одна из тех, кто идёт дорогами мудрости… – Грот вздохнул и повернулся к Иннокентию. – Отпусти моих учеников, я останусь тут и поговорю с этой странной особой. Где ты нашёл её?
– У меня много друзей, – туманно ответил Иннокентий. – Василий – выстави этих парней на улицу и верни им их вещи. Кроме, конечно, костей. А мы тут побеседуем с Гротом, раз на него, впервые за всё время нашего знакомства, кому-то удалось такое впечатление произвести.
…Зайдя в первую попавшуюся пустую комнату, Грот сел на кровать и стукнул несколько раз по полу своим посохом.
– Только без своих шуточек, – предупредила его Елена. – Я немного знакома с теми, кто вам эти странные зубы вставил, и предполагаю, что вы не только ими отделались. Правильно?
– Возможно.
– А для начала беседы хочу сообщить, что герр Фуджир умер. Причём очень и очень давно, ещё в 1936 году. Его тело сгорело – и он уже никак не сможет причинить вам никакого вреда.
Грот содрогнулся всем телом и повернул голову. Его лицо, с зашитыми веками, «уставилось» на Елену, словно он видел её даже, несмотря на отсутствующие глаза.
– Он мёртв? – голос Грота стал странный – он явно с трудом удерживался от крика. – Он мёртв?
– Конечно. А то вы сомневались? Сколько вам лет было, когда вы попали к нему в его лаборатории в Германии?
– Мне тогда было всего пять лет,– проговорил Грот. – Слушай, ты очень много знаешь.
– Знаю. Ибо на долю моего учителя легла и необходимость искать следы того, что создал Фуджир.
– Ты меня не обманываешь? Этот безумный мясник, умеющий колдовать, и впрямь мёртв?
– Он мясник. Но не колдун. И да – он мёртв. Это точно.
– Хорошо, – проговорил шаман. – Ладно. Вижу, ты много знаешь, и мой рассказ не заставит тебя обвинять меня в грязной лжи… старый Грот не всегда был старым – однажды он был ребёнком. Моя семья услуживала тут тем, кто служил самому Царю. Тогда был Царь, и его люди искали тут разные вещички и камни, что имели высокую цену них. Однажды они нашли что-то такое, что привлекло в их лагерь живущих в горах келе. Эти призраки пришли ночью и уничтожили всех, кто набрался смелости потревожить их гибельный сон. Моя семья тогда пропала – я же спасся только потому, что услышав флейту – бросился убегать. Бежал со всех ног. Келе не погнались за мной – у них и тут было кого убивать.
Елена посмотрела на Иннокентия, а тот нахмурился.
О том, что в этих краях работали геологи ещё времён Царской России, было широко известно – но вот то, что одна из экспедиций была уничтожена какими-то привидениями – этого мало кто знал.
– Меня подобрали другие русские, те, что везли провиант и припасы тем, кого убил келе. Семьи у меня не было, так что меня спокойно взяли в слуги. Так я и прислуживал – по мере сил. А потом мой хозяин отправился в другой край мира – воевать в той войне, что вы знаете как Первая Мировая.
– А какое…– начал, было, Иннокентий, но Елена подняла руку, призвав его помолчать.
– В той войне я потерял своего хозяина, он бросил меня и убежал, когда противник напал на нас. А меня схватили, но из-за моей внешности, убивать не стали – передали ЕМУ. Фуджиру. Это имя вечно будет у меня в памяти, пусть он и нашёл свою смерть…. Если, конечно, ты говоришь правду.
– Это так. Не бойся привидений. Ты шаман – ты повелеваешь миром мёртвых. Чего тебе бояться? Что с тобой делал Фуджир?
– Кто такой Фуджир? – проговорил Иннокентий.
– Немецкий врач. Был одержим идеей создания сверхсолдат, при помощи смешивания животных и людей. После Первой Мировой Войны его одержимость переросла в сумасшествие, – вздохнула Елена, поглаживая хвост своих длинных, светлых волос. – Если я правильно понимаю, то Грот – один из его экспериментов. Фуджир любил экспериментировать над людьми… А ещё он был сумасшедшим гением. Поверьте – он умел то, чего не могут даже врачи нашего мира. Ходили слухи, что ему удалость найти некое вещество, которое он не мудрствуя лукаво, назвал «камнем Парацельса». Это вещество позволяло ему творить вот такие кошмары над простыми людьми.
– Это верно. Смотри, что он сделал со мной. Он лишил меня возможности видеть, отнял мой слух, но взамен дал мне возможность видеть не так, как люди… Я вижу всё вокруг себя. Без глаз. Я могу напускать на людей ужас и страх. Но я не знаю, как я это делаю. Но я делаю. Долгие годы я был в Германии глупой игрушкой этого безумца. Фуджир использовал меня, и таких как, я, для своих экспериментов, наполненных болезненным безумием и ужасами…
– Но как вы от него сбежали?
– Однажды я проснулся от грохота сражения – в лаборатории ворвались люди… вы знали их СС-овцы. Они убивали тех, кто охранял Фуджира или уводили их прочь. Меня тоже хотели убить, но Фуджир, искалечив меня, кое-что дал мне взамен – я атаковал этих злых людей своим даром и сумел убежать.
– Это он говорит о разгроме силами СС СА – «штурмовиков Рема» – его ещё называют «Ночь длинных ножей». 1934 год. Нацисты тогда разгромили своих самых серьёзных конкурентов – «штурмовые отряды» из ветеранов Первой Мировой Войны, – объяснила Елена Иннокентию. – Удар тогда был направлен по всей Германии, и СА просто не смогло отреагировать, и было уничтожено полностью. Под шумок этого военного переворота Грот и удрал.
– Верно. Три года я таскался по всей Европе, пока не вернулся в свои края, где, используя дары Фуджира, стал шаманом. Я стал чувствовать многое, в том числе и келе… Вы совершили ошибку, когда забрали эти кости – келе за ними вернётся. Обязательно, вот почему мои помощники, глупые мальчишки, попытались украсть их. Они хотели защитить вас. Прости их, Иннокентий.
– Кто такие келе? Это те, кто убили людей у Угодий Келе?
– Да. Келе там живут давно – они убивали многих людей на протяжении веков. Неужели ты думаешь, что только при тебе случилось то, что случилось? Это демоны – они приходят из мира Мёртвых, дабы насытить свои ненасытные чрева. Вы не сможете их увидеть – они прячутся за Завесой Смерти.
– Они невидимы? – удивилась Елена.
– Да. Их нельзя увидеть. Я слышал, что есть какой-то порошок… если его бросить на келе, то можно будет увидеть его на пару мгновений. Так же есть, какой-то напиток – если принять его, то можно будет узреть келе… только вот беда – потом ты уже не сможешь жить без этого напитка. Есть ещё какой-то «Каменный Глаз» – не знаю, что это – но это помогает увидеть мертвецов и чудовищ… – Грот закрыл глаза. – Иннокентий, я тебе советую убрать отсюда своих людей. Если келе решат прийти сюда, то многие погибнут.
