Айрин Серпента
Восстанавливая равновесие
Хельмут Гедлер
Неженка, милый мальчик, мамин любимчик… что он мог? Его тринадцатилетняя сестра была сильнее. Умнее. Сообразительнее. Но справится ли она с дядей Хайнсом, когда придёт её время преградить ему путь к деньгам? Дядюшка их хитрее дьявола. И очень, очень хочет денег отца.
Знает ли Бриттен, что брат не собирался убивать её, или её убедили в обратном? Теперь он для сестры всё равно что мёртв. Год, два, три в этой лечебнице, и он ничем не станет отличаться от мёртвого. Никогда не нахмурит грозно брови на неподходящих поклонников Брит, не возьмёт на руки её детей. Не заведёт своих собственных. Чёрт побери, у него даже секса ещё ни разу не было! И что, смириться теперь с пожизненным пребыванием в мерзком месте, куда его затолкала воля дядюшки? Девственности-то его, может, какая из медсестёр из жалости и лишит… Хел слабо ухмыльнулся. Сарказм – прибежище слабого разума.
Нежный, наивный… С этим покончено, пора меняться. Он должен защитить Бриттен. Сестре больше рассчитывать не на кого.
Глава 6
Утром пациент вроде чувствовал себя лучше, и сестра Файгофф заглянула к нему уже после одиннадцати, закончив уход за другими подопечными. Тарелки на подносе после завтрака стояли пустыми – Файгофф заметила и одобрила это; на поверхности воды в унитазе плавал едва различимый жёлтый порошок. Нажав для верности ещё раз на ручку спуска воды, сестра вернулась в комнату. Прикрытые веками внимательные карие глаза пациента наблюдали за ней, пока она занималась уборкой в комнате, передвигаясь между окном, столом, кроватью. Голос Хельмута прозвучал неожиданно для неё, очень тихо.
– Здесь можно говорить?
– Можно. Но осторожно, – Файгофф не повернулась, смахивая пыль с подоконника. – И лучше не шевелить губами. В комнатах нет записи, но могут наблюдать в глазок.
Тихий звук с кровати дал понять, что Хельмут учёл её предупреждение.
– Юлия…
Женщина дёрнулась, тряпка упала на пол. Присев за ней, она коротко взглянула на пациента.
– Не стоит так меня называть. Я и так немножко… вышиблена из седла.
– Почему вы заботитесь обо мне?
Она немного подумала.
– Есть люди, для которых эта клиника – самое лучшее из возможных мест. Но оно не ваше. Ваша жизнь только начинается.
– Надеюсь на это. Юл… ох, чёрт, мне надо узнать, всё ли в порядке с моей сестрой! С ней в доме осталась жить большая сволочь. И никого, кроме него. Юлия! Помогите мне. Бриттен Гедлер ван Нек, Лозанна.
– Как я узнаю о самой обычной девочке, находясь в Цюрихе?
– Самой обычной! – Хельмут горько усмехнулся. – Если бы так, ей не грозила опасность, меня бы здесь не было. На кону – миллионы франков. Найдите в справочнике телефон и позвоните в наш дом. Спросите у дворецкого или экономки – кто снимет трубку, всё ли в порядке с мадемуазель Гедлер ван Нек. Позвоните!
Собрав посуду, Файгофф покинула комнату. Она выглядела недовольной, только для Хела это не имело значения. Он знал, что медсестра услышала его.
Для звонка Файгофф пришлось выехать в город, она не готова была отвечать на вопросы руководства клиники, которые неизбежно возникли бы после расшифровки счёта за телефон.
Когда на другом конце провода сняли трубку и поприветствовали её по-французски, Юлия запоздало сообразила, что французского-то она и не знает. Оставалось надеяться, что абонент знает немецкий.
– Guten Tag, – неуверенно поздоровалась она. – Ich möchte Fräulein Gedler sprechen…
Поняли её или нет, но в трубке раздался голос девочки-подростка.
– Wer ist das? – слишком мелодично для родного языка Юлии, переливчато проговорила она.
– Вы здоровы, фройляйн Гедлер? – Юлия не собиралась раскрывать себя.
– Ну… да, – девочка, похоже, растерялась. – Кто это?
– Друг вашего брата. С ним всё будет хорошо. Остерегайтесь человека, который живёт в одном доме с вами.
Не прощаясь, Файгофф повесила трубку. И что делать теперь?
Хельмут Гедлер, оказывается, уже всё решил за неё.
– Я должен бежать отсюда. Я ничего не знаю в этой местности, но справлюсь. Я должен бежать. Мой долг – обелить своё имя и защитить Бриттен от дядюшки.
– У тебя есть план? – Файгофф смотрела в окно – никто не должен был видеть, как шевелятся её губы.
Сев на кровати, Хельмут угрюмо таращился на свои ноги в больничных тапочках.
– Пока нет.
– Давай думать. Дай мне недельку на планирование, – Файгофф сама не могла понять, что заставило её ввязаться в эту авантюру с побегом, но уже ощущала себя в преступлении по самые уши.
– Я помогу тебе сбежать. Сделаю для этого всё возможное. Но всё будет напрасно, если тебя схватит полиция прямо за воротами клиники.
– Я тоже буду планировать, – заверил её Хел.
Глава 7
– Уйдёшь из клиники в одежде санитара, – отдавала последние распоряжения Файгофф, сама себе напоминая генерала. – Одежду я принесу накануне, спрячешь под матрасом. Охрана сменяется в шесть, выйдешь из комнаты заранее, закроешь снаружи дверь комнаты и спрячешься в туалете. На кровати оставь вместо себя свёрнутое одеяло – охранник, который дежурит в день, имеет привычку заглядывать в глазок, проверяя, заперта ли комната. Ночной охранник ленив, он убегает домой сразу, как появляется сменщик, поэтому на посту какое-то время никого не будет. Калитка для служащих тоже не охраняется. У внешней стены ограды найдёшь пакет с обычной одеждой, но униформу там не оставляй. Войдёшь в Кюснахт – до него триста метров, спрячешься, переоденешься, форму санитара положи в мусорный бак. И иди в сторону Альте-Ландштрассе, маршрут я начертила тебе на салфетке. Ты будешь выглядеть, как обычный работяга, едущий на работу в Цюрих. До него около семи километров. На Альте-Ландштрассе сядешь на автобус, на котором будет табличка «Цюрих». В городе затеряешься, пока не утихнет шум.
– Я предпочёл бы вообще уехать из страны, – проворчал Хельмут. Он выглядел хмурым и сосредоточенным, взгляд потерял то рассеянно-наивное выражение, которое сопровождало его всегда.
Файгофф только пожала плечами.
– Ты нелегал, без паспорта. Ещё можешь прибиться к какой-нибудь из диаспор переселенцев, но уехать из страны, улететь? Во всяком случае, в Цюрихе есть аэропорт, называется Клотен. От центра города до него тринадцать километров, с вокзала ходят автобусы до аэропорта. Я дам тебе денег на первое время, хотя и не очень много, – извиняюще добавила она.
Хельмут положил пальцы на её руку, тёплую, мягкую, покрытую веснушками.
– Юлия… никто ещё не сделал для меня так много, как ты. Даже моя мать. У тебя будут неприятности?
– Из-за твоего побега? – женщина скупо усмехнулась. – А я-то здесь при чём?
– Как я смогу отблагодарить тебя?
Медсестра долго смотрела на привлекательного парня, разбередившего её сердце. Вздохнула.
– Тем, что не сразу попадёшься в лапы полиции. Второй раз тебя отправят уже не сюда. Ну, а если всё пройдёт успешно, тебе удастся выжить и отомстить… восстановить справедливость, – поправилась она, – просто пришли весточку.
Глава 8
Большой… большой… просто огромный… Хельмут оглядывал нижний уровень аэропорта Клотен, стоя у входа сразу за раздвижными дверями. Везде арки металлоискателей, плечистые парни в форме службы безопасности заняты своей повседневной работой. Их цель – выловить злоумышленников, Хельмут Гедлер себя к таковым не относил, но попасть в сеть вместе с остальной сомнительной рыбкой мог запросто. Ни документов, ни багажа, на лице – идиотское выражение растерянности. Чем не кандидат на личный досмотр? Лучше скорее наружу, пока на него не обратили более пристальное внимание! И Хельмут благоразумно последовал собственному совету.
Но он не отказался от мысли покинуть Цюрих воздушным путём. И только сегодня, пока руководство клиники ещё не сообщило его дяде о побеге племянника. Завтра уже у всех полицейских будут его фотографии, и они станут ещё более внимательными. О том, что директор клиники, боясь обвинений со стороны герра Штольца и правосудия, просто объявило о смерти пациента и захоронило под его именем неизвестный труп, он узнает лишь десять месяцев спустя, читая хронику сестры на её странице в социальной сети. Сейчас же следовало бежать. Лучше дальше.
Обходя здание аэропорта, Хел неожиданно для себя обнаружил калитку на лётное поле, и она была открыта. Решив покритиковать недочёты в работе службы безопасности Клотена позже, юноша прошёл через неё. В отдалении он видел могучие птицы-самолёты, тележки погрузчиков, автобусы с пассажирами и пустые, стоящие в ожидании команды. В его одежде его легко можно было принять за грузчика, вот только – Хел оглядел себя – разжиться бы фирменной курткой работника аэропорта. Впрочем, его внимание тут же переключилось на вертолёт с открытыми дверцами, стоявший шагах в ста правее него. Вокруг вертолёта ходит пилот, явно готовящийся к взлёту. Вот бы пробраться в хвостовой отсек и спрятаться в багаже! Куда бы он ни летел, для беглеца всё хорошо. Прежний Хельмут ударился бы в эмоции и переживания. Новому было некогда.
Короткими перебежками, пользуясь моментами, когда внимание пилота было отвлечено, парень придвинулся к корпусу вертолёта. Он забрался внутрь, как только пилот вступил в неторопливую беседу с водителем погрузчика. Зарылся между тюками и ящиками в хвосте салона и начал молиться. А потом сам не заметил, как уснул.
Воздух уже разрывал довольно громкий шум, когда Хел открыл глаза, вертолёт покачивало, из чего следовал вывод, что они находятся в воздухе. В желудке Хела бурлило, он ел последний раз вчера вечером, сегодня еду с успехом заменял адреналин. Но сейчас Хел расслабился, и организм требовал своё. Попробовать уснуть снова? Но ведь на самом деле он далеко не в безопасности, и не будет ещё много, много времени. Вот приземлится вертолёт, если повезёт, Хел выберется из него, не замеченный полицией, местными жителями, охранниками. В какой стране он окажется? Сможет ли что-то приобрести там на швейцарские франки, выделенные ему доброй Юлией? Проблемы только начинаются…
Сквозь шум мотора Хел слышал высокий женский голос, беспрестанно что-то говорящий – он напрягся – вроде бы по-английски. Голос стал ближе, женщина прокричала о необходимости проверить сделанные покупки – и Хел ослеп от хлынувшего на него дневного света. Минуту он смотрел в кукольные глаза женщины, уставившейся на него, парализованный ужасом точно в той же степени. Крик женщины взлетел до небес – хм, они вроде и так в небесах… Хел обхватил будущую заложницу за шею, развернув к себе спиной, и ощутимо ткнул её в бок оттопыренным большим пальцем.
– Убью, если не заткнёшься! – прорычал он на языке Шекспира и миссис Тэтчер.
В салоне вертолёта, кроме вопящей дуры, оказалась только ещё одна девушка, довольно молоденькая. В первый момент она испугалась, вскочила, стремительно побледнев.
– Миссис Скретч! – пискнула, хватаясь за горло.
– Сесть! – самым неприятным голосом, на который был способен, скомандовал Хел. Девушку, по правде говоря, пугать не хотелось, она была довольно хорошенькой. Однако на кону стояла жизнь.
Юная пассажирка медленно опустилась в кресло. Она была в короткой юбке-карандаше, от этого движения открылись округлые коленки, формой которых Хел заинтересовался почти против воли. Дорогущие чулочки – дешёвые так не блестят и не облегают ножки с такой ловкостью. Розовая блузка с рюшами и вышивкой – дурацкий фасон, но весьма подходящий под прямые чёрные волосы. Не девушка, а коллекционная фарфоровая куколка! И «куколка» взяла себя в руки.
– Что вам сделала миссис Скретч? – морозящим голосом задала очень важный вопрос она. И Хел ответил исчерпывающе.
– Совершенно ничего. Мне надо покинуть Швейцарию без проблем и без преследования.
Девушка откинулась в кресле, забросила ногу на ногу – Хел, словно пришибленный, уставился на мелькнувшие на миг розовые трусики.
– Вы её уже покинули. Мы пересекли воздушную границу. Что собираетесь делать далее?
– Где мы летим? – Хел кинул взгляд в иллюминаторы, но ничего не разглядел, кроме облаков.
– Судя по времени, – девушка посмотрела на часы, – где-то над Сербией. Потом Македония, Греция и – voila! – Кипр.
– Вы летите на Кипр?
– Да. И я не планирую пополнять население моего острова нелегалами. Так что полиция будет вас ждать, если вы не отпустите немедленно бедную миссис Скретч! – голос возвысился, в нём прозвучали командные нотки.
Хел часто имел дело со своим отцом, так что он только саркастически усмехнулся.
– Вы хотите сказать, мисс, что если я отпущу её, вы согласитесь представить дело так, будто всего лишь милостиво захватили попутчика?
Девушка слегка нахмурила лобик, отчего Хел сделал вывод, что английский язык для неё всё-таки не родной.
– Нет, – наконец ответила она. – Вы совершили преступление. За преступление надо отвечать.
– Какая умная! – Хел оскалился. – А если я убью вашу миссис Скретч?
Девушка пожала плечами.
– Да и пожалуйста. Она мне всё равно уже надоела.
– Мисс Чери! – жертва была возмущена. Не меньше, чем начинающий террорист, пожалуй. Но имя ему определённо понравилось.
– Мисс Ви-шен-ка? – с расстановкой повторил он. Девушка посмотрела на него с неприязнью.
– И что? Мне с таким именем всего лишь жить, а вам – сидеть в тюрьме, как бы вас там ни звали.
Хел медленно покачал головой.
– Тюрьмы не будет. Мы не полетим на Кипр. Я не полечу. Мы совершим экстренную посадку. Где угодно, кроме официальных аэропортов. Лучше всего в диких затерянных местах.
– Он тычет в меня пистолетом, мисс Чери! – плаксивым голосом пожаловалась миссис Скретч.
– Да и поделом вам! – девушка явно разозлилась. – Чего вы полезли в этот багаж? Как мне теперь объяснять отцу, если вертолёт потерпит крушение в этих горах? Выкину вас обоих на парашюте – и привет! Здесь негде садиться, – она обратилась напрямую к агрессору, сверля Хела глазами тёмно-карего цвета, и вправду с рубиновым оттенком.
– Я согласен на парашют, – спокойно отозвался тот, стараясь скрыть, что ни разу в жизни даже не видел этого изобретения.
– Вот только ваша миссис Скретч пойдёт со мной. Для гарантии. Я убью её, как только пойму, что вы сдали меня полиции.
– Я боюсь высоты, мисс Чери! – закудахтала та. – У меня слабое сердце!
Девушка сжала губы.
– Чёрт с вами. Вам же всё равно, кто будет заложником? Я пойду.
– Нет, мисс Чери, нет! – женщина была в ужасе. – Ваш отец убьёт меня!
– Выбор-то небольшой: вы или я. Я подготовлю парашют, – она направилась в хвостовой отсек, Хел с миссис Скретч развернулся так, чтобы держать её в зоне видимости. Помявшись, он задал очень важный вопрос.
– Мы сможем прыгнуть с одним?
Девушка не удивилась. Разогнувшись от рюкзака, в котором, видимо, и находился свёрнутый парашют, она откинула с лица прямые чёрные волосы, внимательно оценила телосложение Хела.
– Полагаю, что да. Во мне пятьдесят один килограмм, и вы недалеко ушли от меня.
– Около семидесяти.
– Сможем. Хотя сам вопрос наводит на размышления.
– Поменьше думай, красавица. Слишком умных замуж не берут.
К его удивлению, девушка залилась звонким смехом.
– О, меня возьмут! – заверила она. – Ещё и умолять будут, чтобы согласилась… но это лирика. Вопрос более важный – очень важный, мистер, для вас: что вы планируете сделать со мной на земле?
– Вы будете моей гарантией безопасности. Как только выберемся в какой-нибудь населённый пункт, я отпущу вас целой и невредимой.
– Нет, мисс Чери, нет! – миссис Скретч причитала, словно дервиш, раскачиваясь взад и вперёд и очень затрудняя тем самым Хелу контроль над собой.
– Усадите её в кресло, пристегните и свяжите ей руки, – скомандовал Хел. Руку с оттопыренным пальцем он держал в кармане, чтобы казалось, что он вооружён. Девушка не выглядела напуганной, пожав плечами, она повиновалась. Потом переобулась сама, достав спортивные туфли из-под сидения. Хел восхитился её практицизмом. Действительно, прыгать с парашютом на высоченных каблуках ужасно глупо.
– У меня нет брюк, – девушка огорчилась. – Хотя бы свитер найду. И мне надо отдать распоряжения пилоту.
– Обойдётесь, – она слишком ему нравилась, и оттого Хельмут был груб.
– У вас будут большие неприятности, если я этого не сделаю. И это не угроза, а обещание.
– Что вы намереваетесь сказать ему?
– Моему отцу через него. Он должен сказать моему отцу, что я отправилась в пеший горный поход с друзьями. На две-три недели. И позвоню отцу сразу, как только смогу.
– Вашу версию сразу разрушит вот это жалкое создание, – Хельмут кивнул на хнычущую в кресле миссис Скретч.
– Она не… мой работник, – возразила девушка. – Пилот высадит миссис Скретч в аэропорту Афин и распрощается с нею.
– Так она для вас ничего не значит? – не поверил Хел.
– Она человек, – девушка надела наушники для переговоров, быстро заговорила на незнакомом гортанном языке.
Спустя десять минут самолёт начал снижаться. Девушка уже стояла наготове, со сложенным парашютом в руках.
– У меня есть сертификат по прыжкам, – отрывисто заговорила она. – Но, может быть, вы хотите быть ведущим…
– Лучше вы, – Хел покосился на парашют в священном ужасе.
Мисс Чери только кивнула, без выводов и зубоскальства.
– Вам придётся освободить миссис Скретч – кто-то должен закрыть дверь вертолёта после нашего прыжка. Иначе машина упадёт.
Не спуская глаз с невольной напарницы, Хел развязал руки англичанки в кресле, но ремень безопасности расстёгивать не стал.
– Надевайте рюкзак, – скомандовал он. – Дамочка сама выберется, когда мы прыгнем. Иначе вы просто толкнёте меня в спину и с чистой совестью помашете вслед.
Девушка дёрнула плечом, но в её глазах на миг зажглись и погасли красноватые искорки. Она застегнула на талии пояс для инструментов:
– Кое-что из первой необходимости, -
натянула на плечи лямки рюкзака.
Пилот поднял руку и дважды стукнул в плексигласовое стекло, разделяющее салон и кабину.
– Пора. Парашюта для прыжков в тандеме здесь, разумеется, нет, поэтому будем импровизировать, – она обвязала талию начинающего бандита грубой верёвкой защитного цвета, напоминающей вожжи для лошадей. – Если эта штука выдержит, она не даст вам безнадёжно отстать от меня. Не выдержит… – Чери оглядела парня с ног до головы, задержавшись глазами в глаза с недоброй улыбкой, – судьба ваша такая. Отскребать с гор Албании никто никого не станет.
Хел кивнул в знак понимания. Сердце его колотилось, как безумное. Это настоящая жизнь? Не удивительно, что мама предпочитала держать его в вате. Девушка обхватила его одной рукой за талию и толкнула наружу спиной вперёд. В воздухе она сразу расставила руки и ноги «звездой», но падение происходило стремительно. Хельмут предпочёл, падая, закрыть глаза. Всё одно погибать…
Его тело тряхнуло, когда девушка вцепилась в него обеими руками.
– Кретин! – срывая голос, проорала она в ухо. – Держи меня за пояс!
Это не Хел судорожно обхватил тоненькое тело, а его инстинкты. Сам парень не мог ни двигаться, ни дышать, ни говорить.
– Держись, сейчас рванёт! – снова кричала Чери. Она нажала кнопку раскрытия парашюта. Ткань стремительно высвободилась у неё над головой, и хотя она была просто однотонного цвета, ничего интересного, на этом явлении Хел понял весь смысл чуда воскрешения Иисуса Христа. Губы мисс Чери коснулись его уха, и ей всё равно приходилось кричать.
– Ноги подогни, когда у земли будем, а то сломаешь! И на бок сразу падай, катись!
Конечно, он не смог скрыть от неё своего вопиющего, абсолютного непрофессионализма. Хел даже не успел огорчиться по этому поводу – земля неожиданно оказалась от них на расстоянии трехэтажного дома, будто с крыши родительского особняка на парк Эрмитаж смотрел. Хел в ужасе заорал. Чери ударила его по плечу.
– Ноги! – напомнила криком в самое ухо. Земля ударила с силой первобытных богов, правая лодыжка Хела хрустнула и подвернулась, парень завалился на бок, увлекая за собой Чери и купол парашюта.
Некоторое время он пребывал в почти бессознательном состоянии, едва слыша резкие отрывистые слова – девушка искала выход из спеленавшей их ткани. Выбравшись на свободу, мисс Чери безжалостно дёрнула часть парашюта, на которой валялась жертва первого в жизни прыжка. Террорист-неудачник скатился на траву и застонал. Чери склонилась над ним.
– Как у тебя дела, недоразумение?
– У меня нет ног, – парень осторожно открыл один глаз, подумал. – И рук. Ещё я сломал шею.
– Theos mou! – Чери зарычала. Теперь ей предстоит нянчиться с этим младенцем, счастье какое.
– Все твои руки и ноги при тебе, это всего лишь последствия эмоционального шока. Первый раз прыгал?
– Ага, – глаз парень снова закрыл, но скулы его порозовели. Он явно боялся насмешек со стороны Чери, столь явно, что девушка предпочла разочаровать его. Тот, кто считает, что детство среди братьев укрепляет иммунитет и затачивает острословие, не рос в обществе трёх сестёр. Старших.
– Хорош, поднимайся, задницу простудишь, – Чери протянула руку лежащему, но обошлась без лекции на тему, как влияет температура земли на функции репродуктивной системы. Какое ей дело до его будущих детей?
Блондинчик, охая, собрал в кучку руки и ноги, кое-как начал вставать, держась за Чери. С громким шипением выпустил воздух сквозь зубы. Заковыристо выругался по-французски.
– Я ногу сломал, – спокойно сообщил он.
Чери только всплеснула руками. Встав на колени на землю, она ощупала лодыжку парня сквозь штанину рабочего комбинезона. Хел угрожающе покачивался над ней.
– Не вздумай упасть на меня, – зловеще предостерегла его девушка. – Если меня не будет, ты сразу станешь добычей диких зверей.
Парень панически заозирался.
– Где они? Где?
Чери почувствовала себя отомщённой.
– Ты наврала мне! – парень с негодованием уставился на её улыбку.
– Самую малость. Здесь горы, в горах водятся медведи и прочий рогатый скот. А перелома у тебя нет. Есть небольшой вывих. Завтра сможешь идти, а идти нам придётся далеко. Я так понимаю, что опыта выживания в горах у тебя тоже нет?
– Весь мой опыт заключается в прогулках по берегам Женевского озера, – буркнул Хел, отважно встречая её укоряющий взгляд. – И перестань, пожалуйста, говорить мне «ты». Меня зовут Хельмут.
– Хельмут, Хельмут, крошка Хел…
Парень ласково заулыбался.
– Да ты сама крошка. Может быть, даже моложе меня.
Чери отряхнула руки.
– Об этом мы поговорим в другой раз. А сейчас оценим наше положение. Судя по видам и типу роста деревьев, а также по влажности почвы, – она несколько раз топнула по зелёной траве, та промялась в ямку, – мы приземлились совсем близко от воды. Это должно быть озеро Преспа, Микри-Преспа. Да, – ловким движением Чери прихлопнула на своей руке комара. Хельмут смотрел на неё во все глаза. И это избалованная двадцатилетняя девчонка, дочка богатого папаши?
Чери рассеянно огляделась.
– Ночевать будем здесь. Если бы не топорное приземление одного из нас – не будем показывать пальцем, мы попробовали бы уже сегодня добраться до любой горной деревеньки. Но не судьба. Садись, от тебя сегодня пользы мало, а я попытаюсь соорудить палатку из парашюта.
Желудок Хельмута громко заурчал. Чери уставилась на него.
– Я со вчерашнего дня не ел, – парень предпринял попытку оправдаться. Чери засунула руки в свой пояс.
– С едой у нас совсем плохо – три плитки шоколада и половина багета. Я приехала в аэропорт сразу после окончания сессии, была голодна и грызла его по пути. Думала пообедать в Афинах. И ещё есть полулитровая бутылка с холодным чаем.
Она протянула Хелу слегка зачерствевший хлеб, помолчала, глядя, как парень жадно рвёт его на куски зубами.
– Если завтра не встретим жилья, придётся идти за водой к озеру.
– А какой сессии? – с набитым ртом пробубнил парень. – Ты, что, студентка, учишься в Цюрихе?
Девушке отвечать не хотелось, однако воспитание мешало промолчать. Она вздохнула.
– Я эколог, работаю в специальном комитете ООН. В Цюрихе проходила выездная сессия.
Хельмут Гедлер воззрился на неё с искренним уважением. И изумлением.
– Вишенка, кто же тебя до срока выпустил из-за школьной скамьи?
В ответ он получил ледяной, высокомерный взгляд.
– Мне двадцать четыре года, мистер, у меня степень магистра по экологии и природопользованию. А если ты, нетопырь кривоногий, ещё раз назовёшь меня Вишенкой, я сброшу тебя со скалы. Запомни: меня зовут Черил. Че-рил. Алессандрос.
Хел поднял руки, признавая своё поражение.
– Мисс Черил, не убивай до конца. Я – Гедлер, Хельмут Гедлер.
– Мне это не интересно, – высокомерно отвернулась девушка. – Доведу тебя до Заградца и брошу там, как испорченный груз.
– Стерва.
– Кретин, – не осталась в долгу Черил. Села рядом с Хельмутом на парашютную ткань. – А теперь давай спать. Выходим с рассветом.
