Айрин Серпента
Восстанавливая равновесие
Она вернулась в ванную и включила фен, встав перед зеркалом. За спиной возникла фигура Эрика, он деликатно отобрал у неё щётку для волос.
– Позволь мне, – голос был мягким, интимным. Расчёсывание волос невероятно эротический процесс, если обходится без рывков и боли. Эрик Берндт умел.
Под тёплыми струями воздуха из фена, деликатными движениями щётки по волосам Нума закрыла глаза, позволила себе расслабиться. Внутри неё всё трепетало, как клубничное желе. Что, если, отложив фен, он обнимет её своими сильными руками, медленно раздвинет полы халата, под которым ничего нет, сожмёт ладонями её груди… В комнате нет кровати. Эта мысль неприятно отрезвила сознание Нумы, к тому же фен Эрик действительно отложил. Но только прижался щекой к тёплым волосам Нумы, тихо шепнул:
– С этого момента ты обращаешься ко мне по имени и на «ты».
Приказание опять взбудоражило её – до сих пор всем и всегда приказывала только Нума. По статусу… Вывернувшись из полуобъятий, она отошла в сторону. Лицо подёргивалось эмоциями.
– Как ты не понимаешь, я не могу… секса не будет!
Намёк на улыбку на губах Эрика.
– Я разве упоминал о сексе?
– Чего ещё ты можешь хотеть?
– Тебя. Целиком и полностью.
– Я принадлежу моей родине!
– А я ей не конкурент. И увозить тебя отсюда не собираюсь. Скорее сам переберусь жить на Кипр.
Нума с неверием уставилась на него, даже рот приоткрыла.
– Ты мог бы… Но светская жизнь Европы…
Выражение глаз мужчины стало жёстче сапфира.
– Ты путаешь меня с кем-то другим. Я светской жизнью не увлекаюсь. Только лишь строю отели.
– Да… – Нума медленно провела рукой, будто снимая с лица паутину, – извини… я перепутала…
Эрик направился к выходу.
– Куда ты? Поешь.
– Интимного пикника у нас не получится. Хочу остаться один и подумать, зачем ты то манишь меня к себе, то отталкиваешь. Это кокетство или реализация какого-то комплекса, или страх…
– Ты безжалостен, – упрекнула его Нума. – Мстишь мне за то, что я отказала тебе в сексе? Но я – политик, и моё решение должно быть выгодно моей стране.
– Попроси папочку подыскать тебе мужа преклонного возраста и королевских кровей, – в синих глазах Эрика не было юмора. – Тогда ты одним браком прихлопнешь несколько мух – покровительство другой страны для Кипра и муж-импотент не будет тревожить тебя в постели. Так, кто у нас из правящих монархов достаточно стар?
Губы Нумы дрожали.
– Убирайся вон, – с трудом выговорила она. – Если понадобишься мне, я пришлю за тобой стражу.
Впервые Берндт не нашёлся что ответить. И он с удовольствием хлопнул дверью.
Глава 20
Стражу-не стражу, но секретаря она прислала за ним уже через пару дней. Вне зависимости от благих намерений Нумы, нить их отношений плелась всё прочнее, события развивались. Обнаружив Эрика Берндта в отеле за исправлением мелких недостатков в макете будущего шедевра, Игнасиус мрачно буркнул:
– Собирайтесь, госпожа зовёт.
Берндт аккуратно подправил ногтём газон между зданиями.
– Я могу не поехать?
– По мне, – секретарь вспылил, – хорошо бы, чтобы вы вообще провалились к ядру Земли! Зачем я только заговорил с вами на том приёме? Из-за вас она сама не своя.
Всё внимание Эрика было по-прежнему на макете отеля.
– Возможно, твоя госпожа поняла, что она прежде всего женщина?
– Нельзя ей быть женщиной! Она Королева!
– Откуда появятся новые королевы, если она не родит ребёнка? Королевским эдиктом этого не сделаешь.
Секретарь застыл с открытым ртом. Такого соображения ему в голову явно не приходило.
– Поехали, – Эрик цапнул со стула по пути куртку. – Нехорошо заставлять даму ждать.
Охрана пропустила машину секретаря без вопросов, в доме – дверь не была заперта – их никто не встретил, лишь в дальних дверях мелькнуло чьё-то лицо. Узнав Игнасиуса, человек кивнул и исчез.
– Где все домочадцы? – Эрик с недоумением огляделся. – Пусто, как в спальном районе в рабочий день.
Игнасиус не ответил. Взяв гостя за плечо, он повёл его к широкой каменной лестнице в подвал.
– Вам сюда.
– Меня похищают? Как интересно.
– Я не додумался до такого, – секретарь выглядел искренне огорчённым.
Двери внизу были совсем не характерными для подвала, скорее для бомбоубежища – двойная сталь и кодовый замок.
– Это лаборатория госпожи Алессандрос, – лёгкая судорога, исказившая лицо секретаря, дала Берндту основание думать, что Декер даже в мыслях не осмеливается назвать госпожу по имени. Он отложил этот факт в память.
– Лаборатория госпожи, – повторил без всякого выражения.
Дверь открылась, как только замок подчинился введённому Игнасиусом коду.
– Здравствуйте, здравствуйте, мистер Берндт! – навстречу им поднялась со стула Нума, одетая в простой домашний светло-серый костюм. Левой рукой она взяла со стола и водрузила себе на голову картонную шляпу волшебника, остроконечную, разрисованную звёздами. Громко щёлкнула резинка под подбородком.
– Добро пожаловать на сеанс магии с разоблачением!
Декер шёпотом выругался. Нума блеснула глазами.
– Свободен.
Вздохнув, тот поклонился, очень низко, и так же, не разгибаясь, попятился к двери. Исчез за ней.
– Ты знаешь, что он влюблён в тебя? – спокойно задал свой вопрос Эрик.
Нума строптиво передёрнула плечами.
– Многие воображают, что влюблены в меня. Что же теперь, всем отвечать взаимностью? Игнасиус путает любовь с благоговением, пусть для начала разберётся в себе.
– А я что с чем путаю? – Берндт крепко взял женщину за локоть.
В глазах Нумы мелькнула неуверенность.
– Боюсь, что ты принимаешь меня за бродячего фокусника. Ну что ж, я готова открыть тебе секреты моего ремесла.
– Что у тебя здесь? – Берндт огляделся, задерживая взгляд на ретортах с жидкостями, горелках, приборах и мониторе компьютера.
– Здесь, – признание явно давалось Нуме нелегко, – подводная часть айсберга, тёмная сторона Луны.
– А если без аллегорий?
– В этой лаборатории происходит вся подготовка к чудесам, творимым Королевой Нумой.
Эрика осенило.
– Ты химик!
Женщина оскорблённо глянула на него.
– Не просто химик. Я доктор химических наук. И получала я свою степень в Йеле. Могла бы поближе, – спокойнее добавила она, – например, в Афинах, но это должно было оставаться тайной за семью печатями.
– Прикольно, – Эрик протянул руку к реторте, жидкость в которой булькала и меняла цвет под воздействием нагревания.
– Не трогай! И это тоже, – спустя секунду добавила Нума. Она рассеянно сняла с головы дурацкую шляпу. – Пойдём наверх, я хочу чаю. И ты сможешь задать мне любые вопросы по секретам мастерства.
– А серебряная дорожка в зале суда?
– Просто состав на основе фосфора.
– Огонь на твоих волосах был настоящим?
– Да, но волосы были покрыты специальной смесью, предохраняющей от возгорания. И платье тоже.
– А как ты заставила этого человека побежать к тебе? Он чуть не околел от ужаса.
– Такое впечатление и задумывалось. Здесь надо начать с общего сценария суда. Торн, мой… судебный секретарь, что ли, тот, кто оглашал дело, всегда заранее встречается с желающими прийти ко мне. Я заочно выношу решение, но люди хотят не столько справедливости, сколько королевского суда. Торн расставляет их всегда в одинаковом порядке – справа тот, в чью пользу будет решено дело, слева проигравший. И не считай, пожалуйста, этого человека жертвой тирана. Зачастую там стоит лжец, вор или насильник.
– Ты не передаёшь полученную информацию в полицию или обычный суд?
– Это не входит в мою компетенцию, – отрезала Нума. Смягчившись, добавила. – Как правило, виновный в смертном грехе человек после визита ко мне или сам решает свою судьбу, или же ему помогают принять решение односельчане. Так вот, о чём я…
Она отпила чай из чашечки тонкого фарфора, вытянула ноги.
– Ты видел, наверное, что все эти люди приносят мне корзины с цветами. В руках приносить цветы нельзя, это считается неуважением. Перед тем, как впускать людей в зал суда, к ним подходит помощник Торна и суёт проигравшему в корзину брусок металла. В руке у меня – мощный магнит с переключателем. Ещё пояснения нужны?
– Да, – Эрик чувствовал, что его любопытство лишь разгорается. – Твои голуби…
– Выдрессированы лететь к человеку в белой одежде, стоящему на определённом месте.
– А помнишь, когда мы познакомились, ты зажгла огонь на руках…
Утомлённый вздох.
– До чего же у тебя хорошая память! Все секреты, которые я разрабатывала годами, хочешь за раз узнать. Я приклеиваю на кончики пальцев левой руки специальные накладки из серы – как на спичечных коробках. Если ими резко чиркнуть друг об друга, происходит возгорание. Ненадолго, примерно сколько горит спичка.
– А вот ещё вопрос…
Нума приняла вид замученного студентами профессора.
– Зачем тебе всё это?
– В каком смысле зачем?
– Ну, эта игра в популярную химию.
– Интересно же! И людей порадовать.
Эрик встал за её спиной, и Нума сразу напряглась, села прямо, подобрала ноги. Этот человек заставлял её нервничать.
– А я думаю, дело не только в этом, – вкрадчиво шепнул Эрик. – Разве твоя бабушка передала тебе секреты фокусов?
Напряжённый рот Нумы дрогнул в слабой улыбке.
– Придумаешь тоже, бабушка! Королева Ив была истинной королевой, никакой нужды в зрелищах она не испытывала.
– Понятно, – Эрик без разрешения запустил пальцы ей в волосы, начал массировать кожу головы. Нума расслабилась – и совершенно напрасно.
– Значит, ты полагаешь, что зрелищные эффекты добавляют авторитета твоим решениям? Ты не уверена в их мудрости? Или не уверена в своём праве выносить их?
Нума дёрнулась, только лишь причинив себе боль.
– Негодяй! – прошипела. – Я делюсь с тобой самым сокровенным…
– А я, – Эрик нежно лизнул её ухо, – помогаю тебе обрести уверенность, которой ты заслуживаешь. Никогда я не встречал более умной, щедрой, великодушной женщины…
– Секса не будет! – напомнила Нума.
Берндт улыбнулся ей в волосы.
– Обязательно будет. Я способен ещё подождать, – и утаил он от своей королевы всего один факт – что его терпение истощалось.
Глава 21
Следующий уик-энд Эрик провёл в Никосии, готовый придумать для Нумы правдоподобное объяснение, зачем он едет туда. Госпожа Алессандрос не заинтересовалась его планами и вообще уже неделю пребывала в стервозном настроении, отчего Эрику хотелось придушить её, как Отелло, на замок которого они ездили полюбоваться в Фамагусту. Как всегда, под охраной, Эрик начал уже привыкать к постоянному присутствию рядом двух посторонних человек. В плане усиления интимности их отношения с Нумой застопорились, будто достигнув какого-то своего предела. Гречанка была тверда в решимости не вступать с ним в связь. Умом Эрик Берндт понимал, что она опасается впасть от него в зависимость, но инстинкты самца требовали сделать её своей.
Встретившись с человеком, рекомендованным ему Стратосом, Берндт решил свой вопрос за полдня, но ещё задержался на сутки в Никосии. Может быть, хоть тогда Нума признается, что ждала его?
Нет, не ждала. Уйдя с головой в свои опыты, она рассеянно ответила на его звонок, удивилась, узнав, что он уезжал. Решимость Эрика ещё немного окрепла.
– Арендовал яхту? Хочешь обогнуть Кипр? – Нума тихонько засмеялась. – Честное слово, все мужчины до старости мальчишки. Хорошо, составлю компанию, почему нет? Вторая каюта там найдётся?
Эрик расшаркался в глубине своих платонических чувств. Почему бы и нет, в самом деле?
Нума прибыла ближе к вечеру, сияя глазами, сообщила:
– Я удрала от охраны и от отца.
«Давно пора», – чуть было не ответил Эрик, успел прикусить язык. Ей почти тридцать, и она трусиха, какой свет не видывал. С неё станется удрать обратно в «Олимпион».
Яхту он нанял вместе с рулевым, она отошла от причала и медленно дрейфовала в лучах заходящего солнца по густо-синему заливу Фигового дерева. Столик для ужина стоял на верхней палубе, сверкая начищенным серебром столовых приборов и искорками в хрустале.
– Я очень надеюсь, что ты не пригласил в плавание скрипача, – полушутливо заметила Нума, салютуя собеседнику своим бокалом. – Это был бы уже перебор.
– Скрипача нет, – Эрик очень старался, но не мог скрыть до конца своего напряжения. Он даже почти не пил. Если его план сработает, Нума его убьёт.
– Становится холодно, – женщина передёрнула плечами. – Может, пойдём в кают-компанию?
– Всё, что угодно, для тебя, – целуя её руку, Берндт чувствовал, что напряжение и ей передаётся. Нума лизнула то место на своей руке, которого касались его губы. Оторопела.
– Почему я это сделала? – щёки её были горячими, мысли перепрыгивали друг через друга. Близость Эрика ощущалась непривычно остро. Нума поймала себя на мысли, что разглядывает его губы с точки зрения французского поцелуя. Последний раз она целовалась почти восемь лет назад… два украденных Эриком прикосновения губ не в счёт. Но неужели она не живая? О чём думала бабушка, загоняя совсем молодую женщину в клетку королевских обязанностей? Что Нума никогда никого не полюбит, не захочет после истории с Дитрихом?
Внизу, в каюте, ей стало окончательно нехорошо. Всё тело горело, мысли вибрировали, заставляя совершать ненужные суетливые движения. Женщина металась по помещению, горя в лихорадке. И везде её сопровождал испытующий взгляд.
– Что ты всё смотришь на меня и смотришь?! – неожиданно взорвалась Нума. – Весь вечер смотришь… смотришь… – голос её постепенно угас.
Эрик действительно наблюдал за ней уже давно, но на это у него были свои причины. А Нума тем временем становилась всё беспокойнее. Она поминутно вскакивала, начинала ходить по каюте, нервно озиралась и стягивала у горла ворот шёлковой синей рубашки Эрика, которая заменяла ей сегодня одежду. Это было следствием инцидента, когда боковая волна качнула палубу, открытая бутылка вина упала на бок и залила платье Нумы.
– Что с тобой? – наконец не выдержал Эрик.
Нума дико глянула на него расширенными глазами, в этот момент полностью соответствуя своему имени.
– Не… знаю… – она спотыкалась на каждом слове, движения становились всё резче и порывистее. – Но… не могу сказать, что мне… хорошо…
Наблюдая, как она мечется по каюте, Эрик ощутил мгновенную вспышку страха: а что, если он переборщил с дозой?
– Нума, – он начал весьма нерешительно, боясь её ярости, которая, подобно урагану, вмиг смела бы его с лица земли, – Нума, я не уверен… я не хотел…
Зеленоватые зрачки женщины неистово блеснули в полутьме.
– Аф-ро-ди-зи-ак! – удалось отчётливо выговорить ей, несмотря на то, что зубы стучали от переизбытка адреналина, а в ушах оглушительно бушевала кровь. – Ты, старый дурак, подсыпал мне возбудителя…
– Да, – сокрушённо признался Эрик, стараясь сдержать Нуму и чувствуя, как вибрирует в его руках её тело.
– Решил испытать на мне… а я, тупая кретинка, даже не догадалась… а ещё химик…
– Эй, что ты делаешь? – Эрик внезапно обнаружил, что женщина машинально, не замечая этого, с силой прижимается пахом к его ноге и совершает ритмичные движения весьма определённого рода.
– Я… не могу, – с усилием выдавила она сквозь зубы, не в силах остановиться.
– Нума! – Эрик встревоженно обхватил её за ягодицы и обнаружил, что они, как и всё её тело, словно стянуты в тугую пружину, готовую выстрелить в любой момент. – Нума… как это отменить?
– От этого ничего не поможет, идиот, – пробормотала она сквозь стиснутые зубы. – Через несколько часов, к утру, всё пройдёт. Уходи!
– А ты… будешь мучиться?
– Ну нет, – глаза её яростно вспыхнули, она вцепилась в рубашку Эрика и втащила его назад в каюту, из которой он было сделал шаг. – Ты меня в это втравил, ты и будешь расплачиваться. Я не хочу, как будто заведённая, бегать всю ночь и, словно коза, обо всё чесаться. Ты мне поможешь.
– Да… но как?
Нума мрачно усмехнулась, непрерывно перебирая руками его одежду.
– Обычным способом. Тем, что больше всего нравится мужчинам.
– О! – понимание вспыхнуло в светлых глазах Эрика. – Если ты настаиваешь, то конечно.
– Не просто настаиваю, – бёдра Нумы уже захватили в стальной капкан его ногу. – Это твой долг. Но тебе придётся нелегко.
Предупреждение не погасило пыл Эрика.
– Я виноват перед тобой. Но мне нужно… – он потянулся к встроенному в стену шкафчику, в котором хранил свой «джентльменский набор».
– Забудь, – Нума перехватила его руку, – не до презервативов сейчас. Некогда.
– А если ты забеременеешь? – возразил Эрик.
– Тогда я тебя убью, – процедила Нума сквозь зубы.
– Ты не оставляешь мне выбора… – пожаловался норвежец, но у него перехватило дыхание и потемнело в глазах, когда Нума, не слушая, расстегнула его штаны. Ей не пришлось предпринимать никаких усилий, чтобы привести его в состояние полной боевой готовности. Спустя секунду Эрик, не церемонясь, вонзился в призывно раздвинутые бёдра. Громкий стон наслаждения был ему лучшей наградой; впрочем, он понимал, что Нума сейчас возбуждена настолько, что ей всё равно, с кем совокупляться. Она взорвалась мгновенно, и Эрик замер, не успев ещё ничего почувствовать. Но быстрой разрядки он и не мог себе позволить – сегодня он только её раб. Женщина пребывала в удовлетворённом состоянии недолго, спустя минуту она вновь беспокойно зашевелилась, задвигала бёдрами; но отвернула в то же время голову, не позволяя себя целовать.
– Ни к чему это, – сурово оборвала она его протесты и оттолкнула руки мужчины со своей груди. – Работай другим местом.
– Как умею, так и буду работать, – разозлился Эрик, снова сжимая ладонью её небольшую, кофейного цвета грудь. Толчки его были медленными, но удивительно глубокими. – А если тебе что-то не нравится, то я уйду.
– Как же, уйдёшь, – выдавила колдунья Кипра невнятную угрозу сквозь судорожно сжатые зубы. Её длинные ноги замкнули его тело в нежный, неумолимый капкан. Правая пятка, задавая нужный ритм, легонько постукивала его под ягодицы. – Работай, викинг, работай. Главное ещё впереди.
Напрягшись, мужчина коварно приостановил движение. Почти мгновенно перед его глазами мелькнула рука с острыми фиолетово-пурпурными ногтями. Нума аж зашипела, выгибая спину в стремлении прижаться к нему как можно ближе.
– Ты что, в игрушки играешь? – она достаточно больно саданула его ногтями по спине. – Что за цирк, викинг? Давай же! – женщина сделала несколько толчков бёдрами, но без участия, а скорее даже при сопротивлении любовника удовольствие было невозможно.
– Я убью тебя, викинг! – Нума пронзала его яростным взглядом.
Эрик не шевелился, только смотрел ей в глаза с застывшим выражением.
– Хорошо, хорошо… Да провались ты! – завопила Нума. – Делай всё, что тебе хочется!..
– У меня есть такое право? – неприятным голосом осведомился Берндт.
Бёдра Нумы выплясывали дикий танец, прижатые его телом.
– Да, да, – стонала она, давая согласие; но всё равно отвергающе сжалась, когда руки Эрика обрушились на её тело. Даже вздрагивая в экстазе, она ухитрялась кривить нос и морщиться, что приводило её партнёра в бешенство. В отместку он старался не пропустить ни миллиметра её божественного тела. К рассвету он взял её столько раз – естественным образом, руками и языком, что силы обоих кончились одновременно и они с удовольствием отказались бы даже от дыхания, будь это возможно.
С трудом шевеля будто налитой свинцом рукой, Эрик натянул на влажное тело Нумы простыню, заодно укрыв и себя. Солнце всходило стремительно, заливая розовым светом каюту. В его лучах лицо Нумы казалось божественно прекрасным. Эрику до сих пор не верилось, что ночью он был именно с нею.
– Спишь? Счастливица… а я не могу, хотя смертельно измотан.
– Так тебе и надо, – не открывая глаз, пробормотала Нума. От усталости она даже не шевелила губами. – Неосторожный глупец… химия дураков не прощает.
– А доктор химии? – Эрик уткнулся лицом ей в бок, потом переместил голову на мягкую подушечку живота.
Нума молчала так долго, что, если бы не её неровное дыхание, Берндт мог бы подумать, что она спит.
– Я тебя ненавижу, – наконец выдохнула женщина предельно серьёзным тоном.
– По крайней мере, не равнодушие, – пытался отшутиться Эрик, хотя как мужчина он, конечно, рассчитывал на признание в любви.
Нума будто прочла его мысли:
– Мне некогда влюбляться, Берндт. Да и незачем. Мне не нужен мужчина. Я хочу сегодня же вечером вернуться на Кипр.
Эрик лежал, вытянувшись рядом, молча – но не от недостатка эмоций.
– Хорошо, – поднимая голову, наконец сдержанно проговорил он, как только смог разжать судорожно стиснутые зубы. – Хорошо, Королева, вечером ты вернёшься домой.
– И больше никаких игр в похищенных дев и пиратов? – строго спросила Нума.
– Пожалуй, нет, – Эрик очаровательно ей улыбнулся. – У меня теперь на примете другая историческая эпоха.
– Ох! – ничего оригинальнее в голову Нуме не пришло. – А я…
– И я тоже, – твёрдо закончил Берндт. – Мы будем спать. Вместе.
Его тёплые руки обвились вокруг тела Нумы, и, отвлекшись, она забыла уточнить – он говорит о сегодняшнем дне или обо всей их будущей жизни?
