Дмитрий Владимирович Боднарчук
Книга о путешествии писца Наара
– Это письмо, – Продолжал хозяин гостеприимного дома, – сегодня должны были доставить князю Харфалу, и князь по приказу Владара должен был собрать всех нас в Здании Верховного Синклита Империи, где, если понадобится, то силой оружия, заставить нас признать императора абсолютным самодержцем, якобы на время войны, а Синклит распустить. – Толпа зашумела, будто рой насекомых влетели в комнату и начали кружить под потолком. Через пару минут, когда эмоции уступили место разуму, один из гостей все же задал вопрос:
– Откуда у Вас этот документ, во-первых, а во-вторых Вы понимаете, что если князь Харфал узнает о случившемся, о том, что письмо государя к нему было перехвачено, то вам не поможет даже статус зераклита? – сСдовласый мужчина с умными, будто испытующими собеседника глазами, смотрел на Ялгана. – Это письмо – очень серьезная улика. Вы гарантируете его подлинность?
Ялган мгновенно побагровел от гнева:
– Как вы можете задавать такие вопросы, почтеннейший Намдар? Вы за кого меня принимаете? Конечно письмо подлинное, а источник я вам раскрыть не могу, думаю причину этого объяснять не буду. Она очевидны. Только мое огромное к вам уважение, дорогой Намдар не позволяет мне ссориться с вами. Сейчас время, когда мы должны быть едины, а разобщенность – большая угроза успеху задуманного дела, на которое мы все решились, за что, без сомнения, потомки нас прославят в веках, это будет эпохальный поворот в истории страны.
Так, сделав акцент на эмоциях, но не на фактах и аргументах, Ялган сгладил вопрос происхождения письма, что удовлетворило, стоит полагать, собравшихся, которые решили не допытываться истины. Более того, автор подделки, тот самый искусный мастер, о котором писалось выше, во время общения Ялгана с гостями, был убит, а в доме его устроен пожар. Он подозревал, что ему может грозить опасность, ведь, то, что ему заказали было не просто подделкой, но оружием, способным решить задачи, которые не под силу даже легиону отборных войск. Однако мастер решил, что он может еще понадобиться, посчитал свое умение, навык, уровень владения ремеслом, гарантией, которая спасет его от смерти и позволит жить, храня тайну. Но он ошибся. Такие документы не изготовляют по нескольку раз. Если с первого раза заказчику не удалось достичь желаемого результата, то второй попытки не будет, да и исполнителя подделки нашли бы. Но мастер возгордился, решил, что его умение будет для него лучшей защитой. Однако знание о грехах властьимущих оказалось гибельным и мастер был убит. Теперь о подделке знал лишь сам Ялган Маязимский и его ближайший слуга, Скил, который общался с покойным мастером. Среди гостей нашлось много поддержавших Ялгана. Раньше, до войны с кочевниками, молодой зераклит был несколько другим. О своих симпатиях и антипатиях на политической арене он никогда не молчал. В этом вопросе являлся человеком честным, за что имел уважение среди друзей и соратников, ничего не утаивал и говорил открыто. На него плохо повлияла дружба с Наилэром. Посланник Союза свободных городов внушил Ялгану, что его, Ялгана, желание изменить жизнь в империи столь важны, что ради них можно идти на все. И зераклит поверил. Наилэр, отличный дипломат и знаток человеческих душ, взращивал в нем эту веру. Ялган не чувствовал этого, незаметно для себя менялся в худшую сторону. В итоге он согласился даже пойти на убийство, ради своих целей, достижение которых казалось ему единственно верным способом сделать Империю, даже не только Империю, но всех, кто населяет Арец, счастливыми. Этой же верой он заражал окружающих. Проводниками такой крепкой веры, довольно часто, выступали дорогие подарки, делавшиеся как бы случайно, без видимого повода, чтобы сделать приятно хорошему человеку, заполучить этого человека в свой лагерь.
Тем временем спор о своевременности совершения государственного переворота продолжался. Казалось, спорящие забыли о том, что планы их необходимо хранить в тайне, некоторые едва не кричали. Тем не менее, в этом шуме, разгоряченные гости услышали, вернее, даже почувствовали какое-то оживление, возникшее в других, основных залах дворца Ялгана. Все тут же захотели выйти из комнаты и узнать, в чем дело. К хозяину и к вернувшимся на первый этаж гостям бросились другие пировавшие, наперебой рассказывая новости.
– Где Вы были? Сколько нам искать куда Вы уединились, чтобы неясно чем заниматься? В городе происходит что-то немыслимое! – разгорячённый напитками черноволосый, кучерявый крепкий мужчина разводил руками в стороны, в правой его руке был кубок с вином, а в левой кусок жирной копчёной рыбы.
– Позор, позор моим сединам! В это трудно поверить. Это должна быть какая-то глупая ошибка – Громко говорил другой гость, Аллакор, владелец нескольких ювелирных мастерских в Галиаре. Его услугами пользовались самые высокородные и знатные женщины столицы. Он был явно ошеломлён, взгляд его уставился в мраморные розовые плиты, устилавшие пол.
Среди шума разобрать что-то конкретное было почти невозможно. Однако было ясно, что произошло нечто действительно серьёзное.
– Да что случилось? Вы кудахчите как куры, я скоро наверно соглашусь с императором, который называет Верховный Синклит Империи курятником. – Ялган пытался выяснить, в чем дело, толпа не прекращала шуметь. Гости говорили ему наперебой, но понять из их сумбурного рассказа что-то было сложно.
– Император! – Толпа взвыла, -да как он смеет! – и гортанобесие продолжилось. Но через пару минут к хозяину дома все же подошел граф Эрольд, человек рассудительный и в любой ситуации спокойный. И сейчас он выглядел мощной скалой посреди шумящего моря.
– Меньше получаса назад к Карасделему – так звали зераклита из одной северной провинции. – прибыл вестальный с письмом, где сообщалось, что склады с продовольствием пусты, столицу ждет голод через три дня, самое большее.
После этих слов лицо зераклита вытянулось:
– Что за глупости? Письмо у Вас? Где письмо? Где Карасделем? – Ялган не верил тому, что слышал. Или делал вид, что не верил.
– Карасделем уехал. Собственно, ему написали, потому что у Карасделема на собственных складах много зерна, и если он поторопится, то может его хорошо продать. Впрочем, нужного количества провианта едва ли удастся достать. Тут, скорее, нужно стараться, чтобы голод почувствовало как можно меньше людей. Всех не спасти. – Вновь пришедшие из разных залов и из сада гости слушали графа молча, ошарашенные неожиданными новостями.
– Так, а почему склады вдруг опустели? Они же едва не ломились от провианта, как это всегда было, со времён основания города.
– Говорят, что по приказу Императора весь провиант был направлен в армию. Якобы они собирают легионы для решающего удара, нужно много провианта, его не хватает. Вот Владар и принял решение взять там, где его много. В столице. Возможно, в других крупных городах Империи, он тоже приказал изъять запас провизии.
– Нет. Этого не может быть. Это ошибка. Этому я не готов поверить. Где сам Карасделем? Куда именно он поехал? – Ялган разволновался, сильно размахивал руками при разговоре.
– Сразу поехал к Харфалу. Карасделем имеет крепкую хватку. Решил сам все узнать у начальника гарнизона. Он же теперь и наместник столицы. Отвечает за все случившееся. О покупке зерна и всего остального, нужно говорить с ним.
– Ясно. Я тоже еду к Харфалу. – Ялган быстрыми шагами пошёл к выходу.
– Мы с вами! – Толпа ринулась за ним в след.
У дворца наместника столицы, в котором в то время жил князь Харфал уже было достаточно рассерженных, недовольных горожан, чтобы в голову стороннего наблюдателя полезли мысли о возможном бунте. Величественное здание дворца, благодаря белому, алому, голубому, розовому мрамору, украшавшему стены, будто сияло под лучами солнц. Люди заполнили портики дворца, расположенные вдоль всей длины его стен, с четырёх сторон. Сверху, с террас, расположенных на крышах портиков, вниз смотрели охранники и служащие канцелярии наместника. Зераклит со своими спутниками протолкнулись сквозь плотную толпу людей и после короткого разговора с охраной дворца они прошли внутрь. Дворец, его залы и коридоры, маленькие и большие комнаты по праву считались гордостью Галиара. Мозаики из смальты, изразцы, декор хрусталем, десятки видов мрамора в отделке стен, пола и потолка, огромное количество тканей и резные деревянные панели служили его украшением. Сколько бы раз человеку не довелось его посетить, он всегда поражался роскоши и мастерству зодчих, создавших это чудо. Да искушенные в роскоши знать и придворные отдавали должное красоте дворца. Так было почти всегда. Однако в тот раз было исключение и на фрески, лампы из хрусталя, виноградные гроздья и лозы из стекла никто не обращал внимания. Вереница человеческих фигур в полный рост, разбитая на небольшие картины, изображавшие сцены суда, разоблачения бесчестных правителей, торжество справедливости, тянувшаяся под самым потолком, тоже никому не была интересна. Хотя люди был изображены как живые, казалось можно увидеть, как они дышат и как ветер колышет полы их одежд. Освещали помещения огромные круглые светильники, на каждом из которых было по три сотни лампад, для ухода за ними существовала особая дворцовая служба. Внизу, под ними, по дворцу бегали вестальные, все перекрикивались, казалось, сам воздух заряжен каким-то напряжением и если напряжения добавить еще немного, то воздух либо вспыхнет, либо взорвется. Ялган, а за ним еще пара десятков человек, быстрым шагом двигались по коридорам через многочисленные залы, надеясь в одном из них встретить князя Харфала. Что было удивительным – на них никто не обращал внимания. В любой другой день большая группа зераклитов во Дворце наместника сразу стала центром всеобщего внимания. По одежде в идущих по коридору безошибочно можно было узнать членов Верховного Синклита Империи. Рядовые чиновники останавливались только если на бегу сталкивались с кем-то из зераклитов и бежали дальше.
– Никогда не видел такого оживления в этом здании – Сказал один из зераклитов и тут же был поддержан другими. Тем временем удалось найти наместника города.
– Да я вам еще раз повторяю, не было никакого приказа от императора и письма не было. Сами подумайте, зачем ему оставлять столицу без продовольствия! – Князь стоял окруженный враждебной, клокочущей толпой. Чуть выше среднего роста, с вытянутым лицом, в нем чувствовалась сила и уверенность. Он был одним из верных соратников Владара, преданный, считал честью служить такому правителю. Император знал это и ценил слугу.
– Тогда как это случилось? Сначала говорили, что амбары и склады опустели едва ли не за одну ночь, теперь говорят, что склады уже полторы недели не пополнялись. Князь, отвечайте! – Очевидно, разговор уже проходил некоторое время и зераклиты слышали не всё.
– У меня нет точного ответа на этот вопрос. Сейчас мы выясняем, что точно произошло. Извините, мне нужно ехать на склады, самому все увидеть. – Харфал начал расталкивать толпу.
– Постойте.– дорогу наместнику преградил Ялган – Где эфар складов? Начальник складов должен понимать, что произошло.
– Да, разумеется. Эфар складов неделю назад покинул город и сейчас находится в загородном поместье, на отдыхе. За ним уже послано, но он успеет вернуться только к ночи. И то, думаю, в виду его длительного отсутствия от эфара будет немного толку.
– Это мы посмотрим, когда он приедет. – Резко сказал Ялган. – Вы можете опровергнуть сведения, что это по приказу государя столица лишилась провианта? – Ялган буквально пронизывал взглядом собеседника, как бойцы перед схваткой пытаются заставить соперника отвести глаза и ещё до начала боя сломить его дух.
– И вы туда же? Кто вам это сказал, откуда у вас такие мысли? Почему вы меня об этом спрашиваете? Вам разве не очевидна глупость такого предположения? Подумайте, о чём вы српашиваете. – Но такой ответ не встретил сочувствия среди собеседников Харфала. Они и не хотели, чтобы кто-либо их переубеждал.
– Ваша светлость, вы можете опровергнуть слухи, что император приказал опустошить склады Галпара, провиант отправить в действующую армию. – Вопрос прозвучал снова.
Харфал посерьезнел.
– Это слух, не имеющий под собой ни малейших оснований. Я выясню, кто их распускает и этому человеку придется отвечать за свои слова. А сейчас простите, у меня достаточно дел, чтобы пренебрегать своим временем, растрачивая его на пустые разговоры. – Наместник едва не силой оттолкнул с пути зераклита и быстрым шагом отправился к дверям из зала. Оставшиеся в зале смотрели ему в спину. Тут же нашелся Карасделем.
– Достопочтенный коллега и собрат, удалось ли тебе договориться о чем-либо с Его Светлейшеством? – Ялган улыбался ему ехидно, как бы предчувствуя ответ Вонгая. Но тот был доволен.
– Нет, не удалось. Пока не удалось. Думаю, когда наместник вернется со складов, увидит их пустоту, даже чистоту, то будет куда сговорчивее. Он ведь мне не поверил, когда я сказал, что могу помочь властям спасти столицу от голода. Во время нашего разговора ему доложили, что склады оказались пусты. Сегодня утром. Для него это было большой неожиданностью. Князь уже хотел ехать, сам разобраться в произошедшем, но во дворец начали приходить люди, доместики рынков, магазинов, всех тех мест, куда обычно доставляют провиант со складов, пытаясь выяснить, в чем дело. Они его задержали, а потом вы пришли.
– Говорили, вид у него действительно был такой, будто он впервые слышал о случившемся? – Ялган задал этот вопрос, но только ему было известно, зачем и какое это сейчас имеет значение. – Вспомните, пожалуйста, это важно.
– Ну в первый момент, только услышав такую новость, князь был будто ошарашен, но почти сразу взял себя в руки. И поверил он не мне, но присланному со складов гонцу.
– А вы откуда первым узнали? – Вопрос задал кто-то из толпы, остальные присутствующие поддержали интерес. Карасделем немного смутился.
– Ну, как сказать, «откуда». Я человек деловой. Должен быть осведомлен о таких вещах, если хочу преуспеть в торговле. А простые охранники, продавцы и грузчики часто о многом осведомлены лучше, чем их начальство, просто в силу того, что они ближе к тем вопросам, за которые отвечает их администрация. Вот и на складах среди охраны и грузчиков у меня есть свои люди, которые меня обо всем оповестили. То, что я узнал все раньше, чем наместник… Не нужно ставить мне это в вину. Мне кажется, это больше похоже на заслугу. – Карасделем расплылся в улыбке. Он явно был собой доволен.
– Вы преподали нам урок коммерческой хватки! – Ялган хлопнул Вонгая по плечу. – Предлагаю всем вместе отправиться на склады. Все же, пустые склады имперской столицы – это крайне редкое зрелище.
Князь Харфал весь путь от дворца до городских складов и амбаров не проскакал на лошади, нет. Он пролетел этот путь. Впервые ему показалось, что его конь парит над брусчаткой городских улиц. Охрана и помощники, всего около двадцати человек, как ни старались догнать наместника, все же отстали немного и прибыли на место несколькими минутами позже. Амбары находились в пределах городской стены, но немного в стороне от основных построек, это было сделано чтобы предохранить их от возможных пожаров. Ворота амбаров были заперты, но рядом находились охранники, которые тут же, по приказу наместника открыли их. Князь со спутниками быстро ходили от одного склада к другому, от одного амбара к другому и везде, к своему ужасу они обнаруживали пустоту. Кое-где на полу были следы пшена, зерна, муки, но это все можно было смело называть мусором, оставшимся при погрузке. Однако же теперь этот мусор вполне можно было продать за количество серебра, а то и золота, ровное ему по весу.
– Начальника охраны ко мне, немедленно. – Харфал был в ярости. Но это была не та ярость, которая задевает всех окружающих человека, но ярость внутренняя, видимая лишь в глазах говорящего, даже не в его движениях. Голос наместника имел в тот момент силу, едва не превосходящую самое мощное колдовство. Подчиненные сбивались с ног, спеша выполнить его поручения. Начальник охраны городских складов, высокий сухой мужчина с голубыми глазами и рыжей бородой почти сразу появился перед главой города. Было видно, что мужчина очень сильно волнуется, вид его был крайне растерянным.
– Как вы это объясните? – Наместник стоял перед очередным пустым помещением, и показывал рукой в пустоту. – Когда вы об этом узнали?
– Ваше сиятельство, светлейший князь, ведь от вас же и был приказ открыть склады для нужд армии. – Начальник охраны говорил неуверенно, было видно, что он напуган.
– То есть как, от меня? – От удивления у князя глаза стали открываться как только возможно широко.
– Ну, уже около недели поток продуктов для наполнения складов и амбаров сократился, причиной называли увеличение нужд армии. Якобы столице столько еды не нужно, поэтому по приказу государя основная часть провианта направляется в армию, а снабжение имперских городов сокращается.
– И что, документы тоже показывали? Грамоты, указы, где бы говорилось о законности таких мер? – Харфал начал сомневаться в своей осведомленности. Вдруг он действительно чего-то не знал?
– Нет, никаких документов никто не предъявлял. И раньше, в мирное время бывало, что провианта привезут меньше, чем нужно или меньше, чем обычно, так что сейчас, когда империя воюет, нам такие действия показались вполне оправданными. Тем более, что на складах всегда был излишек и голод столице не грозил.
– Эфар складов и служба Эфара складов знала о происходящем?
– Да, ваше сиятельство, разумеется, они ведь следят за тем, сколько осталось запасов, сколько поступило, сколько кому запасов необходимо выдать.
– Но запасы ведь были, если вы сегодняшнюю пропажу обнаружили?
– Да, были. Вчера вечером пришли люди с бумагой, якобы от вас, с приказом выдать им все продовольствие в пользу армии.
– И за ночь они смогли освободить все помещения? Выбрать почти все запасы огромного города? Сколько их было?
– Ваше сиятельство, я же говорю, что запасов там было меньше обычного, и подвод было очень много. Но мы ничего не считали, те люди сказали, что сами все посчитают. К тому же, у них была бумага от вас. С печатью и подписью.
– То есть всё-таки какая-то бумага была? Где она?
– Была у меня в комнате, я хотел ее взять, когда шел к вам, но так и не смог найти.
– Живо, найди мне эту бумагу, иначе я с тебя лично шкуру спущу. – Угрозу князь произнес спокойно, будто о здоровье справился. От того она выглядела еще страшнее, чем была на самом деле. Харфал общался с секретарями, работавшими на складах, с охранниками и все они, в целом, подтверждали рассказ начальника охраны. Через пятнадцать минут он вернулся к наместнику. Вернее, его привели, белого, как мел, еще более напуганного, чем раньше.
– Бумаги с вашим приказом нет.
– Куда она делась?
– Я думаю, нужно искать ещё. Не знаю, где она ещё может быть. Была у меня в сундуке, на столе. Там все важные бумаги хранятся. Те люди, которые забрали запасы провианта, они просили не говорить о случившемся, как можно дольше, чтобы не давать повода для волнений в Галиаре.– Кажется, высокий рыжебородый мужчина начал приходил в себя, появился румянец, речь стала более уверенной.
Харфал пробыл на складах еще некоторое время. Сам пошёл в комнату начальника складской охраны, в его присутствии всё в ней было перевёрнуто, бумаги из сундуков вытащены, убраны с полок, но найти ничего не удалось. Кто-то даже предложил отправить охранников на пытки, но князь отказал, справедливо решив, что это не имеет смысла. Всего на складах он провёл около часа, после чего вернулся во дворец, чтобы собрать приближенных и решить, как не дать голоду завладеть столицей. Незадолго до отъезда наместника, на склады прибыли члены Верховного Синклита Империи. Было условлено, что после, они все вместе соберутся во дворце наместника, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию с продовольствием. Харфал заверил всех, что произошедшее – провокация, а охрану и службу эфара складов просто обманули. Кто? На этот вопрос ответа пока не было, но наместник обещал, что виновные будут найдены в кратчайшие сроки, потому как преступники бросили тень на него самого и на императора. Поэтому преступления должны были быть раскрыты во что бы то ни стало. Ялган Маязимский не подавал виду, но был очень доволен тем, как разворачиваются события. Зераклиты, стоя посреди пустого склада, обсуждали увиденное и услышанное.
– Как вам версия, изложенная наместником? – Ападат, один из зерклитов, в тяжёлой зелёной тоге с золотой лентой по краю одежды, задал вопрос, и продолжил оглядываться по сторонам, будто говорил собеседникам: «Полюбуйтесь, каково?» Склад был огромен и могло даже сложиться впечатление, что они находятся в каком то большом гроте или горной пещере, а не в здании, сложенном человеческими руками.
– Очень интересная, но оставляет много вопросов. С одной стороны, действительно, совсем не верится, что император смог пойти на такое, а с другой стороны, трудно представить, кто еще смог бы провести такую операцию. У кого хватило бы подвод и людей? – Диамен, другой зераклит, высокий, кряжистый мужчина с русыми волосам сложил руки на груди, смотрел то на собеседников, то куда-то в сторону.
– Нет, в причастность к происшедшему императора поверить почти невозможно. – Сказал кто-то из членов Верховного Синклита. – Почти невозможно. Почти.
– Собратья, успокойтесь. Я уверен, скоро все выяснится. Князь Харфал уже разослал кавалерийские отряды по всем дорогам, которые идут из Галиара на Запад, в сторону армий и по всем другим дорогам тоже, ведь такой обоз должен был бы растянуться на много верст, его нигде не спрячешь. Он обязательно найдется. – Фабен, кучерявый, длинноволосый зераклит с тонким вытянутым лицом сам искренне верил в благополучный исход дела и пытался поделиться своей уверенностью с другими.
– Конечно, такое количество зерна и других припасов в любом случае должно обнаружиться. Надо не прекращать поиски. – Медленно произнес Ялган. Он знал, о чем говорит. Он знал, что император и наместник столицы, князь Харфал, не имеют к случившемуся никакого отношения. Склады опустели по его замыслу, обдуманному совместно с Наилером и Кемешом с Белого побережья и вместе с ними же осуществленному. Изготовление поддельной бумаги Наилер взял на себя, она действительно была у начальника охраны складов и действительно пропала из его комнаты. Обоз, получившийся из подвод с провиантом правда был огромен, но ночью его никто не заметил. Никто из стражников, на городских стенах не видел, как обоз покидал город. Потому что этого не было. Под Галиаром находятся пещеры, вход в которые находится в огромной скале, служащей частью пояса крепостных стен столицы. Когда-то их использовали для нужд города, проще говоря там находились некоторые жилые кварталы, но после землетрясения, случившегося едва не за полтысячелетия до описываемых событий, пещеры были заброшены. Считалось, что вход в них утерян. Слагались легенды о душах погибших во время землетрясения, ждущих, когда их освободят или желающих мстить тем, кто так и не смог их спасти. Легенд было много, рассказчики часто соревновались в придумывании страшных историй об этих событиях прошлого и от некоторых их них кровь действительно стыла в жилах. Однако всегда находились люди, чье любопытство пересиливало самые страшные легенды и проклятия. Одним из таких любопытных оказался Анадзет, сын Скила, верного слуги Ялгана Маязинского. Друзей у мальчика не было, он много времени проводил один, любил много гулять по городу и знал столицу, как никто другой. Отец поощрял эту любовь к прогулкам, потому как вполне оправдано считал, что хорошо иметь человека, который бы знал каждый закоулок в городе. Тем более, если такой человек – твой сын и оснований доверять ему больше, чем постороннему. Анадзет нашел вход в пещеры и около пяти лет эта тайна хранилась в семье Скила. Место, где когда-то был вход в них считалось осквернённым. Каттавы запечатывали его священными надписями, но люди в тот квартал так и не вернулись, несмотря на то, что прошло уже около пяти веков с того дня. Почему юноша не рассказал о находке сверстникам? Потому что сокровенное знание, тайна, которой владел только он, возвышала его над ними. Он смотрел на них с сожалением, в отдельные минуты даже с презрением. Пещеры стали укромным местом для подростка, там он мог уединиться. К тому же, по ним было интересно ходить. Да, картины разрушений и ужаса, смерти, которая царила там были гораздо страшнее, чем любая история о той трагедии, но Анадзет знал, что живые, как правило, гораздо опаснее мертвых и если кого стоит опасаться, то точно живых. В пещерах действительно оказались завалены целые жилые районы. Солнечный свет туда не проникал, но воздух был тёплый, земля там стоила гораздо дешевле, чем вне пещер. Некогда в них жило много людей, беднота. Когда вход в пещеры оказался завален, люди умирали ещё долго. Борьба за жизнь прекратилась, лишь когда закончились запасы и горючее, чтобы поддерживать свет. По легендам, часть жителей ушла в глубины пещер, искать выхода на поверхность, но, конечно, никто не мог сказать, что происходило на самом деле. Обо всём увиденном Анадзет рассказал только отцу. Скил тоже побывал в пещерах, так появилась их семейная тайна.
В нужный момент вход в пещеры был расчищен. Тогда, после землетрясения, для этого просто не хватило сил. А потом, по мере того, как это зловещее место обростало слухами, идею разобрать завалы оставили вовсе. Ялган приказал разобрать небольшуой проём в завалах так, чтобы в него могла проехать телега и его можно было быстро завалить, в случае надобности. Погонщики остались внизу, в этих же пещерах, ждать, когда они смогут подняться на поверхность. Они не покидали город. Из амбаров они ехали к пещерам в которых и исчезали. После захвата власти заговорщики вовсе не хотели столкнуться лицом к лицу с разгневанными, голодными горожанами, которые с удовольствием отдали бы сам город и власть в нём самым отвратительным существам, которые когда-либо были заключены в книги, если бы только те сумели доказать, что они готовы дать людям хлеба. Люди бы поверили в любую ложь. Что говорить о возможном штурме столицы армией императора. Владара город встретил бы с ликованием, будь с ним провиант, а заговорщиков, в лучшем случае, просто скормили бы псам.
Весть о пустых складах разнеслась по Галиару со скоростью ветра. По своему действию она была похожа на разносимый ветром пожар. Сразу был разгромлен рынок. Его пытались разграбить, но на деле его просто разгромили. Огромное количество прилавков было перевернуто, продукты разворованы. Опрокинуты кадки с молоком, залившим брусчатку, которой была вымощена рыночная площадь. Растоптанные помидоры, разбитые яйца, туда и сюда по площади, уворачиваясь от прытких и не очень преследователей бегали куры, гуси, индюки, свиньи, овцы, козы. Раздавались крики животных, людей, громкие, угрожающие, умоляющие. Все эти звуки слились в чудовищный крик, ор и рев. Несколько мужчин пытались сдвинуть с места телегу, на которой покоилась огромная бочка с пивом. Телегу обычно возил вол, но, видимо, его уже увели, почему-то оставив телегу. Почувствовав, что телегу им не сдвинуть, мужчины решили пить на телеге. Когда с рынком было покончено, толпа двинулась дальше по городским улицам, теперь громили уже лавки, таверны вдоль улиц. Самое страшное, что толпа увеличивалась, росла, умножала свою разрушительную силу. Людская река подпитывалась многими ручейками ежеминутно вливавшимися в неё из переулков и проулков. Казалось, от этой реки нет спасения и нужно либо влиться в ее ряды, либо спасаться самому, не надеясь сохранить свое имущество. Когда толпа двигалась по улице Мясников, улица так называлась, потому что на ней, как не трудно догадаться, располагались лавки мясников, несколько человек, решивших с ножами топорами защищать свои магазинчики, толпа порвала на части, хотя и среди бунтарей были жертвы. Так вот, на улице Мясников, которую пересекала улица Кожевников, на перекрестке этих улиц, стала строем, глубиной в три человека, городская стража. Впереди строя выехал сотник на вороном коне.
– Именем закона и князя Харфала, наместника столичного города Галиара, поставленного Его Величеством императором Владаром, приказываю вам разойтись по домам, мирно. В случае неповиновения я отдам приказ применить силу. Не будьте врагами самим себе!
Толпа выслушала обращение внимательно. Было даже похоже, будто она вняла ему. Секунд пятнадцать она стояла молча, не двигаясь ни вперед, ни назад.
– А кормить нас твой Харфал тоже приказом императора будет? – Кричал какой-то противный бродяга с гнилыми зубами, лицом с язвами, длинными немытыми волосами. – А-а-а! – И люди ринулись на строй городских стражников. Те мгновенно расступились, пропустили за себя сотника и вновь сомкнули ряды, став единой железной стеной. Толпа навалилась на них, строй прогнулся, но устоял. По команде, стражники сняли висевшие на поясах дубинки, наряду с короткими мечами, дубинки были обычным оружием городской стражи, в этом случае был отдан приказ работать именно дубинками, и медленно начали оттеснять толпу обратно к площади. На площади тоже появились отряды городской стражи, они своим строем очертили карман, в который стали попадать бегущие из толпы, из проулка. Многих пропускали дальше, но некоторым, самым дерзким доставалась еще порция палок. Многие назвали такую меру усмирения слишком жестокой, но отрицать ее действенности не могли. Самое главное, никто из критиковавших действия властей не мог предложить чего-либо взамен. В тот день толпу удалось унять. Вечером во дворце наместника собрался еще один совет. Он был менее многочисленным, чем советы, экстренно собиравшиеся днем и утром, но более влиятелен и представителен по составу. Так, среди прочих, там был Хоргод из Рода Рагдов, негласный лидер Верховного Синклита Империи и старейший из зераклитов.
– Я понимаю, что вынудило вас, Ваше Светлейшество пойти на такие меры, на избиение толпы, но этого более повториться не должно – Старец говорил мягко, но мягкость эта казалась необычной. Будто она способна, при необходимости, пробивать каменные стены. Совет проходил в большой комнате, длина каждой стены была 15 метров. Посреди комнаты был фонтан, в котором плавали разноцветные, яркие рыбы, большие и маленькие. Пол был выложен мозаикой с изображением морских обитателей, сценами рыбалки и морских путешествий. Вдоль стен висели светильники, выполненные в виде зданий, кораблей, повозок, чей свет ярко отсвечивал от отделанных мраморам, едва не зеркальных стен. В комнате было много мебели из халакара, очень твердой породы дерева. По прочности халакар не уступает железу, однако он и тяжел для обработки, поэтому изделия из него очень ценятся. Само собой вышло так, что Хоргод с зераклитами расположился как бы напротив Харфала с военачальниками и несколькими чиновниками. Никто не думал о конфронтации, споре, но само расположение собеседников говорило о таком настрое.
