Дмитрий Владимирович Боднарчук
Книга о путешествии писца Наара
– Наконец, дорогой зераклит, Вы тоже начали делать предложения! А я решил, что вы специально выбрали роль возражающего. Ваша идея неплоха, но что-то мне в ней не нравится. Нужно ещё подумать. Простите, уже достаточно поздно.
Ялган посмотрел в окно.
– Судя по небу, скоро рассветёт. Я бы даже сказал, что уже раннее утро. Самое начало утренних сумерек.
– Тем более, нужно немного отдохнуть. А потом – за дело, нельзя терять времени. Настоятельно рекомендую Вам завтра же начать переговоры с другими зераклитами. Время сейчас на стороне императора.
– Да. Поэтому, прошу Вас, заезжайте завтра в два часа по полудню ко мне.
– Благодарю за приглашение, но, думаю, будет полезнее и правильнее, если в начале этого непростого пути Вы сами отправитесь к своим коллегам. Я не хочу, чтобы они думали, что это я Вас надоумил так действовать. Но уже сейчас вы можете полностью рассчитывать на любую поддержку с моей стороны. Возможно, было бы полезно, чтобы Вы не упоминали и моего имени в разговорах с другими зераклитами.
– Как всегда, ваши слова не лишены смысла. Ждите известий от меня.
Хозяин проводил гостя и остался один. Было почти утро, разговор утомил зераклита, но в голове были сотни мыслей и спать не хотелось. Однако усталость давала о себе знать. Ялган глядел в окно, на зарю нового дня и размышлял о словах Наилэра, о его просьбе не упоминать о нём в разговорах с другими зераклитами. Впечатлила осведомлённость гостя о скандалах, что тщательно скрывали при дворе. Уж от придворных сплетников, казалось, не могли ускользнуть ни один даже самый незначительный скандал или сплетня. «А нет ли здесь выгоды Наилэру? Зачем он нам, мне так усердно, упорно помогает? Впрочем, какая разница? Жизнь в Союзе торговых городов лучше, чем в Империи. Почему бы не поверить в то, что он просто искренне хочет помочь? Я же искренен в своём делании, убеждён в правоте. Может, он поможет сделать жизнь людей в Империи похожей на жизнь живущих в Свободных городах?» Тут усталость стала одолевать его и Ялган отправился спать. Прошедший день он считал приятным и полезным, поэтому уснул быстро.
Глава 14. Сариат и Наппар
Сариат был достаточно молодым городом, ему было около трёх сотен лет. Но молодость не мешала за короткое время скопить большие богатства. В горах рядом с городом находятся золотые копи. Часть их принадлежит императору, часть купцам, таким как Аран из Наппара. Добытое золото обрабатывают в Сариате. Обилие этого материала привлекает ювелиров и на всю Империю славятся драгоценности Сариатских мастеров. Ещё одной особенностью города было обилие деревянных построек. Двух-, трёх– и даже четырёхэтажные дома из дерева были основным видом зданий в Сариате. С основанием города связана легенда. Первые поселенцы были выходцами из Таираса, решившие покинуть родной город и искать лучшей судьбы за Высокими горами. Кто-то предложил название «Сариат» для нового города, потому что по другую сторону Высоких гор, примерно напротив Сариата стоит Таирас. Получался город, противоположный Таирасу. Можно было говорить о негласном соперничестве двух городов, которое начал именно Сариат, желая превзойти близкого, и в то же время далёкого, из-за горного хребта, соседа. Наар и раньше слышал об этом городе, но не думал, что когда-либо ему придётся там побывать.
Пройдя через большие городские ворота, путники вошли в город, сразу расположивший к себе широкими чистыми улицами. Кое-где, кончено, лежал лошадиный навоз, но на это можно было не обращать внимания. К тому же навоз быстро убирали. Освещение было устроено достаточно искусно. Стакан с маслом, в который был погружен горящий фитиль, был закрыт прозрачным стеклом лишь с одной стороны. Три другие стенки были зеркалами. Стенка из стекла была больше, чем остальные три, поэтому получался мощный фонарь. Он не освещал пространство вокруг, только половину пространства около себя, но очень ярко.
– Кавэд, посмотри, какие яркие фонари. У нас так ярко не светят! – удивлялся Наар.
– Я могу ошибиться, но по-моему, дело в жире, который местные используют для ламп. Об этом написано в одном из Описаний Империи, что я переписывал в скиту. В Сариате для этого специальную породу овец вывели, с особым курдючным жиром. Получают достаточно света при малом количестве фонарей. Но эту породу они берегут как самые редкие ювелирные украшения. Потому что торгуют маслом как монополисты. Это право им подтвердил сам Император. – Кавэд хотел ещё что-то сказать, но Наар его перебил.
– Друг, спасибо. Но хватит о масле рассказывать. Лучше посмотри, что тут на прилавках лежит. – Кавэд будто немного обиделся на друга, но сам почти сразу отвлёкся на товары, что разложили на своих прилавках местные торговцы и забыл об удивительном жире овец Сариата.
Друзья проходили мимо торговых рядов с тканями: шелка, парча, хлопок, льняные ткани, шерсть, газ всего было в изобилии. Дальше растянулись ряды стекольщиков: кувшины, тарелки, стаканы, вазы обычные, вазы для свечей. То есть такие, внутрь которых можно вставить свечу и комната украсится разными тенями. Можно было докупить тени, вырезанные из бумаги, или вырезать их самому, так что тени можно было менять едва не каждый вечер, была бы фантазия. Везде на рынке было огромное количество народа.
– Дааа… – протяжно сказал юноша, рассматривая большую кружку для пива, чеканную, с фигурками пирующих. Были проработаны столь мелкие детали, что казалось, будто силуэты лишь застыли на время и когда Наар поставит кружку на место, они продолжат веселиться. – Я бы здесь задержался, будь у нас время. Здесь, как вижу, угроза номадов никого не беспокоит. По крайней мере, вид у прохожих весьма беспечный.
Мимо шли толпы людей, по которым никак нельзя было сказать, что недалеко, столица соседней провинции, Тарин, готовится к осаде. Объяснялось это как большим расстоянием между городами и тем, что в Сариате вообще никогда не знали войны и свято верили в несокрушимую мощь Империи, так что любые боевые неудачи воспринимались как недоразумения и явление временное.
– Меня больше беспокоит вопрос о том, где мы будем ночевать сегодня. Здесь всегда такая толчея или это только по случаю нашего приезда? Интересно, в гостиницах есть места?
– Не всё ли равно? Лучше гулять по городу, ночлег будем искать, когда станет совсем поздно. Мы же можем больше никогда здесь не побывать. Пользуйся случаем!
Кавэд что-то буркнул в ответ неразборчивое, друзья пошли осматривать город. Во время прогулки приметили гостиницу, куда и вернулись поздно ночью, к тому времени все лавки закрылись и даже из кабаков и таверн открытыми оставались лишь самые сомнительные заведения. В гостинице места были, но только на чердаке. После ночи в санях, бега от пауков и огромного ворона, почти десятичасового пешего путешествия и нескольких часов прогулок по Сариату в городской толчее, путешественники были рады и такому ночлегу.
Завтракали постояльцы на первом этаже. Три длинных деревянных стола с лавками были всей немногой мебелью, стоявшей в столовой. Тарелки были не у всех, в столах были сделаны углубления, в которые и накладывали еду. Объедки оставляли на столе, потом младшая кухарка сгребала в ведро для помоев. Стол был засален, постояльцы видом и повадками напоминали то ли узников, то ли жестокую дикую банду разбойников, и участвовать в общей трапезе писцам никак не хотелось. Каттавы взяли по чашке чая на травах и уселись в углу, прямо на устланном соломой полу, благо у них оставалось много припасов, полученных от Уадура. Им казалось, что на них косятся. Однако только казалось. Даже запах их закусок, которыми они себя потчивали, не мог пробиться через толщу плотного тяжёлого духа, заполнившего первый этаж гостиницы. Вдруг вбежал какой-то человек, очень возбуждённый, он размахивал руками и едва не подпрыгивал на месте.
– Победа! Номады разбиты! Императорская армия с Владаром во главе четыре дня назад разбили врага! Только что из Тарина прибыл гонец. Кочевники отступили к Парсонтару, император их преследует. Скоро враг будет изгнан из Империи! – так друзья узнали о победе под Тарином. Все кругом ликовали. Путешественники даже немного удивились такой радости. Вчера им показалось, что до войны здесь никому дела нет. Когда первые эмоции улеглись, Наар задумался.
– Как считаешь, – обратился он к монаху. – Мне всё ещё необходимо идти к Белому побережью? Или я могу вернуться в Таирас?
– Понимаешь, одна победа, первая победа – это много. Но это только начало. Я не знаю, никто не знает, когда угодно Сэферу написать строки о взятии твоего чудесного города нашим императором. Да и разве забыл ты о тех спутниках, что сопровождали нас в Высоких горах? Я не о каменных псах, ты понял. И паукам, и ворону, явно нужен был ты. Наверняка вместе с рукописью. Что это были за чудовища – мы не знаем. То, что они не напали на нас по дороге в Сариат – милость Сефера, не иначе. Но что нас, тебя ждёт в будущем – я не знаю. Ты сам поймёшь, что можешь вернуться, когда придёт время. И тогда сомнений не будет. Сейчас возвращаться ещё рано. Мне так кажется.
– Пожалуй, ты прав. Я это чувствую. Идём в Наппар. Надо спросить у хозяина гостиницы, как туда добраться.
Хозяин гостиницы, среднего роста полноватый мужчина в сером холщёвом переднике, льняной рубахе и нарукавниках, в таких же льняных штанах, с огромными волосатыми руками, бычьей шеей и короткими волосами на голове, не отрываясь от разливания тёплого эля по кружкам, ответил, что в Наппар следует добираться с торговыми караванами. Они выходят туда раз в три дня, утром. Сегодня как раз один вышел и если друзья поторопятся, смогут его нагнать. Но нужно быть осторожными, потому как караван везёт драгоценности и изделия из стекла, товары дорогие. Охрана сильная, но разбойники напасть, всё же, могут.
– Вы можете пойти и вдвоём, без каравана, но это ещё опаснее. – Мужчина продолжал суетиться у прилавка, разрезая куски солонины, извлечённые из бочки, стоявшей в подвале.
– Да у нас и брать нечего. Денег совсем немного. – здесь Наар почему-то начал лгать, хотя сам этого не хотел и ситуация к этому не вынуждала. Уадур дал им кроме еды большую сумму денег. – Если только одежду взять.
– Ну, могут и одежду взять. Могут рабом сделать. Но вы не переживайте. Некоторым удаётся добраться без приключений. – На этом разговор закончился, Наар и Кавэд отправились к городским воротам, желая нагнать караван.
– А что ты думаешь о нападениях на караваны? – Кавэд молчал, похоже, сам размышлял о разбойниках пустынь, потом решил узнать мнение друга.
– Нашёл кого спрашивать! Я что, в бандах когда бывал? А вообще, думаю, что сегодня или завтра это маловероятно. Скорее всего, на третий день пути. Максимально далеко от Сариата и Наппара. Я надеюсь, что ничего такого не произойдёт.
– Я тоже очень на это надеюсь.
Остаток дороги шли молча. При быстрой ходьбе разговаривать много не получается. Два раза останавливались ненадолго передохнуть. К вечеру караван нагнали, но к тому времени уже начинали проклинать хозяина гостиницы, который посоветовал им такую погоню. С его слов получалось, что догнать караван большого труда не составит. Начальник каравана за несколько монет согласился принять друзей под свою опеку и они стали полноправными членами каравана. Ночлег прошёл в небольшом постоялом дворе, похожем, скорее, на крепость средних размеров, чем на временное пристанище путников. Путешественникам объяснили, что здание старое, относится к тем временам, когда здесь рыскали отряды разбойников куда большие, чем сейчас. Теперь такие укрепления служат скорее памятниками тем далёким временам, но иногда, все жё, их приходится использовать по назначению. Поэтому укрепления поддерживают в хорошем состоянии.
Ранним утром следующего дня караван продолжил путь. Охрана действительно была мощной: десяток кавалеристов, два десятка пехотинцев с мечами, два десятка лучников. Пехоту везли на телегах, по одной на десять человек. Кроме того, почти у каждого члена каравана было какое-то личное оружие. Пассажиры владели им в разной степени, но во время опасности человек часто обретает способности, о которых ранее не подозревал. Хорошая охрана стоила дорого, но убытки при грабеже каравана могли быть в разы больше, поэтому на охране купцы не экономили.
По дороге часто попадались одинокие путники, что удивило каттавов. Те путники были либо безумные, либо смельчаки, доказывавшие свою смелость. Зачем? Никто бы на это не ответил. Даже они сами. Несколько раз на встречу прошёл караван. Тоже большой, больше полусотни животных. Так прошёл второй день пути и начался третий. Кавэд вспомнил разговор с товарищем и решил спросить погонщика:
– А могут на нас сегодня напасть?
– Могут. – Погонщик, крепкий, загорелый мужчина средних лет, с чёрными курчавыми волосами и золотой серьгой в ухе отвечал, но всем своим видом выказывал безразличие. Было похоже, что он составляет один организм с бредущим под ним верблюдом. – Вчера могли напасть, завтра могут напасть. Здесь не угадаешь.
Кавэд заметил след от шрама на спине погонщика. Рубец от давней раны будто выполз на шею из-под одежды.
– А ты как думаешь?
– Я никак не думаю. Я погоняю верблюда. Если бы я весь путь думал о нападении или просто об опасностях путешествия, я бы с ума сошёл. Монах, переписывай алфавит. Будет больше пользы.
– Спасибо. – Кавэд оскорбился таким ответом. Ему показалось, погонщик ответил неоправданно грубо.
Третья ночь прошла в одной длинной каменной постройке, тоже бывшей укреплением. Там ютились люди и животные. Путешественники запомнили жуткий смрад, при котором никак нельзя было уснуть, пришлось спать на улице, благо позволяла погода.
Четвёртый день пути проходил спокойно. Друзья начали думать о дальнейшем маршруте, после Наппара.
– Слушай, – Кавэд хотел сказать что-то другу, но закончить мысль не успел. Один из погонщиков протрубил в сигнальный горн предупреждение об атаке на караван. Верблюдов сразу начали составлять в круг. Охранники рассредоточились для обороны. Всё делалось без паники, спокойно. Как если бы нападения ждали именно в этот момент и именно от этой банды. К каравану быстро приближалось облако пыли, в котором без труда можно было узнать отряд грабителей на конях. Лучники из числа охранников несколько раз выстрелили в атакующих, убив с десяток и ещё столько же ранив. Приблизившись, всадники метнули копья во врагов, некоторые начали стрельбу из луков. Всего их было около сотни или немного меньше. Одежда была каким-то тряпьём, грязным и пёстрым. От них воняло потом, грязью и кровью. Во рту вместо зубов были гнилые пни и как они ими могли есть для Наара так и осталось загадкой. Лица в шрамах. Не люди, а порождение Малака. Погонщики и купцы тоже достали мечи, кто-то пращи, начали обороняться. Кто-то протянул меч юному каттаву.
– Сражайся! – Наару сунули в руки меч, но вместо того, чтобы пойти на врага, каттав сделал несколько шагов вглубь импровизированной крепости.
– Но я не умею! – юноша растерянно смотрел на погонщика, давшего ему меч.
– Это не мне объясняй, им! – крикнул погонщик и увидел, что приближается ещё человек двадцать пеших разбойников.
– Не жалейте сил, только отбейте нападение! Мы вознаградим Вас по чести! – кричали неистово купцы, чей товар вот-вот мог попасть в руки грабителей. Тут Кавэд, стоявшйи рядом, выхватил меч из рук своего мятущегося приятеля и бросился на нападающих, которые едва не опрокинули одну из телеги не разрушили укрепление. Убить он никого не смог, но само появление ещё одного бойца, пускай даже не очень сильного, помогло оборонявшимся сдержать натиск врага на том участке обороны. Нападение длилось недолго, около четверти часа, обе стороны потеряли убитыми много людей, но нападавшие не смогли сходу овладеть караваном, а длительные бои разбойники не вели, они не регулярная армия, не имеют навыка продолжать длительную атаку. Если видят, что потенциальная жертва даёт отпор – бегут. В итоге бандиты были вынуждены отступить. В караване было около ста пятидесяти человек при семидесяти верблюдах и пятнадцать телег, которые тащили верблюды из числа тех семидесяти.
– Куда только смотрит Народный Синклит провинции? – негодовал высокий, крупный купец в плотном тёплом халате и красном колпаке на голове. – Такие нападения стали уже едва не нормой.
Ему ответил начальник охраны, ехавший рядом. Жилистый, но на первый взгляд хлипкий мужчина. Было в его чертах даже что-то женственное, хотя в характере и в поведении ничего женственного он не имел.
– Раньше нападений почти не было. Они участились в последний месяц из-за вторжения варваров на Запад Империи. Бандиты почувствовали, что они теперь не главная проблема и пользуются ослаблением внимания к себе. Но с каждым разом их нападения всё труднее отбивать. Их становится больше и они наглеют. – Мужчина произнёс фразу и вытер свой меч об одежду одного из нападавших. Сам её хозяин остался лежать на земле.
– То есть, вы хотите сказать, что они могут вернуться? – Кавэд не мог оставаться в стороне от такого разговора. Тем более, у него теперь было поцарапано плечо и он ощущал себя полноценным участником драки. Для себя монах решил, что принял боевое крещение, хотя сражался из необходимости, а не для бравады отвагой и посредственным владением оружием.
– Боюсь, что могут. – Ответил начальник охраны. – А ты, кстати, неплохо сражался, для монаха. Не ожидал.
– Ну, монахом я стал не сразу. – тут Кавэд замолчал, будто решал, добавить что-то к этим слова или нет. – Однако, особого успеха в боях на мечах не показывал никогда.
– Тогда это тем более неплохой результат! Немного потренироваться и ты будешь драться не хуже моих ребят. Они, конечно, не самые лучшие мечники в Империи, но тоже кое-что умеют. А ты, – Воин повернулся к Наару, – бери пример со своего друга.
Наару было очень неудобно. Хотел провалиться сквозь землю, ненавидел себя за трусость.
– Извините, не знаю, что на меня нашло.
– Ничего, бывает. Страшно каждый раз, но важно однажды сделать шаг вперёд. Тогда бой не покажется уже таким страшным. Меня зовут Кедир. Если хочешь, я покажу тебе пару приёмов атаки и защиты для меча. Простых, но эффективных. – На это предложение Наар согласился.
Так караван вновь выстроился в походный порядок и отправился в дальнейший путь. Задержка в пути составила несколько часов, из-за этого на место ночлега прибыли поздно ночью. Ночевали в огромном доме, разбитом на две половины, как и другие постоялые дворы, для животных и для людей. Этот дом был обнесён каменной стеной. Постоянно там находились пятнадцать человек. Перед сном Кедир, начальник охраны каравана, как и обещал, показал каттавам несколько приёмов фехтования на мечах. Охрану на ночь решили оставить усиленную, по сравнению с тем, какую оставляли обычно. Но бандиты второй раз не напали. Возможно, нашли более лёгкую добычу или просто решили больше не пытать счастья. Проведя в дороге ещё шесть дней, караван, вечером десятого дня пути, как и было рассчитано, пришёл в Наппар.
Наппар, хоть и был центральным городом провинции, уступал по красоте многим другим городам Империи, даже не имевшим статуса столицы провинции. В сущности, в нём не было ничего примечательного. В добавок ко всему, недавнее землетрясение разрушило много городских построек. Некоторые здания восстанавливали, на месте других ещё высились развалины, камни, доски, брёвна. Среди этого мусора жили бездомные, крысы, бродячие собаки и кошки. Таких обитателей было немного, но они встречались. Городской пейзаж был грустным, но настрой наппарцев, их видимое трудолюбие, любовь к городу, который они восстанавливали – всё это делало пребывание в Наппаре приятным и даже радостным. Видя то, с каким воодушевлением трудятся люди, хотелось начать им помогать. Стать рядом и разбирать завалы.
– Что здесь произошло? – Наар обратился к Кедиру, а потом продолжил оглядываться по сторонам.
– Как? Неужели Высокие горы столь высоки, что до Оринтской провинции не доходят новости из-за другой стороны хребта? Совсем недавно, пару месяцев назад, здесь произошло одно из мощнейших землетрясений за всю историю Империи. Несколько десятков тысяч человек погибли. Говорят, что это Малак со своими тварями пытался подняться в этот мир. Я в такое объяснение не верю. Многие верят, а я не верю.
– Ну, не все должны верить тому, что написано. Хотя это было бы прекрасно. – Спокойно ответил юноша. Кедир, казалось, был немного удивлён таким ответом. Наар продолжил. – Конечно, каждый каттав хотел бы, чтобы все верили. Но заставить верить невозможно. Тем более, если такие люди сами по себе зла не делают, а делают добро от всего сердца, не потому, что боятся гнева Сефера.
– Это правильно, но почему люди должны верить, если никто не видел тварей, Сефера, Малака? Почему люди должны верить в то, что это – правда, а рассказы перед сном, что мне мама с бабушкой рассказывали – вымысел? Вы сами почему верите?
– Я верю потому что получаю ответы на вопросы, которые перед собой ставлю и на те, которые встают передо мной сами собой, пока я просто живу. В определённом смысле, эти ответы – мой выбор. Ведь другие люди выбирают друге ответы. – Чётко, будто чеканя слова, ответил Наар.
– Да, я согласен с другом. Я тоже сделал свой выбор. Только я ещё и монашество выбрал. Хотя сейчас я тот ещё монах. – Кавэд осмотрел себя и задумался. Сомнение начало беспокоить его ум: правильно ли он сделал, что оставил скит?
– Кавэд, вот это для меня совсем непонятно. Из тебя мог бы получиться хороший воин. И жизнь твоя была бы куда интереснее. Ты же выбрал… – воин замолчал, задумался. – Не буду говорить, что ты выбрал, то как я это называю, может тебя обидеть. Ладно, прекратим этот разговор. Не уверен, что мы сможем понять друг друга. Скажите лучше, что вы в Наппаре делать будете? Или вы проездом?
Наар не мог понять почему именно, но ему стало очень неприятно, когда Кедир так резко сменил тему. Кавэд же напротив, был рад, что тема закрыта, боялся, что начнут осуждать его «бегство» из скита.
– Мы проездом. Из Наппара, дальше в Бэлду, а там по реке Нахавэ вверх по течению и дальше до Галиара. Идём к Белому побережью Восточного моря.
– Далёкий путь. Сегодня я предлагаю вам отдыхать. Купцы, чьи жизни и товары мы защищали, обещали щедро отблагодарить нас за спасение. Они должны устроить большой пир, этим хитрецам так будет менее затратно, чем давать денег каждому солдату. А солдатам всё равно, они пропивают деньги в любом случае.
В одном из трактиров Наппара Наар, Кавэд, и Кедир нашли знакомых и друзей по каравану. У Кедира ещё были дела в караванном дворе, поэтому к началу праздника гостям прийти не удалось. Вино и пиво, настойки, лились там рекой и уже давно. Наару казалось невероятным, что купцам дешевле угостить всех, чем заплатить всем.
– А купцы специально сохраняют свои богатства, чтобы потом спустить их в кабаках и трактирах? – произнёс юноша, окидывая взглядом веселящихся вокруг. Но ответа не услышал. Толпа увидела, как вошел Кедир, начальник охраны каравана и бурно его приветствовала криками, свистом, хлопками в ладоши. Он был любим всеми и отвечал взаимностью.
– Дайте ему пива! И тем двоим, что с ним пришли. – Выкрикивал кто-то из толпы.
– Да мяса жареного с хлебом! – вторил ему второй голос. Пир получался на славу. Одни уже танцевали, другие ещё пели. После нескольких часов праздника гости начали засыпать прямо в трактире, на лавках и стульях, за столами.
Утром Наар проснулся с болью в голове. Рядом сидел Кавэд, вид у него тоже был болезненный.
– Похоже, мы вчера перебрали – монах обнимал голову. – Это Сефер наказал за дурость. Коварное зелье…
– Воды бы… Здесь пиво не такое мягкое, как у Уадура. И вино, и настойки…
– Как ты себя чувствуешь, юноша? – Кавэд не мог без улыбки смотреть на приятеля. – Похмелье?
– Наверное. Поздравь меня, я, кажется, впервые напился.
– Было бы с чем поздравлять. А вообще, так я удивлён, что сегодня это произошло с тобой впервые. – Кавэд нашёл на столе кувшин с водой, чудом оказавшийся рядом, прямо из него сделал несколько глотков сам, потом протянул другу.
– Я напишу в твою честь гимн и перепишу его сотню раз! – Наару показалось, что это была самая вкусная вода, что он когда-либо пил. По всему трактиру лежали спящие люди. Некоторые из них начинали просыпаться. В целом, заведение было больше похоже на поле битвы, усеянное павшими, чем трактир. Утолив жажду, юноша почувствовал силы продолжить разговор.
– Нет, в пирах я и раньше участие принимал, но чтобы так напиться, это со мной впервые. А ты-то! Тебе не стыдно?
– И не пытайся меня пристыдить. Мне было стыдно уйти из скита. Теперь уже ничего не стыдно. Ладно, будет нам двоим урок.
Оба помятые, с взлохмаченными волосами, они встали из-за стола, за которым спали, стали отряхиваться, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Наар вдруг почувствовал, что что-то не так. На груди не было рукописи. Уходя от Уадура, писец повязал сумку с рукописью на грудь так, чтобы её было удобно носить. В то же время она незаметно постоянно была рядом с писцом.
– Что такое? – Кавэд по лицу приятеля понял, что произошло что-то неприятное.
– Рукопись пропала. Вчера точно была со мной. Посмотри ещё ты у себя. Мало ли что. – Наар растерянно хлопал по карманам, смотрел под столами, тормошил спящих и тех, кто начал просыпаться, но был ещё как в полубреду.
– Как же ей у меня быть? Ты вчера мне её не давал. – теперь Кавэд хлопал себя по карманам, смотрел под столами. Позвали трактирщика, он жил в этом же доме, но вразумительного ничего от него не услышали.
– Святые письмена! Даже трактирщик вчера напился! Нас обокрали, очень на то похоже. – Наар заметил, что, странным образом похмелье уже прошло и его мысль стала быстрой, чёткой, какой не всегда бывала и на свежую голову. Кавэд тоже быстро протрезвел.
– Может, она всё же где-то здесь? Нужно ещё раз как следует всё тут перерыть. – И вновь начались поиски. За час они досконально просмотрели каждый угол трактира, каждого гостя, что ещё не ушёл. Получили десятки проклятий от вчерашних друзей. Но рукописи нигде не было.
– Вспоминай, ослиная голова, ты вчера снимал сумку с рукописью? – Кавэд тряс приятеля за голову. Наар оттолкнул его с силой.
– Нет, не снимал. По крайней мере, не помню, чтобы снимал. Нас, похоже, всё-таки обокрали.
– Проклятое вино. Мы обязаны её найти. Но как это сделать в незнакомом городе?
– Вино можешь не клянуть. Силой его в тебя никто не заливал. А найти рукопись мы обязаны.
Оба сели на лавку и начали думать.
– Слушай, мы никого здесь не знаем, кроме Кедира. Думаю, нужно пойти к нему и рассказать о нашей беде. Он хоть что-то сможет посоветовать – Закончил мысль Наар и развел руками.
– Идея хорошая. Но Кедира ведь тоже нужно найти. А где? В трактире, среди спящих, его нет.
– Пошли на караванный двор Наппара. Там должны знать, где его найти.
Уверенности в том, что Кедир сможет, или даже просто захочет им помочь, не было никакой. Но других вариантов действий тоже не было. На Караванном дворе Кедира не оказалось. Но друзьям назвали дом, где он мог быть. Дверь большого здания возле рыночной площади открыл кривой на один глаз привратник с крючковатым носом.
– Здравствуйте, проходите. Милости прошу. – дверь он открыл так услужливо, что писцам стало даже неловко. – Проходите, располагайтесь, сейчас к вам подойдут.
– Спасибо, мы ищем… – начал Наар, но договорить не успел. Привратник очень вежливо, но настойчиво его перебил.
– Сейчас к вам подойдут и помогут найти всё и всех, кого бы вы хотели найти. – После этих слов мужчина удалился. Каттавы остались одни в небольшой комнате. Всюду были разбросаны мягкие подушки, стояли кальяны, уже заправленные для курения. Оба приятеля были в такой обстановке впервые. Ковры, вазы с эротическими сюжетами, статуэтки обнажённых женщин. Всё это навевало недвусмысленные ассоциации. Писцы только смотрели по сторонам и переглядывались друг с другом. В комнату вошла женщина, одетая лишь в лиф и шаровары синего цвета. На ногах и руках несколько браслетов, в волос были вплетены синие ленты и красные цветы.
– Добро пожаловать, рады видеть Вас у себя в гостях. Чего бы хотелось двум друзьям? Присаживайтесь, что же вы стоите? – женщина указала рукой на подушки и села сама. Вернее, она скорее полулягла, приняв при этом достаточно свободную позу. Кавэд даже захотел уйти. Отвернулся, но взгляд его упал на вазу с изображениями таких же полулежащих женщин, только совсем голых. В итоге монах уставился в пол.
– Меня зовут Сокровище Наппара. Не смущайтесь. Вы впервые в доме такого рода?
Кавэд не мог выговорить ни слова. Он смущался, то ли злился. Наар тоже не сразу нашёл в себе силы заговорить. Прокашлявшись, немного запинаясь он выдавил из себя:
– Боюсь, здесь произошло недоразумение. Мы не знали, что здесь… – Тут каттав замолчал, в страшном смущении подбирая слова. – В общем, мы пришли сюда не за тем, чем вы думаете. Мы ищем знакомого. – закончил кое-как Наар и почему-то глупо улыбнулся. Женщина тоже ответила улыбкой. Она была очень красива: длинные чёрные волосы, тонкие черты лица, фигура – песочные часы. Но самым сильным её оружием была женская энергия, чарующая и сковывающая любую мужскую волю и противостоять которой многие и многие мужчины не находят в себе сил. Женственность, которая не зависит от красоты тела, которая может сделать любое женское тело привлекательным.
– Ах, вы ищите друга? Я должна была догадаться. Что же, друга здесь вы тоже сможете найти. Вы курите? У нас замечательный кальян. Может, вина? Вы так скованы, что смотреть на вас больно.
Кавэд с Нааром переглянулись, потом начали смеяться.
– Нет, не тех друзей мы ищем. Нам нужен наш знакомый. Его зовут Кедир. Нам сказали, его можно найти здесь. А то, о чём подумали вы, нас совсем не интересует.
Тут женщина тоже рассмеялась.
– Просто вы выглядите как писцы, священники. Вот я и решила, что вы ищете «друга».
– А что, писцы часто здесь бывают? В поисках друзей или подруг? – Кавэд наконец тоже нашёл в себе силы заговорить Смех растопил смущение, сковывавшее его. Женщина ответила не сразу. Несколько секунд она просто смотрела на друзей.
– Поверьте, не имеет никакого значения, кто здесь бывает и как часто. – Ответ был вежливый, но однозначный, «не стоит задавать таких вопросов». Ответов на них не будет. – Говорите, вы ищите Кедира? Да, он у нас бывает часто, это знает весь Наппар. Сейчас он у нас. Подождите минуту, я пошлю проверить, не занят ли он. Как о вас доложить?
– Скажите, что его спрашивают Наар и Кавэд. – ответил Наар.
