Елена Жукова
Порочное зачатие
– Скажите, консультация была отменена только у меня? – попробовал прояснить ситуацию Олег.
– Нет, Андрей Алексеевич отменил все консультации на этот месяц.
– Понятно, – с некоторым облегчением процедил Олег. Хотя сам ничего не понял. – А … второго участника консультации тоже предупредили?
– Естественно. Все заинтересованные стороны своевременно информированы об отмене. Всего доброго.
Олег открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но аппарат уже запульсировал равнодушными короткими гудками. Суворин не смог сдержаться и застонал от разочарования. Какой облом!
В этот момент поток машин двинулся. Суворин свернул в ближайший переулок и припарковался у обочины. Трясущимися от смятения пальцами вызвал номер Баташова.
– Искандер, привет! Что случилось?
– А что случилось? – ленивым голосом переспросил Сашка.
– У меня на вечер был назначен сеанс, – зачастил Олег. – Уже второй. Но только что позвонили из клиники и всё отменили. И вообще запретили там появляться. Ты не в курсе, что произошло?
– А ты, Махагон, ничего извращённого со своей дамой не сотворил?
– Нет, ты же меня знаешь! Я сам сначала перепугался. Но оказалось, что Шуранов отменил все сеансы на ближайший месяц. Тебя это, кстати, тоже касается! Там, в клинике, какая-то хрень приключилась.
– Не знаю, – в голосе Баташова наконец-то проступила обеспокоенность, – мне пока ещё не звонили. Давай так: я попробую разведать обстановку по своим каналам. Набери мне через полчасика, окэ? Или лучше подъезжай к офису. Сможешь?
Вконец расстроенный Суворин позвонил клиенту и перенёс встречу на другой день – ничего, потерпит! Он открыл водительскую дверь и смачно плюнул на асфальт.
И хотя солнце продолжало сиять и отражаться в лужах, настроение у Олега было гаже некуда.
***
Минут через сорок Суворин подъехал к знакомому бизнес-центру на Садовом. К этому времени он уже успел довести себя до отчаяния. Перебрал все даже самые абсурдные объяснения событий и варианты их дальнейшего развития. Единственный, о котором Олег не хотел думать: он больше никогда не встретится с Евой.
Из фойе Суворин позвонил Сашке, и тот спустился со своего девятого этажа. Когда Искандер вышел из лифта, две худосочные офисные барышни просканировали взглядами два метра его красоты, да так и застыли в восторженном оцепенении. Обычно Сашка не пропускал таких авансов – сверкал в ответ искусительной улыбкой. Но в этот раз даже не заметил. Выражение его демонически-прекрасного лица не предвещало ничего хорошего.
– Ну, узнал что-нибудь? – тут же набросился на него Суворин.
– Узнал. Там, в клинике, полный пипец. Прикинь, какая-то неудовлетворенная сучка, вашу Машу, настучала в компетентные инстанции. Утром был наезд.
– Твою ж мать… Им что-то удалось раскопать? – Суворин похолодел и, по глупой привычке, потянул себя за нос.
– Пронесло. Шуранова кто-то из этих самых инстанций накануне предупредил. Связи-то у Андрея как в ФСБ. Ночью он метнулся в клинику и снял с компов всю взрывоопасную инфу. Так что доказательства проведения сеансов менты там хрен найдут! Как и наши с тобой фамилии. Пошли кофейку глотнём. Хотя лично я предпочёл бы чего-нибудь покрепче.
Приятели переместились всё в ту же привычную кофейню и уселись за свободный столик.
Суворин видел, что Искандер нервничает: щурит глаза, поджимает губы. Такое с ним редко случалось. Олег знал Баташова ещё по Новосибирску – они учились в одном классе, но друзьями никогда не были. После школы оба, независимо друг от друга, двинулись в столицу: Олег – в Бауманку, Сашка – в Губкинский нефти и газа. Однажды их пути в Москве по случайности пересеклись, и с тех пор приятели начали время от времени встречаться – попить пивка и обменяться новостями с малой родины. А позже их связала тайна сотрудничества с клиникой Шуранова.
– Да, для полноты счастья не хватало только разборок с полицией! – снова вернулся к волнующей теме Суворин.
– Не очкуй, Махагон! – в уверенности Искандера задребезжала различимая на слух нота сомнения. – Андрей – мужик ушлый. Он стопудово все хвосты подчистил. А утром – гудбай! – улетел на свою испанскую виллу. Отсидится там, пока здесь всё не устаканится. Только эта байда может надолго затянуться. Походу, мы с тобой, брат, остались без нашего маленького интимного бордельчика… А жаль!
Олег указательным пальцем поправил соскользнувшие с потной переносицы очки. И высказал мучившие его сомнения.
– А, может, оно и к лучшему? После крайнего сеанса я хотел приостановить свое членство. Не находишь, – криво усмехнулся он, – что в нашем контексте слово «членство» звучит несколько двусмысленно?
Искандер мрачно оскалил плотный ряд великолепных белых зубов.
– Зачётная шутка, брат, пять баллов! Но, походу, наши члены остались без членства. Ты что, всерьёз собирался завязать? С чего бы вдруг?
– Надоело ощущать себя жиголо, – в мозгу Олега промелькнуло воспоминание о Мадам Полковник, и он брезгливо поморщился.
Сашка Баташов удивлённо выгнул чёрную цыганистую бровь.
– Может ты не в курсе, брат, – назидательно начал он, – но жиголо трахает за деньги. А ты – за интерес. Почувствуй разницу! Или тебе кто-то сунул кэш?
– Не цепляйся к словам, Искандер. Ты же прекрасно понимаешь, что я хотел сказать. Противно сношаться по разнорядке от Шуранова.
– Тяжёлый случай! У тебя горе от ума, Махагон, – Сашка известным с детства жестом покрутил пальцем у виска, – причём, в фазе обострения. Почему ты вечно всё портишь своим чистоплюйским занудством? Ведь кайф же – куча баб, идеальные условия, никаких психозаморочек. Чего тебе ещё надо?
Олег неопределённо пожал плечами.
– Может, как раз психозаморочек?
Искандер вздохнул так, будто утомился внушать тупому очевидные вещи. Он театрально развёл руками.
– Окэ, теперь ты волен сношаться с кем захочешь, без разнорядки, – и ехидно добавил. – Если найдешь, с кем. Вангую: ты ещё не раз пожалеешь о нашем благотворительном бордельчике имени доктора Шуранова.
Олег был согласен с прогнозом Баташова: сеансам в клинике пришёл конец. Едва ли, вернувшись из Испании, Андрей рискнёт возобновить нелегальный бизнес. Вероятнее всего будет сидеть тихо, чтобы не привлекать внимание компетентных органов.
Суворин не жалел о закрытии «благотворительного бордельчика». Но ему не давала покоя мысль о Еве: он не мог смириться с внезапной потерей только что найденной половинки. Олег испытующе покосился на Искандера: можно ли доверить ему сокровенное?
– Что? – почуял неладное Сашка.
– Саш, как, по-твоему, можно ли найти женщину, с которой трахался на сеансе?
Баташов подался вперед, словно недослышал или недопонял сказанное. В выразительных чёрных глазах зажёгся интерес.
– Зачем тебе это?
– Я на неё запал! Со вчерашнего вечера только о ней и думаю… Хотел сегодня на сеансе спросить номер её мобильника. А тут такой облом! Мне кажется, она позвонила бы… Для неё наш секс тоже был…, – Олег запнулся, подбирая не слишком пафосное слово, – нерядовым. И что мне теперь делать? – волнуясь, он снова принялся тянуть себя за нос.
– Да оставь ты свой нос, Махагон! – Искандер шлёпнул Суворина по руке. – Неужели так вштырило?
Олег отпустил нос и, чтобы не было соблазна повторить жест-паразит, замком сцепил руки на столе.
– Скажем, я поверил в старую сказку о двух половинках.
– После одного сеанса? Пять баллов! – Сашка с оценивающим интересом посмотрел на Олега, как будто увидел его в первый раз. – А не думаешь, что это был эффект тёмной комнаты, о котором так любит рассуждать Андрей.
– Не думаю. В первые два раза ничего такого не было! – возразил Суворин.
– А если эффект оказался отложенным? Ты пообвык, перестал очковать…
– Нет, я на сто процентов уверен, что это больше, чем просто секс.
– Любовь-морковь? – развеселился Искандер.
– Может быть…
– Но может и не быть! – жёстко отрезал Сашка – он не мог примириться с очевидной Суворинской глупостью. – Ведь ты её даже не видел! Прикинь, вдруг она – страхолюдина. Увидишь такую – и гудбай, потенция!
– Нет, она – красивая. Я знаю, я трогал её лицо.
– Окэ, пусть красивая! – отступил Искандер. И сразу же нашёл новый убийственный аргумент. – А что твоя пассия делала в нашем милом бордельчике, вашу Машу?
– Как и все другие – хотела получить ребёнка.
– Вот именно! Даже если ты её найдешь (а после сегодняшнего наезда это весьма проблематично), она может оказаться конкретно беременной.
– Моим ребёнком! – с нажимом уточнил Олег.
– Твоим, Махагон, твоим! Но бе-ре-мен-на-я. – Сашка произнес слово по слогам, чтобы до Олега лучше дошло. – Представляешь, что это такое?
– Догадываюсь. Но, насколько мне известно, это не заразно!
Олег силился и не мог понять, почему Искандер так старался разубедить его. Эмоциональность высказываний обнаруживала что-то личное. Неужели победительный Сашка – два метра красоты – тоже когда-то пал жертвой несчастной любви?
– Да для любого нормального мужика это хуже заразы! – кипел он страстью. – Прикинь, вместо своей романтической пассии ты найдешь брюхатую бабищу – жирную, опухшую, с пигментными пятнами на лице, – Сашка скорчил брезгливую гримасу. – Она будет непрерывно жрать, блевать над унитазом, жаловаться, что у неё где-то тянет, что-то колет. И заявлять, что секс может навредить ребёнку. Ты этого хочешь?
– А некоторые считают, что беременная женщина прекрасна, что она будто бы светится изнутри… – упёрся Суворин.
– Точно! Лампочка Ильича! Найдёшь и поставишь в гостиной, как торшер. Главное, чтобы молчала побольше!
– Хватит прессовать меня, Искандер! – не выдержал наконец Суворин. – Я всё равно хочу найти свою Еву. И не против того, чтобы она родила мне ребёнка.
– Вашу Машу! Заладил: «хочу, хочу!», – зло фыркнул Баташов. – Качественного секса тебе мало, так и тянет вляпаться в «отношения». Ты уже однажды обфакался по полной. Или уже забыл?
Олег раздражённо поморщился: он не любил напоминаний о своей любовной неудаче. Слишком дорого обошёлся ему короткий неудачный брак и развод.
– Иди к чёрту! Я спросил, как отыскать женщину из тёмной комнаты, а ты завёлся учить меня жизни. Можешь что-то сказать по моему вопросу?
– Могу! – тряхнул чёрными кудрями Искандер. – И всё матом. Но, походу, этого ты слышать не хочешь?
– Ты прав, не хочу. Странный ты человек, Сашка! Неужели ты никогда не устанешь бегать по бабам? Тебе не хотелось когда-нибудь жениться, завести семью, дом, детей?
– Детей, говоришь? А на хрена? Прикинь, благодаря нашему доброму доктору Шуранову, у меня их уже штук десять. А то и больше. Я отец-герой, только секретный!
– Ясно. А мне ты можешь помочь? – сделал последнюю попытку Суворин.
– Детьми обзавестись? Не могу. И не хочу, вашу Машу!
– Добро, уразумел! Тогда я сам найду Еву!
– Флаг тебе в руки, пёрышко в зад!
Искандер – два метра красоты – встал из-за стола и, не прощаясь, стремительно зашагал к бликующим стеклянным дверям кофейни. Олег хотел было окликнуть приятеля, но передумал.
***
К вечеру разочарованный и злой Суворин вернулся домой. Джинджер встретил его страдальческим воем. Теперь обои в углу прихожей были оторваны начисто и бумажными хлопьями валялись на полу. В воздухе стоял резкий запах кошачьей мочи. Олег смачно выругался, но снова бить кота газетой по морде не стал.
Он достал из бара бутылку виски, плеснул себе щедрую порцию и залпом выпил. И, снова налив, обратился к коту:
– Пошли, мученик-мяученик, пожрём. И заодно решим, что с тобой делать.
Всю ночь Олег провёл без сна: ворочался в боку на бок, вздыхал, постанывал, вставал и снова ложился. Его маета была подозрительно похожа на едкую тоску Джинджера, который на разные лады завывал под закрытой дверью хозяйской спальни.
Утром помятый, небритый, воняющий столь ненавистным коту перегаром, Суворин вышел на кухню и посмотрел измученными глазами в столь же измученные кошачьи.
– Знаешь, приятель, я только сейчас понял, как же тебе хреново! Мне тоже хочется выть и драть обои. И нагадить на весь мир, который мешает мне любить. А я тебя ещё по морде отшлёпал! Прости, рыжий. Знаешь, чем так мучиться, лучше для тебя избавиться от одной маленькой детальки организма и стать свободным навсегда. Поверь, ты бы и сам так решил, если б тебя спросили. Одна короткая операция под общим наркозом. Ты даже ничего не почувствуешь! А когда проснёшься, снова станешь весел и счастлив. Прости, брат, но я желаю тебе только добра! Пусть из нас двоих хотя бы одному будет хорошо!
***
Через два дня Джинджер непостижимым для себя образом избавился от дурной мартовской болезни. И действительно стал спокоен и счастлив. А Большой Кот – нет.
Глава 9. Вице-мисс Разочарование
Отношения, в которые однажды вляпался Суворин и на которые столь ехидно намекал Искандер, были потерпевшим бесславное крушение браком. Бывшую жену Олега – вице-мисс Очарование города Лысьва – звали Анжеликой Телятьевой. И это было не именем, а диагнозом.
Суворин встретил Анжелику летом шестнадцатого на Московском международном автосалоне. Мотор шоу в столице проводилось раз в два года, и Олег, любивший дорогие технические игрушки, не упускал случая полюбоваться на полёт инженерной мысли в мировом автопроме. А заодно подсмотреть новые дизайнерские решения – вдруг пригодится для работы или для дома.
По складу ума Суворин был инженером. В его голове беспрестанно рождались идеи создания или оптимизации разных полезных конструкций. Он любил мастерить – воплощать свои придумки на практике. Поэтому и выбрал для поступления высшее техническое училище – Бауманский институт.
Уже на третьем курсе Олег создал собственный бизнес. Однажды он познакомился с программой «Archicad» и был заворожён её возможностями: инженерные решения воплощались в планировки, объёмные 3D картинки, проектные расчёты. Суворин быстро освоил пакет на уровне продвинутого пользователя и начал выполнять небольшие заказы на проектирование частных квартир, дач, торговых павильонов, складских помещений. Постепенно бизнес раскрутился и стал приносить неплохой доход. Олег почувствовал себя состоятельным мужчиной, который мог позволить себе не только необходимое, но и кое-что лишнее. Например, крутой стремительный спорткар.
В шестнадцатом году автосалон оказался скудным: зарубежные производители из-за санкций демонстративно проигнорировали мероприятие. Представлены были в основном отечественные и китайские модели.
Суворин бродил по огромному залу «Крокус-сити», изучая новинки. Он задержался у одного из китайских стендов, привлечённый не столько новой моделью седана, сколько моделькой – девчонкой, рекламировавшей авто.
Крашеной блондинке с растрёпанной челкой и по-детски пухлыми губёшками было чуть за двадцать. Гладкая кожа её светилась тёплым розовым перламутром. Грудь была обтянута коротким жёлтым топом с логотипом фирмы, сквозь трикотаж которого выпирали бугорки напряжённых сосков. Стройные бёдра едва прикрывали минималистичные чёрные трусики. А на эпически длинных ногах красовались высокие, за колено, ботфорты с подошвой-платформой и опасно-острыми многосантиметровыми каблуками.
Под сухое щёлканье затворов фотокамер моделька старательно полировала телом серебристое авто и возбуждённо постанывала, словно сдерживала желание отдаться табуну скрытых под капотом жеребцов. Внезапно её рассеянный взгляд упал на стоявшего рядом с подиумом Суворина и осмысленно сфокусировался. Красотка быстро лизнула кончиком розового языка верхнюю губу и расцвела лучезарной улыбкой. Внутри у Олега сразу же стало горячо.
Он, обладавший скучной внешностью интеллигентного очкарика – аккуратный, благонамеренный, застегнутый на все пуговицы, коротко подстриженный и причёсанный на косой проборчик – никогда не привлекал внимания красивых девушек. Они выбирали других, таких как яркий, нахальный двухметроворостый Искандер. А в Суворине примечательной была только масть красного дерева, увековеченная в школьной кличке – «Махагон».
Похоже, красотке польстило выражение искреннего восхищения на лице Олега. Она опустила голову, расширила густо накрашенные глаза и надменно сложила губы. Суворин догадался, что маска «фам-фаталь» была тщательно отрепетирована перед зеркалом, хотя и смотрелась на простоватом юном личике несколько комично.
Глядя «роковым» взглядом в глаза Олегу, моделька отклеилась от глянцевого бока авто и, заученно вихляя худыми бёдрами, двинулась к краю подиума – как раз туда, где стоял Суворин.
И вдруг нога на высоченном каблуке подломилась, и в лодыжке что-то хрустнуло. Девчонка в ужасе криво распахнула рот и, теряя равновесие, нервно замолотила по воздуху руками. Суворин, не раздумывая, метнулся навстречу. Он подхватил падавшую красотку на руки, прижал к груди и с упоением услышал заполошное биение чужого сердца напротив собственного. И только потом почувствовал, что ослеп. И что по лицу его течёт горячая липкая влага. Это моделька нечаянным ударом сбила очки и раскровавила ему нос.
– Оп-пачки! Какую золотую рыбку словил, – завистливо прокомментировал сцену басовитый голос из-за спины Олега. – Смотри, не упусти!
Суворин с ношей на руках близоруко заозирался, не понимая, что делать. Он шмыгал разбитым носом, стараясь ноздрями втянуть кровь обратно, но та капала с подбородка и пятнала белую рубашку красным. А моделька огромными от страха глазами наблюдала за тем, что натворила.
Вскоре подошёл дежурный по залу. Он подал Суворину очки с треснувшей линзой и проводил до медпункта. Там Олег узнал имя и фамилию упавшей ему в руки красотки – Анжелика Телятьева. И в первый раз удивился сочетанию несочетаемого.
После оказания первой помощи пострадавших перенаправили в ближайший травмпункт – сделать рентгеновские снимки как лодыжки, так и носа. Анжелика, опираясь на плечо Олега, дохромала до парковки, где стояла его чёрная «Ауди». Солидное авто сразу же оказало на красотку обезболивающее действие. Она устроилась на переднем пассажирском месте и, забыв о травме, защебетала пташкой.
От этого бездумного щебетания одинокому Суворину стало очень уютно. И он растаял.
***
Отношения с моделькой развивались стремительно: день знакомства закончился бурным сексом в убогой съёмной квартирке в Капотне, которую Анжелика делила с такой же, как сама, искательницей красивой столичной жизни. А уже на следующий день Суворин перевёз новую подружку в свою большую, ещё не до конца отделанную квартиру. Вместе с несколькими сумками, набитыми нарядами и косметикой.
Жил Олег один, но мечтал о семье – такой же дружной и счастливой, как у его родителей. В роли будущей жены он представлял себе милую девушку средней симпатичности (так надежней!), неглупую, с хорошим образованием, добрую, хозяйственную, любящую детей. Однако знакомиться Суворин не умел, да и не где было – работа на дому не способствовала поиску подходящей партии.
Изредка Сашка Баташов оказывал ему услугу. Искандер запросто клеил в баре пару девчонок: более симпатичную столбил за собой, а подружку вверял попечению Олега. Если подружка была побойчей, Суворину доставалось немного плотских радостей, а если поскромней – приходилось тащиться провожать её в какое-нибудь дальнее Бибирево или Митино. Но так или иначе, все эти свидания заканчивались разочарованием.
И вот теперь, волей судьбы, в доме Суворина появилась прелестная юная красавица. Из-за злосчастного вывиха лодыжки Анжелика лишилась работы на автосалоне. С перетянутым бинтом голеностопом в кружевном розовом дезабилье она целыми днями лежала на постели и позволяла Олегу заботиться о себе. Он смастерил ходунки, чтобы больная могла доковылять до ванной и туалета, но не дальше – Олег запретил ей двигаться, чтобы не тревожить ногу. Он сам готовил, приносил, подавал, переодевал Анжелику. А в награду получал восхитительный секс.
Суворин был счастлив: его мечта сбывалась. И хотя новая подружка совсем не походила на выдуманный им образ спутницы жизни, было в ней нечто цепляющее за душу – хрупкость, уязвимость.
От скуки Анжелика много болтала: хвасталась победой в конкурсе «Мисс Очарование» в родной Лысьве, жаловалась, что пробиться наверх в модельном бизнесе без спонсора невозможно, а жить в Москве без приличных заработков нереально дорого.
Суворин хорошо понимал её и сочувствовал – он сам не так давно испытал на себе жестокость мегаполиса к «понаехавшим». Ему повезло: он закрепился в столице, раскрутил собственный бизнес, заработал на достойную жизнь, купил квартиру, машину и даже небольшой загородный дом. Только Олег был мужчиной, а Анжелика – слабой беззащитной девчонкой. К тому же, как выяснилось, не слишком умной. Зато практичной: умела быстро и точно считать, особенно когда дело касалось денег.
К изумлению Суворина, его новая подружка оказалась чудовищно невежественной. Книг она не читала, информацию черпала из глянцевых журналов, телевизионных ток-шоу и из великой глобальной помойки Интернета. От зон абсолютного вакуума в её познаниях Олег периодически впадал в ступор и пугался. Анжелике можно было скормить любую чушь. Если б какая-нибудь гламурная звезда убедительно изрекла, что Земля плоская и стоит на трёх слонах, вице-мисс Очарование поверила бы.
Иногда общеизвестные факты комбинировались в мозгах модельки таким причудливым образом, что Суворин думал: она шутит. А когда понимал, что это вовсе не шутка, начинал хохотать. Так Анжелика простодушно считала, что братья Карамазовы – это фокусники, которых показывают по телевизору, а Леонид Брежнев – отец Веры Брежневой.
Но невежество подруги Суворину даже нравилось – оно возвышало его в собственных глазах, позволяло чувствовать себя эрудитом, почти что энциклопедистом, который мог открыть юной неискушенной душе все тайны мира. Тем более что душа была облечена в прелестную упаковку юной плоти с аппетитными выпуклостями, которые греховно волновали Олега.
Первые недели совместного проживания протекли густым мёдом. Суворин захмелел от счастья. Анжелика была так податлива, что, казалось, из неё можно вылепить всё, что душе угодно. Она всегда соглашалась с мнением Олега, одобряла любые его предложения и начинания. И искренне, как казалось Суворину, восхищалась его умом, знаниями, опытом, умением зарабатывать деньги. И от этого восхищения застарелые комплексы Олега излечивались, а самооценка устремлялась вертикально вверх.
Отдельную сферу счастья составлял секс. Анжелика позволяла всё, о чём раньше Суворин осмеливался только грезить. Ему словно открыли доступ на склад деликатесов и разрешили есть, сколько влезет. И теперь, жадно навёрстывая упущенное, Олег никак не мог остановиться – хотелось пробовать ещё и ещё.
Через три недели лодыжка Анжелики зажила. И Суворин повёл подругу в ЗАГС, подавать заявление.
***
После регистрации молодожёны поселились в небольшом коттедже на Новой Риге. Олег купил его по случаю: хотел вложить в недвижимость вырученные от крупного проекта деньги, и цена оказалась вполне приемлемой. Суворин подумал, что загородный дом никогда не будет лишним: рано или поздно он женится, заведёт детей. Да и пожилых родителей можно будет перевезти из далёкого Новосибирска поближе к себе.
Свадебные расходы: кольца, платье, подарок невесте (почти игрушечная дамская «Мазда» кроваво-красного цвета), ужин в модном ресторане и медовый месяц в Сочи – свели к нулю накопления Суворина. И сразу же по возвращении, чтобы восстановить платежеспособность, Олегу пришлось взяться за два параллельных заказа. Он плотно засел за работу. Но Анжелике рабочий график Суворина не понравился: она решила, что муж пренебрегает ею.
С этого странный союз двух противоположностей начал рушиться.
***
Утром Олег проснулся около шести и осторожно вылез из постели, стараясь не потревожить спящую жену. Он наскоро позавтракал и сел за ноутбук. В половине одиннадцатого в кабинете появилась Анжелика в кружевном пеньюаре.
– Работаешь, котик? – она потянулась, широко раскинув тонкие руки и выставив вперед грудь.
Олег в очередной раз подумал, как соблазнительна его прелестная полураздетая жена. И ещё с лёгким раздражением отметил, что ему так и не удалось приучить Анжелику желать друг другу доброго утра. Зачем? – удивлялась она. – Мы же не чужие, чтобы здороваться.
– Ты покушаешь со мной? – зевнула Анжелика.
– Спасибо, но я уже давно позавтракал.
– Тогда просто посиди, пока я буду кушать.
– Не могу, малыш, у меня срочная работа. Мы пообедаем вместе. Добро?
До часу дня Анжелика рассеянно слонялась по дому. Олег ловил звуки, которые сопровождали её перемещения. Вот она включила телевизор в холле: по фальшивым интонациям диалогов было понятно, что шёл дамский сериал. Теперь пошла на кухню и зазвенела посудой. Вот затихла: значит либо погрузилась в WhatsApp переписку с подружкой, либо села краситься.
В конце концов Анжелика оказалась в кабинете Олега.
– Я посижу здесь, у тебя? – она села в кресло за спиной Суворина и принялась полировать ногти.
– Тебе не скучно? – развернулся к жене Олег.
– Скучно, – Анжелика надула губки. – Здесь деревня, даже магазинов нормальных нет. Не то, что в городе. Котик, давай вернёмся в Москву. Там люди, магазины, там жизнь кипит. А здесь – тоска зелёновая.
Олегу не хотелось переезжать. За городом легче дышалось, особенно сейчас, в конце сентября, когда воздух похолодал и пропитался горчинкой листопадной прели. Суворин обустроил себе удобный кабинет, где всё было под рукой. А сквозь окно он мог наблюдать за сезонными преображениями природы.
– А разве здесь тебе нечем заняться? – спросил он извиняющимся за отказ тоном.
– Чем? – насупилась Анжелика.
– Например, устройством нашего дома. Я не успел закончить интерьер. А у тебя прекрасный вкус. Может, ты займёшься?
– Ты хочешь сделать из меня домохозяйку? – обиженно процедила молодая жена.
– Но ты же сама это выбрала. Ты сказала, что не желаешь работать. Так?
– Зачем работать, если у меня теперь есть ты? Муж должен обеспечивать семью. Да, котик… Давай наймём уборщицу. Тут одна чучмечка приезжает к соседям убираться два раза в неделю. Каролина из крайнего дома сказала, что берёт она недорого. И не ворует.
– Добро. А что тогда должна делать жена?
– Любить своего мужа.
Анжелика «модельной» походкой подошла к Олегу, встала за спиной, влажно поцеловала в шею, запустила руку за ворот рубашки и начала ласкала грудь.
– Соблазнительница! – выдохнул Суворин и, подняв жену на руки, потащил её в спальню.
В другой раз Суворин, которому надоело видеть Анжелику бесцельно слоняющейся по дому, предложил.
– Давай я оплачу тебе любые курсы. Хочешь, учи иностранные языки, хочешь, вышивай, рисуй, занимайся астрологией, фэншуем. Что тебе нравится?
– Фэн что? – равнодушно переспросила молодая жена. И, не дожидаясь ответа, выдала – Мне нравится быть богатой замужней дамой. А курсы… Зачем тратить деньги на ерунду, котик. Лучше дай их мне – я куплю себе шикарное бельё. В «Victoria’s Secret» новая коллекция. Ты умрёшь от желания!
– Ты хочешь меня уморить? – усмехнулся Олег.
– Я хочу, чтобы ты любил меня больше. А то сидишь целыми днями за компьютером, чисто приклеенный. А на меня ноль внимания.
– Я зарабатываю, малыш, чтобы ты могла чувствовать себя богатой замужней дамой.
– Фу, как скучно, – сморщила аккуратный носик Анжелика. – Тогда я съезжу в «Европейский». За шопингом. А то моя «Маздочка» уже застоялась в гараже. Перекинь деньги мне на карту.
– Я же тебе перекидывал на прошлой неделе, – удивился Олег.
Анжелика притворно вздохнула и опустила глаза в пол.
– Я заказала в каталоге сумочку от «Fendi». Топ этого сезона. И ещё купила тебе в подарок шикарный свитер. Только не хотела раньше времени показывать. Внешность играет огромное значение. Ты, котик, должен изменить свой лук. А то смотришься как деревенский.
Олег уже успел заметить, что старые любимые вещи стали исчезать из его гардероба, а их место заняли новые – модные, брендовые. И хотя ему было жаль вещей, к которым привык, Суворин не возражал. Ведь Анжелика таким доступным ей способом выражала свою любовь.
– Ну, скажи, что ты не сердишься, котик, – она подбежала и обвила тонкими руками шею Олега, прижалась щекой к его щеке.
Как он мог сердиться? Суворин умилялся потребительскому энтузиазму жены. Он видел в Анжелике бедную девочку, которая покупала не товары, а ранее недоступные ей символы красивой жизни – вознаграждала себя за прошлые лишения.
Олег был щедр и радовался, что так просто может доставить жене удовольствие. Со снисходительной усмешкой он смотрел, как она с непосредственностью дикаря радовалась каждой новой цветной тряпочке.
Анжелика оказалась образцовым потребителем: выучила наизусть все модные бренды, заранее узнавала сроки распродаж, стала экспертом программ клиентской лояльности, завела все мыслимые и немыслимые дисконтные карты.
Лучшим развлечением для неё был выезд в мегамолл. Бывало, что Анжелике удавалось уговорить Суворина составить ей компанию. Правда, по бутикам Олег не ходил. Он устраивался со своим ноутбуком в одном из кафе и работал, пока жена без устали порхала по этажам. Иногда она забегала к нему – оставить пакеты и коробки с покупками. Садилась за столик, выпивала кофе из Олеговой чашки, щебетала, как ей повезло найти подходящий размер, увести вещь из-под носа зазевавшейся конкурентки, получить скидку или подарок (нужное подчеркнуть). А затем целовала в щёку и мчалась навстречу новым приобретениям.
Как-то раз Суворин, впечатлённый шопинг-энтузиазмом Анжелики, загорелся новой идеей, как занять её полезным делом.
– Ты можешь превратить своё хобби в бизнес, – предложил он.
– Это как-то это? – напряжённое выражение лица подсказало, что Анжелика ждала какого-то подвоха.
– Ты могла бы оказывать услуги по подбору гардероба. Скажем, для деловых женщин. У них слишком мало времени, чтобы тратить его на шопинг. А ты, с твоим вкусом и умением выбирать, помогала бы им стильно выглядеть. За небольшие деньги. А со временем выучилась бы на профессионального стилиста. Добро?
На Анжелику это невинное предложение произвело шоковое впечатление.
– Ты хочешь заставить меня работать? – в её голосе дрожала слёзная нота обиды. – Разве у тебя нет денег?
– Есть. Но я предлагаю тебе заниматься любимым делом, да ещё и зарабатывать на этом. Что в этом плохого? Будешь иметь свои личные доходы и тратить их на себя – на шпильки-булавки.
– Замужним женщинам работать неприлично! – с упрямой непререкаемостью заявила жена.
– Почему? – искренне удивился Олег.
– Я не прислуга, чтобы оказывать услуги.
Суворин замолчал и больше никогда не поднимал эту тему.
***
Через полгода брака, когда первый чувственный голод был удовлетворён, и прошла слепота первой влюбленности, стало важным о чём-то разговаривать между собой и как-то проводить время вне постели. Отношения стали стремительно деградировать.
