Евгения Кловер
До встречи в метро
– Еще раз скажешь в адрес любой девушки подобное, я тебя найду, и ты вообще ни с кем спать не сможешь, понял? Останешься без своего сучка.
Мужик закивал. Разница в весе ему не помогла, храбрости не прибавила. Камиль вынул из кармана пятьсот рублей и швырнул на землю прямо тому под ноги.
– Оплата проезда. И пусть тебе станет стыдно, кусок дерьма.
А потом Кам пошел к своей девушке, бледной как мел. Оля испуганно заглядывала ему в лицо, терзая губу зубами. «Глупышка, беспокоится по пустякам» – подумал Камиль. Он нежно взял ее за руку и медленно повел прочь от желтой машины и стонущего таксиста. Хорошо, что она не могла слышать ни хруста костей, ни его нытье.
Они шли мимо домов, детских площадок, где детвора с визгом носилась, радуясь летним каникулам, и лавочек, на которых сидели старушки, кормящие голубей. Оля остановился напротив одной из свободных лавок и с силой усадила туда Камиля. Он не знал, откуда в хрупком теле появилось столько силы.
«Сиди тут и жди меня»
Она ткнула пальцем в экран своего телефона, Камиль прочитал сообщение и согласно кивнул. А потом Оля побежала в сторону аптеки. Пока ее не было, Кам стал разглядывать свои руки. Костяшки на правой были сбиты, все же удар он не рассчитал. Но если раньше несдержанность была без особого повода, стоило лишь немного кому-то подначивать или задеть его гордость, то сейчас внутри Камиль ощущал себя иначе. Эти сбитые костяшки теперь казались чем-то правильным.
Оля вернулась с пластырем, перекисью и ватными дисками. Она села на край лавочки и взяла ладонь парня в свою руку. Аккуратно смочила диск и промыла кожу от крови, обильно полила перекись на открытые ссадины. Она не слышала, шипел ли Камиль, было ли ему неприятно, а взгляд не поднимала, чтобы не отвлекаться, поэтому просто принялась дуть на ладонь. Ей хотелось таким образом смягчить его боль и сказать спасибо. За нее никто никогда так не заступался. Она думала, что по природе своей пацифистка, но когда увидела мерзкий взгляд таксиста, и как исказилось лицо Камиля – прямо как при первом случае с извращенцем в вагоне, как он ударил мужика раз-второй, то внутри нее проснулось злорадство. Это пугало, это же отдавалось в районе солнечного сплетения теплом. В ее жизни есть тот, кто готов защитить.
Когда пластырь был приклеен на костяшки, Кам медленно приподнял лицо Оли за подбородок, чтобы их глаза встретились. Ее сердце неистово забилось в груди. Он чуть отстранился и жестами показал: «Все в порядке, не переживай», а потом губами по слогам это ставшее привычным и родным: «Ша-поч-ка». Оля безмолвно ахнула. И когда он только успел выучить жестовый язык?! Сделал это ради нее? В этот момент Оля поняла, что больше нет никакого легкого чувства симпатии, она влюбилась бесповоротно и сильно, до рези в груди и состояния, когда из головы улетучиваются все мысли и сомнения. Она резко наклонилась, вцепилась пальцами в ворот его футболки и притянула к себе, целуя первой. Вложила всю себя, все свои чувства. Стало так сладко и так захватывающе, что на глазах выступили слезы, а в груди сердце вибрировало как мотор. Камиль не растерялся. Проскользнул ладонями по талии, нырнул под футболку, охладил своими руками разгоряченную кожу. Перестал отвечать на поцелуй, вместо этого стал сам руководить процессом. Скользнул языком глубже, прикусил ее губу. Оля задыхалась от переполняющих ее чувств, и ощущала, что дыхание Камиля тоже сбилось. Это будоражило – вызывать такую реакцию у молодого человека.
Когда они оторвались друг от друга, она умудрилась немного утихомирить ураган внутри себя и написать: «Успеваем в аквапарк?». А в ответ получила: «Поехали ко мне?». Темный взгляд Камиля пронзал, он спрашивал, не давил, но как можно отказать?! Да и не хотела она отказывать…
Оля знала, что Камиль делил комнату в общежитии с другом. Представляла мужскую обитель более аскетичной, но заблуждалась. Множество книг, одежды, разных вещичек…все это говорило о многогранности хозяев и их жизни. Она пробежалась взглядом по полкам над кроватью, по рабочему столу – больше по той половине, которая принадлежала Камилю. Любит музыку – наушники лежат под рукой, беспроводные в чехле и большие дуговые. Любит черный цвет – почти все вещи в этой гамме. Читает фантастику – Азимова, Пола Андерсона, Бредбери, Герберта Уэллса и прочих классиков жанра. А еще умилила фотография на подоконнике – он со своей семьей. Все высокие, темноволосые и улыбающиеся, даже не понять, какие из детей приемные.
В момент, когда Оля хотела потянуться, чтобы взять фотографию, Камиль подошел к ней сзади и обвил руками за талию, притягивая спиной к своей груди. Больше не до изучения его маленьких секретиков. Кам уместил подбородок на ее плече, и дыхание защекотало ухо. Оля чувствовала, как колотится сердце парня, и ее стало вторить ему. Одна рука медленно перемещалась к ее животу, будто давая возможность Оле остановить, оттолкнуть. Но запрета не последовало. Пальцы Камиля подцепили футболку и потянули за ткань вверх. Оля подняла руки, позволила оставить себя в одном лишь бледно-розовом, кружевном бюстгальтере. Аккуратная маленькая грудь красиво смотрелась в этом белье, купленном и хранимом будто бы для этого самого дня. Оля не слышала, как шумно Камиль вобрал в себя воздух, лишь ощутила, как резко и сильно расширилась грудная клетка парня. Он оставался позади нее, продолжал блуждать пальцами по ее телу, но сейчас еще принялся покусывать мочку ее уха, покрывал поцелуями изгиб шеи. Оля стала ощущать его желание. Сама же она плавилась, внизу живота скапливалось тепло. И, наконец, он позволил ей повернуться.
– Ты у-ве-ре-на? – спросил Камиль, при этом пожирая взглядом ее тело, подобно голодному волку.
Оля подошла и положила руки ему на грудь, привстала на цыпочках и оставила легкий поцелуй на его губах. Кивнула. И этого хватило, чтобы Камиль в пару быстрых шагов, придержав Олю за талию, достиг кровати и аккуратно подтолкнул на нее. Неспешно он расстегнул застежку на джинсовых шортах девушки, так же медленно стянул их и отбросил на пол, совсем не беспокоясь, куда они приземлятся. С себя он стащил футболку и штаны намного бодрее. Боксеры топорщились, и щеки Оли покрылись румянцем. От смущения ли? Или желания?
– Идем даль-ше? – нависнув над Олей и медленно проговаривая, спросил он, давая последний шанс передумать.
Конечно, Камиль бы с трудом выдержал отказ. Девушка под ним сводила с ума, как ни одна другая раньше в подобной ситуации. Но он был обязан спрашивать, ловить взгляд, изучать каждое движение. Другая могла бы крикнуть «нет», заставить остановиться, но Олю он не мог слышать, лишь чувствовать. Это было непривычно, но так волнительно. Камиль не хотел ничего испортить. Он хотел эту девушку не только физически. Его душа тоже хотела слиться воедино с ее.
Оля уверенно кивнула. Она провела пальцами по его телу, отмечая рельеф пресса, ощущая каждую мышцу на руках, каждую вену на предплечьях. За пару секунд Камиль проскользнул под спину и нащупал застежку бюстгальтера, оголил грудь, прильнул к ней губами, лаская и покусывая, вызывая в теле Оли разряды тока, прошибающие до кончиков пальцев. После чего пришло время для трусиков, на избавление от них потребовалось времени чуть больше. Он поцеловал внутреннюю сторону бедер Оли, вызывая щекотку, плавно переходя к низу живота. И остановился там, лаская языком. Оля не могла описать ощущений. Это было что-то волшебное, нереальное. Она закрыла глаза и отдалась во власть эмоций и ощущений. Жар нарастал, сердце замирало, а дыхание перехватывало. Оля с силой смяла под руками простынь, пальцы на ногах сжались почти до боли. Оргазм накрыл с головой. Оля могла поклясться, что внутри нее взорвалась вселенная на множество ярких звезд. Однажды они с Камилем смотрели на них в планетарии, теперь же она их ощущала.
Камиль замер. Он нежно поцеловал ее в изгибе ножки и медленно приподнялся. Их взгляды встретились. Растрепанная Оля, с поволокой во взгляде, искусанными губами, чуть припухшими и розовыми, была безумно сексуальной, так что он чуть не кончил просто взглянув на нее такую. Сняв боксеры, Камиль протянул руку в сторону ящичка на полке, выудил презерватив и ловко зубами вскрыл упаковку. Надев защиту, он навис над Олей на предплечьях, умостившись между бедер, которые время назад целовал.
В сексе у него не было особых пристрастий, давно он воспринимал этот процесс за естественную физиологическую потребность. Но сейчас Камиль хотел погрузиться в Олю медленно, ощущать ее сантиметр за сантиметром. И когда он почувствовал, что девушка готова, поддалась, выгнулась ему навстречу, они слились. Идеально как две детали пазла. А потом Оля обхватила его ногами, сцепила их за спиной, позволив проникнуть еще глубже, и Кам уже не смог справиться с медленным темпом. Превратился в дикого зверя, который долго изнывал от жажды, и наконец мог насытиться. Разрядка случилась мощной, мозговыносящей, безумной.
Позднее в тишине и полумраке комнаты они лежали в обнимку. Нога Оли оказалась запрокинутой на его бедро, а голова уместилась на груди, так что Камиль мог перебирать нежные локоны между пальцев. Ноутбук Валеева стоял на стуле на нескольких учебниках, подложенных друг под друга, чтобы быть повыше, на экране мелькали кадры фильма. Камиль предложил посмотреть старенький фильм «Римские каникулы» с Одри Хепберн с субтитрами, что еще больше поразило Олю. Она ни за что бы не поверила, что этот мрачный с виду парень смотрит классику кинематографа, а не какой-нибудь «Чужой против Хищника» или «Форсаж» с бесконечными цифрами частей.
– Моя Шапочка, – шептал Камиль, понимая, что Оля не слышит его. Ему тоже было отнюдь не до фильма. – Что же ты со мной сотворила? Умудрился же так влюбиться.
Он скользил взглядом по обнаженному телу, изгибам, нежно-кремовой коже, понимая, что ничего красивее в жизни не видел. У Оли не было большой груди или округлых бедер, но в своем изяществе, нежной стройности она превосходила многих. Хотелось касаться ее, вдыхать запах кожи, ласкать, не слыша громких стонов, но ощущая малейшие вибрации, и как на выдохе из приоткрытых губ вырывается воздух, щекочущий и теплый. Камиль конкретно попал. То, чего он избегал, во что не верил, ворвалось в его жизнь. И мысль, что такая резкая перемена случилась, больше не пугала.
Субтитры, сделанные покрупнее, шли по низу экрана, черно-белая картинка сменялась – пейзажи и декорации фильма, шикарные актеры, но Мальцева не вникала. Она чувствовала сердцебиение парня, его тепло, и хотелось сосредоточиться именно на этом. На моменте, когда счастье оплетает коконом, оставляя в маленьком мирке блаженства.
Оля выводила узоры пальцем по груди Камиля. Однажды она дала сама себе обещание, что отпустит его, если Валеев устанет от ее тишины. И теперь это обещание совсем не хотелось сдерживать. Оле казалось, что с появлением этого парня в ее жизни она наконец смогла слышать.
IV часть
22.
Июль в Москве, как и обещали прогнозы синоптиков, случился жарким и душным, и август обещали таким же. Но Егор был почти за тысячу километров севернее от столицы и наслаждался прохладой и свежестью родного городка. Под конец его “отпуска” в гости нагрянул циклон, так что Рыжов сидел на подоконнике на втором этаже родительского дома и наблюдал за мощными потоками воды, скатывающимися по стеклу.
На душе у него было спокойно и умиротворенно – полная противоположность тому, что творилось снаружи. Сказывалась атмосфера. Все до боли родное и привычное окутывало коконом ностальгии и уюта. Казалось, будто Егор никуда не уезжал. Комната оставалась нетронутой, мама лишь убирала пыль и проветривала помещение, чтобы избегать затхлости. На рабочем столе валялись стопки тетрадей и бумаг, использованные еще во время сдачи экзаменов, и так и не нашедшие приют ни в тумбе, ни в мусорном баке. Вроде бы нужно убрать, но рука не поднималась.
Рыжов покрутил в руках телефон, проверяя время. Пока не слишком поздно, решил написать Валееву. Все же как бы хорошо дома не было, каждый вечер он скучал по шуткам Камиля. Этот оболтус стал ему как брат.
Егор: Как вчерашняя смена в клубе? Надеюсь, никого не избил?
Ответ пришел молниеносно.
Камиль: Я вышибала, а не Рембо. И между прочим уже давно стал держать себя в руках. Так, максимум скрутить да выкинуть за дверь. Лучше расскажи, как твои дела?
Егор: Вчера мать пыталась сосватать меня с соседской девчонкой, рассказывая ее родителям, какой я правильный вариант для их дочери. А еще «столичный».
Камиль: Как водка?
Рыжов усмехнулся.
Егор: Лучше б во мне и правда было сорок градусов, потому что в здравом уме выходки семьи стали доканывать. Попахивает первобытными временами и нравами.
Камиль: Про первобытные ты загнул. Тебя б тогда не сватали, а отправили на мамонта охотиться.
Егор: Да хоть на саблезубых тигров! И то было бы лучше!
Камиль: Терпи. Как вернешься, снова скучать по своим будешь.
Егор: Это правда. Честно, я уже скучаю. Но в целом эти недели мне пошли на пользу. Я помог отцу разобрать гараж, встретился с друзьями со школы, познакомился с будущим мужем сестры, наелся маминой стряпни на год вперед.
Камиль: Небось рыбы?
Егор: О да, мамина уха это нечто! А еще треска, запеченная в твороге! Пальцы оближешь! Строганина!
Камиль: Все, все, я понял. Итак завидую, молчи. Когда назад?
Егор: В конце недели. Соскучился?
Камиль: А то. Устал в одиночку убираться в комнате. Сейчас ощущаю, что распределение домашних дел на двоих, бесценно.
Егор: Так и знал, что ты не по мне скучаешь, а по возможности использовать с пользой.
Камиль: Обижаешь. Ой, подожди немного. Оля пишет.
Егор усмехнулся и покачал головой. Все еще непривычно, что у Валеева появилась девушка. Сам же Егор решил написать Асе. По ней он скучал не меньше, чем по другу.
…
Камиль лежал, запрокинув одну руку за голову, а второй печатал ответы Рыжову. Стоило на экране высветиться уведомлению о входящем сообщении от Оли, как он тут же встрепенулся и сел, сжимая телефон уже двумя руками.
Оля: Не спишь?
Камиль: Нет, Шапочка. Переписывался с Егором. А до этого лежал в постели и думал о тебе.
Оля: Хочешь меня смутить на ночь глядя?
Камиль: Вот чего точно не хочу, так это смутить. Я бы выбрал другой глагол, начинающийся на возбу-, и заканчивающийся на -ить.
Оля: Камиль!
Он представил, как вспыхнули алым его любимые нежные щечки.
Оля: Но я тоже о тебе думала. Скоро у нас премьерный спектакль в театре. Ты приглашен. Посмотри в передний отдел рюкзака.
Он протянул руку, нащупал брошенный на пол рюкзак и сделал, как просила Оля.
Камиль: Ничего себе! Брошюра с твоим фото на лицевой стороне. Ты как настоящая звезда. Когда успела подкинуть?
Оля: В прошлый раз, когда ты отходил к палатке нам за мороженым, а рюкзак оставил на лавочке. Внутри брошюры твой билет. Первый ряд.
Камиль: Ни за что не пропущу. Слушай… у меня сейчас предложение к тебе…
…
Егор: Ась? Ты тут?
Ася: Привет, путешественник.
Егор: Ты почему не спишь?
Ася: Дописываю статью.
Егор: Сколько счастливых пар набралось?
Ася: Не поверишь, тут можно целый сборник выпускать! А я переживала, что не наберу информации. Жаль, что не смогла помочь тебе найти ту самую.
Егор: * печатает *
Егор: * сообщение удалено*
Ася: Эй, что ты там написал? Я не успела увидеть!
Егор: Вернусь в Москву, скажу.
Ася: Это что-то запрещенное, боишься, что вместо нас с Камилем тебя на пороге общаги встретят сотрудники ФСБ?
Егор: Знаешь, сейчас наш диалог точно бы привлек внимание ФСБ, так как мы стали упоминать ФСБ.
Ася: Егор, хватит повторять “ФСБ”. Я хохочу. Сестра стучит мне в стенку и ругается, что я ее разбудила. И это все ты виноват.
Егор: Передай Юле, что я приду к вам в гости и угощу ее чем-нибудь вкусненьким, чтобы загладить эту несправедливо возложенную на мои плечи вину.
Ася: Несправедливо? Никто, кроме тебя, меня до смеха не доводит – * сообщение удалено *
Егор: Я успел прочитать.
Ася: Блин!
Ася: Не хотела, чтобы это выглядело как комплимент. Не заслужил.
Егор: Буду стараться заслужить их от тебя побольше.
Ася: Не дождешься.
Егор: Главное, ты меня дождись. В конце недели вернусь.
Ася: Отлично! В воскресенье поедем красить забор бабе Тоне.
Егор: Ты хочешь, чтобы я с дороги сразу поехал красить забор? Знаешь, как я тут упахался?
Ася: Там у тебя была разминка перед важным делом. Заметано! Забегу за тобой в общагу!
Егор: Ася!
* Ася * не в сети.
Егор: Что ты за человек?!
Камиль: Я? Самый прекрасный на свете
Егор: Тьфу, не ты. Диалог перескочил, потому что Ася вышла из сети.
Камиль: А, снова ваши бурные диалоги! Уверен, она тоже по тебе скучает.
Егор: Думаешь?
Камиль: Приедешь и спросишь у нее напрямую.
Егор: Почему ты так быстро поговорил с Олей?
Камиль: Потому что уговорил ее приехать сюда на ночь, раз соседа по комнате нет.
Егор: Оу, оу, полегче. Вы смотрите там не наделайте маленьких Валеевых на радостях.
Камиль: Шутки про предохранение нужны?
Егор: Нет, отставить. Ладно, жди свою девушку. Спокойной ночи желать не буду.
Камиль: Ага, давай
* Камиль не в сети *
* Егор не в сети *
23.
Первым делом по возвращении Егора в Москву они с Камилем пошли в клуб. Не ночной, а компьютерный, где несколько часов подряд рубились в Counter Strike. Наговорились, компенсируя пропущенное время. А потом от души наелись фастфуда и завалились в общежитие.
– Знаешь, с языка так и хочет сорваться «дом, милый дом».
– В какой-то мере так и есть. Ты несколько лет тут провел. А еще признайся, что твой дом там, где я, – Камиль рассмеялся.
– Как без этого.
Егор пошел в душ, а Кам выудил брошюру и билет на завтрашнее представление Оли. Он понимал, что на другом конце Москвы, она крутится в постели и переживает из-за предстоящего дня, хоть и уверяла, что уже привыкла. Камиль все же видел по глазам, когда она лукавит. Так хотелось бы обнять и подарить всю поддержку, на которую способен! Ну ладно, завтра он все компенсирует. Обнимет Олю, стоит ей сойти со сцены, и не отпустит. С этими приятными мыслями Камиль уснул крепким безмятежным сном.
А утром разбудил его не будильник, и не громкие соседи через стенку, а Егор. Что было само по себе странно, ведь обычно, это Валеев не давал Рыжову выспаться. Один-два случая не в счет. Камиль помнил, что у друга на сегодня назначены какие-то планы с Асей, и решил, что он как раз в связи с этим собирается, громко топая по комнате и недоуменно бормоча что-то себе под нос.
– Как это возможно?! Не может быть!
Камилю все-таки пришлось разлепить веки. Сквозь окно проникало утреннее зарево. Егор стоял у стола и держал в руках брошюру. Его брошюру! И то, каким взглядом друг прожигал ее, Валееву не понравилось. Будто бы в руках не кусочек бумаги, а рентгеновский снимок с жизненно важной информацией. Неприятный червячок заскользил по внутренностям. Сна не осталось ни в одном глазу. Камиль быстро встал с кровати, ощущая неприятную утреннюю прохладу.
– Это вообще-то мое, – хриплым ото сна голосом, сказал Егору, удивляясь появившейся в тоне стали. – Ты чего в такую рань встал?
– Кам! – Тот обернулся и уставился на него огромными глазами. – Это она!
– Что? Кто она? О чем ты, черт подери?!
– Моя незнакомка!
Егор ткнул пальцем в брошюру. Прямо в Олю. На фотографии, помещенной в центре брошюры, она стояла в своем комбинезоне и красном чепчике у стены с поднятой вверх ногой – идеальный вертикальный шпагат. Камиль какое-то время ничего не понимал. А потом осознание накатило волной размером с цунами. Да это и было сравнимо с природной катастрофой. Потому что Камиль ощутил, что почву из-под ног выбило, а в легких не осталось кислорода.
– Где ты достал эту брошюру? Ты отыскал ее?! Как?!
Егор светился, радостный и довольный. Прямо факел, который вот-вот зажжет олимпийский огонь. Камилю стало плохо. К горлу подкатила тошнота. Он не мог выдавить из себя ни единого слова. Только стоял, моргал и смотрел на друга. Пока еще друга.
– Черт! – Кам, наконец, скинул оцепенение и выругался. – Твою мать!
В голове крутились все возможные сценарии дальнейшего поведения, но ни один из них Камилю не нравился. Он схватился за волосы и принялся ходить по комнате. Все казалось сном. Может, и правда спит? Но холодок по коже настоящий, как и сковывающий внутренности. Этот тоже вполне себе реальный.
– Эй, Кам? Ты чего?
Егор неуверенно подошел и коснулся Камиля. В месте, где пальцы достали кожи, Камиль будто бы получил ожог. Он отпрянул от друга как от раскаленной сковороды, чем вызвал еще большее волнение у Рыжова.
– Колись, в чем дело?!
Камиль сглотнул. Дружба с этим парнем была для него всегда на первом месте. Да, он – душа компаний. Да, у него море знакомых, с которыми он зависает в клубе, общается в универе, в общаге или вне ее стен. Но вот такой человек, который поймет, который поможет без лишних слов, с которым не надо строить из себя кого-то другого, один. И он однажды влюбился в ту, кого сейчас больше жизни любит Камиль. В его Олю! И искал целый год его Олю! И группу создал из-за его Оли! Тупик!
– Нет, ни в чем… Ты уверен, что это – незнакомка из метро? Может, похожа?
– Эти глаза не спутать, – с улыбкой сказал Егор. – Ты не представляешь, что я сейчас испытываю. Думал, это нереально, вот так увидеть ее. Значит, она – актриса театра? Офигеть!
Егор кинулся к шкафу, принялся надевать на себя первые попавшиеся вещи. Умудрился натянуть даже разные носки – цвета фуксии и лимонный. Было бы комично, если бы боль не затопила Камиля изнутри.
– Я побегу, удостоверюсь! Спасибо, дружище!
Дверь их комнаты захлопнулась, будто бы это прозвучал выстрел в самое сердце Валеева. Он никогда бы не подумал, что эмоции могут делать больнее, чем физические избиения. Колени подогнулись, он рухнул на пол. Смотрел на потолок. Вновь знакомые рисунки. Сегодня тест Роршаха он бы не прошел, узоры сплетались в нечто ужасное, и психиатр был бы в шоке. Камиль рассмеялся, хотя смешно не было.
– Что за дурацкие шутки, судьба?
Сколько он так просидел, сам Камиль не знал. Время перестало иметь значение. Из состояния транса его вывел стук в дверь. Как оказалось, кто-то в нее тарабанил уже ни одну минуту. Из-за творящегося на душе раздрая он не мог никак прийти в себя, мысли спутанными нитями сплелись в подкорке, образовывая узелки. Один огромный узел образовался и на сердце. Из-за него оно кровоточило и отказывало работать, как полагается. Пришлось подниматься и идти, не ощущая ног.
На пороге стояла радостная Ася, которая держала в руках табличку с надписью «с возвращением, Рыжов!». Она дунула в дудочку-трубку с выпрыгивающим языком. Но увидев, что дверь открыл не Егор, тут же свернула плакат и убрала дудочку из рта. Она была одета по-деревенски – свободные спортивные штаны, рубашка в клеточку и обычная заколка на голове, не дающая челке, успевшей отрасти за последние недели, упасть на лоб. Глаза девушки горели, а улыбка могла заразить позитивом любого в радиусе ближайших метров. Только вот, стоило Висовской увидеть лицо Камиля, хмурее грозовой тучи, как улыбка сошла на нет.
– У него что акклиматизация, и ты опять его лечил всю ночь? Или вы вчера бурно отмечали его возвращение? – она попыталась пошутить. – Почему ты выглядишь как пожеванная жвачка?
– Он нашел ее, – тихо прошелестел голос Валеева.
– Кого нашел? Не понимаю.
Ася не привыкла видеть Камиля таким. Как у парня с лукавой обворожительной улыбкой мог появиться такой печальный взгляд, от которого самой хотелось заплакать?!
– Егор нашел свою незнакомку из метро, – он усмехнулся, а Ася стала ощущать привкус горечи на языке. – И это моя Оля. Дерьмо случается.
Ася резко отступила назад, не веря собственным ушам. Она врезалась спиной в дверь соседней комнаты и выдохнула весь воздух из грудной клетки, будто ее только что нокаутировали.
– Ты уверен?
– Да. И Егор помчался уверяться тоже. Хочешь воды? Заходи.
Камиль пошел вглубь комнаты, в сторону стола, рядом с которым на полу стояла пара пол-литровых пластиковых бутылок. Теперь не одно его сердце кровоточило. Было тошно наблюдать, как румянец покидает лицо Аси, как стали дрожать ее губы. Она испытывала все, что переживал он. Отличало их лишь то, что ее ударила как обухом по голове новость только сейчас, а он варился в адовом котле ни одну последнюю минуту. Злосчастные, мать их, минуты.
В комнату Висовская так и не зашла. Все стояла и стояла в коридоре с потухшим взглядом и натянутой маской на лице, грозящей расколоться. Не сдвинулась ни на миллиметр, приросла к полу. Игнорировала проходящих мимо студентов, и, казалось, даже не дышала.
– Эй, Ась?
Камиль с беспокойством заглянул в ее глаза. Для этого пришлось немного наклониться. Она встряхнула головой, будто скидывая морок. Но не плакала. Пока еще держалась.
– Спасибо, – Ася взяла протянутую ей бутылку, пить не стала. – Мне, пожалуй, пора. Баба Тоня ждет. Забор сам себя не покрасит. Моя помощь Егору уже не понадобится. Надеюсь, что он будет счастлив. И ты. Пожалуйста, будь счастливым.
Девушка развернулась и пошла в сторону лестницы. Камиль проводил ее удаляющуюся фигуру взглядом. Он громко зарычал как раненый хищник. Эхо разнеслось по всему коридору, а следом парень с силой ударил кулаком по стене. Из нескольких комнат стали выглядывать студенты.
– Проваливайте обратно к себе! Не на что глазеть.
Руку саднило. Он хотел, чтобы физическая боль вытеснила душевную, но не помогло. Перед глазами стоял образ Оли, нежно ему улыбающейся, касающейся его руки. Кам прикрыл веки, и будто бы вновь ощутил вкус ее губ на своих.
– Не, так не пойдет.
Он ринулся к своему шкафу. Столько времени он потратил, занимаясь самобичеванием, и совсе мне подумав, что испытает Оля, не увидев его в зале. Он обещал ее поддержать и опять оставил. И с Егором все же нужно переговорить! Они же друзья! Ненависть к себе заставляла двигаться очень быстро. Камиль надеялся, что успеет. И речь шла не только о представлении.
24.
Когда Егор проснулся утром и случайно зацепился взглядом за образ на брошюре, то подумал, что ему померещилось. Мало ли, в комнате полумрак, он спросонья. Но когда он вернулся после утреннего душа и уставился на фотографию девушки, которую искал, то сомнений никаких не оставалось. Что испытал Рыжов в это мгновение? Радость? Счастье? Надежду? Искру? Почему-то ничего такого не было. Его пронзило удивление, и в какой-то мере парень растерялся. Желаемая конфета вдруг стала не такой манящей. И все же нужно было увидеть эту девушку снова вживую.
Егор смотрел на адрес театра, найденный в интернете, и на невзрачную вывеску на здании, куда в итоге пришел. Совпадали. Людей было немного. Они ждали, когда будут впускать внутрь к началу представления. Билета у него не было – только брошюра, которую сжимал в руке, поэтому как пройти в театр, Егор еще не придумал. Надеялся, что кто-то предложит из перекупщиков? Или как не добропорядочный человек проскочить в двери?
Время было не только поразмышлять о насущных делах, но и том, что произошло в комнате. Он не умудрился даже поговорить с другом! Вылетел как пуля из общежития, находясь под властью эмоций как под сильнодействующим психотропным веществом. А Камиль показался очень странным. Взвинченным, таким же растерянным и…печальным?
– Лишний билет! Есть лишний билет на сегодняшнюю премьеру! – женщина, что недавно подошла к театру, стояла сбоку и зазывала прохожих.
Вот и тот шанс, о котором и мечтать Егор не мог.
– Я возьму его у вас.
В итоге Рыжов очутился внутри, сидел на втором ряду и испытывал смесь противоречивых эмоций. Начался первый акт. Свет потух, зазвучали барабаны. Декорации перемещались по сцене, актеры в удобных комбинезонах исполняли танцы стиля контемпорари, кажется, это называлось именно так. Егор особенно не разбирался, но общался с драмкружком в университете и что-то оттуда слышал. Тихо не было. Зал был погружен в звуки – дыхание, соприкосновение тел и ног с покрытием на полу, покашливания. Атмосфера была очень необычной.
А потом в самом центре появилась та, из-за кого он сюда пришел. Свет был направлен на хрупкую фигурку. Девушка была точно такой же, какой ее запомнил Егор. Тонкая как тростинка, гибкая, изящная. Она стала танцевать, и Егор мог поклясться, что ни на миг бы не подумал, что эта девушка глухонемая. Точное попадание в ритм, проникновенная история, транслируемая в зал с помощью жестов и движений. Бесподобно, до того, что дыхание перехватывает. Вот только взгляд Красной Шапочки почему-то был потухший. Она все время бросала его в сторону первого ряда и пустующего одинокого места. Кто-то, кого она ждала, не пришел.
Подозрение закралось в голову, а потом как детали пазла стала собираться картина. Егор закопошился и вынул брошюру, пролистал на список имен танцоров-актеров. Мальцева Ольга – исполнительница главной роли. «Я хочу тебя познакомить с Олей», «Моя девушка глухонемая», «Ты уверен, что это незнакомка из метро?». Словарь жестов, брошюра на половине стола Камиля и странная реакция друга сегодняшним утром. Все сходилось! Егор опустил голову в руки и застонал.
– Камиль, какого черты ты меня не остановил и не объяснился?!
Несколько человек в зале шикнули. Не все были неслышащими. Егор извинился и после завершения первого акта вышел из зала. Он обернулся и мягко улыбнулся, хотя девушка не могла видеть его. Это было его прощание. Егор сказал «пока» той, о которой грезил целый год, которая понравилась однажды в шумном вагоне метро, но при которой теперь сердце билось слишком ровно. Даже до начала представления Егор понимал, что пришел в театр за этим. Посмотреть и перерезать навсегда нить из прошлого, тянущуюся до сегодняшнего дня. Ведь внутри так плотно сидел образ теперь другой девушки.
На ходу он начал набирать номер Валеева. Что-то некогда крепкое и незыблемое грозило разбиться, и виной могла стать слепота и необдуманные действия Егора. Он многое проглядел. И во многом заблуждался. Но чего не мог позволить себе Рыжов, так это сломать судьбы людей, которые ему дороги. Друг трубку не брал. Тогда Егор написал ему, чтобы тот в срочном порядке оказался в театре.
Взгляд упал на горящую единичку. Во входящих висело одно непрочитанное сообщение от Аси.
«Рада, что ты ее нашел. Видишь, судьба преподнесла подарок»
Егор замер среди тротуара. Помимо того, что он чуть не испортил дружбу, так еще и над ним самим завис топор палача. Поездка к бабе Тоне! Как он мог забыть! Их договоренность с Асей! А она ведь приходила в общежитие и решила, что он помчался за девушкой из прошлого, не зная, что сделано это было лишь с целью это самое прошлое отпустить и поставить точку. Теперь он должен исправить ошибки и стереть как ластиком недосказанности, пока не стало поздно. Егор открыл приложение такси и вбил нужный адрес точки назначения, даже не задумываясь, сколько за такую поездку запросят.
