Евгения Кловер
До встречи в метро
– Бу-ду ждать сле-ду-ю-щего сви-да-ния. Слад-ких снов, Ша-поч-ка.
Поборов что-то внутри себя, Камиль кивнул в сторону двери квартиры, махнул рукой и стал медленно спускаться, исчезая из виду. Оля приложила ладошки к груди, оттуда вот-вот было готово выскочить сердце. Она не сомневалась, что запечатлелась на этом мрачном на первый взгляд парне, прямо как Джейкоб на Ренесми. Всего лишь одна незначительная встреча в метро и один единственный день вместе, как мир перевернулся с ног на голову. Как это возможно? По-настоящему ли это все? Не станет ли розыгрышем и миражем? Не является ли фантазией ее возбужденного разума?
А следом за этим посыпались другие вопросы. Если все взаправду, то надолго ли хватит Камиля? Хочет ли он ее или быть с ней? С той, кто вечно погружена в тишину! Как быстро он устанет от беззвучия?
Мальцева махнула головой, отгоняя колючие неприятные вопросы, вспоминая лишь ощущения от поцелуя. Лучше жить здесь и сейчас. И если когда-то он вернется к привычному миру, она его отпустит. Ей хватит толики счастья, даже если оно краткосрочно. Она даст Камилю ровно то, что будет нужно ему. Ей же хватит совсем чуть-чуть, один тлеющий уголек на память от их костра.
Ведь хватит же?!
13.
Егор вернулся в общежитие в воскресенье ближе к вечеру. Михалыч, о котором упомянула администратор Виолетта, оклемался и пришел им с Асей на помощь только после обеда. Залив ребятам бензин в подогнанную эвакуатором машину, он обрадовался полученной тыщенке, протянутой ему в благодарность, и, как подумали Ася и Егор, тут же пошел снова пропивать свалившийся на голову заработок. До появления Михалыча они провели время, гуляя по небольшому лесному массиву за гостиницей, где запах хвои после дождя забивался в ноздри и кружил голову, а потом перекусывали разогретыми в микроволновке блинчиками за пластиковым столиком, любезно вынесенным им все той же Виолеттой. Правда, за сервис пришлось доплатить. Итого, Егор потратил за выходные столько, сколько обычно уходило за пару недель. Но грустно от этого не становилось. Рыжов даже решил, что появился стимул где-то подзаработать, не полагаясь на стипендию.
Когда Егор зашел в комнату общежития, стрелка перешагнула семь часов и готовилась к новому обороту. Камиль лежал на своей кровати, вытянув ноги и запрокинув руку под голову, и просматривал какие-то видео-ролики на телефоне. Стоило ему разглядеть друга, как телефон был отброшен в сторону, а из губ вырвался удивленный возглас:
– Тебя трактор переехал?!
Шутка оказалась недалека от правды при условии, что трактор был одной из переменных во вчерашнем вечере.
– Все так плохо?
– Сам посмотри в зеркало.
Егор скинул рюкзак на пол и направился в сторону ванной. Из зеркала на него смотрело лохматое чудовище с кругами под глазами и с пробивающейся щетиной, он планировал побриться вчера, но так как все полетело в тартарары, то, конечно же, теперь лицезрел ненавистные зачатки растительности. Гены он получил от отца, тот рассекал по поселку с бородой, которую ему аккуратно ровняла мама. Сам же Рыжов пользовался бритвой по несколько раз на неделе, стараясь себя не запускать.
Парень забрался под душ и выкрутил воду погорячее. Помимо наведения порядка на лице, ему ужасно хотелось отогреться. Вещи Аси за ночь на полотенцесушителе гостиничного номера высохнуть успели, чего нельзя было сказать про его. Утром он натягивал влажную одежду, пытаясь сдержаться и не сморщиться от неприятных ощущений, чтобы Висовская не стала за него переживать. О том, что Ася очень чуткая, он уже прекрасно успел узнать. Хорошо, хоть прогулка по лесу позволила вещам подсохнуть.
Стоило на секунду вспомнить Асю, как ее образ и события прошедших суток не захотели выбираться из головы. Он многое узнал о девушке, словно между ними были долгие годы крепкой дружбы. Как бисеринки нанизывались на леску их диалоги и воспоминания, чтобы потом собраться в готовое украшение. Немножко приоткрылась завеса над ее прошлым. Оба поделились музыкальными вкусами, любимыми фильмами, предпочтениями в еде. Хотя, как понял Егор, Ася была всеядная, и тут ее вкусы сошлись бы с любым. А еще она была такая сонная, взлохмаченная утром и постоянно зевала, что наблюдать за ней украдкой со стороны стало для Егора увлекательнейшим занятием.
– Мне надо отлить! Ты просил не делать это при тебе, скромняга, поэтому вытащи уже свой зад из нашей общей ванной комнаты! Полчаса там торчишь.
Неожиданный возглас по ту сторону двери, вернул Егора в здесь и сейчас. Он и правда умудрился простоять под горячими струями, дарующими блаженство, ни один десяток минут. Тело налилось усталостью и, стоило ему выключит воду и выбраться на коврик, как ноги предательски подогнулись. Егор вовремя успел вытянуть руку и упереться о бортик ванной.
– Какого хрена? – спросил он сам себя, ловя в отражении озадаченное выражение лица.
– Что говоришь?
– Это не тебе!
Егор вытерся полотенцем и, обернув то вокруг бедер, пошел в комнату, пропустив Камиля к туалету. Он ждал, что кожа покроется мурашками из-за перепада температур, но этого не случилось. Казалось, что там в напаренной ванной и то было прохладней. Тело продолжало неприятно ломить, будто под кожей были не кости с мышцами, а раскаленные прутья. Он завалился на кровать, веки смеживались против воли.
– Эй, не хочешь рассказать, где провел ночь? Почему ты в таком виде домой завалился? Егор!
Камиль вернулся в комнату и кудахтал вокруг как курица-наседка, заставляя Рыжова лишь хмыкать и посильнее стискивать подушку. Она всегда была такая прохладная и мягкая, как облачко?! Полудрема приятно обволакивала сознание, так что сконцентрироваться на голосе, проникающем извне удавалось с трудом. А потом что-то прохладное коснулось его лба и принесло море приятных ощущений. Егор с силой прижал ладонь друга к своей голове, но та стала нагреваться, так что весь первоначальный кайф прошел.
– Придурок, у тебя жар! И это не от горячего душа. Рыжов, где ты умудрился заболеть?!
– В тракторе. Или в лесу. А все из-за робота. – Ему отчего-то стало весело, он захихикал.
– Ты еще и бредишь! Зашибись!
Камиль кинулся к шкафу, где на нижней полке в коробке из-под обуви у парней разместилась общая аптечка. Из-за стоимости лекарств они по очереди скидывались на все необходимое и пополняли ее, чтобы удар по кошельку не был сильно обременителен.
Валеев отыскал термометр, вернулся к улыбающемуся Егору и насильно вставил в подмышку другу, пригрозив прибить его, если тот разобьет градусник и укокошит их и всю общагу ртутью. После чего он обратился за помощью к интернету, заменяющему в данный момент врача.
– Слушай, я тебе сейчас дам таблетки, чтобы сбить температуру, но если ты почувствуешь еще какие-то симптомы, скажи.
– После этой ночи у меня стало что-то не то с сердцем, – промямлил Егор.
– Чего? Сердце болит? Тахикардия?
– Тахикардия, да, наверное. Была. – Егор потыкал в свою грудную клетку. – Правда сейчас уже бьется как обычно.
Камиль обеспокоено стал взбивать в поисковую строку симптомы, но вскоре понял, что лучше бы этого не делал. По мнению интернета его друг уже давно должен был писать завещание. Откинув прочь телефон, парень всучил Егору таблетки, сбивающие температуру, и бутылку с водой, проконтролировав, чтобы тот их проглотил и запил.
– Ты, как выздоровеешь, сходи и сделай ЭКГ.
– Сессия, мне надо сдать последние зачеты и экзамены, – просипел Егор. – Болеть нельзя.
– Об этом думать надо было до… твоих тракторов и леса.
Это было последнее, что слышал Егор перед тем, как отключиться. Его погрузило в болезненный сон. Бессвязными картинками мелькали события минувших дней. Силуэт Аси почему-то за рулем трактора, где она выжимает педаль на полную и несется по полю из одуванчиков, желтые головки заполонили собой все поле, и перед глазами все страшно рябило. Роботы, увеличенные копии той игрушки, что они подарили Мите, вышагивали стройными рядами вместе с трактором, а на плече у командира сидела продавщица детского магазина и громко кричала, что Егору пора идти за ребенком в детский сад. Камиль тоже присутствовал во сне. Он почему-то очутился на поляне и держал в руках осколки стекла, Егор негодовал, что друг умудрился сломать что-то, пока его нет. А еще было неприятное ощущение, что это что-то сломанное когда-то принадлежало ему.
В отличие от Егора, Камилю этим вечером теперь было не до сна. Он стащил с друга полотенце, оставив того лежать, в чем мать родила, и укрыл поверх простыней, которая спустя время пропиталась потом. Но это было хорошо. Егор потел, а значит, температура сбивалась. Нужно было лишь убедиться, что повторного подъёма до тридцати девяти градусов не планируется.
В няньки Валеев себя не записывал, и не будь заболевшим Егор, он бы и пальцем не пошевелил. Но на кровати лежал именно Рыжов, горячий, стонущий и дергающийся во сне, как если бы ему снились кошмары. Бросить лучшего друга на растерзание простуде никак нельзя было.
Валеев погасил верхний свет, но оставил включенной переносную лампу на рабочем столе, которую парни купили на распродаже и которая постоянно кочевала в разные места комнаты – то находилась на кровати у Егора, оставленная, когда он читал, то валялась в шкафу – там, где Камиль подсвечивал себе полки с одеждой, если друг уже спал. Мягкий теплый свет отбрасывал на стены тени, вырисовывая диковинные узоры.
Выудив из рюкзака энергетик, Камиль с характерным звуком открыл его и сделал несколько крупных глотков. Раз полночи не спать, наблюдая за состоянием Рыжова, то нужно было заставить мозг работать. Вместо тетрадей и планшета с лекциями, Камиль вернул в руки телефон и включил видео, которое смотрел до возвращения друга.
На экране женщина в строгом костюме на белом фоне медленно повторяла руками движения, а по низу бежала строка, переводящая жест на обычный язык. Камиль уже третий раз прокручивал это видео, стараясь запомнить то, что выводили чужие руки в воздухе.
Вчера он уезжал от Оли в состоянии аффекта от того, что между ними произошло. Точнее, от того, что именно сделал он сам. Своими руками! Нет…губами! Чертов поцелуй, который напрочь лишил его твердой почвы под ногами. Но Камиль не сожалел. Перемотай он хоть сотни раз время назад, все повторил бы до малейших деталей. Ему безумно понравилась Оля, и он был готов засунуть подальше свою придурковатость и несерьезность, чтобы и дальше быть с ней. Камиль решил отпустить поводья судьбы. Раз она свела его с этой неземной девушкой, то почему бы не посмотреть, куда приведет дальше?
Сегодня утром он сбегал в книжный магазин в поисках пособия по языку жестов, но как назло ему попадались лишь книжки по семиотике тела, психологии и знаках любви, языке флирта и прочей дребедени, которая к делу не относилась. Не задумываясь даже, кто все это покупает и с какой целью, Валеев вернулся в общежитие. Спасение принес интернет. Так что почти все воскресенье Камиль провел, наблюдая за движениями рук и стараясь повторить их самостоятельно. Он подобно глупому мальчишке хотел порадовать Олю, приятно удивив. Конечно, за день не выучить и песчинки в море, но первый шаг – самый важный.
Когда видео подошло к концу, Камиль подключил телефон на зарядку и завел будильник. Завтра его ждал зачет, перед которым хотя бы пару-тройку часов поспать было бы неплохо. Он подошел к кровати Егора. Друг весь покрылся мурашками, его бросило в холодный пот. Всунув термометр, Кам проконтролировал, чтобы тот держался, а сам запустил ноутбук Егора. В «До встречи в метро» насыпали кучу сообщений и уведомлений. Неужели идеальная помощница Ася забила на работу с группой?! Он отыскал ее страничку.
– Вот, оказывается, как ты выглядишь, – Камиль разглядывал аватарку, с которой смотрела симпатичная девушка со светлыми волосами, не блондинка, но что-то к этому близкое.
Потерев ладони друг о друга, Камиль опустил пальцы на клавиатуру, и в тишине послышалось характерное клацанье. Так как из-за зачета ему никак не проследить за состоянием Егора утром, нужно было отыскать того, кто с этим справился бы лучше всего. И что-то ему подсказывало, что именно этот человек сейчас смотрел на него с фотографии в социальной сети.
14.
Когда Егор пришел в себя и открыл глаза, то обнаружил у себя на лбу примочку, а поверх тела простынку, в которой запутались ноги. От постельного неприятно пахло потом, а подушка была влажной. В памяти возникало озадаченное лицо друга, склоненная фигура со стаканом с водой и горстью таблеток. Сколько за ночь он умудрился надоесть Камилю, было страшно представить. Но нельзя отрицать, организм сдал, подцепив простуду, а помощь оказалась как никак кстати. Сам он не был в состоянии ночью доползти до аптечки.
Егор услышал шелест откуда-то сбоку. Он уже хотел обратиться к Валееву, чтобы поблагодарить и попутно пошутить о страстной любви к нему, но стоило повернуть голову на шум, как челюсть Егора распахнулась, а все слова застряли в горле.
На стуле уместилась отнюдь не могучая фигура друга, а маленькая и хрупкая, с тонкими изящными пальцами и волосами, что трепались от дуновения ветра, проникающего сквозь приоткрытую форточку. Ася сидела, притянув к себе и обхватив согнутые в коленях ноги, и держала книгу, страницами которой как раз шелестела пару секунд назад. Егор узнал свой томик «Мартина Идена», чье место было на верхней полке, прибитой над кроватью под потолком. Как девушка умудрилась его достать со своим то ростом?!
– Ася?!
Девушка резко обернулась и растянула улыбку. Книга очутилась на столе, кощунственно уложенная на раскрытых страницах, так что послышался треск корешка. Ася опустила ноги на пол и подъехала на стуле ближе к кровати.
– Наконец-то ты пришел в себя! Камиль слезно просил присмотреть за тобой, а я все сижу и думаю, не за трупом ли я слежу?
– Что? Где он сам? Почему тут ты?
– Кто-то же должен был убедиться, что тебе не станет плохо?! Валеев пошел на зачет. Между прочим, твой друг – настоящая очаровашка, если бы это можно было адресовать одному из семейки Корлеоне.
– При чем тут Крестный отец?
– Он меня встретил на этом самом стуле с фразой про дружбу, значащую лишь немного меньшим, чем семья. И спросонья голос у него был таким хриплым, а взгляд суровым. Смекаешь?
Она фыркнула. Егору смешно не было.
– Сколько времени?!
– Девять часов, – спокойно сказала Ася, смотря на наручные часы.
Егор подскочил на кровати, так что примочка свалилась со лба и шмякнулась на пол как коровья лепешка с характерным звуком. Двигаться резко было глубочайшей ошибкой. В висках тут же неприятно запульсировало, и из груди вырвался хрип вперемешку с кашлем. По горлу изнутри заскребли невидимые коготки. И предстал он перед Висовской в одних лишь боксерах с принтом в виде кукурузы в солнцезащитных очках и с голливудской улыбкой – то самое нижнее белье, которое ни в коем случае не надеваешь, если идешь на свидания с девушками.
– Оу, – присвистнула Ася, уставившись на него.
Рыжов смутился.
– Прибью Камиля, – зарычал, стягивая с кровати простынь и накидывая на свое тело.
– Радуйся, что он хотя бы не оставил голым. Как я поняла, утром он попросил меня отвернуться как раз, когда напяливал трусы на тебя.
Егор покраснел. Что за череда позора?! Он помассировал переносицу. Нужно успокоится и вернуться к более насущным проблемам.
– Я не могу пропустить универ, у меня зачетная неделя. Кам не должен был сваливать на тебя заботу обо мне. Я не ребенок, за которым нужен глаз да глаз.
– Он уже предупредил преподов, так что сходишь потом на пересдачу. – Ася насупилась. – А насчет сваливать заботу – это как-то обидно даже. Я, между прочим, ощущаю вину за случившееся, ты промок и заболел из-за меня. Что я была бы за друг, если бы оставила тебя в такой момент?!
Ее слова отозвались в груди противоречивыми ощущениями. Дружба. Логичная черта, которой стоит радоваться. Но почему же опять в сердце кольнуло? «Прав Камиль, нужно сходить на ЭКГ» – промчалась мысль в голове Егора.
Ася тем временем поднялась со стула и по-хозяйски придвинула его на место, потянулась, так что еще больше оголилась полоска тела под укороченной футболкой. Егор совсем не планировал пялиться, но взгляд сам проскользнул по фигурке и задержался в области пупка, где у девушки был пирсинг – маленький блестящий камешек. Он усмехнулся. Ася была бы не Асей, если б не решила себе что-нибудь проколоть ради эксперимента. А она тем временем протянула руку в сторону стоящего на полу пакета и выудила оттуда термос, переживший несколько поколений, если судить по внешнему виду. Резко впихнула его в руки Егора, пронзая взглядом, который не терпит споров и возражений.
Егору спорить себе во зло, так что он смирился. Да и как иначе, если ноги еле держат, а в подкорке стучат молоточки?! Он плюхнулся обратно на кровать и сделал глоток, на сто процентов уверенный, что в термосе чай с малиной или куриный бульон. Вот только язык обожгло что-то резкое и пряное, что в дальнейшем опалило горло и желудок. Видимо, этой девушке было мало испробовать на нем перцовый баллончик.
– Что за дичь?!
Ужасно захотелось прополоскать рот.
– А, это настойка по семейному рецепту. Мертвого на ноги поднимает.
– Ты уверена, что она сначала не укладывает в могилу?!
Ася расхохоталась.
– Уверена. Последние таблетки в тебя Камиль впихнул в три ночи, так что интервал соблюден, выживешь.
– Я не про прием этой жидкости с другими лекарствами, а про саму настойку!
– Знаешь, когда в доме растут три сопливые девчонки, заражающиеся одна от другой, нужно находить чудодейственное средство. И дед мой его нашел. Уверяю, всего день поваляешься и станешь как огурчик. – Ася заметила, что в глазах Егора еще сквозит недоверие. Уверенно выхватив термос себе обратно, она сделала крупный глоток. – Вот, чтобы ты поверил, что это не опасно.
Ощущая, как травы согревают тело изнутри, девушка прикрыла глаза и замычала.
– Не боишься заразиться? Я только что к горлышку губами прикасался, – спросил Егор, поглядывая на мурчащую как кот Асю. – Там моих бактерий как китайцев.
– Подхватить заразу можно где угодно. И такой способ не так уж плох.
Ее слова заставили мазнуть румянцем по щекам Егора, было в них что-то с подоплекой. Или же Рыжов просто от болезни совсем потерял рассудок. Он быстро сбегал к шкафу и натянул на себя домашнюю одежду, после чего вернулся к кровати, на которую уже умудрилась забраться Ася. Она прислонилась спиной к стене и вытянула ноги, между бедер зажав тот самый термос.
– И постель оккупировала?!
– Нам не привыкать, – захихикала Ася, попивая принесенное «лекарство».
И опять двоякие фразы. Егор с отчаянием вздохнул. Нужно было сделать примочку не только на лоб, но и на воспаленный мозг. Он уместился рядом с девушкой. Термос принялся кочевать от Аси к нему и обратно. Егор отметил, что горлу стало лучше, оно согрелось и уже не першило как после пробуждения. Но и охмелеть от напитка вполне было возможно. Интересно, не спиртовая ли это настойка? Заложенный нос не давал различить запах. Спросить напрямую у Аси не успел, та воодушевленно воскликнула:
– А я, кстати, с новостью! У меня есть первая история любви для статьи! Вчера вечером переписывалась с твоей подписчицей.
– Серьезно?
– Рассказывать?
– Сама как думаешь?!
– Смотрю, у тебя такой же любопытный нос как у меня.
– Ага, только покороче.
Он в шутку постучал ее по кончику носа указательным пальцем, на что получил сердитое ворчание и толчок локтем в бок.
– Так что там за история? Она встретила любовь всей ее жизни в вагоне метро?
– Неа. Это история любви ее родителей, – Ася обернулась, так чтобы их лица были друг напротив друга, и Егор заметил, как взгляд Висовской стал нежным и мягким. – Они познакомились 9 мая. Люди ехали гулять, на лацканах пиджаков и запястьях мелькали георгиевские ленточки, в руках взрывом красного цвета горели хризантемы. Наталья Викторовна, на тот момент просто Наташа, семнадцатилетняя девушка и студентка медицинского университета, ехала с друзьями на Поклонную гору. Она стояла на эскалаторе, спускающемся вниз, когда заметила высокого кареглазого парня в военной форме. Он по эскалатору поднимался. Взгляды их встретились, искра вспыхнула. И парень, не раздумывая ни минуты, развернулся и помчался по ступенькам против движения, чтобы нагнать ее на платформе.
Егор присвистнул.
– Думал, такое возможно только в кино.
– Я тоже. Но от того, что это реальная история, на душе становится так волнительно и радостно! В мире есть романтика, не выдуманная, настоящая! – Ася на мгновение замолчала, мечтательно смотря перед собой. – Он подошел к ней в вестибюле станции, сказал, что у него всего на день увольнительная, и не хочет ли Наташа провести 9 мая с ним. Она сказала: «да».
– И с армии дождалась?
– Дождалась.
На их лицах расцвели улыбки.
– Тогда за то, чтобы больше таких историй случалось с хэппи эндом?
Егор отсалютовал термосом и сделал последний глоток, на дне уже ничего не плескалось. Разморило окончательно. Было тепло внутри и от настойки, и от тела девушки, сидевшей рядом.
– Верю, что и у тебя случится хэппи энд с твоей незнакомкой, – тихо сказал Ася, устремляя взгляд на свои ступни в желтых носках. Как бы парадоксально не выглядело, но после знакомства с Егором, ее гардероб пополнился несколькими парами ярких вещей. – Я обязательно тебе помогу с поисками.
В комнате повисла тишина. Кажется, каждый ушел в свои мысли. Когда Ася вновь посмотрела на Егора, то обнаружила, что тот задремал, прямо как и сидел – облокотившись на стенку и с термосом в обнимку. Грудная клетка размеренно поднималась и опускалась, а на глаза упали растрепанные волосы. Слышал ли он ее последнюю фразу? Она аккуратно поддела одну прядку и отвела в сторону, разглядывая безмятежное лицо. Наверное, уже нет.
Утром, когда она обнаружила у себя на страничке сообщение от Камиля, то без раздумий согласилась приехать в общежитие. Она ни на грамм не задумывалась, что ею двигало. Была ли то совесть, ведь из-за нее и просьбы поискать робота Егор заболел? Или обычное человеческое желание быть кому-то нужной и полезной? Но сейчас не сомневалась, что даже не будь ни единой причины, она бы приехала.
Ей нравилось общаться с Егором, узнавать его, подшучивать, а еще смущать. Что прошлой ночью в гостинице, что час назад, когда он предстал перед ней в нелепых боксерах. Ася усмехнулась, а к щекам прилило тепло. Не стоит забывать, что он все же парень. При чем достаточно неплохо сложенный и симпатичный.
А теперь она зачем-то придвинулась ближе и изучает каждую черточку его лица…
Егор чуть застонал сквозь сон. Это вернуло Асю на землю, она резко отдернула руку и отползла на край кровати. Сердце в груди забилось, как если бы ее поймали с поличным на краже слитков из золотохранилища. Она встряхнула голову, надеясь, что мысли тоже стряхнуться прочь.
Висовская аккуратно подвинула Егора, чтобы его голова упала на подушку, и накрыла тело пледом, валяющимся в основании кровати. Настойка должна будет помочь, он минимум пару часов крепко проспит. А там и Камиль обещал вернуться. Значит, ей нужно уходить. Ася схватила сумочку, которая висела на спинке стула, запихнула пустой термос в пакет и вылетела из комнаты, захлопнув дверь. Она бежала в сторону метро, невольно бросая взгляды на кончики пальцев. Ей казалось, что там еще остались ощущения от прикосновения к Егору. И в местах этих приятно покалывало.
15.
Зачет Камиль сдавал одним из последних, и на собственной шкуре ощутил действие закона Мерфи – когда что-то может пойти не по плану, то это именно так и происходит. Во-первых, из сорока билетов Валеев вытянул тот единственный, который, надеялся никогда в глаза не видеть. Во-вторых, ему досталось место в первом ряду, в аудитории перед преподавателем это как не смешная шутка. И, наконец, за ночь Камиль умудрился поспать всего три часа, так что мозг никак не хотел включаться и выдать хоть какие-нибудь связные мысли. Оставалось надеяться, что Егор оклемался и чувствует себя лучше, а миленькая Ася не оставит несчастного с температурой. Не хотелось, чтобы потраченные усилия канули в лета, и хоть что-то сегодня принесло моральное удовлетворение. Рыжов вообще должен Камилю компенсировать психологическую травму, полученную при натягивании на него утром трусов. Никогда еще их дружба не переживала подобных испытаний. Хорошо хоть обошлось без утреннего стояка! Иначе Камиль не посмотрел на то, что оставляет голого друга в компании девушки, и свалил бы при первой возможности.
– Камиль Русланович, Вы готовы? Смотрю, сегодня решили устроить нам свидание тет-а-тет. – Голос преподавателя разнесся по аудитории.
Вечная троечница Савельева, принявшая свою зачетку из рук преподавателя, подхватила сумку и юркнула на свободу из душной аудитории, оставив Валеева с Дмитрием Андреевичем наедине. Даже эта рыжая умудрилась сдать зачет! Повисла такая тишина, что слышимы стали движения секундной стрелки на часах на стене.
– Ладно, перед смертью не надышишься, – сказал Камиль, подняв взгляд на профессора и зачитав вслух номер билета и первый вопрос.
Кузнецов был седовласым сухопарым мужчиной под шестьдесят и по совместительству научным руководителем Валеева. Он относился к нему как к сыну, за три года узнав своего студента получше. Камиль же уважал Дмитрия Андреевича, выделял среди других умов альма матер, потому что есть люди, которые из себя ничего не представляют, но делают вид, что они пуп земли, а есть те, кто скромны по природе, но являются столпами, на которых зиждется наука. Дмитрий Андреевич относился ко второму типу. Оттого сейчас Камилю становилось очень стыдно. Перед любым другим преподавателем он мог с дерзостью нагородить нелепый ответ, высосанный из пальца, но только не перед Кузнецовым. Прочитав вопрос второй раз, раздражая этим больше самого себя, чем профессора, Камиль фыркнул и откинул бумажку на край парты.
– Дмитрий Андреевич, отправьте меня на пересдачу, – пробубнил, поднимаясь и сгребая вещи со стола в рюкзак одним махом руки.
Кустистые седые брови профессора приподнялись в удивлении. Редко можно было наблюдать за тем, как Кузнецов превращается в филина, и уж точно Камиль никогда не был причиной подобной трансформации. В отличие от той же Савельевой, будь она неладна.
– Камиль, что такое? Ты же знаешь мой предмет на стабильное хорошо. Это же всего лишь зачет, не экзамен с оценкой.
– Мне сегодня нехорошо, – скривившись как от кислого лимона, ответил парень.
Отчасти он не врал. Мозг упорно ушел в состояние анабиоза. Это вполне ассоциируется со словом «нехорошо». Но уйти Валееву не дали. Кузнецов подскочил с места, аккуратно взял своего студента за локоть и усадил перед собой на стул. Рюкзак с плеча слетел и повис на сгибе локтя, будто гиря пригвоздил Камиля к месту.
– Реши задание на погрешности установки и я тебя отпущу с зачетом.
Камиль фыркнул в кулак. Но лицо профессора было серьезным.
– Простите, но это тема первого курса. Вы что серьезно?
– В моем возрасте шутки шутить как по минному полю ходить.
Перед Камилем оказался листок с условием. Он помнил, как такие же раздавались на семинарах в первом семестре у профессора Кузнецова.
– Мне не нужна такая фора.
Но спорить было бестолку. Кузнецов сделал вид, что ничего не слышит и слушать не собирается, скрестил руки и уставился в окно. Там уже пыша зеленью и яркими гроздьями красовалась рябина. В итоге через пять минут Камиль получил зачетку с успешно пройденным зачетом.
– Профессор, Ваша доброта до добра не доведет.
– Тебя вот довела, – усмехнулся тот в ответ.
Во рту слюна стала вязкой, горькой. Камиль чувствовал себя отвратительно от того, что ему сделали поблажку. Он знал, что не заслужил подобного.
– Обещаю, что приложу больше усилий в следующем семестре.
– Я в тебе не сомневаюсь, Камиль. Ты – один из самых одаренных студентов, но лентяй и балагур. И хотел бы я сказать, что нужно взять себя в руки, но молодость быстротечна, так что я не стану раздавать советы подстать дряхлому старикану.
– Вам до дряхлого старикана как до Луны.
– Иди уже, за окном чудесная погода. Сходи на свидание с девушкой, а к экзаменам подготовиться всегда успеешь.
Дмитрий Андреевич лукаво подмигнул. Мужчина будто бы догадался или как по волшебству прочитал то, что на душе и в мыслях у его студента. А Камиль задумался, неужели у влюблённых парней как клеймо отображается глупость на лице, и такая сейчас украшает его собственное?! Разозлиться бы на это. Но вместо этого он растянул дурацкую улыбку.
– Спасибо, профессор.
Камиль пулей вылетел в коридор и пошел в сторону автомата с кофе. Конечно, бурда, но хоть какой-никакой кофеин. До баристы с золотыми руками в цивильной кофейне нужно еще дойти и не рухнуть по дороге.
– Эй, Валеев, сдал?
Пока автомат тарахтел и шипел, и в стаканчик струйкой стекался напиток, к Камилю подошел Иван Челебнев, одногруппник и один из «клубных» друзей. Мальчик-мажор, в черепной коробке которого засели мысли лишь о крутых тачках, эскортницах и папочкиных платиновых картах. Каким образом он попал в серьезный ВУЗ и почему учился на инженера, а не какого-нибудь менеджера, оставалось загадкой. Кроме общих ночей с пятницы на субботу их ничего не связывало, оттого было странно, что Ваня вот так решил поинтересоваться делами Кама.
– Как видишь, слезами не топлюсь, – резче обычного ответил Камиль, стыд за сданный зачет еще не отпустил.
– Оу, вижу кто-то не в настроении, давно не выпускал пар?
Ваня попрыгал на месте, пародируя боксера, делая махи кулаками. В белой выглаженной рубашке и брюках со стрелками это выглядело даже не комично. Ну, просто придурок. С подобными ему людьми лучше общаться в клубах, когда алкоголь сглаживает все углы и не дает ранжировать окружение по умственным способностям.
– Чего хотел? – Камиль решил не ходить вокруг да около.
– В пятницу у меня днюха, не говори, что забыл. Собираю тусовку в «Алмазе». Будешь? Можно плюс один, но ты – одинокий волк, находящий самочку уже на месте, так что…
– Буду с плюс один.
Камиль прервал речь Ивана, и у того на лоб полезли брови. Послышался свист за спиной, а потом могучая лапища опустилась на спину Валееву, выбивая из легких весь дух. Хорошо, что в руках еще не было стаканчика с кофе, и рыжая бурда не очутилась на одежде. Лапища принадлежала Семе Голикову. Этот был уже не позер, как Ваня, а самый настоящий боксер. И по совместительству неплохой друг, который без лишних слов вставал бок о бок с Камилем, если тот нуждался в помощи.
– Наш волчара нашел стаю! – Сема басовито рассмеялся. – Не знаю, поздравлять или надевать траур.
К Голикову у Камиля никакого предвзятого мнения не было, парень, простой как пять копеек. И шутки его нельзя было воспринимать как попытки задеть или издеваться. Сема просто Сема. Оттого Камиль даже не реагировал на подкол.
